Текст книги "Смешное отражение"

ЖИЗНЬ – ЖЕСТЯНКА

 
Интересную книгу читаю,
Озорную немного чуть-чуть.
И отчаянно очень вздыхаю:
Взбудоражилась, и не уснуть!
То моё написание было,
А помощница мне помогла!
И рассказ от души подарила,
И сюжет, что придумать смогла.
(автор)
 

Всё сложилось для меня неудачно. Почти после восемнадцати лет замужества, мой муж, загулял. Был он намного старше меня. Но любви все возрасты покорны, пришлось расстаться. Дамочка его была старше меня и опытней. Она прибрала его быстро к рукам, надеясь поделить нашу большую квартиру. Дабы свою, отдать сыночку. К тому же попутно выучить его в институте. У моего мужа были большие связи и приличная зарплата. Кто же отказался бы от такого кусочка пирога, если б вдруг он очутился почти около самого рта? Протягивай руку, подбирай! Но я всё-таки квартиру свою ей не отдала. Отбила всю, решив: у Вас любовь? Тогда не жадничай, забирай его к себе, в свою хату, мою же делить не желаю! У меня есть дочь – наследница! Но это мне дорогого стоило. Вот каково было тогда моё настроение:

Меня ты на кукушку променял.

Я плакала, переживала долго.

Всю жизнь мою в конец обворовал,

И не осталось от неё осколка.

Лечилась долго, чтоб прийти в себя.

Дочь заболела, за неё боялась!

О, не подумай, не кляну, любя!

Но я от горя всё же не сломалась!

Итак, осталась я одна со своей дочкой – подростком. Было горько, одиноко, постоянно плакать хотелось. К тому же доченька заболела очень тяжёлой болезнью. Чтобы не сойти с ума долго лечилась сама. Обе ходили потерянные. Дочь стала резать себе вены, ей надоели наши домашние неприятности. Обе еле выбирались из омута, в котором оказались из-за папиной «влюблённости». Вскоре дочь уехала в другой город учиться в ВУЗЕ. Зачумилась я тогда совершенно! Но вот встретилась с приятелем мужа, он ранее забегал к нам иногда пообщаться с супругом. Был он женат, жил почти напротив моей квартиры. Из моих окон были видны его 3 окна. Встретились мы случайно на улице, дворы наши очень тесные. Когда никогда, а встретишься с кем-нибудь, из живущих рядом.

Это произошло уже после моего развода с мужем. Спросил он у меня «за жизнь», я всё рассказала о случившемся. Он тоже поделился – живёт один в квартире. Жена работает на двух ставках сторожем и медсестрой в санатории за городом, все годы находится там безотрывно. Он ездит к ней в субботу и воскресенье. Дочка его – окончила балетное училище и умчалась в Ростов. Грустит мужик по временам. Грущу и я, но постоянно. И решили обоюдно – зачем же грустить?

Живу, как летняя трава,

Как грустный дождик на исходе.

Уже седеет голова

И у порога старость, вроде…

Но не могу еще стареть,

Вдыхаю жадно воздух снежный…

Еще на жизнь хочу смотреть,

Хочу с тобой быть теплой, нежной!

После развода с мужем, болезни дочери, долго лечения самой себя, я поняла, от переживаний можно сойти с ума. Ещё несколько лет назад до этого случая, выхожу однажды я из дома во двор, встречаю соседку. Та, здороваясь, спрашивает мня:

– Как дела?

Отвечаю:

– Слава Богу, потихоньку.

Она:

– А почему у меня не спросишь, как у меня дела?

Я:

– Хорошо, спрашиваю, Галя, как у тебя дела?

Она:

– Неважные дела. У сестры муж загулял. От отчаяния она попала в психбольницу! – тогда я уяснила, чем могут заканчиваться такие вещи!

Вот, сосед мой этот, возьми и пригласил меня к себе в гости! Ко мне он прийти не мог – жена иногда звонила и проверяла – дома ли он? Что было делать? Я быстро согласилась! Чрезмерно хорошо помнила слова соседки, на почве ревности женщины иногда сходят с ума! Решила не сходить с ума, воздержаться, отвлечься ото всех переживаний! Вздохнуть легко и свободно!

Пришла к нему – водочка с закусом на столе уже ждут меня, мягкая постель разобрана – забирайся, ласкайся, люби до утра! Всё, как полагается, у почти холостого мужчины! Но в его хате «за жизнь» мы уже много не говорили. Попили, поели, пообщались. После, довольная, вернулась домой. Настроение поднялось, жить захотелось, даже нравиться, любить, чего последнее время я была лишена!

Как-то само собой вышло – стали встречаться. После работы, если, он позвонит из дома и скажет:

– Жду, прибегай, – я уже спешу домой, зная – у меня будет весёлый ужин. И не только! Будет всё желанное, заманчивое, безумно приятное! Взбодришься, повеселишься, поболтаешь с симпатичным мужчиной, жизненный тонус поднимешь! На работе же чуть не пою, настроение прекрасное! Мне часто, после посещения моего соседа, одна коллега по работе говорила:

– Кто это у нас сегодня такой красивый? Ну-ка, ну-ка рассказывай!

Я рассмеюсь заразительно и произнесу только:

– Давай чайку попьём! – Она ответит:

– Нет, лучше кофейку! – Сразу соглашаюсь на все варианты.

Эта женщина, звали её Валентиной, была необыкновенно приятным, добрым, душевным и приветливым человеком. К тому же выглядела настоящей светской львицей! Муж у неё был летчиком, получал хорошие деньги. Она жила за ним, как за каменной стеной: хорошо обеспечена, квартира обставлена красивой импортной мебелью. Дочь наряжена и выучена в Вузе. Валентина следила за собой, была ухожена, весела, красиво, со вкусом одета. Но, хоть у меня доходы были мизерными, я старалась тоже хорошо выглядеть и принарядиться! Мне ещё желалось нравиться, кокетничать, флиртовать. Валя эта была зав. архивом. А я работала в должности старшего экономиста на крупном заводе. Надоест сидеть в отделе у себя, убегала к ней поболтать, кофейку попить. Устроилась я туда на работу по знакомству, считала, можно иногда к Вале зайти, когда не перегружена основной работой. Не знала я ещё тогда, даже если нет работы, надо сидеть на месте и создавать рабочий вид, скисая от безделья! Ведь у нас – всюду одно вранье и очковтирательство! Ай-я-яй!

Но вскоре у Валюши случилась неприятность. Супруг потерял здоровье, не прошёл комиссию, перестал летать, вскоре умер. Однако у Валентины был денежный запас на всякий случай. Да к тому же квартиру уменьшила, получив за это хорошие деньги, тоже сэкономила.

Помимо меня, у Вали в архиве иногда сидела ещё одна девочка – секретарь нашего боса. Зачастую, бывало, там соберёмся на пол часика. Поболтаем, посплетничаем, потом к себе возвращалась. Я не понимала, что в отделе злились на мои отлучки. В общем, жила – не тужила. К тому же поклонник появился!

Вы знаете, наверное, редко сам мужчина, имеющий женщину, раскошеливается. Вроде, как не догадывается, что её следует ублажать! Поэтому, его надо самой подзадорить, расшевелить, склонить к этому. Если Вы постоянно встречаетесь, как же может мужчина жадничать? Такое отношение не позволительно! Вижу от своего друга только – выпивон, закусон, не более. Нет, так не пойдёт, – решила я. Мне очень трудно жить материально. Тем более, когда мы встречались, я ему стихи сочиняла, веселила, дух бодрила – заводная была. Поднимала мужичку тонус на 200 градусов! И, конечно, желала большей отдачи!

Как-то прихожу к нему, его звали – Анатолием, сажусь рядом и задумчиво так, глажу его по волосам, тихонечко вздыхая:

– Хочу серёжки, да не простые! – Смотрю загадочно в глаза ему – мол, не купишь, смотри мне! Уйду, без возврата!

Он отвечает:

– Хорошо, получу на днях аванс, дам деньги, сама выберешь. – Я улыбаюсь заманчиво, многообещающе, хвалю его. И что же? Дал мне деньги Анатолий, купила серёжки, какие мне понравились. Как-то вновь нахожусь у него. Он разоткровенничался:

– Недавно ребята с работы позвали выпить, все складываются, я отказываюсь. Они спрашивают:

– Что не хочешь с нами выпить?

Я объясняю им:

– Денег у меня нет!

Они в ответ:

– Как нет, вчера аванс получили!

Я им:

– Серёжки милой своей купил!

Ребята вновь:

– Ты что? Надо жене покупать, а не…

Я им:

А жена пусть ходит в простых серёжках!

Слышу дружное:

– Ха-ха-ха! Ну и молодец ты у нас, всюду успеваешь!

Когда он закончил своё повествование, я тоже рассмеялась, эдак залихватски, мол, знай наших, похвалила его! Но я поняла, Толя захотел поднять себе цену! Мужчин следует хвалить всегда. Они, как дети! Когда их ругают, они этого не выносят! Вот читала я у писателя Моруа. Не помню точно, думаю у Моруа, но это значения большого не имеет. Рассказ назывался «Театр», был о жизни артистов. Главная героиня, она же ведущая актриса театра, увлеклась красивым молодым, талантливым актёром. И повела на него атаку. Она знала – мужчины любят лесть. Они её даже не успевают прожевать, живьём глотают. И начала она его хвалить и к делу, и не к делу: «Ох, какой ты красивый! О, как ты сегодня удивительно хорош!». И, конечно, варьировала свои комплименты. Что же вышло из этого? Дороже неё у того артиста никого более не стало, без неё уже вздохнуть он не мог! Женился! Добилась своего та мадам!

Мы виделись с моим другом Анатолием часто. Жена звонит со своей загородной работы, он смело берёт трубку и отвечает:

– Да, дорогая, слушаю! Что, что? Говори громче, не слышно! А, продукты привезти с собой к субботе, конечно, привезу! Целую, пока!

Она решает – муж дома. Да, дома, но не один! С подруженцией красивой, весёлой, ласкучей и заводной!

Я частенько хохмила над ним от скуки. Ну, вроде вот такого варианта. Звонит он мне на работу:

– Дорогая, жду, придёшь?

Отвечаю:

– Приду, но купи баночку или две хорошей икры и что-нибудь из вкусной рыбки.

Сообщает:

– О, кэй!

Прихожу, он рад, бодро встречает, обнимает, показывает, что купил:

На столе консервы с красной икрой, хорошая дорогая рыба. Смотрю одобрительно, молвлю ему:

– Иди, помойся! – Беру всё со стола, кладу всё в свою сумку и ухожу. Он было, действительно, пошёл в ванную, но обернулся, а меня – след простыл. Потом девчонкам рассказываю и смеюсь во всё горло! Они:

– Ну, ты даёшь!

– Даю, через раз!

Снова заразительный смех от слушавших!

Он не очень сильно уж разорился в первом случае, серёжки были, всего лишь, серебряные. Но вновь стал он жадничать, вроде как не понимал, материально мне очень туго приходилось. Зарплата мизерная, квартира огромная, стоимость ЖКХ – почти равнялась содержанию лишнего человека. Еле сводила концы с концами. Да ещё обида брала, он-то к жене в воскресные дни уезжает, а я дома одна остаюсь. Очень тяжело с женатым встречаться. К тому же, вижу – не желает помогать мне, вроде, как всегда, не понимает. А раз обременён женой, то тем более надо помогать! Придумала ещё финт. Говорю однажды, ласкаясь:

– Друг мой, я залетела.

– Да? – Спрашивает он.

– Да-да, надо деньги, знаешь на что, да?

– Сколько? – Поёживаясь, интересуется он.

– Сам что ли не понимаешь? – Достаёт мой дружок деньги, даёт.

После:

– А теперь хочу очень красивую комбинацию. В венгерском магазине купить, только там продают такую. Такая миленькая, с вышивкой, загляденье!

– Да?

– Да, – отвечаю ему, – к тебе же в ней приходить буду, тебе одному хочу нравиться, не волнуйся!

Вновь дал деньги. Но меня эти поборы раздражали, могут мужчины и сами догадаться – помогать понемножку. Надоело и то, что жадничает и то, что уезжает в санаторий к жене. Брали злость, может быть, даже ревность. Вот как получалось!

Как нелегко любить женатого,

Он – твой и вроде бы не твой.

Из сердца бедного, измятого

Вдруг струйка потекла тоской.

Как нелегко любить женатого.

Пожалуй, лучше не любить.

А, всё-таки, любовь треклятого

Не можешь в сердце задушить!

Как-то он заехал за мной на работу, куда-то повёз по магазинам, устроив внезапный допрос: что я делаю без него?

– Я уезжаю к жене, а ты где бродишь в это время? – Спросил он, ведя машину и смотря на дорогу.

Очень меня это разозлило! Интересно девки пляшут – по четыре штуки в ряд! Он к жене едет, а я должна супружескую верность сохранять ему! Я зло ответила, хотя могла и честно признаться – никуда не хожу особенно. После работы эти два дня выходных использую для приобретения продуктов и уборки дома, только и всего! Ответ же был таков:

– Ты не имеешь права спрашивать, с кем я и где я нахожусь в твоё отсутствие. Я же не предъявляю к тебе претензий, что ездишь к жене? Поэтому и с меня ничего не требуй! Ни отчётов, ни верности!

И такое раздражение на меня нашло, что не отказала ещё одному поклоннику. Он был разведённым. Подумала, может, с ним встречаться? Всё-таки тэт – а – тэт будем с ним. Только я и он. Ревновать не будем друг к другу, может, останемся вместе? Но тот оказался совершенно неприятным типом, мужских достоинств совершенно не имел, ещё жаднее Анатолия был. Он жену свою бывшую бил смертным боем за то, что она ему изменяла. Но от него нельзя было не изменять. Он не был мужчиной, только желал бы им стать! Так за что же бить, именно за то, что сам был ни на что не способен? Зло на самого себя – вымещал на ней, так и развелись они. Я тоже быстренько от него отделалась, он же ничего не имел при себе существенного, чем одинокую женщину можно порадовать или взбодрить, да ещё, перепутав меня со своей экс женой, однажды сильно избил. Я ушла от него, подарив ему стихотворение следующего содержания:

Ты трусишь в области любви,

Плывёшь в неё не смело!

Вода холодная в крови

Студит желанья тела.

А – главное, пловец плохой,

Боишься надорваться.

Не плавай, уходи домой,

Чтоб сраму не набраться!

Более он не появлялся на моём горизонте. Но он и сам всё знал о себе очень хорошо! Нелегко жить одинокой женщине на свете! Ой, как нелегко! Да и обидеть может всякое ЧМО! И хочется жить немного полегче в материальном плане. Ждёшь ласки, поддержки. А всего этого – нет. Разве такие «друзья» могут быть близкими? Вот и ходишь, слёзы на кулак наматываешь от встреч с ними!

Ах, как мало женщине надо,

Настрадалась она за века,

Ей нужна лишь к лицу помада,

Да мужская стальная рука.

Надо ей лишь тепла кусочек

И вниманья совсем чуть-чуть.

Ей не надо небесных строчек,

Но под ласковый взгляд уснуть!

Ах, как мало женщине надо!

Чтобы он отогрел её…

Даже этому будет рада,

Даже этого хватит с неё…

Как-то на работе одна девчонка услышала, что мне звонит воздыхатель и тоже разоткровенничалась со мною. Но у неё был муж, двое детей. Муж не гулял, заботливый, красивый, ласковый:

– Знаешь, и у меня есть «друг», мне его очень жаль, он пьёт, не могу его оставить! Иногда встречаемся с ним!

Я её спросила тогда:

– Тебе мужа своего не хватает?

Она ответила, лукаво улыбаясь:

– Хватает, но хочется разнообразинки!

«Ох, ты, – подумала я – тут не до жиру, быть бы живу! От добра добро не ищут!». Но вслух не сказала, промолчала. Коллега же продолжала:

– Как-то мы побыли вместе с моим кавалером, задержалась, надо было домой приехать в семь вечера, я приехала на такси в десять ночи. Выхожу из машины, вижу рядом подбежавшего мужа. Я растерялась, а он – как стукнет меня по голове кулаком, так моя шапка и полетела в сторону! – Она весело рассмеялась.

Но начальница, старая дева, меня не терпела. Дико завидовала! Сама худющая, лицо в ямочках от оспы, некрасивая, нервная. Однажды она даже сказала, взяв сама трубку, когда позвонили мне по телефону:

– Кремль слушает! – Намекая на то, что мне часто звонят. Да и я вела себя не очень правильно, много болтала по рабочему телефону с ухажёрами. К тому же, вела себя независимо. А это всегда злит! Начальство любит, чтоб перед ним склонялись в дугу, нашёптывали лестные слова, дарили подарки и терпели, терпели с довольной миной все выходки и придирки! А я вела себя так, словно являлась не разведёнкой, а женой министра! Была не внимательна, не старательна, не сидела постоянно на одном месте, одевалась со вкусом, имела поклонников, ну что это такое!?

У неё судорогой сводило лицо при виде меня! Стала до тошноты придираться! Не прощала посещений архивариуса, ни случайных описок в работе, ни дерзких ответов на её сумасшедшие выходки. Однажды она так кричала на меня, что пришлось ответить, с горяча:

– Из Вас вышла бы хорошая тёща! – сказала в руку. У начальницы перед этим случился выкидыш, она поняла, что детей более не будет. И мой ответ проник ей в сердце, вызывая шквал эмоций!

Она пошла к руководству, поставив ультиматум:

– Или она или я!

Безусловно, оставили её, мне пришлось уволиться «по собственному желанию».

Итак, потеряла я работу. Встала на очередь в фонде занятости. Предлагали разные варианты, совершенно не подходящие моему образованию. Вскоре от недоедания я очень сильно заболела, а на фонде занятости денег тогда не давали вообще. По талонам отпускали чёрные макароны, рис, подсолнечное масло и более ничего. Ещё можно было купить по талонам кое, что из одежды, обуви. То есть могла глодать только свои стены при хорошем аппетите. Вот зубов железных я, к сожалению, не имела. Это были 90-ые, лихие годы 20 века. В стране творилось неведомо что! Перестройка! Когда моя болезнь обострялась, я шла к врачу и просила выписать мне бюллетень. Затем я относила этот бюллетень начальству фонда занятости, брала с собой подписку из книг – Купера, или Вальтера Скота томов 10, 12 им для подарка. Разоряла свою чудесную домашнюю библиотеку! Только на таких условиях, мне выдавали немного наличных денег под оплату бюллетеня. Я их использовала на питание. И поэтому всегда радовалась, если сильно заболевала – знала, немного поем по-человечески, на долгое время денег уже не хватало. Но библиотека моя домашняя – плакала, даже рыдала навзрыд! А ведь некогда была огромная – преогромная! «Се ля ви!», – как говорят французы в таких случаях!

Поголодала, поголодала, делать было нечего, вернулась я к прежнему своему другу – Анатолию. Тот всё-таки меня прикармливал, да тоску мне разгонял. Для встреч, он в кухне всегда зажигал свет – это значило, жена из санатория не вернулась, он дома один, можно приходить, он ждёт. А если случайно жена приезжала по делам, свет загорался в другой комнате – спальне. Вот пришла я, однажды к нему, увидев свет на кухне, разговариваем о чём-то. Вдруг мой милый Толя, внезапно стал рассказывать случай, связанный с его супругой Лидой. Дело обстояло так. Она в одном санатории сторожит, а её знакомая Зина – в другом. Иногда они встречаются где-то по делу, болтают о том, о сём. И подруга поведала ей о своём муже. Пишу теперь от лица Толиной супруги. Лида сообщает супругу:

– Слушай, Толь, что случилось с Зиной!

– Что? – Справляется её муж Анатолий.

– Узнала Зина каким-то образом, сейчас не помню, как, что её муж изменяет ей, пока она за городом сторожит в санатории. И тогда Зина меня спрашивает:

– Что б ты, Лида, сделала, если б узнала, что твой муж Толя изменяет тебе с другой?

Я отвечаю ей поспешно:

– Убила бы любовницу!

– А мужа? – Спрашивает Зина.

– А мужа бы оставила! Он при чём здесь? Это бабы разведённые их всё в грех вводят!

Потом Анатолий, закончив рассказывать о своей жене Лиде и её подруге Зине, обратился ко мне:

– Соображаешь, как они рассудили на счёт измен их мужей?

– Очень даже! – Отозвалась я.

Но слушала я рассказ Анатолия, не понимая, к чему он клонил. Сделала вид, всё уяснила, а себе сказала: «Следует быстрее с ним рвать, пока мне не досталось от его Лиды». Вспомнила к случаю, когда мы с мужем разводились, в горкоме партии, рядом с его работой, инспектор рассказала мне следующее:

– Вы разводитесь с мужем спокойно, а вот недавно мы рассматривали такой случай развода, когда жена облила серной кислотой лицо любовницы мужа. Уничтожила женщину, – выслушав это я поёжилась, содрогнулась от ужаса.

Однажды осталась я у Анатолия дома до утра. Утром встаю, надо уже уходить. Вдруг – звонок во внешнюю дверь. Я испугалась, прошу его не открывать. Он тоже заметался. Потом взглянул в глазок и объяснил мне:

– Да это маляры, они побелку во всех квартирах делают за счёт ЖКХ! – И впустил их.

Я стояла в коридоре уже одетая. Напротив меня – находилось зеркало, бросила я взгляд в это трюмо и не узнала себя, стою – белее снега. Меня зашатало. Вышла и быстрее помчалась к себе. Потом зашла в храм и долго молилась, чтоб Бог меня оберёг, ведь страшно с женатым встречаться! Действительно, жена его – Лида – могла натворить кучу неприятных дел! Однако Анатолий вновь позвал меня к себе вечером. Забыв свои страхи, решила остаться у него. Вдруг в девять часов ночи он сообщает мне:

– Знаешь, что-то на сердце тревожно. Иди домой.

Встала я и побежала к себе. Прихожу, покрутилась немного, смотрю в окно – зажёгся в его маленькой спальной комнате свет. Я похолодела. Затем обрадовалась, что вовремя убежала. Утром он звонит мне и сообщает:

– Только ты ушла и жена приехала, что ей было надо, не знаю, но чуть не попались. Ты вовремя ушла!

Вот что значит то, что утром я была в храме, молилась перед иконой Божьей Матери и просила её спасти, сохранить меня! Подумала я, подумала и более встречаться с ним не стала… Слишком показалось мне всё это серьёзным и опасным. Вот каково приходилось! Но и одной, без денег, без помощи не прожить! К тому же хочется молодой женщине ласки, внимания, любви! Думай, что лучше?

В моей душе живёт гетера,

Изысканная, непростая,

Не установлена ей мера.

Она – безумно дорогая!

И совмещаю я с тоскою,

Всю обывательскую ложь.

О, в наше время быть такою,

Что продавать себя за грош!

Когда я осталась без работы и без денег, надо было что-то предпринимать, дабы жить далее, но ничего не находилось. Шла во всю «силу «лёгких» горбачёвская «Перестройка». Она крушила и разбивала страну на части, создавая совершенную неразбериху! Вот такие полуграмотные, не очень умные руководители были у нас в то время! Михаил Горбачёв «перестраивал», получая огромную президентскую зарплату, а население нашей страны в это время почти всё голодало! Еду отпускали по талонам, колбасу, водку – тоже, стиральные порошки, мыло. Живи, как сможешь, крутись юлой! Стой в огромных очередях за продуктами питания. Если к концу очереди продуктов не хватало – ты же был сам виноват – почему с ночи ещё не занял очередь?!

***

Что было делать? У меня осталась после развода с мужем трёхкомнатная квартира. Вступила в жилищный кооператив, стала пускать приезжих жить на один, два, три дня. В те годы происходило великое переселение народов. Ехали в Россию из Молдовы, Украины, Прибалтики, Кавказа. Этих ребятишек было больше всего. Они более находчивые и приспособленные к жизни, чем другие. Кто шил обувь и вёз в Россию продавать, кто одежду, кто перекупал это всё по дешёвке, перепродавал дороже. Все исхитрялись, как могли. Есть же пословица – «Голь на выдумки хитра». Я их всех очень боялась – особенно мужчин. Ко мне из приёмного пункта присылали мало народу – потому что работницы, распределявшие людей к хозяевам квартир, старались не оформлять официальные заказы, чтоб не отдавать взнос хозяйке кооператива. Самим девочкам, направлявшим к хозяевам квартир постояльцев, хотелось иметь поболее денег. Поэтому большая часть приезжих не регистрировались официально, чтоб часть приезжих, оплативших постой, шла мимо директора. Всё и всегда упирается в деньги! Я боялась пускать людей без официального направления – дома я была одна. Но работникам кооператива, по этой причине, было неинтересно присылать ко мне людей. И я сидела на мели. Тогда я стала тоже брать к себе приезжих без официального оформления. Думала – думала, как обезопасить себя, придумала следующий трюк, как выкрутиться, чтобы не бояться. Приходят ко мне, посланные из конторы нашей фирмы постояльцы. Я сразу прошу у них паспорта.

– Господа товарищи, дайте мне на минуточку Ваши паспорта!

– Мы уже их показывали в приёмном пункте! – Удивляются те. – А Вам зачем?

Отвечаю:

– Как зачем, я должна Вас зарегистрировать и прописать в милиции. Тогда этот правоохранительный орган так назывался.

– Почему это? – Возмущаются они, чуть не вскипая.

– Потому, что мы официально работаем, и нас проверяет милиция постоянно. Не зарегистрированных клиентов принимать не разрешается. Нас штрафуют за это. А мы – хозяева сдаваемых квартир, право послушные члены общества. Установленные правила не нарушаем!

Когда я рассказала про эту задумку, осуществляемую мной безопасности ради, своей знакомой Октябрине, она рассмеялась, назвала меня трусихой! Она жила с мужем вдвоём и с дочкой, не работала, имела большую квартиру и тоже, как и я, пускала приезжих. Я же подумала про себя: «Хорошо тебе смеяться – ты не одна. А я совершенно одна остаюсь с чужими, официально не зарегистрированными, людьми всякое можно от них ожидать!». И потом, ещё всегда при встрече, Октябрина смеялась над моей выдумкой и надо мной! Ну что ж, смеётся тот, кто смеётся последним! Она так досмеялась, что у неё дочку несовершеннолетнюю посадили в детскую колонию. Училась в ПТУ, а мамаша всё смеялась, вместо того, чтоб лучше за дочкой следить. Как-то её дочка вместе с подружками избила другую девочку, их судили и направили в колонию! Вообще жизнь у этой Октябрины складывалась не очень счастливо! Она была очень красива. Первый муж лётчик ревновал её, и хотел убить на этой почве. Она рассталась с ним, двое общих детей жили то с мамой, то с папой. Выросли, можно сказать, без всякого воспитания. У них получилась нескладная судьба. Вышла Октябрина второй раз замуж, родила ещё девочку, эта девочка впоследствии и оказалась в колонии. Второй муж сильно пил, распутничал. Но сама Октябрина не теряла присутствие духа, ещё и надо мной успевала подсмеиваться. Я на неё не обижалась: сытый голодного не разумеет! Продолжала поступать, как решила.

Итак, мои постояльцы послушно отдавали мне паспорта, понимая, что деваться им некуда. Деньги-то они уже заплатили в конторе приёма – регистрации клиентов, другую часть отдавали мне на руки.

В связи с этим, бывало много очень интересных и разнообразных случаев. Приходит из конторы приёма один восточный мужчина. Он заплатил мне и в конторе за неделю пребывания у меня. Я попросила у него паспорт для «прописки». Звонила-то я в пустоту, но люди верили, что в милицию. Мужчина задрожал, побледнел, но дал паспорт со словами:

– Да зачем, я не хочу!

Я в ответ:

– Чего Вы испугались? Вы же не в бегах!

Он ничего не ответил. Я сделала вид, – звоню в милицию, сообщаю данные паспорта. Он вернулся в свою комнату. Всю ночь спал с зажжённым светом. Утром ушёл и более не вернулся. А через три дня я его увидела, продающим обувь на рынке. Значит, не уехал, но испугался оставаться «зарегистрированным». Случаев было много и самых разнообразных.

Как-то прислали ко мне пару, может, мужа с женой, может, любовников. Любовью они не занимались, а просили, чтоб я им стихи читала всю ночь. Читала. Старалась.