Текст книги "Незнакомцы в ночи"

Глава 5

– Джек Тейлор, ты похож на кота из пословицы, который держит в зубах канарейку.

Джек вошёл в свой офис в центре Лос-Анджелеса в понедельник с такой широкой улыбкой, что его единственная служащая насторожилась.

Глори Кенн пошевелила в скрипучем кресле своими пышными формами, на её пухлом лице появилось выражение любопытства.

Джек однажды помог Глори, как однажды она помогла ему. Впервые они встретились, когда Джек был совсем мальчишкой и якшался с компанией уличных хулиганов. Глори подкараулила, когда он воровал конфеты из маленькой бакалейной лавки, принадлежавшей её родителям. Поскольку он был самым юным из компании и в его ясных глазах Глори прочитала испуг, она решила, что мальчишка может исправиться! Она сделала ему выволочку, а затем предложила работу на складе, чтобы он мог сам себе зарабатывать.

Благородный жест помог Джеку встать на ноги. А когда на шестидесятом году жизни спина и ноги стали отказывать Глори – результат того, что многие годы ей пришлось стоять на ногах и поднимать тяжести, – Джек помог ей продать лавку и нанял своим помощником.

Упёршись бедром в серый письменный стол, Джек приподнял кипу почты, которая накопилась за последние несколько дней. Он знал, что его молчание раздражает Глори, и с интересом стал следить за тем, как она отработанными за долгое время приёмами старается привлечь его внимание.

Глори несколько раз прокашлялась, передвинула на столе ручки и карандаши, поправила воротник платья. Когда все эти действия не возымели эффекта, она тяжело вздохнула и приступила к допросу:

– Я ожидала увидеть тебя здесь утром. А сейчас дело к вечеру.

Джек просмотрел одно письмо, затем второе.

– Я опоздал на дополнительный рейс из Сан-Франциско. Проспал.

– Это не похоже на тебя. Была трудная ночь?

– Да. – Джек припомнил эпизоды предшествующей ночи. Вспомнил упругое, гладкое тело Андреа Доанес, шелковистость её кожи.

Джек отправил большую часть корреспонденции в находящуюся рядом мусорную корзину, затем наклонился, чтобы зачерпнуть бобов из банки, стоящей рядом с телефоном. Телефон зазвонил в тот момент, когда Глори попыталась схватить Джека за запястье и спасти бобы. Она вынуждена была отпустить руку.

– Ты остался в душе все таким же мелким воришкой! – успела проговорить она и, быстро перестроившись, степенно проговорила в трубку:

– Добрый день, Глори у телефона. О да, я вас помню. Нет-нет, его пока нет, но, думаю, скоро будет. Да, на сей раз уверена. Слышала это из уст самого жеребца. До свидания.

Джек проглотил конфету.

– Кто называет меня жеребцом?

Глори положила трубку на рычаг.

– Я.

– Глори!..

В её глазах сверкнули озорные огоньки.

– Знаешь, эта леди настолько вежлива, что тебя иначе нельзя назвать.

– А была она достаточно вежлива, чтобы назвать своё имя?

– Может, это вовсе и не её имя, но она назвала себя Лефти.

– Правда?.. – Джек оторвался от стола и выпрямился.

Глори щёлкнула пальцами.

– А что, это та самая, да?

Джек посмотрел на Глори отсутствующим взглядом.

– Прости?

– Та, которую ты трахал. У тебя на лице все написано. Вообще-то в ней чувствуется класс.

В нем самом класса явно не хватало. Джек посмотрел на свою линялую, оливкового цвета, тенниску, заношенные джинсы, и у него поубавилось энтузиазма. Что нужно Андреа Доанес спустя несколько часов после того, как она от него сбежала?

Ему бы надо проявить здравый ум и выбросить её из головы.

Целых пять секунд Джек делал вид, что не думает о ней.

– А она оставила номер?

Глори перевернула листок розового блокнота.

– Ты хочешь, чтобы я соединила её с тобой?

– Нет, спасибо. Я сделаю это из своего кабинета. – Джек направился к внутренней двери, затем резко повернулся. – Она ничего не выспрашивала обо мне?

– Нет.

– Ты ей ничего не рассказывала?

– Дорогуша, она уже провела с тобой ночь! Что нового я могу рассказать ей о тебе? – И, хрипло засмеявшись, Глори отправила себе в рот несколько бобов.

Джек прикрыл за собой хлипкую дверь и задумчиво вздохнул. Что-нибудь интересное Глори могла рассказать Андреа Доанес. Что-нибудь такое, о чем не узнаешь под простынями. Но было бы оскорбительным для Глори, если бы он стал спрашивать её об этом, и они оба это понимали. Согласно его указаниям, она не вела ненужных разговоров ни по деловому, ни по личному телефону.

Сев в кресло и подтянув к себе телефон, Джек стал набирать номер Андреа. Успело прозвучать лишь два гудка.

– Это Джек.

– Слава Богу, что ты позвонил!

– Ну-ну, успокойся!

– Не могу!

В её голосе было нечто такое, что зацепило его сердце, подобно тому как крючок цепляет и уже не отпускает форель. У него даже появилось искушение проигнорировать тот факт, что она сбежала от него после проведённой вместе ночи.

– Джек, ты у себя?

С тяжёлым вздохом откинувшись в кресле, он спросил:

– В чем дело, Лефти?

– Тут все сразу навалилось.

Он свёл к переносице брови.

– Тебя обидели?

– Не физически. Я только что побывала в своём бывшем доме…

– Не очень умно.

– Мне нужно было кое-что взять.

– Ясно. – Джек потёр рукой подбородок, подумав, что не мешало бы побриться.

– Дела даже хуже, чем прежде, Джек.

– Послушай, совершенно ясно, что на тебя давит этот твой муж, но как и сколько он будет давить – зависит от тебя. Мой совет – действовать быстро, побыстрее оформлять развод…

– Я собираюсь это сделать. Но он всерьёз намерен меня не отпускать.

– Честно говоря, я на его месте тоже не хотел бы тебя потерять.

– Ты не понимаешь. Дело не только в финансовых расчётах или в выигрыше судебного дела. Либо я остаюсь с Корби-ном на его условиях, либо он намерен меня изничтожить.

Итак, великий Корбин Доанес угрожает собственной жене. Первоначальная неприязнь Джека быстро превращалась в лютую ненависть.

– А что делает в этой ситуации твой адвокат?

– Мой адвокат хорошо действует в суде, но предвижу, что она не сможет противостоять грязным трюкам Корбина. Ах, Джек, все очень непросто. Как-то один мужчина проявил внимание ко мне на благотворительном балу, так после этого его обругали самыми последними словами. И это только один вариант. В Голливуде существует круг людей, которые не перечат Корбину и поддерживают миф о его респектабельности.

Джек наклонился вперёд в жёстком деревянном кресле, ожидая продолжения.

– В городе нет ни единого человека, кому я могла бы довериться. Ты не согласишься со мной встретиться, чтобы все обговорить?

«Она просто выплеснула на тебя свои проблемы. Она не твоего круга», – подумал Джек. Однако несмотря на все эти здравые мысли, он, вздохнув, тут же сдался.

– Ты где сейчас?

– В такси, на пути к своему парикмахеру на бульваре Уилшир. Мы могли бы там встретиться?

– Прямо у парикмахера?!

– Не удивляйся. Это самое лучшее место, какое я могла придумать.

– По-моему, любое другое место было бы лучше.

– Нет! – твёрдо возразила она. – Это очень хорошее прикрытие для рандеву.

– С какой стати вдруг понадобилось прикрытие?

– Я только что узнала, что Корбин следит за мной!

– Ты уверена?

– Видела донесения.

– А кто ведёт слежку?

– Какой-то мужчина из службы сыска Си-Эс. И должна сказать, что этот детектив выполняет свою работу весьма добросовестно. Поэтому я взяла такси, чтобы по возможности сбить его со следа, по крайней мере на эти полдня.

– А этот салон…

– Мы там не останемся.

– Его название…

– «Моп-шоп». Это заведение для лиц обоего пола, так что ты не вызовешь подозрений. Поторопись.

Офис Джека находился тоже в центре города, однако ему потребовалось время, чтобы громоздкий «шевроле» выбрался со стоянки, проехал по запруженным улицам и припарковался недалеко от салона.

«Моп-шоп». Джек остановился на тротуаре недалеко от входа в салон, который находился несколько в стороне от шумных улиц и явно не относился к числу мест, посещаемых звёздами Голливуда. Если Андреа намерена сменить свой образ жизни на более скромный, то это можно лишь приветствовать. Он одобрительно отнёсся и к её решению не слишком доверять голливудским друзьям. Скорее всего они друзья лишь в ясную погоду.

Он позвонил в дверь и вошёл. В его сторону сразу повернулись головы находившихся в салоне женщин. Они смотрели на него с восхищением и любопытством. В своём полинявшем, ладно пригнанном костюме он выглядел эффектно – мускулистый, высокий, загорелый. Когда он снял солнцезащитные очки и любопытным взорам открылись его голубые со стальным блеском глаза, женщины смущённо отвели взгляды.

Джек привык к подобной реакции и переключился на разглядывание помещения. Он увидел зеркала в серебристых и чёрных рамах, стойку регистратуры, кресла для ожидания, журнальные столики. Позади стойки расположились кабины для клиентов.

К стойке подошла девушка лет восемнадцати с прядью обесцвеченных волос. На ней был просторный чёрный халат с вышитым именем «Джуд».

– Подстричь?

Джек провёл рукой по каштанового цвета волосам, оценивая их длину. Немного длиннее обычного, но не слишком.

– Нет, спасибо.

Девушка постучала карандашом по регистрационной книге.

– В таком случае какую услугу я могу вам оказать?

– Я ищу Андреа. Она ваша клиентка.

Джуд опустила глаза к открытой странице книги.

– О да, на два часа. Скоро она освободится.

– Я подожду. – Джек жестом показал на пластиковые стулья. – Может, полистаю журналы.

– А может… – Девушка скосила глаза в сторону маникюрного столика.

Джек поднял ладони.

– О нет!

Она взяла его руку и посмотрела на ногти.

– У вас тут непорядок. Но я могу сотворить чудо с вашими ногтями.

– Нет, спасибо.

– Жаль, – шёпотом сказала она. – Мне надо кормить голодного ребёнка.

– Ну…

– И если вы хотите произвести впечатление на такую леди, как Андреа Крамер, вам нужно приложить определённые усилия.

Джек пожал плечами:

– Ладно, малышка. Делай.

Джуд подтолкнула Джека к столику и опустила его пальцы в какой-то раствор. Итак, Андреа называет себя Крамер. Вероятно, это её девичья фамилия. Хотя Джек и не имел на неё никаких видов, он тем не менее отметил это как прогресс, как знак того, что разрыв между Андреа и её бывшим – во всяком случае, в ближайшем будущем он таковым станет – мужем увеличивается. Он погрузился в размышления по этому поводу.

– Ну вот, я готова.

Джек встрепенулся и увидел, что возле стола стоит Андреа. Он в душе одобрил её белые брюки и облегающий розовый джемпер и с облегчением убедился, что ей не обкорнали роскошные блестящие волосы. Он почувствовал лёгкую дрожь её руки, которую она положила ему на плечо, и заметил, как у неё дрогнул подбородок.

По её глазам было видно, что она напряжена и возбуждена. Джек понимал подоплёку её страхов и чувства беспомощности – ужасно, когда за тобой идут по следу и подглядывают. Что касается возбуждения… Трудно было поверить, что вчера между ними возник огонёк симпатии. Сейчас они были не в тесном, тёмном, прокуренном баре. И Джек больше не выглядел героем, спасшим её от пьяного подонка.

В этот ясный день в большом городе у Андреа Крамер Доанес имелся огромный выбор. Она могла выбрать себе героя из множества мужчин. Почему она снова выбрала его?

Эта тайна дразнила Джека, ему хотелось её разгадать. Он встал и полез в карман брюк. Достав из бумажника двадцать долларов, протянул Джуд.

– Сдачу оставь себе, малышка.

Джуд посмотрела на него с сожалением.

– Вы должны мне сверх этого шестьдесят три цента.

Джек с грустным видом протянул ей ещё одну двадцатидолларовую купюру, затем взял Андреа под локоть. Она воспротивилась, когда он подтолкнул её к выходу.

– Давай выйдем через заднюю дверь. – Подчиняясь порыву, Джек достал ещё одну двадцатидолларовую купюру и протянул Джуд. – Если кто-нибудь будет искать леди, скажи, что она поехала повеселиться в город.

Джуд подмигнула и спрятала деньги в карман.

– Будет сделано.

Они вышли через служебный ход на яркий солнечный свет. Джек продолжал крепко держать Андреа за руку.

– Вот что я сделал ради тебя, – проворчал он, подняв указательный палец. – Джуд настоящая бандитка.

Андреа поцеловала этот палец, после чего Джек приложил к её губам другой.

– Этот тоже болит.

Андреа отвела его руку, тихонько фыркнув:

– Ты просто-напросто жулик.

– А ты очаровательная ведьма. Особенно когда улыбаешься.

Она снова посерьёзнела, с подозрением глядя на проезжающие мимо фургоны.

– Ты можешь придумать, куда меня отвезти, Джек?

Его глаза хищно заблестели.

– Конечно…

– Туда, где безопасно, – пояснила она.

– Со мной ты всегда в безопасности, Лефти.

– Я не хотела бы, чтобы ты был таким легкомысленным.

– Не смотри так испуганно, и я не буду изо всех сил стараться выглядеть обольстительным.

– Но…

– Я разобрался с пьянчугой в самолёте накануне, разве не так?

Андреа кивнула.

– Я сделаю это снова. Обещаю.

Поколебавшись, она сказала:

– Я не возражала бы отправиться к тебе.

Джек проговорил извиняющимся тоном:

– Моё гнездо не покажется тебе ни слишком ухоженным, ни привлекательным. А если к тебе?

Она сердито посмотрела на него:

– Джек, это очень опасно. Наихудший выбор.

– Почему?

– Потому что, как только детектив поймёт, что потерял меня, он бросится туда. И, вполне вероятно, засечёт нас там вместе.

Джек попытался представить себе её кровать, чистые, пахнущие ею простыни.

– А так ли уж страшны эти шпионские страсти, Андреа? Если твой сыщик достаточно профессионален, то ему уже известно о нашей дружбе.

– Как ни удивительно, но он проглядел то, что между нами произошло. В его последнем отчёте какая-то чёрная дыра, начиная с вылета и вплоть до моего возвращения домой. Как будто мой шпион погрузился на это время в спячку.

– Гм… эта ищейка не кажется мне такой уж хорошей.

– Но до этого он работал очень чётко. Профессионально и добросовестно.

– А как ты в таком случае объяснишь этот пробел?

– А ты не можешь сообразить сам, Джек?

– Я?

– Да. Кто отключился прошлой ночью?

«Отключился я», – подумал он.

– Не понимаю тебя.

Андреа посмотрела на небо.

– Я прихожу к выводу, что ты совершенно никудышный детектив.

– Я рад, что ты не очень расстроена из-за этого. Подожди меня здесь, пока я подгоню машину. Она припаркована в двух кварталах отсюда.

Глава 6

Когда Джек подогнал свой старенький чёрный «шевроле», он нашёл Андреа в роскошных овальных солнцезащитных очках а-ля Одри Хепбёрн. Они проехали несколько миль, прежде чем Джек понял, что сидевшая позади Андреа задремала. Удобные сиденья располагали к этому, хотя стоимость древнего «шевроле», вероятно, равнялась стоимости очков.

Она проспала до Санта-Моники. Остановившись, Джек легонько потрепал её за плечо:

– Эй, Лефти! Просыпайся!

Андреа зашевелилась и выпрямилась на сиденье. Она не на шутку смутилась, когда поняла, что совершенно утратила чувство времени и места.

– Я не думала, что…

– Нет проблем.

– Где мы?

– Причал Санта-Моника.

Андреа подавила зевок, посмотрела на пенящиеся волны океана.

– Гм… Я даже не предполагала, что до такой степени устала.

– Вполне понятно, после целой ночи бурного секса.

– М-да… – Она взглянула поверх очков, расслабившись от волнующих воспоминаний.

– А потом после бегства на рассвете, – ровным голосом добавил Джек. – Это было особенно трудно. Все нужно было делать на цыпочках…

Андреа сняла очки и показалась Джеку какой-то очень уязвимой и растерянной.

– Я думала, может, мы не будем об этом говорить, – еле слышно проговорила она.

– Но это одна из тех досадных вещей, которые заслуживают упоминания.

– Я вовсе не ставила своей целью огорчить тебя. Просто я не представляла, о чем мы будем говорить во время полёта. Думала, что ты поймёшь, как я чувствовала себя после всего случившегося, догадаешься, что мне нужно отдохнуть и сосредоточиться, чтобы начать новую жизнь.

Джек вздохнул:

– Я понимаю. Ты не собиралась встречаться со мной снова.

– Я и сейчас встретилась не для любовных утех.

Он поднял руки.

– Ладно, ладно. Просто не смог удержаться от упрёков.

Андреа пристально посмотрела на него.

– Я ошиблась, позвонив тебе?

– Нет, я хочу помочь тебе, если смогу.

– Я искренне благодарна. Проблема стала очень серьёзной, её решение выходит за пределы моих сил и возможностей.

Он осторожно взял очки с её колен и снова водрузил их ей на нос.

– Черт побери, давай пройдёмся и поговорим…

* * *

– Теперь ты все знаешь, – сказала Андреа спустя пятнадцать минут. – Корбин пустит в ход любые средства, чтобы вернуть меня, он надеется держать меня под колпаком с помощью компромата, который накопает купленная им ищейка.

Джек сдерживал шаг, чтобы идти с ней в ногу. Они шли босиком по влажному песку вдоль кромки океана, закатав вверх штанины брюк, позволяя пенистой воде обмывать им щиколотки.

Он поздравил себя с тем, что выбрал для разговора это место. Похоже, оно очень тонизирующе действовало на Андреа. Джек бросал взгляды на её растрепавшиеся от ветра волосы, на тронутое загаром лицо, любовался великолепной осанкой. Она казалась воплощением жизненной силы и была ещё прекраснее, чем при тусклом свете бара.

Джек внимательно выслушал её рассказ и был ошеломлён предложением Корбина о создании трехстороннего семейного союза. Да одной Андреа более чем достаточно для любого мужчины! Похоже, это оказалось для неё последней каплей. И Джек не мог её за это винить.

– Что ты думаешь о детективе? – спросил наконец Джек. – Кто он такой, по-твоему, и почему не донёс о наших любовных играх прошлой ночью?

– Ответ очевиден. Он тот самый нахал, который свалился на меня в самолёте: напившись, он какое-то время не мог выполнять свою работу.

– Ага, понимаю. – Джек задумчиво потёр ладонью рот. – Ты хочешь сказать, что этот пьяный сапожник, который лапал тебя без зазрения совести, способен вести наблюдение подобно Шерлоку Холмсу?

– Может, это и странно, но смысл в этом есть. Как только он начал пить в самолёте, он потерял контроль. После этого провёл ночь в камере, а не в отеле. Придя в себя, он понял, что Корбин усомнится в его деловых качествах, поэтому по крупицам, как мог, восстановил события.

– Знаешь, что я думаю, Андреа?

– Что, Джек?

– Что ты должна принести извинения каждому сыщику штата Калифорния за то, что причислила этого пьянчугу к их клану.

– Я не ошибаюсь в отношении этого парня, – не сдавалась Андреа. – И трудно поверить, что ты сам не в состоянии сделать такой же вывод.

– Я всего лишь человек, занимающийся изучением маркетинга, ты должна это учесть.

Она хмыкнула:

– Ну да, простой как сфинкс.

– Только моложе и здоровее.

– Гм… и ещё сексуальнее.

Джек заключил её в объятия. Андреа готовно приподняла подбородок, и он прикоснулся ртом к её губам. Она прижалась к нему своим хрупким телом. Вчерашний огонь вспыхнул вновь, их руки стали исследовать друг друга. На какой-то момент им показалось, что они одни наедине с их желанием и страстью и что находятся они на мифическом пустынном острове, омываемом со всех сторон океанскими волнами.

Это сумасшествие. К Андреа вдруг вернулось подобие благоразумия. Она едва знала этого человека. Что, если за ними все это время наблюдают? Глупо продолжать целовать его, нужно немедленно это прекратить.

– Я хочу помочь тебе, Лефти, – хриплым голосом проговорил Джек, проведя пальцем по её подбородку. – Ты хотела бы этого?

– Вероятно, было бы эгоистично с моей стороны втягивать тебя в эту историю. Я уже получила моральную поддержку, за которой пришла. Это такое облегчение – слышать от кого-то, далеко от Голливуда, слова о том, что Корбин – чудовище.

– Поцелуи и разговоры вряд ли помогут разрешить проблему.

– Тогда скажи, что я, по-твоему, должна сделать в первую очередь?

Джек подумал.

– Нанять нового адвоката. Крутого и дорогого.

– У меня нет свободной наличности.

– Кто-то из адвокатов, вероятно, согласится подождать процентов от доли, которую ты получишь при разводе. Тебе это обойдётся недёшево, но, думаю, стоит попробовать.

– Что ещё?

– Никому не доверяй. Особенно в том доме.

Андреа запротестовала:

– Но я не хочу обижать Линн…

– Ты сама сказала, что она не может выбрать между вами двумя, и если дела зайдут далеко, тут может быть всякое.

– Я не могу поверить, что Корбин способен настроить её против меня.

– В утешение могу лишь сказать, что она попробует остаться в стороне от этого. Она уже однажды вступила в борьбу, показав тебе донесения. Эта доброта сделала её уязвимой и зависимой от Корбина.

– Я никогда не использую этот секрет против неё.

– Если она проявит здравый смысл, то постарается не навредить тебе.

– Вся эта история – настоящая паранойя! – Внезапно в её глазах загорелись озорные огоньки. – Если следовать твоему совету, то я не должна и с тобой разговаривать об этом.

Он развеселился:

– Наконец-то ты поняла мою мысль!

– Джек, – после некоторой паузы задумчиво проговорила Андреа, – а что, если мне поговорить с этим частным сыщиком из службы сыска Си-Эс?

– С какой целью?

Андреа смущённо переступила с ноги на ногу.

– Чтобы… удостовериться, что он ничего не имеет против тебя.

Джек положил ладонь себе на грудь.

– Против меня?

– Да. Я беспокоюсь… Если Корбин в конце концов выяснит, что мы провели ночь вместе, он не остановится перед наказанием.

– Но донесение уже у него. И в нем ничего об этом не говорится.

– А что, если Корбин надавит на сыщика? И тот решит побеседовать с пассажирами самолёта, которые были трезвыми?

– Не надо обо мне беспокоиться. Эти парни – народ цепкий, и то, что им надо, узнают быстро. И потом, имей в виду: что может удержать его от того, чтобы не выдать тебя Корбину, не сообщить ему о том, что ты знаешь о слежке?

– Часть причитающихся мне средств.

– Ты не можешь полностью полагаться на это.

– В любом случае, Джек, опасайся Корбина, это хоть немного меня успокоит.

– Мне лестно, что ты проявляешь такую заботу обо мне, но он меня не испугает.

– Ты уже решил что-то предпринять самостоятельно?

– Пусть это тебя не беспокоит.

– По крайней мере обещай мне, что ты не поступишь столь же импульсивно, как в самолёте.

– Я не предприму ничего глупого.

Андреа уткнулась лицом ему в грудь.

– Я так понимаю, что тебя не удержать и не остановить.

* * *

– Куда, ты сказал, уходишь?

Джек посмотрел на своё отражение в висящем на стене зеркале, затем повернулся к Глори, которая стояла в дверях между их офисами.

– Я ничего не говорил.

– Ну да. А как я свяжусь с тобой, если случится что-то чрезвычайное?

Он вздохнул и, смирившись, проговорил:

– Атлетический клуб «Стерлинг».

– В Беверли-Хиллз? Шикарный клуб, я слыхала.

– Что скажешь?

Глори указала жестом на его одежду.

– Ты только посмотри на себя.

Джек посмотрел на слегка помятую белую хлопковую рубашку и брюки цвета хаки.

– Там играют в гольф и упражняются. Это не место для демонстрации дорогих туалетов.

– И слава Богу, потому что у тебя их и нет.

– Глори, отвяжись!

Глори прижала короткие пальцы к лифу своего полосатого платья.

– Прости меня, что пытаюсь сказать правду, но тебя вполне могут принять за официанта или кого-нибудь вроде этого, если ты хотя бы чуть-чуть не приведёшь себя в порядок.

Джек скрипнул зубами, предвидя, что за этим последует.

– Черт возьми, раздевайся!

– Я опаздываю, – запротестовал он.

– А мне ещё нужно напечатать письма.

Джек с неохотой повиновался, стащив с себя рубашку.

– Не смотри на меня, как удав на кролика. Снимай и штаны. – Говоря это, Глори принялась освобождать угол его массивного деревянного стола. – Ну вот, сейчас вернусь.

Стоя в носках и плавках, Джек наблюдал за тем, как Глори скрылась в его гардеробной.

Она быстро вернулась с утюгом в руке. Включив его, она расстелила брюки на столе, отработанными движениями разгладила одну, затем другую штанину. На её лице появилось мечтательно-нежное выражение.

– Ты помнишь, как часто я делала это на складе бакалейной лавки?

– Конечно, Глори. – Улыбнувшись, Джек натянул отутюженные брюки. От них исходило лёгкое тепло.

Глори принялась за рубашку.

– Я сидела ночами и гадала, то ли ты отбиваешься от полицейских, то ли приводишь в ярость отцов девчонок.

– Да, сладкие воспоминания. – Он схватил отглаженную рубашку. – Жаль, что я вырос.

Глори покачала головой, вынимая штепсель из розетки.

– Когда другие мальчишки приносили домой лягушек и фантики от конфет, ты возвращался домой с заплывшим глазом или расквашенным носом.

Джек присел, чтобы натянуть мягкие туфли, и проговорил как можно более ровным голосом:

– Я тогда был горячим мальчишкой, всегда отстаивал свою независимость. Признаю это. Но это все история.

– В самом деле? Вчера ты разбирался с девицей, попавшей в беду. Сегодня на очереди её муж. Я ни в чем не уверена.

Очевидно, Глори подслушала, как он пытался несколько раз дозвониться до Корбина Доанеса. Было бы пустой тратой времени и энергии выговаривать ей за это: Глори в таких вещах была неисправима. Он встал и пригладил ей густые седые волосы, хотя эта его привычка ей никогда не нравилась.

– Не волнуйся. Я уверен, что в этом клубе не разрешается пускать в ход кулаки.

– А скажи, Андреа Доанес догадывается о том, что ты собираешься предпринять?

– Нет. – Джек подошёл к столу и взял бумажник. Затолкав его в задний карман брюк, он бросил на Глори предупреждающий взгляд. – И пусть так и будет.

– Конечно, конечно, я знаю своё место – сидеть, тихонько и держать наготове настойку йода.

Он подмигнул ей и вышел из офиса.

* * *

Во вторник в час дня Джек вошёл в небольшой магазинчик при атлетическом клубе. Разыскивая Доанеса среди высокопоставленных особ, он деловито справился о цене кожаной сумки для гольфа.

– Могу я вам помочь, сэр?

Вопрос Джеку задал молодой человек, одетый в униформу – белую рубашку и белые шорты. Значок на рубашке гласил, что его зовут Тед.

Джек показал на сумку:

– На стоимость этой сумки можно кормить какую-нибудь обнищавшую страну целую неделю.

Молодой человек ухмыльнулся:

– Или пообедать вдвоём в нашем ресторане.

– Я ищу Корбина Доанеса.

– Он ждёт вас?

– Да.

Похоже, Тед не был в этом уверен. Джек продолжал в упор смотреть на него.

– Он на поле. – Тед показал на стеклянную дверь. – Но у него мало времени. Он уезжает через тридцать минут.

Корбин, одетый в светло-голубую спортивную форму, находился в центре площадки. Засунув руки в карманы, Джек приблизился к нему сзади.

– Вот это да, я не видел такого азарта с того времени, когда играл ещё консервной банкой.

Доанес резко повернулся, выражение лица у него было насторожённое.

– Кто вы, черт возьми?

– Джек Тейлор.

– Я слышал, вы звонили, чтобы поймать меня.

– Это было не слишком трудно.

– В самом деле? А я уж начал думать, что вы не выберетесь даже из коробки для ботинок без фонарика.

– Да вы, кажется, хотите оскорбить меня?

– И вы того заслуживаете. – Доанес взял клюшку со стальной головкой, которая была прислонена к сумке для гольфа, и погладил её графитовый ствол. – После вашей бездарной работы, когда вы следили за моей женой, я чувствую себя вправе сказать вам несколько резких слов.