Текст книги "Бессмертные Вороны"

Глава 25

Куда стрела укажет, откуда импульс придет, туда и направятся. Сменяют друг друга в хороводе незнания и Истины подобно полосам на Колесе Фортуны.

«О Великих Воронах»

I

Свет раннего солнца нимбом подсвечивал очертания серого здания, возвышающегося за металлическими решетчатыми воротами. В воздухе смешались запахи мокрой от росы зелени на лужайке и цветущей липы у каменной дорожки. Открытые плечи покрылись мурашками, когда легкий порыв ветра коснулся ее лица и погладил ниспадающие на ключицы синие локоны. Этим чудесным летним утром Алиса чувствовала удивительное удовлетворение и спокойствие. Ей хотелось отключить самоконтроль, скинуть кроссовки, ступить на прохладную траву голыми стопами, вскинуть руки, смеяться и кружиться до потери равновесия. А потом упасть на спину, устремить нечеткий взгляд в молочно-голубое небо и дышать полной грудью. Дышать так глубоко, так неистово, так живо, что не останется больше сомнений – она жива. И чувство это, поистине головокружительное, наполнит все ее существо, придаст сил и уверенности, которых так не хватает в обычные серые будни.

Улыбка расцвела на лице девушки. Нарисованная в мыслях картина грела душу осознанием, что никто и ничто не способно помешать ей исполнить задуманное. Она обернулась на звук шагов и наклонила голову в знак приветствия. Стася, высоко поднимая ноги, прыгала с камня на камень с детским восторгом, раскинув руки в стороны. Подбираясь к ней, девушка остановилась, прицелилась и, оттолкнувшись, почти подлетела к подруге. Алиса удержала ее, едва не упав, и они засмеялись, держа друг друга в полуобъятиях. Их смех был подобен чистому звону колокольчика и мурлыканью одинокой кошки.

Стася легко чмокнула подругу в щеку и спросила:

– Давно ждешь?

Алиса отпустила ее из объятий, взглянула на лужайку за воротами и, помедлив, ответила:

– Совсем нет. Я лишь немного задумалась.

– О чем-то конкретном?

Подумав, девушка рассказала о внезапно посетившем ее порыве, но, заметив озорной огонек в глазах Стаси, поспешила добавить:

– Не думаю, что сейчас для этого время…

– Вздор! Когда, если не сейчас?

Она подбежала к воротам, похлопала себя по одежде – только сейчас Алиса обратила внимание, что та пришла в коричневой форме Академии, – запустила руку в спрятанный между складками длинной юбки карман и выудила оттуда бело-золотую карточку, которую приложила к сканеру. Раздался протяжный писк, и двери сами распахнулись перед ними. Стася шутливо поклонилась девушке, указала рукой на вход и сказала:

– Добро пожаловать в Академию Воронов, мадам.

Она вошла во внутренний дворик и обернулась. Стася перебросила обувь через ворота и забежала за Алисой. Схватив девушку за ладонь, потянула за собой к лужайке слева от дорожки. Поспешно избавившись от кроссовок и носков, Алиса ступила на покрытую влагой траву, ощутив щекочущую прохладу. Стася закружила ее в легком танце, она шла на носочках, то поднимая, то опуская ноги, прогибалась и двигала плечами. Девушка отдалась мелодии души, что требовала полной свободы. И приглашала присоединиться к ней.

Сначала неловко, но постепенно все более раскованно, Алиса поймала ритм девушки и тоже закружилась в незнакомом, но таком раскрепощающем танце. Солнечные лучи коснулись верхушек зеленых деревьев за воротами Академии, медленно, но верно приближаясь к ним. Стася напевала незамысловатую мелодию, прерываемую лишь редкими взаимными смешками, гладящими движениями касалась рук Алисы и дышала так глубоко, что ее обтянутая коричневым жилетом поверх белой блузки грудь вздымалась дугой. С ней было легко и весело. С этой девушкой, которую она знала чуть больше недели, Алиса ощущала себя живой, как никогда прежде.

Наконец, когда их запал иссяк, они, тяжело дыша, упали на траву и разразились смехом. Стася откинулась так, что ее белые волосы рассыпались по траве сахарной пудрой. Алиса привстала на локтях, подняв взгляд к небу, по которому ветер лениво подгонял длинные перьевые облачка. Словно сами небеса давали знак свыше о том, что она на своем месте. С нужными людьми и в нужное время.

Стася подняла указательный палец, показала на облака и с восторгом сказала:

– Смотри! Это же крылья Ворона!

– Да, белого Ворона, – подметила Алиса.

– Это судьба. Это точно судьба, – произнесла та с убежденностью.

– Не знаю, судьба или нет, но я рада, что мы познакомились.

Они встретились взглядами и улыбнулись друг другу. Стася взяла Алису за руку и потянула на себя, отчего та упала ей на грудь, ощутив исходящий от нее сладковатый аромат лимонада, леденцов и бабл-гама. Девушка, не стесняясь, громко чмокнула подругу в макушку и ответила:

– Я тоже счастлива! Ты прекрасный человек, Алиса. И, я уверена, станешь еще более шикарным Вороном.

Она слышала, как громко стучит сердце в маленькой груди Стаси. И знала, что та говорила совершенно искренне. «Потому что по-другому не может». Улыбнувшись, Алиса привстала и посмотрела на приближающуюся полоску солнечного света. Повернула голову к зданию Академии и вздрогнула. У главного входа, на широком каменном крыльце стоял мужчина и не спускал с них глаз. Он коснулся подбородка, потом опустил ладонь в карман, следом потрогал за ухом, – одним словом, не находил места рукам.

Заметив взгляд Алисы, Стася тоже приподнялась и, увидев мужчину, размашисто махнула ему.

– Евгений Владимирович, доброе утро! – крикнула она ему и негромко пояснила подруге: – Это наш преподаватель философии.

Девушки встали на ноги, отряхнулись и вышли на каменную дорожку, уже наполовину освещенную солнцем. Алиса надела обувь, в то время как Стася предпочла остаться босой.

Мужчина стал приближаться к ним пружинистым шагом. На нем был твидовый коричневый костюм – по всей видимости, преподавательская форма Академии, – бежевые ботинки и зеленый галстук. Немного взъерошенные русые волосы и короткий вздернутый нос придавали его образу несерьезность и юношескую мечтательность. Эта мысль закрепилась еще больше, когда Алиса заметила задорный блеск в зеленых глазах и родинку на раздвоенном подбородке. Пытаясь пристроить куда-либо руки, он то одергивал воротник, то касался лица, то сбрасывал невидимые пылинки с плеч, пока шел к ним. Алиса посмотрела на Стасю, которая, поймав ее взгляд, лукаво ей подмигнула. Мужчина подошел к ним и протянул руку, представившись:

– Добро пожаловать в Академию Воронов, Алиса. Меня зовут Зимиро́вский Евгений Владимирович. Я профессор, преподаю философию и культуроведение, а заодно куратор Стаси.

Алиса пожала теплую ладонь и с удивлением отметила, что вблизи мужчина оказался ниже – почти одного с ней роста, – чем казался издалека. «Профессор? Сколько же ему лет?» Выглядел он моложаво, морщины смеха отчетливо выделялись у круглых глаз и широкого рта. Мужчина коснулся родинки на подбородке и указал рукой на вход. Стася проскочила мимо него и, подпрыгивая, побежала по дорожке к Академии. Алиса с Евгением Владимировичем последовали за ней.

– Простите, что задержали вас, – сказала девушка, не поднимая на него взгляда.

– Не стоит беспокоиться, – отмахнулся мужчина. – Я вас понимаю. Сегодня чудесный день, когда солнце сродни ласковой материнской длани согревает наши сердца. Признаться, и сам бы поддался искушению.

Алиса широко распахнула глаза, но не решилась посмотреть на профессора. «Если все преподаватели тут такие… интересные, то это явно уникальное место», – подумала она, поднимая голову. Академия смотрела на нее палладианскими окнами за клиновидными балюстрадами на третьем и четвертом этажах. Широкие тяжелые двери с кнокером в виде головы ворона вырисовывались в тени каменного портика[18]18

  Портик – выступающая из стены обычно перед входом в здание колоннада, несущая перекрытие.


[Закрыть].

Стася взлетела по ступеням, шлепая босыми стопами, махнула им вытянутой рукой и крикнула:

– Быстрее!

Все трое нырнули в раскрытую пасть Академии. Они прошли вестибюль – Стася перепрыгнула через турникет, Алиса кивнула охраннику за стойкой, а Евгений Владимирович провел карточкой по электронному считывателю, пропуская гостью вперед, – и, поднявшись по ступенькам, оказались в начале длинного светлого коридора с широкими окнами.

– Экскурсию по главному корпусу мы отложим на потом, – сказал профессор. – Студенты уже ожидают нас в первом лектории. Пройдемте за Стасей.

Девушка не шла, летела перед ними, напевая легкую незамысловатую мелодию. Алисе было немного не по себе от встречи с новым человеком, но стоило ей обратить внимание на Стасю, как на душе моментально становилось спокойнее. Словно она за столь короткое время превратилась из незнакомого человека не только в подругу и единомышленницу, но в настоящую таблетку от тревоги. Поразительный и абсолютно неожиданный эффект от их общения, который вызывал в ее душе приятное тепло.

Они обогнули коридор, свернули налево и вошли в кабинет. В наполненном солнечным светом лектории за поднимающимися полукругом вверх деревяными столами и лавками расположились студенты Академии Воронов. Алиса насчитала пятнадцать человек в уже знакомой ей коричнево-белой форме. Кто-то сидел со сложенными перед собой руками, кто-то читал «Дракулу» Брэма Стокера, на обложке которой были изображены герои, кто-то тихо переговаривался с соседом. Они создавали впечатление спокойных и благородных людей, ведя себя умнее и собраннее сотни сверстников из любого другого института.

– Доброе утро, ребята. Спасибо, что собрались сегодня здесь, – сказал Евгений Владимирович, подходя к кафедре. Он махнул рукой, заметив, что студенты встали, чтобы поприветствовать вошедших, – присаживайтесь. Наконец-то мы можем приступить к главной теме сегодняшнего дня.

После этих слов Алиса физически ощутила на себе заинтересованные взгляды подростков. Пряча вмиг покрасневшее лицо, она посмотрела в окно и краем глаза заметила что-то высокое у стены, накрытое однотонной белой скатертью. От разглядывания ее отвлек голос профессора:

– Знакомьтесь, нашу сегодняшнюю гостью зовут Воронова Алиса. Она присоединилась к нам недавно, но уже стала частью нашей семьи. Да, Свят? – заметив поднятую руку, Евгений Владимирович разрешил одному из студентов задать вопрос.

Девушка обратила внимание на свежий шрам на щеке парня, который опустил ладонь, облокотился на парту и спросил:

– Алиса уже прошла посвящение?

Стася поймала взгляд профессора и коротко мотнула головой, отчего второй снисходительно улыбнулся и ответил:

– Вскоре она это сделает. Однако Алиса именно та, кого мы все так долго искали. Она – Верховная.

Шепотки пробежались по рядам. Студенты, все как один, стали тихо переговариваться с соседями. Евгений Владимирович поспешил уточнить:

– Сегодня вы сможете задать ей интересующие вопросы и ознакомиться с талантами нашего нового Ворона. Надолго задерживать вас никто не будет, поэтому давайте без долгих вступлений начнем.

Руку подняла миловидная блондинка с серьгой в крыле носа. Алиса посмотрела на профессора, который взглядом отдал ей первенство в лектории. Она кивнула и неловко поправила упавшие на глаза волосы.

– Алиса, доброе утро. Меня зовут Ульяна. Расскажите, как вы поняли, что являетесь частью Стаи?

Вопрос обескуражил девушку. Она уставилась на студентку широко распахнутыми глазами и затаила дыхание, слыша только громкий стук сердца. «Что ответить на это? Я ведь сама без понятия… Какой ответ правильный? И что делать, если я до сих пор не уверена, что могу стать частью их так называемой Стаи? Господи…»

– Позвольте встрять в разговор, – сказал Евгений Владимирович, коснувшись подбородка быстрым движением пальцев. – Не существует правильных или неправильных ответов. Вы можете совершенно спокойно говорить то, что думаете. На то мы и Стая, чтобы поддерживать своих Воронов и принимать их индивидуальность. Которая может выражаться как в страхах и сомнениях, так и в талантах и достижениях.

Алиса застыла на месте. Пальцы ощутимо похолодели, по шее скатилась капелька пота. «Он что, читает мысли? Или это у меня все на лице написано? Хотя, узнав, что могут Вороны, я бы не удивилась, будь оно реально так», – подумала она, переводя взгляд на профессора. Тот улыбнулся и незаметно подмигнул ей, то ли стараясь приободрить, то ли подтверждая ее догадку.

– На самом деле до определенного момента я не знала о существовании Воронов, – призналась Алиса, оттягивая и сжимая край лилово-лавандовой блузки, которую надела утром, чтобы добавить цвета в обычно мрачный образ. Она заметила, что некоторые студенты одобрительно закивали, словно соглашаясь с ее словами. И это придало сил продолжить, – но я рада, что в итоге оказалась среди единомышленников. Мне кажется, я впервые ощутила себя на своем месте.

Ульяна поблагодарила Алису за ответ, наклонила голову и одарила ее сияющей улыбкой. Далее вопрос задал темнокожий парень с собранными в косички черными волосами:

– Мое имя Антонио. Скажите, Алиса, вы переживаете перед посвящением?

– Не знаю. А стоит?

Лекторий наполнился хором нестройного смеха. Эта реакция удивительным образом расслабила девушку, которая облегченно опустила напряженные до этого момента плечи и задышала ровнее. Антонио откинулся назад, прижался спиной к вышестоящим партам и уточнил:

– Я сам пока не прошел посвящение. Как и некоторые здесь присутствующие. Поэтому многие из нас волнуются перед ним. Вот и хотел узнать, что чувствует будущая Верховная.

– Буду честна, я еще не ощутила на себе тяжесть этого… звания? Титула? – поколебавшись, предположила Алиса. – Поэтому мне сложно ответить более определенно.

– В вас чувствуется зажатость и неуверенно-о-ость, – вклинился в разговор громкий мужской голос, за которым последовал стук.

Все обернулись к двери, где в проеме стоял пожилой мужчина с белой эспаньолкой на худом лице. В лектории раздался синхронный звук трех десятков ног – студенты встали, приветствуя новоприбывшего. Одетый в коричневый костюм человек опирался на трость с набалдашником в виде головы ворона. Его цепкий холодный взгляд из-под кустистых седых бровей проникал под кожу Алисы, изучая ее, как лабораторную мышь.

Мужчина, не обращая внимания на студентов, прихрамывая, приблизился к застывшей девушке. Она ощутила травянистый аромат с нотками полыни и крапивы, тянущийся от него невидимым шлейфом. Он сморщил нос, сосредоточенно осматривая Алису через тонкие прямоугольные очки на черной веревочке, упавшей на шею, шумно вдохнул и рывком схватил ее за запястье. Зал встрепенулся. Послышались охи и вскрики. Алиса же почувствовала обжигающий холодом импульс от прикосновения мужчины. Кровь забурлила в месте их соприкосновения, с жаром прилила в голову. Ее пошатнуло и оглушило двойным хлопком. Сознание помутилось. Но ей не дали упасть цепкие худощавые пальцы мужчины.

Перед глазами Алисы пронеслись быстро сменяющие друг друга картинки. Девочка с золотым кулоном бежит по мокрому ромашковому полю. Жужжание вертолетов над головой. Молодая женщина склоняется над ней и проникновенно шепчет слова на незнакомом языке. Следом – желтоватый мерцающий в ночи диск полной Луны. Едва перебирая ногами, Алиса сделала шаг назад и почувствовала теплые сухие руки на плечах. Незнакомые картины стали таять, возвращая ей способность дышать. Напоследок Луна перед ее мысленным взором поделилась на сектора и закрутилась, переливаясь золотым свечением Колеса Фортуны.

– Алиса, вам плохо? – раздался обеспокоенный голос Евгения Витальевича за спиной. – Присядьте, пожалуйста.

Она почувствовала, как ее подвели к парте и усадили на скамейку. Кто-то стал обмахивать лицо девушки тетрадью – судя по сладковатому аромату рядом, это была Стася, – кто-то открыл бутылочку с водой и вложил ей в руку. Продолжая дышать, Алиса сделала несколько глотков и стерла пот со лба. «Что со мной произошло? Это были ведения? Но как их понимать?»

– Постарайтесь ни о чем не думать, – посоветовал профессор.

– Возможно, леди нужно в медпу-у-ункт? – предположил сухопарый пожилой мужчина. Его необычная манера речи и акцент выдавали в нем иностранца.

– Нет, не нужно. Мне уже лучше.

Взгляд прояснился и на несколько мгновений стал еще четче. Алиса подняла голову, сделала еще пару глотков воды и передала бутылку профессору. Он, в свою очередь, указал на мужчину рядом и представил его:

– Извините моего коллегу. Обычно он не позволяет себе лишнего. Перед вами профессор Джереми Виктор Майерс, директор Академии Воронов, председатель приемной комиссии и общественный деятель.

– Извольте, – сказал тот, вновь протянув последний слог. – Я лишь хотел убедиться в том, что вы не ошиблись.

– Вы порядком напугали нашу гостью, – в голосе Евгения Владимировича слышалось нескрываемое осуждение.

– Если так, примите мои соболезнования.

– Можете остаться сидеть, Алиса. Думаю, это никого не смутит. Что скажете, ребята?

Студенты выразили безоговорочное согласие. Виктор Майерс приподнял голову и вновь сморщился так, что крылья носа широко раскрылись подобно раскинутым крыльям ворона. «Он недоволен, – поняла Алиса. – Но почему это меня волнует?»

– Позвольте, – сказал директор, занимая место рядом с девушкой.

Она инстинктивно отдернула руку, чтобы случайно вновь не соприкоснуться с мужчиной. Если он и заметил это, то виду не подал. Евгений Владимирович поспешил вернуться к кафедре, но не остановился у нее, а прошел дальше и одним ловким движением снял скатерть.

Под ней оказался мольберт с картинами. Алиса замерла на месте, узнав в изображениях свои работы. Девушка растерянно заозиралась. Студенты, все как один, уставились на мольберт с выражением удивления и восхищения. Только Стася, заметив реакцию подруги, плавным движением вспорхнула над партой и за пару шагов оказалась у ее стола. На лице девушки читалось сочувствие. Она опустилась на колени и ласково взяла ее за руку, поглаживая кончиками ухоженных пальцев холодную кожу Алисы. От этого теплого, такого простого прикосновения ей стало спокойнее. Благодарно улыбнувшись, девушка шепнула:

– Спасибо.

– Ты чудесная, Алиса, – подхватила Стася чуть громче.

– Что вы скажете? – обратился профессор философии ко студентам.

На мольберте стояло два напечатанных цветных рисунка. На одном была изображена первая жертва серийного убийцы, которую Алиса не смогла спасти. Девушка на фоне пасмурного неба и беснующегося моря, в глазах которой отражалось мертвое безразличие ко всему вокруг. На втором – портрет Симоны в ситцевом желтом платье и с собранными в косички короткими волосами.

– Это точно не фото?

– Выглядит так.

– Можно подойти поближе?

Евгений Владимирович пригласил желающих к мольберту. Несколько особенно активных студентов спустились в числе первых и стали вблизи рассматривать картины. Алиса заметила, что Ульяна держалась за руку со светловолосым парнем выше ее на полголовы. Когда тот повернулся, она увидела, что профили этих двоих практически идентичны: нос, губы, лоб, подбородок, только брови молодого человека были гуще и темнее. Стася заметила ее интерес и, упираясь в стол, приподнялась, чтобы сказать у самого ушка:

– Они близнецы. Ульяна и Юлий. Почти неразлучны. Лера бы сказала «Влюбленные».

Вспомнив, что все посвященные Вороны, если являются Старшими или Младшими, имеют свою карту в Таро, Алиса на всякий случай уточнила:

– Много таких здесь?

– Близнецов или Воронов? – Стася прыснула в ладошку.

– Второе-то я поняла… Я имела в виду Старших. Среди студентов.

– А почему нет? Ты вот вообще Верховная, хотя младше нашего директора в три раза.

– Леди Я́рвинен, – одернул ее Виктор Майерс. – Попрошу.

Стася вновь хохотнула и отвернулась, игнорируя замечание мужчины. Тем временем к мольберту подошли еще несколько студентов. Евгений Владимирович обратился к присутствующим в аудитории:

– Ваши мысли?

– Это действительно изобразил человек? – спросил Антонио.

– Это сделал Ворон, – поправил его молодой человек с зачесанными назад каштановыми волосами. Алиса отметила про себя его красивое лицо и мускулистое тело. Ощутив этот взгляд, парень повернулся в ее сторону. Девушка взглянула в пронзительно-зеленые глаза цвета утренней травы на лужайке у Академии и сжала пальцами ткань блузки.

– Думаю, это была Алиса, – предположила Ульяна.

– Так и есть, – подхватил профессор. – Перед вами одни из немногих рисунков нашей Верховной.

В лектории раздались хлопки в ладоши. Студенты быстро подхватили инициативу директора и через пару секунд лекторий наполнился аплодисментами. Алиса опустила голову и посмотрела на Виктора Майерса через просветы между волосами.

– Невероятно, – сказал он, когда аудитория стихла, все еще продолжая растягивать последнюю гласную. – Искусная, тонкая работа профессионала.

– Кто хочет что-то добавить?

– Я восторгаюсь вашей техникой, Алиса, – сказал Юлий. – Вы смогли передать не только идеальное несовершенство человеческой плоти, но и пустоту израненной души одним взглядом.

– А вторая девушка, – подхватила Ульяна. – Превосходное модельное тело, ровные черты лица и тонкие линии. Но какая глупость и поверхностность в движениях и красивых больших глазах. Самая настоящая пустышка.

– Согласен.

– В точку.

Настала очередь Алисы окинуть восхищенным взглядом студентов Академии. «Они настолько хорошо чувствуют все картины? Или только мои?»

– Кто-то еще? – спросил Евгений Владимирович.

– Я бы хотел высказать восхищение Алисе, – сказал зеленоглазый парень, обращая ее внимание на себя. – Вы самый талантливый художник, которого мне только приходилось встречать.

– Может, ты имел в виду «выразить»? – поправил его сосед по парте.

– Не важно, – отмахнулся он. – Спасибо, Алиса, за то, что пришли сегодня. И поделились своими работами с нами.

Студенты вразнобой закивали и присоединились к благодарностям. Ощутив прилив смущения, девушка опустила голову и покрепче сжала пальцы Стаси. «За что меня благодарить? Я ведь ничего не сделала. Да и на вопросы почти не ответила», – подумала Алиса, пытаясь спрятать порозовевшее лицо за волосами.

– Надеюсь, это наша не последняя встреча, – негромко сказал директор Майерс и встал из-за стола.

– На сегодня все, – объявил профессор. – Вы свободны, дорогие Вороны. Легкого полета.

Алиса поднялась вслед за остальными. Стася приблизилась к ней и горячо шепнула у щеки:

– Ты молодец, отлично справилась. Теперь настало время библиотеки.

II

– Майор юстиции Юрий Васильевич Баскаков. Добро пожаловать в наш отдел, – сказал высокий темноволосый мужчина, протягивая ладонь для рукопожатия.

Белый поспешно представился и ответил на предложенный жест. Человек перед ним был одного с ним роста, крепкого телосложения, с загорелым приятным лицом и глубокими черными глазами.

– С частями тела разбирается наша небольшая группа. Здесь все материалы, собранные за последние месяцы работы, – сообщил он, указав на стопку из нескольких папок на столе Александра. – Мы запросили у ваших начальников выслать нам несколько следователей в помощь. Поэтому отныне вы отчитываетесь о новых данных лично мне. Не будем лишний раз отвлекать генерал-майора Щербатую и сосредоточимся исключительно на работе. И, к слову, познакомьтесь с товарищем лейтенантом Яном Макаровым.

Они обменялись рукопожатием с молодым человеком в помятой форме. Ян посмотрел на Белого усталым взглядом серых глаз, под которыми пролегли темные круги от недосыпа.

– Я работаю в лаборатории, – негромко сказал он.

– Верно. Будем надеяться, что привлечение вас поможет сдвинуть расследование с мертвой точки, – подхватил майор Баскаков, повернулся к Александру и продолжил: – Вашу находку мы отправили в лабораторию. У вас уже есть какие-либо данные?

– Пока что нет, – честно признался Белый и взял одну из папок со стола. – Но надеюсь, что скоро появятся. Сколько на данный момент трупов?

– Частей тел, – поправил его мужчина. – Десять. Ваша находка больше походит по характеру увечий на ранее обнаруженные части тел. Кроме предпоследнего.

– Ботинка?

– Верно. Только он доставляет нам немало хлопот. Изучите материалы. И установите личность того, кому принадлежит часть тела. А еще лучше – найдите остальное тело.

Александр Белый отдал честь и посмотрел вслед удаляющемуся майору Баскакову. В кабинете остался стоять только Григорий, который задумчиво уставился на папку в руках парня. Он приподнял ее и встретился взглядом с новым знакомым.

– Обменяемся контактами? – предложил Белый.

– Давай. Сообщи мне, если найдешь что-то стоящее, – попросил Ян Макаров, достал телефон и продиктовал свой номер.

– Например, взаимосвязи?

– Например.

– Тогда у меня ответная просьба. Если обнаружишь в ходе анализа что-то необычное, свяжись со мной.

– Договорились. Давай раскроем эти дела и поскорее вернемся домой, – сказал Ян, пожимая ладонь Белого.

III

Величественная, наполненная солнечным светом библиотека Воронов взирала на нее множеством корешков с высоких полок стеллажей. В воздухе между пустыми столами лениво проплывали бусинки пылинок, что всколыхнулись с приходом гостей. На расписном потолке была изображена сцена: длинные силуэты стоят на руинах города и склоняют головы перед светящейся на фоне восходящего солнца гигантской черной птицей, что взмахивает четырьмя крыльями, создавая игрой света и тени чарующий нимб, а в человеческих руках у груди держит ребенка с головой ворона, от которого исходит благородное искрящееся сияние. Зачарованная масштабом и искусностью работы, Алиса несколько долгих минут рассматривала и осмысливала увиденный сюжет. «Конец света и начало нового мира», – пронеслось у нее в голове. Эта мысль была такой уверенной и непоколебимой, что на секунду девушке показалось, что она всегда знала этот сценарий. Словно каждая встреча, каждый год жизни, каждая ошибка и каждое достижение вели ее к этому моменту. Моменту осознания истины, которую она ведала всегда.

Евгений Владимирович не отвлекал Алису все то время, что девушка рассматривала библиотеку. Когда же она наконец повернулась к нему, заговорил:

– Это место наводит на определенные мысли, да?

– Оно завораживает, – сказала Алиса после недолгого раздумья и подняла голову. – Особенно фреска.

– Этот сюжет знают все Вороны. Даже непосвященные. Они чувствуют данную истину сердцем.

Девушка рассеянно кивнула, окидывая взглядом просторное помещение с тремя – считая входную – дверьми, что вели в разные части библиотеки. Профессор философии пошел вперед, приглашая ее следовать за ним. Алиса заметила, что на стеллажах с книгами были расположены таблички «Право», «Поэзия XV века», «Римская империя», «Ренессанс». Чем дальше они шли, тем больше отделов проходили. Находящаяся по правую руку резная дверь была закрыта, в то время как вторая, что расположилась почти параллельно главному входу, встречала гостей темным проемом, за которым сгущались очертания книжных полок и столов.

Евгений Владимирович вошел первым, следом раздался щелчок, и вторая комната утонула в ярком свете, заставившем Алису зажмуриться. Мужчина протянул к ней руку, предупреждающе указал на высокий порог и провел в центр комнаты. Там, на позолоченном каменном постаменте, под стеклянным квадратным куполом, лежала книга в черно-синем твердом переплете, на лицевой стороне которой витиеватыми серебристыми буквами были выведены слова: «О Великих Воронах».

Алиса даже не заметила, что все это время не дышала, не в силах оторвать взгляд от обложки. Обжигающее желание взять книгу в руки, пролистать ее и ощутить кончиками пальцев исходящую от нее мощь силилось и множилось в ее груди. Девушка даже не заметила, что профессор отошел к темным шторам, закрывающим единственное окно в комнате. Она шагнула к постаменту и протянула к нему ладонь.

– Я помогу, – сказал Евгений Владимирович, поспешно приближаясь к ней. Он надел белые перчатки, которые достал из кармана коричневых брюк, осторожно поднял купол и поставил его на один из столов. – Теперь она в вашем распоряжении.

– Эта книга… – Алиса запнулась, пытаясь подобрать слова. – Она…

– Библия от мира Воронов, – подсказал он, кивая, и продолжил более величественно: – Или Главная Книга Стаи. С нее все началось.

Девушка провела пальцами по приятной на ощупь обложке, открыла ее и пробежалась взглядом по первым строкам.

– Кто такой Н. Е. Известный?

– Последний автор Книги, – пояснил профессор. – У Нее, как и у Воронов, своя история, длиною в жизнь человечества. У каждой версии были свои авторы. И каждый из них плохо кончил.

– Что с ним случилось?

– После издания Книги он повесился, – ровным голосом ответил Евгений Владимирович. Алиса опустила голову и вернула свое внимание на книгу. Мужчина сказал: – Вороны существовали всегда. И всегда будут.

«История сия насчитывает сотни тысяч лет, ибо с приходом жизни на Землю на Свет явились те, кого именуют Воронами…»

– Пожалуй, оставлю вас, – негромко произнес он.

Алиса не обратила на его слова и движения внимания. Даже не заметила, как села за ближайший стол. С первой строки книга поглотила ее сознание, открыв перед внутренним взором знание, давно известное, но забытое. Она увидела Высшего Ворона, великое создание, положившее начало всему существующему, давно сгинувшему и еще предстоящему, в исторических фигурах каждого нового поколения. Верховные, Старшие и Младшие вступали в войны, строили империи, создавали прекрасное и несли погибель чуждому их вере. Гениальность и особенность духа Ворона проявлялась в каждом подвиге Македонского, каждой мысли Платона, в каждом высказывании Аристотеля, каждом завоевании Цезаря, каждом мазке Микеланджело, каждой рифме Шекспира, каждом изобретении да Винчи, каждой победе градостроителя Романова[19]19

  Градостроитель Романов – подразумевается император Петр I Великий, построивший город на Неве – Санкт-Петербург, – полное имя которого Петр Алексеевич Романов.


[Закрыть], каждом открытии Ломоносова, каждой композиции Моцарта, каждом стихотворении Пушкина, каждом откровении Уайльда, каждой истории Булгакова… И не счесть всех достижений и открытий, что сделали Они. И сколько Воронов было среди гениев мысли своего и нашего времени. Божественное начало Высшего Ворона всегда оставляло и продолжает оставлять след в истории человечества.

«…

Покуда живы Вороны в человеческой плоти, покуда открыто им Знание и Сила, их могуществом строится Мир и только им дано выжить в Конце Времен.

Ибо чем ближе упадок низших, тем скорее случится Их Триумф.

Едва соберутся семьдесят пять Воронов вместе, едва вознесут молитву Ему, как сгинет все недостойное, лишенное Знания, в очищающем Пламени, что принесет с собой Конец Мира, дабы пришло Время Рассвета.

И станут отныне Бессмертными Вороны.

И будут Верховные Править.

И будут Старшие Знать.

И будут Младшие Строить.

И будут низшие Служить.

Навечно и во веки веков.

…»

С каждым новым словом по коже Алисы пробегала все новая волна мурашек. В ладонях и шее ощущалось зудящее покалывание, а в груди трепетало взволнованное сердце. Она чувствовала то, что не знала никогда до этого – величие и гордость. Следом за прочитанным предложением к ней приходило все большее осознание исключительности. И вместе с ним одиночество, что всю жизнь пускало корни в ее существе и крепло с очередным вдохом, трещало у основания, ссыпало увядающие листья тоски и иссыхало без благодатной почвы. Чувство принадлежности, нужности, правильности сносило установленные ранее своими или чужими руками барьеры, позволяло ощутить настоящую силу, что все это время была спрятана в самых недрах ее души. «Я Ворон… Не просто Ворон, а Верховная… Это и правда я…»