Текст книги "Бессмертные Вороны"

Глава 29

Начало положил Он, когда нашел Повешенного и запустил Колесо Судьбы.

«О Великих Воронах»

I

Потрепанный мужчина средних лет сидел за столом в наручниках и зло смотрел на него исподлобья. От него несло перегаром и табачным дымом. Свежий синяк на скуле и опухший глаз свидетельствовали о том, что оперативники перестарались, пытаясь вытрясти из человека показания. Но несмотря на его вызывающее поведение, Белый уделил большее внимание второму подозреваемому, который надел на себя несколько слоев одежды и все равно продолжал дрожать. «Тоже бухает», – заключил молодой следователь, пристально изучая его внешний вид. Небритый, с запутавшимися грязными волосами, с лопнувшими капиллярами в глазах и гнилыми зубами – запахов от него было не меньше, чем от первого мужчины.

– И че мы сидим? – бросил он и мотнул головой. – Где мой адвокат?

– Он прибудет через двадцать минут, – ответил Белый спокойным тоном, лениво посмотрев на наручные часы. – Мне как раз хватит времени, чтобы со всем разобраться.

– С чем «со всем»? – передразнил его мужчина, буквально выплюнув последние два слова.

Александр встал из-за стола, вытер рукавом попавшую на подбородок чужую слюну и с напором в голосе сказал:

– Вам, Бортиков Валентин Юльевич, выдвинуты обвинения в содействии и сокрытии лиц, совершивших преступление по части первой статьи сто пятой Уголовного кодекса Российской Федерации.

– Че?

Белый ударил ладонями по столу и навис горой над мужчиной.

– Ясно, значит, с тобой нужно говорить на другом языке. Давай я расскажу, как все произошло, и тогда ты, возможно, поймешь, о чем идет речь.

Бортиков изогнул рот в кривой усмешке и дернул подбородком, словно бросая вызов молодому следователю. Бездомный застыл с разинутым ртом. Александр выпрямился и начал свой рассказ:

– Вечером на набережной Фонтанки произошла потасовка между тремя бездомными. Один из них, то ли по глупости, то ли из наглости, зашел на чужую территорию. Не успел он подойти к прохожим, как появился Захарыч. – Белый кивнул на грязного мужчину, которого забила крупная дрожь. – Ему очень не понравилось вторжение на его территорию. Слово за слово и дискуссия переросла в драку. К Захарычу подоспел один из его дружков, который как раз находится неподалеку.

Когда незваный гость рухнул на землю, двое оттащили его подальше от любопытных глаз. Там и появился Валентин Юльевич, который единственный додумался осмотреть избитого его подопечными человека. И что же он увидел? Правильно, труп. Сложно сказать наверняка, что вызвало смерть несчастного, но одно мне известно точно – ход ваших мыслей, – сказал Александр, пристально смотря на растерявшегося мужчину. – Не дай бог, кто-то узнает, что его бомжи убили человека. Да, судя по одежде и внешнему виду несчастного, он был бездомным, но это мало вас обрадовало. Верно?

Надавав по шапке каждому и выпустив пар, Валентин Юльевич запаниковал. «Как же быть? Что делать с трупом?» И вдруг ему пришла гениальная мысль. Он решил, что поговорка «нет тела – нет дела» может спасти его шкуру и его маленький бизнес. Юльевич приказывает нести тело к себе, а сам отправляется вперед. Дома с помощью работников и пары не самых острых инструментов он разделывает труп и рассовывает части по черным пакетам. Это занимает некоторое время, но уже к утру пара бомжей выходит из его дома с ношей в руках. Сам же Юльевич прикладывается к бутылке и ложится спать. Выкинув части тела в Неву, бездомные возвращаются к своему начальнику. Он заставляет их убраться в доме и приказывает никому не говорить о случившемся, иначе каждому из них не поздоровится.

Утром того же дня часть тела находит случайный прохожий, выгуливающий своего пса. Вам несказанно везет. Ведь к берегу прибивает стопу. В базе данных этого человека нет, поэтому установить его личность не получается. Дело стопорится, ведь нет остального тела. И все было бы хорошо, если бы ни вспыльчивость Захарыча, – сказал Белый, вновь бросив взгляд на бездомного, который выпучил на него глаза. – Он не смог сдержаться, увидев очередного бездомного на своей территории. В тот момент я оказался рядом и предотвратил разгорающуюся ссору. Все могло бы на этом закончиться. Но, по счастливой случайности, именно мне дали вести расследование. Наконец, несколько недель спустя, вы двое сидите здесь, пока дом Юльевича обыскивают специалисты.

Бортиков вскочил с места и замахнулся на Александра с криком:

– Ах ты мразь!

Дверь с грохотом распахнулась, но Белый успел и без помощи оперативников остановить руку мужчины. Уверенным движением он вывернул его запястье так, что Бортиков взвыл от боли. Кивнув двум коллегам, Александр коротко бросил:

– Все в порядке. Есть новости?

– Пару минут назад в лабораторию поступили образцы ДНК. Изъяты окровавленные инструменты и одежда.

– Слышал?

Бортиков выругался, посылая Белого в пешее эротическое. Тот сжал пальцы на вывернутом запястье мужчины, от чего тот вскрикнул и взмолился Богу, матери и всем, кого только смог вспомнить. Посмотрев на бездомного, Александр сказал:

– Назови имена всех, кто вам помогал.

Мужчина перевел испуганный взгляд со своего, по всей видимости, уже бывшего начальника на молодого следователя и рвано вдохнул. Его голос дрожал, когда он назвал имя еще одного бездомного. Белый повернулся к оперативникам, разжал пальцы, отпуская Бортикова, и сказал:

– Направьте все данные мне, когда появятся результаты. Этих двоих обратно за решетку. И найдите того, чье имя он назвал. Можем считать, что дело «ботинка» закрыто.

Александр вышел из допросной и столкнулся с Макаровым, который поднял голову и лениво махнул рукой со словами:

– Я обнаружил отпечатки пальцев на последнем трупе.

– И тебе привет, – с насмешкой сказал Белый. – Есть совпадения в базе?

– Они неполные. – Он мотнул головой. – Меня Баскаков за тобой послал.

– А я подумал, что ты принес результаты ДНК.

– Образцы уже привезли? – тут же встрепенулся Макаров и, получив положительный ответ, побежал прочь.

– Подожди! – крикнул ему вслед Александр. – Где сейчас Баскаков?

– Выходил на перекур, – бросил он на бегу, скрываясь за поворотом.

Белый прошел два коридора и оказался у двери на задний двор ровно в тот момент, когда она распахнулась. Юрий Васильевич отряхнул ворот от невидимых соринок, пожал руку молодому следователю и ровным голосом сообщил:

– У нас пополнение.

– Новый труп?

– Да. Макаров обнаружил неполные отпечатки. Еще и удалось обкатать пальцы девушки. Конечность пробыла в воде недолго, поэтому нам повезло. Если вообще можно так выразиться, – тихо добавил он, отходя от открывшейся за ним двери, откуда появилось несколько мужчин в голубой форме.

Баскаков обменялся приветствиями и рукопожатиями со следователями, которые тоже выходили на перекур. Дождавшись, пока останутся вдвоем с начальником, Александр спросил:

– Что я должен делать?

– Если ты закончил с бездомными, то возьмись за установление личности последней жертвы. Оповести родных. После узнай, где жила, чем занималась, с кем общалась.

– Я составил карту регионов, откуда были жертвы.

– Не факт, что пригодится, но добавил в нее новую информацию тоже. С отчетом ко мне или к генерал-майору Щербатой. Завтра.

II

Туман сна рассеивался, возвращая ясность мыслей и остроту ощущений. Солнечный свет пробивался сквозь щель между плотными шторами, играл бликами на прозрачном стакане с водой и отбрасывал радугу на белую стену. Алиса лежала несколько минут, рассматривая комнату, в которой спала уже полмесяца, и прокручивала в голове события вчерашнего вечера. Сотни людей в совершенно разных масках воронов, глубокий гипнотический голос из колонок, истекающие кровью трупы в нише у сцены и пронзительный взгляд Верховного, возвышающегося над головами Воронов. Он стоял на втором этаже, на небольшом балконе, и с легкой улыбкой наблюдал за разворачивающимся действом. На нем была белая маска, та самая, что притянула ее внимание при их первой встрече здесь. Но теперь, когда Алиса знала, кто скрывается за фигурой Верховного, ее мир, ее жизнь, самое ее естество – все изменилось.

«Я убила человека», – пришло к ней осознание спустя несколько часов после посвящения, когда она лежала в своей постели. Сердце болезненно сжалось, стоило ей вспомнить, с какой легкостью нож разрезал податливую плоть. Как шипящий кровавый фонтан окропил лица и плащи стоящих вблизи Воронов. И, самое страшное, какое неожиданное облегчение принесла ей эта смерть. Словно так и должно. Словно так давно было предначертано свыше. Она смогла уснуть лишь тогда, когда небо за окном вновь посветлело.

Наутро мысли с новой силой навалились на Алису, не позволяя отбросить случившееся, как какой-то ненужный и незначительный факт. Да, она понимала, что убитая ею девушка была лишь ресурсом и не представляла иной ценности, кроме как стать топливом для нового мира, который так ждут Вороны. Но маленький, еще теплящийся в ее душе лучик человечности пытался пробиться в голову и сердце, пошатнуть новую веру и вернуть на прежний путь. Он преобразовался и предстал перед мысленным взором знакомым образом – Александром Белым с его теплыми руками, широкими плечами и светлой улыбкой. Парень, который, как ей казалось, нашел свое место в ее сердце, теперь был где-то далеко. Алиса видела его сообщения, пропущенные звонки и попытки достучаться, но чем дольше она откладывала ответ, тем тяжелее было вернуться. Словно те обида и горечь, что она подарила ему своим игнорированием, не могли быть стерты обычными извинениями. Ей бы хотелось обнять его и спрятаться от ответственности, от взглядов, от предназначения, от всего. Белый бы мог принять ее, стать для нее опорой и поддержкой. «Уверена, он был бы не против. Только я сама все испортила. И теперь мы точно отдалимся друг от друга». Однако в полной мере предаться воспоминаниям ей не позволил тихий стук в дверь.

Алиса встала с кровати и коротко бросила:

– Входите.

Она тихо ахнула, когда дверь отворилась, и в комнату твердой поступью вошел Николай. Уверенно держа голову, он приблизился к ее рабочему столу и тихо сказал:

– Доброе утро, Алиса. Как спалось?

Поддавшись неизвестному порыву, девушка бросилась к нему и в два шага оказалась в его объятиях. Алиса вцепилась пальцами в его спину, крепко прижалась лбом к плечу и шмыгнула носом. Сдерживаемый несколько часов ужас от убийства человека вырвался из девушки и лавиной обрушился на мужчину. И он принял это достойно, как и подобает Верховному. Алиса дрожала, прижимаясь так крепко и так отчаянно, словно хотела слиться с ним и раствориться в нем без остатка. Каждая клеточка тела взывала к нему, как взывает умирающий дух к священному источнику жизни. Ей было плохо и хорошо одновременно. И эти чувства разрывали ее изнутри.

Николай поглаживал Алису по волосам, говоря что-то успокаивающее и согревающее душу и тело. Его теплое дыхание касалось ее вмиг покрасневших ушей, а четкое и громкое биение сердца передавало нужный темп сердцу девушки. Она потянулась к нему с прикрытыми глазами. Николай накрыл ее губы своими, вызывая в ней желание и покорность, взывая к нежному женскому началу.

Наконец, отстранившись, он погладил ладонью щеку девушки и шепнул:

– Как себя чувствуешь?

– Лучше, – с придыханием ответила Алиса.

– Может, воды?

– Да, было бы хорошо…

Она села на кровать и, держась за пылающую щеку, к которой пару секунд назад он прикасался, посмотрела на его широкую спину. Мужчина проигнорировал стоящий на прикроватной тумбочке стакан с водой и подошел к комоду. Только сейчас Алиса заметила, что на нем появился графин с прозрачной жидкостью. «Когда его поставили? Хотя, наверное, это не так важно». Николай наполнил чашку водой, подошел к Алисе и протянул ей.

– Спасибо, – сказала Алиса и сделала несколько глотков.

Вода освежающей прохладой смазала пересохшее горло, а еще сладкие после поцелуя губы придали ей приятный вкус. Окончательно придя в себя, девушка посмотрела на мужчину. Он забрал чашку, поставил рядом со стаканом, не говоря ни слова, и сел на стул у кровати.

– Вы… – начала Алиса, но тут же отдернула себя, заметив немного приподнявшуюся бровь Николая. – То есть ты… хотел что-то сказать?

– Ты проницательна, – заметил он, позволив себе легкую улыбку, но тут же вернул на лицо выражение уверенного спокойствия и закинул ногу на ногу. – Я действительно пришел не просто так.

Они помолчали с минуту. Алиса ждала продолжения, а он то ли ожидал ее вопроса, то ли пытался подобрать нужные слова. Не выдержав, она нарушила молчание:

– Я что-то сделала не так вчера?

– О нет, Алиса. Вчера ты была бесподобна.

Она наклонила голову так, что несколько синих прядей упало на ее встревоженное лицо.

– Но что тогда?

Николай отвернулся, поставил локоть на ногу, сжал кулак и положил на него подбородок. Он застыл в такой позе, задумчивый и возвышенный, красивый даже по божественным меркам. Наконец, смотря куда-то в сторону, произнес:

– Семья Воронов – это их Стая. Оттого все кровные связи из прошлой жизни мы не несем в новую семью.

– Да, я помню. Стася говорила мне об этом. Но у меня всего-то только мать, – напомнила Алиса. – Ни бабушек, ни дедушек, ни отца… Никого у меня нет.

– Теперь у тебя есть мы. И только мы, – с нажимом сказал он.

– Что это значит?

Николай повернул голову и взглянул ей в глаза. Алиса задержала дыхание, ожидая ответ.

– Твоя мать мертва.

– Что?

Девушка вскочила с места и с широко распахнутыми глазами подбежала к Верховному. Он сменил позу, посмотрел на Алису и бесстрастным тоном сказал:

– Два дня назад она погибла в автокатастрофе. Грузовик выехал на проезжую часть. Смерть наступила мгновенно.

«А лучше бы она страдала, – подумала Алиса и тут же в ужасе отдернула себя. – О чем я вообще думаю? Да, она была жестока со мной и никогда не любила меня, но… Эта женщина была моей матерью… Единственным родным человеком».

– Но у меня есть еще одна новость, – сказал Николай. – Про твоего отца.

Эти слова сработали, как спусковой крючок. Мысли о матери исчезли так же быстро, как и появились. Алиса упала перед Верховным на колени и с мольбой во взгляде прошептала:

– Что с ним? Где он? Вы нашли его?

– Да, мы нашли его, – спокойно ответил мужчина. – И он тоже, как и ты, Алиса, был частью нашей Стаи.

– Он здесь?

Ее голос сорвался. Сердцебиение ускорилось. Отчаянная надежда в голосе вмиг сделала ее уязвимой. Она заозиралась по сторонам, встала на ноги и подбежала к двери.

– К сожалению, он уже не в этом мире.

Алиса остановилась как вкопанная. Сердце отбивало бешеную дробь в горле. «Я не ослышалась?» Она не могла пошевелиться, даже моргнуть. Так и смотрела перед собой, захваченная водоворотом противоречивых эмоций.

– Он был Вороном, пусть и не посвященным, – сказал Николай.

– Как он умер? – прошептала Алиса, едва шевеля губами.

– Покончил с собой. Из-за разрушительного одиночества и непонимания окружающими его сути. Каждому из нас знакомо это чувство. Он ушел в иной мир раньше, чем мы нашли его. К сожалению.

Слеза скатилась по щеке и капнула с подбородка на пол. Алиса задрожала, обхватывая себя руками. «Папа, – шептала она. – Папочка, почему? Почему ты не дождался меня?»

– Твоя мать не простила ему этого. Ведь он любил тебя, еще даже когда ты не родилась. Больше, чем свою девушку. Больше, чем музыку. Больше, чем саму жизнь. Но депрессия в совокупности с жалящим чувством одиночества разрушала его с каждым днем все сильнее. И однажды эти чувства стали настолько невыносимы, что он решился на крайний шаг. Мне жаль…

Алиса опустила голову и заплакала. Ее пожирали изнутри обида, боль и разорванная в клочья надежда. Однако Николай не дал ей утонуть в этом отчаянии. Он приблизился к ней и осторожно обнял сзади, уткнувшись губами в макушку. Перед мысленным взором вспыхнула картина, которую Алиса видела в своих снах. Точно такая же, как сейчас. Каждый раз, когда она видела этот сон, ощущала его тепло сквозь одежду, исходящее от него уверенное спокойствие и приятный аромат пачули, ее сердце таяло от этой близости. И вот теперь образ из грез стал явью. Она, такая хрупкая в данный момент, несчастная и сломленная, хватается за его руки, пока Николай укрывает ее от жестокости этого мира, наполняя через эти объятия ее душу и сердце любовью, теплом и уверенностью.

– Он оставил тебе послание, – шепнул Николай, отстраняясь.

Алиса развернулась, заметила конверт в руке мужчины, выхватила его и осмотрела со всех сторон. Ни адресата, ни отправителя, ни подписи. Простой белый конверт. Она вскрыла его, достала пожелтевший листок, исписанный мелким аккуратным почерком, и прочла его содержимое.

«Дорогая Алиса,

Когда ты получишь это письмо, меня уже не будет в живых.

Не горюй об этом больше положенного. Живи, пожалуйста, дальше и прости меня за эту слабость.

Я не знаю, как в итоге назовет тебя мама, но для меня ты всегда будешь моей маленькой Алисой.

Я очень любил твою маму, но лишь ты стала тем светом во тьме, который удерживал меня от пропасти дольше, чем мне было отведено. Ты задержала меня в этом мире, подарила минуты счастья, море улыбок и безграничную, безусловную любовь. Если бы не ты и не музыка, я бы решился на это куда раньше.

Но, как оказалось, даже любовь не в силах исцелить раны и вернуть к жизни.

Не вини себя.

Так должно было произойти.

Не знаю, как объяснить словами, я просто… чувствую это.

Я чувствую, что ты станешь талантливой девушкой.

Чувствую, что буду наблюдать за тобой и гордиться оттуда, куда занесет меня судьба после смерти.

Прости, что не был рядом в трудные моменты жизни.

Прости, что не спел твою колыбельную наедине… ведь ты так радовалась, когда слышала мой голос еще в животе у мамы.

Прости, что был слабее голосов в голове и покинул тебя еще до твоего рождения.

На улице ночь, стрекочут сверчки и накрапывает дождь. Я смотрю сейчас в приоткрытое окно, чувствую запах мокрой земли и недавно появившейся зелени. Я должен радоваться каждому мгновению весны или, по крайней мере, чувствовать хоть что-то. Но не могу. Пожирающее изнутри одиночество выжгло все слезы, иссушило тело и отравило разум. Я не живу. Я существую. И чувствую, что время мое сочтено.

Но не печалься обо мне, дорогая Алиса. Моя единственная и любимая дочь.

Я искренне желаю тебе быть счастливой, заниматься тем, что ты любишь, быть в кругу тех, кто поддерживает и понимает тебя. Любить и быть любимой.

Я однажды вернусь к тебе с мягким дуновением ветра,

Стану птицей в пасмурном небе, рассекающей облака.

Я дождусь следующей жизни, чуткого мига, момента,

Когда грань между нашими душами станет тонка.

Мы еще встретимся, Алиса.

Однажды это точно случится.

А пока, дочь моя,

Живи в полную силу,

Дыши полной грудью

И помни, что ты не одна.

Я люблю тебя.

Твой непутевый, навечно преданный отец».

Алиса упала на колени, закрыла лицо ладонями и заплакала навзрыд. Громкий отчаянный вой заставил стены содрогнуться. Грудь разрывало от дикой, нестерпимой боли. Всего несколько минут назад она обрела отца, которого никогда не знала, но мечтала встретить, и в считаные мгновения безвозвратно его потеряла. Безысходность костлявыми пальцами сжимала горло, не давая вдохнуть. Правда обрушилась на нее, выбивая почву из-под ног. Правда, к которой Алиса не была готова.

Николай опустился на колени рядом и обнял ее, стараясь утешить.

– Ты не одна. Слышишь, Алиса? Ты не одна, – повторял он, смотря ей в глаза и вытирая непрекращающийся поток слез с ее мокрых красных щек. – Новая семья о тебе позаботится. Я позабочусь о тебе, Алиса. Я никогда тебя не оставлю.

III

Ни один вентилятор в отделении следственного комитета не помогал справиться с духотой, что становилась с каждым часом все невыносимее. Кабинет пропах чужим потом, а ленивые разговоры коллег не давали полностью сосредоточиться на работе. Александр Белый в десятый раз перечитывал составленный утром отчет. Последняя жертва, девушка 1997 года рождения, проживала в Нижнем Новгороде, увлекалась фотографией и путешествиями. Ему повезло – она вела небольшой канал, в котором время от времени появлялись посты, посвященные ее деятельности. Последняя запись была опубликована вечером 20 июля с прикрепленной фотографией трассы и подписью «в пути».

Из имеющихся у него данных Белый смог определить, что девушка путешествовала автостопом, соответственно, серийный убийца, как говорят некоторые его коллеги, «на колесах». Александр определил, что последняя фотография была сделана на участке магистральной дороги М-10 «Россия». Это помогло ему составить предполагаемый маршрут преступника, где целью назначения был Санкт-Петербург или Ленинградская область. Однако дальше его рассуждения не продвинулись. Поэтому единственное, что оставалось делать Белому – это обмахиваться полупустой папкой в попытке охладиться и в очередной раз перечитывать отчет в надежде найти совпадения, которые мог не заметить ранее.

Его отвлекла вибрация телефона, отдающая жужжанием на поверхности стола. Он поднял трубку, даже не смотря на экран.

– Белый, не желаешь выпить холодного пива?

– Питер, ты? – с сомнением уточнил Александр, на всякий случай взглянув на имя над номером, и вновь приложил телефон к уху. – Я не пью в рабочее время.

– Возможно, пора начать? – в голосе мужчины послышалась насмешка. – Окей, если серьезно, у меня есть зацепка.

Белый моментально выпрямился на скрипнувшем от этого стуле и поспешил уточнить:

– По поводу?

– Воронов, – сказал Питер и, сделав небольшую паузу, добавил: – И Бакуменко.

– Где и во сколько?

– Через полчаса на пересечении Итальянской и Малой Садовой.

Александр взглянул на настенные часы напротив дверного проема и согласился. Сбросил звонок, встал из-за стола и собрал дела в небольшую стопку папок. Автомобиль ему на новом месте не выделили, поэтому добираться до места предстояло на метро или автобусе.

К назначенному времени он прибыл вовремя. Питер уже стоял у красивого медово-коричневого цвета здания. На нем была светло-серая рубашка с коротким рукавом и однотонные хлопковые брюки. Они обменялись рукопожатиями и отошли в тень.

– Что ты нашел?

– Я обнаружил связь между Юлей и Воронами. Один из барменов на Думской узнал ее по фотографии. Дату и время он не вспомнил, только ориентировочно, но они совпадают с теми, что я предположил ранее.

– И что он сказал? – подогнал его Белый с нетерпением в голосе.

– Юля ушла вместе с местной знаменитостью. Михаил Витебский. Пятьдесят один миллион подписчиков в ТикТоке, – сказал Питер, показывая ему профиль молодого светловолосого парня. – Я пробил его по своим каналам. У него, помимо прочего, есть брат-близнец, Григорий Витебский. Есть все основания полагать, что они оба Вороны. Но если его брат совсем непубличный человек, то Михаил живет напоказ.

– Ты хочешь проследить за ним?

– Верно, – ответил он с кивком. – У тебя есть новости?

– Я сейчас занят поиском серийного убийцы, – сказал Александр, потирая мокрую от пота шею. – А, точно, я на днях закрыл дело о злосчастном ботинке.

– Поздравляю. Они сознались?

– Бездомные быстро признали вину, но их алкаш-босс до последнего отпирался. Ему же хуже, – тихо добавил он.

– Расскажешь о текущем деле? Может, смогу помочь, – предложил Питер.

С десяток секунд поколебавшись, Белый решил поделиться информацией с опытным детективом. В его сдавленной от жары голове пронеслось ребяческое: «А что я теряю?» Закончив рассказ, при этом особо не вдаваясь в детали, он посмотрел на мужчину и спросил:

– Что скажешь?

– Скажу, что твой убийца может быть связан с Воронами.

Александр опешил и пораженно взглянул на него.

– Ты серьезно?

– Почему нет? Давай посмотрим на это непредвзято. Что мы имеем? Исчезновения людей – раз, – начал перечислять Питер. – Девиацию – два. Отсутствие достаточных для суда улик – три. Части тела вылавливают в Неве, следовательно, трупы должны быть где-то рядом, – четыре. Отсутствие подозреваемых – пять. Все эти пункты совпадают с моими подозрениями насчет деятельности Воронов. Их база находится здесь, в Санкт-Петербурге, они связаны с исчезновениями, и одному Богу известно, чем именно эти понаехавшие занимаются за железными воротами своих особняков. Они имеют связи во многих структурах, как я смог выяснить. На них работают лучшие специалисты разных областей. Скорее всего, те даже являются членами этой секты. Все сходится.

Белый мысленно сопоставлял факты со сказанными Питером доводами. И не мог не признать, что мужчина, возможно, был прав. «Если этот серийный убийца или, точнее, маньяк действительно является членом организации Воронов, то многое встает на свои места».

– Они есть только здесь? – уточнил он.

– Насколько я знаю, в Москве и около десятка городов-миллионников тоже есть их базы. Но в Санкт-Петербурге их, скажем так, головной офис, – сказал Питер.

– Убийца перемещается из города в город, но целью назначения всегда является этот город. Значит, и правда может быть связан с Воронами.

– Все сходится, – повторил он с непоколебимой уверенностью.