Текст книги "Пять шагов после смерти"

Я задумал сделать плохое. Непоправимое. И я знал почему. Я не хотел возвращаться в школу, там меня ждали только одни издёвки и унижения. Дома я тоже не ощущал себя нужным. Я не чувствовал тепла и заботы. Одна сплошная пустота. В этом мире нигде не было для меня места. Именно поэтому меня не любили. Я был здесь незванным гостём, которого с недовольным лицом терпят, но ждут, когда он побыстрее уйдёт.

И я решил уйти.

Вечером я долго сидел в постели с листком бумаги и ручкой, пытаясь дописать свой первый и последний стих. Мысли кружились у меня в голове, даря мне всё новые и новые рифмы. И у меня что-то получилось. Скорее всего, это не было шедевром, но мне понравилось. По крайней мере, я высказал то, что было у меня на душе. Наверное, так и должны писать настоящие поэты.

Укладываясь спать, я с грустью понимал, что это моя последняя ночь в этой комнате. В этом доме. В этой жизни. Я положил под подушку листок со своим творчеством, надеясь утром про него не забыть. Это странно было осознавать, но впервые за немногие годы своей жизни я был в себе уверен. Я повернулся на бок и закрыл глаза.

– Стёп, ты уже спишь? – в комнату заглянула мама.

– Нет, – ответил я, особо не двигаясь.

– Ладно, отдыхай.

– Ты что-то хотела?

– Нет, просто хотела знать, что у тебя все хорошо, – ответила мама, поправляя на себе любимый махровый халат.

– У меня всё хорошо, – ответил я, не веря собственному голосу. – Как всегда.

– Ну славно, – она собралась выходить из комнаты, но я её остановил:

– Мам?

– Что такое?

– Как ты справилась с переживаниями, когда папа ушёл к другой? – неожиданно для неё спросил я.

– Это ты к чему? – удивилась мама, нервно топчась возле двери.

– Просто интересно.

– Ну, у меня были друзья, они меня поддержали. У меня было ради чего жить дальше, – торопливо ответила она. – Всё, давай, спи.

Она вышла из комнаты, оставив меня в своих размышлениях. Видимо, без друзей в этом мире всё-таки никуда. Жаль, я не услышал ни одного слова о том, что у неё был я. Что я был ей важен. Что она любила меня. С такими мрачными мыслями я и уснул, в очередной раз не сомневаясь в своём решении.

Жди меня, девочка, скоро мы будем вместе летать над этим жестоким городом. Я тоже буду свободен…

Я снова один на холодной планете,

Мне грустно во тьме и при солнечном свете,

Подальше от слов нехороших и скверных

Искал я друзей, настоящих и верных.

Для всех я всегда был конечно изгоем,

И только лишь ты называла героем,

Рисуй свою жизнь как великий художник,

Но дальше, увы, я тебе не помощник.

Все чувства и мысли останутся пылью,

Отрежу свои ненадёжные крылья,

Я больше не ветер. Я больше не птица.

Я просто ребёнок – самоубийца.

Я прочитал своё стихотворение в последний раз, сложил листок бумаги дважды и бросил в почтовый ящик Лины. Надеюсь, до отъезда она успеет в него заглянуть. Впрочем, это уже не важно. Своё обещание я выполнил.

Это утро было особенно холодным. Возможно, окружающая природа чувствовала моё внутреннее состояние и таким образом пыталась передать его другим. Хоть я ещё и дышал, внутри я уже чувствовал себя мёртвым. Возможно, для многих так оно и было. Ведь живым меня больше никто не увидит.

Я бросился бежать к своему любимому заброшенному дому. Для меня это было идеальным местом для прощания с этим миром. Я подумал о Лине. Жаль, что она сегодня так меня и не дождётся. Хотя я думаю, это к лучшему. Не хочу, чтобы она видела меня в таком состоянии. Не хочу, чтобы грустила вместе со мной. Она и так слишком много для меня сделала.

Колючий мороз щипал меня за нос. Но я не останавливался. В школе давным-давно начались уроки. Возможно, наша классная руководительница уже заметила моё отсутствие и звонит моей маме узнать, что случилось. В последнее время я и так часто пропускал уроки без причины. Всё время мне это сходило с рук. Но так вряд ли будет всегда. Мама, наверное, очень сильно удивится.

В общем, я сильно торопился.

Облегчённо я вздохнул только тогда, когда увидел знакомый двор. Сердце внутри продолжало бешено колотиться. Я бы мог упасть без сознания прямо здесь, но желание совершить последний прыжок с высоты заставляло меня двигаться вперёд. Если там, после смерти на самом деле ничего нет, я всё равно должен был полетать подобно птице. Пусть и раненой. Я поднялся на третий этаж, влетел в заветную комнату, у которой отсутствует часть стены, подошёл к самому краю и посмотрел вниз. Впервые в жизни на этом месте у меня закружилась голова. Но я удержался на ногах. Внизу меня ждал холодный, покрытый тонким льдом асфальт. Так выглядел конец моего пути. Всего один шаг – и моим душевным переживаниям придёт конец.

Никто так и не смог объяснить мне, зачем я появился на свет. В чём смысл моей жизни? Почему мир так ко мне жесток? Как мне справляться с этой болью? Я не знаю, где мне самому искать ответы на все эти вопросы. Горячие слёзы потекли по замёрзшим щекам, оставляя на них длинные солёные дорожки. Но мне было хорошо. Я знал, что плачу в последний раз.

Я в очередной раз подумал о свободе, собрался с мыслями и поднял ногу, чтобы сделать заветный шаг…

– Я знала, что найду тебя здесь, – услышал я знакомый голос и обернулся.

Лина стояла в пустом дверном проёме и смотрела на меня. Несмотря на уличный холод, на ней было только лёгкое сиреневое платьице. Ледяной ветер трепал её чёрные волосы, но девочка, кажется, не испытывала никакого дискомфорта. Скорее всего, она вообще не чувствовала холода. Меня это крайне удивило. Наверно, я слишком напереживался, но сейчас мне казалось, что её тело излучает лёгкий солнечный свет. Как ангел на картинках в детской библии. Возможно, я уже умер, а небесный посланник в обличии моей одноклассницы пришёл поговорить с моей душой. Неудивительно, что он выбрал именно этот образ. Ей я всегда могу доверять. Даже после смерти.

– Я умер? – спросил я, ничего не понимая.

– Ты давно умер, – ответила Лина, плавно ко мне приближаясь.

– Как же так?!

Она не шла босыми ногами по серому пыльному бетону, а плыла над ним по воздуху. От этого зрелища у меня спёрло дыхание. Никакими силами я не мог сомкнуть открывшийся от удивления рот. Это действительно было божественное чудо! Оказывается, умирать не так уж и страшно. И даже не больно.

– Как же так? – повторил я. – Тогда что я тут делаю?

– Ты тут для того, чтобы понять, какую ценность ты представляешь в этом мире, – в этот раз её голос звучал намного взрослее. – Ты добрый, умный, заботливый, честный, а главное, талантливый.

– Но меня никто не любит.

– Я тебя люблю, – ответила Лина. – Именно за то, что ты не такой как все. За то, что ты намного сильнее остальных и никогда не плодил на этой планете зла. Твои стойкость и выдержка заслуживают уважения.

Я улыбнулся сквозь слёзы. Казалось, внутри меня после долгой суровой зимы внезапно началась весенняя оттепель. В данный момент я осознал, что у меня действительно есть какой-то талант. Вряд ли тот же самый Погорелов смог бы такими словами описать своё внутреннее состояние. Конечно, это не повод для гордости. Но это был знак, что если я буду стараться, то однажды исполню свою мечту.

Что сейчас на самом деле происходило, я уже не мог понять. Все чувства и мысли как разноцветный бисер перемешались в одну большую однородную массу. Наверное, всё это был всего лишь прекрасный сон.

– Пора… – тихо прошептала Лина и толкнула меня.

Неожидавший такого подвоха, я не удержал равновесие и сорвался вниз с высоты третьего этажа. В ушах зазвенело. Шумный ветер ударил мне в спину, пытаясь как можно дольше удержать моё тело на весу. Но я вопреки его усилиям настойчиво падал вниз. Мой счастливый взгляд был устремлён в туманное небо. Скоро я буду там. Я не знал, почему Лина так поступила со мной, но был уверен, что я могу ей доверять. Я знал, что скоро меня ожидает множество таких полётов. И больше никто и никогда не сможет ранить моё сердце. Потому что теперь я навеки был свободен. Я улыбнулся и смиренно закрыл глаза.

– До встречи… – Лина звонким многоголосьем отозвалась в голове.

А затем я потерял сознание…

Глава 3 «Месяц третий»

Личная страница Вероники Миланской. Время публикации: 6.47. Текст:

«Мир вокруг нас потерял свою душевность, вы заметили? Чувства стали ненастоящими. Они выставляются напоказ на различных страничках виртуальных сетей и могут красоваться там десятки лет. Так же бессмысленно, как искусственные цветы в вазе с водой. У людей не осталось ничего сокровенного. Зависть, жадность, эгоизм затмили наш человеческий разум, вытеснив доброту, уважение и заботу. Всё стало лишено искренности. Раньше даже кукла Маша, о которой пелось в старой известной песне, безнадёжно грустила, что её бросил хозяин. Теперь и у неё не осталось души. А вот самих кукол стало намного больше. Пустых, глупых, неинтересных созданий. Миллионы».

Я в очередной раз пробежалась глазами по строчкам, оценивая новое творение собственного сочинения. Написала то, о чём регулярно думала последнюю неделю. Вышло вроде бы не плохо. Жаль, у меня не хватает опыта в писательском деле.

Чем мне нравилась виртуальная сеть «Вмыслях», так это тем, что она не была широко известной. Мои одноклассники и, не дай бог, подруги не проводили тут своё время, поэтому я имела возможность писать всё, что взбредёт в мою ненормальную голову. Меня некому было осудить. Мнение тех, кто был подписан на мою страничку и регулярно читал мои посты, были мне попросту безразличны. Мало кто из них мог вступить со мной в долгую увлекательскую дискуссию.

На самом деле, я дико надеялась на то, что смогу здесь найти себе друга по переписке. На крайний случай, подругу. Короче, не так важно, кто это будет. Главное, чтобы с человеком можно было поговорить на различные интересные темы. Обсуждать со своими одноклассницами косметику, шмотки и парней мне надоело. Тем более, что ко всему этому я была равнодушна.

Наверное, со стороны я выглядела уверенной в себе высокомерной выскочкой. Да, я действительно смотрела на людей свысока и никого к себе не подпускала. Ни парней, ни подруг. Но это только потому, что в моих глазах они выглядили обычными пустоболами. Их разговоры ни о чём меня утомляли. Чёрт, ну как можно часами обсуждать неудачную причёску отличницы из параллельного класса?! Или того хуже, роман училки по английскому языку с географом? Вы ещё камеру у них в спальне поставьте, чтобы наблюдать, как они там совершают кругосветные путешествия!

Что-то я начала жестить. Прямо накипело. Нет, правда. Современное общество просто убивало меня своей тупостью и цинизмом. Никаких моральных ценностей. Если в ближайшее время человечество колонизировало бы Марс, то я с радостью свалила бы с нашей планеты. Там, на красной планете, мы бы дружно копали бесконечные пески, строили бы дома, помогали б друг другу, и у нас бы явно не оставалось времени на всякие глупые обсуждения. Хотя люди есть люди. Они бы и на Марсе нашли повод попусту сплетничать.

Жаль, что я пока не встретила человека, который бы смог меня понять. Именно поэтому я регулярно писала посты со своими мыслями. Вдруг кто заметит меня. Правда, в своих текстах я всегда высказывалась намного мягче, нежели думаю на самом деле. Не хочу, чтобы меня восприняли как какую-то сумасшедшую. Ведь я не такая. Стоять на площади с плакатом «Вы все – глупые и бесчувственные твари» я бы явно не стала.

– Ника, уже проснулась?

– Господи, ты меня напугала! – вздрогнула я, едва не уронив ноутбук на пол.

Мама вошла в комнату и включила свет. Видимо, проснулась она уже давно. Потому что в отличие от меня она уже умылась, надела любимый (вернее, счастливый, как она его сама называла) костюм и даже успела нанести на лицо лёгкий макияж. Белая шёлковая блузка с позолоченными пуговицами, зауженные чёрные брюки, пиджак такого того же цвета и длинный ярко-красный галстук молодили маму этак лет на десять. С новым каре из крашеных в золотистый цвет волос она больше походила на старшую сестру, нежели на мою родительницу. Даже очень странно, что такая элегантная женщина не смогла привить своей дочке чувство стиля.

Выглядела мама сейчас как современная бизнес-вумен, но что было забавно, так это то, что быть таковой ей самой категорически не хотелось. Её вполне устраивала должность администратора в одном из магазинов с алкогольной продукцией. Самыми ужасными моментами в её жизни были периоды, когда директор «Твоего Шардоне» уходила в отпуск и маме приходилось брать на себя все её обязанности. На работу уходило слишком много времени. Иногда приходилось задерживаться до полуночи. А мама очень дорожила временем, проведённым дома. Дело в том, что мой отец ушёл из семьи только по тому, что мама уделяла ему мало внимания. Вообще, странный мужчина. Я никогда по нему не скучала, потому что мои воспитанием он никогда не занимался. С тех пор, как мама повстречала Альберта и привела его в нашу квартиру, она, видимо, очень сильно боялась, что такая ситуация может снова повториться. Поэтому на работе старалась особо не задерживаться. Однако, даже если такое и происходило, Альберт никогда не предъявлял ей никаких претензий. Он вообще был классным мужиком.

Я сидела на постели в позе лотоса и пялилась в монитор ноутбука. Лучшим моментом для полёта мыслей я считала утреннее время. После ночи, особенно если хорошо выспаться, голова была свежей, отдохнувшей, а настроение – я готова творить.

– Ты что, с ним спишь? – недовольно спросила мама, глядя на ноутбук.

– Да, у нас роман, – отшутилась я, поправляя на себе пижаму. – Он – единственный, кто меня понимает.

– В своей писанине ты так же остроумно шутишь? – улыбнулась мама, присаживаясь на край постели.

– Ты думаешь, я там анекдоты пишу? – обиделась я. – Вообще-то в интернете я поднимаю острые социальные темы!

– Не сомневаюсь. Всё так же хочешь стать журналистом? Не передумала?

– Не-а.

– Ну, тогда вставай. У тебя сегодня и литература и обществоведение. Всё, что тебе нужно, – мама взяла ноутбук в руки и развернула экраном к себе.

– Я и без них неплохо справляюсь. Ты же знаешь, – ответила я, слегка смущаясь. Я знала, что сейчас она читает мой пост. – Прекрати это делать!

– Подожди! – мама подняла указательный палец вверх, не отрывая взгляда от монитора.

Я подождала, пока она дочитает и с любопытством на неё уставилась. В данную минуту её лицо стало серьёзным. Меня это слегка напрягло. Мнение мамы о своём творчестве я ещё никогда не слышала. Хотя чему я удивляюсь? Я никогда его не демонстрировала ей. Видимо, время пришло.

– Слишком пессимистично, – вдруг заявила мама. – Но в вашем возрасте окружающий мир только так и воспринимается.

– В смысле «в вашем возрасте»? Я вообще-то уже взрослая! – моему возмущению не было предела.

– Разумеется, – она со сдержанной улыбкой вернула мне ноутбук. – Вставай, моя родная. Тебя ждут взро-о-ослые дела.

– Ма! – по-детски разозлилась я.

– Шучу, конечно, – поднялась она с постели. – Мне понравилось. Я даже не ожидала, что ты такая у меня талантливая.

– А то!

Машка и Лерка тусовались в коридоре напротив кабинета русского языка. Эти две хрупкие особы своими вещами и сумками оккупировали целый подоконник, никого к нему больше не подпуская. Они слушали музыку и что-то активно обсуждали, деля одни наушники на двоих. Кому-кому, а этим девчонкам никогда не были страшны декабрьские морозы. Несмотря на жуткий холод и неугомонную метель на улице, эти красотки всё равно умудрялись приходить в школу на каблуках и в мини-юбках. По их словам, красота требовала жертв. А также, видимо, мучений и издевательств над собственным организмом. Я как более адекватный человек пришла на уроки в тёплых джинсах и сиреневом вязаном свитере поверх спортивной майки. На их фоне я выглядела невзрачной серой мышкой, но меня это никогда не смущало. Мнение окружающих, как я уже говорила, мало меня беспокоило.

Многие из нашего класса вообще не понимали, почему мы дружим втроём, ведь своим внешним видом я явно выбивалась из этого ряда кукол Барби. Визуально девочки были похожи друг на друга, так как имели одинаковый вкус. К тому же, обе – стройные блондинки. Любой не знающий их человек мог бы с лёгкостью спутать между собой этих девчонок. Единственное, что их явно отличало друг от друга, так это манера поведения. Если Валерия была девушкой более спокойной и тактичной, то Мария же, наоборот, представляла собой вулкан эмоций и мало когда могла сдержаться от любых высказываний. И вот однажды среди этой кукольной (в хорошем смысле этого слова) гармонии появилась я – обычная неприметная девушка по имени Вероника. В отличие от ухоженных шелковистых волос моих подружек мои каштаные волосы неуклюжим хвостом болтались сзади над шеей, а мешковатая одежда скрывала все достоинства моей юной фигуры. Я могла бы выглядеть привлекательнее, но мне это было не нужно.

На самом деле, Маша и Лера общались с детства и по правде были хорошими подругами. Я же начала с ними, так сказать, дружить только пару лет назад. И то, только потому, что моя мама была дико возмущена тем, что у меня нет подруг. Хорошо, что с пацанами я тоже особо не общалась, иначе бы она подумала, что я лесбиянка. Тогда я решила, как только появится какая-нибудь возможность, обязательно с кем-то заобщаюсь. Однажды мои одноклассницы прогуляли урок физкультуры и я их почему-то прикрыла. Я часто занималась организацией праздников в нашей школе и была одним из редакторов школьной газеты, поэтому учителя относились ко мне достаточно уважительно. Даже когда я пропускала уроки. Мол, эта школьница уже нашла своё призвание, пусть занимается тем, что ей нравится. Их это устраивало, меня тоже. Так вот. В тот учебный день девочек отчитали как малолеток, а я за них вступилась, соврав, что Маша и Лера помогали мне рисовать иллюстрации для очередного выпуска школьной газеты. Оправдание на самом-то деле было так себе, но от моих одноклассниц наконец отстали. Они были мне очень благодарны. Правда, потом девчонкам действительно пришлось мне помочь, чтобы как-то оправдать нашу общую ложь. Так, собственно, мы и начали общаться.

До этого я спокойно существовала и без общения со сверстниками. Я не была изгоем, просто держалась ото всех подальше. Меня это вполне устраивало. Теперь же, благодаря переживанием мамы, у меня было две подруги. Но я, скорее, была третьей лишней, нежели полноценным участником данной компании. Нет, девочки не были против общения со мной и мне не приходилось навязывать им своё общество, просто так выходило, что после уроков они уходили дальше проводить время вдвоём, а я одна шла домой. Именно такая же история нас ожидает и после выпускного бала. А он был уже близок – в конце этого учебного года. Вряд ли я буду по ним скучать, хоть они и были самыми адекватными ученицами в нашем классе.

– Блин, ну это круто! – восхищённо завопила Машка, хлопая в ладоши. – Я бы, наверное, сдохла от счастья!

– Я даже не знаю, что теперь делать, – дико смущаясь, ответила Лера. – Мне и приятно и стрёмно одновременно.

– Да, ты чего? Он крутой! На тебя теперь все тёлки нашей школы будут смотреть с завистью, – не унималась подруга.

– Да чему тут завидовать?

Я краем уха услышала их разговор, но не поняла, о чём собственно идёт речь. В полном коридоре школьников вообще сложно было разложить общий шум на какие-то конкретные фразы. Но, судя по возбуждённому поведению Машки, произошло что-то очень мегакрутое. Ну, давайте, девочки, начинайте свой марафон сплетен!

– Привет, – поздоровалась я, опуская школьную сумку на поддоконник прямо поверх чьего-то шарфа. – Что у вас произошло?

– Привет-привет! – радостно затораторила Мария. – Прикинь, а Мокрый из 11 «А» Лере песню написал. Такая классная! Лирическая. Всю неделю над ней пыхтел. Над песней в смысле. Так старался. «Я с нежностью беру твою ладонь… Е! Только ты зажгла во мне огонь… О-е!».

– Вот поэтому он весь и мокрый, – усмехнулась я.

– Хочешь послушать? – спросила Машка, протягивая мне свой наушник.

– Нет, спасибо, – отстранилась я, открещиваясь руками. – Мне не нравятся рэп-исполнители. Особенно, если они учатся в параллельном классе.

– Вот! – в разговор вмешалась Лера. – Ника права. Нет тут ничего особенного.

– Она просто тебе завидует, – не унималась Машка. – Именно поэтому она сказала, что он – бездарный парень.

– Я не это имела ввиду, – пыталась оправдаться я, однако тут же передумала это делать. – Давайте мы все вместе просто порадуемся за Мокрого. Хорошо, когда у родителей есть деньги, чтобы продвигать тебя в массы.

– Ой, начались эти твои журналисткие фразочки, – Маша демонстративно закатила глаза. – Тебе вообще в этом вопросе нельзя доверять. Единственный парень, с которым ты можешь хоть как-то общаться, это чат-бот.

– Что ещё за чат-бот? – нахмурилась Лера.

– Ну, есть в интернете такая прикольная программа, – с долей особой важности заявила Маша. – Грубо говоря, ты переписываешься с роботом. Вот Веронике только такой мужчина и подойдёт. Она сама как робот.

– Ты просто не знаешь, какие мальчики мне нравятся, – ответила я.

– И какие же?

– Прекратите! – занервничала Лера. – Я и без того переживаю. Как мне теперь себя вести?

– Как истинная недотрога! – с диким хохотом предложила наша одноклассница.

– Маш, ну успокойся уже!

– Прости-и.. Я забыла, что ты уже не девственница! – вдруг ответила наша одноклассница.

Лера недовольным взглядом уставилась на подругу. Маша сделала глупую гримасу. Мол, прости, вырвалось случайно. Я достала из кармана мобильник, сделав вид, что мне нужно ответить на сообщение. На самом деле, в данной ситуации я чувствовала себя крайне неловко. Я знала, что у девочек есть свои секреты, и лезть в их личную жизнь я не собиралась. Если кто-то из них захочет, то расскажет мне всё сам, а не устами своей лучшей подруги. Мне, правда, это вряд ли будет интересно, но всё же. Я понимала, Лера не была рада тому, что Маша болтнула лишнего при мне. Но в данной ситуации я была не при чём.

– Ты вообще нормальная? – обиделась Валерия.

– Прости, – повторила Маша. – Я не подумала.

– А вот я в следующий раз подумаю, готорить тебе что-то или нет, – с претензией заявила Лера.

Прозвенел звонок на урок. Девочки засуетились, собирая свои вещи. Обе подруги нервничали. Между ними ощущалось некое недружеское напряжение. Я молча наблюдала за ними. Главное, чтобы не поссорились. Мирить людей – это явно не моя стихия.

– Ты написала сочинение? – спросила Лера, обращаясь исключительно ко мне.

– Да, но… – расстерялась я. Обычно подружки чем-то интересовались у меня в самую последнюю очередь, а тут всё выходило наоборот. Видимо, она сделала это специально, чтобы проучить Машу. – Честно, я особо не старалась. У нас на носу экзамены. Не думаю, что сочинение на свободную тему чем-то нам поможет.

– Согласна, – кивнула Лера. – Именно поэтому я ничего не написала.

– Я тоже, – с натянутой улыбкой в диалог влезла Маша. Видимо, она пыталась поддержать подругу и тем самым загладить свою вину.

– Я тебя не спрашивала, – холодным тоном произнесла Валерия.

– Девчонки, прекратите! – не выдержала я. – Прямо бесите меня.

Мы молча вошли в класс. Одноклассницы как и обычно сели за вторую парту третьего ряда, а я – за ними. Мне показалось, Маша облегчённо выдохнула, когда поняла, что её подруга не собирается от неё отсаживаться. Значит не всё так плохо.

Вероника Степановна по прозвищу Степашка влетела в кабинет на пятой скорости, держа в руках классный журнал и очередную кипу новых методичек. Невысокая, резвая и крикливая, в огромных очках, через оптические стёкла которых её глаза визуально казались в два раза больше, эта старушка умела держать в тонусе весь наш класс. Поскольку у нас с ней было одинаковое имя, я часто смотрела на неё и с ужасом представляла, что именно так я буду выглядеть в старости.

– Иванов, закрой рот! Моржов, сядь уже на место! – раскомандовалась злая Степашка. – Синицкая, раздай всем методички. И побыстрее!

– Почему я? – удивилась Маша. – Попросите наших ботаничек.

Все три отличницы в нашем классе напряглись от её наглости и грубости, но вежливо промолчали. Одна из них даже нервно сняла с себя очки и протёрла линзы тканью своей клетчатой юбки. Мария, естественно, это заметила и не смогла промолчать:

– Ты что, ослепла, дорогуша?

Кто-то в классе дико заржал. Отличница невольно покраснела и обиженно отвернулась от моей подруги.

– Синицкая, ты сочинение написала? – строго спросила учительница, наводя на рабочем столе порядок.

– Не-ет… – испуганно ответила Маша.

– Ну, вот чтобы я не поставила тебе сегодня «двойку», бери методички и раздавай своим одноклассникам!

Синицкая неохотно поднялась со стула и направилась к учительскому столу. Вероника Степановна в это время принялась что-то писать на доске. На задних партах кто-то без умолку бубнел. Пока Маша ходила между рядами, попутно успевая общаться с пацанами, Лера вырвала из своей тетрадки листок бумаги, что-то на нём написала, сложила его несколько раз и, слегка повернувшись назад, бросила записку на мою парту. Так началась наша переписка.

«Ник, что мне делать?»

«Ты о чём?»

«О Мокром. Эта песня типа признание в любви».

«Лера, ты же знаешь, я ничего не понимаю в любовных делах. Спроси лучше у Маши».

«Я на неё обиделась».

«??»

– Открывайте страницу сорок семь. Поскольку экзамены уже скоро, нужно выяснить уровень ваших знаний на сегодняшний день, – громко затараторила Вероника Степановна. – Я предлагаю вам всем пройти тест из пятидесяти вопросов. Я не хочу, чтобы вы помогали и списывали друг у друга, поэтому вы будете делать все восемь вариантов. А кто именно какой – я указала на доске.

– Блин, это нечестно! – завопил Моржов.

– Рты закрыли и приступаем! – рявкнула Степашка и уселась за рабочий стол.

Лера снова подбросила мне записку.

«Только не обижайся. Просто это было слишком личным, поэтому я не стала тебе рассказывать».

«Я и не собиралась».

«Мне кажется, Маша мне завидует».

«В чём?»

«Она думает, что быть женщиной – это круто. Ну, ты поняла, о чём я».

В данный момент я потерялась. Вся данная ситуация мне казалась какой-то нереальной. Лера откровенничает со мной по поводу своей интимной жизни. Мне хотелось прекратить эту переписку, но в первый раз в жизни любопытство взяло надо мною вверх. Мне интересно было понять, к чему весь это странный диалог.

«Разве это важно, что она думает?»

«Я просто не горжусь своим поступком».

«Скажи ей об этом».

«Ник, она меня не слушает. Она переживает, что если она до сих пор девственница, то парни не будут обращать на неё внимание. Типа неопытная».

Не буду говорить, что я в данный момент подумала, но сейчас наша подруга Маша открылась для меня с новой стороны. Нет, я не нарекла её озабоченной вертехвосткой. Она просто была безнадёжной дурой. Если, конечно же, написанное Лерой вообще является правдой.

«С этим необязательно спешить».

«Вероник, а у тебя уже было?»

«Что именно?»

«Ну, это».

«Ты про секс? Называй вещи своими именами».

«Ну, так что?»

«Ты рядом со мной когда-нибудь парня видела?»

«Ну да, тупанула немного».

В этот мгновение Маша наконец-то заметила, что мы с Лерой переписываемся и завистливо посмотрела в мою сторону. Я резко побледнела. Вот только сцен дружеской ревности мне тут не хватало. Оказаться яблоком раздора мне особо не улыбалось.

«Я хочу, чтобы вы помирились», – написала я и испуганно вздрогнула, когда старая костлявая рука выхватила у меня бумажку с нашей с Лерой перепиской.

– Дамы, у нас тут вообще-то важный тест! – возмутилась Степашка. – А вы чем занимаетесь?

– Это нельзя читать! – запереживала я.

Валерия с открытым от ужаса ртом повернулась ко мне, надеясь, что в данной ситуации я смогу что-либо сделать. А вот Маша походу была очень рада происходящему. В принципе, я её понимала.

– Наверное, это сочинение на свободную тему, – ехидно заулыбалась русичка и развернула бумажку. – Ну-ка, почитаем.

В классе повисла неловкая тишина. Вероника Степановна пробежалась глазами по прочитанному. В этот момент внутри меня всё опустилось. Представляю, что сейчас творилось в душе у Леры. Я с ужасом поняла, что больше переживаю не за себя, а за неё. Не хотелось бы, чтобы весь класс смеялся над её необдуманным поступком. Как говорила моя мама, все мы имеем права на ошибку.

– Ну, что там? – закричал с задней парты самодовольный Иванов.

Я поняла, что уже ничем не могу помочь своей подруге. Полный крах. Я не знала, будет ли она злиться на меня после того, как я допустила данную ситуацию. Ведь записку всё-таки забрали у меня, а не у неё. Видимо, до конца года придётся искать себе новых подруг.

– Ну, прочитайте! – чуть ли не завопил всё тот же придурок.

То, что произошло в следующую минуту, удивило всех. Особенно меня и Леру. Степашка посмотрела на Иванова поверх своих очков и, разрывая бумажку с нашей перепиской на мелкие кусочки, ответила:

– Если тебя интересуют девичьи разговоры, я пересажу тебя поближе к ним. Хочешь?

– Нет, спасибо! – обиделся парень.

Я прямо почувствовала, как в это мгновение Лера выдохнула с облегчением. После этого момента я клятвенно пообещала себе, что больше никогда в жизни не назову Веронику Степановну обидным прозвищем Степашка.

Личная страница Вероники Миланской. Время публикации: 6.19. Текст:

«Мне не особо знакомо такое понятие как дружба. Что это за явление? На чём она вообще строится? Как понять, что вы – друзья?

После последних событий в моей жизни я часто задумываюсь над этим вопросом. Я не умею дружить. И никогда не хотела это делать. Я люблю своё одиночество. И всегда предпочитала находиться наедине с собой, нежели тратить время на какие-то дурацкие посиделки в чьей-то компании. Вести душевные разговоры? Нет, спасибо, это не про меня.

Так я думала всегда. Но чувствую, что мой взгляд на это вскоре поменяется. Вчера впервые в жизни я действительно испугалась за свою одноклассницу. Это было странное и непривычное чувство. Возможно, мы и вправду стали настоящими подругами. И теперь всё будет по правде. Но, если честно, я этого жутко этого боюсь».

Я залезла под одеяло, не желая выбираться из тёплой постели. В комнате было достаточно прохладно. Очевидно, декабрьскому морозу тоже было зябко на улице и он сквозь щели в окнах нагло просочился в мою спальню, чтобы погреться. Меня не особо радовало это совместное сожительство. Зима, снег, метели, пурга – вообще не моя стихия. Я любила лето, но до него было ещё ой как далеко.

Я положила себе на живот нагревшийся ноутбук и уставилась в монитор, думая, чем ещё я могу дополнить свой новый пост. Впервые я написала что-то конкретно о себе, а не об окружающем обществе в целом. Пора переходить на новый уровень!