Текст книги "Уроки страсти"

Глава 5

Ресторан был маленький, но очень уютный и дорогой неподалеку от Старого порта.

Валери попросила Маноло подыскать какой-нибудь уединенный столик, а не один из тех, что у всех на виду. Меньше всего на свете ей хотелось выглядеть в чьих бы то ни было глазах очередной пассией Маноло Шальгрена. Она уже представляла возможные газетные заголовки вроде: «Знаменитый магнат шоу-бизнеса ужинает наедине с загадочной блондинкой».

Несмотря на все заверения Маноло – он поклялся, что никогда не был в этом ресторанчике, – метрдотель немедленно узнал его в лицо. И немедленно предоставил им лучший столик во всем заведении – в уединенном уголке, защищенном от назойливых взглядов специальным экраном. Но ничто не заслоняло им потрясающего вида на залив, навевающего сказочное и одновременно романтическое настроение.

Кажется, Валери сопутствовала удача: когда они с Маноло шли к столику, никто не шептался у них за спиной. Может, дело было в освещении – нарочито приглушенном. Горели фонарики, гирляндами развешанные под потолком, да на каждом столе – по свече, чье живое пламя трепетало при малейших колебаниях воздуха.

Валери грустно улыбнулась, вспомнив, что говорила не далее чем сегодня утром ее подруга о романтическом ужине при свечах, создающем у женщины нужное настроение… Да, Жанетт, знала бы ты, что мужчина вроде Маноло не нуждается ни в какой особой атрибутике, чтобы создать это самое настроение у какой угодно женщины. Все, что ему нужно, – это просто посмотреть.

– Чему вы улыбаетесь? – спросил Маноло, поднимая взгляд от меню.

– Да так, пустяки. Вспомнила кое-какие слова своей подруги сегодня за обедом, – отозвалась Валери, думая, как невероятно привлекателен ее спутник при свете свечи.

Если бы сам дьявол решил предстать в облике дерзкого соблазнителя, наверное, он не мог бы выглядеть иначе. Черные волосы. Черные глаза. И грешные, чувственные, насмешливые губы… которые сейчас изогнулись в грешной, чувственной, насмешливой улыбке.

– А позволено ли мне будет спросить, что это были за слова?

– Женщины никогда не открывают мужчинам своих секретов, – надменно заявила Валери.

– А, понимаю, – кивнул он с лукавым видом. – Вы говорили о сексе.

– Разве это свойственно ледяным принцессам? – усмехнулась она.

– О, еще как свойственно, – нанес в свою очередь удар Маноло. – Потому что это все, что им остается. Так говорят.

– Может, вы и правы. – На этот раз в голосе молодой женщины позвучал неподдельный холод.

Маноло расхохотался.

– Но мне самому так не кажется… Так что будем пить? Или вы доверите мне выбрать для вас вино?

– Пожалуйста. Думаю, в винах вы разбираетесь куда лучше меня. В этом вы должно быть сильны… как и во многом другом…

– Вы опять меня подкалываете? – перебил ее Маноло с большей экспрессией, чем она могла ожидать.

Валери удивленно пожала плечами.

– Да нет, всего лишь говорю правду.

– Какую правду?

– Ну, что мужчина с вашим… как бы это сказать… опытом должен быть одарен во многих областях. Искушен, я бы сказала.

– Вы говорите так, будто не одобряете того, что подразумеваете под словом «опыт».

– Вовсе нет. Я нахожу, что опытность в мужчине весьма привлекательна.

– В таком случае вы не одобряете лично меня, – заключил Маноло задумчиво и посмотрел на нее долгим взглядом. – А я-то надеялся, что женщина с вашим интеллектом не станет верить во всю ту чушь, что пишут обо мне в бульварных газетах.

Валери чуть не расхохоталась. Он что, пытается ее в чем-то переубедить?

– Неужели вы осмелитесь утверждать, что имели чисто дружеские отношения со всем теми красотками, что упоминались в связи с вами?

– Нет, этого я не скажу. Но мой дорогой папаша очень часто распускает слухи обо мне и всех без разбора звезд из нашего шоу, потому что видит в этом пользу для бизнеса. Как ни гадко, но это так и есть. Сплетни подобного вида обыватели заглатывают не жуя.

– Простите, но мне трудновато поверить, что все до единой истории о ваших бурных похождениях – рекламные трюки.

– Конечно же не все. У меня действительно складывались близкие отношения кое с кем из знаменитостей… Несколько раз за эти годы такое случалось. И среди моих, как вы их называете, похождений некоторые можно назвать и бурными.

– И ни одно из них не продлилось особенно долго, не так ли?

Маноло безразлично повел плечом.

– Я живой человек, а не святой. И даже не всегда джентльмен… Ну да, я спал с несколькими из наших звезд. Ну и что? Уверяю вас, они отлично понимали, что происходит. Ни одна из них не осталась с разбитым сердцем рыдать в одиночестве, обманутая и покинутая.

– Вы когда-нибудь влюблялись?

– Возможно, понемногу в каждую. Они были страстные натуры, а страсть меня всегда привлекает… Но однако же серьезно влюблен я не был, пожалуй, ни разу – это с опытом не приходит.

. – А как насчет вашего отца?

– Что, насчет моего отца?

– Множество историй о его любовных похождениях – это тоже хитрый рекламный трюк?

– Я не люблю обсуждать личную жизнь моего отца! – отрезал Маноло. – Кроме того, я более не считаю этого человека отцом. Когда пройдет шоу, на которое у нас заключен контракт, я перестану иметь с ним что-либо общее.

Я покончу и с нашим деловым партнерством… и с самим Гастоном Шальгреном!

Валери была потрясена неподдельной ненавистью, клокотавшей в голосе Маноло. Внезапно молодая женщина остро осознала, что в его жилах течет испанская кровь, которая так ярко проявилась сейчас в жестах и даже в интонациях. В продолжение своей краткой речи Маноло очень экспрессивно взмахивал руками, легкий румянец окрасил его смуглую кожу, а черные глаза полыхали огнем.

Впрочем, скоро он совладал с собой, однако Валери боялась, что вспышка ярости испортит весь ужин. А все она виновата, со своими ненужными расспросами! Но кто мог ожидать такого поворота событий?

– Простите меня, – быстро проговорила Валери с искренним раскаянием. – Я не должна была спрашивать вас. Это же совсем не мое дело так же, как и ваша личная жизнь. Как вы говорили, мы просто вместе ужинаем, вот и все.

– Зато теперь понятно, почему вы стыдитесь моего общества. Вы считаете меня бессердечным совратителем женщин вроде моего отца.

Валери и в самом деле так думала, но решила, что лучше держать язык за зубами.

– Я не похож на отца, – с чувством сказал Маноло, глядя ей в глаза. – Этот человек давно уже вырезал себе сердце под корень, чтобы оно не мешало жить. Все, что ему ведомо, – это собственные эгоистические желания и намерения. Ему все равно, если кто-то пострадает от этого. Гастону Шальгрену важно одно – накормить свое ненасытное самолюбие. Даже я не знал до конца, что он за чудовище, – в полной мере мне стало это известно только два дня назад.

Валери не могла совладать с охватившим ее любопытством. Она постаралась, чтобы вопрос прозвучал естественно и ненавязчиво, будто бы походя. На самом же деле молодая женщина умирала от желания знать.

– И что же он сделал? Черные глаза Маноло сверкнули.

– Что сделал? Совершил предательство, вот что!

– Но как?

– Соблазнил девушку, которую я ему препоручил. И плевать ему было на то, что почувствовал при этом я, его сын, которого он якобы любит – по крайней мере, заявляет об этом направо и налево.

Так Валери и думала. Отец и сын ухаживали за одной девушкой. Старший Шальгрен вышел из схватки победителем, а младший остался не у дел, с уязвленным мужским самолюбием.

А как иначе можно было понять слова Маноло? Предположение, что он был сильно влюблен в Кармен и теперь страдает от неразделенного чувства, никуда не годилось. Он сам не так давно заявил, что никогда не любил ни одну из своих пассий!

Однако Валери почему-то не могла ему не сочувствовать. Маноло в самом деле выглядел подавленным, глубоко разочарованным… Одно дело – потерять любовницу, совсем другое, когда виною этому твой родной отец.

Хотя стиль жизни обоих Шальгренов по-прежнему не восхищал Валери, однако она знала, как тяжело враждовать с родителями. Причем знала по собственному опыту – после развода с Майлзом ее мать ни разу не встала на сторону дочери, ни разу не допустила мысли, что ненаглядный зять может быть в чем-то виноват. Она только осуждала дочь, вместо того чтобы поддержать.

– Это вы Кармен имеете в виду? – с состраданием в голосе спросила Валери.

Маноло дернулся, словно его ударили.

– Черт возьми, да вы-то откуда знаете? Мелисса, что ли, насплетничала?

– Нет, ни в коем случае! Просто догадалась. Я видела в газете фотографию – там сняты вы, ваш отец и Кармен… И еще большая статья про танцевальное шоу, которое должно вот-вот начаться.

Гнев на лице Маноло сменился отчаянием.

– Я и забыл, что журнальные крысы своего не упустят! Да, конечно, в воскресной газете… Это еще одна гениальная задумка Гастона. Конечно, газетчики использовали эту дурацкую фотографию как иллюстрацию своего рода «шведской семьи», тройного союза… Черт, ничего подобного на самом деле не было! Но вы правы, я действительно имел в виду Кармен. Хотя на самом деле ее зовут Эсперанса.

– Мне показалось, эта Эсперанса была вашей девушкой… до воскресенья. Я угадала?

– Нет, конечно нет! Вы попали пальцем в небо… Так вот что вы измыслили на мой счет! Проклятье! Оказывается, мой папаша натворил еще больше гадостей, чем я думал.

Он скрипнул от досады зубами и обхватил руками голову. На выразительном лице отразились непритворные отчаяние и тоска.

– Проклятье! Но как же это объяснить, не открывая чужих тайн? Слушайте, у моих отношений с Эсперансой долгая предыстория… Вы знаете, что я незаконнорожденный?

Валери кивнула. И Маноло коротко рассмеялся.

– А кто этого не знает? Гастон никогда не считал должным скрывать сей факт… Наверное, тогда вы знаете и то, что моя мать из Испании. Она была танцовщица. Очень красивая и очень… страстная танцовщица. Она исполняла фламенко. Словом, отец сошелся с ней на короткое время, когда посетил Севилью. О моем существовании он и не подозревал в течении двенадцати лет. Когда мама поняла, что умирает, она отыскала Гастона и попросила приютить меня. Не думаю, что мама надеялась на его согласие, однако ей просто не к кому было обратиться на этой земле. К тому времени она осталась без гроша, потому что не могла больше танцевать – болезнь погубила и ее карьеру, и ее красоту. Мы жили на окраине, среди бедноты, и случались дни, когда нам попросту нечего было есть.

Валери не хотела выслушивать подробности детства Маноло. Точнее, она боялась – боялась посочувствовать ему слишком сильно, боялась крепнущей приязни к нему. И без того ей становилось все труднее противостоять обаянию этого человека…

– А при чем здесь Эсперанса? – спросила она, только чтобы хоть что-то спросить, как– то прервать эти излияния, равно невыносимые для них обоих.

Несколько секунд Маноло смотрел ей в глаза, потом ответил:

– Мать Эсперансы жила… в одном доме с нами. Мы росли, как брат и сестра. Иногда меня просили присмотреть за ней, когда она была совсем еще малышкой. Я ее очень любил. Когда отец, немало поразив всю округу, приехал за мной и забрал с собой во Францию, я переписывался с Эсперансой долгое время. Но часто видеться с нею не мог. Она выросла, стала танцовщицей, но не фламенко… Однажды я прослышал о восходящей звезде мадридского варьете по имени Кармен и через своего агента уговорил ее приехать… Представьте мое потрясение, когда оказалось, что знаменитая Кармен – это не кто иная, как моя крошка Эсперанса!

– Сколько ей лет?

– Недавно исполнилось двадцать три.

– Она уже не ребенок, Маноло.

– Может, и не ребенок. Но все равно намного младше, чем мой отец. Я думал, что в моем собственном доме она будет в безопасности, что я обеспечу ей защиту и покой. Как бы не так! Я ошибся… Черт, да я все время ошибался не переставая! С удовольствием убил бы подлеца, который… Впрочем, извините меня. Как только шоу окончится, уеду за границу, чтобы больше его никогда не видеть.

– А почему бы вам не порвать с ним прямо сейчас, раз уж вы его так возненавидели?

– Хотелось бы, но, к сожалению, я связан словом. Обещал поставить это шоу, и если откажусь сейчас, подведу многих.

– Очень многих, Маноло? Или Эсперансу?

– На самом деле в представлении участвует немало народу, но вы правы – судьба Эспе– рансы меня заботит более всего. Я не хочу рисковать ее будущим. Если я сейчас сохраню связь с малышкой, то, возможно, мне удастся вырвать ее из отцовских когтей.

– А ей это понравится?

Валери поверила собеседнику, что Кармен не была его любовницей. Однако подозревала, что, возможно, Маноло к этому стремится. Достаточно увидеть фотографию красавицы, чтобы понять: ни один мужчина не устоит против ее огненного темперамента. Очевидно, Маноло не оставил мысль вернуть себе сердце девушки. Может быть, для этого он и снял роскошную квартиру, слишком большую для одного человека. Сюда, можно пригласить малышку Эсперансу между репетициями, и там видно будет… Так думала Валери, глядя н, а Маноло сквозь пламя свечи. Но вслух сказала только:

– Понятно.

Глаза мужчины сузились – настолько неприкрытым был цинизм, прозвучавший в этом коротком слове. Взгляд из-под опущенных ресниц был холодный.

– Нет, Валери, ничего вам не понятно. Зато понятно мне… в достаточной степени, чтобы счесть продолжение беседы бесполезным. Я больше не буду пытаться вам что-либо объяснить или изменить ваше мнение обо мне и моих поступках. У меня принцип: никогда не приходить туда, где меня не ждут, и не оставаться там, где я не нужен. Поэтому я и ушел из дома моего отца. И поэтому сейчас я закажу вина, и мы приступим к ужину.

Глава 6

Но вечер уже был испорчен. Непоправимо испорчен. Валери медленно, безо всякого удовольствия пила вино, которое Маноло заказал, ковырялась вилкой в еде, которую заказала сама. С таким же успехом она могла бы жевать бумагу.

Застольная беседа – если ее можно было так назвать – текла вяло и искусственно. Они обсудили экономику, цены на недвижимость, правительственные реформы… В ход пошло даже старое доброе средство против молчания – погода.

– Похоже, собирается дождь. Как вам кажется?

– А вы не думаете, что скоро потеплеет?

– Зима обещает быть дождливой, не так ли?

– Запасайтесь зонтиками впрок, не прогадаете…

К тому времени, когда подали десерт, Валери страстно желала, чтобы это мучение поскорее кончилось. Ей хотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда. У себя дома, например… Маноло иногда поглядывал на нее – уже не восхищенно, а скучающе. Будто бы и мысленно, и эмоционально отодвинулся на огромное расстояние и теперь не проявлял ни малейшего интереса ни к самой Валери, ни к ее редким репликам.

– Кофе? – спросил он безразличным тоном, подзывая официанта ленивым взмахом руки;

Но молодая женщина больше не могла терпеть эту медленную, бессмысленную пытку.

– Нет, спасибо. Я не пью кофе перед сном.

– Тогда, может быть, ликеру или коньяку?

– Нет, спасибо.

– Ну, как хотите. – Голос Маноло был совершенно лишен эмоций. – Официант! Счет, пожалуйста.

Пятью минутами позже такси уже уносило их прочь от маленького уютного ресторанчика.

– Можете не утруждать себя и не приходить завтра ко мне, – холодно произнес Маноло после продолжительного молчания. – Вы сказали, там можно заказать покупки по телефону, – так я и сделаю.

Валери стало еще тоскливее, если только это было возможно.

– А что я скажу Мелиссе?

– Скажете, что приходили. Или еще что-нибудь по вашему усмотрению.

Внезапно Валери поняла, что больше не в силах выносить его холодность. Или его безразличие. Неважно как, но нужно было любой ценой разрушить невидимую преграду, возникшую между ними по ее вине.

– Пожалуйста, Маноло, не сердитесь на меня!

– Я и не сержусь, – ответил он быстро, но не сдержал вздоха сожаления. – Нет, в самом деле. Если я на кого-то и злюсь сейчас, так на самого себя. До этого вечера я даже не представлял, как больно будет расплачиваться за ошибки прошлого. За то, что некогда я избрал не того человека своим кумиром.

– Что вы имеете в виду?

Как бы то ни было, но в Эсперансу он не влюблен. Это точно.

– Ничего, – прошептал Маноло чуть слышно, отворачиваясь. – Я ничего не имею в виду… Вас проводить до дверей или не стоит?

– Как хотите.

Он грустно улыбнулся.

– Я бы хотел проводить не только до этих дурацких дверей… Но, как уже сказал, я никогда не прихожу туда где меня не ждут.

Валери смотрела на него во все глаза. Уж не ослышалась ли она? Но слова Маноло звучали достаточно откровенно и ошибки быть не могло: в ее власти было отослать его прочь или позвать с собой.

Что же предпочесть? На одной чаше весов лежала гордость, на другой – неистовая жажда любви. Если она отдастся ему сегодня, то наутро будет жалеть об этом. Но если этого не сделает, то будет жалеть всю жизнь…

Возможно, она уже никогда больше не почувствует такого жара. Возможно, Маноло именно тот, кто растопит сердце ледяной принцессы, которая после этого оживет навсегда. Мелисса, по крайней мере, так утверждает – а уж она-то знает толк в подобных вещах! Сама когда-то оказалась в сходном положении.

Нужно только помнить одно: это будет только секс. И ничего более.

– Может, подниметесь и выпьете со мной чашечку кофе? – спросила она, приняв наконец решение, и порадовалась, что голос ее звучит вполне естественно.

Маноло посмотрел на нее с удивлением и недоверием.

– Вы же говорили, что не пьете кофе на ночь.

– Только в тех случаях, когда собираюсь ночью спать.

Он покачал головой, выражение его глаз было очень странным.

– Ч-черт, вот ведь загадочная женщина!

– Разве не все мы таковы?

– Да, но некоторые в особенности.

– Так вы идете со мной или нет?

– О Боже… И ты еще спрашиваешь!

Маноло мигом расплатился с водителем. Потом поспешно вылез и протянул даме руку, помогая выбраться из машины.

Через минуту они уже стояли перед дверьми, и Валери потеряла всякую ориентацию в происходящем. Мысли ее путались, кровь бурлила, жар пульсировал во всем теле. Кажется, она не вполне понимала, где находится и что теперь нужно делать.

– Ключи, – прошептал Маноло, склоняясь к ней, и тепло его дыхания пощекотало ей щеку. С трудом соображая, Валери отыскала ключи в своей сумочке. Ее спутник взял их у нее из рук, за что она была ему очень благодарна. Сама Валери сейчас явно была не способна на какое-либо осмысленное действие – тем более попасть ключом в замочную скважину. Голова кружилась, ноги едва слушались.

Маноло легко открыл дверь и взял Валери за руку. Внезапная страстная дрожь охватила ее с головы до ног от этого прикосновения – ей представилось, как эти же теплые ласковые руки прикасаются к ней, гладят, снимают одежду… – Холодно, крошка? Не волнуйся. Еще немного – и я согрею тебя.

Валери подавила стон. Как он притягателен! Боже мой, как невыразимо уверен в себе! В то время как она…

Когда-то она думала, что хороша в постели.

Но это было давно.

Конечно, ни один из двух любовников, бывших у нее до Майлза, никогда не выражал своего недовольства. Однако они были малоопытными юнцами. Хотя Майлзу с ней тоже всегда было хорошо. Он просто с ума сходил, когда Валери в порыве страсти забывала обо всем на свете, будто мира за стенами спальни не существовало вовсе. На заре их отношений он не мог насытиться ею, не мог от нее оторваться.

Да, Майлз был более чем счастлив с ней – пока они не поженились. Тогда все начало меняться, и не только в постели…

– Какой этаж?

Валери моргнула, словно просыпаясь. Оказывается, они рука об руку с Маноло уже стояли в лифте, и ее прекрасный спутник не знал, какую из кнопок нажимать.

– Ох!.. Э-э-э… второй.

Он надавил на кнопку, и двери лифта сомкнулись с тихим шорохом.

– О чем задумалась, крошка?

– Ни о чем… Ни о чем важном, по крайней мере.

– И кажется, ни о чем хорошем, – подметил он участливо, заглядывая ей в глаза.

– Я думала о моем бывшем муже.

– Тогда не думай о нем больше. Забудь. Забудь обо всем. Просто поцелуй меня.

– Поцеловать тебя… Прямо здесь?

Лифт остановился. Но Маноло нажал на кнопку «стоп», не давая дверям раскрыться. Лицо его было серьезным донельзя.

– Я тебя отсюда не выпущу, пока ты меня не поцелуешь.

Валери постаралась сохранить спокойствие, хотя сердце ее билось как бешеное. Казалось, оно может запросто выпрыгнуть из груди.

– Тебе нравится целоваться в лифтах?

– Мне нравится целоваться с тобой. И я больше не могу ждать.

– Если тебе кажется, что я согласна, то подумай еще немного.

– Не напускай на меня снова твою ледяную принцессу, милая. Она мне не нужна. Мне больше нравится та страстная женщина, которая глядит из твоих зеленых глаз. Я вижу ее истинное лицо.

– Страстная? – беспомощно переспросила Валери. А она-то думала, что хорошо прячет свои чувства!

– Твои глаза тебя выдают. Они пламенеют так жарко, что я сгораю в их огне. Валери вспыхнула.

– Я… я не нарочно.

– Знаю. Это-то в тебе и соблазнительнее всего.

– Во мне нет ничего соблазнительного…

– Неправда. Ты соблазнительна до безумия. Но я не собираюсь сейчас играть с тобой в вопросы и ответы. Все, что мне нужно, – это один поцелуй.

Валери тоже жаждала этого, и с каждой секундой все сильнее. Но перебороть себя и сделать первой шаг не смела. Она чувствовала себя слишком… слишком беззащитной, уязвимой.

– Я не могу, – пролепетала молодая женщина чуть слышно, сжимая руки. – Просто не могу. Это правда, Маноло… Со мной никогда такого не случалось. Я… я очень боюсь.

– Чего с тобой никогда не случалось?

– Любовных интрижек… на одну ночь. И не только на одну ночь. С тех пор как я развелась с мужем, у меня никого не было.

– Как давно это произошло? – Около двух лет назад.

– О Боже!

– Знаю, что это выглядит… противоестественно.

– Скорее, немного необычно, но ничего противоестественного в этом нет, Валери. С тобой все в полном порядке. Ты очень женственная. Но тебе просто не хочется целовать в лифте – такое бывает. Думаю, мы можем подождать еще немного. Правда, милая?

Вопрос был чисто риторический, потому что Маноло тут же отпустил кнопку, и двери лифта раскрылись. Он подхватил Валери под локоть и помог выйти – тем более что ноги ее дрожали.

– Которая дверь твоя?

– Четвертая, – прошептала Валери. Ключи, как выяснилось, все еще были у Маноло. И она опомниться не успела, как оказалась в собственной квартире, в объятиях самого страстного мужчины на свете, и он целовал ее так, как не целовал в жизни еще никто.

Валери, конечно, предполагала, что он окажется темпераментным – иначе и быть не могло, с его испанской кровью. Но не представляла, что стоит ему коснуться ее губ, как ее охватит страсть, похожая на огонь.

Несколько волшебных, ослепительных мгновений Валери не видела и не слышала ничего, растворяясь в его ласках, испуская стоны под напором его губ и языка. Но наивысшим блаженство было ощущать, насколько она желанна! Однако огонь страсти жег Валери и изнутри, так что она больше не могла оставаться пассивной.

Сумочка выпала из ослабевших пальцев и теперь лежала на полу. Валери обвила шею Маноло руками, приникая к нему все теснее. Он застонал и слегка навалился на нее, прижимая спиной к стене. Валери неосознанно обхватила бедрами его ногу, подаваясь вперед. Губы задыхающегося Маноло оторвались от ее губ – только для того, чтобы поцеловать нежную шею, в то время как ладонь гладила густые светлые волосы, утопая в их шелковистом водопаде.

– Чуть медленней, крошка, – прошептал он, прерывисто дыша. – Чуть медленней…

– Нет! – вскричала Валери, поглощенная огнем своего желания, забыв о стыде и гордости. – Нет, нет! Я хочу тебя, Маноло! О, пожалуйста… пожалуйста…

– Прости.

Он резко отстранился, и руки Валери упали, бессильные, как потерянные души, которым некуда более идти. О, это она была потерянной душой, которой место только в чистилище. Нет, не в чистилище – в аду. Она пребывала в аду.

Валери смотрела на того, кто только что целовал ее, глазами, полными боли.

– Почему… почему ты остановился?

– А ты как думаешь?

– Я не хочу думать…

– Вижу. Черт, теперь я вижу очень многое! Тебе безумно нужен мужчина, крошка. И я знаю множество мужчин, которые не преминули бы этим воспользоваться. Но я не принадлежу к подобным подлецам.

– Нет. – Валери качала головой, глаза ее были полны слез. – Нет, ты не понял. Мне нужен не просто мужчина, Маноло. Мне нужен ты. Только ты!

Брови его недоверчиво взлетели вверх.

– Только я?

Она кивнула, язык отказывался ей повиноваться.

– Ни с одним мужчиной я не чувствовала себя так, как с тобой сегодня вечером… Никогда.

– Тогда ты хорошо это скрывала. – В голосе Маноло смешались упрек и восхищение.

– А почему, как думаешь, я согласилась поужинать с тобой, несмотря на твою ужасную репутацию?

– И что, она действительно настолько ужасна?

– По-моему, да. Ты плэйбой, Маноло. А плэйбои – самый ненавистный для меня тип мужчин. Они бессовестно используют женщин, а когда те им надоедают, бросают их и находят новых.

– Очень циничный взгляд на вещи, Валери.

– А я очень циничная женщина, если ты еще не заметил.

– Да, теперь я начинаю замечать. Твой бывший муж сослужил тебе плохую службу. Но это еще не оправдывает твоего отношения ко всем мужчинам в целом. У тебя нет ни малейшего права огульно их всех ненавидеть и не доверять каждому в отдельности.

– Не всех. Повторяю: я ненавижу только определенный тип мужчин.

– И я отношусь ним? – Да.

– Ты считаешь, что я бессовестно использую женщин?

– Да.

– Что же, хочу внести ясность. Да, я использую женщин. Черт, я люблю их! И думаю, что они опередили мужчин во всех отношениях. Они красивее, нежнее, честнее нас. Женщины куда интереснее как собеседники, как компаньоны, да черт побери, как кто угодно! Мне куда приятнее провести время с женщиной, чем с мужчиной.

Валери горько улыбнулась.

– Я в этом не сомневаюсь, Маноло. Но привлекательных женщин очень много, и ни одна из них для тебя не личность. Только временный и недорогой источник удовольствия.

– А тебе это понравится? Ты согласна быть таким источником?

Она словно окаменела под его безжалостным темным взглядом, и снова желание и гордость боролись в душе, раздирая ее на части. Но выбора на самом деле не было. Валери слишком далеко зашла.

– Да, – выдохнула она, закрывая глаза. – Да, да! Все, что мне нужно, – это заняться любовью с тобой!

Маноло покачал головой.

– Нет, крошка, нет. Ты нашла неправильное слово. Любовь не имеет никакого отношения к тому, чего ты хочешь от меня.

Валери вздрогнула от возмущения, оскорбленная такой грубой и неприкрытой правдой. Да кто он такой, чтобы судить ее – этот плэйбой, у которого было больше девчонок на одну ночь, чем у нее – перчаток?

– Так что же ты выбираешь? – спросила она, решив впредь высказываться осторожнее, чтобы не давать ему повода для насмешек… Или для непонимания.

Но всю ее ледяную решимость свела на нет краска стыда, мгновенно залившая лицо.

Маноло смотрел на нее своими загадочно поблескивающими черными глазами.

– Не ничего легче, крошка. Я хочу того же, чего и ты, с первой секунды, как увидел тебя в доме Мелиссы. Есть только одна проблема. Ведь я собирался просто поужинать с тобой… Что будем делать с этим?

* * *

Этот мужчина как будто специально старался смутить или оттолкнуть ее! Валери вздернула подбородок, безразличная уже ко всему – к собственной гордости, к понятию приличия.

– У меня есть несколько презервативов. Брови Маноло насмешливо изогнулись.

– А ты, помнится, говорила, что, после того как муж…

– Да, я купила упаковку сразу после развода, – перебила она его, – когда решила зажить новой, полноценной жизнью. Они так и лежат нераспечатанные в ванной.

– Сколько там штук?

– Понятия не имею. Наверное, штук шесть.

– Пожалуй, должно хватить, – задумчиво протянул Маноло, снимая пиджак и начиная расстегивать пуговицы на рубашке.

Валери смотрела, не отрывая глаз, на то, как постепенно обнажается его смуглая мускулистая грудь. Она перевела дыхание, закусив губу, когда Маноло снял наконец свою черную рубашку и бросил ее в сторону.

– Тебе, как я вижу, зрелище нравится, крошка, – усмехнулся он, закладывая пальцы за ремень брюк.

Маноло был прекрасно сложен – широкие плечи, тонкая талия, узкие мускулистые бедра. Черные кудрявые волосы, которыми поросла грудь, не скрывали маленьких сосков. Валери смотрела на эти темные кружочки, потом подняла глаза, чтобы встретить взгляд черных бездонных глаз. Она не могла понять, возбужден Маноло или зол. Или и то и другое вместе.

* * *

Честно говоря, ее это мало волновало. Ей нужно было от этого мужчины только одно. Стыд и скованность внезапно ушли, осталось одно желание. Валери коснулась плеч Ма-ноло, чувствуя, как горяча его кожа.

– Да, – выдохнула она, плавясь на медленном огне. – Да, зрелище мне нравится.

– Тогда неси презервативы, крошка. У нас с тобою впереди целая ночь.