Электронная библиотека » Лев Толстой » » онлайн чтение - страница 31


  • Текст добавлен: 9 июня 2014, 12:09


Автор книги: Лев Толстой


Жанр: Русская классика, Классика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 31 (всего у книги 37 страниц)

Шрифт:
- 100% +
«УТРО ПОМЕЩИКА».
ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ «РОМАНА РУССКОГО ПОМЕЩИКА».

Судя по записям в Дневнике и Записной книжке, «Роману русского помещика» Толстой придавал исключительное значение. По замыслу автора, это должно было быть произведение с содержанием большой социальной значимости, так как в нем Толстой хотел выразить свои взгляды на коренной вопрос того времени, крепостное право, на взаимоотношения крестьян и помещиков. Замысел «романа» занимал Толстого в течение не менее пяти лет (1852—1857 гг.), и так и остался неосуществленным: напечатанный в «Отечественных записках» отрывок под заглавием «Утро помещика» – лишь небольшая часть задуманного целого, дающая о нем довольно слабое представление.

Прежде всего необходимо остановиться на том значении слова «роман», какое ему придавал Толстой. Слово это у него имело совсем не тот смысл, какой мы привыкли вкладывать в него. В языке Толстого (по крайней мере в 1850—1860-х годах) слово «роман» означало большое (в отличие от «повести», произведения меньшего размера) произведение повествовательного рода, причем любовная интрига не только не обязательна для «романа», но и отсутствует в нем. «Роман» в этом понимании – «история жизни», «история», но отнюдь не «любовная». Что именно в этом смысле употреблял Толстой слово «роман», явствует из таких, например, строк письма Толстого к Некрасову (от 18 ноября 1852 г.): «с крайним неудовольствием прочел я в IX № «Современника» повесть[133]133
  Курсив Толстого.


[Закрыть]
под заглавием «История моего детства» и узнал в ней роман[134]134
  Курсив Толстого.


[Закрыть]
«Детство», которое я послал вам».

Чрезвычайно также любопытна в этом отношении запись в Дневнике от 19 марта 1865 г.: «Я зачитался историей Наполеона и Александра. Сейчас меня облаком радости и сознания возможности сделать великую вещь охватила мысль написать психологическую историю романа Александра и Наполеона. Вся подлость, вся фраза, всё безумие, всё противоречие людей их окружавших и их самих». «Психологическая история романа Александра и Наполеона», это, конечно, характеристика их в широком биографическом плане.

В одном месте (впоследствии исключенном) первой редакции «Романа русского помещика» автор нарочно предупреждает читателя, что в «романе» о «любви нет, да, кажется, и не будет ни слова».[135]135
  См. здесь 341 стр.


[Закрыть]

Итак, в названии «Роман русского помещика» слово «роман» можно «перевести», как «история душевного и умственного развития». Возможно, что записи в Дневнике от 10 мая: «Завтра принимаюсь за «Детство» и может быть за новый роман» и от 14 июня 1852 г. «Завтра… пишу утром «Детство» и вечером новое» уже имеют в виду «Роман русского помещика». Впервые это произведение названо в записи от 18 июля: «Обдумываю план Русского помещичьего романа с целью». Слово «цель» очевидно нужно понимать как «тенденция», «направление». Следующая запись от 3 августа определяет идею задуманного романа: «В романе своем я изложу зло правления Р[усского] и ежели найду его удовлетворительным, то посвящу остальную жизнь на составление плана аристократического избирательного, соединенного с монархическим, управления на основании существующих выборов. Вот цель для добродетельной жизни. Благодарю тебе, Господи, дай еще силы».

Записи от 11, 18 и 19 августа говорят об «обдумывании плана романа». Через месяц, 19 сентября, такая запись: «План м[оего] р[омана], кажется, достаточно созрел. Ежели теперь я не примусь за него, то, значит, я неисправимо ленив». Возможно, что и запись от 22 сентября имеет в виду этот же роман: «Перед тем, как я задумал писать, мне пришло в голову еще условие красоты, о которой я и думал – резкость, ясность характеров».

О начале самого писания под 23 сентября читаем: «…обдумывал план романа и начал писать его. Надо сделать усилие над ленью и завтра – дурно ли, хорошо – писать».

Усилие было сделано, и работа без значительных перебоев продолжалась в течение двух месяцев. О ней говорят тридцать две записи в Дневнике за это время, начинающиеся записью от 24 сентября: «Писал лениво и, хотя не слишком скверно, но насколько хуже того, как я думал! Нет сходства. Надо писать и писать. Одно средство выработать манеру и слог». Через день (26 сентября): «… написал листа 11/2 и порядочно, но отступление». На следующий (27 сентября) день: «В числе вопросов, которые я стараюсь решить в моем романе, вопрос об оскорблениях занимает и сильно затрудняет меня. Или я слишком горд, или действительно я был слаб в тех случаях, только когда я вспоминаю о них, я чувствую что-то в роде раскаяния».

Сохранившиеся рукописи романа не уясняют этой не очень понятной записи. Вероятно, намеченная здесь тема не нашла полного отражения в рукописном тексте, а может быть здесь имеются в виду сцены со Шкаликом.[136]136
  См. здесь 313—320 стр.


[Закрыть]

После глухих отметок о «писании» романа под 28 и 30 сентября, идет запись от 1 октября: «Отпустил Шкалика порядочно. Ежели я каждый день буду писать постольку, то в год напишу хороший роман». «Отпустил» – термин канцелярского языка и означает «написал начерно». «Шкалик» – действующее лицо и название 2-й главы первой редакции. На следующий (2 октября) день: «Написал пол-листа хорошо». От 3 октября: «Ничего не написал, а задумался над заключением романа». На следующий (4 октября) день: «Разрешал вопрос о заключении романа. После описи именья, неудачной службы в столице, полуувлечения светскостью, желания найти подругу[137]137
  Написано: подруги.


[Закрыть]
и разочарования в выборах сестра Сухонина[138]138
  Можно прочесть и: Сухотина.


[Закрыть]
остановит его. Он поймет, что увлечения его (не дурны), но вредны, что можно делать добро и быть счастливым, перенося зло».

«Сухонина» или «Сухотина» несомненно какое-то реальное лицо, но кто именно, остается неизвестным. Сухониной мы среди знакомых Толстого не знаем, у Сухотиных же Федора, Сергея, Михаила и Александра Михайловичей, хороших знакомых Льва Николаевича, сестры не было.

5 октября в Дневнике признание: «Ничего не написал. Мне кажется, что я здесь на Кавказе не в состоянии описать крестьянский быт. Это смущает меня». И на следующий (6 октября) день: «Писать не принимаюсь серьезно. Нет уверенности». Но неуверенность была преодолена, и 8 октября в дневнике записано: «написал 11/2 листа. Надо навсегда отбросить мысль писать без поправок. 3, 4 раза это еще мало». Затем в записях замечания: «писал довольно легко и хорошо» (9-го), «писал хорошо» (18-го) перемежаются с признаниями: «принимался писать, но нейдет» (12-го), «немного написал» (15-го), «с утра принялся было писать, но бросил» (17-го). Работа приостанавливается, происходят «заминки» в творческом процессе, и, как это часто бывало у Толстого, творчество сменяется рассуждением, теоретизированием, сочинением «плана». Под 19 октября в Дневнике читаем: «Простота есть главное условие красоты моральной. Чтобы читатели сочувствовали герою, нужно, чтобы они узнавали в нем столько же свои слабости, сколько и добродетели; добродетели возможные, слабости необходимые… Мысль романа счастлива. – Он может быть не совершенство, но он всегда будет полезной и доброй книгой. Поэтому надо за ним работать и работать не переставая… Основание «Романа русского помещика»: 1) Герой ищет осуществление идеала счастия и справедливости в деревенском быту. Не находя его, он, разочарованный, хочет искать его в семейном. Друг его, она, наводит его на мысль, что счастие состоит не в идеале, а в постоянном жизненном труде, имеющем целью – счастье других. – 2) Любви нет; есть плотская потребность сообщения и разумная потребность в подруге жизни».

Намеченный этой записью план романа весьма сходен с планом, написанным 4 октября: здесь и там разочарование героя в устройстве крестьянского быта и обретение «идеала счастья и справедливости в семейном быту», причем в обоих «планах» большую роль играет «подруга жизни».

После записи от 19 октября снова идет ряд записей (20, 21, 22, 23, 24, 25, 27, 28, 29, 31 октября и 1, 8, 14 ноября), кратко отмечающих или работу над романом («Много писал, 3 целых листа[139]139
  В дневниковых записях «листом» называется полулист писчей бумаги, согнутой пополам, т. е. четыре страницы.


[Закрыть]
довольно хорошо» – 20-го; «писал мало, 3/4 листа» – 21-го; «написал два листа нехорошо» – 22-го; «написал пол-листа» – 24-го; «написал 1/4 листа» – 25-го; «писал очень мало» – 28-го; «вчера и нынче писал немного» – 31-го; «утром писал порядочно» – 14-го) или «заминку» в работе («целый день не писал» – 23-го; «ничего не писал» – 27 и 29 октября и 1 ноября; «открыл тетрадь, но ничего не написал» – 8-го).

Ряд этих записей замыкается записью от 17 ноября, как бы подводящей итоги проделанной работе: «писал немного. Всё, что написано, слишком небрежно подмалевано, много придется переделывать».

После этого наступает период в пять с лишним недель, когда снова работа над романом сменяется рассуждениями о нем.

Под 29 ноября в Дневнике записано: «Примусь за отделку «описания войны и за «Отрочество». Книга пойдет своим чередом».[140]140
  Под «книгой» нужно разуметь «Роман русского помещика»: так он назван в записи дневника от 19 октября, а в неотправленном письме к брату Сергею Николаевичу от 5 декабря Толстой писал: «Роман этот называю книгой, потому что полагаю, что человеку в жизни довольно написать хоть одну короткую, но полезную книгу.


[Закрыть]

Об этом же на следующий (30 ноября) день: «Завтра утром примусь… за «Отрочество», которое окончательно решил продолжать. 4 эпохи жизни составят мой[141]141
  Курсив Толстого.


[Закрыть]
роман до Тифлиса. Я могу писать про него, потому что он далек от меня. И как роман человека умного, чувствительного и заблудившегося, он будет поучителен, хотя не догматический. Роман же русского помещика будет догматический. Я начинаю жалеть, что отстал от одиночества: оно очень сладко. Влияние брата было очень полезно для меня, теперь же скорее вредно, отучая меня от деятельности и обдуманности. Всё к лучшему. Это так ясно в моей жизни. Боже великий, благодарю Тебя. Не оставь меня».

Итак, задуманы две автобиографии в разных планах. Первая, в четырех частях («4 эпохи жизни»), это чисто художественная автобиография, «мой роман» – «роман не догматический», по определению Толстого, другая – «Роман русского помещика» – «роман догматический», т. е. идеологический, учительный, «полезная и добрая книга» (зап. от 19 октября).

Первый роман Толстой «может писать, потому что он далек» от него. Он его и написал, хотя не в четырех, а в трех частях («Детство», «Отрочество» и «Юность»), из второго – он не был «далек» – написал лишь начало («Утро помещика»).

В неотправленном письме к брату Сергею Николаевичу 10 декабря Толстой писал: «Я начал новый серьезный и полезный, по моим понятиям, роман, на который намерен употребить много времени и все свои способности. Я принялся за него с таким чувством, с которым я в детстве принимался рисовать картинку, говоря, что эту картинку я буду рисовать три месяца. Не знаю, постигнет ли роман участь картинки; но дело в том, что я ничего так не боюсь, как сделаться журналистом писакой».

На другой (11 декабря) день в Дневнике такая запись: «Решительно совестно заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как «Роман русского помещика». Зачем деньги, дурацкая литературная известность. Лучше с убеждением и увлечением писать хорошую и полезную вещь. За такой работой никогда не устанешь. А когда кончу – только была бы жизнь и добродетель – дело найдется».

Но несмотря на эти замечания, самое писание не спорилось. В дневнике от 14 декабря «заказ»: «завтра усердно буду продолжать роман», но дальнейшие записи молчат о писании, а под 27 декабря читаем: «стал было писать Р[оман]… писал стихи. Идет довольно легко. Я думаю, что это мне будет очень полезно для образования слога». На этом обрываются и записи о романе, и самая работа над ним. Плодом трехмесячной (с перерывами) работы (с конца сентября по конец декабря 1852 г.) является сохранившаяся полностью рукопись, описанная ниже под № 1. Она дает первый вариант первой редакции романа. Текст ее печатается нами полностью.[142]142
  См. здесь стр. 309—362.


[Закрыть]

Записью под 27 декабря обрываются в Дневнике записи о романе почти на целых восемь месяцев. Возобновляются они 16 августа 1853 г., когда записано: «вечером Роман», т. е. «завтра вечером надо писать роман». Но это предписание не выполнено, и под 26 августа находим признание: „Решился бросить [«Отрочество»] и продолжать Роман. После обеда [завтра] – Роман. Жалко бросить «Отрочество»“. Работа над «Отрочеством» продолжается, и 30 августа записано: «всё не остается время для романа».

Писание романа на этот раз так и не продвинулось. Через месяц (28 сентября) запись: «Перечитывал свой роман Валерьяну.[143]143
  Гр. Валерьян Петрович Толстой, муж сестры Льва Николаевича Марьи Николаевны, живший в это время с ней в Пятигорске.


[Закрыть]
Решительно всё надо изменить, но самая мысль всегда останется необыкновенною».

Мысль о том, что «Роман русского помещика» должен быть важнейшим делом, не покидает Толстого в ближайшие месяцы. В особой тетради «Правил и предположений», датируемой октябрем 1853 – январем 1854 г.[144]144
  Напечатана в I томе дневников настоящего издания.


[Закрыть]
под пунктом вторым раздела «Правила практические» значится: «Не начинать ни нового писания, ни нового сочинения, не окончив старого, исключая Романа Русского Помещика». А в разделе «Предположения» под пунктом девятым стоит: «Написать Роман Русского Помещика».

Согласно этим предписаниям, несмотря на то, что писание оставлено, накопление материала и обдумывание плана романа продолжаются. Под 31 октября записана такая «мысль» для романа: «Бывают лица, к числу которых принадлежит и мое, и каким я хочу выставить героя «Романа Русского Помещика», которые чувствуют, что они должны казаться гордыми, и чем более стараются выказать на своем лице выражение равнодушия, тем более кажутся надменными».

Через месяц решение снова приступить к работе. 2 декабря записано: «пo вечерам буду письменно составлять план большого романа и набрасывать некоторые сцены из него». В этой записи слово «письменно» указывает, повидимому, на то, что в последнее время шло «про себя» обдумывание романа. Об этом и говорит запись от 20 декабря: «Одно, чем, как мне кажется, вознаградилось месячное бездействие, в котором я нахожусь, это тем, что план Романа Русского Помещика ясно обозначился. Прежде предугадывая богатство содержания и красоту мысли, я писал наудачу. Не знал, чтò выбирать из толпы мыслей и картин, относящихся к этому».

Через день (22 декабря) приступ к работе. В Дневнике записано: «Утром писал предисловие романа». Предисловие это сохранилось. В сущности только первый абзац его написан в стиле «предисловий», весь же остальной текст это еще только материал для предисловия: тут и схема плана, устанавливающая три части романа, и перечисление «главных пружин человеческой деятельности», и список «главных лиц» романа, с указанием их прототипов, и отдельные «темы», которые предполагается ввести в роман.[145]145
  См. текст предисловия на стр. 363—364.


[Закрыть]

С конца декабря 1853 г. по 12 января 1854 г. в Дневнике находим девять записей, говорящих о работе над романом, которая теперь состояла в переработке написанного в 1852 г. Работа в это время заключалась в том, что написанный текст не просто исправлялся, сокращался и дополнялся в имевшейся рукописи (рук. № 1), а заново, так сказать, «творчески переписывался», т. е. текст первого варианта первой редакции брался зa основу и радикально изменялся.

Записи начинаются 28 декабря: «нынче писал утром «Роман Русского Помещика», хотя и мало, но хорошо». 31 декабря: «Вчера писал утром «Роман Русского Помещика»… Нынче писал утром «Роман Русского Помещика». Манера, принятая мною с самого начала – писать маленькими главами, самая удобная. Каждая глава должна выражать одну только мысль или одно только чувство». В отличие от первого варианта, где текст не разделен на главы, текст второго варианта имеет главы. Об этом и говорит запись от 31 декабря. 2 января 1854 г.: «Писал целое утро 3-ю главу Его прошедшее, кажется, хорошо, по крайней мере писал с увлечением».

На основании этой записи ясно, что предшествующие записи (28 и 31 декабря) говорят о переработке первых двух глав. На другой (3 января) день: «Предположено было писать утром «Роман Русского Помещика», что и исполнил, хотя мало». Под этим же числом записана такая «тема» для романа: «Добрая любящая женщина старого века, не понимая немного насмешливого взгляда молодежи на чувства, боится потерять их любовь и оскорбляется их холодностью». Несколько в иной редакции эта «тема» внесена в «Предисловие» романа.[146]146
  См. здесь стр. 364.


[Закрыть]

4 января: «Всё утро писал «Роман Русского Помещика», но так мало и неудовлетворительно, что продолжал с сумерек до ужина, но только сделал вымарки..... Разговор с Воейковым не дается мне». 5 января: «Не только утро, но и после обеда усердно бился над 4 главой и только при огне написал ее, хотя и не остался совершенно доволен».

Сильно исчерканная рукопись 4 главы показывает, как действительно «бился» над ней Толстой: отдельные места главы имеют по три варианта. 6 января: «Утром «Роман Русского Помещика». Выписывал утром из старой тетради 5 главу «Ивана Чуриса», но под предлогом холода ленился». Под этим же числом «тема»: «бесстрастие», т. е. всегда одинаковый, хладнокровный взгляд составляет мудрость стариков». В несколько иной редакции эта тема внесена в «Предисловие».[147]147
  См. здесь, стр. 364.


[Закрыть]

8 января: «Утром «Роман Русского Помещика». Писанье не шло как-то. Нужно следовать правилу исключать не прибавляя».

Ряд записей заключают две глухие: от 10 января: «Утром «Роман Русского Помещика»» и 12 января: „Утром гулять и «Роман Русского Помещика»“.

На этом обрываются записи, на этом же кончилась и переработка первых глав. Работа декабря 1853 – января 1854 г. сохранилась полностью. Это – рукопись, описанная ниже под № 3 и содержащая второй вариант первых глав первой редакции романа. Она печатается нами полностью.[148]148
  См. здесь стр. 365—376.


[Закрыть]

Начавшаяся переработка была оставлена надолго. Только под 11 ноября 1856 г. мы находим запись, говорящую о новом (на этот раз последнем) приступе к работе над «Романом русского помещика». За те два года и десять месяцев, которые отделяют эту запись от записи 12 января 1854 г., мысль о романе не покидала Толстого. Так, 23 июня 1854 г. он записывает: „Всё еще не знаю, за что приняться, и поэтому ничего не делаю. Кажется, что лучше всего работать зa «Романом Русского Помещика»“. Пожелание это так и осталось лишь пожеланием: по крайней мере дневник за это время молчит о работе над романом. Через семь месяцев (16 февраля 1855 г.) запись: «Начал писать характеры, и кажется, что эта мысль очень хороша и как мысль и как практика».

Речь идет несомненно о сохранившейся в архиве Толстого рукописи, озаглавленной «Характеры и лица и кой-что к «Роману Русского помещика».[149]149
  См. дальше в «Описании рукописей» рукопись № 5 и на стр. 377—379 текст ее.


[Закрыть]
В дневнике за 1855 г. есть еще одна запись о романе. Запись эта, cделанная в Севастополе, относится к 1 августа: «Сегодня разговор c Столыпиным[150]150
  Аркадий Дмитриевич Столыпин (1821—1899), в это время адъютант начальника артиллерии действующей армии, приятель Толстого


[Закрыть]
о рабстве в России. Мне еще яснее, чем прежде, пришла мысль сделать мои четыре эпохи истории Русского помещика, и сам я буду этим героем в Хабаровке. Главная мысль романа должна быть невозможность жизни правильной помещика образованного нашего века с рабством. Все нищеты его должны быть выставлены и средства исправить указаны».

Во время пребывания Толстого в Петербурге но приезде из Севастополя (21 ноября 1855 г.) он, познакомившись с редактором-издателем «Отечественных записок» А. А. Краевским, обещал ему отдать в журнал еще далеко не оконченный «Роман русского помещика», но скоро спохватился и перед отъездом в отпуск в Москву 31 декабря 1855 года писал: «Я немного увлекся желанием сделать Вам приятное, Милостивый Государь, Андрей Александрович, сказав в последний раз, что я был у Вас. что я обещаю в Ваш журнал и в нынешнем году «Роман Русского Пом.». Роман этот еще далеко не кончен и не отделан; поэтому ежели Вы будете в числе Ваших сотрудников поминать меня, то пожалуйства не называйте именно что я обещал. В том же, что к Февралю или Марту я непременно доставлю Вам статью. Вы можете быть уверены».[151]151
  «Л. Н. Толстой». Юбилейный сборник Моск. Толстовского музея, М. 1929. стр. 57.


[Закрыть]
Однако, ни к февралю, ни к марту 1856 г. «статья» не только не была представлена, но и не писалась. Лишь в записи от 8 июня находим такое замечание: «Передумал кое-что дельно из романа помещика. Кажется я за него примусь», и на следующий (9 июня) день: «Всё обдумывается роман помещика».[152]152
  В это время (июнь 1856 г) Толстой был занят весьма близким по теме «Роману русского помещика» произведением «Дневник помещика» (напечатанным в 5 томе настоящего издания). Это естественно и заставило снова вернуться к роману.


[Закрыть]
Об этом обдумывании свидетельствуют записи в Записной книжке. Первая из них (9 июня) такая: «Помещик хочет найти в девушке, которая ему нравится, опору в своих честных планах, она как будто извиняет ему эту слабость ума и сердца, за его другие хорошие качества». Вторая под тем же числом: «К «Роману Русского Помещика». Как ему сначала всё показалось трудно, потом немного омерзительно, потом приятно, легко вследствие будто одоленных трудностей, а потом невозможно». Третья (12 июня) не помечена, как относящаяся к «Роману русского помещика», но, вероятно, может быть рассматриваема в качестве таковой. Запись такая: «Расстроенный неудачами, гадостями в деле хозяйства, молодой помещик идет без цели бродить по лесу. День прелестный. Вдруг слышит, хрустит в кусте и белеется. «Кто там?» молчат. Он открыл куст, и там крестьянская прелестная девушка, со слезами от страха на глазах стоит, не двигается и пробует улыбаться. Молодой помещик невольно хочет подойти, девушка бежит. «Куда? Чего боишься?» Он бежит за ней как будто с досадой: «всё равно поймаю». Он поймал ее».

Как уже сказано, с 11 ноября 1856 г. начинаются записи, говорящие о последней переделке произведения, давшей печатный текст «Утра помещика». Под 11 ноября в Дневнике записано: „Завтра в Штаб приготовить для переписки «Роман Русского Помещика»“, т. е. приготовить текст «Романа русского помещика» для переписки его писарем из Штаба. Писарю Лев Николаевич для первых глав дал рукопись второго варианта первых глав, т. е. ту рукопись, которая получилась в результате работы в декабре 1853 – январе 1854 г. (рукопись № 3 нашего описания), а для дальнейшего текста (с главы о Чурисе, т. е. II главы печатного текста «Утра помещика») рукопись № 1.

Работа писаря сохранилась почти полностью. Это рукопись, описанная ниже под № 4. В рукописи, сделанной писарем, Толстой существенно изменил текст: выбросил первые две главы,[153]153
  См. здесь стр. 364—369.


[Закрыть]
зачеркнул заглавие 3-й главы «Его прошедшее», всё произведение назвал было «Роман русского помещика», но потом зачеркнул слова «Роман русского», а слово «помещика» переделал в «Помещик», прибавив подзаголовок «Отрывок», выбросил 4-ю главу «Ближайший сосед»,[154]154
  См. здесь стр. 375—376.


[Закрыть]
разделил всё произведение на главы (без названий), выправил стилистически текст, кончая XII главой (печатной редакции), написал заново XIII и XIV главы и сделал ряд изменений в последующих.

В результате этой работы получился текст, который нужно считать второй редакцией «Романа русского помещика», или, иначе, первым вариантом текста «Утра помещика».

Об этой работе и говорят ноябрьские (1856 г.) записи в Дневнике. За приведенной записью от 11 ноября идет запись от 13 ноября: «Перечел переписанный «Роман Русского Помещика». Может выйти хорошая вещь». Под «переписанным» «Романом Русского Помещика» можно разуметь или писарскую копию (конечно еще не всю), или рукопись № 3, на обложке которой рукой Толстого значится: „Переписанный «Роман Русского Помещика»“.

16 ноября: «обещал Краевскому», т. е. обещал Краевскому в ближайшие дни доставить рукопись.

На следующий (17 ноября) день: «С утра переправлял «Роман Русского Помещика». Растянуто жестоко».

18 ноября: «....поехал к [Вас. Петр.] Боткину обедать. Читал «Роман Русского Помещика». Он дал хорошие советы, говорит – порядочно». На следующий (19 ноября) день: „С утра ленился приняться. Немного написал «Роман Русского Помещика»“. 21 ноября: «Прочел «Роман Русского Помещика». Решительно плохо, но напечатаю. Надо вымарывать». 23 ноября: «поправил немного..... поправлял». В этот же день в письме к В. В. Арсеньевой: «Я обещал.... Краевскому в «Отеч. Зап.», и надо написать это к 1-му декабря.... Краевскому нейдет на лад; я написал, но сам недоволен, чувствую, что надо переделать, некогда и не в духе; а всё-таки работаю» (подлинник в АТ). На следующий (24 ноября) день: «Переправил довольно много».

К этому времени (не ранее 25 октября и не позднее 24 ноября 1856 г.) нужно отнести и заметки в Записной книжке: «К «Роману Русского Помещика». Он мечтает о счастии семейном, жена в белом капоте, потом едет трепаться по Русской жизни». «К «Роману Русского Помещика». Мудреного переменить и Чуриса рассказ о одиночестве уничтожить. Якова совет на поселенье Дав[ыдку]. Уничтожить отцы матери в Чурисе. Описание лица Чуриса уничтожить».

26 ноября: „диктовал «У[тро] П[омещика]»“. В этой записи впервые произведение так названо. На следующий (27 ноября) день: „Окончил «Утро П[омещика]»“. 29 ноября: „Пропустил и не помню, что делал. Корректуры немного. Да, кончил «Утро Помещика» и сам отвез к Краевскому. Дудышкин и Гончаров слегка похвалили «Утро Помещика»“.

Весь декабрь, когда набиралось и печаталось в «Отечественных записках» «Утро помещика», Толстой прожил в Петербурге, почему и держал свои корректуры.[155]155
  Это и объясняет, почему рукопись, с которой набиралось «Утро помещика», сохранилась в архиве Толстого.


[Закрыть]
При корректурной правке текст снова подвергался стилистической отделке, что видно из сравнения печатного текста с текстом рукописи № 4.

Таким образом, печатный текст «Утра помещика» является вторым вариантом текста этого произведения. Вышла в свет 12-я (декабрьская) книжка «Отечественных записок» с «Утром помещика», подписанным: «Граф Л. Н. Толстой», не позднее декабря 1856 г., так как 3—8 января 1857 г. В. П. Боткин писал Тургеневу из Петербурга: «Утро помещика», напечатанное в декабрьской книжке «Отечественных записок», впечатления не произвело».

К тексту «Утра помещика» в «Отечественных записках» Толстой больше не возвращался, почему нами и печатается этот журнальный текст с введением в него одной конъектуры:

Стр. 135, строка 8 св. – рожает – вместо: рождает. Рожает взято изрук. № 4.

В заключение нужно отметить, что и после появления в печати «Утра Помещика» Толстой не оставлял мысли о романе. По крайней мере в Записной книжке есть две заметки, обозначенные „К «Роману Русского помещика»“. Обе они, как и многие в Записной книжке, не поддаются объяснению. Первая из них сделана за границей в Кларане 12/24 мая 1857 г.: «Старик от демонстрации разнюнится. К «Роману Русского Помещика» чтоб старик раззорился». Вторая датируется между 8 и 17 августа 1857 г.: «К «Роману Русского Помещика». От скуки однообразия думал: вот прибежит человек, что выскочил из земли такой».


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации