Текст книги "Китаизация марксизма и новая эпоха. Политика, общество, культура и идеология"

Путем сопоставления и анализа данных по трем измерениям индивидуальных характеристик, академической биографии и карьеры всех членов ЦК КПК с момента его создания в 1949 году в социалистическом Китае[44]44
  Источник данных: База данных Организационного отдела ЦК Коммунистической партии Китая и онлайн-база данных «Жэньминь жибао».


[Закрыть] мы можем четко определить значительное присутствие межпоколенческой деривации.

В то же время следует отметить, что широко используемая западная политологическая перспектива изучения элит не может быть полностью использована в китайском политическом контексте, поскольку Китай является социалистическим государством под руководством Коммунистической партии, которая выступает центральной ведущей силой и фундаментальной характеристикой общества и государства. Политический статус Коммунистической партии и ее роль в китайском обществе закреплены в Конституции Китайской Народной Республики (Основной закон). Сохранение и функционирование социалистической системы – политическое условие – позволяет политической власти постоянно контролировать и распределять ресурсы для сохранения власти.

Как отмечает профессор Н. С. Федоркин из МГУ им. М. В. Ломоносова, «цель любой политической системы – обеспечить условия ее стабильного либо устойчивого функционирования и развития. Индикаторами такого процесса функционирования политической системы являются ее способность относительно бесконфликтно, избегая кризисов, обеспечивать себя ресурсами, регулировать отношения между властью и обществом и внутри власти, энергично и эффективно реагировать на внутри– и внешнеполитические процессы, создавать, размещать и распределять в обществе ресурсы и ценности, системой средств и методов символизировать (демонстрировать) свою мощь, постоянно поддерживая легитимность, баланс отношений власти и общества»[45]45
  Федоркин Н. С. Лидирующая роль государства в формировании гражданского общества в переходных странах // Пространство и время. 2012. № 1 (7). С. 27–36. Стационарный сетевой адрес: 2226–7271provr_st1–7.2012.13.


[Закрыть].

Другими словами, изучение и анализ политической элиты Китая должны основываться на уникальной природе социальной структуры, политической системы и экономической базы социалистического Китая.

При сравнении политических элит Китая в разные эпохи следует остановиться на межпоколенческих производных характеристиках пола, этнической принадлежности и места происхождения.

Женская политическая элита характеризуется небольшой долей в «политической элите» Китая на протяжении веков, а также участием в неосновных руководящих должностях. С момента основания социалистического Китая в 1949 году доля женщин-членов ЦК КПК колебалась между 3 % и 6 % от общего числа членов ЦК, демонстрируя небольшую и стабильную пропорцию. Дальнейший анализ их биографий показывает, что женщины-члены ЦК КПК, как правило, занимают несущественные руководящие должности, и ни одна женщина не входила в состав Постоянного комитета при Политбюро ЦК КПК с 1949 года. Гендерный анализ показывает, что на протяжении многих поколений в «политической элите» доминируют мужчины и что отсутствие женского голоса в политике будет продолжаться.

В политической элите Китая наибольший процент представителей этнических меньшинств составляют тибетцы, уйгуры и монголы, и на протяжении многих лет среди политической элиты Китая не было этнической дискриминации. В частности, доля членов Центрального комитета КПК из числа этнических меньшинств остается стабильной и составляет около 7 %, что соответствует тому факту, что этнические меньшинства составляют около 8 % всего населения Китая. Это также показывает, что среди «политической элиты» Китая нет тенденции к увеличению численности ханьцев. В то же время статистика частот показывает, что в эпоху Мао и в первые годы после политики реформ и открытости (1980-е годы) членами ЦК КПК из числа этнических меньшинств были в основном уйгуры, тибетцы, корейцы и внутренние монголы; в 1990-е годы – маньчжуры, уйгуры и тибетцы; в период после XXI века – маньчжуры, уйгуры и тибетцы. В 1990-х годах членами ЦК КПК из числа этнических меньшинств были в основном тибетцы, внутренние монголы и уйгуры. Частотный анализ также показывает, что наибольшая доля членов ЦК КПК в прошлом была из провинций Шаньдун, Цзянсу, Хэбэй и Чжэцзян. С точки зрения межпоколенческой производной, число членов ЦК КПК из провинции Цзянсу быстро увеличивалось в сменяющих друг друга поколениях «политической элиты» Китая, в то время как число членов ЦК КПК из провинции Шаньдун было широко представлено в сменяющих друг друга Центральных комитетах.

Вторым важным аспектом сравнительного анализа служит межпоколенческий производный характер академического образования.

Академическая квалификация является основным показателем политической элиты. Статистические данные о частоте и процентном соотношении первых степеней членов ЦК КПК с годами показывают, что в первые годы политики реформ и открытости наблюдалось заметное улучшение первых степеней членов ЦК КПК; в период с 1990-х годов до начала XXI века доля членов ЦК КПК со степенью бакалавра быстро выросла до 87 %, а доля тех, кто имеет степень менее бакалавра, быстро сократилась.

В целом общий вывод, который можно сделать из исследования, заключается в том, что число членов ЦК КПК со степенью бакалавра или выше стало быстро расти в 1990-х годах, а в XXI веке доля членов ЦК КПК со степенью бакалавра или высшим образованием достигла более 90 %. С точки зрения академического опыта, доля членов ЦК КПК, не имеющих профессионального образования, быстро сократилась в середине 1980-х годов, в то время как те, кто имеет научно-техническое образование, показали быстрый рост в 1990-х годах, а те, кто имеет гуманитарное и общественное образование, начали быстро расти в начале XXI века. Впервые в новом составе Центрального комитета, избранного на XVIII съезде КПК, число членов с гуманитарным и общественным образованием превысило число членов с научно-техническим образованием, что в то же время оказало глубокое влияние на процесс модернизации страны.

Третьим аспектом сравнения служит анализ карьеры.

Карьера является важным аспектом межпоколенческой диффузии политических элит. Изучение карьерных траекторий членов ЦК КПК с точки зрения начального этапа их карьеры, сфер представительства и особенностей их карьерного пути может помочь глубже понять различия между поколениями в «политической элите» Китая. В настоящее время карьерные стартовые позиции последующих членов ЦК КПК можно разделить на шесть категорий: низовые партийные и групповые организации, технические и управленческие должности на заводах (включая рабочих, учеников, техников, бухгалтеров и менеджеров), учителя и исследователи (включая учителей начальной и средней школы, преподавательский состав и исследователей в высших учебных и научных заведениях), низовые государственные служащие, солдаты и курсанты армии, а также интеллектуальная молодежь, ушедшая в деревню в эпоху маоизма.

Частотный анализ показывает, что существуют значительные различия между поколениями в начальных точках карьеры членов ЦК КПК. В частности, число членов ЦК КПК, чьим карьерным стартом была должность технического руководителя завода, пережило период значительного роста с середины 1980-х годов, и на протяжении 1990-х годов и начала XXI века члены ЦК КПК, чьим карьерным стартом была должность технического руководителя завода, составляли подавляющее большинство членов ЦК. Только после XVIII съезда КПК доля членов ЦК КПК с таким началом карьеры значительно снизилась; члены ЦК КПК, чья карьера была связана с низовыми партийными организациями и низовыми групповыми организациями, имеют тенденцию к снижению с XV съезда КПК; члены ЦК КПК, чьим началом карьеры была интеллектуальная молодежная группа, начали появляться после XV съезда ЦК КПК, число их постепенно увеличивалось – и уже составляло значительную часть к XIX съезду ЦК. Другие члены ЦК КПК с начальной точкой карьеры более стабильны и менее изменчивы от поколения к поколению.

Показатель сферы деятельности на момент вступления в члены ЦК КПК делится на четыре категории: центральные органы партии и центральные государственные органы, провинциальные партийные и провинциальные органы, государственные предприятия и научно-исследовательские институты, военные. Межпоколенческая вариация этого показателя отражает изменения в распределении политической власти среди «политической элиты» в Китае на протяжении поколений. Анализ частоты показывает, что большинство членов ЦК КПК всегда были выходцами из центральных органов партии и государственных органов, а также из партийных и органов провинциального уровня. В частности, в эпоху Мао Цзэдуна и в первые годы после политики реформ и открытости число членов ЦК КПК от партийных и государственных органов провинциального уровня всегда было несколько выше, чем число членов ЦК КПК от ЦК партии и центральных государственных органов. Только после XVII созыва ЦК КПК число членов ЦК КПК от Центрального комитета партии и центральных государственных органов значительно превысило число членов ЦК КПК от партийных органов провинциального уровня. Число членов ЦК КПК от военных и государственных предприятий, научно-исследовательских институтов и высших учебных заведений оставалось относительно стабильным.

В то же время пути сменяющих друг друга членов ЦК КПК на разных этапах времени демонстрируют различные представления – сквозной путь служения в различных отраслях и сферах. Это оказало значительное влияние на основные качества и приспособляемость китайской «политической элиты» на протяжении многих поколений. Наиболее значительные изменения в карьерных путях членов ЦК КПК с течением времени можно выявить с помощью статистического анализа их наиболее заметного опыта работы в должности.

В эпоху маоизма и в первые годы политики реформ и открытости карьера в партийных и государственных органах была характерна для большинства членов ЦК КПК, но в 1990-е годы эта тенденция значительно снизилась; члены ЦК КПК, имеющие опыт работы как в армии, так и в партийных и государственных органах, составляли определенную долю от общего числа членов ЦК КПК в 1980-е годы, но быстро снизились после 1990-х годов; а те, кто имел опыт работы как в армии, так и в партийных и государственных органах, составляли определенную долю от общего числа членов ЦК КПК в 1980-е годы. Доля членов ЦК КПК с опытом работы на государственных предприятиях и в партийных и правительственных органах значительно увеличилась в 1990-е годы, но постепенно снизилась в XXI веке; доля членов ЦК КПК с карьерным ростом в научно-исследовательских и высших учебных заведениях и партийных и правительственных органах также увеличилась в 1990-е годы, но доля была меньше. Доля членов ЦК КПК, сделавших карьеру в научно-исследовательских и высших учебных заведениях и партийных органах, также увеличилась в 1990-е годы, но в меньших масштабах.

Вышеизложенный сравнительный анализ позволяет предположить, что 1990-е годы стали периодом быстрого обновления «политической элиты» Китая – большое количество представителей политической элиты, выросших на государственных предприятиях, в научно-исследовательских институтах и высших учебных заведениях, постепенно перешли на руководящие должности и лидерские позиции. Следовательно, мы должны иметь четкое представление об этом.

В. Парето выделяет два пути трансформации «политической элиты»: первый – превращение обычных людей из элиты в неэлиту, т. е. смена элиты; второй – замена одной элиты другой, т. е. передача власти[46]46
  В. Парето. Взлеты и падения великих держав. Шанхай: Шанхайское народ. изд-во, 2003. С. 47–48.


[Закрыть]. Приведенный выше анализ данных сосредоточен на трех аспектах межпоколенческой диффузии китайской «политической элиты»: индивидуальных характеристиках, образовательном фоне и карьерных характеристиках. Подводя итоги этого количественного анализа, можно сказать, что за 73 года китайской политики с момента создания социалистического Китая в 1949 году «центральные представители», ядро «политической элиты» в самом широком смысле этого слова – члены ЦК КПК – претерпели глубокую трансформацию.

Внутренние движущие силы глубокой межпоколенческой диффузии членов ЦК КПК и их движущие модели можно обобщить следующим образом.

Прежде всего профессиональному росту членов «политической элиты» в КПК способствует модель «экзамен и тренировка». Эта модель, «экзамен и тренировка», является основным фактором профессионального роста представителей китайской «политической элиты». В частности, если звание «член КПК» рассматривается как символ «статуса», то чем раньше человек приобретает этот «символ статуса», тем раньше он получает доступ к возможностям, предоставляемым партией. Чем быстрее человек приобретет этот «символ статуса», тем быстрее у него появится возможность быть воспитанным и обученным в партийной организации.

Сравнительный анализ возраста вступления членов ЦК КПК в партию и возраста, в котором они заступили на работу, показывает, что у групп членов ЦК КПК возраст вступления в партию, как правило, был позже возраста, в котором они заступили на работу, и что разница между ними увеличилась после 1949 года и в конечном итоге стабилизировалась на уровне около четырех лет – то есть до вступления в партию они должны были пройти период учебы и работы и пройти подготовку в партии, хорошо сдать экзамены в партии, а если хочешь, чтобы тебя приняли всерьез и рекомендовали в партию на ранней стадии и чтобы тебя взращивали в организации в долгосрочной перспективе, нужно было показать хорошие результаты в течение четырех лет работы.

Наиболее очевидной характеристикой большинства членов ЦК КПК после вступления в партию является то, что они получили образование и воспитание в партийной организации, что является типичной моделью подготовки политической элиты в социалистических странах.

Карьерный рост китайской «политической элиты» на протяжении многих поколений происходил по модели «экзамен – культивация». В частности, карьера представителей «политической элиты» Китая обычно делится на три важных этапа развития: «короткий период отставания», «период быстрого роста» и «период обычного роста».

В эти периоды партийная организация предоставляет различные виды и уровни возможностей для обучения, тренировок и упражнений, подобно организации «экзаменов», которые включают «начало карьеры», «квалификацию» и «квалификацию». «Существует четыре ключевые точки карьерного роста: «начало карьеры», «квалификация», «ключевое обучение» и «завершение обучения».

В целом эволюция «политической элиты» Китая между поколениями представляет собой процесс непрерывной оптимизации и отбора, при этом партийная организация выступает в качестве поставщика возможностей для обучения и развития. Предпосылками для начала карьеры являются регулярный профессиональный опыт или академическая квалификация, отличная работа и намерение политически двигаться в сторону партии; затем, после периода политического «отставания» примерно в четыре года, они приобретают политический статус «члена коммунистической партии». После этого большинство из них станут рядовыми членами партии или руководящими кадрами, проходя обычный процесс обучения в партийной организации. Небольшое число членов партии с выдающимися способностями и пользующихся политическим доверием партийной организации будут обучаться и продвигаться по службе в организации, проходя ряд повторных упражнений и в конечном итоге превращаясь в группу политической элиты с накопленными в процессе политической службы квалификацией и способностями.

По словам товарища И. В. Сталина, «чтобы удержаться на посту вождя пролетарской революции и пролетарской партии, необходимо сочетать в себе теоретическую мощь с практически-организационным опытом пролетарского движения»[47]47
  Сталин И. В. Сочинения. Т. 4. М.: Изд-во полит. лит., 1947. С. 314.


[Закрыть].

Изучая процесс эволюции китайской «политической элиты» после создания социалистического Китая с точки зрения теории стадий, становится ясно, что рост китайской «политической элиты» проходил через три разных этапа смены поколений.

В эпоху Мао, до политики реформ и открытости, большинство представителей этого поколения «политической элиты» начинали свою карьеру в качестве солдат в силу факторов революционной борьбы. Политическая элита маоистской эпохи была революционной по своей природе. Политическая элита этого поколения выросла во время пролетарской революции и войны и отличалась высокой лояльностью к коммунистической партии и социалистическому государству, но низким уровнем образования. В 1980-х годах, в начале политики реформ и открытости, «политическая элита» революционного типа составляла большинство «политической элиты» в Китае в то время.

В целом с полной реализацией политики реформ и открытости «революционная меритократия» и политическая элита, опиравшаяся на свою деятельность во время «культурной революции», вскоре утратили свое доминирующее положение в общей «политической элите» в данной политической среде. Характеристики политической элиты менялись с течением времени, а критерии политического рекрутирования менялись в разное время в ответ на переориентацию политической линии государства; после введения политики реформ и открытости в 1978 году, когда центр государственной стратегии переместился на экономическое строительство, государственное всемогущество постепенно деконструировалось, а государственное правление начало переходить от диктатуры пролетариата к управлению перед лицом рынка и общества, которые постепенно отделялись от государства – имели направление на поддержание и контроль экономического и социального порядка и решение государственных вопросов.

Традиционная политическая элита революционных заслуг явно не подходила для нужд государственного строительства на этом этапе, и поэтому в этой межпоколенческой эволюции всей «политической элиты», с установлением социалистической рыночной экономики, большое количество старших кадров было продвинуто в политическую элиту на основе их управленческих навыков и технического мастерства. При оценке критериев политического рекрутинга для входа в политическую элиту и внутреннего продвижения в ней «политическая эффективность» постепенно заменила «политическую лояльность» в качестве важного показателя.

В то же время после смерти председателя ЦК КПК товарища Мао Цзэдуна в 1976 году изменение механизма проверки для вступления в КПК также изменило политические коннотации членства в КПК, данное изменение поставило под сомнение и впоследствии разрушило политическую логику членов партии, получающих политическое покровительство от партийной организации в процессе отбора политической элиты. Это объясняется тем, что до 1978 года в механизме проверки членов КПК большое внимание уделялось классовому составу семьи происхождения и членство в партии было предрасположено к стигматизации семейного происхождения, что создавало неравенство возможностей при отборе политической элиты.

Однако с прекращением общей политической линии «классовая борьба как платформа» и существенным демонтажем иерархии политического статуса право претендентов на вступление в партию, предусмотренное уставом партии, уже давно перестало придавать значение ограничению классового состава претендента, и вместо этого большее значение стало придаваться индивидуальной политической позиции и результатам деятельности претендента. В данный период число членов партии резко возросло, чтобы расширить социальную базу КПК как правящей партии, а членство в КПК перестало быть дефицитным политическим капиталом.

В целом к концу 1980-х годов революционная политическая элита была полностью заменена «техно-прагматической» политической элитой, а основной движущей силой выведения политической элиты в этот период стала реформа политической и экономической систем.

Вторая межпоколенческая диффузия характеристик политических элит произошла в 1990-х годах и в начале XXI века (до XVIII съезда Коммунистической партии Китая) и характеризовалась постепенным появлением высокообразованных чиновников с опытом производства и управления, представленных политическими элитами, основанными на знаниях и технологиях, в качестве основной составляющей политической элиты Китая. Основной движущей силой эволюции «политической элиты» в этот период было давление перемен в социальной среде и самоадаптивная эволюция политической элиты. Впоследствии эта группа политических элит также разошлась – одни трансформировались в «технически рациональные политические элиты», которые сосредоточились на собственном развитии, в основе которого было совершенствование своих деловых навыков, а другие трансформировались в «политические элиты государственного управления» в ответ на потребности социальной среды. Другая часть трансформируется в «политическую элиту общественного управления» в ответ на потребности социальной среды.

В целом быстрый рост китайской экономики в этот период не мог бы быть достигнут без сильного руководства и импульса со стороны технической политической элиты. Например, этот тип политической элиты делал большой упор на рост ВВП, что в то же время в значительной степени способствовало высоким темпам и относительному балансу экономического и социального развития между различными регионами Китая. Однако этот тип политической элиты обычно не умеет решать проблемы поляризации между богатыми и бедными, укоренения классов и социально-политической стабильности, которые имеют отношение к политическому существованию и развитию социалистического режима Китая, поэтому политическая элита государственного управления, руководствующаяся научными разработками, быстро набирает популярность вместе с общей трансформацией общества.

Что касается критериев оценки при наборе в политическую элиту и продвижении в ней, то хотя «политические показатели» остаются важным фактором продвижения в политической элите как легко поддающийся количественному измерению критерий оценки, высшие органы власти больше не смотрят только на экономическое развитие лидеров партии и правительства в течение срока их полномочий, но и в их оценку также включается политическая и социальная стабильность территории, находящейся под их юрисдикцией, в течение срока их полномочий.

Третья межпоколенческая диффузия характеристик политических элит началась в начале XXI века (при Ху Цзиньтао) и завершилась примерно во время XVIII съезда Коммунистической партии Китая. «Наиболее значимой особенностью этой деривации является то, что «технически рациональная политическая элита» и «политическая элита государственного управления» начали сливаться в «составную политическую элиту государственного управления», которая подчеркивала политическую лояльность. Основными движущими силами эволюции «политических элит» Китая в этот период были глубокие социальные преобразования и изменения в управлении. «По сути, это производная от «интеллектуальной и технической политической элиты» к «всеобъемлющей политической элите человеческого капитала», которая подчеркивает политическую лояльность. В терминах обывателя это означает, что люди с более высоким уровнем образования и политических убеждений имеют больше шансов войти в политическую элиту или даже в «политические лидеры», обладающие большей властью и престижем.

В формировании политической элиты КПК в этот период есть четыре отличительные черты.

Во-первых, наиболее значимой особенностью этого периода является постепенное прекращение тенденции формирования более молодой политической элиты. В отличие от более молодой когорты, характерной для первой и второй деривации политической элиты, в которой политические элиты с возрастным распределением между 51 и 60 годами имели наибольшую вероятность стать ведущими кадрами министерского уровня, после XIX съезда КПК эта тенденция была постепенно остановлена из-за корректировки кадровой политики КПК, которая требовала от политических элит иметь как можно больше опыта работы в низовых подразделениях и политические упражнения на нескольких работах. В то же время политическая роль верховного лидера (Генерального секретаря ЦК КПК) как ядра партии среди коллективных лидеров политической элиты достигла своего наивысшего предела после 1978 года.

Во-вторых, в группе политической элиты сформировался более полный возрастной эшелон, полностью мобилизующий политическую элиту каждой возрастной группы.

В-третьих, политические элиты, имеющие степень магистра и дипломы о высшем образовании, полученные в ключевых университетах, имеют большую вероятность продвижения, что говорит о том, что образовательные факторы становятся все более влиятельными в политической элите Китая – образовательный капитал и политическая надежность политических элит как личностей являются ключевыми факторами их продвижения. Чем выше человеческий капитал и чем выше их собственная политическая надежность, тем больше вероятность продвижения по службе.

В-четвертых, потенциал политического роста женской политической элиты в реальной политической жизни все еще намного меньше, чем мужской, и механизм их отбора и подготовки все еще нуждается в дальнейшем совершенствовании в будущем.

В то же время в межпоколенческой эволюции политической элиты Китая группа «политических лидеров», которая является ядром группы «политических лидеров», также наследуется, то есть новое поколение группы «политических лидеров» не полностью отрицает политическую деятельность предыдущего поколения группы «политических лидеров». Это был также политический опыт и урок, извлеченный первым поколением группы лидеров КПК из ряда серьезных политических последствий, к которым привело полное отречение товарища И. В. Сталина на XX съезде КПСС под председательством Н. С. Хрущева.

Профессор Чэнь Эньфу, академик Китайской академии общественных наук, указал по этому вопросу, что «…чрезмерное отречение Хрущева от Сталина и западной стратегии мирной эволюции вызвало длительный период идеологической путаницы… Во время холодной войны Запад во главе с США вел тотальную психологическую войну против Советского Союза. К 1975 году ЦРУ различными способами участвовало в издании более 1500 книг о Советском Союзе. Было выпущено несколько книг, порочащих Сталина, и американцы были довольны тем, что Хрущев создал прецедент отрицания Сталина»[48]48
  Энфу Чен. Китайский новаторский марксизм: избранные произведения. М.: Родина, 2021. С. 893.


[Закрыть]. Крайне негативные международные и идеологические последствия имели действия Н. С. Хрущева как верховного лидера СССР после Сталина на XX съезде КПСС, выразившиеся во всестороннем отречении от товарища И. В. Сталина как верховного лидера предыдущего поколения СССР, великого воспитателя международного пролетариата и великого вождя международного коммунистического движения. Это оказало глубокое влияние на пульс развития политической жизни Китая и на весь базис надстройки.

Например, в отношении оценки товарища Мао Цзэдуна, самого спорного вопроса в истории КПК, второе поколение группы лидеров КПК, ядром которой является товарищ Дэн Сяопин, также дало положительную оценку политической деятельности председателя Мао Цзэдуна в течение 30 лет после создания Нового Китая в целом, отрицая положительное значение «Великой пролетарской культурной революции», инициированной товарищем Мао Цзэдуном, и отрицая события «Великой культурной революции», также политически заявило, что товарищ Мао Цзэдун не нес главной ответственности, а был «использован заговорщиками и антипартийными группами». Как объяснил эту проблему М. А. Родионов, профессор РАНХ и ГС при Президенте РФ, «в 1981 г. ЦК КПК принял решение, в котором Мао Цзэдун признавался выдающимся политическим деятелем, указывалось на ошибки и факты жестоких репрессий и признавалось, что его заслуги занимают главное, а ошибки – второстепенное место»[49]49
  Родионов М.А и Волкова Т. А. Китайские политические элиты: история и современность // Социально-гуманитарные знания. 2015; 4: 260–274. ISSN:0869–8120. https://elibrary.ru/item.asp?id=23943300.


[Закрыть].