Текст книги "Как там у них. Непохожие на нас американцы"

Американский подросток

Большинство иммигрантов на вопрос, почему уехали, отвечают: «Ради детей». Проходит энное количество лет, и тут выясняется, что дети превратились в незнакомцев, иногда малосимпатичных. Они становятся самыми жесткими критиками родителей, стесняются русских мехов, акцента и манер. Им не нравится, что у них «другие» имена, и никто не знает страны, из которой они приехали (про Россию, предположим, многие слышали, но про Молдавию или Туркмению – наверняка нет). Дети стараются походить на сверстников, и если те не читают по-русски, то ради чего стараться? Происходит реакция отторжения родителей и родительской культуры как чего-то ненужного, чужеродного. Достижения человека могут вызывать уважение у кого угодно, но его детям все по барабану. Как истинные тинейджеры они заняты собой и только собой… оценивая себя с точки зрения своих американских друзей.

Когда-то я по совету подруги прочла популярную книгу о том, что происходит с девочками-подростками под влиянием американской массовой культуры, она называется Reviving Ophelia: Saving the Selves of Adolescent Girls. Книга полезная, однако никакие книги не в состоянии помочь, когда ваши дети внезапно, но неизбежно войдут в штормовую зону – подростковый период. Тинейджеры, или подростки – это родительское наказание, причем в данном отношении почти нет разницы между иммигрантами и теми, кто вырос в стране. Грипп не делает различий между национальностями и расами, и тинейджерство, подобно тайфуну, проносится по прежде мирной жизни, чтобы родители еще больше ценили прекрасное прошлое, когда дети были маленькими и мать с отцом что-то значили в их глазах. Как сказала одна моя приятельница, психотерапевт и автор книги о воспитании, тинейджеров победить невозможно. В прежней стране нашего проживания было наоборот: родители были непобедимы, или почти непобедимы.

Золотые слова психотерапевта о подростках я, увы, не раз вспоминала в то время, когда мы на себе испытали «бурю и натиск» взрослевшей дочери. Как я убедилась на собственном примере, семья, попавшая в шторм, обречена, и никакие советы с берега вам помочь не могут. Вы предоставлены самим себе, и остается только молить Бога, чтобы он вынес вас на берег целыми и невредимыми, чтобы потом, отряхиваясь от ракушек, зализывая раны и подсчитывая потери, передохнуть и снова увидеть солнце. Подросток невменяем, он зациклен на себе и своей среде, он вне поля вашего воздействия. Он скорее пожалеет мышку, кошку, птичку, бедных чернокожих, которых почему-то обыскивают на улице, вымирающих белых медведей… Он может жалеть весь мир, но никак не вас. Для подростков взрослые – это существа иного порядка, которые их не понимают и не поймут, и объяснять что-либо родителям бесполезно, так как они бесконечно глупы и наивны. Как писал Марк Твен: «Когда мне было четырнадцать лет, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его. Когда мне исполнился двадцать один, я был изумлен, как поумнел старик за эти семь лет!»

Мое стихотворение под названием «Тинейджер», как мне кажется, неплохо дает представление о метаморфозах, происходящих в семьях, где есть подростки. Итак:

 
Что стало с ребенком, разумным и милым?
Какая же муха его укусила?
Быть может, колдунья коварная, злая
вмешалась в судьбу? Непонятно… Не знаю…
Быть может, проклятье нависло над домом
иль сглазил вас кто-то из ваших знакомых?
В догадках теряться, я думаю, нечего,
а просто дитя превратилось в тинейджера.
Родных презирает, друзей превозносит,
пред зеркалом вертится, школу поносит,
грубит и бунтует, продукт интернета,
бессовестно лжет, коль призвали к ответу;
гуляет ночами иль спит беспробудно,
не вынесет мусор, не моет посуды.
Захлопнута дверь, нет пути к диалогу
и не уважает ни черта, ни Бога.
На помощь! Аврал! Социальные службы,
психолог, родные, и школа, и дружбы,
духовные пастыри, старые связи —
скорее тащите ребенка из грязи.
Но хоть навалитесь всем миром, всей мощью,
взывайте, беседуйте денно и нощно —
а все ж существует закон непреложный:
тинейджера вам победить НЕВОЗМОЖНО!
И вам остается терпеть, стиснув зубы,
стихийное бедствие – возраст сей грубый;
пенять, что себя вы не предохранили
и чудище это на свет породили;
тайфун переждать, схоронившись в пещере,
умом не рехнувшись, не тронувшись в вере;
броней обрасти, устояв пред инфарктом,
и ждать, что иные вам выпадут карты;
и Богу молиться, надежду лелея,
что вы доживете – дитя повзрослеет…
 

Смиритесь и ждите, пока ваш ребенок не повернется к вам лицом и не обнаружит, что вы тоже люди. К несчастью, подростковый период как наиболее уязвимый может сопровождаться началом психического заболевания или знакомством с наркотиками. Вот это настоящее зло, и упаси вас Бог узнать, что это такое! Если даже такие авторитеты, как звезды шоу-бизнеса, кино и иные идолы, принимают наркотики и воруют в магазинах, то что может удержать подростков, которые на них молятся? Молодые люди чувствуют собственную неуязвимость и полностью находятся под влиянием иллюзии, что с ними ничего не может случиться. Тут еще надо добавить трудности школьной адаптации, когда школьные группировки могут травить некоторых детей за любую мелочь, любое отклонение от принятых в них правил. Ваш ребенок может страдать от травли, но с вами никогда не поделится. От травли лицом к лицу современное поколение перешло к преследованию через социальные сети. Впрочем, это явление не только американское, но и общемировое.

И самое интересное, что воспитание тут ни при чем. Одних держат в ежовых рукавицах, другим дают полную свободу. Результат примерно одинаков. Татуировки, проколотые носы, губы и пупки, вечеринки за полночь, травка или пьянка, наконец, ранняя (до шестнадцати) половая жизнь… Дети – продукт не столько вашего воспитания, сколько многих внешних влияний: в первую очередь – друзья, потом – все оставшееся: школа, кино, журналы, компьютер. Думаю, подобные проблемы характерны не только для Америки, но и в возрастающей степени – для всего мира, за исключением наиболее замкнутых и крепких религиозных общин.

Американские подростки полагают себя свободными людьми, игнорируя общепринятые модели поведения «взрослых», пока их не вынудят обращать внимание на расхождение с нормами этикета. Им неведома поговорка «Знай край, да не падай», и они с агрессией встречают рамки, в которые их пытаются загнать. Подростки считают, что имеют право на неограниченную свободу, но рано или поздно предел толерантности исчерпывается. Американское общество очень толерантно к свободе самовыражения и чудаковатому поведению (полагаю, наследие Англии). Парадокс заключается в том, что подросткам только кажется, будто они свободны: на самом деле они попадают в зависимость от субкультуры той репрезентативной группы сверстников, с который наиболее тесно связаны, и это не просто несвобода, но рабское подражание. Они сбрасывают со счетов финансовую зависимость от родителей: это для них несущественная мелочь.

Один из дельных советов, который я слышала, звучит очень по-американски: дать детям самим пожать то, что они посеяли, то есть прочувствовать последствия своего неправильного поведения.

Нехорошие поступки должны иметь последствия для тех, кто их совершает. Но как же трудно следовать этому совету, когда мы только и желаем подстилать ковровые дорожки, чтобы детки наши не набили синяки и шишки! Мудрость, но не жестокость, добро, но не слюнявое всепрощение, память, но не мстительность. Чем меньше вы вешаетесь на шею своим чадам, тем больше они будут вас ценить. В то же время детям надо помнить, что вы их любите без предварительных условий, что бы они ни сделали.

Как же это трудно, быть родителями подростков! Да помогут ваша любовь и Бог!

Дети-снежинки

Так называют нынешнее молодое поколение. Молодым людям со школьной скамьи прививают определенную идеологию. Она состоит в повышенном внимании к тому, чтобы никто не задел ничьих расовых, национальных или религиозных чувств. Правда, почему-то проповедуется наиболее уважительное отношение к правам всех меньшинств, но только не к преобладающей христианской культуре. Самый большой угнетатель и разрушитель природы – это жадный белый мужчина. Против него левые усиленно сплачивают коалицию угнетенных, куда входят женщины, а также расовые, религиозные и сексуальные меньшинства. Словом, идет массированная «промывка мозгов» и внушения меньшинствам, особенно афроамериканцам, американским индейцам, гомо– и транссексуалам, что они – жертвы. За этой идеологией стоят мощные интересы лоббистских организаций, которые в борьбе за финансирование и собственные успехи не учитывают то разрушительное воздействие, которое они оказывают на неокрепшие умы.

Дети-снежинки необыкновенно чувствительны: когда в 2016 году победил Дональд Трамп, то одни колледжи пригласили в свои кампусы психотерапевтов для работы с юными душами, наиболее травмированными жестоким разочарованием, другие – пони, собак, кошечек, чтобы обеспечить эмоциональную поддержку хрупкому молодому поколению. А в некоторых школах Нью-Йорка для наиболее чувствительных школьников преподаватели-леваки привели детям собачек, чтобы утешить их в горе, как после большой катастрофы.

Колледжи объявили, что в них должны быть safe spaces (места безопасности), где никто не будет чувствовать себя исключенным и отделенным. С одной стороны, хорошо, когда юноши и девушки с нетрадиционной сексуальной ориентацией, например, могут чувствовать себя свободно в своем кругу. Хотя, положа руку на сердце, я что-то не припомню, чтобы я слышала как кого бы то ни было из меньшинств травили в американском колледже. С другой стороны, призыв к тому, чтобы ограждать молодое поколение от всякого рода hate speech (языка вражды), привел к тому, что любые выступления консерваторов стали объявляться неприемлемыми и оскорбительными и попытки устроить здоровые дебаты с участием ораторов не из левого лагеря приводили к жестоким столкновениям.

Дети-снежинки необыкновенно чувствительные к словам и терминам (к примеру, не приведи Господь, кто-то ошибется при обращении, скажем, к транссексуалу и назовет не тот пол, с которым он или она себя идентифицирует!). В то же время многие из них жестоки в отношении полиции и представителей консерваторов. Они швыряют «коктейли Молотова» в полицейские машины, бросают в полицейских замороженными яйцами, калечат людей и грабят магазины под лозунгом расовой справедливости. Я не утверждаю, что все это дело рук одних и тех же молодых людей, но в бунтах и грабежах лета 2020 года участвовали белые отпрыски из вполне благополучных семей, учащиеся престижных университетов.

Страна стремительно сдвинулась влево. Годы неомарксистской пропаганды и разжигания ненависти к прошлому и настоящему своей страны принесли плоды. Племя «младое, незнакомое» удивительно невежественно и нетерпимо. Оно догматично и готово принести жертвы на алтарь «изменения климата», «равенства», вернее, «уравнительной справедливости», причем с перекосом в сторону бывших «жертв». И вот уже «Щелкунчик» в постановке Баланчина подвергается критике. Как же, у китайцев лица выкрашены в желтый цвет, и вообще эта история про аристократическое семейство. А надо чтобы про простых людей. Вот ведь как! И в некоторых школах слышны призывы: если какие-то классы не имеют равную успеваемость для белых и черных, то эти классы надо вообще отменить. А ну их! Сносятся памятники, пересматривается история. Америка не только наступает на те грабли, которые колотили по лбам поколения несчастных в Азии и Европе, но еще и делает это с упоением. Думая при этом, что изобретает нечто новое.

Пропасть между поколениями

Традиционно многие американцы к политике равнодушны за исключением особо важных моментов, таких как выборы мэра, губернатора, президента… Более того, разговоров о политике стараются избегать, опасаясь неизбежной разницы во мнениях и, как следствие, непредвиденной эмоциональной реакции оппонента. Основа такого отношения – выработанная веками англосаксонская традиция. Всемирно известные и возведенные в ранг анекдота английские разговоры о погоде обязаны своим существованием тому, что собеседники не хотят говорить на потенциально конфликтные темы, будь то политика или религия, не говоря уже о делах, затрагивающих личные, персональные интересы другого. Ведь покушение на приватность можно уподобить непрошенному вторжению в жилище. Американские работодатели вовсю стараются добиться обкатанного функционирования своих организаций и предприятий; им не нужны спорящие до хрипоты сотрудники, принципиально отстаивающие свои политические позиции. Так ненароком и оскорбить кого-нибудь можно и до суда дойти!

С приходом власти президента-республиканца левые силы пережили шок такой силы и так себя раскрутили, что это отразилось на психике очень многих. Словом, произошла политизация и поляризация народа. Линия холодной гражданской войны пролегла по семьям и дружбам, разорвав старые связи и, казалось бы, нерушимые союзы. Нельзя сказать, что это случилось совершенно стихийно, без соответствующей истерики в большинстве СМИ. Восприимчивая и доверчивая молодежь легко повелась на пропаганду, привычно опираясь на так называемую проверку фактов, то бишь fact checking, онлайн. Сами «проверяльщики», конечно же, тоже вербуются из левого лагеря, что неудивительно. Иных и не держат.

Чаще всего старики придерживаются консервативных позиций, а молодежь идет на поводу у пропаганды левых. В новых условиях в Америке становится реальностью феномен Павлика Морозова. Недавно услышала по русскому радио, что некая внучка публично заложила своих предков, что они якобы ее критиковали за приверженность к движению Black Lives Matter, а сами поехали в Вашингтон, чтобы поддержать президента Трампа и, о ужас, присутствовали при штурме Капитолия. В знак протеста девица ушла из дома, а ее родителей и стариков, возможно, ждут неприятности. Уволят с работы – и иди потом жалуйся!

Бывает, правда, и иное. Оголтелые леваки-родители и республиканцы-дети. Об одном таком случае я как-то прочла в американском журнале. «Я должен тебе что-то сказать, и тебе это может не понравиться», – сказал семнадцатилетний юноша своей мамаше, поклоннице Обамы. В ее мозгу лихорадочно пронеслось, что, кажется, это не касается наркотиков и алкоголя, сексуальной ориентации и венерического заболевания. «Но что?» Она была готова к самому худшему. «Я думаю, что я республиканец», – сказал он ей. И ей, которая порвала с друзьями-республиканцами и кое-кем из родни, пришлось задуматься: отречется ли она от собственного сына? Похоже, разрыва не произошло. Но драматизм ситуации зашкаливал. Раньше это могло вызвать улыбку. Теперь никому не смешно.

Американская армия

Мало что знаю о ней, кроме того, что там нет «дедовщины». Новый президент Байден разрешил служить в армии транссексуалам. Как это скажется на состоянии боевой готовности, не могу судить.

И еще. Недавно читала мемуары американского автора J. D. Vance Hillibilly Elegy. A Memoir of a Family and Culture in Crisis[1]1
  HarperCollins, 2016.


[Закрыть]. Молодой человек вырос на Среднем Западе, среди беднеющего среднего класса. Того самого рабочего класса, который был некогда оплотом Демократической партии и перешел на сторону республиканцев и которые в подавляющем большинстве отдали свои голоса Трампу. Парень служил в Ираке, а потом, вернувшись из армии, слышал в своем колледже, как студент порочит его однополчан. Девятнадцатилетний парнишка с пробивающейся нелепой бородкой уверял, что американские солдаты плохо относились к гражданскому населению оккупированного Ирака.

Автор книги был возмущен. Он помнил, как их тренировали уважать культуру коренного населения: не показывать подошвы ног, не обращаться к женщине в традиционном мусульманском одеянии без того, чтобы испросить разрешения у сопровождающего ее родственника мужского пола. Как солдаты помогали иракцам, работавшим на избирательных участках, налаживать выборы, обеспечивая их безопасность и объясняя важность их миссии, без проталкивания собственных политических предпочтений.

Автор после армии пошел в колледж, выучился на юриста в Йельском университете и сделал очень успешную карьеру. Армия его многому научила, вплоть до того, как управлять счетом в банке и как покупать автомобиль. У меня нет оснований не верить этим воспоминаниям, тем более что рассказ о службе в армии тут вовсе не основной, а так, мимоходом…

Если вы смотрите голливудскую продукцию, то помните: Голливуд неслучайно называют «фабрикой грез». Там если полицейские – то продажные, если солдаты – то жестокие негодяи, а на работе люди ведут себя так, как в реальной жизни никогда бы себе не позволили. Цель всей этой галиматьи – произвести впечатление, как можно сильнее ударить по нервам, а вовсе не в правдивом отображении действительности. Сегодня же в глазах очень многих американцев звезды Тихоокеанского побережья вообще утратили какой бы то ни было моральный авторитет. «Страшно далеки они от народа». Причем так далеки, что тошно становится смотреть на их продукцию. Пропаганда леворадикальных ценностей шла годами, но ныне приняла просто катастрофический характер. Чего стоят новые правила выдвижения фильма на конкурс «Оскар»! В борьбе за расовое и сексуальное равенство постановили, что только картины, отвечающие определенным стандартам, могут быть представлены на соискание этой некогда престижной премии. Новые стандарты касаются как сюжетов и тем, так и участия в производстве фильмов. По крайней мере одна из главных ролей или тридцать процентов второстепенных ролей должны быть отданы представителям недопредставленных меньшинств (чернокожие, индейцы, выходцы из Латинской Америки, транссексуалы, гомосексуалы, инвалиды и т. д.) или вся тема фильма должна быть посвящена этим меньшинствам и тогда, естественно, они и будут задействованы в главных ролях. А как же иначе? Ведь белым актерам играть роли этнических меньшинств ныне возбраняется. Перекрашиваться в черный цвет оскорбительно. Потому Антоненко поет Отелло, сверкая своей естественной белизной. Иначе нельзя, заклюют. Простите, отвлекалась на Метрополитен-опера.

Не буду перечислять новые правила участия для съемочной группы. Кому интересно – пусть наберет на Гугл нечто вроде Oscar's new rules и ознакомится. Что произведет в результате «фабрика грез», нетрудно догадаться.

И без этих правил стандарты стремительно снижаются. Взять хотя бы приз за так называемый лучший иностранный фильм, отданный в 2020 году южнокорейскому фильму «Паразиты». Откровенно средняя картина. За что такой почет? Остается только гадать…

Did You Have Fun?

Американская мамаша, встречая сыночка после любого детского праздника, спрашивает: Did you have fun? Тот же вопрос задается повзрослевшему сынку и после его очередного путешествия, после празднования дня рождения с друзьями – поводов не перечесть! Почему-то мне трудно дается перевод слова fun, хотя под этим подразумевается не что иное, как радость и беззаботное веселье, но в то же время частое словоупотребление «снижает градус» этого понятия. Сами посудите: «Веселись! Радуйся!» звучит как-то неестественно, непривычно для нашей культуры, а «Получай удовольствие» – громоздко и анекдотично. Кто из нас спрашивал о веселье после туристической поездки или отдыха с детьми? Даже вопрос «Вам весело было?» применительно к поездке звучит нелепо. Какие очереди приходилось выстаивать за билетами, как воняли бензином туристические автобусы без туалетов, как, только приехав на курорт, приходилось сломя голову искать место, где сдают комнату и где можно преклонить усталые головы… Как вспомним – так вздрогнем. А как мы путешествуем сегодня? Можно ли сравнивать?

А как справляли дни рождения? Вспоминается старый фильм «День рождения» киностудии «Азербайджанфильм». Молодой папаша стремится не ударить в грязь лицом, чтобы отпраздновать день рождения своего пятилетнего сынишки. Бедняга! Он так намотался, бегая за продуктами к празднику, что уснул в разгар торжества. И даже ради дней рождения многие иммигранты, как и американцы, не очень-то готовы возиться на кухне и предпочитают сходить в ресторан. И ни при какой погоде, надо признаться, ни тогда, ни сейчас, шоколад в постели не пивали, ни по рецепту Жванецкого, ни без.

В выборе профессии – тоже разная философия. Многие американцы рассуждают, что их чада сами решат в колледже, чем хотят заниматься, то есть будут делать то, к чему у них душа лежит. Иммигранты же, и не только русские, ориентируют детей на профессии, приносящие хорошие стабильные заработки, желательно высокий доход. Фармацевты, врачи, бухгалтеры, медицинские сестры – словом, синицы в руках. А за журавлями пусть гоняются американцы. Не примите в осуждение. Вполне понятно, что все, а не только иммигранты, хотят стабильной устроенности детей. Fun отодвигается на предпоследнее место. К тому же много ли радости от копеечного заработка? Все правильно, но как быть с такими аспектами трудоустройства, как призвание, природные способности, интересы? Большинство американцев довольно спокойно относятся к тому, чтобы их дети получили широкое гуманитарное образование в колледже, что даже не собственно профиль, но сборная солянка под названием Liberal Arts. Помню, как коллега доказывал мне, что лучше такая специализация, чем нечто практичное, например, учеба на медсестру. «Легко ему рассуждать, – думала я. – Он окончил Оксфордский университет и родители со связями, не бедняки. Ему ли понять психологию иммигрантов, у которых нет опоры ни на кого, кроме самих себя: своего упорства, трудолюбия, смекалки и тому подобных добродетелей? Нам же, как говорится, не до жиру, быть бы живу…»

Между тем Томас Эдисон говорил, что не проработал в жизни ни дня. Это была сплошная радость, fun. Академик Павлов, как известно, говаривал, что перемена занятий есть отдых. Но не всем достается радость творческого горения, которая, кстати, существует вперемежку с разочарованиями и провалами. Работа в Америке, и это всем известно, требует большой самоотдачи, особенно в частном секторе. Перегрузки, стрессы, соперничество со стороны коллег, конфликтные отношения и многие другие прелести труда высасывают силы и здоровье.