Текст книги "Когда впереди – вечность. Книга третья. Ставшая своей чужая жизнь"

– Прошу простить меня, ваша светлость, но ваша горничная меня даже на порог не пустила, фыркнула: «Еще чего!» и заявила, что сама все принесет.

– Пожалуйста, не обижайтесь на нее, Джэкоб, – улыбнулась Маргарита. – Ей все кажется, что меня кто-то обидеть хочет.

– В моем доме самоубийц нет, – хмыкнул герцог, который, получив хоть какую-то надежду еще пожить, стал смотреть на мир веселее.

Появившаяся с самым независимым выражением лица Речел вид имела весьма живописный: воротничок, как и рукав, частично оторван, пуговиц на платье не хватает, колготки порваны, а волосы кое-как приведены в относительный порядок. Сделав книксен, она сунула в руки камердинера футляр, а потом подошла и протянула Маргарите ее сотовый:

– Ваш телефон, ваша светлость!

– Спасибо, Речел, – стараясь не рассмеяться, сказала Маргарита и, не удержавшись, поинтересовалась: – Кто победил?

– Ва-а-аша светлость! – укоризненно произнесла горничная. – Как вы можете во мне сомневаться? А ведь я вам говорила, что тому, кто о вас плохое слово скажет, лучше бы и вовсе на свет не родиться, – напомнила она.

– Куда трупы дела? – слушая горничную все с большим интересом, герцог явно веселился.

– Простите, ваша светлость, ни одного предъявить не могу, – воскликнула Речел, падая перед его кроватью на колени. – Расползлись, как тараканы по щелям, – она удрученно развела руками. – Кто сам, а кому помогать пришлось.

– Коленом под зад? – Бэлси уже хохотал.

– Так, ваша светлость, когда человек на четвереньках улепетывает, ногой как-то сподручнее, – потупилась скромница Речел.

– Маргарет! Где ты взяла эту бандитку? – сквозь хохот еле выговорил герцог.

– В Хэкни, Ричард, – ответила Маргарита. – Ступайте, Речел, и подождите меня в моей комнате.

Поднявшись с колен, горничная с виноватым видом хлюпнула носом – ну, не получилось у нее хозяину ни один труп предъявить! – снова сделала книксен и ушла. Найдя в сотовом номер телефона Пьетро Пиньо, который он дал ей при прощании в аэропорту Неаполя, Маргарита позвонила ему. После нескольких длинных гудков раздался его раздраженный голос:

– Какого дьявола среди ночи? Где горит?

– Здравствуй, брат! Извини, что разбудила, но выхода другого не было, – сказала она на неаполитано, решив, что лучше все-таки никаких имен не называть. – Я решила не беспокоить нашего брата, потому что тебе будет проще мне помочь.

– Здравствуй, сестра, и учти на будущее, что теперь ему нужно звонить только по радостному поводу, а вот с неприятностями – как раз мне, – отозвался Пьетро.

Маргарита все поняла: став князем, Лоренцо отошел от дел и теперь Семью возглавил Пьетро. Интересно, он оставил свою фамилию Пиньо или стал Пьянцотти? Но об этом можно было поговорить и потом.

– Судя по тому, что ты звонишь так поздно, у тебя что-то случилось, а к кому же еще обращаться в трудную минуту, как не к родным? – продолжил, тем временем, Пьетро. – Так, в чем проблема?

– У меня одна новость и одна просьба. Новость такая: я сегодня вышла замуж! – сообщила ему Маргарита.

– Пресвятая Дева Мария! – потрясенно заорал он. – И ты говоришь об этом только сейчас? Почему ты нас не предупредила? Мы бы послали тебе подарок!

– Извини, брат, но я еще утром не знала, что вечером выйду замуж.

– Ну, и скорости у тебя! – усмехнулся Пьетро. – Но все равно подарок за нами. Ты вышла за своего друга, с которым была у нас? – он тоже, даже разговаривая по надежному телефону, предпочитал не называть никаких имен. – Достойный человек, он нам понравился.

– Именно поэтому – нет! Зачем портить жизнь хорошему человеку? – рассмеялась она, но тут же стала серьезной. – Брат, мой муж болен раком, и я хочу сделать все возможное, чтобы он пожил подольше.

– Сочувствую тебе, сестра, и восхищаюсь твоей самоотверженностью, – искренне сказал он. – Чем мы можем тебе помочь?

– Твоя мать все еще занимается травами? – поинтересовалась Маргарита.

– Конечно, у нее ими целая комната сплошь забита.

– Тогда возьми лист бумаги, ручку и пиши, что мне надо, – попросила она.

Некоторое время было тихо, а потом Пьетро отозвался:

– Я готов, диктуй.

Маргарита перечислила ему все необходимые ей травы и добавила:

– Скажи матери, что мне потребуются запас этих трав месяцев на восемь-десять.

– Я сейчас же позвоню ей, она все соберет, и завтра отправлю к тебе мальца, – заверил ее Пьетро. – Если у матери столько не будет, то, не волнуйся, мы для тебя все достанем.

– Позвони мне и скажи, каким рейсом он вылетает. Я буду ждать его в аэропорту, а то с таким грузом его могут задержать, – попросила Маргарита.

– Успокойся! – усмехнулся он. – Он сам доберется и никто его не задержит, да и кому встретить, тоже найдется. Скажи, куда ему приехать?

– Ты знаешь, где я жила до замужества? – спросила она.

– Нет, но буду знать все о тебе через пять минут, – усмехнулся он.

– Вот пусть туда и приезжает, – попросила Маргарита.

– Хорошо! Его привезут к тебе, – пообещал Пьетро. – А, если вдруг еще что-то понадобится, обращайся без малейших сомнений – мы же не чужие! И помни: подарок за нами!

Отключив телефон, Маргарита сказала Бэлси:

– Ну, вот и все! Завтра привезут траву, и вы начнете ее пить, а питаться будете только тем, что я разрешу, иначе я ни за что не ручаюсь, – и повернулась к камердинеру: – Джэкоб, пожалуйста, подайте мне футляр.

Тот подошел, открыл его и держал в руках, пока она снимала с себя драгоценности. Закончив, она сказала:

– Возвращаю все в целости и сохранности, – и спросила: – Ричард, Джордж сможет открыть сейф?

– Конечно, он давно уже знает код – я ведь могу умереть в любую минуту, – ответил герцог.

– Джэкоб, милорд и миледи уже поднялись к себе? – обратилась она к камердинеру.

– Нет, ваша светлость – они же еще не пожелали спокойной ночи своему отцу. Они сидят в малой гостиной и обсуждают сегодняшний прием, – ответил тот и, поколебавшись, добавил: – Если мне будет позволено заметить, вы были ослепительны!

– Знаю, – она просто констатировала факт и попросила: – Пригласите их сюда.

Положив футляр на стол, Джэкоб вышел и Бэлси, пользуясь его отсутствием, напряженным голосом спросил:

– Маргарет! Я не очень хорошо знаю итальянский, но понял, что ты произнесла: «восемь-десять месяцев». Ты действительно веришь, что я столько проживу или просто решила взять с запасом?

– Ричард! Все будет зависеть от того, насколько послушным пациентом вы будете и от вашего желания жить, – очень серьезно ответила она.

– Первое я тебе гарантирую, а во втором даже глупо сомневаться, – усмехнулся герцог.

– Значит, все будет хорошо, – заверила его Маргарита.

В этот момент вернулись камердинер с Джорджем и Норой и Маргарита сказала:

– Спокойной ночи, Ричард. Вам нужно хорошенько отдохнуть – день у вас выдался очень тяжелый. Спокойной ночи всем.

Она вышла и, вернувшись в свою комнату, увидела, что горничная уже расстелила ее постель и приготовила ночную рубашку с пеньюаром. Отколов от плаща брошь, Маргарита обратилась к ней:

– Где там наша секретная перчатка? Не потеряли?

– Скажете тоже, ваша светлость! – обиделась горничная. – Как зеницу ока берегла!

Она достала из-под юбки перчатку, протянула Маргарите, и та убрала туда брошь.

– А теперь помоги мне снять платье и доклад по гарнизону! Что там случилось в кухне?

Речел снова задрала юбку и, пробормотав:

– Так надежнее будет, – прикрепила под нее перчатку, а потом, расстегивая крючки, начала рассказывать: – Ну, ваша светлость, прибежала я в кухню уже после того, как вы в зал вошли, но почти все успела увидеть. Все, конечно, охали и ахали, одна только Шейла – есть там такая… – девушка вовремя прикусила язык, чтобы не выругаться, и закончила: – особа. Вот она и заявила, что, если бы на нее столько бриллиантов нацепили, то она тоже красавицей бы выглядела. И до того мне захотелось ей кое-что сказать, что сама себе удивляюсь, как сдержалась, – вздохнула она. – Но решила для начала не выпендриваться, а посидеть тихой мышкой да приглядеться, кто есть кто в этом доме. Только я-то смолчала, а вот мисс Совс – нет. Цыкнула она на Шейлу, что, мол, не ее дело – новую хозяйку обсуждать. Хорошая старуха! Душевная! Она когда-то горничной покойной герцогини была, а после ее смерти к мисс Норе перешла, только мне кажется, она к ней больше, как мать, относится. Она-то сюда, оказывается и заглядывала, причем из самых лучших побуждений – вы же здесь человек новый, вот она и подумала, что помочь чем сможет, а я ее шуганула. Выговорила она мне, конечно, что, мол, нельзя у них в доме так выражаться, а я скромно эдак потупилась и говорю, что от испуга это было – вокруг же все чужое. Стра-а-ашно! – девушка сделала испуганное лицо и Маргарита, увидев ее отражение в зеркале, рассмеялась. – На том и помирились. Мы-то за стол не сразу сели, а сначала наблюдали, что в зале творится. А уж, как запели вы про маму, тут нас всех, честное слово, слеза прошибла – как же душевно это звучало! И опять эта Шейла встряла! Сказала, что вы воете, как голодная помойная кошка! Я уже на низком старте была, чтобы ей в глаза вцепиться, но тут опять мисс Совс влезла и ну ее отчитывать! Бедная сиротка, говорит, отца-матери сроду не знала, с пеленок в монастыре жила, а там разве кто приголубит, кто пожалеет? Вот, мол, о маме и тоскует. Ваша светлость, а вы, правда, в монастыре воспитывались? – осмелилась спросить горничная.

– Правда, Речел, только недавно оттуда ушла, – подтвердила Маргарита. – Так, что там дальше было?

Она уже сняла платье и все остальное и, надев ночную рубашку с пеньюаром, сидела в кресле. Курить при гостях ей и голову не пришло – неприлично это для герцогини, вот она только сейчас и достала сигареты.

– Ваша светлость, не хотите ли кофе? – неожиданно спросила горничная и в ответ на удивленный взгляд Маргариты пояснила: – Я из дома кофеварку взяла и кофе с сахаром – знаю же, что вы его много пьете. Хоть и на несколько дней мы здесь, но не бегать же каждый раз в кухню!

– Спасибо, Речел, – улыбнулась ей Маргарита. – Займитесь кофе! Я его подожду, потом и закурю, чтобы вкуснее было. И рассказывайте дальше!

Достав из сумки кофеварку и заправляя ее, девушка продолжила:

– Отчитала, значит, мисс Совс эту стерву, простите за выражение, и та вроде притихла, но, как оказалось, ненадолго. Увидела Шейла, как лорд Кертон с сестрой возле герцога сидят и разговаривают они о чем-то, и тут же заявила, что вы авантюристка: сами герцога окрутили, а теперь своего любовника хотите на мисс Норе женить. Тут мисс Совс, как с цепи сорвалась! Орала на нее, как резаная, чтобы она ваше имя поганить не смела, что вы святая и вся семья на вас просто молиться должна. Тут Шейла в нее и вцепилась! И стала эдак язвительно допытываться, а что же такое вы для семьи сделали? Старуха побагровела, мигом замолчала, а потом отрезала, что это не ее дело! А та все не унимается и подначивает ее: вы, мол, ее защищаете, а она с лордом Кертоном в Неаполь развлекаться ездила. Мисс Совс ей в ответ: они там не развлекались! А Шейла ей на это: а что же они тогда там делали?

– Убью сволочь! – не сдержалась Маргарита, вскакивая и мечась по комнате, что было довольно сложно – она была невелика, и думала при этом: «Откуда эта гадина могла хоть что-то узнать про меня с Кертоном? Надо будет узнать, нет ли у Шейлы знакомых в доме Берлимблоу? Кроме как оттуда, она никакие сведения получить не могла!».

– Да не волнуйтесь вы так, ваша светлость! – начала успокаивать ее встревожившаяся горничная. – И зачем вам самой об нее руки пачкать, когда я есть! А, если надо, так мои четыре брата тоже на что-нибудь да сгодятся!

– Ох, и неспроста эта Шейла такой разговор завела! – процедила сквозь зубы Маргарита. – Ладно! Завтра разберусь! – и, плюхнувшись в кресло, потребовала: – Где там кофе?

– Ой, ваша светлость! Вам бы в таком состоянии лучше коньяку выпить! – сочувственно сказала Речел, доставая все из той же бездонной сумки бутылку коньяка и бокал.

– А вы, оказывается, запасливая! – с уважением сказала Маргарита.

– Просто привычки ваши хорошо знаю, вот и прихватила. Дом-то чужой, где что стоит неизвестно – не поднимать же людей среди ночи, да и не набегаешься за каждой мелочью, – скромно объяснила девушка, откупоривая бутылку.

Маргарита махом выпила поданный ей горничной коньяк, закурила и спросила:

– Что дальше? – стряхнув пепел в невесть как оказавшуюся у нее под рукой пепельницу, явно из дома – цены девчонке не было!

– Видите ли, ваша светлость, посмотрела я на все это и поняла, что мисс Совс – женщина в доме всеми уважаемая, но, раз никто кроме нее Шейлу не осадил, так и у той какое-то влияние на кого-то из хозяев есть. Ей лет тридцать пять, бабенка разбитная, вот я и подумала, а не мутила ли она в свое время с кем-то из них? Может, с милордом, а, может, и с самим герцогом? – рассуждала Речел. – Вот остальная прислуга ее и побаивается. А мне-то что? Я к ним никакого отношения не имею, я вам служу! В общем, поняла я, что пора мне вмешиваться, а то сука Шейла… Ой, простите, ваша светлость! Нечаянно вырвалось! – спохватилась девушка.

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы называть вещи своими именами, – отмахнулась Маргарита. – Продолжайте!

– Ну, в общем, что эта особа выпытает-таки у старухи какой-то секрет, – осторожно подбирая слова, говорила горничная. – Подошла я к этой особе и врезала ей от всей широты души! А, когда она упала, еще ногами добавила!

– Вас кто-то пытался остановить? – поинтересовалась Маргарита.

– Сначала все до того обалдели, что на месте застыли, потом, конечно, попробовали оттащить, да только сами под раздачу попали, – не без гордости рассказывала Речел. – Но должна отметить, что некоторые, думая, что никто не видит, сами Шейлу не по разу пнули.

– А Роберт? – спросила Маргарита.

– Саданул пару раз, правда, не крепко, – с сожалением заметила девушка, но тут же оправдала шофера: – Так ведь он, ваша светлость, если бы изо всех сил врезал, так пришиб бы ее насмерть.

– Значит, Шейлу здесь хоть и не все любят, но действительно опасаются, – задумчиво сказала Маргарита и обеспокоенно спросила: – Надеюсь, мисс Совс не пострадала?

– Так она, несмотря на возраст, как перепуганная кошка, на шкафчик какой-то сиганула и там отсиживалась, – усмехнулась девушка. – И началось в кухне такое махалово, что уже и не разобрать, кто кого и за что бьет. А я, как увидела, что Шейла тихонько к двери отползает, так пинками и проводила ее до самой комнаты, где она заперлась. А уж крыла меня из-за двери! – она аж головой помотала. – Вот и верь после этого старухе, что в этом доме неприличные слова не произносят. Ну, я в ответ этой дряни тоже кое-что сказала. Вернулась я потом в кухню, а там, пока мы с Шейлой лаялись, все уже успокоились, порядок навели, за стол сели и, заметим, никто меня ни в чем не упрекнул. Правда, некоторых прихлебателей Шейлы там уже не было – увидели, как она уползала, и сами разбежались. Оно и к лучшему! Мы без них очень душевно посидели! И даже потанцевали!

– Значит, вы знаете, в какой комнате живет Шейла. Это хорошо! Речел! В вашей волшебной сумке случайно нет для меня какой-нибудь одежды?

– Брюки с джемпером и туфли ваши коричневые без каблука прихватила на всякий случай – не в парадном же виде вам по дому ходить, – с готовностью ответила Речел.

– Доставайте! – решительно сказала Маргарита. – Пойдем и навестим Шейлу – очень мне хочется с ней по душам поговорить!

– Ну, раз по душам, то мне и переодеваться не надо – все равно все выбрасывать придется, – доставая из сумки вещи, пробормотала себе под нос горничная.

– Речел! Вы меня проводите до двери комнаты Шейлы, а сами останетесь в коридоре, – непререкаемым тоном сказала Маргарита, начиная одеваться.

– Ваша светлость! А дверь, что, сама собой откроется? – невинно поинтересовалась девушка. – Шейла ни передо мной, ни перед вами ее гостеприимно не распахнет!

– Только не говорите мне, что в вашей безразмерной сумке и на этот случай что-то припасено, – хмыкнула Маргарита.

– Не в сумке, но кое-что есть, – ответила Речел и достала из, наверное, потайного кармана в платье узкий выкидной нож.

– Надеюсь, в кухне вы его не демонстрировали? – насторожилась Маргарита.

– Зачем? – удивилась девушка. – Там и так ножей полно.

«Великое небо! А ведь мы с ней, оказывается, два сапога – пара!» – весело подумала Маргарита и скомандовала:

– Пошли на дело! Бандитка!

Они спустились на первый этаж, дошли до комнаты Шейлы, дверь в которую оказалась не заперта, но внутри никого не было. На кровати валялось рваное платье – она явно переоделась, но никаких следов поспешных сборов видно не было, то есть эта особа была еще в доме и, видимо, отправилась жаловаться своему благодетелю. В столь позднее время к герцогу она явно не решилась бы пойти, значит, искать ее следовало у Джорджа. Маргарита и Речел поднялись на третий этаж и, прислушиваясь, пошли по коридору. Наконец, за одной из дверей они услышали голоса.

– Шейла! Прекрати взывать к давнему прошлому! Оденься немедленно и пошла вон! – гневным шепотом орал Джордж. – Что ты несешь?! Какие чувства могли нас связывать?! Да! Я спал с тобой некоторое время, но, заметим, платил за это, пусть не деньгами, так подарками! И между нами все давно закончено!

– Нет, Джорджи! Между нами все только начинается! – пьяным, наглым тоном заявила она.

– Ты была! – выразительно сказал он. – Слышишь? Бы-ла! И тебя давно уже в моей жизни нет! Я не знаю, какие слухи ты распустила среди прислуги, но, ни тогда, ни сейчас никакого особого положения ты в нашем доме не занимаешь! Кто дал тебе право обсуждать мою мачеху и ее друзей? Кто дал тебе право выяснять, кто, что, где и почему делал? Как ты посмела устроить скандал да еще в день свадьбы моего отца? Как у тебя хватило наглости прийти сюда, да еще и пьяной, и разлечься голой в моей постели? Почему ты решила, что я должен уговорить Марджори выгнать ее горничную, которая тебе совершенно заслуженно набила морду? Короче! Чтобы завтра утром твоего духу в этом доме уже не было!

– Не торопись, Джорджи! Я, конечно, могу завтра уйти из этого дома, но послезавтра люди смогут узнать из газет очень много интересного о твоей семейке! – злорадно заявила она. – Например, почему твоя сестра так неожиданно разорвала помолвку с лордом Эдвардсом! Может, потому, что оказалась не так уж непорочна и не знала, как объяснить будущему мужу, где и с кем потеряла невинность? Что она и сама не знает, кто ее во всех возможных позах оттрахал?

– Что за чушь ты несешь? – возмутился Джордж, но в его голосе послышалась явная растерянность. – Что тебе, вообще, надо?

– Маленький, глупенький Джорджи! Он не понимает! А я объясню! В свое время твой отец заплатил мне, чтобы я залезла к тебе в постель и сделала мужиком, которым ты так и не стал! – презрительно выговорила она. – А мне понравилось спать в постели маркиза Бэлси! И я решила, что в постели герцога Бэлси мне будет еще уютнее! Я думала, что окручу тебя, когда твой отец умрет, а он вдруг сам женился! Только я законы знаю, и это ничего не меняет. Он не сегодня-завтра богу душу отдаст, и герцогом станешь ты! И ты на мне женишься!

– Этого не будет никогда! – твердо сказал Джордж. – А, если ты посмеешь произнести хоть слово о моей семье, я тебя убью!

– Ты?! Убьешь?! Слизняк! Ничтожество! Да ты таракана раздавить не можешь! – расхохоталась она.

– Ради чести семьи – смогу! И, думаю, что не стоит откладывать хорошее дело на потом! – решительно заявил он и услышал в ответ презрительный смех.

Тут раздался звук удара, смех оборвался и кто-то упал. Поняв, что пора вмешаться, Маргарита решительно толкнула дверь и вошла в комнату, а Речел тихонько проскользнула вслед за ней. На полу лежала голая женщина, а над ней стоял бледный, как смерть, Джордж, его губы дрожали, а руки ходили ходуном. Он повернулся на звук их шагов и, узнав, прошептал:

– Кажется, я ее убил.

– Прошу прощенья, милорд, но покойники не храпят, – заметила Речел, наклоняясь над Шейлой и проверяя ей пульс. – Она же мертвецки пьяная, ей и щелчка было достаточно, чтобы с ног свалить. И упала она очень удачно, мешком, так что ничего себе не разбила. А, раз крови нет, то убирать ничего не придется, – удовлетворенно заключила она. – А морда у нее и до этого битая была.

Джордж в ужасе и полнейшем остолбенении смотрел на девушку, и Маргарита взяла власть в свои руки:

– Речел! Это особу надо одеть!

– А я-то, наивная, подумала, что грязной работы не будет, – со вздохом пробормотала горничная.

– Ничего, в четыре руки быстро управимся, – пообещала Маргарита и взяла со стула оставленные там Шейлой вещи.

– Ну, уж нет, ваша светлость, – решительно запротестовала девушка. – Не будете вы об нее руки пачкать!

– Речел! Я сказала «быстро», – резким тоном напомнила Маргарита. – А я всегда знаю, что говорю!

Горничная тут же заткнулась, и они начали одевать неподвижно лежавшую Шейлу. Когда они закончили, Маргарита приказала:

– Джордж, берите ее за плечи, а мы с Речел за ноги – ее нужно отнести в комнату к Норе.

– Зачем еще и ее впутывать? – запротестовал он.

– Если обиженная прислуга пошла, пусть предварительно и напившись для храбрости, жаловаться на другую прислугу к хозяйке, это еще можно хоть как-то понять! А вот, если она пошла ночью к хозяину, то это уже повод для сплетен, которые в свете грядущих событий вам совершенно не нужны! Так ясно? – рявкнула на него Маргарита.

Больше Джордж не произнес ни звука, и они втроем не без труда – Шейла была крупновата, перетащили ее в комнату к Элеонор. Ни Нора, ни мисс Совс, которая жила в смежной с ней комнате, еще не спали, хотя уже успели переодеться, и, судя по их растерянным лицам, не слышали ничего из того, что происходило в комнате Джорджа – она находилась в другом конце коридора. Когда они уронили Шейлу на пол, Маргарита передохнула и решительно сказала:

– А теперь вы все до единого должны некрепко усвоить, как было дело. Сегодня в кухне эта особа, – она пнула Шейлу носком туфли, – позволила себе нелестно высказаться по поводу моих вокальных способностей, за что была избита моей горничной Речел и некоторыми другими слугами. И только за это!

– Но ведь все слышали… – начала, было, мисс Совс, но Маргарита оборвала ее:

– Промолчат! Уж об этом я позабочусь! Далее. Она убежала к себе в комнату, где заперлась. Потом, пользуясь тем, что вся прислуга собралась в кухне, она смогла достать спиртное и с горя напилась. Когда праздник закончился, она, сильно пьяная, плохо отдавая себе отчет в своих действиях, пришла сюда к мисс Элеонор с просьбой уговорить меня выгнать мою горничную, которая ее обидела. Но она не рассчитала свои силы и, отключилась прямо здесь. Всем все понятно?

Нора с мисс Совс со вздохом посмотрели на пунцового от смущения Джорджа и синхронно кивнули.

– Продолжаю! Не зная, что делать с этой особой среди ночи, когда все уже спят, вы, Нора, бросились к брату, но его в комнате не было! Вы слышите меня, Джордж? Вас там не было! Придумайте сами, где вы были: у отца, в кабинете, убирая в сейф фамильные драгоценности – неважно, главное, чтобы это звучало правдоподобно. Итак, не найдя вас, Джордж, Нора побежала ко мне, потому что узнала от мисс Совс, что моя горничная Речел – весьма решительная девушка и сможет вам помочь. Я уже была в пеньюаре розового цвета – это я говорю на тот случай, если вас, Нора, кто-то об этом спросит, но, узнав, что случилось, тут же переоделась и с горничной поднялась к вам, где застала эту картину. Ясно? – Все понимающе покивали, и она спросила: – Роберт живет в доме или приходит сюда на работу?

– Постоянно живет, а его комната напротив Шейлы, – сообщила ей мисс Совс.

– Хорошо! Сейчас я за ним схожу, приведу сюда, и он отнесет эту особу назад в ее комнату. А разбираться со всем этим безобразием я буду утром, – решительно заявила она.

– Так, может, я сбегаю, ваша светлость? – предложила Речел.

– Нет, вы останетесь здесь и будете следить за ней, – Маргарита кивнула на Шейлу. – Если она вдруг очнется, сделайте так, чтобы снова уснула. Но не вечным сном! – предупредила она горничную. – Аккуратно надо! Без членовредительства!

Разочарованная горничная вздохнула, но согласно кивнула.

– Ну, тогда я могу сходить, – предложил Джордж.

– А вас здесь, вообще, не было! – рявкнула на него Маргарита. – Вы ничего знать – не знаете о том, что эта особа к вашей сестре приходила! Так что немедленно возвращайтесь к себе! – приказала она.

– Но ведь и я могу сходить за Робертом, – робко предложила Нора.

– Великое небо! – не выдержала Маргарита. – Молодая, незамужняя леди в пеньюаре среди ночи приходит в комнату к одинокому молодому водителю! Это, по-вашему, нормально? А, если вас увидит кто-то из прислуги? Вам сплетни нужны?

– Извините, Марджори, я об этом как-то не подумала, – пролепетала девушка.

– Джордж! Вы еще здесь? – возмутилась Маргарита.

Бурча себе что-то под нос, тот покорно поплелся к двери, а она пошла вслед за ним и, оглянувшись на растерянных женщин – Речел не в счет, встретила осуждающий взгляд мисс Совс.

– Вы против того, что в доме, наконец, будет наведен порядок? – раздраженно спросила она у нее.

Вскочив, та тут же присела, и ответила:

– Нет, ваша светлость! Порядок в этом доме действительно нужен. Но вот методы…

– А их буду выбирать только я! – жестко ответила Маргарита. – Кажется, до сих пор у меня это неплохо получалось!

Она сбежала вниз, но, прежде, чем постучать к Роберту, зашла в комнату Шейлы, чтобы кое-что найти.

– Помоги мне, кольцо Крейлара! – прошептала она.

Маргарита стояла посреди комнаты, внимательно глядя по сторонам, когда ее внимание привлекла стоявшая на столике шкатулка. Открыв ее, она увидела, что там были принадлежности для шитья. Сама не отдавая себе отчета в том, что делает, она взяла в руки подушечку для иголок и булавок и ощупала ее – внутри было что-то твердое. Вколов иголки с булавками в лежавший в шкатулке лоскуток материи, она положила подушечку в карман и, выйдя из комнаты Шейлы, наконец, постучала в дверь Роберта. Когда тот, заспанный, открыл ей, то увидев, кто перед ним, совершенно обалдел.

– Ваша светлость? – растеряно пробормотал он.

– Роберт, оденьтесь, пожалуйста, и выйдите ко мне – вам предстоит одна неприятная работа в доме, – объяснила она.

Тот появился буквально через несколько секунд в брюках, рубашке и домашних туфлях – ну, что ж, служба в армии учит быстро одеваться. Он не осмелился задавать какие-то вопросы, пока они поднимались на третий этаж, и, когда они вошли в комнату Элеонор, застыл от удивления при виде лежавшей на полу Шейлы.

– Роберт! Будьте добры, отнесите вот это! – выразительно произнесла Маргарита, показывая подбородком на пьяную женщину. – К ней в комнату и свалите на кровать. Разбираться будем утром! И предупредите, пожалуйста, всю без исключения прислугу, чтобы собралась завтра в зале в восемь часов утра – будет раздача предрождественских подарков! – угрожающим тоном предупредила она. – Подобного безобразия я в своем доме не потерплю!

– Есть, ваша светлость! – с готовностью отозвался Роберт. – Разрешите выполнять?

– И побыстрее – ночь на дворе! – резко ответила Маргарита.

Когда водитель взваливал себе на плечо бесчувственную Шейлу, та только всхрапнула и что-то пробормотала. Речел открыла перед Робертом дверь и Маргарита, пройдя вслед за ним в коридор, проследила, как тот начал спускаться по лестнице, а потом приказала горничной:

– Речел! Пригласите сюда милорда – не думаю, чтобы он уже уснул, а сами покараульте возле двери – нам свидетели не нужны.

– Слушаюсь, ваша светлость! – азартно согласилась та – видно, ей было не впервой стоять на стреме.

Она мухой обернулась, приведя с собой Джорджа, и, закрыв за ним дверь, заняла свой пост в коридоре.

– Мисс Совс! Вы в курсе того, почему на самом деле мисс Нора расторгла помолвку с лордом Эдвардсом? – спросила Маргарита.

– Да, ваша светлость, – дрогнувшим голосом ответила та. – Бедная моя девочка!

– Тогда приглашаю вас принять участие в недлинном разговоре, но для надежности не в этой, а в смежной комнате, – предложила Маргарита, и, когда все туда перешли, начала: – Джордж! Я невольно слышала почти все, о чем шел разговор в вашей комнате. – Тот смущенно потупился. – Бросьте! Ваш отец поступил совершенно правильно, но, к несчастью, ошибся в объекте. Но это дело прошлое, а теперь о насущном: Шейла могла видеть известные вам фотографии?

– Нет! – вскинувшись, категорично заявил он. – Посыльный передал конверт лично мне в руки, а я, показав снимки сестре, чтобы попытаться хоть что-то понять, все потом сжег. Я даже Бенсону ничего не показал, а только рассказал на словах и оказалось, что он тоже получил подобные.

– Я так и думала, – сказала Маргарита и попросила: – Ножницы какие-нибудь дайте.

Маникюрные ножнички нашлись мигом и она, разрезав подушечку для иголок, достала изнутри лежавшую в футляре карту памяти.

– Проверьте! – она бросила ее стол. – Думаю, здесь то же самое, но ракурс другой.

Нора с братом засуетились: она бросилась к компьютеру, он – за ней. Мисс Совс тоже, было, рыпнулась, но Маргарита ее остановила:

– Не для ваших нервов.

Она с мисс Совс сидела на диванчике, девушка – на стуле перед компьютером, а Джордж, наклонившись к монитору. И вдруг раздались горькие, безутешные рыдания Элеонор, к которой тут же бросилась старушка, обняла ее и прижала к себе.

– Господи! Ну, когда же это все закончится? – причитала девушка, а ее брат яростно ругался сквозь зубы.

– Уже закончилось! – успокоила их Маргарита.

Она подошла к ним, забрала карту памяти и разломала ее на мелкие кусочки.

– Где это было? – спросил, наконец, Джордж.

– В комнате Шейлы, естественно, – устало ответила она. – Это она тогда подсыпала Норе и, видимо, мисс Совс, снотворное или наркотик и впустила тех сволочей! Ей, конечно, немало заплатили, но ей было любопытно, что они затеяли, и, когда она это поняла, воспользовалась моментом и стала снимать сама на телефон. Таким образом, она получила неубиенный компромат на вашу семью, которым собиралась шантажировать вас, Джордж, чтобы заставить жениться! Зная крутой нрав вашего отца, она не могла пустить его в ход, пока он жив, вот и ждала, когда он умрет, чтобы взять вас за горло. Но его светлость подстраховался, и здесь появилась я. А вставать у меня на пути смертельно опасно – уничтожу! – выразительно произнесла она.

– А, если Шейла тоже подстраховалась и оставила копии в надежном месте? – возразил Джордж.

Маргарита, которая уже успела заглянуть в мысли спавшей Шейлы и все узнать, в ответ только усмехнулась:

– Да, никому она ничего не оставляла! – но ей нужно было как-то объяснить этим встревоженным людям, что бояться больше нечего, и она начала рассуждать: – Такая падаль, как она, никому не верит, так что преданных друзей у нее быть не может! А те идиоты из прислуги, которых она убедила в том, что здесь самая главная, тут же полезли бы посмотреть, а что это она им на сохранение оставила? Кто-то из них мог бы попытаться шантажировать хозяев сам и провалил бы ее план, а кто-то – побежал к ним и сообщил о ее предательстве. Кроме того, она хорошо знала ваш мягкий характер, Джордж, и не сомневалась в успехе! Не учла она только одного: того, что играть ей придется не против вас, а против меня! А это дело заведомо провальное!