Текст книги "Пока любовь не оживит меня"

– Итак, раз, – тянет Филипп, – хочешь услышать его последние слова?

– Да… да, хочу, – быстро киваю я, благодаря этого ублюдка, что слишком любит радоваться горю.

– Милтон, давай подарим такой шанс моей жене, – он обращается к мужчине, спокойно наблюдающим за нами с бокалом шампанского.

– Конечно, что не сделаешь для такой красавицы. Ты же дашь мне несколько минут использовать её тоже? – Милтон нехотя отталкивается от стены и подходит к Джайлсу.

– Для неё будет честью стать твоей полумертвой шлюхой. Правда, дорогая?

Мне плевать на их слова, я только с замиранием наблюдаю, как Милтон отрывает скотч, слишком грубо, со рта Джайлса.

– Говори, моя безумная жена хочет услышать твой голос, – Филипп дёргает пистолет, указывая на старика.

– Ты молодец, Санта. Не показывай им свой страх, они не заслуживают его. Я счастлив был познакомиться с тобой и узнать, что мой внук нашёл прекрасную женщину, готовую защищать свою любовь. Я горжусь тобой, девочка моя, не бойся, – от его слов по щекам с новой силой катятся слёзы, и я вижу, что то же самое творится с Джайлсом. Он не может так умереть. Нет. Не может. Мне так жаль его. Где Ред?

Пожалуйста, спаси его. Прошу тебя, Джаред, спаси его.

– Да, Санта, он просит тебя о смерти, слышишь? Он хочет её получить от твоей руки. И это очень интересно, неужели ты любила Джоршуа Эйнсли? Какой конфуз, какая трагедия, и какая глупая смерть. А теперь два, – хохот Филиппа проникает ядом в каждую клеточку моего организма. Я не надеюсь больше на Реда и его силу. Он не поможет, он бросил нас умирать. Он забыл о нас, хотя обещал. Нет, хватит верить мужчинам, необходимо найти силы, чтобы спастись из этого ада самой.

– Нет, Филипп, ты ошибся, я любила не Джо. Моя любовь, как и твоя, отдана только одному мужчине. Но это не ты, милый, ты никогда не будешь им, потому что трус и насильник не может быть тем, кого ставят в пример, – ласково шепчу я и с улыбкой сквозь слезу поворачиваю голову к мужу.

– И кто же это был, Санта? Кто тот мужчина, который помогал тебе. Я могу отсрочить смерть Джайлса, если ты скажешь, – да, вот это я и хотела получить, интерес.

– Говори три, милый, говори три, потому что я никогда не скажу тебе, кто стал для меня всем миром и, кто научил меня никогда не сдаваться, – последнее слово слетает с губ. Ненависть и злость во взгляде Филиппа, а у меня её больше. Все жертвы, которые невинно пострадали от этого человека, всплывают в памяти. Слова Джареда, стойкость Джайлса и доброта. Мои родители. Любовь. Смысл.

В моей голове только желание мстить, и я ни за что не позволю, чтобы Джайлс погиб. Наблюдаю, как губы Филиппа приоткрываются, и в этот момент сгибаю свободную руку в локте, ударяю его по груди со всей силой ненависти и ярости, сожаления и горя, которые переживаю в эту минуту. Грохот от выстрела проносится над головой, и Филипп оступается, утягивая меня за собой назад. Пистолет падает из наших рук, как и мы. Одновременно с этим, где-то на полу вибрирует, и до ужаса жуткий рокот сотрясает стены и весь дом.

– Сука, тварь поганая, – смачный удар по щеке, и я, скуля от боли, отлетаю от Филиппа. Он хватает пистолет и сам направляет его на Джайлса. У меня есть всего несколько секунд, чтобы подскочить и добежать до старика, но поскальзываюсь на лепестках роз и падаю прямо в руки Милтона.

– Ради чего, ты, дура, спасаешь его? Идиотка! – Кричит Филипп.

– Нет! Отпусти, урод! Сукин сын! – Луплю Милтона по рукам, а он хватает меня за волосы и с силой опускает на колени.

– Смотри, красотка, – усмехается Милтон.

– Сначала его, а потом её и сваливаем отсюда, – Филипп подходит ближе к нам. Дёргаю головой, уже не чувствуя боли.

– Он найдёт тебя, ублюдок. Он найдёт и отомстит тебе, – шиплю я, получая удар по голове.

– Кто же это такой смелый? – Ехидно произносит Филипп, приставляя пистолет прямо ко лбу Джайлса. А он улыбается, косо смотрит на меня и просто улыбается, гордо принимая смерть от этого подонка.

– Это я, Филипп, – пространство сокрушает низкий и хриплый голос, от которого моё сердце подскакивает радостно, а затем от страха разлетается на мелкие кусочки.

Ред.

Глава 32

Санта

Секунды, где тишина нарушается лишь моими всхлипами, а пистолет опускается. По лицу Филиппа пробегает минутный страх, но затем он широко улыбается.

– Третий. Сам пришёл сюда, чтобы наблюдать за смертью моей шлюхи, – довольно тянет Филипп.

– И где ты? Выходи, мы не причиним тебе боли, только немного. Покажись, если не трус, – добавляет он.

Бросаю взгляд на Джайлса, напряжённо слушающего разговор.

– А ты не видишь меня, Филипп? Когда-то ты всегда замечал меня, следил за мной и пытался добиться моего внимания, – голос Реда раздаётся словно по всему дому, а затем шаги, медленные и тяжёлые доносятся с лестницы.

– Вам понравился мой небольшой подарок? Я весь день к нему готовился. Дом заминирован, и первое место, которое с удовольствием уничтожил – погреб. Он меня раздражает. А дальше, весь дом подлетит к чертям, если вы не отойдёте от них, – захват Милтона ослабевает, и я могу поднять голову, чтобы увидеть мужчину, выходящего на свет. Его взгляд прикован ко мне. От счастья вперемешку с грозящей ему опасностью, глаза затмевают слёзы. Пришёл.

– Кто ты такой? – Шипит Филипп, поднимая пистолет и направляя на Реда.

– Неужели, не узнал? Это оскорбительно, Филипп, – он играет, принимая правила ублюдка, не позволив ему убить Джайлса. Боже, я так боялась, а он здесь. Не верила в его чувства и ошиблась. Это так прекрасно, что я беззвучно плачу, веря во спасение Джайлса.

Ред цокает языком несколько раз и качает головой. Поднимает руку и демонстрирует пульт с множеством кнопок.

– Ты… чёрт, этого быть не может. Джаред Эйнсли? Ты же умер. Сгорел. Чёрт возьми, это ты, – Филипп смеётся, отклоняя пистолет.

– Сгорел для тебя и твоего ублюдка отца, как и для всех, но продолжаю жить. Верно, меня не существует, – кивает Ред, не приближаясь к нам.

– Убери руки от неё и отойди, – он указывает взглядом на Милтона, продолжающего держать меня за волосы.

– Ещё чего, урод. Ты видел себя в зеркало? Это ты его так? – Усмехается Милтон.

– Я. Ничего от былой красоты, ужасно. Значит, ты стал тем, кого полюбила моя неверная жена? Господи, Санта, отвратительный вкус, как в принципе и всегда. Подбираешь останки и обгладываешь их…

– Закрой рот, – зло шиплю я, а Милтон крепче хватает меня за волосы и поднимает на ноги.

– Раз вы не понимаете слов, то придётся продемонстрировать, – Ред вздыхает и нажимает на одну из кнопок, вызывая совсем близко грохот, оглушающий меня на несколько секунд. От его силы и мощи Милтон выпускает меня из рук, и я, падая на пол, закрываю уши руками и ощущаю аромат костра.

– Ублюдок, это мой дом! – Кричит Филипп, размахивая пистолетом.

– Опусти, иначе подорву всё к чертям, – незамедлительно отвечает Ред.

– А вот это, – меня хватают за руку и тащат по полу, сметая лепестки роз. – Это тебе нужно? Эта сука нужна тебе?

Извиваюсь, пытаясь освободиться, но встречаюсь с безмолвным взглядом Реда. Он скучающе смотрит на меня, а затем закатывает глаза. Отчего-то всё потухает внутри.

– А, нет. Она мне не нужна, – пожимает плечами Ред.

– Что? – Шепчу я.

– Да, я должен поблагодарить тебя, Санта. Ты сделала всё именно так, как и я планировал. Помнишь, о чём я мечтал? Так оглянись, мы в том месте, где и должны быть. Недолгая заминка с моим появлением, чтобы подготовить для вас невероятное файер-шоу. Всё идёт по плану, и ты привела меня к этому ублюдку, чтобы он сам узнал, что такое гореть, – Ред делает взмах рукой, словно демонстрируя помещение.

Я не верю ему, нет, он не мог со мной так поступить. Не мог предать после всего, что мы пережили. Я не выдержу такого удара. Не выдержу.

– И что ты хочешь? Если тебе не нужна она, значит, он, – Филипп теряет ко мне интерес, оставляя, сидеть на полу и подходит к Джайлсу. Разворачивает его и приставляет пистолет к виску.

– Я же сказал, отбрось это штуку, Филипп. Ты можешь пораниться. Ты никогда не умел обращаться правильно с игрушками, и тебя всегда вычисляли, – Ред усмехается и качает головой. – Давай бросай его, иначе я нажму кнопку. Хочешь сгореть в собственном доме?

– Ты не посмеешь…

Не успевает он усомниться, как взрыв происходит прямо в доме, и жар от него проникает под мою кожу, отравляя сердце. Кричу от страха и понимаю, что Ред лгал всем. И мне тоже. Он никогда бы не отказался от плана, раз так легко рука поднялась выждать время, за которое Джайлс мог бы уже умереть. Я, только я, дала ему возможность дышать и наблюдать, как его родственник осуществляет месть на его глазах.

– Вопросы ещё есть? Осталось три места, которые я заминировал. Гостиная. Столовая. Входная дверь. Ошибёшься, Филипп, и всё, конец. Мне-то плевать, не привыкать гореть, а вот ты увидишь, что такое уродство, на которое обрёк меня. Но и сейчас мне многое не нравится. Ты же не собирался оставить его в живых, да? Так, давай останемся один на один, и ещё Санта, не хочу, чтобы она выбралась отсюда, пока не превратится в пепел. Поэтому я жду, иначе ты умрёшь, – от жутких слов Реда по спине пробегает пот.

С ужасом смотрю, как Филипп бледнеет и делает шаг назад от инвалидной коляски. Милтон, вообще, не двигается. Они боятся его. Боятся умереть, хотя сами убивали, и не раз. Но больше всего боли причиняет холодное и расчётливое выражение любимого лица. Он с таким безразличием оглядывает меня, а затем Джайлса, что я больше не знаю, чему верить.

Пока отвлекаюсь на свои мысли и восприятие происходящего, не замечаю, как Филипп поднимает руку с пистолетом и наводит на Реда. А затем, резко меняя направление, наставляет его на Милтона и нажимает на курок. Выстрелы пронзают моё сознание, хриплю от нового всплеска страха, и тело мужчины, мёртвое и тяжёлое, падает на пол, сбивая свечи.

– Молодец, я так и думал. Тебе не нужны свидетели, и твой якобы друг уже всё сделал. Верно? – Хриплый и теперь устрашающий смех Реда сокрушает моё сердце. Грудь давит от боли, а тело трясётся, пока губы постоянно шепчут: «Господи». Поздно взывать к нему, когда я сижу среди трупов и ещё оставшихся живых.

– А теперь отбрось оружие, Филипп. Оно тебе не пригодится.

– Ни черта. Думаешь, ты напугал меня? Нет. Я делаю то, что задумал, и ты угадал. Джаред, надо же, столько лет ты был мёртв и, наверное, единственный о чьей смерти я сожалел. А, оказывается, ты позарился на мою жену. И как это брать то, что принадлежит мне? – Ехидно отзывается Филипп.

– Пресно. Ты мог бы обучить её кое-чему, но это сделал я. Смотри. Иди ко мне, сладкая моя. Иди ну же, – Ред поворачивается ко мне и сладко зовёт. Мотаю головой, отползая назад, но боковым зрением замечаю, как огонь вырывается из двери кабинета.

– Сладкая моя, я же пришёл за тобой. Иди ко мне, ты была так храбра, так умна и сильна, что я ещё больше восхищён тобой. Иди, – Ред протягивает мне руку.

– Джаред, прекрати её изводить, – подаёт слабый голос Джайлс.

– Изводить? А она этого не заслужила? Она моя, дед. Она не принадлежит этому ублюдку. Ну же, радость моя, сладкая моя, иди ко мне, – как собачку подзывает, и это так отвратительно.

– Санта, не смей, иначе я выстрелю в Джайлса. Не смей, поняла? – Шипит Филипп. Поворачиваюсь к нему.

– Он этого не сделает, не хочет умирать, как мои родители. Любимая моя, иди ко мне, – его тон и обращение буквально гипнотизируют. Тело само поднимается и готово ринуться к Реду.

– Любимая? Так ты, действительно, влюбился в эту суку? О, я сочувствую тебе. Так, кого мне убить первого, а, Джаред? Твоего деда или же эту стерву? – Смеётся Филипп, и это возвращает меня в горящий дом, где старик находится в ужасе и смотрит лишь на внука.

– Эту стерву. Но она ещё нужна мне, поэтому деда. А, нет, давай лучше я выберу что-то своё. Столовая или гостиная, Филипп? Что ты хочешь? – Ред поднимает руку с пультом. Замечаю, как муж бледнеет и бегает глазами то по мне, то по мужчине, который путается в словах и заводит в тупик всех своими меняющимися решениями.

– Не бойся, милый, это будет не больно, только очень воняет. Уж я-то знаю. Что ты хочешь, Филипп? Какой выбор сделаешь ты? – Ред медленно, словно зверь приближается к коляске. Перевожу взгляд, где отблеск огня приковывает внимание. Свечи, которые опрокинул Милтон, когда упал, перекинулись на его тело. И не только меня отвлекает это, но и Филиппа. Едва он поворачивает голову, как Ред бросается на него, заваливая на спину.

Пистолет отлетает в сторону, и я, не теряя времени, подбегаю к нему и беру в руки. Потасовка, в которой и один, и второй не уступают друг другу в силе, задевает другие свечи, и они падают на лепестки роз, сжигая по цепочке дорожку.

Подлетаю к инвалидной коляске и отвожу её к двери.

– Джайлс, вы должны уйти, – шепчу, оставляя пистолет на полу, и дрожащими руками ищу конец верёвки.

– Не верь ему, Санта, не верь… он спасает тебя, – так же отвечает Джайлс. Бросаю взгляд, где огонь из кабинета прорывается дальше и уже полностью сжёг дверь. А другое пламя разгорается прямо здесь. Филипп пытается не позволить мне помочь Джайлсу, но его хватает Ред и падает с ним на пол. Выпускает из рук пульт, который попадает прямо в свечи.

– Умоляю вас, уходите. Прошу, уходите отсюда. Хотя бы вы… пожалуйста, – с плачем обращаюсь к старику, наконец-то, разматывая его ноги, затем перехожу к рукам.

– Вставайте и уходите, прошу. Ну же, – хватаю его за руку, помогая подняться. И в тот же момент Филипп пытается напасть, но беру пистолет и направляю на него.

– Не двигайся, иначе выстрелю. Меня ничто не удержит после того, что ты сделал, – предупреждая его, кладу палец на курок и уверенно смотрю на Филиппа.

– Уходите, быстро. Убирайтесь отсюда, – отталкиваю Джайлса к двери, а сама обхожу кресло, продолжая держать на мушке Филиппа.

– Если он уйдёт, то и мне нечего терять, Санта, – замечаю, что Джайлс уже закрывает дверь, и нажимаю на курок. Жмурюсь, ошибочно считая, что наверняка попаду, но выстрел проходит мимо, хотя пугает Филиппа. Открывая глаза, вижу, как Ред появляется с бутылкой и замахивается, чтобы ударить Филиппа. Но тот вовремя уворачивается, и бутылка падает на пол, разбиваясь и позволяя огню от свечей перекинуться на спирт.

Всё происходит слишком быстро, чтобы соображать. Сбоку раздаётся взрыв, как и позади меня. От его силы и мощи моё тело отбрасывает в сторону, и я лечу на свечи, которые перекидываются на платье. Кричу от страха, а всё теперь кажется одним огнём. Пытаюсь руками потушить его и даже не чувствую боли. Вся гостиная полыхает в пламени, жуткая вонь наполняет лёгкие и вызывает головокружение. Я не могу отчётливо видеть, где сейчас Ред и Филипп. Но кто-то хватает меня за ногу, и я пытаюсь скинуть нападающего. Машу руками, когда искорёженное и изуродованное лицо мужа появляется надо мной.

– Сука, это ты виновата. Ты и подохнешь здесь, – шипит он. Его руки смыкаются на моём горле, и он душит меня. Глотаю воздух, а его нет, только ужасная вонь, и если огонь перекинется на кухню, то там баллон с газом, и это будет, действительно, смертельный пожар.

– Привела этого ублюдка, который снова горит. Никто не спасёт, Санта. Ты навечно останешься моей женой. И в горе, и в радости, пока смерть не разлучит нас, – сильнее сжимает мою шею.

Хриплю, дёргаю ногами и ищу рукой хотя бы что-то, но только свеча, капающая мне прямо на руку воском. Не думая, желая, только спастись, подхватываю её и ударяю Филиппа по голове. Огонь перебрасывается на его волосы, и он кричит, отпуская меня. Откашливаясь, отползаю к лестнице, когда появляется рядом Ред и толкает мужа, стягивает с Филиппа пиджак. От шока и удивления даже дышать не могу, только сипло поглощаю кислород. Ред сажает его и закатывает ему рукава.

– А теперь ты получишь то, что заслужил, – голос Реда тонет в грохоте, что-то падает сбоку, ломается, а он даже не обращает внимания. Лицо Филиппа превратилось в месиво, а череп весь обожжён и в крови.

В руках Реда появляется осколок от бутылки, и он надавливает на запястье Филиппа. Но тот даже не сопротивляется, только откидывает голову и стонет. Ред делает то же самое и со второй рукой, а затем кладёт осколок в карман джинсов.

– Наслаждайся, ублюдок, – хлопает его по щеке, отчего Филипп заваливается набок.

– Пошли. Скорее, Санта, пошли, – Ред протягивает мне руку, но я в ужасе. Я в шоке, я не могу двинуться, не могу даже понять, жива ли я. На меня находит ступор, хотя для него нет времени. Всё горит, весь первый этаж сжигает тела, а я смотрю на огонь за спиной Реда, и мне плохо.

– Чёрт, сладкая моя, пошли. Ну же, – меня подхватывают за талию и резко поднимают в воздух. Кричу от страха или же от понимания, что сейчас сделала. Я практически убила Филиппа, я спалила его волосы и оставила умирать мучительно и долго.

Ред быстро поднимается по лестнице, и я могу видеть, какой кошмар творится внизу. Нет спасения, мы сгорим, ведь все двери полыхают, и к ним не подступить.

Меня заносят в спальню и опускают на ноги перед окном. Ред открывает его и выглядывает.

– Так. Теперь слушай меня, – обхватывает моё лицо руками, и я вижу страх в его взгляде. Это переворачивает всё внутри. Этот мужчина ничего не боится. Никогда не боится. А сейчас я ощущаю вибрации его тела и даже быстрое, опалённое дыхание. Вижу кровь на губах и ссадины на лице.

– Ты… ты…

– Прости, что солгал там. Но это было необходимо. Я задержался, операция Джо была очень долгой, и он пока жив. Я не мог разорваться и приехал сюда, как только у меня появилась возможность оставить его там и прийти за вами, – быстро шепчет он.

– Жив, – повторяю я. Кивает, гладит моё лицо. Плачу от счастья и боли. Плачу, потому что другого сейчас не могу сделать.

– А теперь ты. Ты должна спастись, поняла? Ты прыгнешь из окна, и упадёшь в бассейн. Попробуй сгруппироваться, чтобы не было дискомфорта и последствий от встречи с водой, – произносит он.

– Но…

– Не волнуйся, я всё рассчитал. Ты встанешь в окно и оттолкнёшься как можно сильнее. Хорошо? Джайлс уже должен был вызвать полицию и спасательный отряд, поэтому они с минуты на минуту прибудут и помогут тебе, – перебивая меня, улыбается, но его глаза говорят об обратном.

– А ты? Ты прыгнешь со мной? – Шепчу я, хватаясь за его руки.

– Я… мне нужно сделать ещё очень важную вещь.

– Нет, я не пойду без тебя, Ред. Не пойду… нет, – качаю головой, разрывая слова рыданиями. Ужасно, что он решил остаться здесь. Умереть. Нет!

– Санта, ты должна спасти то, что живёт в тебе. Ты должна спасти мою любовь, которую я нечаянно и бездумно подарил тебе. Умоляю тебя, сладкая моя, спаси нашего ребёнка, – от его слов распахиваю сильнее глаза.

– Что?

– Да, ты беременна, потому что ты каким-то образом не приняла таблетку, которую я тебе дал. И я счастлив, что ты обманула меня в этом. Чёрт возьми, я счастлив, как никогда, в жизни, зная, что ты носишь моего ребёнка, нашего ребёнка. Прошу тебя, спаси его, себя спаси, а я прыгну, как только всё здесь доделаю. Хорошо? – Он приближает своё лицо к моему и касается губами моих.

– Ред, нет… нет, – я не могу быть больше в шоковом состоянии, как сейчас. Я и понятия не имела, что во мне есть жизнь, ещё одна, и она подарена этим мужчиной.

– Я не смог, понимаешь? Я не смог сделать тебе укол, который должен был спровоцировать кровотечение. Я не смог, потому что люблю тебя. Я люблю тебя, Санта. И я уважаю тебя и твои решения. Я уверен, что ты захотела бы оставить его, так и я тоже. Я желаю этого ребёнка, а он в опасности, как и ты. Санта, моя сладкая Санта, ты для меня самое важное в жизни, так позволь… умоляю, первая и последняя любовь моего сердца, пусть наш ребёнок живёт. Пусть он выживет, как и ты. Я ничего раньше так не хотел, месть затмила мой разум, но ты… ты моя искра, без которой дышать не хочу, – сжимаю пальцами его волосы и плачу. Это то, что я хотела слышать. То, о чём я мечтала, и сейчас мои фантазии сбываются, когда мы горим. Это нечестно. Просто кощунственно к нему и ко мне. Я ненавижу эту жизнь, эту судьбу, которая может разлучить нас.

– Санта, прыгай. И я прыгну за тобой. Обещаю, – заверяет меня, и последний раз целует в губы.

– Я не смогу жить без тебя, Ред. Не оставляй нас одних. Не ходи… я…

– Всё хорошо, Санта. Всё хорошо, не бойся. Я не оставлю. Всегда буду с вами, только сейчас от тебя зависит, будет ли мне к кому возвращаться. Подари мне надежду, что кто-то во мне будет нуждаться, как и я в них, – Ред подталкивает меня к распахнутому окну.

– Обещай, что не обманешь. Обещай! – Кричу я, не желая отпускать его.

– Обещаю, Санта. Обещаю, – он улыбается, чтобы успокоить меня, но я не верю. Отчего-то не верю ему.

– Наш ребёнок. Он ещё жив, так дай ему силы родиться. Мэтью уже должен быть в Лондоне, и Рейчел тоже. Я обещаю тебе, что ты будешь свободной. Обещаю, любимая моя сладкая Санта. Обещаю, но спаси его. Спаси нашего ребёнка, не дай ему сгореть, – Ред отрывает мои руки от себя и подхватывает за талию.

– Ты прощаешься! – Стону я от понимания, упираясь ногами в раму.

– Нет, никогда. Я не собираюсь говорить тебе: «пока». Скажу: «До скорой встречи». Я люблю тебя. Навсегда, – Ред против моей воли применяет всю свою силу и выталкивает меня из окна.

С криком лечу в пустоту, и меня больно ударяет по спине и затылку. Глотаю воду и мотаю руками, чтобы выплыть. Тело не подчиняется и, кажется, я сейчас потеряю сознание. Но ладонь дотрагивается до плоского живота, и это даёт силы оттолкнуться от дна и оказаться на поверхности. Весь дом горит, а в окне никого нет.

– Ред, – хочу крикнуть, но голос хрипит.

Кое-как доплываю до бортика, откашливаясь, и подтягиваюсь на руках. Платье слишком тяжёлое, я не могу даже идти. Но я должна. Ред там. Он остался там, и я должна его спасти. Обязана! Во что бы то ни было обязана!

Босиком и шатаясь, направляюсь к центральному входу, не в силах бежать. Спина горит от боли, как и голову ведёт в разные стороны.

– Мэм, – замечаю мигающие машины и двух мужчин, подлетающих ко мне.

– Он там! – Кричу я, указывая на дом. – Он там! Спасите его!

– Мэм, сейчас. Будь с ней, – один из мужчин отдаёт приказ и направляется к дому. Но к нему не подобраться. Делаю шаг, чтобы самой снова войти туда, найти лазейку и вытащить Реда, но меня хватают за талию, не позволяя увидеть его.

– Отпустите! Он там! Он ещё там! Он ещё жив! – Пытаюсь вырваться из крепких рук.

– Мэм, успокойтесь. Мэм! – Меня поднимают в воздух, не разрешая, даже попытаться спасти его.

– Помогите ему! Помогите! Нет, вернитесь обратно! Помогите ему! – С плачем молю, смотря, как второй мужчина бежит обратно, показывая что-то руками, и в этот момент громкий взрыв наполняет мой разум.

Меня и офицера относит на приличное расстояние. Падаю на мокрую траву и стону.

– Нет… нет… Ред! – Вою, катаясь по земле. Я знаю. Это газ.

Вокруг меня обломки дерева, того, что осталось от дома. И я плачу, горько и не сдерживая боль, которая пронзает сердце.

– Нет! – Сжимаю голову руками и не хочу жить. Он обманул меня. Обманул и оставил одну. Навечно одну без него.

– Нет! Пожалуйста… – мой стон тонет в звуках сирен.

Я никогда бы не подумала, что сердце, действительно, может разбиться. И ничего больше неважно. Ни физическая боль, ни раны, ни потрясение, ни преступление, ни месть. Ничего, кроме молчаливого потрескивания дров, в которые превратился дом, забравший у меня любимого человека.

Огонь может быть опасен, но не для тела, не для кожи. А для души. Любовь – это и есть огонь. Он сжигает тебя до основания, развевая пепел, горя по ветру. Ничто это не изменит, потому что огонь не щадит чувств, он лишь совершает страшное. Убивает тебя, оставляя дышать, и смотреть картинки прошлого, где ты ещё мечтала о несбыточном.