Текст книги "Пока любовь не оживит меня"

Глава 11

Я ни разу в жизни не стояла в ночи без трусиков. Не припомню, чтобы оказывалась в такой ситуации, где разумность не имеет никакого значения. Я не делала ничего, что может повредить моей репутации, за последние несколько лет. Я не могу воспроизвести в памяти ни единого момента, когда обида и желание поставить на место одного человека родили внутри адское пламя. Я не противостояла мужчинам ни разу. Я, вообще, не находилась в состоянии, разжигающей жажды отомстить. И, конечно, обычно я не думаю, не выстраиваю стратегий, не прикладываю усилий, чтобы опустить на колени мужчину. А вот сейчас меня разрывает изнутри, а разум превратился в поле боя. Правила пишу в эти минуты только я, и это тоже первый раз.

– Мисс, добро пожаловать в клуб. Я проведу вас…

От моего пренебрежительного взгляда, которым окидываю девушку, она замолкает.

– Блузку следовало бы погладить, а лучше выбросить. Она отвратительна, – со сладкой улыбкой отвечаю ей и прохожу мимо ошарашенного администратора. И так будет с каждым, кто встретится на моём пути.

Да, Ред считает, что умеет манипулировать моими мечтами, что я прибегу тут же к нему и начну объясняться. Ни черта, понятно? Нет, если я позволю себе это сделать, то навсегда покажу ему, что я никто. Он практически заставил меня поверить в это, как и Филипп. Но они даже не представляют, какой сукой я могу быть.

– Милый, налей мне бокал вина, – щелчком подзываю к себе официанта и опускаюсь элегантно на высокий стул. Да, я без трусиков, на мне, вообще, нет нижнего белья, если не считать пояс для чулок и тонкий чёрный капрон. Он оставил мне именно ту одежду, которая идеально подходит валютной шлюхе, и за это он тоже ответит.

– Привет, красотка, – рядом раздаётся незнакомый мужской голос. Бросаю взгляд на нового знакомого и отмечаю своим цепким взглядом средний достаток, дом в кредит и машину недорогой марки. Хоть костюм и дорог, но не первая линия, как и часы – подделка. Уж я-то научилась различать, сама покупала фейковые вещи, пока Филипп не подарил настоящие.

– Оплати, – подхватываю бокал и указываю пальцем на бармена, ожидающего деньги. Молча, ухожу. Вот так просто без каких-либо объяснений, и я знаю, что этот идиот поступит именно так, как я сказала. Красота имеет свою власть, а наглость и умение использовать то, чем одарила природа, – прекрасный бонус к небольшой игре.

Смачиваю губы алкоголем и, не позволяя желанию выпить всё залпом и взять верх над разумом, вкладываю бокал в руки какого-то незнакомого парня. Ещё немного стоит побродить между людей, потеряться, отыскать взглядом камеры, которые, я уверена, следят за мной, и спрятаться от них. Исчезнуть, чтобы неожиданно оказаться снова перед входной дверью.

– Есть на сегодня ещё развлечения? – Рассматривая свой маникюр, устало спрашиваю девушку, которая явно меня уже ненавидит.

– Пройдите за мной, – её голос дрожит от негодования, а мне мало. Чёрт возьми, мне мало адреналина. Нужно немного больше.

– У тебя набойка отлетела, – хотя это не так, но чтобы больше вывести из себя эту, ни в чём не повинную девушку, делаю замечание. И при этом у меня есть причины, когда-то она не пустила меня сюда, перекрыла путь и тоже вышвырнула.

– Что-то ещё не так? – Нервно спрашивает она, направляясь по лестнице.

– Оттенок блонд отдаёт жёлтым. Советую использовать специальный шампунь и, конечно, сделать лечение волос. Оно тебе очень необходимо. Ужасно сухие кончики и секутся. Также белая блузка и чёрный бюстгальтер – это очень вульгарно. Но, возможно, ты и ищешь развлечение на одну ночь, ведь на другое неспособна. Не волнуйся, я поделюсь, можешь войти сюда сразу после меня, думаю, твой хозяин не будет против, дорогуша, – хлопаю её по щеке, когда она останавливается у одной из дверей. Её ноздри раздуваются, а лицо покраснело от возмущения.

– Нет, ошиблась, отвратительная кожа, а он предпочитает идеальную.

Да, я ужасна. Не отрицаю, но именно это дарит искру, а затем уже миллион таких же. Они рождают во мне точно то, что необходимо, чтобы нажать на ручку и, немедля, войти в темноту.

Дверь сзади хлопает, вызывая довольную улыбку. Теперь игра началась.

Когда я первый раз оказалась здесь, то и понятия не имела, что мои навыки пригодятся мне, чтобы отобрать достоинство у человека, прячущегося во мраке. Но сейчас я уверена, что он здесь.

– Здравствуй, Ред, – пою я, шагая к столику, на котором, как обычно, стоит бокал вина.

– Ты не торопилась, – позади меня раздаётся его голос. Спокойный, словно ничего не затрагивает его душу. Ложь. Я знаю, что ложь.

– Предпочитаю, чтобы мои мужчины горели, когда увидят меня, – так и не достигнув столика, оборачиваюсь. В приглушённом золотистом свечении за стеклом я вижу силуэт, а вот тот свет, алый и тоже тёмный, помогает разглядеть, что он приоделся. Его уверенность ещё больше распаляет меня. Рубашка, которую недавно я носила, идеально подчёркивает силу мышц и последнее – перчатки.

– А если они перегорели? Если им больше это неинтересно? – Подходит ко мне, словно хищник, рассматривая жертву.

– Тогда легко найти им замену. Ты так не считаешь? – Интересуюсь я, позволяя ему обойти меня и остановиться сзади. По спине пролетают мурашки от возбуждения, от аромата, приблизившегося ко мне.

– Они могут не оценить товар, – выдыхает он, отчего моя кожа тут же отвечает приятным покалыванием.

– Товар всегда пригоден, если он идеален, как я. Если у него нет чувств, а лишь жажда наживы. Такие, как я, всегда имеют возможность найти нового покровителя. Ценности исчезают, оставляя внутри лишь жажду блестеть. К сожалению, мы живём в разных мирах, сладкий. Ты выбираешь темноту и страх, а я хочу увидеть огонь, который мне обещали, – сбрасываю сумочку с плеча и свободней двигаюсь, привыкая к освещению.

– К тому же у тебя есть то, что мне нужно. Я хочу обратно свои бриллианты. Не для этого ли ты прислал мне лишь одно кольцо, чтобы заманить меня в ловушку? Но ты, наверное, не в курсе, что я люблю, когда мужчина считает себя главным. Это очень весело. Но сейчас я хочу вновь ощутить тяжесть самого величественного кольца в моей жизни. Ведь второму кольцу так одиноко на пальце, что это сводит с ума. Ты приготовил мне подарок? – Хихикая, бросаю сумку на стул и хлопаю в ладоши. Я отвратительна, но иначе это будет означать капитуляцию.

– Конечно, сладкая моя, конечно. Тебе следует быть немного внимательнее. Прости, я всегда забываю, что красота никогда не означает – умение думать. Для меня честь быть твоим проводником к значимой для тебя побрякушке. Стол, сладкая, – поддевает меня, но это не обижает, наоборот, раззадоривает сильнее.

Перевожу взгляд на бокал, и только сейчас замечаю сверкающий камень рядом с ним. Хватаю его и быстро надеваю на палец.

– Боже, оно невероятно, правда? Я так скучала по своей крошке! Ты знаешь, как долго я за ним гонялась? Нет, ты и понятия не имеешь, что такое контролировать свои желания, чтобы достичь вершины. Красиво, да? Мне идут бриллианты. К твоему сведению, я их люблю. Можешь взять на заметку, после того, как продашь свой дом, – играю пальцами, рассматривая кольцо.

– И я забыла сказать, что хочу жить в другом месте. Этот замок такой мрачный, а я люблю простор и свет. Ой, прости, я всегда забываю, что ты боишься света и предпочитаешь прятаться в ночи. Но для меня честь быть твоим проводником в другом мире, и, конечно, ради меня ты сможешь перебороть свои страхи. Правда, милый мой? – Делаю медленные шаги к Реду, наблюдающему за мной. Он напряжён, ещё больше чем прежде. И последний удар. Обнимаю его за талию, прижимаясь щекой к спине.

– Мы создадим новую сказку, где чудовище никогда не превратится в принца, но и принцессу он не получит. Её ведь никогда не было, – продолжая держать его за талию, обхожу.

– Лишь шлюху, которая готова терпеть всё от него, ради денег, ради блеска, – провожу ладонями по его груди, направляясь выше.

– Она будет уверять его, как он красив, как силён и что имеет власть над ней, хотя внутри ей будет плевать на его чувства, ведь итог того стоит, – мои руки обнимают мужчину за шею, и я отклоняюсь назад, улыбаясь его мрачному лицу. Боже, я ощущаю, как его ярость проникает в моё сознание, сводя с ума. Внизу живота всё сводит от возбуждения.

– Тебе нравится такая история? – Приближаю своё лицо к его и выдыхаю в губы Реда меткий удар. – Любимый.

Доля секунды, и его ладонь смыкается на моей шее. Охаю и оказываюсь прижатой уже к стеклу.

– Не смей так называть меня, – шипит в моё лицо.

– Ты не хочешь знать, как я влюблена в тебя? Не хочешь слышать, как быстро бьётся моё сердце от желания угодить тебе?

– Закрой рот, – его рука сжимается сильнее, но это лишь подстёгивает меня продолжать.

– В твоих глазах я вижу деньги, и я готова на всё, чтобы получить их. Я буду любить тебя так долго, пока твоя кредитка не уйдёт в ноль.

– Санта, я придушу тебя, – дёргает меня за шею и ударяет моим телом по стеклу. Да, мне больно. Да, едва могу дышать. Но не дам ему заполучить больше, он признается. Он отступит первый.

– Всё, что хочешь. Сожми крепче, – кладу на его руку свою и применяю силу, от которой лёгкие сводит.

– Ну же, я буду любой для тебя, любовь моя. Секс втроём? С Джо? Согласна. Присоединится Мэтью? Он мне нравится. На всё готова, чтобы моё чудовище никогда не знало правды обо мне. Давай сделай это. Причини мне боль, любимый мой. Соверши со мной безумство, Ред. Накажи меня, – выдыхаю томным шёпотом, который привыкла использовать для Филиппа, и это действует. Безотказно. Остро. Резко.

Отталкивает меня, отчего подаюсь вбок и глотаю кислород. Но это ещё не всё, сейчас он слаб, зол и имеет слабости.

– Ты говорил о своих мечтах, – продолжаю и медленно поворачиваюсь.

– Ты обещал мне огонь, так сожги меня. Ты хотел, чтобы я стояла напротив тебя обнажённая, – хватаю ткань на плечах и медленно снимаю платье. Он стоит в темноте, уверена, от ярости сейчас взорвётся. Пик уже близко, и не только его.

– И я стою, – платье падает к ногам, и я отбрасываю его.

– Ты хотел видеть дрожь, которая будет сводить меня с ума. Я дрожу, – шепчу я и, шумно выдыхая, закрываю глаза.

– Ты хотел, чтобы я увидела похоть в твоих глазах. Я она и есть. Я молю тебя – дотронься до меня, – открывая глаза, пытаясь призвать весь эротизм, живущий во мне, опускаюсь на колени.

– Ты единственное, что я желаю сейчас, любимый мой, – изгибаясь, медленно ползу и кусаю губы.

– Ты заразил меня безумием, ты свёл меня с ума. Я хочу быть сумасшедшей, больной твоими фантазиями. Хочу быть той самой единственной, которой ты подаришь ад на земле. Он не будет красив, я знаю, но жажду его. Я люблю его, – останавливаясь у его ног, выпрямляюсь.

– Я не стыжусь своих фантазий, – мои руки проходят по его ногам.

– Я пылаю от возбуждения, твой аромат, твоя любовь туманит мой разум, – словно змея, касаюсь ткани его брюк своей обнажённой грудью, пока под ладонями ощущаю возбуждённый член.

– Мне плевать, что скажут другие. Их нет. Меня не волнует, откуда у тебя деньги, для меня главное, что они есть, – поднимаюсь уже полностью на ноги и дотрагиваюсь до его рук в перчатках. А он не двигается, смотрит на меня взглядом, даже в темноте блестящим безумием. Чёрт, я так возбуждена, что едва могу сама стоять спокойно.

– Поэтому мне нужно вот это чудовище, – стягиваю перчатку с той руки, где есть шрамы и поднимаю её к своему лицу.

– Мне нужна вот эта уродливая красота, которая присуща только тебя, – льну к его ладони щекой.

– Я хочу вот этого мужчину, – шепчу я, отпуская его руку, которая безвольно падает вниз.

– Открытого, – касаюсь губами его шрамов на щеке, отчего он слабо дёргается.

– Волнующего, – целую рубцы, продвигаясь медленно по скуле.

– Эмоционального, – поцелуй остаётся в уголке его губ.

– Сексуального, – прижимаюсь к его груди своей и издаю тихий стон.

– Живого, – достигаю уха и кладу руки на его плечи.

– Я. Хочу. Тебя. Любимый, – последнее слово выдыхаю с удовольствием. Ведь вряд ли он различит, что говорю я правду.

Хватает резко за волосы, отчего моя голова откидывается назад. От примеси боли и искр, пролетающих между нашими телами, дарю ему стон и облизываю губы.

– Готова стать рабыней огня за бумажки, сладкая моя? – Шепчет он, обдавая горячим дыханием мои губы.

– Я уже пьяна, поэтому не почувствую боли, как обычно. Ощутил привкус вина? Оно мне было необходимо, чтобы терпеть тебя, любимый, – точно так же отвечаю ему. Зацепляет пряди волос грубее, пытаясь вырвать из меня возмущение. Не будет этого.

– Алкоголь не только создаёт иллюзии, но и помогает добиться того, что красуется на моём пальце. Блеск. Богатство. Сказку, моё милое чудовище, – растягиваю губы в улыбке, а мои руки до сих пор лежат на его плечах.

Смотрит в мои глаза, вынуждая сдаться, но враг мой – сердце, и оно уже готово, но разум не согласен. Он дарит силу, в которой я обладаю властью. Я победила.

Отпускает волосы и неожиданно для меня толкает в грудь, и я лечу назад, но не позволяет упасть, подхватывает за талию и прижимает к стеклу. Моргая, прихожу в себя от его грубости, но улыбаюсь.

Его ладонь проходит по моей щеке, а я не отвожу глаз от него, и он так же. Борьба. Только он уже проиграл. Тело расслабляется. Словно кошка, ласкаю себя его ладонью. Одно движение и хватает за подбородок. Его губы ещё секунду назад свирепо сжатые, растягиваются в самую сексуальную улыбку, которую я видела.

– Ты чертовски прекрасна, Санта, – наклоняется и смачно целует в губы. В груди растекается тепло. Капитуляция. Его пальцы оставляют в покое мой подбородок. Языком раздвигает губы и прижимает к себе теснее. Впивается поцелуем в моё сердце, пропуская по венам самый сладкий напиток.

– Меня не удивить комплиментами, любимый, – шепчу я, когда он отрывается от моих губ.

– Сдаюсь, сладкая моя. Я признаю, что бываю очень ревнив и глуп. И я понял, что ты играла моими страхами только в тот момент, когда уехала. Ты выиграла, припомнив мне все фантазии, которые стали только острее. Но одно изменилось.

Делает паузу, пока внутри всё бурлит от радости. Он признал это.

– В моих глазах не похоть, а желание. И тебе нет нужды знакомиться с моим сумасшествием, потому что твоё мне нравится больше. Но, – снова пауза от которой голова идёт кругом. Его ладонь исчезает с моей талии, и он берёт мою руку. Поднимает её.

– Этого я не потерплю. Я не буду делить тебя с другим мужчиной, даже если он имеет на тебя законные права. Я хочу обладать большим, – медленно стягивает кольца с моего пальца и прячет их в карман своих брюк.

– Тобой. Настоящей. Той, кто так умело может вывести меня из себя, используя мои же приёмы. Кто так изящно возбуждает моё сознание и дарит невероятное наслаждение. Мне понравилось наблюдать за тобой, хотя, признаю, что ты задела меня. Тебе удалось это сделать, и я жажду тебя наказать, ведь ты меня уже наказала. Я виноват.

– Ты обидел меня, – напоминаю ему.

– Я знаю. В тот момент, когда увидел тебя другой, то во мне появились возмущение и ревность. Не к Филиппу, а к той женщине, которая играла такую непростую роль. Она могла забрать тебя у меня, вынудив поверить ей. Я ненавижу твоего мужа, ненавижу всё, что с ним связано. А ещё больше ненавижу себя, что заставил тебя показать мне, насколько отвратительны были мои обвинения. Я увидел это, и не хочу больше знать ту женщину. Я хочу свою. Тебя.

– Я слышала это миллионы раз, милый мой. Я видела, как мужчины готовы на всё, чтобы получить хотя бы фразу от меня. И мне мало, – шепчу в его губы, пробегаясь пальцами по рубашке.

– И что ты хочешь? – Опускает голову, наблюдая, как расстёгиваю верхнюю пуговицу.

– Хочу сгореть. Хочу увидеть твой огонь. Хочу узнать тебя настоящего, не то, чем ты изредка кормишь меня. Мне мало, я хочу быть твоим безумием. Хочу, чтобы ты прекратил думать, а начал чувствовать меня, – закончив расстёгивать пуговицы, распахиваю его рубашку и прижимаюсь к его обнажённой груди своей.

– Ты готова к моим извинениям, сладкая моя? – Помогает снять с себя рубашку и откинуть её в сторону, и вторая перчатка исчезает с его руки.

– А ты проверь, убедись, ведь доверяешь только фактам, – предлагая, беру его руку и опускаю ниже, ласкаю свои бёдра, пока он смотрит в мои глаза, испепеляя все обиды. Как только достигает влажных складок, на его губах появляется зазывная улыбка.

– Нет, ты ошибаешься. Я доверяю своим ощущениям, – поглаживает пальцами выпуклый бугорок, отчего прикрываю глаза.

– И они мне подсказывают, что я заражён твоим безумием.

Его губы встречаются с моими, и я жадно отвечаю ему, позволяя делать сейчас всё, чтобы исчезло прошлое, оставив в этой комнате только нас. Двух сумасшедших, готовых разрушить этот проклятый мир, причинять боль и наслаждаться победой. Общей.

Поцелуями спускается по моей шее, запускаю пальцы в его волосы, извиваясь под его губами. Ласкает языком мой сосок, кусает его, теребит, вырывая из моей груди приглушённый стон, демонстрирующий бесстыдное приглашение. Распахиваю глаза, опуская взгляд вниз, наблюдая, как Ред проводит губами по моему животу и становится передо мной на колени. Это возбуждает больше, чем его руки, сжимающие мои ягодицы. Подхватывает одну ногу и забрасывает себе на плечо. Лишь на секунду поднимает глаза, встречаясь с моими, и приникает губами к сочащейся соками дырочке. По телу проносится дрожь, кровь закипает сильнее. Его язык играет с клитором, он всасывает его в себя, а я дарю ему стон за стоном, шёпот с его именем и сильнее обхватываю его голову. На одной ноге довольно сложно стоять, но я пытаюсь не рухнуть от силы, с которой он доставляет мне наслаждение. Подмахиваю бёдрами ему навстречу, ощущая, как огненный поток заполняет всё моё тело, доводя до точки кипения. И я хочу взорваться. Больше не могу контролировать свои движения, пока его язык быстро движется по эрогенной зоне, сбивая дыхание. Всё кружится вокруг меня, оставляя лишь стимул достигнуть вершины. Скольжу влажной спиной по стеклу и корчусь от сладких мук. Ещё секунда, и из горла вылетает хриплый крик, вынуждая дёргаться и разлетаться на миллион кусочков от наслаждения. Не успеваю полностью отдать себя расслаблению, как Ред подхватывает меня за талию и впивается в губы. Чувствую терпкий и сладковатый вкус, от которого всё внутри сводит. Мне необходимо заполнить пустоту внутри.

Не разрывая поцелуя, Ред укладывает меня на его рубашку и разводит ноги.

– Я ещё не закончил извиняться, – шепчет он, кусая мою губу и лаская её. Слышу торопливое шуршание одежды и прижимаюсь к его груди возбуждёнными сосками.

– Тогда я ещё обижена, – отвечаю ему и подаюсь вперёд, когда он наполняет меня. Резко. Грубо. Сладко.

И это срывает дурман, превращая его в огонь, который сейчас горит только для нас. Его быстрые движения, мои губы в его власти, в его руках моё тело, и он разрывает его. Обнимаю его ногами за талию и двигаюсь вместе с ним. Целую его шею, его шрамы и едва могу дышать от любви к нему. Для меня это особенное примирение, оно вызывает внутри невероятное вожделение, смешанное с агонией. Знать и слышать его стон, отвечать ему тем же – лучшее, что было со мной. Он для меня лучший.

Сжимает руками мою грудь, которую я подставляю под его губы. Втягивает в себя, то одну, то вторую грудь, совершая быстрые фрикции. Не хочу, тяну его за шею к себе и впиваюсь в губы. Не дам ему передышки, не дам дышать, только тем, что он сотворил со мной. Я заражу его, я это сделаю, чтобы умереть.

Меня пронзает дьявольской местью, от которой громче стону в его губы. Моё тело полностью подчинено страсти и завершению. Я уже близко, так близко, что не могу больше целовать его. Только кусаю плечо, заглушая всхлипы и мольбы не оставлять меня. Мои пальцы с силой сжимают напряжённые ягодицы, и помогаю ему подарить мне сладкую муку. Кровь полыхает от лавы, протекающей с особой резвостью по ним. Выгибаюсь, и Ред наращивает темп. Его хриплое дыхание, мои крики, желание, – всё смешивается и оставляет только его стон с моим именем.

– Я счастлив ошибиться, сладкая моя Санта, – шепчет он, тяжело дыша. Сжимает в своих руках, и я растворяюсь в темноте яркими искрами радости.

Это победа.

Глава 12

Смерть бывает разной. Можно испытывать боль, страх и нежелание закрывать глаза навечно. А можно похоронить часть себя, которая совершенно лишняя, ненужная больше. Освободить своё сердце, чтобы ярче воспринимать действительность. И сейчас я счастлива умереть и воскреснуть моментально.

Ред поглаживает меня по обнажённой спине, а я наслаждаюсь близостью. Мы так и лежим на его рубашке, отдыхая после этого дня. Блаженство. Но оно неожиданно разрушается тихими стонами и чьим-то шёпотом. Испуганно приподнимаюсь с груди Реда.

– Забыл отключить звук, – кривится, указывая взглядом в сторону.

– То есть…

– Да, началось, – подтверждает он мои догадки.

– Тогда они опоздали, мы устроили шоу намного интереснее, – улыбаясь, возвращаюсь на его плечо и целую в подбородок.

– И, слава богу, никто этого не видел. Не собираюсь делиться тем, что было красиво отыграно только для меня.

– Ты меня заставил, – припоминаю я.

– Ты меня обманула, – с таким же подтекстом отвечает он.

– Ты меня вынудил это сделать, – приподнимаюсь и нависаю над его лицом.

– Я извинился, – заправляет пряди волос за ухо.

– Мне это понравилось, и может вызвать привычку, – улыбаюсь, наклоняюсь и целую его в губы.

– Идиот, – шепчу я.

– Ещё раз? – Хватает меня за волосы, оттягивая голову назад.

– Это не я, Мэтью просил передать, я обещала. Не люблю не сдерживать данное слово этому мужчине, – смеясь, объясняю я.

– И не боишься, что разозлюсь от этого? – Шипит он, поднимаясь, вынуждая сесть и меня.

– Нет, больше не боюсь твоей злости, она меня возбуждает, – шепчу я.

– Хватит играть со мной, сладкая моя, – отпускает волосы и проводит нежно ладонью по лицу.

– Это была честность. Меня, правда, возбуждает, когда ты полон ярости. И я, действительно, дрожу от напряжения внутри.

– Я должен тебе признаться, что не лгал, – отнимает свою руку от моего лица.

– В чём именно? – Интересуюсь я.

– Я небогат, Санта. У меня ничего нет, – всё волшебство момента разрушается этими словами. Дёргаюсь и отстраняюсь от него.

– Ты так и не понял, что мне плевать на это? – Обиженно шепчу я.

– Понял, и я говорю это не для того, чтобы унизить тебя или же причинить боль. Это… я пытаюсь сказать тебе иное, – качает головой и поднимается с пола.

– Что ты хочешь мне сказать?

– Правду. Меня не существует, сладкая моя. Меня нет, – от его фразы издаю смешок и встаю на ноги.

– Ты пытаешься убедить меня в том, что ты призрак? Хорошо, я верю. Тогда сделай меня такой же, – уже в голос смеюсь, Ред уходит в темноту, а через минуту возвращается. В его руках коробка, которую он ставит на стол.

– Нет, я не призрак. Но меня не существует, и я хочу, чтобы ты знала – у меня нет ничего из того, что ты ждёшь. Я не могу подарить будущего, потому что не имею его. И мне сложно делиться этим, потому что я не делал этого ни разу, – открывает коробку, и я заглядываю в неё. Удивлённо приподнимаю брови.

– Меня сводят с ума эти чулки и туфли. Твоё платье, ты. Я не покупаю тебя. Я забочусь, – быстро произносит он, пока отхожу от только начинающейся обиды, как она потухает. В коробке лежит одежда, самая обычная одежда.

– Я хочу заботиться о тебе, сладкая моя. И это всё, что я могу дать тебе. Большего не имею права желать, – его пальцы проходятся по моей талии и расстёгивают крючки пояса от чулок.

– Ничего не понимаю. Я… ты сказал, что тебя не существует, а сейчас ты опровергаешь свои слова, – шепчу я, наблюдая, как опускается обнажённый передо мной и снимает туфли, затем чулки. Выпрямляясь, проводит руками по ногам.

– Ты поймёшь, когда я покажу тебе кое-что. Я туда не ездил восемнадцать лет, но сегодня я хочу это сделать с тобой. Ты готова увидеть, что огонь может быть уродливым? – Его глаза блестят от муки, ему сложно говорить это.

– Да, готова, – напряжённо киваю я.

– Хорошо. Тогда тебя нужно одеть и увести отсюда, потому что мне не нравится, что ты находишься здесь. Это место больше не кажется мне таким красивым, как раньше, – подхватывает трусики и вновь опускается передо мной на колени. Я пока не осознаю, что творится в его душе, но атмосфера превращается в мрачную, опасную и стирающую любую попытку вырваться из неё.

Ред помогает мне одеться, и когда остаётся только пальто, он отходит. Собирает наши вещи, разбросанные по полу, и бросает в коробку, затем вновь исчезает в темноте и выходит оттуда другим. Разглядываю его, как будто ни разу не видела. Джинсы, ботинки, бесформенная толстовка с накинутым на голову капюшоном, тёплая жилетка и ещё кепка, полностью скрывающая его лицо.

– Тебе нет нужды прятать шрамы, Ред, – шепчу я.

– Поверь мне, сладкая моя, не все готовы принять мою внешность спокойно. И я достаточно видел, чтобы уберечь их от уродства, – сколько боли в его голосе, что и моё сердце сжимается.

– Но для меня ты красив, – качаю головой и подхожу к нему.

– Какая разница, как тебя воспринимают другие? Неужели, их мнение так влияет на твою самооценку, Ред? Ты же другой, ты можешь быть таким же сильным в свете дня, как и в ночи, – дотрагиваюсь до его щеки, ощущая шрамы, и пытаюсь донести до него, что это всё неважно.

– Они пугаются, Санта. Они…

– Да и пошли они. Мне нравится смотреть на тебя. Мне нравится принимать тебя вот таким, ведь остальные прячут внутри ещё более уродливые шрамы. И это намного ужаснее, чем ты думаешь. Пожалуйста, услышь меня. Ты красив, – осторожно, боясь совершить оплошность, тяну за капюшон и откидываю его назад.

– Если они глупы, то будут давать оценку внешности. Но это уже их проблемы, а не наши. Значит, они не имеют ни ценностей, ни воспитания, ни сердца, ни души. А у тебя всё это есть, и ты научил меня смотреть глубже, – снимаю с него кепку, а он не двигается. Его глаза стеклянные, словно он переживает что-то страшное сейчас. И мне больно. Да, мне так больно видеть его таким, когда он другой. В этой темноте, ставшей его клеткой, он превратился в затравленного этим миром человека. Хотя имеет столько силы именно в ночи, имеет столько возможностей, что тем, кто кичится своей внешностью, вроде меня, остаётся только завидовать ему.

– И я смотрю на самого чувственного, живого и талантливого мужчину, подобно которому нет в мире, где внешняя красота стоит на первом месте. А если мир против, то он не наш. Мы создадим свой, где научим людей увидеть своё уродство, которого в тебе нет, – приподнимаюсь на цыпочки и целую его шрамы.

– Я не могу, Санта, – шепчет он.

– Даже ради меня? Ради того, чтобы сделать нас с тобой настоящими? Чтобы разрушить всё прошлое и доказать… мне очень нужно, чтобы ты доказал мне, что ради меня можно совершать безумные вещи. Что я немного стою этого. Прошу тебя, подари мне честность, ни ложь, ни ночь, ни темноту, а самого себя. Ты мне необходим, как и моя семья, как и любовь, которой я насладилась сегодня. Этот день подарил мне многое, так не забирай надежду. Пожалуйста, – перехватывает мою талию и отодвигает от себя.

– Ты не понимаешь, и дело не в том, что я хочу украсть у тебя мечты и фантазии. Санта, меня не существует, я не имею права появиться в мире живых после стольких лет. Моё место в ночи, где я могу остаться иллюзией, вспышкой, и обо мне забудут. Прими тот факт, что я никогда не покажу своё лицо этому миру. Это запрещено, – отходит на шаг, забирает из моей руки кепку и надевает, затем натягивает капюшон.

– Так ты пойдёшь со мной? – Протягивает руку, обтянутую перчаткой. И я могла бы настоять на своём, убедить его, но не сейчас. В эту минуту что-то странное происходит, и я не верю в то, что этот человек боится услышать осуждение из-за внешности. Нет, есть ещё кое-что, о чём он мне не рассказал.

– Пойду, – кивая, вкладываю свою руку. Ред ведёт меня за собой к столу, передаёт пальто и сумочку, закрывает коробку и укладывает её под мышку. Ожидает, пока я полностью буду одета, и тогда обнимает за талию, направляя к двери. И как-то всё равно, что за стеклом сейчас происходит бесчинство, пошлые объятия и порнография. Меня волнует мужчина, идущий рядом со мной. Такое чувство, что его приговорили к гильотине, и он создаёт вокруг нас именно аромат страха и мрачной пустоты. Он даже не обращает внимания на то, как улыбается ему ненавистная мной девушка, когда мы проходим мимо. Нас тут же встречает Мэтью, забирает коробку из рук Реда.

– Не жди нас, – глухо бросает Ред и, обхватывая мою руку, ведёт в другую сторону. Мы выходим на стоянку, где припарковано множество машин, и останавливаемся у чёрного джипа. Ред открывает мне дверцу и помогает сесть на переднее сиденье. Забирается сам и вставляет ключ в зажигание.

– Я долго не водил, года два точно. Обычно Мэтью помогает в случае крайней необходимости. Да и не выходил на люди так часто, как это делаю с тобой, – разрушает тишину, но это не дарит счастья, наоборот, показывает, как много он скрывает и не позволяет себе просто жить. Сам выдумал для себя рамки и создал клетку, из которой с трудом выбирается, и то ненадолго, чтобы потом снова там спрятаться, как и закрыть для всех своё сердце.

– Я небогат…

– С пятого раза я поняла, Ред. Нет необходимости повторять это миллион раз, – перебивая его, фыркаю и отворачиваюсь к окну.

– Ты можешь меня выслушать, а не делать выводы раньше? Эту привычку оставь мне, тебе она не идёт, – насмешливо произносит он.

– Куда ты везёшь меня? – Сухо спрашиваю его.

– Сейчас увидишь. И я расскажу тебе то, о чём предпочитаю не помнить. Знаешь, я завидую твоей возможности забывать боль и не думать о ней. Тебе помогает алкоголь, у меня же он только усугубляет состояние. Мысли становятся всё страшнее, мрачнее и темнее. Никакого света, да и нет его больше.

– Я не пила сегодня, только губы смочила, чтобы провести тебя, – довольная поворачиваюсь к нему, раскрыв тайну.

– И тебе удалось. Тебе удалось задеть во мне то, что я бы не хотел переживать снова. Поэтому ты сейчас сидишь здесь, чтобы встретиться с моим прошлым. Я покажу тебе и настоящее, ты поймёшь, сладкая моя, что я не имею права быть причиной, ради которой стоит жить, – Он резко останавливается, отчего подаюсь вперёд и охаю.

– Прости, ещё привыкаю к машине, – Ред помогает мне отстегнуть ремень безопасности, и выходит из автомобиля. Не жду его и спрыгиваю сама. Очень холодно, ёжусь и запахиваю пальто. Изо рта вырывается пар, когда он подходит ко мне и берёт за руку.

– Где мы? – Шёпотом спрашиваю его.

– Смотри, – указывает рукой на вывеску над головой, под которой мы проходим.

– Ты… зачем ты привёз меня на кладбище? – Ошеломлённо бросаю взгляд на могилы, расположенные по бокам от нас, пока мы идём по дорожке.