Текст книги "Империя наших надежд"

Глава 14
Мира

Дом уже давно погружён в тишину и темноту, когда я вхожу в него. Тихо поднимаюсь к себе и бросаю сумку на пол, направляясь в спальню.

– Ты где была? Я звонил тебе, – дёргаюсь от злого шёпота и поворачиваюсь. Рафаэль выходит из ванной комнаты, вызывая у меня вздох облегчения. Он подходит к двери и запирает её.

– Прости, я поставила мобильный на бесшумный режим. В библиотеке кое-что читала, – устало произношу я, опускаясь в кресло.

– Ты и библиотека абсолютно два разных понятия. Зачем ты туда ходила? – Прищуривается он, опускаясь напротив меня на кровать.

– Искала подробное описание того, как и откуда появились Всадники. Их изначальные правила и права. И там написано, что они никогда не имели возможности наказывать кого-то, а должны лишь направлять и советовать. В их уставе написано, что эта тайная организация создана, чтобы помочь студентам в критическое время и при спорных вопросах между братствами и сестринством, если такие появятся. А вот разделение на четырёх всадников и распределение обязанностей появились не больше двадцати лет назад, да и то Всадники получали деньги от сестринства и братств, как откупные, и исчезали на год. Получается, что у Всадников никогда не было той власти, о которой говорит Карстен. Он должен быть наблюдателем, как и все они. Но правила изменились, и об этом ничего не сказано в уставе, а значит, это подсудное дело, и мы легко можем доложить об этом любому юристу.

Рафаэль приподнимает брови, а мне стыдно из-за того, что я лгу. Но пока у меня нет ничего такого, что могло бы ему помочь, и забивать его голову ерундой тоже не хочется.

– Конечно, Мира, если бы всё было так просто, то давно бы уже Беата или же кто-то ещё подал на них в суд и защитил свою жизнь. Но они этого не сделали, да и мистер Леду покрывает Всадников, – усмехается Рафаэль.

– Потому что Карстен заранее подготовился и нашёл на них компромат. Не бери в голову, я просто ищу безопасные выходы, – слабо улыбаясь, пожимаю плечами.

– Как дела с «Омегой»? Они согласились? – Меняя тему, интересуюсь я.

– Да, и я ждал тебя здесь больше трёх часов, – обвинительно говорит он.

– Прости меня, я зачиталась…

– Помнишь, ты говорила, что между нами не должно быть тайн, Мира? А я вот чувствую, что ты меня обманываешь. Ты что-то задумала и не хочешь делиться со мной. Ты сама нарушаешь тонкую грань нашего доверия, – Рафаэль дотрагивается до моей руки, и я шумно вздыхаю.

– Это так очевидно? – Кривлюсь я.

– Я тебя знаю, так что для меня, да. Что случилось?

Поднимаю голову на Рафаэля и шёпотом рассказываю всё, что узнала сегодня. Начиная с того, что Марджори будет уволена, как и вся бухгалтерия, и о возмущении мужчин. Также упоминаю о том, что Белч знал о том, что Рафаэль – Каратель, ещё до его личного признания в этом, и боюсь предательства с его стороны. И о камерах тоже. О стёртых записях.

– И я пошла в библиотеку, чтобы посмотреть старые записи о составе сестринства. Да, Марджори была в нём, но её исключили через два года за неподобающие отношения. Я очень часто слышала и сегодня тоже о том, что она спала с месье Леду. Вероятно, именно это и послужило причиной её исключения. Я посмотрела в интернете со своего аккаунта обо всех студентах университета, учившихся в то время, и нашла интересный факт о том, что Марджори ушла отсюда сразу же после исключения из сестринства. Приказ был подписан месье Леду. Вернулась она только через несколько лет, когда сменила сферу деятельности и, предполагаю, продолжала поддерживать связь с месье Леду. Он взял её на работу, как свою личную секретаршу, вероятно, из-за страха обнародования истины или же, как плату за её отчисление по его вине. К тому же…

– Почему ты так зациклена на ней, Мира? Это их дело, кто, кому и когда изменял. Намного важнее то, почему видео были удалены, и тот факт, что Белч вероятная крыса, – перебивает меня Рафаэль и, отпуская мою руку, поднимается с кровати.

– Не знаю, мне просто было интересно. Но… мон шер, Белч не крыса. Я думаю, что он тоже волнуется и за тебя, и за меня, и за себя, и за Сиен. Ты отдалился от него, а ему было всего лишь страшно, понимаешь? Поговори с ним с глазу на глаз, выясни всё.

– Твой тон неубедителен, Мира, – оборачиваясь, замечает Рафаэль.

– Знаю, но я не хочу терять друга. Я и так многих потеряла, а сейчас… это страшно.

– Тогда лучше, действительно, прояснить ситуацию, не теряя времени, чтобы обезопасить нас. Я поговорю с ним немедленно, а ты, – Рафаэль подходит ко мне и наклоняется, опираясь ладонями в подлокотники, – ничего больше не предпринимай без меня, поняла? Никуда не ходи одна. Ты обещала, что будешь следовать моим правилам, так не заставляй меня усомниться в твоей честности. Не пугай меня, ведь и мне страшно за тебя.

– Хорошо. Ты вернёшься?

– Нет. Сегодня останусь в братстве. Я напишу тебе о результатах, а завтра поговорим, – он целует меня в губы и отстраняется.

Смотрю, как Рафаэль исчезает в темноте ванной комнаты, и прикрываю глаза. Знаю, что я создаю ему проблемы своим желанием помочь, но сидеть на месте тоже больше не могу. Особенно, если учесть, что появилась какая-то информация.

Открываю ноутбук и просто смотрю в него. Я не понимаю, зачем это делаю. Что-то хочу посмотреть, но что? Вхожу в банк, чтобы проверить свой личный счёт, и сколько у меня осталось там денег. Я должна разумно подходить к этому вопросу. Если в будущем мне предстоит бежать, то я обязана иметь финансовую подушку, когда упаду на дно.

Щёлкаю на последний перевод и кружу вокруг него стрелкой мышки. Нет никаких данных, только номер. Подобные счета называют «мёртвыми». Они вроде как есть, но завтра их уже может не быть. Вероятно, охрана прибегла к подобной мере безопасности. И мне нужно подтверждение, что я переводила деньги. Вот оно. Я пригрозила им тем, что сдам их, но никакого записывающего устройства не включала. Блефовала, но всё же мне нужна выписка со счёта с полными данными получателя. Заказываю онлайн-подтверждение об оплате с требованием открытого платежа и оплачиваю заявленную сумму в размере восьмидесяти евро. Банки обязаны выдавать подобную информацию своим клиентам. Отказать они не имеют права, даже несмотря на политику конфиденциальности, так как в данном случае важный клиент – это я. Закрываю ноутбук и направляюсь в душ. Большего за сегодня я сделать не могу.

 
                                               ***
 

«В запросе на получение чека по совершённой операции N0034509 отказано», – хмуро смотрю на полученное письмо.

Бросаю взгляд на часы, опаздывая на первую пару. Это немыслимо. Банк обязан выдать мне чек. Хоть какой-то, но предоставить чек оплаты.

В который раз набираю на мобильном номер Грога и жду ответа, пока надеваю пальто.

– Что тебе ещё нужно, Эмира?

– Что нужно? Ты меня игнорируешь! Ты не отвечаешь на мои звонки и…

– Не ори, – устало перебивает меня Грог, а на заднем фоне слышен звук улицы или чего-то похожего.

– Что ты хочешь? Эрнест получает всю информацию от Рафаэля, и запретил мне потакать твоим капризам, – добавляет он.

Удивил, я знала, что без папочки здесь не обошлось.

– Мне нужна помощь, – как же неприятно признаваться в этом.

– Размер платья поменять в магазине или подать жалобу о том, что тебе не тем лаком ногти намазали? – Издевается он.

– Смешно, в другой раз похохочу. У меня есть счёт… хм, это мой счёт, личный счёт, о котором отец не знает. Мне не к кому больше обратиться, и я надеюсь, что ты умеешь держать язык за зубами.

– Я обязан докладывать обо всём Эрнесту.

– Ладно, но только я сначала деньги оттуда сниму. Это мои. Я…

– Чёрт, Эмира, ты можешь чётче выражать свои мысли? Мне нет дела до твоих денег, которые ты украла у отца. Что ты хочешь?

– Я не крала…

– Не суть. У меня мало времени, Эрнест сейчас выйдет.

– В общем, я вчера сделала перевод, запросила чек об оплате, подробный чек, чтобы были все данные получателя, а банк мне отказал в этом. Почему? Ведь я имею право знать, кто получил эти деньги, не так ли?

– Верно, но конфиденциальная информация о людях, держащих счета, не распространяется. Тебе её никто не даст, лишь имя, время и сумму перевода.

– Так мне и нужно имя, Грог. Я не дура и прекрасно понимаю, что без вмешательства какого-то богатого козла, типа моего папочки, никто не начнёт булками трясти. Но мне отказали в самом чеке, я его даже с мобильного не могу получить, а вчера он был. Сейчас я не могу посмотреть данные платежа. Никакие. Вижу только то, что деньги списаны, и всё.

– Эмира, в какое дерьмо ты снова угодила?

– Вот если ты мне не поможешь, точно буду там. Мне необходимы эти данные, и ты их для меня достанешь. Не сделаешь этого, никакой Рафаэль меня не спасёт, и я сотворю что-то похлеще покупки оружия. Клянусь, Грог, и я сейчас угрожаю. Перешлю всю информацию и пароли через несколько минут. Чек мне нужен к вечеру, крайнее время – завтрашнее утро. Хорошего дня, – отключаю звонок и только тогда позволяю себе дышать.

Надеюсь, что Грог сделает всё, и отец ни о чём не узнает. Выхожу из комнаты, пересылая всю сумму на счёт сестринства, и блокирую её. Да, это может плохо закончиться, если за моими переводами следят. Но я не хочу, чтоб Грог видел, сколько у меня собственных денег. Отсылаю ему всю информацию в сообщении и в последний момент залетаю в аудиторию.

Первой парой у нас как раз бизнес-планирование, и вчерашний герой-заговорщик во всей красе предстаёт перед студентами. А мне он так противен. Всегда был противен, но сейчас особенно тошнит от него и его замечаний по поводу сданных работ. Мой мобильный вибрирует, и я бросаю на него взгляд. Моментально подхватываю, опасаясь, что кто-то из девочек может увидеть что-то лишнее.

Капитолий:

«Поговорил с Белчем. Он признался, что знал обо всём, но ждал, когда я сам ему расскажу. Он не крыса. Ты была права».

Да-да, кодовое имя Рафаэля – «Капитолий». Почему? Мне кажется, здесь и так всё ясно.

Капитолий:

«Мне нужна твоя помощь».

Быстро набираю ответное сообщение: «Что случилось?»

Капитолий:

«Закати скандал».

Удивлённо приподнимаю брови.

«Где?»

Капитолий:

«Где получится. Сегодня ты должна орать, требовать другого отношения к себе и, вообще, вести себя самым наглым образом. В общем, оторвись на всех, особенно на администрации и преподавателях. Я хочу посмотреть, как изменятся разговоры и поведение мистера Леду. Ещё твой отец вряд ли поверит в примерную девочку. С тобой давно не было проблем. Их надо создать».

«Хорошо. Развлекусь на всю катушку».

Капитолий:

«Встретимся в библиотеке в 22:00».

«Буду».

– Мисс Райз, не хотите поделиться тем, что вас так сильно отвлекает от моего предмета? – Поднимаю голову на преподавателя.

Ну что, поехали?

– От вашего предмета грех не отвлекаться. Нудно. Скучно. Да и ваш вид оставляет желать лучшего, так что радуйтесь, что меня ещё не стошнило, и я нашла прекрасную альтернативу избавить себя от прочищения желудка, – сладко улыбаясь, отвечаю я.

По аудитории проносятся смешки и гул.

– Мисс Райз!

– Вот скажите, вы с рождения имеете этот противный голос, или же после многочисленной работы языком между женских ног он таким стал?

– Вон отсюда! – Кричит мужчина, указывая на дверь.

– Ага, сейчас. Разбежалась. У вас нет прав выгонять меня с занятий, потому что за них заплатил мой отец, как и у всех присутствующих здесь. Они обязали нас слушать ваш приторный и тошнотворный голос, так что не напрягайтесь, продолжайте. Я вытерплю, обещаю, – нагло заявляю я.

Мда, он даже краснеет от ярости и унижения, когда понимает, что, действительно, не может выгнать меня. И да, дело в деньгах.

– Я не допущу вас к экзаменам за оскорбление и неподобающее поведение, – грозится он.

– Я буду очень рада, ведь тогда мой папочка снова заплатит, и вам перепадёт лишь жалкий кусок от этой суммы. Мне вот интересно другое, не все же платят, верно? Как же они оказываются допущенными к экзаменам? И я вот вспоминаю один из вечеров, когда забыла в этом здании заколку или что-то другое. Я слышала крайне непристойные стоны… упс, это были ваши стоны и одной из моих бывших сестёр…

– Мира, ты что творишь? Прекрати, – испуганно шепчет Кайли.

– Ой, вы знаете, я сегодня таблеточки от болтливости не приняла. Простите, наверное, мне следует это сделать прямо сейчас. Вы же не против? Или мне брюки снять, а то сложно разглядеть цвет моих трусиков без короткой юбки? Да и что все там не видели, правда? Но я сделала новую эпиляцию. Гладкая, как младенец. Или вам больше кустарники нравятся?

Однокурсники, уже не сдерживаясь, смеются, добавляя шуточки про тайные похождения преподавателя.

– К директору. Живо, – его губы бледнеют, а рука трясётся от едва сдерживаемого гнева.

– Да вы не нервничайте так. Не дай бог, это скажется на потенции, а она вам ещё пригодится для приёма экзаменов. Распродажа уже близко. Не лишайте себя подобного развлечения, ведь это ваш уровень. А жена знает? – Складывая свои вещи в сумку, издевательски тяну я.

– Мне к директору или раздеться? – Спускаясь по лестнице, интересуюсь я.

– К директору, – цедит он.

– Ура. Вы слышали? Нас освободили от занятий. Ой, нет, подождите, только меня, но я такая добрая сегодня. Напитки всем за мой счёт, точнее, вы свободны. Кто со мной? – поворачиваюсь к аудитории.

– Я запрещаю…

– Что Всадники прискачут, или месье Леду из трусов начнёт выпрыгивать? Ничего, слышали? Что будет, а? Ничего! Задолбали ваши тупые предметы и, вообще, это место. Предлагаю устроить забастовку или просто прогулять. Сами выбирайте, а я пошла, – перебивая преподавателя, пожимаю плечами и прохожу мимо него.

За спиной слышу его крики о том, чтобы все немедленно заняли свои места. Но уже слишком поздно. Моё слово, до сих пор, имеет вес. Они прислушиваются ко мне, хоть и ненавидят. Они повторяют мои действия, и уже через несколько секунд коридор наполняется свистом парней и смехом девушек.

– Спасибо, Мира.

– Это было круто.

– Свобода!

– Ну ты даёшь, – голоса сливаются в один сплошной звук, а рядом со мной идут сёстры, хохоча от нелепого вида преподавателя.

– Раз в сто лет можно полениться. Я разрешаю всем сегодня гулять. Передайте всем сёстрам, что мы сами устанавливаем для себя график обучения. За наши деньги они обязаны нам подчиняться. Это мой приказ, – радостно объявляю я.

– Но, Мира, тебя накажут. Это своеволие…

– Да. Это будет забавно, – смеясь, направляюсь в столовую, чтобы позавтракать.

Я пока понятия не имею, что выйдет из этого. С одной стороны, он прав, всё как-то слишком тихо в последнее время, не считая исчезновения тех, кого я выгнала из сестринства. Ну, исчезновением это сложно назвать. У Саммер нет денег, чтобы здесь учиться, а остальные просто испугались травли, которую я могла бы сотворить.

– Мисс Райз, – поднимаю взгляд от тарелки и оглядываю с ног до головы женщину, стоящую напротив меня и смотрящую с укором.

Дешёвая чёрная юбка ниже колен, больше походящая на мешок. Белая блузка застёгнута на все пуговицы, ужасающая и уродливая оправа очков на лице с уймой изъянов. Собранные в пучок тусклые светло-каштановые волосы без намёка на уход. Как мужчинам не противно спать с этим чучелом? Терпеть это недоразумение можно только для того, чтобы получить выгоду.

– Марджори, ты опять забыла купить дезодорант, – кривлюсь я.

– На вас написали жалобу, и директор немедленно требует вас к себе. Прекратите это безобразие, вы же другая. Зачем всё это делать? – Тихо и, я бы даже сказала, со страхом от возможного наказания за подобную мнимую заботу произносит она.

– Папочка заплатит за моё воспитание, которым он и одарил меня, а я завтракаю. Тебе бы линзы сменить, а то ни черта не видишь, – фыркаю я, отпивая чай.

– Мисс Райз, я прошу вас, не создавайте себе проблемы в очередной раз. Они ни к чему хорошему не приведут, ведь я… – Марджори замолкает и поджимает губы.

– Ведь ты что?

– Я тоже была сестрой, мисс Райз. А бывших сестёр «Оморфия» не бывает, но скоро… меня увольняют из-за сильного желания помочь и вам, и другим людям, которые не заслужили отвечать за проступки, совершённые не ими. Поэтому я прекрасно вас понимаю и знаю, как необходимо вести себя главе сестринства, но я верю в то, что вы другая. Так перестаньте уподобляться своим предшественницам, последняя из них плохо закончила. И мне было бы безумно печально знать о том, что и вас постигнет подобная учесть. Сейчас вам кажется правильным, вот так доказывать всем, что вы лучше. Но когда достигнете моего возраста, то поймёте – это всё ерунда. Никто из тех, кто сегодня смеялся вместе с вами, не поможет вам, когда будет плохо. Они бросят вас одну и…

– Это довольно трогательно, но совсем излишне. Я знаю, что ты была в сестринстве, и тебя выгнали из-за того, что ты сосала месье Леду. В списках ты была, а я умею читать. И как оно? До сих пор сосёшь, или он выгоняет тебя именно потому, что делаешь это плохо? – Марджори бледнеет и отшатывается от меня. Её глаза моментально наполняются слезами обиды. И вот жаль должно быть её, а меня тошнит. Она заглядывалась на Рафаэля и, в принципе, никогда для меня не была человеком. Комнатной собачкой Леду, но никак не женщиной.

– Он… месье Леду ждёт вас… – трясущимися губами шепчет Марджори и, разворачиваясь, чуть ли не выбегает из столовой.

Взрослая, а всё туда же. Но мне не стыдно. Ни капли не стыдно за свои слова.

Достаю мобильный и набираю сообщение Рафаэлю: «Леду вызывает меня».

Капитолий:

«Да. Я уже слышал о том, что ты устроила. Это смешно. Не останавливайся».

«Ты уверен?»

Капитолий:

«Абсолютно. Ещё одна волна возмущений политикой Леду приведёт к жалобам со стороны администрации. Тогда и можно будет дальше наблюдать за тем, кто стремится занять его место».

«Отец уже знает?»

Капитолий:

«Конечно. Леду позвонил ему, как только на тебя поступила жалоба. Он уже связался со мной и приказал тебя утихомирить. Вечером утихомирю, а пока развлекайся и ни в чём себе не отказывай».

«Ты уж постарайся меня утихомирить».

Капитолий:

«Одному мне это и удастся. До встречи».

Сжимаю в руке мобильный и улыбаюсь. Что ж, шоу продолжается.

Глава 15
Мира

Делаю глубокий вдох и надеваю самую лёгкую маску из всех, что я носила в жизни. Быть наглой, изворотливой и неприятной стервой очень просто. Нужно лишь не сдерживаться в эпитетах, говорить всё, что вздумается, и вести себя так, словно мне все должны. Только вот чем всё это обернётся очень сложно сказать. Как вариант, меня отчислят, но и это даже на руку.

Подхожу к кабинету месье Леду, не замечая на месте Марджори. Наверное, побежала к своим любовникам жаловаться на меня. Дура страшная.

Распахиваю дверь и вхожу в кабинет. Директор моментально поднимает голову от бумаг и сверлит меня злым взглядом.

– Вы не спешили, мисс Райз, – недовольно цедит он сквозь зубы.

– Неужели? Вы меня так сильно ждали? Ох, простите, я же девочка, а нам свойственно опаздывать. Но не тяните, у меня столько дел, столько дел, это такой труд быть мной и поддерживать свой идеальный вид в должном состоянии, что вам и не снилось. Начинайте, – улыбаясь, сажусь на стул, стоящий напротив стола.

Месье Леду только открывает рот, но я взмахиваю рукой, останавливая его.

– Если вы хотите сделать мне выговор за то, что я отказываюсь терпеть извращенца, который постоянно заглядывает под юбки всем моим сёстрам и под мою тоже, то не портите свои нервы. Они вам ещё понадобятся, когда на ваш стол посыплются жалобы жертв оральных экзаменов.

– Не вам судить об очень достойном и квалифицированном педагоге, мисс Райз. Всё это ложь и провокация, чтобы принизить качество образования, которое мы пытаемся дать неблагодарным студентам. Ваше поведение переходит все дозволенные границы. Я считал, что вы образумились и теперь прекратите издевательства над учащимися и преподавателями. По вашей вине пятеро студенток забрали свои документы и сбежали отсюда, обвиняя вас и меня, в том числе, в оскорбительном и унизительном отношении.

– Ох, вы про тех, кто нарушил правила моего сестринства, месье Леду? Так я напомню вам, что не так давно мы заключили сделку, согласно которой я имею полное и безоговорочное право распоряжаться душами тех, кто живёт в моём доме. Это я и сделала. Очистила своё место жительства от безобразных шлюх, коими они и являлись. Особенно Саммер Пвей. Не мне вам говорить о том, сколько раз эта девушка подставляла меня и даже пыталась посадить за решётку. И, помимо этого, она участвовала в заговоре против меня в тот день, когда Флоренс Делон инсценировала своё изнасилование. Так что вы не можете высказывать мне претензии, ведь в данный момент моё сестринство одно из лучших на этой планете, – чётко произношу я.

Мужчина усмехается и качает головой, вероятно, поражаясь моей наглости.

– Ваше сестринство, как и братства, давно уже пора прикрыть. Рассадники похоти и пьянства, жестокости и деградации. Я ввожу новые правила…

– Вы их вводите или же Карстен, месье Леду? Уточните, чтобы я лучше понимала, насколько вы жалки сейчас, – смеясь, перебиваю его.

– Хватит! – Ударяет по столу ладонью, отчего я замолкаю, но продолжаю улыбаться.

– Я давно уже хотел обсудить с вами крайне неприятную ситуацию, но не мог поверить в то, что вы участвовали в такой неразумной кампании против меня. И вот вчера мне сообщили о том, что вы подкупили охрану, наблюдающую за ситуацией в университете. Что вы искали там и чего хотите этим добиться? – Чуть ли не рычит он.

– Что? Я уже не помню, если честно. Но вот что интересно, месье Леду, записи с камер в вашем кабинете не купить. Меня волнует следующее, это ваша прихоть или Карстена? Ведь вы так легко и просто передали каким-то Всадниками управление всем университетом, попросту сбежав отсюда. А они не имеют права влезать в жизнь студентов, да ещё и доводить их до состояния, при котором едва дышишь. Вам напомнить, сколько жертв уже было? И можно только предположить, сколько их ещё будет. Думаю, гадать не стоит. Вы и сами прекрасно понимаете, насколько слабы и безвольны сейчас. Вы сдались, и я считаю, что всё складывается довольно удачно. Вы больше не в силах усмирить студентов и направить их на путь истинный. Вы поощряете убийства и покрываете их, не обеспечивая студентам защиту и безопасность, о которых вы так часто упоминали нашим родителям. Ваше место на помойке, месье Леду, а я вас когда-то предупреждала, что последствия будут плачевными. Вы меня не послушали, так пожинайте плоды своей любви к деньгам, – уверенно произношу я, поднимаясь со стула.

– Так, значит, это вы, мисс Райз. Это ваших рук дело вместе с мистером Лофом, – прищурившись, тихо говорит он.

Озадаченно приподнимаю брови.

– Вы не выйдете отсюда, пока не признаетесь во всём и не скажите, чего вы добиваетесь, кроме как, моей отставки. По имеющимся данным, Рафаэль Лоф вчера находился в моём кабинете, сломал замок и копался в моём компьютере. А сегодня уже всем моим коллегам и высшему руководству прислали выписки с неизвестных счетов, открытых на моё имя. А именно вы прекрасно знаете, как проворачиваются подобные махинации. И именно у вас достаточно средств, чтобы оплачивать все прихоти этого парня.

Нет, Рафаэль бы мне сказал, если бы приходил сюда. Да и ломать замок, не стерев улики преступления, это довольно глупо, что тоже не похоже на него. Теперь надо быть осторожнее в своих словах, чтобы узнать, что же ему доподлинно известно, и понять, кто сдаёт ему информацию, причём лживую.

– И откуда же эти данные, месье Леду? Покажите мне их. Вы не имеете права обвинять ни меня, ни кого бы то ни было без веской доказательной базы. Ну же, продемонстрируйте мне записи с видеокамер из вашего кабинета, где я или Рафаэль Лоф, выкрикивая моё имя и подтверждая ваши слова, копается в вашем компьютере, как и пересылает что-то от моего имени руководству, – уверенно отвечаю я.

– В моём кабинете нет камер, мисс Райз, поэтому я могу свободно говорить и обсуждать свои дела, обезопасив и вас, и себя. А вот что до обвинений, то его видела охрана, входящим в здание администрации, но вот последующие записи повреждены. Это ваша излюбленная тактика, которой вы научили всех здесь, – мужчина поднимается, указывая на меня пальцем.

– Какая ложь. Да хватит уже меня обманывать, месье Леду. В вашем кабинете установлены камеры, записями с которых вы шантажируете не только студентов, но и их родителей, чтобы они больше платили вам. А моя тактика – это последствия попытки защиты от тех, кого вы поставили вместо себя здесь! – Возмущённо повышаю голос.

– Здесь нет камер, мисс Райз. И я прошу вас поделиться со мной тем, почему вы защищаетесь от меня? Неужели, я мало вас прикрывал? Неужели, я мало для вас сделал? – Несколько обиженно спрашивает он. Но меня заботит другое. Как нет камер? Это или прекрасный способ, чтобы получить новую информацию, которая будет использована против меня и Рафаэля, или же здесь, действительно, нет камер видеонаблюдения? Я не понимаю…

– Мисс Райз, если вы скажите мне, кто вас надоумил восстать против меня, создать эти нелепые счета и перевести туда деньги, обвиняя меня в коррупции и хищениях, то я смогу помочь вам снова. Вспомните, сколько раз я оберегал вас и сейчас имею право просить вас о содействии. Я не верю в то, что вы по своей воле это делаете. Расскажите мне, поделитесь со мной информацией, и это не выйдет за стены моего кабинета, так как, ещё раз повторюсь, здесь нет никаких записывающих устройств. А я научился их искать и находить, – добавляет он.

– Восстать? Против вас? Да вы мне льстите, месье Леду. Мне этого не нужно, а что до Рафаэля Лофа, то я не отвечаю за его поступки. Даже скажу больше, я его презираю. Я его ненавижу всей душой и сделаю всё возможное, чтобы он навсегда исчез отсюда. Так что вам следует искать врагов среди якобы союзников. Всадников, – усмехаюсь я, а вот в голове откладывается информация о том, что Карстен врал. Он не мог узнать ни о чём из записей, так как их попросту не было.

– Мисс Райз, не доводите меня до греха. Если ваш отец узнает о том, в каких махинациях вы участвовали, он…

– Ну и что он сделает? – Смеюсь я, отбрасывая свои мысли и возвращаясь к защитной реакции против угроз. – Что? Запрёт меня в шикарной комнате? Или урежет финансирование? Отругает? Отлупит? Закажет? Как? Не мелите чепухи, мой папочка всего лишь заплатит за меня вам в карман. Сколько вы получаете, а, месье Леду, с этих богатых придурков, которые не желают, чтобы преступления их детей вышли за границы этого заведения? Не отвечайте, мне плевать. Поэтому пошли вы все в задницу со своими угрозами. Мне никто не страшен, потому что я богата. Богата настолько, что могу заказать или убить каждого. И мне даже вас не жаль, ведь именно по вашей вине Всадники творят жестокие и бесчеловечные преступления! А что вы сделали? Ни черта. Сбежали. Трус! Наглый и безобразный трус!

Замолкаю, замечая, как месье Леду буквально колотит от ярости.

– Разве высшее руководство простит то, что вы оставили здесь настоящих преступников, которые взяли на себя полномочия убивать невинных? Сколько их было? Я была одной из жертв и могу с уверенностью заявить, что никто меня не остановит, если я захочу убрать их и вас вместе с ними, чтобы очистить это место от подобной грязи. Никто, запомните. И вам следует искать предателей среди них, да и вы прекрасно знаете, что Рафаэль Лоф – Каратель и один из Всадников. Карстен обязан был поставить вас в курс дела. И вот здесь открывается поистине интереснейшая ситуация. Сколько он вам заплатил за то, чтобы править? Чем он вас шантажирует? Не изменами ли жене, а?

– Прекратите, мисс Райз. Вы уже достаточно сказали, чтобы убедить меня в том, что именно вас мне придётся наказать…

– Ой, я так испугалась, – наигранно прикладываю руку к груди и качаю головой. – Боюсь-боюсь. Мне насрать и на вас, и на всех, кто здесь находится. Я Эмира Райз, а вы лишь грязь под моими дорогими и эксклюзивными туфлями. Я больше не буду молчать. Мне надоело то, что вы делаете. Мне надоело наблюдать за тем, что именно вы превратили это заведение в рассадник похоти и грязи. Все ваши преподаватели спят со студентками. У вас здесь настоящий бордель, и вы их сутенёр.

– Закройте рот, мисс Райз! – Кричит он, ударяя ладонью по столу.

Поднимаю голову к потолку и смеюсь, кружась вокруг себя.

– Я буду орать об этом! Прямо сейчас начну! – Распахиваю дверь и выскакиваю из кабинета, замечая Марджори, со страхом смотрящую на меня.

– Немедленно вернитесь, мисс Райз!

– На хер всех вас! На хер! Все вы здесь шлюхи и прогибаетесь под теми, кто богаче вас! Вы мои рабы! И вот эта страшная уродина тоже, – хохоча, указываю пальцем на побледневшую Марджори, а месье Леду вылетает из своего кабинета.

– Не по вашей ли вине она была исключена из сестринства, а? По вашей! Только по вашей! Она трахалась с вами и продолжает это делать? Боже, как вы всё ещё терпите её? Это недоразумение воняет так, что меня чуть не вырвало! Но вы, месье Леду, сколько раз сидели в своём кресле, пока она сосала вам? Сколько раз вы имели её на своём столе, когда за пределами вашего кабинета совершались преступления? Миллион! Шлюха! И мало того, ей пользуются и студенты, чтобы получить послабления через её вагину! Там уже ведро, наверное! И вы увольняете её, потому что она стала скучной, и вы, наконец-то, почувствовали, как от неё воняет! Вы все ублюдки! А я вот богаче всех вас! Мне ничего не будет даже за это шоу, которое я устроила, а всё потому, что мой папочка оплатит каждое сказанное мной слово, и вы будете обтекать дерьмом, но жрать его, ведь деньги не пахнут! Именно они стали вашей мантрой! Деньги! Деньги! Деньги! Вам плевать на всех, кроме этих жалких бумажек!

Замолкаю, переводя дыхание. Кажется, я немного переборщила. Но ничего, они заслужили это.

– И Всадники вас уничтожат, потому что вы все настолько тупые, что не можете удерживать в руках власть, как я. А вот за мной пойдут. И сегодня я доказала это снова. Вы сдохнете, а я буду жить, потому что у меня есть то, что вы продали. Рискните меня заткнуть, только вам это не удастся. Вы перекрыли мне кислород, решив заблокировать сайт? Правда? Только вот меня это вряд ли остановит. Теперь все будут знать, как эта уродина ублажала вас, и сколько ребят её имело. Теперь каждый родитель будет в курсе того, какую политику вы ведёте, месье Леду, ведь вряд ли кто-то будет молчать. Мы устали от всех вас, как и устали от Карателя. Вы покрываете преступников, позволяя им насиловать, убивать и уничтожать людей. Это ваша вина, и искать козла отпущения в моём лице – бессмысленное занятие, потому что я всегда честно предупреждаю о начале войны, а вот вы любите давить исподтишка, закрывая глаза на то, что никакого образования уже давно никто не даёт, а только затыкает рот грязным членом. Это бордель, и находиться в нём я не желаю. Можете считать это нарушением всех ваших правил, потому что я по ним больше не живу. Пошли вы все в задницу, – выставляю перед собой обе руки и показываю ошалевшим собеседникам средние пальцы.