Текст книги "(Не)Случайные игры"

Если при жизни матери виррен Виктория не часто приезжала к нам в особняк, то потом стала частой гостьей, чаще всего незваной. Супруг ее, дедушка Роберт, скончался практически сразу после свадьбы отца и матери, его мне довелось повидать. Примерно два или три раза в месяц бабушка Родон штурмовала поместье, и каждый раз цель была одна – забрать внучку. Тетя Роксана с мужем держали условную оборону, всеми силами пытаясь доказать, что рядом с отцом дочери будет гораздо лучше. Однако бабушка никогда не воспринимала всерьез родственников отца, а на жену дяди Дэниэла и вовсе всегда посматривала свысока и советовала лучше следить за своим сыном, чем за чужой дочерью. Каждый раз виррен Родон сваливалась буквально снегом на голову, чтобы застать жителей особняка врасплох и убедиться, что мне в родном доме живется плохо. И каждый раз ее ждало если не горькое, то по меньшей мере стабильное разочарование – выглядела я опрятной, сытой и не превращалась в косматое одичавшее животное.

Я каждый раз остро воспринимала приезд бабушки, боясь, что отец и правда захочет убрать меня с глаз долой. Я боялась, что он винит меня в смерти матери, что я живое напоминание об умершей жене. Помню, как боялась засыпать по ночам, потому что во сне являлись то окровавленная рана, то отец, отказывающийся от своего ребенка. Уже зимой я не вытерпела и, когда виррен Родон совершила очередной набег на поместье, все-таки умудрилась проскользнуть к отцу в спальню. В тот день он был трезв, но все равно практически никак не отреагировал на мое прикосновение. Тогда я напрямую спросила, хочет ли он, чтобы я уехала вместе с бабушкой.

Второй раз мне довелось прочитать на лице папы испуг и рассеянность. А его аккуратное объятие, последовавшее спустя какую-то секунду, заставило расплакаться и крепко прижаться к нему. Именно в тот день я и узнала, что мама умерла от яда, а я смогла подарить ей еще одну ночь жизни. О том, что своими действиями я продлила мучения, я никогда старалась не думать и не спрашивать, так ли это.

Наверное, в тот момент у отца в голове что-то щелкнуло и встало на свои места, потому что на следующий день он был абсолютно трезвый и не выглядел как человек, долгое время заливавшийся алкоголем. Состоялся разговор с виррен Родон, который протекал в лучших традициях высшего света, – никаких повышенных тонов, только четкие факты и аргументы. В словесном поединке верх одержал папа, потому что бабушка Виктория уехала и долгое время просто присылала письма. В посланиях она не настаивала на том, чтобы я росла вместе с ней, а только давала советы и надеялась, что «у отца хватает разума воспитывать ребенка нормально».

Папа тоже прекрасно понимал, что должен вырастить дочь, которая рано осталась без матери. А еще он должен найти убийцу жены – я знала, что отец вел собственное расследование уже семь лет, но никогда не делился догадками. Пару раз я пыталась заглянуть в его записи, но всегда мне ловили с поличным и недвусмысленно намекали не совать туда нос. Но это не означало, что я собиралась оставить попытки докопаться до истины, а просто усвоила – всему свое время.

Свою активность, помимо совместных проделок с двоюродным братом, я направила в другое русло: стала активно изучать яды, чтобы распознать их в любой ситуации. На практике знания в этой области мне пока что не удалось применить, потому что в нашем доме не было принято устраивать образцово-показательные отравления. Но высший свет, несмотря на обилие красок, тот еще клубок змей. И получить отравленный бокал светском обществе гораздо проще, чем кинжал под ребра в какой-нибудь подворотне.

Осознавая, что окончательно погрузилась в дебри самокопания и самоугнетения, я решила не спускаться к ужину, а просто завалилась на кровать. И, к моему удивлению, достаточно быстро провалилась, разморенная ванной, в сон. Кажется, я слышала стук в дверь, но уже не придала ему никакого значения.

Глава третья

Я отчего-то проснулась. Сначала не могла понять, где нахожусь, потом сообразила, что так и осталась в своей комнате и даже не переоделась ко сну. Халат окончательно сбился, пояс вообще затерялся на кровати, которую я только сейчас решила расстелить. Дальше настал черед ночной сорочки, а потом я улеглась обратно, накрывшись одеялом и смиренно вытянув руки поверх него. Благодатный сон не спешил снова явиться, а в завершение всего желудок издал недовольный звук, намекнув, что ужин хозяйка определенно зря пропустила.

Я еще немного полежала, пошевелила ступнями под одеялом, потаращилась в темноту над головой и резко повернулась на левый бок. Потом так же резко повернулась на правый и откинула одеяло, вставая и нашаривая в темноте домашние туфли. Совершать ночной набег на еду в планы не входило, а вот слегка освежиться на воздухе все-таки стоило. И, аккуратно ступая по мягкому ковру, я вышла на балкон, практически сразу об этом пожалев.

Червень – первый летний месяц – всегда любил преподносить погодные сюрпризы. Днем я изнывала от жары, а долгожданный дождь подарил прохладу, которая ночью сменилась откровенным холодом. Пахло сыростью и мокрой травой, и мне даже показалось, что кожа сразу стала влажной. Я зябко передернула обнаженными плечами и потерла их, чтобы унять дрожь. А потом настало время коварного убийства – комар, решивший испить моей крови, тут же поплатился за свое злодеяние. И, пока я счищала останки упокоенного насекомого, внимание привлекла вспышка желтого цвета, разрезавшая темноту.

Окна комнаты выходили на задний двор, прямо на парковую зону, где я сидела сегодня днем. Светать еще не начало, но все равно разглядеть, что происходило невдалеке, было практически невозможно. Угадывались только темные деревья, за которыми и промелькнула загадочная вспышка. Сначала я решила, что мне показалось, что вспышка повторилась снова и, словно издеваясь, даже задержалась на более долгий срок.

А вот это уже становилось интересным.

По идее, я должна была испугаться и забить тревогу, но вместо этого только заинтригованно прислушалась. Звуки ночной природы не торопились разрезать вопли и крики о помощи, доказывавшие, что на нашей территории кого-то поймали. Ночью вокруг дома и по парку ходили обученные псы, которые не очень дружелюбно реагировали на незнакомцев. Сейчас же собаки продолжали нести свой пост в молчании. Получается, кто-то находился за нашей территорией, но достаточно близко к каменному забору.

Я постучала ногтями по мраморным перилам балкона, как бы намекая вспышке, что пора бы показаться еще раз. Но она, видимо, решила, что хорошего понемножку, и больше не загорелась. Я наклонила голову вбок, всем видом давая понять, что жду очередного желтого света, но мое желание проигнорировали. Ну и не больно-то и хотелось.

Ночь, странная вспышка света, которая так и манила, мокрая после дождя трава… В общем, я, как и любой нормальный человек, приняла здравое решение – вернуться обратно в теплую постельку. И на этот раз заснула, едва растянувшись на постели.

В очередной раз глаза я открыла, к немалому удовольствию, поздним утром. В комнату ко мне не ломился отец, кричавший, что я проспала все на свете, что давало понять: до приема еще явно было достаточно времени. Я снова вышла на балкон и, не сдержавшись, с наслаждением потянулась, разминая вялое спросонья тело. Взгляд снова упал на деревья, видневшиеся вдалеке, а я даже закрыла рот на полузеве. Там, разумеется, ничего не было. Я мужественно боролась со своим любопытством, но уже через пару минут позорно ему проиграла. Поэтому сначала решила перекусить чем-нибудь, а потом уже направиться к забору, чтобы проверить территорию. О том, чем заканчивались истории про любопытство, я старалась не думать.

Наскоро умывшись и причесавшись, я переоделась в привычные штаны и свободную рубашку голубого цвета, надела сапоги. Подумав, засунула в голенище сапога кинжал, не скажу, что рассчитывала увидеть что-то необычное, но мало ли что…Уже по пути вниз я стягивала волосы в косу, которая заканчивалась где-то на уровне лопаток. Поскольку завтрак я безбожно проспала, смысла в столовую идти не было, поэтому пришлось слегка изменить маршрут. По пути мне так никто и не встретился, и я даже начала подозревать, что отец массово сослал слуг, потому что другого логического объяснения пустынности коридоров найти не получалось. Зато на столе остались заботливо прикрытые льняной салфеткой пирожки, парочку из которых я выцепила и смолотила, даже не сев за стол.

Выйдя из дома, я направилась в сторону парковой зоны, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. Излишняя беспечность на лице не потребовалась, потому что я так и не удосужилась кого-то встретить. Уже через несколько минут я приблизилась к каменному забору и запрокинула голову наверх. Высота его составляла примерно три моих роста, а венчали каменную кладку небольшие, но наверняка очень острые пики, призванные намекнуть незваным визитерам, что им здесь не очень рады. Следы на траве были совсем свежие и принадлежали мне, значит, вспышка все-таки появлялась за забором. Соблазн посмотреть, что же там такое, оказался слишком велик, но камни не содержали в себе ни щелочки. В голове промелькнул вариант с лестницей, но он очень быстро канул в бездну: уже на том моменте, когда я представила, как несу лестницу.

Сколько я себя помнила, в нескольких шагах от забора рос раскидистый дуб, часть ветвей которого заканчивались за забором. Думаю, что крепкого мужчину они бы не выдержали, а вот я явно находилась в другой весовой категории, а любопытство и вовсе убедило, что за последнее время я не раздалась вширь. Но не выросла, потому что дотянуться до самой нижней ветки я не смогла, даже встав на мысочки. Поозиравшись и убедившись, что меня все еще никто не видит, я вытащила из штанов ремень, зачем-то проверила его на прочность, а затем перекинула один конец через ветку. Со второй попытки, но это не самое главное, ведь по итогу я смогла начать залезать наверх, используя ствол в качестве опоры.

Когда добралась до основания ветки, крепко обхватила ее руками, а затем и ногами, чтобы не упасть. Еще парочка движений позволили мне перевернуться, а потом я уже спокойно добралась до своей цели – ветви, которая выходила за забор. Здесь снова пришлось начать обниматься с древесиной, чтобы не свалиться вниз, и я сосредоточенно поползла вперед. Наверное, со стороны я здорово напоминала откормленную гусеницу, решившую размяться. Когда пики оказались прямо подо мной, я представила, как срываюсь вниз, а вопрос о Бале Дебютанток отпадает сам собой.

Луч солнца, проскользнувший между листвы, пробежал по траве и отразился от чего-то, ослепив на мгновение. Приглядевшись, увидела, что там лежит небольшой предмет, но толком рассмотреть его у меня не получилось. Как слезть вниз, чтобы удовлетворить свое непомерное любопытство, я не знала. Точнее, имела примерное представление, но это точно бы стало моим последним поступком в жизни, потому что я запросто могла свернуть себе шею. Ничего не придумав, дала задний ход, стараясь не думать, как это все смотрится со стороны.

Слезть с дерева я смогла без лишних приключений, а вот таинственный предмет, находившийся за забором, не давал покоя. И заполучить его хотелось, не привлекая при этом излишнего внимания. Решив, что маленькая ложь не сильно скажется на моем облике, я подошла к воротам и терпеливо сказала одному из охранников, что мне просто жизненно необходима травка, которая растет за забором. Молодой парень поступил к нам на службу совсем недавно, и я не запомнила его имени, однако парень явно решил показать себя перед хозяйской дочкой в самом лучшем свете. Он отчаянно вызывался лично добраться до нужного мне растения, чтобы «юной вирри не пришлось пачкать ручки».

Я тоже была твердо настроена, поэтому на ходу стала объяснять парню, на проверку оказавшемуся Сэмом, что траву нужно по-особенному выкапывать, чтобы она не потеряла своих свойств. Если он все запомнит, то, конечно же, я буду ему очень признательна, но… В общем, где-то на пятом пункте придуманных правил Сэм погрустнел, но тут же предложил сопроводить меня за забор. Поскольку я легко смогла добавить в выдуманный список: «Без посторонних глаз на определенном расстоянии», подобный поворот событий меня устраивал.

Разговаривать со мной Сэм больше не стал, поэтому путь до нужного поворота забора мы проделали в молчании. Там я жестом попросила парня подождать меня, а сама метнулась к пятачку под дубом, где предположительно находился предмет. И даже как-то не верилось, что все складывалось так удачно: и изначально меня не заметили, и сейчас удалось вырваться за территорию особняка… По закону жанра я сейчас не должна была ничего найти, но и здесь меня продолжило преследовать везение. Присев, я поворошила рукой траву и с легким чувством удовлетворения извлекла предмет на свет.

Удовлетворение сразу же сменилось удивлением, потому что я обнаружила, что держу порванную золотую цепочку с небольшим медальоном. Цепочка не отличалась чем-то особенным, если только сломанными звеньями, а вот медальон был весь в непонятных символах, которые располагались по кругу. В центре находилась витиеватая буква «Ф». Интересно, медальон потерял ночной гость? Или он пытался найти пропажу. Если так, то он, скорее всего, вернется. Но что это за «Ф» и что ему нужно рядом с нашим поместьем? Ответы на вопросы так и не желали находиться, поэтому я остановилась на том, что положила цепочку в карман и поспешила к Сэму.

Уже на полдороге торопливо сорвала первый попавшийся цветок, в котором с легким опозданием распознала одуванчик. Слуга, если и заметил какой-то подвох, тактично промолчал.

***

Поразмышляв, я решила пока не говорить отцу о своей находке, чтобы не волновать его. В конце концов, медальон могла обронить какая-нибудь Фелиция, которая случайно там проходила. А то, что посреди ночи кто-то копошился в лесу… Этому я не смогла придумать никакого достойного объяснения. Если же вспышки повторятся, тогда я уже расскажу все отцу. А пока что… Пока что я решила сама узнать, чем же закончится это пусть и небольшое, но приключение.

Поскольку отец не проявил благодушия, сообщив, что поездка отменяется, пришлось собираться. Я решила не слишком сильно утруждаться выбором наряда, тем более, папа не предупредил меня о приеме заранее. Значит, не нужно было заказывать у портного что-то грандиозное, а одеяние, которое вполне подходило случаю, нашлось в гардеробе. По итогу выбор пал на длинное платье изумрудного цвета, плотно сидевшее на верхней части туловища. Юбка же расширялась и струилась вниз красивыми складками, позволяя не слишком сильно семенить. Рукава плотно прилегали к телу, и если вечером придется пройтись, то нападение комаров будет не таким страшным. Туфли решила выбрать на устойчивых каблуках, все равно они не попадались бы на глаза гостям. С украшениями и вовсе решила не усердствовать, оставив только серебряную цепочку с кулоном в виде олененка, которую я предпочитала не снимать.

Так вышло, что украшение стало последним маминым подарком перед ее смертью. Изначально мама купила цепочку для себя и носила ее какое-то время, а я уж слишком восхищенным взглядом смотрела на этого олененка. Думается, изначально он мне понравился, потому что его носила самая важная в моей жизни женщина, с утонченностью и чувством вкуса которой никто не мог поспорить. И маленькая я, пожалуй, сама хотела хоть как-то прикоснуться к недосягаемой элегантности матери, пусть и таким способом. В общем, потом мама торжественно вручила мне цепочку и сказала, что она будет нашей связующей ниточкой.

Собственно, так оно и вышло…

Довольное выражение лица отца только подтвердило правильность выбора наряда, и я решила, что еще немного – и такими темпами точно ворвусь в ряды приличных дочерей семейства. Сам папа, к слову, тоже не стал сильно беспокоиться по поводу праздничности наряда, однако никто бы и не посмел назвать его черный камзол неподобающим для вечера. Здесь как раз был тот случай, когда сразу бросалось в глаза качество вещи, ну а в руках папа держал свою любимую трость из красного дерева, которую венчал набалдашник, выполненный из головы орла. Помню, в детстве я любила хватать ее и размахивать, точно жезлом, однако парочка разбитых чашек быстро помогла понять, что это – не лучшая игрушка. Во всяком случае, в закрытом помещении.

– А нам обязательно ехать в карете, папа? В них так трясет, – попробовала я избежать пытки закрытым пространством.

Я не страдала паническими атаками из-за этого, но вот кочки и ухабы на дорогах не добавляли приятных ощущений.

– А если ехать верхом, то ты вся растреплешься и будешь похожа на ведьму. На очень хорошенькую и молодую ведьмочку, – исправился папа, поймав мой укоризненный взгляд.

– Все равно, верхом я чувствую себя гораздо комфортнее, я могла бы ехать в дамском седле, ехали бы не спеша, любовались бы природой…

– А потом ты бы начала выкапывать очередной лопух, который представляет огромную ценность для врачевания. Не надейся, пропустить прием не получится, – открыто усмехнулся отец, помогая мне усесться в карету.

– Да я и не собиралась, – для вида поворчала я, делая очередную зарубку в памяти на тему дальновидности отца.

Дорога же прошла практически незаметно, отчасти из-за того, что ехать было не так далеко, отчасти – потому что мы с папой неплохо проводили время, шуточно препираясь и подтрунивая друг над другом. Когда мы уже практически подъехали в дому Райвэнов, движение заметно затормозилось. Я не смогла сдержать любопытства и под недовольное шикание отца высунулась из окошка кареты. Так и есть, сзади повозок оказалось еще больше, чем спереди, а я окончательно убедилась, что владельцы дома решили устроить сокращенный вариант Бала Дебютанток.

Из-за того, что карету трясло туда-сюда, слегка замутило, о чем папе доложил мой зеленоватый цвет лица, который теперь неплохо гармонировал с платьем. Однако торжественного прощания с обедом не состоялось, поскольку мы все же выбрались на свежий воздух, который сейчас показался особенно вкусным. Я насколько увлеклась, что даже не сразу заметила, как мы миновали утомленных владельцев дома. Впрочем, они и сами уже практически не различали, кто с ними здоровается, и наверняка были не рады, что решили созвать такое количество гостей. Отец тоже не стал сильно рассыпаться в словах, чтобы нас сзади не растоптали новоприбывшие, и уже через пару минут мы оказались в танцевальном зале.

Наряды поражали воображение – в этом году яркие оттенки постепенно стали уходить в тень, давая дорогу более нежным цветам. Правда, в декоре стали больше использоваться кружева и воланы, но в меру. А вот с драгоценностями многие не стали обвешиваться, что еще раз дало понять, что это небольшие дружеские посиделки, которые организовали хозяева. Ну, как небольшие, человек на сто пятьдесят, не меньше. Присоединившись к группке девушек, я некоторое время постояла с ними и поддержала светскую беседу, сводившуюся к пустой болтовне, которая ничего не значила.

Я никогда не могла назвать себя чрезмерно интересным собеседником на подобных вечерах. Чаще всего все разговоры посвящались последним сплетням высшего света. Они не проходили мимо меня, только вот обсуждать я их не очень торопилась, предпочитая оставаться слушателем. Сегодня главной темой для обсуждения оказался его величество король Филипп, что было вполне ожидаемо. Я навскидку определила на приеме несколько вирри, с которыми еще пересекусь осенью, поэтому было неудивительно, что король – самая обсуждаемая персона.

Монарху, если мне не изменяла память, в этом году исполнилось двадцать пять лет. Он еще не женился, хотя был достаточно хорош собой, а статус короля придавал ему в глазах девушек особую венценосную привлекательность. Молодость правителя и отсутствие наследника – два компонента, идеально способствующие плетению дворцовых интриг. Многие его недолюбливали, в основном потому, что он стремился построить свое правление на чести и справедливости. На него уже было совершено несколько покушений, к счастью, неудачных. Лично я скорее симпатизировала политике нового монарха, но меня никто не спрашивал, а сама не торопилась ознакомить всех окружающих со своей позицией. К слову, его отец, король Генрих III скончался весьма скоропостижно от когтей вервольфа. Однако до сих пор не утихали пересуды, что смерть прошлого короля случилась не из-за простого желания нечисти.

И тут наступили танцы, начало которых ознаменовал вальс. Сначала я прокружилась с отцом, а потом уже кавалеры стали меняться, подобно стеклышкам в калейдоскопе. Не могу сказать, что пользовалась чрезмерной популярностью у молодых людей, но и на одиночество тоже жаловаться не приходилось. В один из моментов я оказалась в паре с высоким, голубоглазым красавцем-блондином, которому на вид было чуть меньше двадцати пяти лет. Его красота не поддавалась критике, словно само божество спустилось с небес. Девушки так и стреляли в его сторону глазками, а он, зная, какое впечатление производит, упивался своим триумфом. В общем, на редкость неприятный тип.

– Юная вирри не желает прогуляться? – наклонившись, прошептал мой партнер, руки которого тем временем начали скользить все ниже и ниже. – Уй! Больно же.

– Извините, вирр. Иногда я бываю такой неловкой, – язвительно сказала я, посильнее надавливая на каблук. – Пожалуй, вам стоит поискать себе другую партнершу, позвольте откланяться.

Я присела в реверансе, хотя на губах затаилась плохо скрытая усмешка. Оставив слегка покалеченного красавчика в одиночестве, которое, впрочем, продолжалось недолго, я вышла из зала. Выходка недавнего партнера по танцам заставила только презрительно фыркнуть. Никогда не считала себя чрезмерной ханжой, однако здесь так и требовалось поставить молодого человека на место. А он, думаю, быстро найдет, с кем ему провести время, если уже не нашел. Учитывая его действительно впечатляющие внешние данные, то можно ставить последнюю серебрушку на второй вариант.

Спустившись по лестнице, я направилась было в сторону фонтана, но заметила большое скопление народа. Решив посмотреть, что их так заинтересовало, подошла поближе, машинально приподнимаясь на мысочки, несмотря на то, что каблуки сделали меня выше на добрых пол-локтя. Ого, похоже, Райвэны прилично потратились, пригласив двух магов, которые сейчас создавали удивительные иллюзии. Выглядели миражи практически как настоящие, если бы не их неестественный цвет – малиновые единороги и синие орлы, желтые волки и зеленые лисицы; чародеи даже поднапряглись и создали огромного серебряного дракона, который со свистом пронесся над головами, выпустив при этом изо рта струю золотого огня. Иллюзии даже были осязаемые, присев, чтобы потрогать лисицу, я с изумлением почувствовала под рукой мягкую шерсть.

Но внимание привлек один молодой мужчина, который смотрел на все не с восхищением, а скорее с профессиональным интересом. Прямые черные волосы до плеч, карие глаза, чуть смугловатая кожа выдавали в нем выходца южных островов. На правой брови виднелся тонкий шрам, который выделялся белой полосочкой. На какой-то момент мне показалось, что этот человек смотрит на магов с осуждением, видимо, считая, что негоже чародеям с дипломом размениваться на балаганные фокусы. Почувствовав, что его кто-то разглядывает, он поднял взгляд и улыбнулся мне уголком рта, а затем затерялся в толпе. Я же тоже невольно растянула губы в ответной улыбке, но мужчина этого уже не видел.

До фонтана я все-таки добралась и присела на его бортик, снимая туфли, чтобы с наслаждением погрузить стопы в траву. Главное – потом влезть в обувь, потому что от плясок ноги немного отекли и, что скрывать, гудели. В голове в это время вертелись мысли: соблюли ли мы условный лимит вежливости на этом приеме и можно ли наконец ехать домой. Потом, правда, я вспомнила, что папа очень хотел представить меня своему старому другу, который пока что не объявился. Надеюсь, он все же не оказался таким старым и не изволил преставиться накануне.

От внеплановых размышлений о возрасте меня отвлек знакомый голос, а спустя мгновение рядом со мной на бортик фонтана присела девушка. Пожалуй, едва ли не единственная, кого я сейчас была рада видеть, – вирри Вероника Кроули. В высшем свете бытовало мнение, что женской дружбы не бывает, как и не бывает дружбы между мужчиной и женщиной. С кем же тогда предстояло дружить представительницам прекрасной половины человечества – оставалось загадкой. С Вероникой же мы были знакомы около четырех лет и пока что не спешили опровергать теорию о приятельских отношениях.

– Привет, Вэл, – сказала она, беззастенчиво поцеловав меня в щеку. – Что ты тут сидишь в одиночестве? Пойдем, потанцуем!

– Давай попозже чуть-чуть, я уже ног совсем не чувствую, – сокрушенно призналась я, для больше убедительности кивнув на отставленные туфли.

Будь на месте Вероники любой другой человек, он бы сразу презрительно сморщился от подобного нарушения правил этикета. Мы же находились на достаточном расстоянии от основной толпы, поэтому могли позволить себе фривольности.

– Пока будем сидеть здесь, всех красавчиков расхватают, – хихикнула и подмигнула мне Вероника.

Я только прыснула, подозревая, что в танцевальном зале за возможность оказаться в паре с подругой разгорится нешуточная битва. В этом вся она – любительница пококетничать со всеми, при этом не переходя грани дозволенного. Как ей это удавалось, для меня всегда оставалось загадкой.

– Ты лучше расскажи, как у тебя дела? – перевела я разговор в другое русло. – Ты давно к нам не заглядывала, все сопровождаешь родителей на приемах?

– Да. И надо сказать, мне это очень нравится, ты же знаешь, что я готова веселиться круглыми сутками, – довольно подтвердила Вероника, растягивая губы в мечтательной улыбке. – Чего о тебе не скажешь. Тебя вообще в свете не увидишь, все пропадаешь где-то.

– Ты же знаешь, что я не любитель шумных мероприятий, – констатировала я, пожимая плечами. Указательный палец левой руки тем временем вырисовывал на мраморе замысловатые узоры. – Я сегодня ехать тоже не очень хотела. Но… – я улыбнулась и наклонила голову влево. – Некоторые вещи приходится делать, потому что надо.

– Тебе просто надо научиться совмещать приятное с полезным, – нравоучительно проговорила Вероника. – Вот начнешь получать удовольствие от приемов, глядишь, и кто-то сможет покорить твое неукротимое сердечко.

– Скажи честно, ты успела пообщаться с моим отцом? – рассмеялась я, представив, как папа дает подруге ценные указания. – А то он уж очень сильно переживает из-за этого.

– И правильно переживает, – воскликнула Вероника, для пущей убедительности всплескивая руками. – Через год-другой на тебя никто не позарится.

– Кто бы говорил, – шутливо принялась отнекиваться я. – Ты же меня старше на год, а приглашения на твою свадьбу я еще так и не получила. Думается, мне некуда спешить.

– Ну, я другое дело, я хотя бы даю ухажерам небольшую надежду. И не жду от них, в отличие от кое-кого, ничего сверхъестественного, – беспечно обронила подруга, пожимая плечами. – А вообще, хватит уже о мужчинах, я так и не сказала, что ты сегодня выглядишь просто великолепно, потрясающее платье, – искренне похвалила меня она. Возможно, Вероника бы продолжила разговор, но к ней подошел слуга и что-то сказал. – О, меня родители ищут, я оставлю тебя ненадолго, смотри, не засни тут.

С этими словами, она встала и направилась вслед за слугой, что-то весело ему рассказывая. Я же продолжила рассматривать эту парочку. На самом деле, Веронику невозможно было не любить, потому что она врывалась в жизнь точно солнце в окно. Даже сейчас я видела, как преобразился лакей, с которым подруга продолжала беспечно разговаривать. Что всегда отличало Веронику от многих девушек высшего света – она в общении не делала акцент на принадлежности к аристократии. А в нашем мире это удавалось немногим, но я была рада, что моя подруга – принадлежит к этому числу.

Неизвестно, сколько бы продлились размышления в гордом одиночестве, если бы его коварным образом не прервали. Откуда-то из кустов появился молодой человек, который явно не хотел привлекать к себе внимание. Однако мои туфли спутали все планы: парень споткнулся как раз в тот момент, когда осматривался по сторонам, а потом едва не упал на траву.

– Ох, извините. Вы не ушиблись? – машинально встрепенулась я, однако парень уже восстановил равновесие.

– Ничего страшного. Будем считать, что меня сбила с ног красота сидящей рядом девушки, – сказал он, присев на бортик и улыбнувшись озорной мальчишеской улыбкой.

На вид парень был примерно моего возраста, может, чуть старше, точно возраст я определить не смогла, да и не пыталась, потому что увлеклась рассматриванием нежданного собеседника. Глаза его были светло-серыми, но от этого не менее яркими, а сам взгляд продолжал оставаться задорным и беспечным. В общем, становилось понятно, что от жизни этот человек получает максимальное удовольствие, так еще и стремится поделиться им с окружающими. А вот волосы пепельного цвета легкий ветерок бессовестно растрепал, придав парню какую-то лихость, что ли. И я даже не сразу сообразила, что мне недавно отвесили вполне искренний комплимент, и тоже решила проявить толику приличных манер:

– Благодарю, – проговорила я, но потом заметила, как еле заметно прыснул мой собеседник. – Считаешь, что я вложила недостаточно светского лоска? – сказала я, прищуриваясь. Потом я сообразила, что все же нетактично так сразу обращаться к незнакомому человеку, и поправилась: – Считаете?..

Нда, Прайд, слышали бы тебя сейчас отец и бабушка, точно бы на пару стали обладателями проблем с сердцем.

– Я не против перейти на «ты», – без долгих прелюдий сказал он, заметив, что я замялась. – Но если настаиваешь…

– Давай, – улыбнулась я, перебивая его. Лично я считала, что мы вполне могли позволить себе продолжить разговаривать в таком ключе, мой собеседник – тоже. А мнение остальных, если честно, не очень сильно волновало. – Это, конечно, не мое дело, но тебе не кажется, что кусты – не самое веселое место здесь? – не смогла сдержать я любопытства.

– Так и ты не в самом эпицентре веселья, – беззлобно хохотнул юноша.

– И все же, почему ты выбирался оттуда? – не сдавалась я, решив идти до последнего. – Неужели прикопал там сокровища или свежий труп? Или все-таки ищешь кого-то? Валерия.

– Что – Валерия? – на мгновение опешил он.

– Мое имя, а тебя как зовут? Согласись, немного невежливо разговаривать, не зная имени собеседника, особенно когда вокруг собрались такие ценители морали, – протянула я, но на лице все равно проскользнула открытая усмешка.