Текст книги "(Не)Случайные игры"

– Этими ножами мы до утра возиться будем, вряд ли он будет дожидаться!

Предмет нашего разговора громогласно рыкнул за дверью, как бы намекая, что проголодался.

– Я в одной старой книге читал, что если вурдалак на своем пути встречает рассыпанное зерно или крупу какую, то он не будет продолжать погоню, пока все не пересчитает.

Сказано – сделано. Рассыпали мы все, что только можно. По большей части, случайно. И случайно же переколотили все бутылки, которые здесь были. К вони вурдалака, доходившей до нас даже сквозь закрытую дверь, прибавились запахи плохого вина и масла. Засов все-таки не выдержал и вылетел из пазух, преграда с громким стуком распахнулась, явив пред наши светлые очи сына торговца.

То ли эта книга была очень старой, то ли нам попался такой вурдалак, который не любит считать, но он даже не заинтересовался рассыпанной по полу крупой. С угрожающим рычанием монстр начал приближаться. Почему-то ко мне. Наверное, решил, что молодые девицы сочнее и нежнее на вкус. Стоит ли говорить, что я была решительно не согласна с его планами на ужин?

Вурдалак все-таки прыгнул. Я, взвизгнув, попятилась назад и поскользнулась на масле, приложившись лопатками о пол и чудом не напоровшись на осколки. Оттолкнувшись руками, я проехала по деревяшкам прямо между ног у удивленного покойника. Я даже умудрилась относительно быстро перевернуться и подняться. И еще смогла достать из голенища сапога серебряный кинжал и кинуть его в спину вурдалака, особо не надеясь на успех.

Попала!

Тварь зашипела и начала извиваться, стремясь достать причиняющее боль оружие. Я задержала вурдалака где-то секунд на пять. Эвану хватило и одной. Он выскочил из-за моей спины и отсек монстру голову топором, я даже не успела удивиться, где кровник его взял на кухне. Обезглавленное тело пару раз вздрогнуло и затихло. На этот раз навсегда.

– Насколько старая, говоришь, эта книга была? – спросила я, опускаясь на пол.

Сердце все еще лихорадочно колотилось, а дыхание никак не желало восстанавливаться. Если несколько минут назад я на это не обращала внимания, то теперь была готова изнутри разорваться.

Внезапно в дверном проеме появились лысоватый мужичок – видимо, владелец таверны – и еще один Форс. Даже странно, что они решили только сейчас присоединиться к нашему скромному вечеру. То ли обладали повышенной стрессоустойчивостью к шуму, то ли обладали легкой (или не очень) глухотой.

– Что здесь произошло? – гневно начал возмущаться мужик пропитым голосом.

Оставив братьев разбираться с владельцем, я вышла во двор и стала жадно пить из ведра с колодезной водой, черпая живительную влагу прямо руками. Перед рассветом стало сыро, и я уже не понимала, почему меня колотит: от страха или от холода. Вот тебе и осмотрела умирающего – чуть саму в гроб не загнали. Еще и штаны с рубахой испортила.

Я огляделась по сторонам и отметила, что горожан не привлекли звуки из таверны. Никто из зевак не высунулся на улицу, никто не кричал о прерванном сне. Даже немного жутко становилось от подобного равнодушия. Ведь могли случиться и более страшные вещи, а никто бы не пришел на помощь…

Долго в одиночестве мне стоять не пришлось, потому что подошел Эван и протянул мне кинжал, который уже успели протереть. Внешне провидец выглядел не очень потрепанным, а владелец таверны не наставил Форсу синяков. Из дома тоже не слышались гневные вопли, доказывавшие, что парням удалось мирно договориться.

– Ты забыла в нашем госте. Ты как? Не зацепил? И часто ты в сапогах серебряные кинжалы носишь? – принялся засыпать меня вопросами Эван.

– Не забывай все-таки, с кем я ехала, – нравоучительно отозвалась я, поднимая палец вверх.

Кинжал я спрятала на всякий случай, потому что Ричарду не доверяла. Но почему-то все равно с ним пошла, хотя поступок этот никак нельзя назвать разумным.

– Я нормально. А ты?

– Тоже. Поехали, а то уже светает.

И то верно, пора возвращаться, пока непутевой внучки никто не хватился. Я села на лошадь сзади Эвана и устало уткнулась лбом ему в спину, страстно желая поскорее оказаться в кровати. Бессонная ночь, обезболивание, а затем и обработка ран, в завершение – встреча с разъяренным вурдалаком, я просто валилась с ног от усталости. А еще в спальню залезать через окно, но об этом я старалась не думать. Хорошо, что сбор от собак на этот раз я не потеряла, он по-прежнему лежал в кармане испорченных штанов.

Всю оставшуюся дорогу мы молчали, сил разговаривать ни у меня, ни у Эвана просто не осталось.

Глава третья

Проснулась я с тяжелой головой, искренне надеясь, что ночные похождения были всего лишь не самым приятным сном. Но испачканные в масле штаны и рубашка, висевшие на ширме, служили немым упреком и доказывали обратное. Повернувшись на другой бок, чтобы не видеть этого печального зрелища, я стала обдумывать, как все же попасть в город. Пока что перспективы были не самыми радужными, потому что все сводилось к ночной вылазке. Сказать бабушке Родон, что я хочу отправиться в город ради встречи с тремя мужчинами, – все равно, что подписать себе смертный приговор. Впрочем, отцу тоже подобные заявления делать не стоило.

Тайком покидать территорию особняка – не лучшая идея, потому что пешком до города я ни за что не доберусь. А верхом мне никто не позволит уехать. Виррен Родон вообще считала, что передвигаться я должна исключительно в каретах или на своих двоих, а моего коня с удовольствием бы пустила на колбасу. Исключение составляла охота, но и такие мероприятия виррен Виктория не жаловала. И я всегда подозревала, что причиной была нелюбовь к верховой езде, а не сострадание к животным. Радовало, что обратно я поеду с отцом, и он-то уж точно позволит ехать на коне, а не в карете, отчасти из-за того, чтобы порадовать дочь, оказавшуюся в вынужденной ссылки. Отчасти – чтобы немного позлить бабушку Родон.

Так и не найдя достойного решения, я откинула одеяло и прошла в ванную, чтобы согнать остатки сна. Несмотря на то, что большую часть ночи я провела на ногах, разбитости не ощущалось. И, в целом, я себя ощущала вполне довольной жизнью, даже голова перестала казаться тяжелой. Уж все лучше, чем торговец и его сынок, которых пришлось отправлять на кладбище дважды. Заканчивая умываться, я решила, что напишу записку и отправлю ее в город, а уже ночью снова повторю побег с возвращением.

Почему я намеренно ввязывалась в авантюру, в которой фигурировали кровные враги? Как я ни старалась, ответа найти не смогла, но ощущение, что я пытаюсь поймать дракона за хвост не желало покидать. В любой момент все могло закончиться для меня весьма и весьма плачевно, но я осознанно лезла в гущу событий. Где-то проявлялась излишняя уверенность, что ничего не случится, поскольку пока что никто не попытался отпилить мне голову. А те фразы, которыми я перебрасывалась со всей компанией, в другой ситуации и с другими людьми могли служить поводом если не для начала кровной вражды, то хотя бы для профилактической беседы с последующей выплатой за моральный ущерб.

Записка для Форсов и Винтера вышла короткой – просто указала время, когда меня забрать. А место Ричард и Эван и так прекрасно знали. С описанием на конверте пришлось повозиться, потому что прямое описание – недобитый маг, самодовольный блондин и провидец без вредных привычек – не было достаточно информативным. Но по итогу вышло вполне понятно, а в завершение я приписала название таверны, куда и предстояло доставить послание. Еще и мысленно похвалила себя, что удосужилась разглядеть и запомнить надпись на табличке.

Многие обеспеченные семьи держали во дворе голубятни с заговоренными птицами. В поместье Родонов тоже стояла такая, потому что связь с внешним миром все равно надо поддерживать. Только после достаточно тесного взаимодействия с магами голуби становились более разумными, что ли. Потому что каждая птица «привязывалась» к более или менее крупному городу, с письмом она долетала до местного почтового отделения, а оттуда уже послания разносились получателям. А вот у двоюродного брата был специально обученный сокол, который доставлял послания непосредственно в руки. Как он умудрялся отыскать человека в городе, я так и не могла понять, но без колдовства тоже не обошлось.

Прекрасно помня, в каком месте нахожусь, я не стала будить спавшего дракона любимыми штанами и рубашкой, а спокойно влезла в простое платье. Коса тоже не должна была вызвать излишний нареканий, и я, уже выходя в коридор, даже подумала, что такими темпами и вовсе стану практически образцом девушки из высшего общества. Но эти мысли сразу же утихли, когда я практически пронеслась до лестницы, едва не сбив по пути парочку слуг. Меня проводили недоуменными взглядами, однако ничего говорить не стали.

Я только передернула плечами и, расправив их, принялась спускаться по ступеням. Вся атмосфера в особняке Родонов была под стать бабушке, а ее слуги и вовсе ходили едва ли не по струнке. И небольшой секрет виррен Родон – слуги, которые работали в доме, проходили строжайший отбор, и родственница даже не скупилась на учителя хороших манер для юношей и девушек, чтобы те не ударили в грязь лицом. Более зрелые тоже проходили штурмовку, периодически освежая в памяти основы этикета. Только вот с такой хозяйкой забыть их приравнивалось к ссылке на рудники…

Некоторые слуги даже помнили мою покойную мать, и для них я была живым разочарованием во плоти. Мало того, что не походила на нее внешне, так еще и не унаследовала многих талантов. Кисти в руки я никогда не желала брать, а после смерти мамы и смотреть не могла в сторону мольбертов и красок, вышивание и вязание тоже оказались мне не под силу. Нитки путались, вызывая раздражение, иголка колола пальцы, а запасы терпения каждый раз грозили закончиться. Штопать я более или менее научилась, но все равно лишний раз у меня и не было нужды чинить одежду. Относительно неплохо меня обучили играть на рояле, и я даже иногда исполняла на радость отцу несколько простеньких романсов. Еще удалось освоить игру на арфе, как мне это должно было помочь в жизни, я смутно представляла. Тем более, что музыкальный инструмент не пользовался излишней популярностью, поэтому просто воспринимала этот факт как данность.

Что касалось пения… Сильного голоса, способного взять за живое, мне тоже не досталось, но от пения никто не падал в обморок. Да и предпочитала я мурлыкать себе что-то под нос, когда варила очередные зелья или мылась в ванной. А вот Вероника просто потрясающе пела, а еще замечательно вышивала, в очередной раз доказывая, что она – истинная благородная девушка.

Я не сильно расстраивалась из-за того, что не обладала типичными для девушек способностями, здраво рассуждая, что добиваться успеха можно и в чем-то другом. Например, я не считала, что так уж плохо разбираться в ядах и травах, а еще, что скрывать, прекрасно понимала, что не каждая женщина способна владеть оружием. Меч в руках я держать умела и была благодарна отцу за то, что он не стал отказывать, когда родилась просьба научить меня сражаться. Желание это проявилось где-то в пятнадцать лет, и я, вместо того, чтобы мечтать о первом бале, грезила собственным клинком. Великого воина из меня, конечно, не вышло, но папа оставался довольным, а тренировки помогли нам сблизиться в непростой период подросткового взросления. А сейчас я и вовсе считала, что в достаточной мере поспособствовала повторной гибели вурдалака, поэтому сбрасывать меня со счетов было и вовсе рано. Только вот поделиться новым фактом своей биографии не с кем, потому что бабушка Родон точно не оценит повышенной активности внучки.

Едва я успела представить лицо родственницы, как и вправду получила возможность его лицезреть. Увлекшись раздумьями, я не заметила, что вышла из особняка, направившись в сторону голубятни. Но стоявший наготове экипаж, к которому плавной поступью двигалась виррен Родон, заставили слегка изменить планы. Я практически молниеносно приблизилась к бабушке Виктории.

– Доброе утро, виррен, – поприветствовала я бабушку, слегка наклонив голову.

– Ты не вышла к завтраку, а слуги не смогли разбудить, – сразу же перешла к атаке бабушка Родон, предварительно кивнув. – Ты довольно бледна, – прокомментировала она мой внешний вид. – Желаешь пообщаться с лекарем?

– Э, нет, – на мгновение растерялась я. – Я бы хотела поехать в город.

– Вот как? – уточнила бабушка, а я едва не поежилась, потому что показалось, что меня сейчас выведут на чистую воду.

– Гард Хебл упоминал, что у него в голове была идея платья, как раз для меня, – бессовестно приплела я к своей авантюре портного. – И я подумала, что оно может подойти для Бала Дебютанток…

Едва стоило заговорить о Бале Дебютанток, лоб бабушки Родон сразу же разгладился. Еще бы, звучало это так, словно я и правда серьезно восприняла слова виррен Виктории и задумалась о своем будущем. Прямо всю ночь размышляла о недостойном поведении, именно поэтому и напоминаю бледную моль. И ведь самое интересное, что я даже не соврала, потому что гард Джастин вчера упомянул, что хотел бы сшить для меня нечто особенное. Что же, почему бы не предоставить мужчине такую возможность?

– Хорошо, – вынесла вердикт бабушка, окидывая меня взглядом, определенно намереваясь выявить изъяны во внешности.

То, что их с лихвой можно насчитать больше, чем пальцев на руках, я прекрасно знала, но сегодня точно произошло чудо: меня не отправили с позором переодеваться, а только кивнули в сторону кареты, где уже любезно открыли дверцу. Пока я забиралась внутрь, желудок сжало неприятной рукой голода, но предаваться обжорству не было времени, потому что второй раз могло и не повезти.

***

Мерки с меня снимали практически два часа, причем, несколько раз получались совсем разные результаты. Понять, что означает цокание гарда Хебла, я так и не смогла, потому что оно не было ни слишком разочарованным, ни слишком восторженным. Идею платья гард Джастин тоже не собирался выдавать, уверяя, что это будет нечто «восхитительно-прекрасное, как раз для такой нежной девушки». Я параллельно гадала, когда успела стать оной, а еще не могла понять, почему мужчина воспылал ко мне подобной симпатией.

Это точно был не любовный интерес, потому что женщины гарда Хебла никогда не привлекали. На парня я вроде никогда не тянула, а в моей гардеробной не висели сплошь и рядом наряды от гарда Джастина. Бабушка Родон тоже не понимала, почему портной решил создать что-то специально для меня, но подобный расклад дел словно бы повышал крошечный авторитет в ее глазах.

Замеры я выдержала достаточно стоически, потому что мысли были заняты совсем другим: как незаметно выбраться за пределы дома, а потом дойти до злосчастной таверны. Но помощь пришла оттуда, где я ее ждала меньше всего: от самого гарда Хебла, который выдвинул неожиданное предложение:

– Виктория, душенька, ты позволишь мне украсть твою внучку на час или два?

Мужчина сделал при этом такое выражение лица, что отказать было достаточно трудно, если, конечно, у человека внутри вместо сердца не камень, поросший мхом. Я затаила дыхание, наблюдая за реакцией бабушки Виктории. Гард Джастин по-прежнему находился в образе умоляющего, поэтому крепость в лице виррен Родон быстро начала сдаваться:

– Джастин, право слово, что ты подразумеваешь?

– Ты же знаешь, что любовь творит чудеса, – издалека начал гард Хебл с мечтательным выражением лица. – И я в такие моменты готов творить, не переставая. И вот… Кажется, это оно, – с придыханием выпалил он.

Я до этого момента хранила молчание, но все равно легонько закашлялась, потому что уже начала активно сомневаться в своей женственности. Бабушка Родон тоже испытала легкое недоумение, однако у нее оно выразилось только наклоном головы вбок и подозрительным взглядом в мою сторону.

– Я бы хотел сделать подарок, а Валерия примерно одного возраста, поэтому…

– Я с удовольствием помогу, – резко встряла я, понимая, что могу выбраться из мастерской таким образом.

Кажется, наш любвеобильный портной нашел для себя новый объект обожания, который, правда, был примерно лет на пятнадцать его младше, но ведь в жизни все случается, не так ли?

– У тебя такая чуткая внучка, – продолжил петь мне хвалебные оды гард Джастин, даже не давая бабушке и слова вставить. – Так мы отойдем в город?

На раздумья виррен Виктории понадобилось не более десяти секунд, но мне они показались целой вечностью. Она словно прикидывала, какой урон моей репутации нанесет прогулка вместе с портным по Андерлу, понимая при этом, что это возведет ее в статус самых любимых клиенток. И едва она кивнула, как гард Хебл торопливо затараторил:

– Восхитительно. Пока мы ходим, посмотри мои новые эскизы, выбери для себя самое лучшее. Разумеется, больше ни у кого не будет таких нарядов. Диана! – крикнул портной своей помощнице. – Не позволь нашей гостье соскучиться!

Я и опомниться не успела, как меня оперативно подтолкнули к выходу, а еще спустя мгновение по лицу мазанул порыв ветра. Я аккуратно спустилась по ступеням и отметила, что экипаж не подготовили. Оставалось только придумать, как же оставить гарда Хебла в одиночестве, при этом не вызвав лишних подозрений. Пока в голове настойчиво вертелись мысли о снотворном и ближайшем переулке, сам портной уже успел выйти на улицу и задорно мне подмигнул. Едва мы успели отойти от дома, как гард Джастин продолжил удивлять:

– Милочка, пары часов тебе хватит?

– Извините? – глупо переспросила я, не сбавляя шага. – Ведь все зависит от того, как именно вы решили порадовать…

– Валерия, милочка, – перебил меня гард Джастин. – Я ведь тоже когда-то был в твоем возрасте. А любовь прекрасна во все времена. Она заставляет трепетать душу, а сердце выпрыгивать из груди, – понизил голос до таинственного шепота портной. А потом он лукаво посмотрел на меня и добавил: – Я все знаю, можешь от меня не таиться.

Учитывая, что всего на свете знать в принципе невозможно, то впору было поставить слова гарда Хебла под большое сомнение. Но сейчас показалось, что имеет в виду Джастин именно моих недавних знакомых. И вот теперь сердце и правда забилось в груди, душа затрепетала и прочее по списку, потому что изначально я планировала все сохранить в секрете.

– Я не совсем понимаю вас, – аккуратно принялась прощупывать я почву, но только получила взамен снисходительный взгляд.

Странное дело, гард Хебл всегда выглядел даже чуть старше своего возраста – сказывалась ранняя седина, тронувшая темные волосы. Однако сейчас он больше напоминал мальчишку, которому не терпелось окунуться с головой в авантюру.

– Я все знаю, – еще раз повторил гард Джастин, для убедительности похлопав меня по предплечью.

– Но я и правда не понимаю вас, – продолжала я настаивать на своем, отмечая, как окончательно расплылся в улыбке портной.

Он даже на долю секунды остановился, осмотрелся по сторонам, а я машинально повторила за ним. И потом гард Джастин практически втянул меня в крошечный переулок, чтобы нас точно никто не подслушал и не увидел. Если бы я страдала от боязни замкнутых пространств, то точно бы испытала приступ паники. Сюда даже с трудом проникал солнечный свет – так близко поставили дома, а особую пикантность месту придавал легкий запах застоявшейся воды.

– Этой ночью я вас видел, – прошептал гард Джастин. – Тебя и этих милашек, – явно намекнул он на братьев Форсов. – Честное слово, я даже позавидовал, такие мальчики…

– Э-э-э, – не смогла подобрать я слов. – А вы уверены?

– Как и то, что я – Джастин Хебл, – довольно проговорил портной.

Сомнительный аргумент.

– Я так сильно увлекся эскизами, что вышел из мастерской далеко за полночь. Ночь была такая лунная, а меня одолевали мысли о трагически погибших соседях. И я все думал, как это несправедливо, – когда лучшие из нас уходят, – начало заносить далеко в сторону от изначальной темы мужчину

Была у гарда Хебла такая привычка – все рассказывать в красках, частенько теряя суть повествования. Но, как я говорила, талантливым людям прощают многое.

– И я все шел, думал о том, как много надо еще успеть в этой жизни, – продолжал сыпать словами гард Джастин. – Ноги все несли меня куда-то, несли. Меня ждала карета, но так не хотелось ехать домой. Хотелось насладиться каждым мгновением жизни… – снова взял драматическую паузу гард Хебл. – И я случайно увидел, как ты, милочка, проехала с двумя очень симпатичными мальчиками к таверне.

Все сходилось. Видел меня с Форсами. Новость была не очень хорошая.

– Подслушивать я не стал, да и не смог бы, но удержаться не смог и понаблюдал за вами. Ах, милочка, есть такая вещь, как искра. И между вами тремя она точно была. Если бы там находился порох, он бы взорвался. Если бы сухая солома – она бы заполыхала.

Если бы мой отец – повесился бы.

– Я прекрасно понимаю, что творится внутри, когда толпа осуждает чувства, – сокрушенно признался гард Хебл, и я даже посочувствовала ему. – Твоя бабушка, милочка, душенька, но она никогда не поймет твоей страсти.

Даже не знаю, что меня должно было огорчить больше – то, что гард Джастин решил, что я не смогла определиться между двумя мужчинами и решила выбрать сразу всех, или то, что этими мужчинами оказались Форсы. Однако думать о своем моральном облике в глазах гарда Хебла сейчас оказалось как-то несподручно, потому что для меня помощь пришла оттуда, откуда ее меньше всего ждали. Поэтому я постаралась изобразись максимальную степень смущения, скромно сцепив пальцы в замочек и потупив взгляд.

– Поэтому вы решили мне помочь? – заботливо подсказала я гарду Хеблу.

– Когда я сегодня тебя увидел, то сразу понял, что не просто так ты, милочка, решила снова приехать. В твоих глазах было что-то… Что-то, что сразу дало мне понять – бедная девочка разрывается от чувств.

Хм, ну, допустим. Что прочитал в моих глазах портной, я решила не уточнять, чтобы лишний раз не разочаровывать ни себя, ни его.

– Я даже не знаю, как мне вас отблагодарить, – торопливо шепнула я, пока гард Джастин не передумал.

Для дополнительной убедительности я схватила его за ладонь, крепко сжала ее и преданно посмотрела мужчине в лицо. Как должна выглядеть безумно влюбленная девушка, я с трудом представляла, но понадеялась, что хоты бы немного смогла попасть в образ.

– Так беги же, милочка, забери себе немного минут драгоценного счастья, которые ты сможешь потом вспоминать целыми часами, днями…

– А где мы снова встретимся? Через пару часов, – поспешила я вернуть с небес на землю увлекшегося гарда Хебла, все еще поражаясь тому, как все удачно сложилось, а мужчина сам придумал достаточно правдоподобную историю. Пусть и изрядно потоптавшуюся по моей репутации.

– Прямо здесь, – пылко воскликнул он. – Валерия, милочка, – несколько смущенно добавил гард Джастин. – Я могу кое-что попросить?

– Конечно! – быстро, даже слишком ответила я.

– Милочка, могла бы ты намекнуть своим ошеломительно привлекательным знакомым, что я был бы рад пообщаться с ними. Если у вас ничего не сложится. Можно с одним. Который повыше, блондин.

Я представила, как Дик Форс за ручку прогуливается с гардом Хеблом, и поняла, что отдала бы многое за это зрелище.

– Непременно! – выдохнула я, еле сдержав нервный смешок.

– Так беги же, лети на крыльях любви, не дай пожару в твоей душе погаснуть!..

Кажется, гард Хебл продолжал давать мне ценные советы, но только я уже поспешила выскользнуть из переулка и затеряться в толпе.

***

Название таверны-то я запомнила, а вот как до нее добраться – не удосужилась. Слабым оправданием служило то, что ночью меня привезли, а обзор надежно скрывала спина младшего Форса. Я же упорно петляла по улочкам, с досадой понимая, что обусловленные два часа могут закончиться раньше, чем я дойду до места. Пару раз я спросила дорогу у прохожих, по итогу получила только невнятный кашель, парочку неприятных слов, намекавших на мою нравственность; все это окончательно убедило, что заведение парни выбрали не самое благополучное.

Когда мне на плечо сзади опустилась ладонь, в голове промелькнули разные образы – от нагрянувшего в город отца до грабителей, проявивших интерес к одинокой девушке. Помимо воли я привела в действие народную мудрость – сначала бей, а потом уже спрашивай, кого демоны принесли. Локоть левой руки влетел в живот подкравшегося человека, раздался сдавленный звук, и только потом я развернулась, чтобы посмотреть в лицо напугавшему меня бесстыднику.

– Ох, прости, – виновато пискнула я, рассматривая пострадавшего Эвана.

Судя по тому, как сбилось дыхание младшего Форса, угодила я ему прямиком в солнечное сплетение. Он сделал несколько рваных вдохов, пока что не торопясь меня приветствовать. А вот к нам решил присоединиться местный зевака, которого привлекли страдания провидца.

– Я могу помочь? – достаточно учтиво спросил мужчина, норовя подхватить Эвана за локоть.

– Нет, нет, – поспешила я успокоить его. – Он просто съел что-то не то, вот и разболелся живот, – ляпнула я первое, что пришло в голову.

– Да, – прокряхтел Эван. – Ты, сестричка, просто отвратительно готовишь.

Мужчина посмотрел на Эвана сочувственно, а на меня с ярко выраженным осуждением. Затем похлопал уже отдышавшегося провидца по плечу и решил оставить нас вдвоем.

– Нормально я готовлю, – почему-то возмутилась я, словно и правда угощала кровника собственной стряпней.

– Везет, – меланхолично ответил Эван, все еще потирая пострадавший живот. – Я не особо умею. Никто не отравился, конечно.

Фраза «пока что» плавно зависла в воздухе, а я даже не стала удивляться, что младшему Форсу приходилось держать в руках поварешку.

– Как ты узнал, где я? – с подозрением спросила я. – Следил?

– Я же ясновидящий, – скромно улыбнулся он.

– Только вот ночью дар тебя подвел, – не упустила я возможности подколоть Эвана.

Предвидение у Эвана работало в непонятном порядке, но еще больше удивляло, что я не первый раз ставилась участницей предсказания. Еще бы понимать, что это может значить.

– Издержки, – беспечно ответил тот. – Пойдем скорее.

То ли Эван ориентировался в городе гораздо лучше меня, то ли я все-таки оказалась не совсем безнадежной, но к таверне мы вышли уже через пару поворотов. В свете дня заведение не стало выглядеть симпатичнее и дружелюбнее, а звуки, раздававшиеся из открытых окон, только добавляли уверенности, что в помещении находятся люди различной степени порядочности. Однако с грохотом распахнувшаяся дверь и вылетевший на улицу потрепанный мужчина намекнули, что скорее непорядочности. И даже ночное происшествие никак не сказалось на посещаемости места, просто поразительная стабильность.

Я с сомнением покосилась на дверь и даже не рискнула заглянуть внутрь. Стоять около входа в таверну тоже было не очень приятно, но тут явно больше шансов прикинуться случайными путниками.

– А еще варианты есть? – кисло уточнила, обернувшись на Эвана.

– Вон наше окошко, – выдал он, кивнув наверх.

Я задрала голову, и оптимизма у меня не прибавилось. Сначала нужно было залезть на крышу первого этажа, а потом по черепице добраться до окна комнаты на втором. Как ни странно, лестницу заботливо прислонили к крыше, и я, предварительно осмотревшись, покарабкалась наверх. Уже ступив на водосточную трубу, которая жалобно царапнула камень, я окончательно убедилась, что длинное платье никак не походит по одежду для покорения вершин. Пару раз я чуть не съехала вниз, а Эван, из солидарности полезший запасным путем, едва не упустил лестницу. Наконец, едва не выломав окно, мы ввалились в комнатушку.

– Угораздило же меня связаться с такими ненормальными, – выдохнула я, ставя ноги на скрипучие доски.

– И тебе не хворать, – отозвался с кровати Лекс.

Выглядел он куда лучше, чем ночью, словно и не сталкивался с монстром. Следов старшего Форса в комнате не наблюдалось, и я даже понадеялась, что мы с ним сегодня не пересечемся.

– А почему не воспользовались черным ходом? – уточнил Александр, с хрустом разминая пальцы.

– Он здесь есть? – ошалело выдала я.

– Ну да, – беспечно отозвался Эван. – Ты просто так ловко наверх полезла, что я ничего сказать не успел.

Нет, пакостничество у Форсов определенно передается по наследству.

– Я тут слышал, что вы с Эваном ночью с вурдалаком не поладили, – поспешил сгладить слегка накалившую обстановку маг.

– Возникли разногласия с питанием, – не стала отрицать я. – Как ты себя чувствуешь?

– Гораздо лучше, больше не лихорадит. Дик за бульоном пошел, и я скоро совсем на ноги встану. А если и ты подлатаешь меня, то к вечеру вообще распрощаемся с городом, – словоохотливо отозвался Александр.

Когда речь зашла о еде, я ощутила, что желудок немного сжался, поесть даже у гарда Джастина не получилось. Но мысли о предстоящем лечении отогнали голод, и я уверенно ополоснула руки, а потом подошла к лежавшему магу, чтобы осмотреть его. Воспаление действительно спало, о чем сообщила проведенная диагностика. Раны не гноились, перестали кровоточить и больше не пугали своей отечностью. Теперь можно было со спокойной душой начать их исцелять.

Это оказались первые серьезные ранения, которые мне доводилось лечить одним моментом в сознательном возрасте. Папина сломанная ключица отходила на второй план. Я даже практически прониклась важностью момента. Правда, это опять не то достижение, которым можно похвастаться перед отцом. Сосредоточившись, я закрыла глаза и представила, как раны затягиваются под пальцами. Эван уже видел, на что способны целители, а вот для Лекса это было впервые, но маг не стал издавать восторженных воплей. Наверное, боялся, что я дернусь и что-нибудь не то ему исцелю. Медленно, но верно, повреждения сходили на нет, а вот силы у меня убывали с катастрофической скоростью.

Когда я закончила с ранами, то мало чем отличалась от Винтера этой ночью – казалось, что каждая мышца в теле трясется сама по себе, а в глазах то и дело прыгали мушки. Пару раз я моргнула, но лицо Александра не собиралось становиться четким. Я увидела, что он шевелит губами, а потом стала заваливаться в сторону. Последнее, о чем я успела подумать: «Все-таки, надо было поесть».

Очнулась, надо сказать, достаточно быстро – не очень-то просто лежать в обмороке, когда тебя трясут за плечи так сильно, что голова практически ходуном ходит. Я пробормотала что-то невразумительное, и меня догадались отпустить. Комната кружилась перед глазами, поэтому сесть я даже не попыталась. Некоторое время поразглядывала балки на потолке, потом прищурилась и заметила паутину в самом уголке.

– Сколько я пробыла без сознания? – уточнила я, ощущая, что во рту все пересохло.

– Недолго, я быстро привел тебя в чувство! Часто с тобой такое? – с удивительной заботой спросил Эван, даже не скажешь, что по крышам гонял недавно.