Текст книги "Сон в летний день"

Франки нашла Брадена на другой стороне замка, он был одет в пластинчатый панцирь, который защищал верхнюю часть тела, и был опоясан своим великолепным мечом. Его соперником был молодой рыцарь, очевидно страстно желавший снискать славу на поле битвы. Думая лишь о том, что ей сказал Мерлин о смерти Брадена от меча в течение недели, Франки недолго колебалась. Она устремилась прямо в центр круга, но в последний момент Аларис схватил ее за талию и остановил. Это небольшое происшествие отвлекло, тем не менее, внимание Брадена от противника, и в этот короткий момент тот сделал быстрый выпад и нанес удар Брадену в бедро.

Около десятка зрителей наблюдали за этим утренним поединком, и крики протеста вырвались из их уст из-за такого грубого нарушения правил состязания. Для Франки все произошедшее было скорее похоже на медленный повтор фильма. В реальности, конечно, все это случилось в доли секунды. Она так неистово рванулась, что Аларис не смог ее удержать.

Браден все еще стоял на ногах, пока она пробиралась через окруживших его людей, но ее испугала бледность, проступившая на его лице. Он взглянул на нее, как будто она была врагом, как будто сама ранила его. Полный бородатый мужчина в грубой одежде взял на себя заботу о раненом.

– Поддержите его, – распорядился он, наклоняясь к раненой ноге герцога.

Два человека бросились вперед и встали возле Брадена, поддерживая его. Крупный мужчина обмотал кусок материи вокруг бедра, выше раны, и затем закрыл ее. Браден немного дрожал и покачивался, но оставался на ногах. Его скорбный и обличительный взгляд прочно запечатлелся в мозгу Франки.

– Продолжайте поединки, – сказал он своим людям и затем, прихрамывая, направился к ней. Лишь когда Браден оказался ближе, Франки обнаружила, что ее щеки мокры от слез.

– Извините меня, – сказала она порывисто. – Я не думала…

– Идемте, ваша светлость, – перебил ее грузный мужчина. – Вам необходим покой и уход.

Браден поднял руку и тыльной стороной ладони смахнул слезы с лица Франки. Уголки его рта тронула чистая, простая улыбка.

– Важно то, Франческа, что вы ворвались в круг в разгар поединка.

Франки плечом оттеснила мужчину, который был близко к Брадену, и скользнула под руку герцога, чтобы поддержать его. Она не могла толково объяснить насчет Мерлина и его предсказаний, поскольку вокруг было так много суеверных ушей. Кроме того, в данный момент ее больше заботило состояние здоровья Брадена. Мысли ее направились на средневековую медицину.

– Ничего, – сказала она, ощущая ту боль, которую испытывал Браден. – Мы чуть позже подумаем, как вас лечить, вы ведь не позволите этим деревенским лекарям лечить вас? Я опасаюсь, что вы потеряли довольно много крови и возможно заражение раны.

Грузный мужчина, который поддерживал Брадена с другой стороны, посмотрел сердито на Франки.

– Деревенские лекари?

Вздох раздражения сорвался с уст герцога.

– Лучше, если вы доспорите позже, когда я смогу иметь удовольствие слушать вас.

Аларис, который спешил с группой людей впереди Брадена, говорил:

– Я пытался остановить ее, – и продолжал: – Боже мой, Браден, ты выглядишь, как ходячий труп!

Она отвернулась от него, все внимание сосредоточив на герцоге. Конечно, Франки не была врачом, но имела подготовку по оказанию первой медицинской помощи, когда летала в качестве стюардессы.

Ей хотелось, чтобы люди, окружавшие Брадена, покинули его, поскольку они могли, в порыве милосердия, засыпать рану чем-нибудь, например овечьим пометом, или так перевязать его, что кровотечение усилится.

Они вошли в большой зал, где дымный воздух вызвал раздражение глаз Франки. Браден споткнулся, когда они шли по лестнице, и колени его подогнулись. Грузный мужчина, который первым взял на себя заботу о раненом, сказал:

– Вы должны срочно лечь, милорд.

– Слишком много шума из-за пустячной раны, Гилфорд, – сказал Браден, и Франки услышала в его голосе нетерпение и немалую боль.

Несмотря на его возражения, один из больших столов был вымыт и очищен вином и солью, и Брадена положили на него. Гилфорд взглянул через стол на Франки, которая стояла на другой стороне, упрямо, как на дежурстве.

– Вам нет необходимости оставаться здесь, покиньте нас.

– Ни за что на свете, – ответила Франки.

Браден улыбнулся их перебранке, однако он с каждой минутой выглядел хуже, хотя наложенный жгут замедлил кровотечение из бедра.

– Не возражайте ей, – успокоил он своего друга. – Франческа имеет мнение, непоколебимое, как стены замка.

Гилфорд бросил на нее едкий, свирепый взгляд.

– Тогда она может быть полезной в других делах. Сходить за вином, например, или за моими лечебными травами.

Франки плотно обхватила руку Брадена.

– Аларис может сделать это или кто-нибудь из слуг. Я остаюсь здесь.

Алариса не нужно было убеждать: он быстро вышел, чтобы принести вещи, о которых говорил Гилфорд. Тем временем лекарь достал нож и начал разрезатьзапачканные кровью рейтузы Брадена. Франки ужаснулась тому, как плоха была рана на бедре, но она справилась с собой усилием воли.

– Кто-нибудь может вскипятить воду? – с дрожью в голосе спросила она.

– Вода грязная, – сказал Гилфорд. – Я очищу поверхность раны вином.

Его заявление рассердило Франки, и она строго взглянула ему в лицо.

– Вам известно что-нибудь об антисептике? – спросила она.

– Вы, – ответил Гилфорд, – вы не единственная чужестранка здесь, девушка.

Франки была ошеломлена. Машинально она погладила потный лоб Брадена.

– Когда? – спросила она едва слышно. В это время рядом никого не было, поскольку Аларис вышел, а остальные продолжали состязаться в поединках.

– В семьдесят втором, – сказал Гилфорд. – Я прибыл сюда, чтобы сделать перерыв в моей лечебной практике в Лондоне. Я страдал от того, что вы, американцы, называете – потерять надежду, ориентиры в жизни. Я заснул там, а проснулся здесь, в этом времени. Долгое время я думал, что сошел с ума.

Франки внимательно кивала, но не проронила ни одного слова. Мерлин не упоминал о том, что здесь были и другие путешественники во времени. Но почему?

– О чем вы разговариваете, что вы оба обсуждаете? – спросил Браден, медленно, с трудом подбирая нужные слова. Его лицо покрылось восковой бледностью, и хотя его тело было холодным, он вспотел.

– Так, о всякой чепухе, о королях и капусте, – ответил Гилфорд. – Вам необходимо лежать, чтобы сохранить силы.

Аларис вернулся с вином и лечебными травами. Гилфорд использовал винный спирт для промывания раны. В течение процедуры Браден терял сознание и вновь приходил в себя, а врач рассказывал Франки спокойным тоном о том, что он делал.

– Вы знаете, я никогда не хотел возвращаться назад. Это может показаться странным, но я чувствую, что принадлежу этим местам, этим людям. А как вы? Откуда вы родом?

Франки пыталась вдохнуть собственные силы в тело Брадена и не смотрела ему в лицо, когда отвечала.

– Был тысяча девятьсот девяносто третий год, когда я покинула родные места. И я из Сиэттла, штат Вашингтон.

– Хмм-м, – произнес Гилфорд, закрывая рану Брадена бальзамом, сделанным из трав. – Ему придется носить ужасный рубец от раны, в этих условиях я не могу наложить швы. Я был в Сиэттле однажды, по туристической путевке. Мы с женой летели сначала туда, затем в Нью-Йорк и Чикаго, а потом на пароходе до побережья Аляски. Незабываемые впечатления.

Браден глупо рассмеялся.

– Полет, – сказал он. – Интересная картина: ты – Гилфорд летящий. Ваши руки не устали?

Несмотря на то что ее глаза были красны и полны слез, Франки тоже рассмеялась.

– А где другие? – спросила она.

– Другие путешественники во времени? – Гилфорд остатками вина отмыл руки от крови. – Почти несомненно, кто-то есть, но я пока встретил вас первую, и это большая удача. – Он подозвал Алариса, который наблюдал процедуру обработки раны на расстоянии, и попросил его привести еще людей, чтобы поднять Брадена наверх, в его комнату.

– До сих пор вы были слишком беззаботны, Франческа, – укорил он ее сразу после ухода Алариса. – Эти люди боятся того, чего они не понимают, и то, чего боятся, они стараются уничтожить. Вы должны держать язык за зубами и не вести себя так вызывающе.

Франки почувствовала некоторую слабость от его слов и ухватилась за край стола.

– Я не дура, доктор, и не хочу быть повешенной или сожженной на костре. Обещаю – буду впредь осмотрительной. Кроме того, я беспокоюсь о здоровье Брадена, как долго ему придется лежать до выздоровления? – она затаила дыхание, ожидая ответа Гилфорда.

Он вздохнул, сложил свои большие руки на животе:

– Сандерлин поправится, я уверен, у него есть сила воли и физическая закалка. И по моему мнению, он встанет на ноги и пойдет через день-два, хотя я предпочел бы, чтобы он отдохнул.

У Франки было двойственное ощущение: она одновременно чувствовала радость и ужасную опустошенность. То, что Браден поправится, замечательно, но что он опять будет участвовать в турнире и может быть убит в течение недели, это было ужасно.

– Вы – его врач! Не могли бы вы приказать ему оставаться в постели до полного выздоровления?

Гилфорд печально покачал головой:

– Никто не может запретить этому человеку делать то, что он пожелает.

Франки доверительно сообщила ему относительно неожиданной встречи с Мерлином и о том ужасном предсказании, которое сделал волшебник, но лишь в самых общих чертах. Она чувствовала себя очень уставшей: так много всего произошло с того момента, когда она открыла глаза утром, и казалось, что целое десятилетие пробыла в каком-то оцепенении.

Гилфорд понравился Франки, несмотря на первое впечатление, которое, к счастью, оказалось ложным. И было приятно сознавать, что она не одна обнаружила себя в другом столетии.

– Вы здесь уже давно?

– Примерно двадцать лет, – ответил Гилфорд. – Я совершенно счастлив быть здесь, – наконец Гилфорд удостоил ее улыбкой. – Я – врач и, взглянув на вас, сразу понял, что вы выросли в мире, где была относительно чистая вода для питья, здоровое питание, прекрасное медицинское обслуживание и так далее. Большинство людей вокруг нас, заметьте на всякий случай, весьма слабые создания.

Франки все еще держала руку Брадена и невольно положила ее к себе на грудь.

– А что герцог? Он определенно не похож на остальных!

Гилфорд улыбнулся Брадену, который забылся сном, вероятно, не без участия трав доктора.

– Нет, он не похож на них, он не приспособлен к этим условиям, как вы и я.

Аларис вернулся с двумя крупными мужчинами, и они перенесли Брадена в его комнату. Франки до середины дня сидела с Браденом, затем, убедившись, что он спит, вышла подышать свежим воздухом и уточнить ситуацию. Она добралась до часовни, которую нашла с трудом, попадая не в те комнаты. Та помещалась на первом этаже, в другой стороне от большого зала. Она не была набожной, но духовно богатым человеком и, сидя в небольшой комнате, на скамье из грубоотесанных досок, перед рядами свечей, просила: “Господи, покажи мне путь и скажи, что делать, укажи способ, как спасти, спасти Брадена от меча”. Готового ответа не последовало. Но Франки верила, что есть способ и она должна найти его.

Спустя час она вернулась в комнату Брадена и застала его сидящим на постели и пьющим эль из деревянной кружки. Цвет его лица значительно улучшился, но настроение было невеселым.

– Почему, Франческа? – спросил он хрипло, пронизывая ее острым взглядом. – Почему вы вмешались в поединок? Из-за потери внимания я мог бы быть убит.

Франки стояла в некотором отдалении, хотя и понимала, что он не бросится на нее и не причинит ей зла.

– Я извинилась перед вами. И я бежала, чтобы предупредить вас о чем-то.

Браден нахмурился и бросил ей:

– Предупредить меня? О чем?

Она волновалась. Было нелегко решиться. Браден, вероятно, не поверит ее рассказу, она не убедит его.

– Я встретила колдуна, сегодня, его имя Мерлин. Он сказал, что вас собираются убить в течение этой недели, на турнире.

Браден вновь наполнил чашу из кувшина, стоявшего на столе, и сделал большой глоток, затем наполнил рот снова так, что надулись щеки. Опять проглотил напиток, а голос его был глух, как будто шел из самой глубины тела.

– Колдун, – повторил он с иронией.

Франки вспыхнула, когда услышала иронические нотки в его тихой речи, и слабо выдохнула в ответ:

– Да.

Герцог не смотрел на нее, когда спросил:

– Аларис был с вами? Он тоже видел волшебника? – раздражение в голосе Брадена относилось не к волшебнику, а к Аларису.

Несмотря на некоторое расстройство и страх, Франки почувствовала волнующее удовольствие от того, что Браден ревнует ее.

– Нет, – ответила она, зарабатывая доверие. – Аларис ничего не видел. Он был в каком-то оцепенении, в дурмане, все это время и пришел в чувство, лишь когда Мерлин позволил ему это.

Браден внезапно вытянулся, схватил ее за руку и сжал ее. Его лицо исказила мучительная гримаса, не связанная с раной на бедре.

– Франческа, – прошептал он, – обещай мне, пожалуйста, что не будешь говорить ни с кем о волшебнике или о чем-либо подобном, лишь со мной.

Она села на край кровати и нежно улыбнулась ему. В эти мгновения Франки была наполнена ощущениями радостного возбуждения и одновременно неясной печали, все это глубоко охватило ее душу. Она любила Сандерлина, и любовь эта была на всю жизнь. Она смахнула вьющиеся локоны ждущих мытья волос со лба.

– Я обещаю, я попробую, но я очень импульсивна и иногда слова слетают с моего языка до того, как я успеваю подумать.

Браден взял ее руку, поднес к своим губам и с заботой и нежностью поцеловал ее.

– Вы с Гилфордом разговаривали об очень странных вещах сегодня, – сказал он после некоторой паузы. – Он всегда отказывается объяснить его странный талант и уверенность. Вы тоже откажетесь?

Осторожно, не касаясь повязки на ноге Брадена, Франки устроила себе место подле него, повернулась лицом к нему.

– Я все расскажу вам, – сказала она. – Но я так боюсь, Браден, так боюсь.

– Почему? – он осторожно играл ее локоном, мягко крутя его на пальце. Нежность шевельнулась где-то в глубине ее сердца. – Я знаю, что есть что-то противоречивое в вас, но обещаю, что буду защищать вас, если придется, от всего на свете.

Франки задела его самые сокровенные струны души. Ей было грустно, почему она не могла встретить этого человека в ее собственное время, где у них могла бы быть такая счастливая совместная жизнь. Здесь они будут вместе всего одну неделю. Она вздохнула, теснее прижалась к нему и начала рассказывать о Сиэттле и других современных городах. Рассказала ему о полете в Нью-Йорк на огромном реактивном самолете и о пересечении Атлантики и приземлении в Лондоне. Браден выслушал всю историю в ошеломляющей тишине, ни разу не прерывая ее. Франки говорила о своем приезде в деревню Гримсли, на средневековый карнавал, который бывает там каждый год для туристов, о том, как взяла напрокат костюм, о явлении Мерлина в витринном окне, о неожиданном путешествии во времени. Когда она закончила рассказ, Браден приблизил свое лицо и взглянул в глубину ее глаз.

– Как один человек может придумать такую сказку?

Слезы покатились по ее щекам.

– Я ничего не придумывала, Браден, – сказала она. – Это все правда, я снова видела волшебника сегодня утром, как уже говорила вам. Он сказал, что вы должны бы были родиться в мое время, в будущем, но произошла какая-то ошибка, и вы появились здесь. И вас собираются убить на турнире на следующей неделе, если вы не отложите поединок.

Его лицо как бы окаменело, и Франки увидела в его светло-карих глазах замешательство и желание верить ей.

– Я не трус и не хочу, чтобы по всей Англии говорили, что я послушался слов какой-то колдуньи.

Франки встала и выпрямилась, разочарованная и уязвленная, хотя знала, что он вряд ли поверит ее рассказу.

– Ладно, вы такой твердолобый, самонадеянный человек и не желаете выслушать доводы других людей. Хорошо, прекрасно, я не намерена болтаться здесь, ничего не делая, лишь быть свидетелем, как вас проткнут мечом.

Она хотела повернуться и убежать из комнаты, из замка и из деревни тоже, но Браден схватил ее за руку очень быстро и задержал.

– Вы были счастливы каждый день, когда мы были здесь вместе, не так ли? – спросил он хриплым голосом. – Сознайся, колдунья, – вы влюблены в меня?

Да, это было так, и это плохо. Она влюбилась. Но она не позволит Брадену знать об этом.

– Конечно, нет, – она постаралась подумать, что Аларис больше в ее вкусе.

– Что?! – Браден резко оборвал ее, и цвет его лица, такой здоровый за мгновение до этого, переменился.

Франки отвернулась, кусая губы. Она ничего не могла добавить к сказанному: ложь была слишком грубой, а правда слишком свята.

– Взгляни на меня, Франческа, – приказал строго Браден.

Она взглянула, но не потому, что сильно хотела этого. Она презирала свое страстное желание, даже если и поддалась ему.

– Все-таки вы ангел или ведьма? – спросил который уж раз Браден. – Вы умудрились опутать меня своими чарами. Я должен быть с вами, и не важно, что я при этом получу или потеряю, просто мы должны быть вместе. В вас я вижу мать и воспитательницу моих детей и все мои надежды и печали.

Франки пристально взглянула на него, при этом сильно удивившись перемене внутри нее, широте и глубине любви к этому человеку. Она тепло улыбнулась, затем, отстранившись, встала на ноги.

– Саймон Мордаг, – позвал он и дернул колокольчик вызова. – Я хочу, чтобы он привел священника.

* * *

Франки говорила ему:

– Браден, остановись, подумай. Мы не можем пожениться – мы из разного времени, из разных вселенных! Кроме того, вы даже не знаете меня достаточно хорошо, как и я не знаю вас.

– Все происходит в свое время, – сказал Браден, откидываясь на подушки и опираясь на свои могучие руки. – Моя мать прибыла с севера, чтобы выйти замуж за моего отца, и они увиделись в первый раз только на церемонии бракосочетания, – он самостоятельно поднялся с кровати, и Франки видела, как у него немного подогнулась раненая нога. – Та женитьба вышла весьма удачной.

Франки пропустила это замечание.

– Лучше бы вам оставаться в постели.

Браден ходил взад-вперед по полу, его скулы напрягались, а лицо было бледным, со следами мучительной боли. Он ничего не возразил. Мордаг появился достаточно скоро, кланяясь и шаркая, и сильно испугался тому, что его хозяин уже на ногах после такой раны.

Он разговаривал на староанглийском наречии и удивлялся, почему Франки понимала Брадена и Алариса, но не понимала его речь. Браден велел Мордагу сходить и привести священника, но перед этим он должен сходить за служанками, которые должны подготовить “леди” для свадьбы.

– Я еще не дала согласие на ваше предложение, – заявила Франки, немного сконфуженная. – Вы несколько торопитесь, вам не кажется?

– Нет, – ответил Сандерлин печально. Обычный цвет лица вернулся к нему, и он начал двигаться более легко. – Теперь, когда мой сын и наследник уже уютно устроился в вашем чреве, не рано. Теперь не возникнет вопроса о законнорожденности его.

– Но точно так же можно сказать, что не будет ребенка, – возразила Франки. – Мы были вместе всего лишь один раз, вы знаете.

Сандерлин улыбнулся:

– Одного раза бывает достаточно. Я полагаю, что так бывает даже в вашем отдаленном мире.

Франки взглянула на него с изумлением и затем спросила:

– Вы верите мне?

Он подошел к ней, нежно, двумя пальцами поднял локон ее волос, опустил на место.

– Во-первых, – сказал он со смущенной улыбкой, – я думал, что вы лишились некоего пристанища, когда страдали от мозговой лихорадки. Но факты убедили меня в том, что вы достаточно крепки не только телом, но и характером, – Браден остановился, перевел дыхание, поцеловал ее в лоб. – Да, я верю вам, Франческа, хотя не могу утверждать, что понимаю, как такое могло случиться.

Франки положила голову ему на грудь, почувствовав, как его руки успокоились у нее на плечах. Она ощущала себя почти сконфуженной из-за внезапно нахлынувших чувств к Сандерлину, хотя знала, что на самом деле это только путешествие во времени.

– Возьми меня в Лондон, – сказала она, пытаясь отвлечь внимание Брадена от Сандерлин Кип и от турнира. – Пожалуйста, дорогой, мы должны пожениться как можно скорее.

Браден согнутым пальцем осторожно приподнял ее подбородок, чтобы можно было смотреть в глаза.

– Я буду счастлив взять тебя в Лондон, представить там при дворе. После турнира.

Непреодолимая печаль охватила все существо Франки, но вместе с тем она одновременно испытывала сильное желание ответить ему резко.

– Вы желаете умереть? – спросила она сердито, отстраняясь от него, но не совсем покидая его объятья. – Почему вы все еще игнорируете то предупреждение?

Он вздохнул, и она увидела, какая физическая боль отражалась в его глазах.

– Я не могу избежать того, что мне предопределено сделать, – сказал он с осторожным укором. – Это дело чести. Кроме того, если моя смерть предрешена волей небес, то было бы плохо для меня бежать в Лондон.

Прежде чем Франки смогла привести другой аргумент, она поняла, что в любом случае это бесполезно. В это время пришло несколько служанок собирать ее. Они проводили ее в меньшую комнату, внизу, где большой медный котел грелся на огне.

Франки вымылась, высушила и расчесала волосы, и женщины нарядили ее в платье, от которого немного пахло плесенью, но оно было из прекрасного белого бархата. Она сходила в другую комнату, взяла венок из высохших цветов, принесенных еще из другого времени. Брадена в комнате не было. Он ждал ее в часовне, бледный и хмурый, но когда она подошла к нему, в его глазах вспыхнули огоньки. Он испытывал немалую боль, но научился подавлять ее, вероятно, в результате рыцарских упражнений и тренировки.

“Что ты делаешь, Франческа Виттер? – спрашивал разум Франки, когда она спешила в узкий придел храма, чтобы встать возле будущего мужа. – Этот мужчина не реальный – он только призрак, кучка костей, покрытая плесенью и пылью, лежащая в склепе часовни!” Франки слегка встряхнула головой и отбросила прочь эти отвратительные мысли. Браден был чудо, мистификация, и его могут скоро отнять у нее либо мечом, либо ее неожиданным возвращением в современный мир. Она отдала бы всю жизнь, каплю за каплей, лишь бы быть вместе с Браденом.

Священником был монах, прямо сошедший со страниц исторических книг, и Франки не поняла ни одного слова из того, что он сказал. Она что-то просто пробормотала и кивнула головой, когда он повернулся и взглянул на нее. Вся странная романтическая церемония очень быстро закончилась, и Браден склонил голову и слегка поцеловал ее в губы.

Она подняла глаза и встретила его взгляд, открытый и нежный, и удивилась тому, как любит этого человека. Как будто любовь всегда существовала внутри нее, но вся широта, бесконечность и богатство чувств открылись ей только сейчас. Слезы покатились по ее щекам, она даже немного вскрикнула от чувства печали и радости, обвила его шею руками и нежно прильнула к нему на глазах нескольких присутствующих здесь людей, но это не беспокоило ее. Каждая секунда имела огромную цену, и она не могла напрасно терять время.

Браден улыбнулся, встряхнул головой, как бы сбрасывая какое-то наваждение, и осторожно поправил ленту от венка у нее на голове. Франки ожидала, что она вместе со, служанкой вернется в комнату, где они собирались на венчание, однако вместо этого все прошли в большой зал, куда были приведены музыканты, клоуны, актеры с деревенской ярмарки, где были приготовлены горы всякой еды. Несмотря на праздничную атмосферу, у Франки не было иллюзий насчет того, что люди Брадена признают ее своей госпожой. Она вглядывалась в лица и видела – там обитал страх и подозрение.

В то время как Браден сидел вместе со своими приближенными за столом и наслаждался лестными поздравлениями, Гилфорд подошел к Франки и слегка тронул ее за локоть.

– Пойдем со мной, – прошептал он возбужденно, – немедленно!

Франки не хотела так рано покидать Брадена, но была встревожена серьезностью доктора. Они выскользнули в расположенный позади главного зала замка дворик, где летали и жужжали пчелы среди красных и желтых роз.

– Если вы знаете способ возвратиться в двадцатый век, – прошептал Гилфорд, убедившись, что они остались одни, – вам бы лучше подумать об этом. Среди слуг и придворных ходят разговоры, что вы околдовали герцога, виновны в его ранении и – нет другой силы, кроме дьявольской, которая могла бы заставить его жениться на вас. – Доктор взял ее руки в свои. – Пожалуйста, не оставайтесь здесь. Если не можете вернуться домой каким-либо способом, тогда вы должны подыскать место и спрятаться там.

Она открыла рот, чтобы протестовать, но Гилфорд не дал ей возможности говорить.

– Франки, эти люди опасны, они сожгут вас как колдунью.

– Браден никогда не позволит им этого! – сказала Франки, но вместе с тем холод страха пронесся здесь, в этом теплом, благоухающем саду.

– Сандерлина может не быть рядом с вами после турнира, если верить вашему волшебнику. Я прошу вас, берегите себя от ужасной смерти!

Она высвободила свои руки, пытаясь успокоиться, но волнение не проходило.

– Мерлин что-то говорил о том, что надо думать о своем собственном времени, и это поможет возвращению туда. Он также сказал, что я могу оборвать здесь свою жизнь на любой ее стадии.

– Тогда вернись в свое время, сделай это.

Франки отрицательно мотнула головой:

– Нет. Теперь я здесь, и для того, чтобы быть там, нужна какая-то веская причина. Я подумаю об этом.

Гилфорд тяжело вздохнул и жестом указал на запад.

– По крайней мере, позвольте мне взять вас в женский монастырь, там вы будете в безопасности. Я могу приходить и навещать вас всегда, когда захочу. Вы можете спрятаться в моей повозке, под кучей соломы и одеял.

Несколько секунд Франки обдумывала эту мысль. В конце концов она отказалась, потому что это означало существовать отдельно от Брадена, даже находясь близко.

– Я остаюсь, – сказала она Гилфорду, – и возвращаюсь на праздник, – кроме того, она была невеста и прекрасный жених ждал ее.

Гилфорд схватил ее за руку.

– Это очень глупое решение, – его пальцы сильно сжали ее предплечье. – Я прошу вас еще раз подумать.

Франки оглядела свое белое бархатное платье, и когда подняла глаза, они были полны слез.

– Я должна вернуться к моему мужу, – сказала она мягко. Тогда Гилфорд нехотя освободил ее руку, и она поспешила в зал.

Браден был весьма крепок, но, очевидно, для него сегодня был особенно трудный день, и всего после нескольких поздравительных тостов, каждый из которых сопровождался полной высокой кружкой хмельного пива, он начал зевать. Для Франки это было как сигнал освобождения, когда он подал знак, что праздник окончен и всем пора расходиться.

Как только они оказались в своей комнате и всегда находящийся рядом Мордаг был отослан, она без церемоний толкнула своего новобрачного к постели. Ее доводы были далеко не романтичными.

– Вам надо отдохнуть, – ворчала она. – Вы смертельно устали.

Браден прохромал до края кровати, сел на ее краешек, затем лег и вытянулся с тяжелым вздохом, смешанным с облегчением и страданием.

– Итак, если есть какие-либо высказывания для истории, то их надо будет записать.

– А также сделать заметки о твоем остром языке, – добавил Браден.

Франки улыбнулась и склонилась к мужу, чтобы поцеловать его в лоб. Он выглядел очень красивым в чистых голубых рейтузах и пурпурной шелковой рубашке, и даже повязка на бедре была почти незаметной.

– Да, когда-нибудь, – согласилась она и добавила: – я люблю вас, Браден. Что бы ни случилось с нами, помните об этом.

Жених поднялся, коснулся носа невесты кончиком пальца, затем зевнул:

– Я сейчас немного отдохну, герцогиня, затем мы будем наслаждаться окончанием праздника.

Франки засмеялась, хотя это был смех сквозь слезы:

– Вы поэтическая натура, Браден Стюарт-Рэмси, герцог Сандерлин.

Он ухмыльнулся, хотя его глаза были полузакрыты. Спустя несколько секунд он уснул. Франки некоторое время сидела возле него, пытаясь разобраться в происходящем, как будто это был некий эликсир для ее души, а затем вышла на каменную террасу замка. Там перед ней открылся вид на деревню и ручей через нее, который был похож на вьющуюся ленту, сверкающую на солнце. Стоя выше рва, который был заполнен зловонной непроточной водой, Франки снова перебрала все события последних дней жизни. Она больше ничего не имела – ни прошлого, ни будущего. Просто это был большой разрыв в вечном течении времени, где она и Браден спрятались вместе.

Когда Браден пошевелился после часа сна, Франки уже вернулась в комнату, сняла свадебный наряд и венок и легла рядом с мужем. Медленно, с величайшим благоговением герцог доставил своей герцогине такое удовольствие, какое она никогда не испытывала раньше.

На следующее утро, когда Браден ушел наблюдать тренировку на мечах, несмотря на больную ногу, Франки вновь увидела волшебника. Она сидела в садике в укромном месте, где накануне они беседовали с Гилфордом, когда внезапно обнаружила перед собой Мерлина. Для нормального человека его одежда и остроконечный колпак выглядели глупо и смешно, но он носил это с гордостью.

– Итак, вы вышли замуж за герцога, – сказал он, скрестив руки на груди. – Это действительно очень глупый поступок с вашей стороны.

Сердце Франки буквально выпрыгивало из груди – так она так была ошеломлена появлением волшебника и его внезапной материализацией в саду. Затем сердце немного успокоилось. Тут же она вздернула подбородок и с достоинством сказала:

– Я люблюБрадена.

– Возможно, – согласился Мерлин, – но, как я уже сказал вам ранее, это не означает, что вы будете вместе. В самом начале была допущена ошибка, и то, что сделано, не переделаешь. Сандерлин погибнет в конце недели, и вы должны вернуться назад, в то время, которому вы принадлежите, и это произойдет для вас как волшебство. Вы должны долго и упорно думать о доме, о возвращении.

Франки была напугана и сильно смущена всем происходящим. Волшебник добавил:

– Время – это творение ума. Ваша другая жизнь не подошла еще к концу, но на самом деле опасный конец близок к вам. Думайте о своем собственном, а не о придуманном мире, Франческа. Думайте об этом!

Эти слова как-то привлекли ее; она вспомнила Сиэттл с его холмами, его тесной гаванью, суетой и энергией. В это мгновение она увидела здания из старого кирпича вокруг нее, слышала сигналы такси, когда они скапливаются со всех улиц на Пайонир Сквер. В течение короткого мгновения она вернулась туда, стояла на углу Иеслер Вей и Вест Сайт авеню, на расстоянии нескольких футов от ее магазина. Немного больше концентрации, просто немного, и она действительно была бы там, где так хорошо стало видно старое здание из кирпича.

Сердце Франки по-прежнему было с Браденом, и она помчалась назад во времени огромными космическими прыжками. Она потела, мерзла и чувствовала боль, когда уселась на край деревянной грубой скамьи среди диких роз, стараясь изо всех сил остаться в покое после всего пережитого.