Текст книги "Поймать молнию"

ГЛАВА 21

Джейк и раньше своим появлением частенько вызывал переполох в Серебряной Долине, но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в городке, когда он днем въехал в него вместе с Ренатой. Казалось, все жители вышли поглазеть на них, зеваки собирались на улице большими молчаливыми толпами. И все хранили молчание, пока из своего магазина не выбежала Дженни Бойль.

– Вы живы, – громко прошептала она, глядя сначала на Ренату, а потом на Джейка.

– Конечно, мы живы, – рассудительно ответила Рената. Джейк первым спустился с лошади, а потом Рената легко соскочила в его руки. – Я думаю, все слышали о пожаре в доме.

Никто из горожан не сделал ни шагу, вперед, а Джейк поставил Ренату на ноги, все еще держа руку у нее на талии. Рената посмотрела налево, потом направо, озадаченная застывшими взглядами.

Дженни Бойль схватила Ренату за руку, потом неохотно взяла руку Джейка и практически втолкнула их обоих в магазин. Потом закрыла и забаррикадировала двери доской. В универмаге никого не было, только они втроем.

– Миссис Бойль, – Рената удивленно повернулась к владелице магазина. – Сейчас же полдень.

Дженни переводила взгляд с молодожена на новобрачную, в глазах ее была нерешительность… или страх? Она нервно переступала, все время вытирая руки о белый фартук. Это было очень не похоже на самоуверенную женщину, которую знала Рената.

– Словно сам ад затеял этот пожар, – резко сказала Дженни. – Дом сгорел до основания.

– Я знаю, – ответила Рената. – Мы проезжали мимо, когда ехали в город.

– Нам ничего другого не оставалось, как… ну, мы считали вас мертвыми. – Она положила напряженную руку на ладонь Ренаты. На миг Ренате показалось, что в жестких глазах миссис Бойль блеснула слеза.

Рената улыбнулась. Значит, вот почему все так на них таращились.

– Мы в порядке. Джейк обгорел, и мы отправились в горы, чтобы обдумать все, что случилось. Это был намеренный поджог. Кенни Мейлз и еще кто-то устроили, и Джейк спас меня… – Она улыбнулась своему мрачному мужу.

– Мы хотим пойти к шерифу, – продолжала она, – мы должны разобраться с Кенни и выяснить, кем был другой человек.

– Кенни Мейлз мертв, – отрывисто сказала Дженни и перевела взгляд на Джейка. – Он убит. Его тело было обнаружено спустя пару дней после пожара.

– О! – улыбка Ренаты угасла.

– Но это еще не все. – Дженни Бойль вновь обратила взор на Ренату. – Твои родные остановились в отеле. Они приехали сюда два дня назад с каким-то надменным англичанином, который утверждает, что он – твой жених.

– Лорд Иденуэрт? – побледнела Рената. – Мой отец? Мать?

Раздались быстрые четкие шаги по тротуару и вслед – настойчивый стук в дверь. Рената схватила руку Джейка.

– Они опоздали. Я уже замужем, и мне никто не может указывать, что надо делать. – Глаза Джейка слегка затуманились, скрывая эмоции.

– Рената? – Голос ее матери за дверью звучал почти истерически. – Я знаю, что ты там, молодая леди!

Дженни Бойль поглядела на Джейка, о чем-то безмолвно предупреждая его, чего Рената не поняла.

– Там есть черный ход, – тихо сказала миссис Бойль.

Рената проигнорировала это.

– Ради Бога, это всего лишь моя мать. Я не собираюсь от нее убегать.

Миссис Бойль открыла рот, чтобы возразить, но Джейк остановил ее, беззаботно взмахнув рукой. Пожав плечами, Дженни Бойль подняла доску с железных засовов, которые были прикреплены к внутренней стороне двери.

Первой через распахнутую дверь ворвалась мать Ренаты. Она подлетела к дочери и обняла.

– Говорили, что ты умерла, – еле переводя дух, воскликнула Сесилия. – Я думала, мы опоздали.

Рената успокоила мать.

– Но я прекрасно себя чувствую. Мне по-настоящему даже не грозила опасность. – Она посмотрела через плечо матери, чтобы понять, как воспримет эту ложь Джейк. Он просто приподнял брови.

Затем в комнату влетел отец и обнял Ренату и свою жену. Рената успокаивала их обоих, в то же время удивляясь, почему ее отец кажется таким… маленьким. Но он и в самом деле был невысокого роста, а по сравнению с Джейком казался маленьким. Она уже привыкла, что муж затмевал ее своим ростом.

Рената отодвинулась от них, непринужденно улыбаясь.

– Как вы меня нашли? Я ожидала, что вы будете рыскать по Европе, по крайней мере, полгода.

Ее мать поджала губы.

– Ты же ненавидишь воду. Меня нельзя было одурачить той запиской.

Рената поверх материнского плеча посмотрела на Джейка. Почему он смотрел так… сурово?

– На самом деле, я не ненавижу воду. – И ты это знаешь, Джейк. – Но у меня просто бывает морская болезнь.

Родители повернулись и посмотрели на Джейка. Их озабоченное выражение превращалось в неприязненное по мере того, как они изучали человека, кто, по их мнению, рисковал жизнью их дочери.

Рената перехватила их взгляды и прочитала в глазах отца неодобрение, а во взоре матери потрясение пуританки.

– Мать, отец, – Рената высвободилась из их объятий, – это Джейк Вулф… мой муж. – Она обняла его за талию, невинно улыбаясь родителям. У них не было причины не любить Джейка так же, как любила она. Теперь он стал членом их семьи. Но они продолжали хмуриться, а мать ее презрительно поджала губы.

– В самом деле, Рената… – Мать окинула взглядом платье дочери. – Что это на тебе надето? – Она была явно в ужасе. – Ты похожа на… на…

– На индианку? – закончил ее мысль Джейк. Сесилия не обратила на него внимания, равно как и остальные не обращали внимания на возвышавшегося над всеми мрачного Джейка.

– С нами лорд Иденуэрт. Он очень расстроен, что ты исчезла как раз накануне свадьбы.

– Я никогда не давала согласия выйти за него замуж, – резко сказала Рената. – Вы пытались принудить меня. Я приехала в Колорадо и выбрала себе мужа, и за это вам спасибо. – Она крепче прижалась к Джейку, ища поддержку в его близости.

– Я слышал нечто другое, – едко заметил ее отец. – Я слышал историю о свадьбе под прицелом ружья с дикарем-полукровкой, которого давно пора было повесить.

– Папа! Это не правда. Ну, кое-что из этого правда, но я по-настоящему люблю Джейка, мы женаты, и все тут, – настойчиво сказала Рената, желая, чтобы Джейк защитил ее, ну хоть немного. Но он молчал, как каменный.

– Он опозорил тебя еще до того, как вы поженились! – выпалил отец.

Рената побледнела.

– Это как раз неправда. – Я не ждала ребенка, когда мы поженились. Просто я была в отчаяний… не знала, как спасти жизнь Джейка… и это показалось мне единственно правильным. – Рената услышала гул удивления и, обернувшись, увидела, что в дверях магазина столпилось по меньшей мере полгорода. Зеваки не пытались войти, словно боялись чего-то.

– Мы скоро уезжаем. Едем на Запад, – сказала Рената, надеясь, снять хоть немного напряжения. – Джейк хочет завести конную ферму, и как только…

– Я не думаю, что Джейк куда-либо поедет, – через толпу пробился шериф Коллинз и встал перед ними. Он вытащил свой кольт с барабаном и сделал знак Ренате, чтобы она отошла от Джейка. Но та отказалась.

– Что это вы делаете? – Она и второй рукой обвила талию Джейка и прижалась к нему еще ближе.

Но Джейк отвел от себя ее руки и подтолкнул жену к отцу. Покорность на его лице ясно давала понять, что он знал, что это случится, как только Дженни Бойль сообщила о смерти Кенни Мейлза.

– Джейк Вулф, – грозно сказал шериф Коллинз, – вы арестованы за убийство Кенни Мейлза.

– Нет, – прошептала Рената, обнаружив, что не может говорить громко. – Это невозможно. Почему вы не оставляете нас в покое?

Джейк, не глядя на нее, вышел вслед за шерифом Коллинзом из магазина. Люди расступились, чтобы дать им пройти. Шериф, казалось, испытывал облегчение, что Джейк не устроил драку и даже не пробормотал и нескольких слов в свое оправдание.

– Пустите меня, – Рената попыталась вырваться из рук отца. Она смотрела в спину Джейка, которого вели сквозь толпу. На нем была та самая хлопковая рубашка, которая несколько дней служила ей единственной одеждой, а его упрямая жесткая спина и широкие плечи сказали ей все. Он не будет пытаться защитить себя перед шерифом и горожанами, которые жаждали обвинить его.

С невиданной силой она освободилась и побежала вперед. Джейк – не убийца. Люди расступились, давая ей дорогу, так же, как они расступались перед Джейком и шерифом Коллинзом, но не успела она спуститься с тротуара на пыльную улицу, как пара сильных рук схватила ее.

– Джейк! – закричала Рената, сражаясь с руками, которые подняли ее над землей. Она не знала, кто ее держит, Но ей было все равно.

Ее отчаянный крик заставил Джейка обернуться и посмотреть через плечо. Лицо его было настолько бесстрастным, а в прикрытых глазах была такая безнадежная покорность, что сердце Ренаты оборвалось. Она не могла отвести от него взгляда и снова начала бороться и лягать человека, который так крепко держал ее. Она снова позвала Джейка, и он повернулся, чтобы подбежать к ней, не обращая внимания на шерифа и его пистолет, нацеленный ему в спину. Он сделал два шага, а потом бросился по пыльной улице к ней. Как только он подбежал, мужчина, державший Ренату, ослабил хватку, молча опустив ее на ноги, обутые в мокасины.

Джейк схватил Ренату за руку и потянул к себе, прочь от человека, державшего ее против воли. Она хотела спрятаться от всех… от родителей и ложных обвинений, выдвинутых против Джейка. Они никогда больше не приедут в Серебряную Долину. Рената спрятала лицо на груди у Джейка, а тот ударил кулаком человека, опустившего Ренату на землю.

Ренате все это казалось кошмарным сном. Ее вырвали из рук Джейка. Донни Бойль и отец удержали ее. Отец молчал, а Донни ласково успокаивал ее, но она все пыталась освободиться и подбежать к мужу. На этот раз у шерифа появилась подмога – к нему присоединились трое вооруженных мужчин, которые со всех сторон окружили Джейка.

– Угомонитесь, мисс Рената, – прошептал Донни. – Вытрите слезы. – Он сказал это так тихо, что его слышали только Рената и ее отец. – Если Джейк снова попытается подбежать, я боюсь, что шериф в него выстрелит.

Рената в ужасе замерла. Донни говорит правду. Счастье, что никто не выстрелил в Джейка, пока он бежал к ней по улице.

– Он никого не убивал, мистер Бойль, – тихим, разбитым голосом сказала она. – Но боюсь, что мне никто не поверит. Посмотрите на них. – Она обвела взглядом окружающих, а потом посмотрела вслед удаляющемуся мужу. – Они боятся его. Это можно увидеть по их глазам. Никто не поверит нам, потому что все хотят, чтобы его повесили.

Донни Бойль глубоко вздохнул. Рената восприняла его вздох, как подтверждение своим словам.

– Я верю тебе, девочка, – немного помолчав, прошептал он ей.

Рената подняла голову и обернулась через плечо, чтобы заглянуть в глаза Донни. И посмотрев в них, она почувствовала волну облегчения, поняв, что он говорит правду.

– Правда, верите?

Высокий худой человек, который до этого держал ее, осторожно поднялся с земли, кряхтя и потирая скулу рукой. Даже боль он переносил с достоинством, и элегантным жестом потрогал свой подбородок.

– Рената, – произнес он. Искорка промелькнула в его голосе и светлых серых глазах. – Всегда рад.

Рената устремила взгляд на человека, который удержал ее от того, чтобы она не бросилась к Джейку, на человека, от которого ее спас Джейк. Светлые волосы упали ему на глаза, и он изящным жестом откинул их со лба.

– Что вы здесь делаете? – прошипела она.

– Я проехал чуть ли не половину этой огромной страны, чтоб вырвать вас из объятий язычника, и вот – благодарность. – Персиваль Эвелин Эшби, граф Иденуэрт произносил слова отчетливо, с кратким выговором хорошо воспитанного английского лорда, каковым он, в сущности, и являлся.

Рената собрала все свое мужество и успокоилась, а Донни и ее отец медленно отпустили ее, в страхе, что она опять побежит.

– Я ужасно сожалею, что вы потратили свое драгоценное время, лорд Иденуэрт.

– Пожалуйста, Персиваль, моя дорогая, – попросил он, в пояс кланяясь ей.

Рената отвернулась от него. У нее не было времени на эти глупости. Она сделала два решительных шага в сторону конторы шерифа и тюрьмы, и тут ее опять схватил отец.

– Ну-ка назад, в отель, молодая леди, пока мы не решим, как нам выпутаться из этого неприятного положения, в которое ты нас втянула. – Он обращался с ней, как с ребенком, который сделал шалость: убежал из дома без надзора, не подчинился приказам отца, – да, она сделала и то, и это, но она больше не была маленькой девчушкой.

– Мне надо поговорить с шерифом, – возражала она, пытаясь говорить с достоинством.

– Это нас не касается, Рената, – ответил отец, не выпуская ее.

– Не касается? Он мой муж.

Рената перестала протестовать. Когда у отца появлялось такое выражение лица, спорить с ним было бесполезно. Но она все равно выберется и повидает Джейка. Она убедит шерифа, что он невиновен. И тогда они убегут из этого города без оглядки. До тех пор, пока у нее есть Джейк, ей ничего не нужно.

А если у нее не будет Джейка… у нее не будет ничего.

ГЛАВА 22

Рената взад и вперед ходила короткими быстрыми шагами перед окном. Она была в комнате, в которой провела вместе с Джейком ночь после их свадьбы. В окно была видна тюрьма, но никаких особых признаков того, что там происходит нечто особенное, заметно не было. И все же, каждый раз, когда Рената проходила мимо окна, глаза ее инстинктивно обращались к тюрьме.

– Рената, сядь, – приказала ей мать, прямо сидя на единственном стуле, стоявшем возле двери. Казалось, что прислониться к спинке и расслабиться для нее было бы равносильно смерти. – Пожалуйста.

Рената перестала метаться и посмотрела на мать. Сесилия Паркхерст всегда была одержима стремлением выглядеть благопристойно и прилично, и то, в каком положении они сейчас оказались, очень ее тяготило. Лицо ее вытянулось и осунулось, обычно розовые щеки побледнели. Рената поймала себя на мысли, а была ли ее мать когда-нибудь счастливой. Если так, она хорошо скрывала свое счастье.

Грустно вздохнув, Рената опустилась на пол, усевшись под окном, где Джейк провел их брачную ночь. Прижимаясь к стене, она каким-то образом чувствовала себя ближе к нему.

– Не на пол! – выпалила Сесилия. – Садись на кровать.

Рената подобрала свои излишне пышные юбки. На ней было не отвечающее ее вкусу платье матери со слишком широкой талией и тесным лифом. А когда Рената ходила, то добрых два дюйма темно-синего платья волочились по полу. Однако мать предпочла, чтобы на дочери не было ничего из индейского гардероба.

– Я люблю его, мама. – Рената посмотрела матери в глаза, не поднимаясь с пола. – Ты что, не понимаешь?

Сесилия напряглась. Рената уже знала о взглядах матери на «мимолетное увлечение», как некоторые называли романтическую любовь. Ее собственное замужество устроили по договоренности, а то, что было хорошо для Сесилии Паркхерст, было хорошо и для ее дочерей. Амалия восстала и нашла свою любовь, а теперь вот – Рената.

– Он – убийца.

Сердце Ренаты забилось, и она вскочила.

– Нет!

Сесилия вздрогнула: она не привыкла к неповиновению Ренаты.

– Через пять дней придет обратный дилижанс, – спокойно произнесла Сесилия. – Мы поедем на нем. Ты, я, твой отец и лорд Иденуэрт.

– Нет, – спокойно ответила Рената, и вернулась к окну, чтобы видеть тюрьму. Улицы были почти пустынны, словно весь город был в трауре.

– Лорд Иденуэрт все еще желает жениться на тебе. Твой отец может устроить тихий развод… если в этом будет необходимость.

– Что означает «если будет необходимость»? – холодно спросила Рената. Она-то знала, о чем думает ее мать. – Ты имеешь в виду, что если я, ко всеобщему удовольствию, окажусь вдовой, то развод не потребуется?

– Да, – прошептала Сесилия.

– Что бы ни случилось, – поспешно, не давая себе разразиться слезами, сказала Рената, – я никогда не выйду замуж за лорда Иденуэрта.

В комнате на миг повисло тяжелое молчание, а потом Сесилия ответила:

– Ты должна.

– Никогда.

Сесилия поднялась со стула и подошла к дочери. Она нерешительно положила руку ей на плечо.

– Я не хотела говорить тебе… – Она запнулась.

– Что говорить?

– У твоего отца возникли некоторые финансовые трудности. – Сесилия посмотрела мимо Ренаты и убрала руку. – Он сделал несколько неудачных вложений, и мы… на грани того… чтобы потерять все.

– Какое это имеет отношение к…

– Лорд Иденуэрт предложил… помочь твоему отцу. Занять… дать ему деньги, чтобы мы смогли снова встать на ноги. Без его помощи… мы бы остались ни с чем. – Сесилия почти оправдывалась. – Он совсем без ума от тебя. Он даст тебе все, что ты пожелаешь.

– Я уже замужем, – упрямо сказала Рената.

– Это можно исправить, – живо воскликнула Сесилия. Небольшой румянец снова сошел с ее лица. – Ты же… ты говорила, что ты не… в интересном положении.

Рената засмеялась, но ее обычно звонкий смех сейчас прозвучал хрипло и печально.

– Я надеюсь, нет… молю Бога, чтобы у меня был ребенок. Если ты и отец и весь этот проклятый город поступите по-своему, у меня останется хоть что-то от Джейка.

– Рената Мария! Ты богохульствуешь! Этот Джейк Вулф ужасно влияет на тебя! – Она глубоко вздохнула. – Ты нужна отцу, Рената. Он так много дал тебе. Все, что ты хотела. – Сесилия бессовестно играла на чувствах долга Ренаты. – Не поворачивайся сейчас к нему спиной, сейчас, когда ты больше всего нужна ему.

– Я нужна Джейку. – Рената повернулась к окну спиной. – Больше всего я нужна Джейку.

Рената слышала нетерпеливые приближающиеся шаги матери. Ее отец всегда был щедр на объятия и поцелуи своим дочерям. Сесилия Паркхерст оставалась практичной женщиной, прагматичной матерью. Что она понимала в любви?

– Подумай о том, что я сказала, – бросила Сесилия. – Не понимаю, как ты можешь отворачиваться от отца в такое время. Он всегда давал тебе все самое лучшее и никогда не желал тебе плохого.

Рената прислушалась к шагам матери, она услышала, как открылась, а потом закрылась дверь, и повернулся в замке ключ.

Они держат ее под замком, взаперти, так же, как Джейка в тюрьме. Всего несколько часов назад жизнь ее была прекрасной, но сейчас ей казалось, что у нее вообще нет жизни.

Еду Ренате приносили в комнату, и каждый день Сесилия пыталась убедить ее пойти им навстречу. За те три дня, что ее держали в маленькой комнатке отеля, отец и лорд Иденуэрт дважды приходили к ней. Ей нечего было сказать им обоим. Отец ее нервничал глядя на нее, он готов был вывернуться наизнанку а лорд Иденуэрт излучал самоуверенность. Он казался в высшей степени довольным собой.

Рената всегда была веселой и уравновешенной. Для нее не существовало дилемм, которые она не могла бы решить.

До сих пор.

Как-то в полдень, три дня спустя после того, как от нее увели Джейка, двери ее отворились, и отец пропустил в комнату Фелисию Коллинз.

Рената удивилась. К ней не приходили в гости, да она никого и не ждала. Но перед ней стояла Фелисия, одетая в ужасающе зеленое платье и соломенную шляпку, которая висела позади нее. Она отбросила вуаль с лица и попыталась слабо улыбнуться своей попавшей в беду подруге.

– Как он? – прошептала Рената.

– Думаю, хорошо. – Фелисия проплыла через комнату и крепко обняла Ренату. – Мне очень жаль, я хотела бы рассказать тебе о нем побольше, но отец не разрешает мне находиться возле тюрьмы.

– Фелисия, я не знаю, что мне делать, – в отчаянии призналась Рената. – Мой отец запер меня в этой комнате, и я ни разу не могла поговорить с Джейком.

– Я знаю. Донни Бойль ходил к папе и сказал, что это незаконно и что он должен заставить твоих родителей выпустить тебя отсюда, но папа сказал, что у них есть право. – Она явно была с этим не согласна, и на ее добром лице было написано презрение. – Твои родители пытались нанять карету, чтобы отвезти вас четверых к поезду, чтобы им не пришлось ждать дилижанса.

Рената широко раскрыла глаза. Она думала, что у нее есть в запасе еще несколько дней.

– Не беспокойся. Никто не взял на себя этот труд, хотя твой отец предлагал большие деньги. Донни сказал ему, что обоих его лошадей надо подковать, а кузнец… – Фелисия покраснела… – в бегах. А Лестер Паттон сказал, что переднее колесо кареты вот-вот сломается, и на нем не проедешь и полмили. То же самое говорили и другие. Никто не хочет увозить тебя отсюда.

– А Джейк? Фелисия вспыхнула.

– Насчет него тоже начинают сомневаться. Если ты говоришь, что он этого не делал, то я верю тебе, и Донни Бойль тоже. Он задавал много вопросов, вроде того, что если Джейк собирался убить Кенни, то почему не сделал этого раньше? Почему сейчас?

– Мне надо поговорить с отцом и увидеть Джейка, – нетерпеливо сказала Рената.

– Знаю, – улыбнулась Фелисия. – Я ждала целых три дня, чтобы на небе появилось побольше туч, так что я не буду выглядеть полной дурой в этом плаще. Я не хочу, чтобы мои волосы вымокли. – Она захихикала, и щеки ее покрылись прелестным румянцем.

– Что ты… – начала Рената, а потом поняла, что придумала Фелисия, как только девушка сняла с себя плащ и бросила его на кровать.

* * *

Доктор Паркхерст слышал, как его дочь прощается с подругой, и повернул ключ в замке. Его в очередной раз охватило ощущение вины. Он держит взаперти дочь! Но разве у него есть другой выбор? Он едва смотрел на девушку, выходившую из комнаты. Она так же, как когда и входила в комнату, завернулась в плащ с капюшоном. Юбка самого мерзкого зеленого цвета, который он когда-либо видел, обвивалась вокруг ее ног.

– Рената! – тихо позвал он, как только девушка в капюшоне спустилась по лестнице. – Можно мне войти? – Больше всего на свете ему хотелось помириться с дочерью и поехать домой, в Филадельфию. И чтобы его жизнь волшебным образом вернулась в нормальное русло. Иденуэрт – хороший, добрый человек, который сможет позаботиться о Ренате и утихомирить ее легкомысленный нрав.

Единственным ответом на его мольбу было сдавленное плачущее «Нет!» – и он снова запер дверь. Его малышка, его маленькая девочка. А что, если она никогда не просит его?

Что, если он сам никогда себе не простит?

Рената насколько могла быстро спустилась по лестнице и вышла через вестибюль на улицу. Она шла в наброшенном на лицо капюшоне, скрывавшем ее черты, и почти бежала по улице. Не важно, если ее поймают. Важно – когда. Она надеялась, что не до того, как у нее появится возможность увидеть Джейка и переговорить с шерифом Коллинзом.

Она рискнула бросить взгляд на свое окно и увидела стоявшую возле него Фелисию. Девушка застенчиво помахала ей рукой. Она была в красном шелковом платье Сесилии Паркхерст. Какой смелый поступок совершила застенчивая Фелисия – воспротивилась отцу и пришла на помощь Ренате! Она никогда не забудет этого. Никогда.

Рената не стала стучать. Она рывком распахнула дверь в контору шерифа и вошла, не сбрасывая капюшона.

Шериф Коллинз сидел за столом, ноги он положил на полированное дерево, держа в руках изрядно потрепанную пачку объявлений о найме на работу. Он удивленно поднял глаза, но Рената едва взглянула на него. Ее взор был устремлен в дальний угол комнаты.

Тюремная камера была частью общего помещения, и лишь деревянная решетка и несколько футов отделяли Джейка от шерифа. Джейк сидел на краешке узких нар. Увидев Ренату, направляющуюся к камере, он поднялся, игнорируя слабые протесты шерифа.

– О, Джейк! – Слезы, которые она сдерживала несколько дней, заполнили ее глаза, однако она не позволила себе разрыдаться. Сейчас не время. Джейк схватился за доски, разделявшие их, а она протянула руку, накрыла ладонью его пальцы и переплела их со своими тонкими пальчиками. – С тобой все в порядке?

Джейк кивнул и прижался лбом к доскам.

– Тебе надо бы быть подальше от этого места и от меня, – проговорил он. Но глаза его сказали ей, что он счастлив видеть ее.

Рената окинула взглядом чистую, хотя и крошечную камеру. Плоская узкая койка без подушки и одеяла, в одном углу стоял ночной горшок. Рената не принадлежала к борцам против несправедливости, но сейчас почувствовала, как в душе у нее поднимается гнев.

– Я бы пришла раньше, но меня заперли в гостинице.

– Не надо было тебе приходить, – прошептал Джейк. Рената прочитала в его глазах покорность, и это болью отозвалось в ее сердце.

Шериф Коллинз опустил руку на плечо Ренаты, но убрал ее, заметив взгляд Джейка.

– Это плащ Фелисии, – изумленно сказал он. – И ее платье.

Рената повернула голову и пристально посмотрела на шерифа.

– Фелисия заперта в моей комнате в гостинице и на ней платье моей матери, – холодно сказала она. – Может, сейчас вы согласитесь, что это дико – запирать чью-то дочь.

– Пойдемте, – шериф Коллинз схватил Ренату за руку, но она выдернула ее и крепко вцепилась в перегородку. Другой рукой она все так же держала руку Джейка.

– Я не пойду, пока вы не выслушаете меня, – настаивала Рената. – Джейк не убивал Кенни Мейлза и его сообщника, который поджег дом… Он не мог этого сделать.

– Суд состоится через девять дней, – отступил шериф Коллинз. – Если вы хотите подать прошение по этому делу…

– Меня может не быть здесь через девять дней. – Она почувствовала, как пальцы Джейка напряглись. Он начал потихоньку убирать свою руку. – Мой отец пытался нанять карету и экипаж в городе, чтобы увезти меня из Серебряной Долины… против моей воли, – добавила бы я. – А разве это не в вашей юрисдикции – следить за тем, чтобы людей вашего города не похищали и не увозили? Через два дня через город будет проходить дилижанс, и у меня есть такое чувство, что я в нем окажусь. Меня могут посадить в сундук, связать и засунуть в рот кляп, и я сомневаюсь, что я буду здесь через девять дней, если вы не выпустите Джейка! – Она все больше и больше сбивалась на крик.

Коллинз вздохнул и присел на край стола.

– Ну хорошо. Я выслушаю вас. Рената глубоко вздохнула, успокаиваясь.

– Когда был убит Кенни, мы были в горах. Вместе. Никаким образом Джейк не мог спуститься сюда, убить Кенни, а потом вернуться – и все без моего ведома.

Шериф Коллинз снисходительно смотрел на нее.

– Кенни был убит в ночь пожара или на следующий, – так мы вычислили. У него было перерезано горло. А нож – это, как вам известно, оружие Джейка.

– Это неубедительная улика, шериф, – убежденно сказала Рената. – Нельзя же обвинять человека на таком…

– А вы знали, что Джейк и Кенни подрались в городе как раз накануне пожара?

Рената мельком взглянула на Джейка.

– Нет.

– Из-за каких-то глупых высказываний о вас. – Шериф был настолько же уверен, что Джейк виновен, насколько Рената была убеждена в обратном.

– Но это не значит…

– Вы видели Кенни Мейлза в ночь во время пожара, миссис Вулф? – напирал шериф.

– Нет. Джейк…

– Миссис Вулф, здесь у нас чертовски ясное дело. Перерезанное горло, история ненависти между двумя мужчинами, и даже кусочек хлопковой бахромы, зажатой в руке жертвы. Тело находилось неподалеку от дома…

– Клянусь… – прошептала Рената.

– Вы так же клялись, что Джейк был с вами в ночь, когда случился пожар на ранчо Саммерса? А потом я слышал, вы признались, что вы не были близки с ним… и все это было уловкой, чтобы оправдать Джейка.

– Это не…

– Кто поручится, что вы снова не станете лгать в его защиту? Вы сами, не правда ли? И позвольте мне задать вам еще один вопрос, миссис Вулф, – насмешливо спросил шериф. – Откуда вы знаете, что это Кенни Мейлз устроил той ночью пожар? А не приходило ли вам в голову, что Джейк сам мог поджечь факелом дом? Что он солгал вам, обвинив в этом Кенни, чтобы покрыть убийство?

Рената заколебалась. Она вспомнила, как Желтая Луна, рассказывала о Джейке, говорила, что в его жилах течет кровь воина, но он родился в неподходящее время. Она отвернулась от шерифа и посмотрела мужу в лицо. И поняла, что он не способен совершить все эти преступления, в которых его обвиняют.

– Нет. Это невозможно.

Рената почувствовала, как пальцы Джейка выпростались из ее ладони. Она снова заглянула ему в глаза. Они были мрачные, непроницаемые. На нее сейчас взирал тот самый Джейк, которого она встретила в первый раз. Почему он вдруг стал таким суровым?

– Я найму адвоката, – пообещала Рената Джейку, отстранившемуся от нее. Он остановился, задев ногами койку. – Я займу немного денег у Мелани… или дам телеграмму Амалии, если Мелани не вернется вовремя…

– Черт побери, Джейк сам может позволить себе нанять адвоката, если захочет, – грубо захохотал шериф Коллинз.

Рената сердито повернулась к нему.

– Я не говорю о каком-то захудалом адвокатишке, которого можно нанять за пару цыплят. Я говорю о хорошем специалисте, а услуги его дорого стоят…

– Черт побери, вы разве не знаете? Джейк может нанять любого адвоката в Филадельфии, если бы решился на это. У него денег больше, чем у кого-либо в этом городишке. Он мог бы раз десять купить каждого из нас, и у него бы все еще остались деньги.

Рената посмотрела на мужа, но лицо его было бесстрастным – от глаз, до сжатого рта и твердого подбородка.

– Но… – начала она.

– Ты ей не говорил, Джейк? – Коллинз явно получал огромное удовольствие.

– Она приехала сюда в поисках богатого мужа, – холодным жестким голосом отвечал Джейк. – Я не собирался преподносить ей себя на серебряном блюде. Разыгрывать из себя авантюриста было гораздо веселее, чем рассказывать ей правду. Ей нравятся игры. Ей нравятся сказки. Вот и все.

Тело Ренаты напряглось, перед ней был незнакомец, удивительно похожий на Джейка. И все же это был не он.

– Ты не можешь так говорить.

Джейк усмехнулся, и ее словно холодом пробрало до костей. Это была злая улыбка, и она адресовалась ей.

– Не могу? – Быстрым движением он стянул с головы хлопковую рубашку и подошел к доскам, отделявшим его от Ренаты. – Возьми ее на память об этой невероятной истории, – сказал он, просовывая рубашку через доски, – об этой сказке, Рената Мария Паркхерст.

Он ждал, что она поправит его: Рената Мария Вулф. Но она не поправила. Она все так же смотрела на него огромными, как блюдца, глазами, в которых был не страх, а мука.

– Я больше не могу носить ее, – прошептал он. – Она пропахла тобой.

Рената резко отвернулась от него, зажав в руках скомканную рубашку, и выбежала из дверей. Конечно, Джейк заметил, как в ее глазах промелькнуло сомнение. И в этот миг она для него стала такой же, как все. Он уловил и мимолетный страх в ее глазах, когда в ее мозгу пронеслось: а не убил ли он на самом деле Кенни Мейлза и не поджег ли дом… Это уничтожило все нежные чувства, которые он к ней питал.

– Черт! – Коллинз взял ключи и сунул их в карман. – Мне надо пойти и забрать мою малышку. Не мешало бы ее высечь.

Джейк ничего не сказал. Он лег на койку и стал в отчаянии сверлить взглядом потолок. Мир вокруг него разбился. Ему было бы гораздо лучше, если бы он никогда не любил ее, если бы не поддался искушению в тот момент, когда впервые увидел ее. Ничего не могло быть хуже этой боли, когда познаешь любовь, а потом приходится вырывать ее из сердца.