Текст книги "Поймать молнию"

ГЛАВА 29

Рената неверными шагами вышла из хижины, в которой она была пленницей больше двенадцати часов. Часы ожидания и размышлений показались ей невероятно долгими. Бен Бичкфорт крепко держал ее за руку и, похоже, был рад, что идет сзади, но Рената рвалась вперед, стараясь держаться наравне с Коринной и Иденуэртом. Она все быстрее волокла Бичкфорта за собой по мере того, как жизнь возвращалась в ее онемевшие конечности.

Было тепло, свежий ветерок обвевал лицо Ренаты. Ноздри ее наполнились ароматами, которые она привыкла связывать с Серебряной Долиной – запахом зелени, полевых цветов и свежего воздуха, вдохнувшего в нее жизнь.

Персиваль и Коринна остановились на гребне холма и посмотрели со склона вниз. Рената протиснулась между ними и посмотрела туда же.

На земле, в высокой траве, она увидела Джейка. Крона дерева, к которому он был привязан, мешала ей увидеть всю картину целиком. В просвете между листьями она заметила, что голова Джейка опущена, словно он спал или был без сознания. А может, мертв? У Ренаты на миг перехватило дыхание.

– Мы можем повесить его прямо здесь, – холодно сказала Коринна, – и избавить город от хлопот.

Рената вырвалась от Бичкфорта. Она была настолько покорна до этого момента, что ей удалось ошеломить своего телохранителя, выдернуть руку и броситься бежать мимо Коринны и Персиваля. Коринна попыталась схватить ее, но Рената вывернулась и помчалась вниз. Коринне достался лишь воздух.

– Джейк! – Хотя склон был не очень крутым, Ренате все же было трудно бежать: мешало слишком длинное платье матери, да и ноги еще дрожали. Но она неслась все быстрее и быстрее, а когда добежала до Джейка, то поняла, что не сможет остановиться. Нога зацепилась за выступающий камень, и Рената начала падать.

Джейк не шевельнул ни мускулом, но краешком глаза увидел, что Рената теряет равновесие и падает вперед. Он вскочил на ноги, лежавшие на руках и ногах веревки упали, и он быстро подхватил ее и поднял на руки.

Раздался выстрел. Джейк поднял голову и посмотрел на вершину холма. Это был выстрел Коринны. Рената прижалась к груди Джейка. Бичкфорт и Коринна прицелились, но Джейк быстро увернулся от пули. У него не было времени, чтобы дотянуться до ножа, а его ружье и амуниция были спрятаны за деревом. Он ничего не мог поделать, кроме как прижать Ренату к себе, защищать ее своим телом, отдаваясь на волю случая. Летевшие пули наполняли воздух устрашающим свистом. Джейк наклонился и прошептал в золотисто-рыжие волосы Ренаты:

– Я люблю тебя, Ренни.

Она не слышала его. Шепот Джейка заглушали ружейные залпы, гремевшие вокруг. Он ждал, что пули вонзятся ему в спину, но они летели мимо. И только канонада ружей… Похоже, их было много.

И вдруг все стихло. Джейк повернулся и поглядел на гребень холма. На земле сидел Иденуэрт, прикрывая рукой рану на предплечье. Коринна и Бичкфорт лежали на земле, очевидное, мертвые.

Бросив взгляд на восток, Джейк увидел их. Впереди была Мел, она держала в руке кольт. За ней – Харрисон Саммерс, худой, с трудом передвигающийся, но все же сжимавший пистолет. Донни Бойль размахивал своим «спенсером», он повернулся и что-то сказал шерифу, который медленно перезаряжал свое оружие.

Их почти не было видно из-за лучей восходящего солнца и дыма от непрерывной стрельбы.

Джейк перевел взгляд на кучу камней, ища глазами Гейба, и увидел старого друга, стоявшего с поднятым в воздух ружьем, – в позе победителя.

– Джейк, – Рената, прижавшись к мужу, заглянула ему в глаза.

Джейк понимал, что сейчас, когда опасность миновала, он должен отпустить ее, но не мог даже и подумать об этом. Он так за нее испугался. Это было для него новым чувством. И он не хотел бы пережить его еще раз.

– Как ты?

Вместо ответа Рената разразилась рыданиями, уткнувшись в грудь Джейка. Слезы неудержимо лились у нее из глаз. Она вся дрожала, а он крепко прижимал ее к себе и шептал ей тихие успокаивающие слова.

Он понимал, что ей нужна его сила, а ему – больше, чем когда-либо, ее.

Внезапно Рената перестала плакать и хмуро посмотрела на Джейка.

– Надо подготовить тебя к суду, – серьезно сказала она. – Ты не можешь предстать перед судьями в таком виде. – Она стерла полоску грязи с его щеки и, сдвинув брови, посмотрела на его голую грудь. – Ради Бога, Джейк. Надеюсь, у нас будет время, чтобы ты помылся и переоделся… может быть, во что-нибудь из одежды Габриэля?

– Не имеет значения…

– Напротив, имеет, – убежденно ответила Рената. – Судя по тому, что я знаю, думаю, это будет недолгий суд. Кенни убил Бичкфорт, я могу свидетельствовать об этом. И он же пытался убить нас в этой перестрелке. За всем стоит Коринна. – Она тихо сообщила ему новости.

Джейк запутал пальцы в ее волосах.

– Я знаю, – глухо сказал он. Ренате больше не нужна его поддержка, но ему не хотелось отпускать ее. Она была такой нежной, теплой. И она была там, где и должна была быть – с ним.

– Рената! – закричала Мел, сбегая с холма к своей кузине. Джейку пришлось отпустить Ренату, а Мел притянула двоюродную сестру к себе и заключила в сильные объятия. – Я так волновалась! – Мел отодвинулась от нее и улыбнулась. Она была красивой женщиной и состояла из огромных голубых глаз, ямочек на щеках и шелковистых светлых волос. Джейк, пока не встретил Ренату, считал, что Мел – самая красивая женщина в мире. Сейчас… он не мог оторвать глаз от жены.

– Габриэль не разрешил мне ехать с ним прошлой ночью, но когда я в течение нескольких часов ничего не услышала, я сколотила собственную поисковую партию. Я добралась до Серебряной Долины почти одновременно с Саммерсом.

– А где… где Габриэль? – нерешительно спросила Рената. Джейк хотел вернуть ее назад в свои объятия, но она стояла, крепко прижавшись к кузине, и не делала поползновений вернуться к нему.

Не успела Мел ответить на вопрос Ренаты, как Гейб вприпрыжку сбежал с холма.

– Какого черта ты здесь делаешь? – закричал он. – Я же говорил тебе, чтобы ты оставалась дома. – Несмотря на грубые слова, он нежно обнял Мел.

– Мне показалось, что вам нужна помощь, – сказала Мел с некоторым вызовом в голосе, хотя она и обвила рукой талию Гейба.

Гейб посмотрел на Джейка и покачал головой.

– Мне жаль, что я раньше не мог сделать меткий выстрел. Я боялся, что попаду в Рыжую Ренни или в англичанина.

Остальные спасатели спустились с холма, и даже лорд Иденуэрт. Рана его оказалась всего лишь царапиной… царапиной, которую он вслух приписывал шерифу, человеку, которого Иденуэрт объявил самым плохим стрелком в городе.

Шериф был откровенно недоволен Иденуэртом и Джейком, однако не мог отрицать, что они были правы. Он даже не стал упоминать о побеге Джейка или об участии в этом Иденуэрта. В сущности, ему было немного досадно.

Рената отошла от Мел и приблизилась к Джейку. Джейк ожидал, что Иденуэрт будет настаивать, чтобы она отстранилась. Однако граф не сделал этого, и Рената, отвечая на вопросы шерифа, прижалась к Джейку, а он обнял ее за плечи.

Мужчины держались на расстоянии, хотя Джейк замечал обращенные на него изумленные взгляды.

Донни Бойль казался довольным таким поворотом событий, а Харрисон Саммерс заглядывал в лицо Джейка. Джейк не обращал ни на кого внимания и молчал, пока его жена, едва дыша, отвечала на вопросы шерифа. Его жена.

Она ничего не сказала про ребенка. Держа ее в объятиях, Джейк надеялся, что она скажет ему об этом, но по склону к ним спустилась Мел и забрала у него Ренату. Может, это неправда. Но ведь наверняка Иденуэрт не стал бы лгать об этом. Англичанин ничего бы не выиграл от этой лжи… и потерял бы все.

Как мог Джейк отпустить ее, зная, что это правда?

Как он мог отпустить ее, даже если бы это было не так?

Потому что так для нее было лучше, сказал он себе, а Рената тем временем воздела к небу руки, чтобы убедить в своей правоте шерифа. Потому что, если бы она осталась с ним, то раньше или позже она узнала бы правду: он не может дать ей того, что она заслуживает, и наступит время, когда к ней будут относиться, как к частице Джейка Вулфа… и дружеское расположение, которое она любила, и общее признание, без которого она не могла бы жить, постепенно исчезнут.

И все же он и представить себе не мог, что откажется от нее.

Рената тем временем вслух высказала свое недоумение по поводу того, что Джейк должен предстать перед судом, несмотря на новые обстоятельства.

– Коринна и Бичкфорт мертвы. Единственные люди, которые знают, что случилось: мистер Саммерс и я, жена Джейка и его отец. Какой суд поверит этому?

Шериф поднял брови и в раздумье вздохнул.

– Не в моей власти прекращать обвинения. Черт побери, я даже не собираюсь обвинять этих двоих за побег Джейка из тюрьмы. Мне самому не нравилось, что Джейк сидит в тюрьме. – Он усмехнулся. – Не могу представить себе, чтобы в тюрьме одновременно находились Джейк и этот напыщенный англичанин. Это был бы кошмар, и больше ничего. Чертов кошмар.

Рената улыбнулась Джейку, и он понял, как прав был англичанин. Такая улыбка могла овладеть сердцем мужчины… или разбить его на миллион кусков.

Казалось прошла вечность, прежде чем Рената и Джейк вновь остались наедине. Мел хотела отвезти ее домой, в их новый дом, шериф хотел забрать ее в город, к отцу. Рената качала головой на все предложения и еще теснее прижималась к Джейку, пока люди не отошли от них.

Наконец она подняла к нему бледное лицо и улыбнулась, глубоко заглядывая в его глаза. Взгляд ее был мягким, зовущим. Джейк взял обеими руками ее подбородок.

– Все кончено, Джейк, – прошептала Рената. – Ты свободен.

Свободен. Разве она не понимает, что он никогда не будет свободен? Она завладела его сердцем, полонила душу и не важно, что случилось, не важно, куда ее забросит жизнь… Джейк знал, что он никогда не будет свободен.

– Ты и Иденуэрт, – грустно улыбнулась Рената. – Я и представить не смогла бы вас вместе, да еще как сообщников. Жульничество и обман, Джейк. Ты никогда не производил впечатление коварного человека. – Она вытянула шею, чтобы посмотреть на него, и больше не отстранялась.

– Я не коварный, – мрачно сказал Джейк. – Это была идея Иденуэрта. Я просто подыгрывал. – Англичанину можно верить. Если бы они последовали плану Джейка, то и он, и Рената могли бы быть убиты. Впервые он осознать ущербность своего собственного плана.

Джейк молча вел Ренату вниз по склону. Иденуэрт и Габриэль сели на своих лошадей и уехали, оставив только гнедую Дженни Бойль, которую одолжил Джейк. Он взял Ренату за талию и подсадил на лошадь. Потом запрыгнул сам и крепко обнял ее, словно боялся, что она убежит.

Рената была странно молчалива: взор ее рассеянно блуждал по расстилающемуся перед ними ландшафту. Считавший всегда одиночество и тишину гор раем, Джейк теперь мечтал, чтобы Рената начала болтать, пусть даже глупости… Он просто хотел слышать звук ее голоса. Ему было все равно, что бы она ни сказала. Джейк улыбнулся и повернул гнедую от города.

Рената не спрашивала, куда он везет ее.

ГЛАВА 30

На западных границах владения Харрисона Саммерса протекала небольшая река. Она не была здесь главным водным источником, поскольку часто пересыхала. Однако Джейк с детства помнил, что это был уединенный мирный уголок, защищенный от остального ранчо с двух сторон каменной стеной, а с третьей – крутой горой. Вода исчезала между высокой грядой скал и зубчатыми холмами. Джейк осадил гнедую и повел Ренату вниз по склону. За столько лет он не забыл, куда надо шагать, чтобы не оступиться.

Рената посмотрела вниз. Чистая вода весело ниспадала водопадом. Это был не грохочущий водопад, но равномерная струя воды. Звук ее был усыпляющим. Но по мере того, как они спускались дальше в долину, он становился громче.

Рената по-прежнему хранила молчание, и Джейк не знал: хороший это или дурной знак. Они спускались по склону. Рената полностью расслабилась в его руках. Она смотрела в воду, словно ей уже полюбилось это место так же, как и ему, а его воспоминания стали ее.

– Что мы здесь делаем? – Наконец подала она голос, когда он поставил ее на ноги возле воды.

Джейк не отвечал ей. Он не знал, зачем принес ее сюда. Он увидел своего отца, и это всколыхнуло в нем массу воспоминаний – в большинстве своем болезненных… но не все они причиняли боль. Он помнил это место, и то, как они вместе с отцом скакали по всему ранчо. Он вспомнил медленно развивающееся ощущение причастности к этим местам, которое потом было так мучительно терять. С годами воспоминания о Коринне и ее вероломстве заслонили все остальное, и он наконец почти забыл прекрасные мгновения детства.

Рената посмотрела ему в лицо. Ей всегда трудно было что-либо прочитать в нем, а теперь она и вовсе не могла сказать себе, что у него на душе. Темные глаза его были полуприкрыты, рот сжат. Наверное, пришло время сказать ему о младенце. Она была уверена, что носит в себе его ребенка. Но станет ли он счастливым при этом известии? Захочет ли он, чтобы она осталась?

Возможно, ему совершенно безразличен ребенок, а это разобьет ей сердце. Поэтому она колебалась и была не в силах отвести взгляд от его лица.

– Ребенком я часто приходил сюда, – тихо сказал Джейк. – Поплавать и подумать. – Он посмотрел на воду. – Кажется, что все изменилось, но это место осталось прежним. – Голос Джейка звучал как-то странно, печально.

Рената ясно представила себе Джейка в детстве – как он сидит на берегу речушки, одинокий и молчаливый. Значит, он и в детстве был одинок? И не спрашивая, она знала, что так и было, и оттого, что она поняла это, у нее защемило сердце.

Она ему не нужна. Она смотрела на его стоическое лицо: и ей стало больно от сознания этого. Несколько недель подряд она морочила себе голову, потому что хотела поверить в то, что это правда. Что же она была за дура, если поверила, что такому человеку, как Джейк, нужна легкомысленная девушка, вроде нее. Ему никто не нужен, и уж она – меньше всех.

Но отцу она и в самом деле нужна, и, ощутив внезапную тяжесть на сердце, Рената поняла, что ей надо делать. Ей надо оставить Джейка и выйти замуж за Персиваля, и тогда отец ее будет спасен от разорения. Она очень просто сможет решить все проблемы отца… и она это сделает. Это – единственное, что она сможет сделать для человека, который дал ей все.

И тогда Джейк склонился к ней и поцеловал ее – легким, словно вопрошающим поцелуем. Словно он пробовал ее на вкус. Руки его легко лежали на ее плечах, а когда она не шевельнулась, он обвил ее руками и поцеловал крепче.

Она отвечала ему сначала осторожно, но вскоре отбросила нерешительность и обняла его за шею, растворяясь в этом зовущем тепле. Она нащупала его затылок и погрузила пальцы в шелковистые волосы. Язык ее глубоко проник в рот Джейка. Она была вознаграждена его тихим гортанным стоном, и Джейк с сокрушительной силой прижал ее к груди.

Вот так все получалось с Джейком. Ему требовалось всего лишь прикоснуться к ней, и она забывала обо всем на свете. Он целовал ее, а она прижималась к нему всем телом. Он положил руку ей на грудь, и она застонала, всем своим нутром и душой ощущая жар и настойчивость его прикосновений.

Джейк положил ее на мягкую траву на берегу тихо бегущей реки и покрыл поцелуями. Его губы оставляли метку на нежном горле, на теле, которое он медленно обнажал, расстегивая темно-коричневое платье. Он не торопился, но ценил, как сокровище, каждую ласку, каждый миг. Он медленно снял с нее платье и тонкое белье, пока она почти не обезумела от страстного желания принять его к себе.

Джейк хотел видеть ее всю, каждый дюйм шелковистой кожи, каждый прекрасный изгиб и золотисто-рыжие волосы, освещенные солнцем. Она не спускала с его лица зеленых глаз, и когда он наклонил голову и провел языком сначала по одной груди, а потом по другой, она застонала. Она ничего от него не скрывала, ни своей безумной страсти, ни жаркого отклика на его ласки.

Она помогла ему снять штаны из оленьей кожи и принялась так же внимательно рассматривать его, как он – ее. Рената провела рукой по его бедрам и поцеловала шрамы на плече и вдоль рук. Сейчас они стали бледнее, почти незаметными, но Рената знала каждый дюйм его тела, как свое собственное. Каждый шрам, каждый мускул.

Они изучали друг друга не как незнакомцы, не так, как если бы они видели друг друга впервые, но с ощущением, что это было, может быть, в последний раз.

Джейк приподнялся над ней, удерживаясь на согнутых локтях и выдержал ее сильный взгляд. Они смотрели друг на друга, когда он вошел в нее – в теплую призывную сердцевину.

Она подняла бедра, чтобы провести его к себе. Он двигался медленно, нарочито, желая продлить их единение. Когда его жезл глубоко и полностью погрузился в се тепло, она закрыла глаза и глубоко вздохнула. И замерла на мгновение.

И вдруг Джейк понял, что она делает. Она увековечивает в памяти аромат воздуха, звук водопада, ощущение его внутри себя. Она увековечивает совершенный миг, и тогда Джейк понял, что она собирается оставить его.

Он захотел ее возненавидеть за это, но не смог. Слишком далеко зашла его любовь к ней. Она завладела его душой и сердцем и всегда будет владеть ими. Он потерялся в ее теле и на миг забыл, что она больше ему не принадлежит.

Он почувствовал, как она вздрогнула и выкрикнула его имя. Он поймал этот крик губами. Души и тела их слились, они отдавали друг другу все, что у них было, превращаясь в единое существо. И оно отвергало остальной мир.

Джейка сотрясали конвульсии, он прижимался к ней ртом, не умея быть нежным с этой мягкой женщиной, не умея сдержать свою взрывную страсть.

Как бы там ни было, он уже не сможет быть прежним. Так долго оберегаемое им сердце кровоточило, как свежая рана… Которая никогда не зарастет.

Он безмолвно умолял ее остаться. Он безмолвно говорил ей, как сильно любит ее. Но он был молчалив, как всегда, и осыпал ее шею и плечи дождем поцелуев, упиваясь легкими прикосновениями ее рук, ласкавших его голову и спину. Сердцем и ушами он прислушивался к ее тихим удовлетворенным вздохам.

Он скатился на бок, держа ее в объятиях. Он не хотел раздавить ее, и в то же время не желал отпускать. Пальцы его медленно гладили ее руку, спину, он зарылся лицом в ее волосах. И неосознанно он тоже запоминал эти мгновения.

Они лежали так некоторое время, пригреваемые солнцем. Однако они понимали, что так не может долго продолжаться, и их словно обдало холодком. Джейк почувствовал, как напряглось тело Ренаты.

– Джейк, я… – Она наконец заговорила, но снова замялась. – Дилижанс будет проезжать сегодня днем. – Голос ее звучал как-то отстраненно, будто он принадлежал кому-то другому, а не женщине, которая только что отдала ему всю себя.

– А ты поедешь на нем? – холодным, как вода, голосом, спросил Джейк.

– Я… думаю, что поеду, – уныло ответила Рената. – Я не думаю, что мы может жить только одной молнией.

Джейк отклонился от нее и холодно посмотрел ей в лицо. Она собирается уехать и забрать своего ребенка – его ребенка – с собой. Она даже не собирается ему говорить. Но чему он удивляется? Почему он должен был ждать чего-то другого?

– Что ж, ты – городская девушка. Я всегда знал это. Ты здесь чужая. – Холодно и сурово заявил он. – Но думаю, я должен поблагодарить тебя, что ты спасла мою шкуру… и не однажды. – Он изобразил ледяную улыбку и опустил голову, чтобы поцеловать ее в живот.

Рената быстро села.

– Полагаю, мы квиты, поскольку сегодня ты спас мою.

Джейк встал и вошел в воду, пока не погрузился по пояс, а потом брызнул прохладными струями себе в лицо и на грудь, стоя спиной к берегу.

– Иденуэрт – неплохой парень. – Голос его был поразительно отчужденным. – Думаю, тебе понравится жить в замке. И иметь всех этих слуг… – Он почувствовал, что она стоит за ним, еще не слыша всплеска воды. Джейк молил Бога, чтобы она там и оставалась, чтобы не видела его лица. Он умел хорошо маскировать свой голос. Но лицо – он понимал, что если Рената увидит его прежде, чем он сумеет спрятать свою боль и загнать ее так глубоко, что сам о ней забудет, то она все поймет. Однако Рената не приблизилась к нему.

– Я думаю, с этим будет все в порядке, – спокойно ответила она, вновь разбрызгивая воду. – Однако становится холодно. – Разговор их принял нелепо официальный оборот, и к Джейку вернулся его молчаливый ледяной облик.

Так было легче.

Никто из них не вымолвил ни слова, с тех пор как они покинули ранчо Саммерса и оказались на единственной улице Серебряной Долины. Рената нашла жизнь городка бессмысленно-заурядной. Люди входили и выходили из главного магазина… Джейк и Рената прошли мимо кузницы, и их оглушил громкий лязг. Девушке захотелось кричать. Разве они не понимают, что мир изменился?

Джейк остановил гнедую перед отелем.

– До свидания, Рената, – лишенным эмоций голосом сказал он, спуская ее на землю. Он даже не двинулся в седле.

Рената смотрела на него снизу вверх. Как он может быть таким страстным, а потом – таким отрешенным? Высоко в небе светило солнце, она прикрыла глаза и посмотрела на него.

– Ты не хочешь для себя хлопот, не правда ли, Джейк?

– Похоже, они всегда находят меня, – уклончиво пожал он плечами.

Рената прикусила нижнюю губу. Если бы она сказала ему о ребенке, он не отпустил бы ее. Не отпустил бы?

– Рената! – завизжала ее мать и, выбежав на улицу, сжала ее в объятиях. – Где ты была? Я была вне себя от беспокойства. Шериф приехал несколько часов назад, он сказал, что ты с этим… этим. Что ж, слава Богу, с тобой все в порядке.

Рената выбралась из рук матери и обернулась, но Джейка уже не было. Она вгляделась в улицу и увидела его широкую спину. Он уезжал от нее, так и не сказав ни слова.

– Через два часа здесь будет дилижанс, – взволнованно сказала Сесилия. – Мы почти собрались, но тебе надо помыться и…

– Я только что вымылась, мама, – устало сказала Рената, не сводя глаз со спины Джейка, остановившегося возле дома кузнеца.

– А где ты… – Сесилия вдруг замолчала, а лицо ее покраснело от предчувствий.

– В реке. В красивой реке с водопадом. – Рената отвела взгляд от Джейка и вместе с матерью медленно пошла к гостинице. Он не хочет ее, она не нужна ему, и он наверняка не любит ее. Но она любит его по-прежнему. И будет любить всегда.

– В реке? – В голосе матери прозвучал ужас. – Силы небесные. Придется тебе принять горячую ванну. Бог знает, какие только… существа не живут в этой реке.

Рената позволила матери сопроводить ее в гостиницу и вверх по лестнице. Она села в горячую ванну, а потом облачилась в дорожный костюм, который переделала из своего для нее мать. Все это она проделала молча. Какое теперь это имело значение?