Текст книги "Признаться в любви нелегко"

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Никола тихо засмеялась, когда машина Тары, развернувшись, помчалась по шоссе, но рук своих не убрала.

– И что же это ты, по-твоему, делаешь? – сухо спросил Бретт.

– Стараюсь не остаться в долгу, – ответила она. – Боюсь, существуют пределы всякой снисходительности, а эта женщина…

– Ты хочешь сказать, что Тара вела себя снисходительно? Это же чушь, Никола! Зачем, черт побери, ей нужно было вести себя с тобой снисходительно?

Никола изумленно посмотрела на него.

– Только не говори мне, что ты не знаешь, – ты же не слепой! Она положила на тебя глаз, Бретт. Но вот что я тебе скажу: ей не понравится сидеть весь день дома с Сашей и Крисом.

Бретт чертыхнулся и попытался освободиться от ее рук.

Но она упрямо сцепила свои пальцы и продолжала:

– Что же касается той лекции об осмотрительности, которую ты мне недавно прочел, я нахожу ее до смешного нелепой. Как ты посмел обсуждать меня с Тарой?

– Я не…

– Она ясно дала мне понять, что обсуждал.

– Никола, либо ты все это выдумала, либо переутомилась.

– Не совсем так, – пробормотала она, – но я… я в легком замешательстве. Я уже давно не целовала мужчин. Почему бы тебе не помочь мне освежить в памяти мои навыки, Бретт? Кроме того, временами ты раздеваешь меня глазами – почему бы тебе не дать мне оценку по десятибалльной шкале? Это может даже добавить мне той очень необходимой зрелости, которой, как ты часто говоришь, мне не хватает.

Она разомкнула пальцы, медленно скользнула ими по его плечам, потом вниз, обхватила руками его талию и прижалась щекой к его груди. Она почувствовала, как напряглись все его мышцы, и таинственно улыбнулась.

Она почувствовала также, что он заставил себя расслабиться, и услышала, как он медленно сказал:

– Только не забудь: ты начала это, Никола!..

Она спрятала от него злой огонек, вспыхнувший в ее глазах, и мягко сказала:

– О, я не забуду, – и подставила ему лицо для поцелуя.

Когда они отстранились друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, Никола увидела его взгляд, пристальный и сосредоточенный, и ей показалось, что между ними пробежал электрический разряд. Она чувствовала, как реагирует ее тело, когда к нему прикасаются его губы или пальцы: к линии ее плеч, к внутреннему сгибу локтей, к ямочке внизу на шее…

Она ощущала атласность своей кожи, когда он проводил ладонью по ее руке. Ощущала себя хрупкой, когда он обхватывал своими пальцами ее запястье, а его рука выглядела большой и сильной. И еще, когда он подносил ее ладонь к своим губам, она ощущала свою собственную силу… Силу, сдерживающую его, так что ему приходилось прижимать ее сильнее и проверять ее способность сопротивляться, когда он ласкал ее бедра, а потом грудь. Она подчинилась, подставляя ему снова и снова свои губы.

В конце концов Бретт обрел полную власть над ней. После того как он крепко поцеловал ее и она произнесла его имя одновременно с удивлением и страстью, он выпрямился, прижал ее на мгновение и отстранил от себя.

– А что это должно означать? – едва дыша, прошептала она и прислонилась к косяку двери, ища опору.

– Конец всем играм, Никола, – сказал он очень спокойно.

– Играм? – пробормотала она и, отчаянно пытаясь не показать, как больно эти слова ранили ее, выпрямилась, дотронулась до своих распухших и саднящих губ и спокойно добавила: – А я-то думала, что здесь затронуты и чувства!

– Ты сама это начала, – напомнил он ей. – По разным причинам, но о чувствах речи не было.

– Да, я… Не беспокойся, я извлекла урок… Пожалуй, пойду-ка я спать. Спокойной ночи, Бретт.

Он, ни слова не говоря, подхватил ее на руки.

– Что ты делаешь? – запротестовала Никола. Он перенес ее через порог. – Бретт! Поставь меня! – Она попыталась вырваться, но безуспешно. – Бретт, я не хочу… не делай этого.

– Ты не хочешь спать со мной? – спросил он. – Извини, Никола, но ты, видимо, обманула меня.

С минуту он смотрел на нее циничным взглядом, потом вошел на кухню и бесцеремонно поставил ее на высокий кухонный стол в центре кухни.

– Стой здесь, – потребовал он. – Ты слишком долго безобразно вела себя в этот вечер.

– У меня… нет слов, – пробормотала она.

– Ну и прекрасно. Так и оставайся. – И ушел в столовую.

Никола огляделась. Как обычно, Эллен оставила кухню в безукоризненном состоянии.

Бретт почти сразу же вернулся, держа в руках бокалы.

– Бренди, – сказал он. – Похоже, это то, что тебе сейчас надо.

Никола взяла бокал, посмотрела на его янтарное содержимое, сделала большой глоток и поперхнулась от обжигающего напитка. На глаза у нее навернулись слезы. Сделав глоток поменьше, она поставила бокал.

– К вопросу об играх, – сказала Никола. – В какую же отвратительную игру ты играл, Бретт!

Он поднял бровь.

– У меня и в мыслях не было затащить тебя в постель, Никола.

– Тогда… почему? – Она смущенно смотрела на него.

– Все, что я собирался сделать, – это… – он наклонил голову к столу, – дать тебе понять все на словах, вместо того чтобы ты, смертельно напуганная, убежала из постели… При подобных обстоятельствах многие мужчины… – он мрачно улыбнулся ей, – не были бы столь любезны, Никола.

– Я знаю это, но ты не «многие», – возразила она и спрыгнула со стола. – Я иду спать. И предупреждаю тебя, что всякая попытка обмануть меня или прочитать мне лекцию о моем неправильном поведении вынудит меня кусаться, царапаться и брыкаться! Если ты считаешь, что чист, как только что выпавший снег…

Она замолчала, когда он схватил ее за запястье и прорычал:

– Я не собираюсь делать ничего такого… и ты тоже. – Он подождал, наблюдая, как меняется выражение ее глаз. – Я прошу прощения за то, что не был чист, как только что выпавший снег – но ты, кажется, не понимаешь, что бывают времена, когда мужчины… остаются мужчинами, и с этим ничего нельзя поделать. И я извиняюсь также за то, что тебе пришлось неуютно чувствовать себя сегодня вечером. Хотя я сомневаюсь, что Тара еще раз допустит подобную ошибку. Что за вечер, однако, – пробормотал он и легонько обнял ее.

Ей стало тепло, и она почувствовала, как постепенно уходит напряжение, когда он нежно прижимает ее к себе и целует в макушку. Потом она почувствовала, что он замер. Никола повернулась и увидела стоящего в дверях Криса, который внимательно смотрел на них.

– В чем дело, Крис? – спросила Никола.

– Мне приснился страшный сон про огромных страшных змей, и я пить хочу. – Он взмахнул красной пластмассовой кружкой и возбужденно выпалил: – Значит, ты настоящая мама, Ники, и Саша сказала неправду. Ух ты, я ей скажу… она думает, что очень умная… а можно мне тоже обняться?

– Ну конечно, – сказал Бретт, и Крис подбежал к ним и обхватил ручонками их ноги. Бретт медленно выпустил Николу и взял мальчика на руки. – Отправляйтесь снова в постель, молодой человек.

– А вдруг у меня под кроватью змеи? – возразил Крис.

– Я проверю, – сказал Бретт и унес его.

Никола все еще стояла, опершись о стол и закрыв руками лицо, когда вернулся Бретт.

– Как он? – спросила она.

– Успокоился. Сейчас уснет. Никола…

– Бретт, что же нам делать? – взволнованно перебила она. – Он сказал…

– Я слышал, что он сказал, но сейчас не время разбираться с этим. Ложись спать… Спокойной ночи, – тихо, но довольно решительно произнес он.

Ей было тяжело думать о том, что придется на следующее утро увидеться с Бреттом за завтраком. Однако его, казалось, совершенно не волновало, что произошло накануне вечером.

– Как ты спала? – спросил Бретт.

Никола мазала маслом подсушенный хлеб для Саши.

– Ничего. А ты?

– Хорошо. Какие планы на сегодня?

– Обычные.

– Уроки пилотирования?

Никола подумала, как здорово было бы парить над облаками (правда, их сегодня не было) и забыть о всех сложностях жизни.

– Мой инструктор в отпуске.

– Понятно. – Бретт налил себе кофе. – Я подумал, что мы могли бы сегодня вечером устроить пикник на берегу.

Саша и Крис хором закричали:

– Да, давайте!

Однако Никола подозрительно взглянула на их отца.

Обратившись к детям, он сказал:

– Я отвезу вас сегодня в школу, а это значит, что вы должны быть готовы ровно через пятнадцать минут. Бегите.

Они умчались.

– Теперь я спрошу тебя, Никола, так… – он лениво посмотрел на нее, – как ты спросила меня вчера вечером: «А что это должно означать?» То, как ты смотришь на меня, – добавил он язвительно, на случай, если бы она притворилась, что не понимает.

Она пожала плечами.

– Возможно, то, что я не ребенок, которому можно дать разрешение на пикник на пляже. Извини, – добавила она, положив салфетку на стол. – Помогу детям собраться.

– Останься, – сказал он твердо. – Пора им научиться делать некоторые вещи самостоятельно.

– Я… ты осуждаешь… – Она замолчала и сердито посмотрела на него.

Он сухо улыбнулся.

– Я вовсе не осуждаю! Дело в том, что тебе хочется уйти от меня. Это значит, что ты все еще таишь глубокую обиду на то, что произошло вчера вечером.

– Как ни странно, это так. Особенно потому, что ты ведешь себя… как абсолютный деспот.

– Никола, не надо все усложнять с утра пораньше, – спокойно заметил он. – Я просто подумал о детях, что пикник на пляже поможет восстановить спокойствие в доме. Для всех нас, и для них особенно.

– Они не знают – они… – Она расстроенно замолчала.

– Да они гениально улавливают малейшие флюиды, ты не согласна?

– Как скажете, хозяин! – иронично воскликнула она.

– Начиталась своего африканского писателя, Никола? – лениво спросил он.

– Ты подал мне мысль, – нанесла ответный удар она. – Забудь про Тибет – я всегда мечтала побывать в Африке.

– Я бы на твоем месте забыл сейчас и об Африке. Зачем разбрасываться? Почему не заняться чем-то одним, скажем керамикой? Это так популярно здесь, – мягко, но в то же время вызывающе добавил он. – Кажется, у нас маленькая семейная проблема, так, Никола?

Она увидела, как он пожал плечами, и с удивлением почувствовала, что ее опять охватила дрожь. Его физическая привлекательность была мукой для нее последние два года, а события прошедшей ночи невероятно усилили это чувство. Она словно снова ощутила прикосновение своих ладоней к его коже, стройную линию его спины, сильные плечи, упругий брюшной пресс. Но лучше всего она помнила, что произошло тогда с ее собственным телом. Самое невероятное было в том, что она одновременно испытывала злость к нему и необыкновенное влечение.

Никола готова была расцеловать Сашу и Криса, когда те подбежали к столу, задыхающиеся и смеющиеся, в кое-как напяленной одежде, но страшно довольные тем, что уже готовы.

– Идите сюда, я немного приведу вас в порядок.

Она занялась детьми, не взглянув на Бретта.

– Ну, тогда до встречи, – сказал он.

– Хорошо, – ответила Никола и начала убирать тарелки. Однако Бретт демонстративно не сдвинулся с места. Ее руки застыли, она выпрямилась и раздраженно спросила: – Что теперь?

Их взгляды встретились.

– Как ты? Все в порядке? – спросил он спокойно.

Нет! Не в порядке! А чего же ты ожидал?

Но Никола не сказала этого вслух. Она лишь пожала плечами и заставила себя улыбнуться.

– Прекрасно. Молись, чтобы дождь не пошел!

– Похоже, ты будешь молиться, чтобы он не начался, – усмехнулся Бретт и вышел.

Дождя не было. День стоял прекрасный. Никола укладывала все в корзину для пикника.

– А нам можно будет поплавать? – спросила Саша.

– Думаю, да. Там поставили сеть, защищающую от медуз. Наденьте купальные костюмы, а джемперы возьмем с собой.

Бретт пришел домой в половине шестого, и они сразу же поехали на пляж. Выбрав место, начали готовить костер, пока не наступила темнота. Потом все поплавали.

– Бррр… – Никола выбралась на берег, оставив Бретта и детей резвиться в воде, вытерлась, натянула на себя свитер и разожгла костер.

Она принесла из машины переносной гриль, вилки с длинными ручками и нехитрые продукты. Сосиски и хлеб, несколько бутербродов, чтобы заморить червячка, пока сосиски будут жариться, и приготовленные дома глазированные яблоки на десерт. Вынимая флягу с кофе и сок для детей, она, к своему удивлению, обнаружила бутылку охлажденного вина и два стакана.

– А почему бы и нет? – спросил подошедший Бретт, встретив ее взгляд. – Я даже не забыл про штопор.

Ей не пришлось отвечать. Саша и Крис посинели от холода и дрожали. Она вскочила и стала энергично растирать их, потом заставила переодеться в сухое и сесть у огня.

Дети быстро согрелись и принялись бегать по пляжу, играя в чехарду и салочки.

– Сколько энергии, – проговорил Бретт, укладывая сосиски на гриль. – На, возьми, – он подал ей стакан вина.

Бретт натянул на себя старую футбольную фуфайку. С мокрыми волосами, падающими ему на глаза, он мало чем напоминал того супербосса, каким выглядел утром, но все равно был очень привлекательным.

Бретт сделал все возможное, чтобы пикник удался. Настоял на том, чтобы Никола отдыхала на клетчатом пледе, пока он займется приготовлением еды. Разложил горячие сосиски на кусочки хлеба, приправил их томатным соусом. Ему удалось утихомирить Сашу и Криса, поиграв с ними в прятки, а затем они спокойно принялись за еду. Потом он зажег два факела, чтобы, закончив есть, дети могли еще погулять.

– Ну и как? – наконец спросил Бретт, растянувшись рядом с Николой на пледе, после того как подбросил дров в огонь и снова наполнил их стаканы.

Никола села, обняв свои колени. Приятно пахнущий дымок от костра поднимался к темному небу.

– Все было очень мило. Спасибо.

Бретт тоже сел.

– Я правильно уловил легкую недоговоренность в твоем голосе?

Она поднесла к губам стакан и отпила.

– Откровенно говоря, не знаю, что бы я предпочла делать… при нормальных обстоятельствах, но… – Она пожала плечами. – Да, в общем, это не имеет значения.

– Ты знаешь, что бы произошло сегодня вечером, если бы мы были женаты по-настоящему? – Он задумчиво посмотрел на нее. – Я хочу сказать… тебе есть о чем самой подумать, Никола! Мы бы легли в постель вместе. – Он помолчал, скользнув взглядом по ее голым ногам, потом поднял голову и встретился с ее глазами. – А в такую романтичную ночь, как эта, большинство мужей не смогли бы держаться на расстоянии.

– А почему… я должна задуматься над этим?

– Не знаю, понимаешь ли ты, – медленно проговорил он, – что стоит тебе один раз позволить мужчине испытать власть над твоим телом, тебе уже не удастся всегда быть хозяйкой положения.

Она уставилась на него, широко раскрыв глаза, а умный взгляд его карих глаз снова неторопливо скользнул по ее фигуре. Бретт словно представлял себе, как пользуется этой властью, и Никола снова почувствовала, что кровь побежала по ее венам.

– Тебе нечего на это ответить? – спросил он.

– Бретт, не… – Ее плечи вдруг поникли. – Это трудно. Не надо об этом…

Их взгляды встретились: его – пристальный, ее – беспомощный.

Наконец он встал и поднял ее за руку. Она попыталась вырвать руку, но не смогла.

– Все в порядке. Я не собираюсь говорить больше об этом.

– Хотя ты прав, – произнесла Никола. – Костер, и пляж, и молодой месяц – все это очень опасно, будит фантазии. А вот и реальность. – К ним подходили Саша и Крис.

Никола была настолько усталой, что, как только они вернулись домой, сразу рухнула в постель и уснула. Но всю ночь во сне ее преследовали львы, рычащие вокруг их костра, и она сама, безуспешно ищущая Бретта. Проснулась она поздно.

Только одевшись, Никола заметила на туалетном столике записку Бретта. В ней сообщалось, что ему надо быть в это утро в суде и что они увидятся вечером.

Она скомкала листочек, не зная, смеяться ей или плакать от разочарования, и бросила его в корзину для бумаг с таким стоном, что Эллен, проходившая мимо открытой двери, резко остановилась.

– Все в порядке?

– Да, – солгала Никола. – Но ночка выдалась! То одно, то другое.

– Бретт говорил. И чтобы вы могли выспаться, он отвез Сашу в школу, а Криса в садик. Это ребятишки виноваты?

Никола заморгала.

– Нет-нет! Они были просто золотыми. Им понравился пикник. Но я понятия не имела, что было уже так поздно.

Эллен взглянула на нее.

– Вы выглядите не слишком хорошо, должна вам сказать. У вас ничего не болит?

– Нет, – засмеялась Никола и потянула носом воздух. – Вот подождите, увидите, что чашка вашего кофе сделает со мной… да, кстати… – она вдруг вспомнила о Ричарде Холлоуэе, – совсем забыла вам сказать: ведь я получила заказ на керамику!

Ричард прибыл в десять часов, минута в минуту.

Никола провела его в кабинет, и он положил свою папку с эскизами на стол.

– Тема – рифы и тропический лес, – объяснил он. – Вот почему так прекрасно подойдут ваши раковины моллюсков, от которых я просто в восторге. Однако, откровенно говоря, в еще больший восторг меня привела ваша глазурь…

– Вы когда-нибудь видели моллюсков в их натуральном виде? – спросила Никола. – В природе, а не в виде пепельниц? – (Ричард покачал головой.) – Они просто поразительны! Моллюски вкраплены в риф, и вам кажется, что это просто волнистая линия, но, когда они открывают свои темные толстые «губы» – а сами они полосатые и крапчатые, самых фантастических цветов: изумрудного, пурпурного, золотого – и приходят в состояние тревоги, то вздымают фонтаны воды.

Ричард пристально посмотрел на нее.

– Моллюсковый фонтан – какая изумительная идея! Вы сможете выразить это в глазури?

– Почему бы и нет? Это прекрасная мысль! Вы когда-нибудь видели морской огурец? – Он снова покачал головой, а Никола подошла к книжной полке. – Где-то тут есть рисунок. – Она вытащила одну из книг, и они принялись разглядывать ее. – Эти огурцы такие красочные, что трудно поверить, что они настоящие.

– И вы сможете выполнить это?

– Уверена, что смогу.

Ричард торопливо сделал набросок на плотной бумаге, и восхитительный моллюсковый фонтан, и сад из морских огурцов заняли свое место среди кораллов и тропических рыб.

– Очень красиво, – сказала Никола, искренне восхищенная. – Но я, разумеется, ничего не понимаю в прокладке труб…

– Оставьте эту заботу мне, – Ричард поморщился. – Все это вполне осуществимо.

– Представляю, как люди, особенно дети, будут надолго замирать в ожидании того, когда моллюски устроят свои фонтаны.

– Особенно маленькие дети, – сказал он многозначительно, – которые будут снова и снова упрашивать своих мам привести их сюда, в Центр. Однако если мы все сделаем удачно, к нам будут ходить не только дети.

Никола засмеялась.

– Грубый прием маркетинга, Ричард?

Он кивнул.

– Там будет висеть табличка с вашим именем, и я уверен, это привлечет еще больше посетителей. Что очень выгодно с точки зрения бизнеса.

Они еще поговорили на эту тему, а потом Ричард, запнувшись, спросил:

– А Бретт… не против, чтобы вы занимались этим?

Никола смущенно закусила губу.

– Ричард, я не могу… Послушайте, он знает, как я мечтаю заняться этой работой, так что все будет хорошо, я обещаю.

– Тогда позвольте мне сказать вам следующее, Никола. Я бы хотел стать вашим другом, а не только компаньоном по бизнесу.

– Почему бы и нет? – пробормотала она, но отвернулась, потому что один-единственный беглый взгляд, брошенный на Ричарда, сказал ей, что его красивые серые глаза обещали нечто большее, чем дружбу.

Ричард вскоре ушел, спросив перед уходом, не может ли он прийти завтра вечером, сделав уже надлежащим образом эскизы.

Никола не могла усидеть дома и решила заехать в офис Бретта.

А что, если он уйдет с работы раньше? – спросила она сама себя, внимательно рассматривая свои наряды. И сама себе ответила: не могу же я сидеть без дела. Вот и все объяснение.

Она остановила свой выбор на серебристо-голубом костюме из крепа, решив, что это вполне достойно для жены главного партнера. И достаточно модно, чтобы сразить Тару Уэллс.

Она выехала из Наба, проехала на положенной скорости через населенный пункт и увеличила скорость только на автостраде, когда дома уступили место полям сахарного тростника.

Припарковавшись, Никола не сразу вышла из машины. Ее ладони взмокли, а брови были нахмурены. Может быть, пришло время сказать правду? – мучительно думала она.

Приемная компании «Хинтон, Хэркорт и Кº» производила внушительное впечатление. Полы из пестрого мрамора, зеркальные стены, экзотические пальмы в кадках, за конторкой – знакомое лицо.

– Никола! – радостно воскликнула Фиона Грант, бывшая секретарша ее отца. – Какой милый сюрприз! Как ты поживаешь?

– Хорошо, спасибо, Фиона! А как ты?

Целых десять минут она выслушивала и участливо комментировала состояние здоровья и дел Фионы и все остальное, но потом эта милая женщина нахмурилась и сказала:

– Бретт ничего не говорил о том, что ты должна прийти, Никола.

– Он не знал. Но ведь он здесь, правда?

– Д-да, – осторожно сказала Фиона. Он на собрании сотрудников и…

– Тогда я поднимусь. Дело довольно важное, Фиона. Не беспокойся, – шутливо сказала Никола. – Отвечать буду я. – И она направилась к мраморной лестнице.

В комнате, где обычно сидела секретарша Бретта, никого не оказалось. Никола пожала плечами и подошла к двери рабочего кабинета. Она постучала и, не дожидаясь ответа, открыла дверь.

На так называемом собрании сотрудников присутствовали лишь два человека. Первым участником был Бретт, посмотревший на нее из-за огромного дубового письменного стола, который когда-то был столом ее отца.

Вторая участница собрания сидела по одну с Бреттом сторону за столом и, заглядывая ему через плечо, рассматривала какой-то документ. Она была в серой шелковой блузке и травянисто-зеленой юбке из джинсовой ткани. Ее темные волосы были изысканно и безупречно уложены, словно она только что вышла из парикмахерского салона. В комнате стоял тончайший аромат «Шанели № 5». Это была Тара Уэллс.