Текст книги "Море и цивилизация. Мировая история в свете развития мореходства"

Глава 8
Христианское и мусульманское Средиземноморье

Морская жизнь средневекового Средиземноморья определялась крахом Западной Римской империи, возвышением Византии и исламских халифатов, а также возросшей ролью религии в политических конфликтах. В VII веке споры из-за ересей подорвали целостность Византийской империи, что привело к ее упадку: торговые пути стали короче, корабли уменьшились в размерах, а их число сократилось. Ослабевшая империя не смогла предотвратить экспансию ислама на Левант, откуда купцы и мореходы понесли новую веру на Запад. Поддержка ремесел, искусства и торговли со стороны исламских государств оживила существующие портовые государства Северной Африки и породила новые. В VIII и IX веках эмираты существовали почти на всех крупных островах от Кипра до Балеар. Так продолжалось до X века, когда из-за раздора между шиитами и суннитами многие мусульманские территории были отвоеваны христианскими правителями. Впрочем, самая значительная перемена состояла в том, что Египет, Левант и Эгейское море, бывшие на протяжении тысячелетий центром тяжести средиземноморской торговли, постепенно утрачивали ведущую роль. Христиане теснили мусульман, и на первое место выходили торговые и военно-морские силы доселе безвестных держав Центрального и Западного Средиземноморья.

Этот процесс сопровождался революционными переменами в конструкции судов: средиземноморские корабелы теперь начинали строительство не с обшивки, а с каркаса, что требовало меньше материалов, времени, мастерства и конечном счете привело к появлению судов, на которых европейские мореходы вышли в Атлантику и достигли Нового Света. Межрелигиозные распри создавали помехи торговле и привели к самому напряженному периоду морских войн со времен республиканского Рима. Тем не менее усилия купцов примирить религиозные и юридические принципы иудеев, христиан и мусульман порождали новые формы финансирования торговли, защиты вложенных средств, поиска компромиссных решений для всех участников независимо от веры. Со временем эти зачатки международного законодательства дали толчок дальнейшей коммерческой экспансии как в Средиземном море, так и за его пределами.

Сквозь тусклое стекло. Затонувшее судно из Серче-Лиманы и средневековое Средиземноморье

В 1973 году археологи нашли в турецком заливе Серче-Лиманы, в двенадцати милях севернее Родоса, затонувшее купеческое судно XI века. Груз «стеклянного корабля» включал примерно три тонны стеклобоя – спеченной стеклянной массы и стеклянного лома, – а также большое разнообразие других товаров, корабельного имущества, инструментов, оружия и личных вещей. Внимание археологов[486]486
  Внимание археологов… – Bass et al., Serce Limani, 1:52.


[Закрыть] к участку привлекла дата крушения и потенциальная возможность узнать, как тогда строили суда: древним методом «от обшивки» или новым, при котором первым делом создается каркас из киля и шпангоута, и его обшивают досками – именно этот метод был самым распространенным на Западе в следующие пять веков. Судно из Серче-Лиманы оказалось самым поздним из трех, найденных в Юго-Восточной Турции. По ним можно проследить переход от старого кораблестроительного метода к новому. Два других корабля были найдены поблизости от острова Яссы-Ада, примерно в шестидесяти пяти милях к юго-востоку от него. Более древнее затонувшие судно (Яссы-Ада Б)[487]487
  …Яссы-Ада Б. – Bass and van Doorninck, “Fourth-Century Shipwreck at Yassi Ada”; van Doorninck, “4th-Century Wreck at Yassi Ada”; McGrail, Boats of the World, 159.


[Закрыть] датируется второй половиной IV века. Оно имеет девятнадцать метров в длину и меньше семи в ширину и выстроено «от обшивки»; доски соединены встык «шип в гнездо» и укреплены шпангоутами, вставленными после формирования внешней оболочки. Хотя ни один из перечисленных элементов конструкции не нов, Яссы-Ада Б – древнейшее известное нам средиземноморское судно, которое, по всей вероятности, несло косое парусное вооружение.

Найденное к югу от острова судно VII века Яссы-Ада A[488]488
  …Яссы-Ада A. – Bass, “A Byzantine Trading Venture”; Bass and van Doorninck, Yassi Ada; McGrail, Boats of the World, 159.


[Закрыть] (название определяется тем, что его нашли раньше более древнего Яссы-Ада Б) относится к переходной фазе судостроения. В нижней части доски корпуса соединены встык как при строительстве «от обшивки», но сочленения «шип в гнездо» расположены реже и выполнены с меньшей тщательностью, чем у более старых судов. Выше ватерлинии доски просто приколочены гвоздями к шпангоутам, некоторые из которых строители прикрепили к килю железными болтами прежде, чем приступать к обшивке. Боковые рули установлены между двумя бимсами, идущими поперек кормовой части; кормчий, вероятно, стоял на рулевой надстройке. Археологи обнаружили люки в носовой и средней части палубы. Трюм для грузового судна на удивление узкий: 21 метр в длину при ширине 5,2 метра. Некоторые исследователи предполагают, что это отражает потребность в скорости, связанную с необходимостью уходить от пиратов, хотя могли быть и экономические причины для строительства более быстроходных судов. Рангоут не сохранился, но, учитывая форму корпуса и предполагаемое расположение грот-мачты и боковых рулей, судно, скорее всего, было двухмачтовым, с латинским парусным вооружением, а не с прямым парусом.

Судно из Серче-Лиманы,[489]489
  Судно из Серче-Лиманы… – Bass and van Doorninck, “11th-century Shipwreck”; Steffy, “Reconstruction of the 11th Century Serce Liman Vessel”.


[Закрыть] вероятно, имело размеры 16 на 5 метров при глубине трюма почти 2,5 метра – там можно было стоять в полный рост – и полной осадке примерно 1,4 метра. Неизвестно, где оно было построено, но киль сделан из вяза, обшивка – сосновая. Примечательно, что кораблестроители работали преимущественно пилами, а не топорами[490]490
  …пилами, а не топорами… – «Никогда за весь мой долгий опыт изучения сохранившихся деревянных корпусов я не видел так много следов от пилы и так мало – от топора и струга» (J. Richard Steffy, в книге Bass et al., Serce Limani, 1:153.)


[Закрыть] и стругами, основными инструментами корабелов по всему миру. В конструкции примерно сорок шпангоутов; шпангоуты или полушпангоуты прибиты к килю железными гвоздями, а доски обшивки приколочены к ним гвоздями и деревянными нагелями; соединений «шип в гнездо» между досками не обнаружено. Тридцатипятитонный корпус, очевидно, строился с расчетом на максимальную вместимость; судно, по всем признакам, имело две мачты и латинскую парусную оснастку.

Когда, где и почему[491]491
  Когда, где и почему… – Pryor and Jeffreys, Age of the Dromon, 145–52; Unger, Ship in the Medieval Economy, 37–42.


[Закрыть] корабелы осознали, что можно построить каркас судна на киле и затем обшить его досками, – вопросы, ответов на которые нет ни в одном источнике. Большинство современных исследователей связывает этот технологический скачок с экономическими трансформациями, происходившими в Средиземноморье между III и XI веком: нашествием варваров и распадом Римской империи, эпидемиями чумы в VI веке, войнами между Византией и халифатами, внутрирелигиозными распрями как среди христиан, так и среди мусульман. То не была эпоха постоянного упадка, случались и периоды яркого расцвета. И все же римский Pax Mediterraneana (Средиземноморский мир) – аномальный исторический период, когда морских конфликтов почти не было, – остался в прошлом. При меньшей государственной поддержке морской торговли, которая всегда была делом опасным и ненадежным, судовладельцы боялись вкладывать средства в большие дорогостоящие корабли. Преимущество отдавалось маленьким, несложным в постройке судам. Эти относительно недорогие суденышки, которые строились начиная с каркаса, позволили мелким странам, таким как итальянские города-государства, развить нишевую торговлю, в которой они успешно конкурировали с более крупными морскими державами.

Для строительства «от обшивки» на всех этапах требуется большое умение; при строительстве «от каркаса» опытные корабелы собирают киль, форштевень, ахтерштевень и шпангоуты, досками это все обшивают менее квалифицированные работники, а для смоления швов плотницкого мастерства и вовсе не нужно. Такие суда строятся и ремонтируются быстрее и дешевле (правда, в итоге чаще требуют мелкой починки), и воспроизвести их форму проще. Кроме того, на них уходит меньше дерева, что тоже снижает общую стоимость. Переход к строительству «от каркаса» стал технологическим прорывом в судостроении.

Равным образом неизвестно, как эволюционировал латинский парус. Всякий парус работает за счет разницы давления воздуха с двух его сторон. В случае прямого паруса ветер, дующий с кормы, создает высокое давление с задней стороны и низкое – с передней; парус стремится переместиться в область низкого давления и таким образом движет судно. Не обязательно понимать физическую сторону вопроса; основной принцип очевиден всякому, кто хоть раз стоял на сильном ветру. Тот же принцип действует в случае косых парусов (латинский парус – одна из их разновидностей), которые шьют так, чтобы они надувались; таким образом с подветренной стороны возникает область низкого давления и создается тяга. Прямой парус наиболее эффективен при попутном ветре, однако, наклоняя и поворачивая рей, такому парусу можно придать треугольную форму, сходную с латинской. Латинский парус в идеале позволяет идти круче к ветру – под углом 45–66 градусов (прямой не позволяет идти круче, чем под 90 градусов к ветру). Латинский парус особенно хорош для маленьких и средних кораблей водоизмещением от тридцати до шестидесяти тонн,[492]492
  …водоизмещением от тридцати до шестидесяти тонн… – Pryor, Geography, Technology and War, 26; McCormick, Origins of the European Economy, 95.


[Закрыть] характерных для описываемого периода, поскольку для управления косыми парусами требуется меньше матросов, чем для судна такого же размера с прямым парусным вооружением. Латинская оснастка отвечала требованиям эпохи,[493]493
  …отвечала требованиям эпохи… – Bass et al., Serce Limani, 1:185.


[Закрыть] поскольку обеспечивала скорость и маневренность, необходимые, чтобы уходить от пиратов или от неприятеля в это нестабильное время.

Латинский парус утвердился между II веком (дата самого древнего изображения)[494]494
  …дата самого древнего изображения… – Castro et al., “Quantitative Look”, 348, 350.


[Закрыть] и VI; в следующие несколько столетий нет ни одного изображения прямого паруса в Средиземноморье. Обычно считается, что от прямых парусов отказались совсем до их возвращения в XIV веке, но, вероятно, это не так. Когда в XIII веке художники вновь стали рисовать корабли с прямыми парусами, они запечатлели детали оснастки, характерные для античного Средиземноморья, а не для Северной Европы. Это наводит на мысль, что прямой парус сохранялся, но лишь на маленьких и незначительных суденышках, не привлекавших внимание живописцев.

Судно из Серче-Лиманы интересно не только свидетельствами о переменах в корабельной конструкции; анализ сопутствующих находок[495]495
  …анализ сопутствующих находок… – Bass et al., Serce Limani, vol. 1.


[Закрыть] заставляет пересмотреть характер отношений между христианами и мусульманами. Стеклобой, загруженный в качестве балласта, свидетельствует, что судно, скорее всего, шло из сирийского порта, где существовало местное стеклодувное производство, в Константинополь – стеклодувную столицу тогдашнего мира. Помимо стеклобоя, археологи нашли восемьдесят неразбитых стеклянных предметов – кубков и других вещей, не предназначенных для переработки. Они сами по себе заметно обогатили науку о средневековом стекле. Тщательное извлечение и каталогизация почти миллиона фрагментов стекла позволили восстановить сотни сосудов, мисок, чаш, ламп и других предметов, что произвело революцию в представлениях о средневековом исламском искусстве.

Значительную часть груза, по-видимому, составляли несохранившиеся товары, однако среди балласта были примерно девяносто амфор с вином и маслом. Более скромные находки включают медные сосуды, замки́, струги, сверла, зубила, гребни, шахматные фигуры и 64 копья. Амфоры и оружие свидетельствуют, что команду корабля (как предполагается, одиннадцать человек) составляли эллинизированные болгары[496]496
  …эллинизированные булгары… – Ibid., 1:4, 425–26, 488.


[Закрыть] из-под Константинополя. Кроме того, среди личных вещей найдены сорок византийских медных монет и три золотые фатимидские динара. На одном из девяти якорей имеется клеймо с арабскими письменами, как и на стеклянной гирьке[497]497
  …стеклянной гирьке… – Ibid., 1:8n5.


[Закрыть] (одной из шестнадцати), позволяющее датировать затонувшее судно не позднее чем 1025 годом. О межкультурных контактах говорят и почти девятьсот узорчатых свинцовых грузил для рыболовных сетей. Они были изготовлены в Византии, вероятно в Константинополе, из добытого в Иране свинца.

Удивительное богатство материальных предметов из этой временной капсулы десятивековой давности позволяет увидеть Средиземноморье как арену торгового сотрудничества между византийскими и мусульманскими купцами за столетие до Крестовых походов, когда баланс власти резко сместился на запад. Материальное свидетельство мирного сосуществования торговцев подтверждается формулировками тогдашних морских и коммерческих законов. Эти законы не только включили, но и расширили нормы христианства, ислама и иудаизма, позволив торговле процветать вопреки религиозной розни. Таким образом «стеклянный корабль» оказался многогранной призмой, сквозь которую мы видим политическое, технологическое и коммерческое развитие, характерное для перехода от поздней античности к началу современной эпохи.

Восточная Римская империя

Столкнувшись с растущими проблемами управления огромным государством, Диоклетиан в 293 году разделил власть над Римской империей между двумя соправителями, что со временем привело к распаду страны на восточную (греческую) и западную (римскую) половины. Внешние границы империи редко бывали спокойными, так что так называемый Pax Romana[498]498
  …Pax Romana… – Paine, “A Pax upon You”, 92–93.


[Закрыть] (римский мир) оставался не более чем мечтой. «Римский мир» заключался в бесконечной войне с варварами на севере, на западе и на юге и с более развитыми древними государствами на востоке. Безопасность империи зависела от ее длинных укрепленных границ, особенно по Рейну и Дунаю. В конечном счете армия и чиновничий аппарат, на которых держалось государство, оказались не только разорительными для казны, но и ненадежными, и набеги германских племен завершились нашествиями варваров в IV–V веках.

Консервативные современники объясняли все беды Рима распространением христианства, которое росло, несмотря на официальные гонения и внутренние расколы. Судьбы империи и религии объединил Константин, чьи войска в 306 году объявили его императором Запада. Шестью годами позже он принял христианство и в 324 году разбил своего соправителя, Лициния, в битве у Геллеспонта[499]499
  …в битве у Геллеспонта… – Zosimus, New History, 2.23–24 (pp. 34–35).


[Закрыть] – первом крупном сражении флотов в Средиземноморье за 350 лет. У Константина было 200 триаконтер и пентеконтер против 350 трирем Лициния. Что бы ни определило победу Константина – талант флотоводцев, которые отрядили в бой лишь часть судов, обеспечив им бо́льшую свободу маневра в узком проливе, или шторм, выбросивший корабли Лициния на берег на второй день битвы, – поражение сломило Лициния; вскоре он был схвачен и казнен.

Константин провозгласил своей столицей Византий, который в 330 году был переименован в Константинополь и со временем остался единственной столицей империи, которую современники называли Ромейской (Римской), а более поздние авторы – Византийской. Расположенный на полуострове в южной части Босфора, у выхода в Мраморное море, Константинополь (ныне Стамбул) был крупнейшим перекрестком торгового сообщения между Азией и Европой и между Черным морем и Средиземным: первая крупная европейская столица, основанная как порт. Главным соображением при выборе места для Константинополя стало его географическое положение, которое давало «тихое пристанище[500]500
  …«тихое пристанище…» – Procopius, Buildings, 1.5.2–13 (vol. 7:57–61).


[Закрыть] мореходам», особенно вдоль Золотого Рога – четырехмильной бухты к северу от полуострова, «пригодной для якорной стоянки на всем своем протяжении». Что не менее важно, длина побережья позволяла разместить торговые и боевые суда коммерческого, политического и экономического центра империи. Как все дороги некогда вели в Рим, так все морские пути вели теперь в столицу Византии. Она быстро росла, и в VI веке, при Юстиниане I, в Константинополе и окрестностях проживало примерно восемьдесят тысяч человек. Даже после возникновения ислама в VII веке и появления итальянских морских республик в XI Константинополь благодаря своему размеру и стратегическому положению остался в первых рядах европейских и средиземноморских городов.

Через полвека после основания новой столицы варварские племена прорвали Рейнско-Дунайскую границу, что со временем привело к гибели Западной империи и возникновению новых государств от Британии до Северной Африки. В 410 году вестготы перешли Дунай и разграбили Рим. Император Гонорий вынужден был отозвать последние римские легионы из Британии и заручиться помощью вестготов, чтобы оттеснить вандалов в Испанию. В 429 году вандалы под предводительством Гейзериха[501]501
  …вандалы под предводительством Гейзериха… – Procopius, Vandalic Wars, 3.6.17–24 (vol. 2:59–63).


[Закрыть] переправились через Гибралтарский пролив в Северную Африку и первыми за пятьсот лет оспорили власть Рима над Средиземноморьем. Обосновавшись в богатом, но плохо защищенном Карфагене, вандалы вышли в море и утвердились на Балеарских островах, на Корсике и на Сардинии, откуда могли совершать набеги на материковую Италию, Иллирию и Грецию. В 455 году Гейзерих безнаказанно разграбил Рим, а в 476 году последний западный император был сослан на неаполитанскую виллу, выстроенную римским полководцем Лукуллом после Митридатовых войн.

К началу VI века северное побережье Средиземного моря было разделено между византийцами, остготами Северной Италии, вестготским Тулузским королевством в Юго-Западной Франции и вандалами в Испании. Византия в целом поддерживала с остготами хорошие отношения, однако Юстиниан стремился укрепить имперскую власть на западе, чтобы защитить морскую торговлю от вандалов и вестготов – в точности как на востоке пытался подорвать фактическую монополию персов в индоокеанской торговле. В 533 году полководец Велизарий по приказу Юстиниана пустился в морской путь с девяносто двумя боевыми кораблями и пятьюстами транспортными. Он захватил Северную Африку и Сардинию и одержал победу, положившую конец королевству вандалов. Затем Велизарий двинулся против остготов в Италию, овладел Сицилией, Неаполем и Римом, однако война затянулась, а Юстиниан не слал подкрепления, в том числе потому, что опасался популярности Велизария. Тем не менее к середине столетия византийцы отвоевали Италию, Сицилию и побережье вестготской Испании, в том числе порты Севилья и Кордова на Гвадалквивире и Сеуту на другой стороне Гибралтарского пролива. За исключением запада Северной Африки и франкского и вестготского берега от Сагунта до итальянской границы, прибрежная часть Средиземного моря вновь оказалась под властью одной державы. Однако относительно сильное торговое и военное присутствие Византии в Средиземном море не компенсировало ее слабость на суше, и период имперского возрождения оказался кратким. К началу 600-х годов лангобарды из Центральной Европы захватили почти всю Италию, авары подошли к стенам Константинополя, а в 624 году вестготы окончательно изгнали византийцев из Испании. Впрочем, ни одна из новых западных держав не стремилась овладеть морским потенциалом завоеванных земель, так что Византия по-прежнему могла поддерживать судоходную связь с центрально-средиземноморскими территориями.

Идеология и вражда

Морская коммерция распространила иудаизм, ислам и христианство по всему Средиземноморью, в точности как морская торговля способствовала проникновению буддизма из Индии и Шри-Ланки в Юго-Восточную Азию и Китай. Общность веры объединяет народы, однако расколы зачастую подрывают религиозные связи. Христианство стало государственной религией Византии, но сильно политизированные догматические разногласия привели к гонениям на коптов и христиан-несторианцев. В итоге, когда в 610-х годах персы-сасаниды вторглись на Левант, копты и несторианцы поддержали их, сочтя, что уж лучше персы, чем константинопольские христиане. Сасаниды заняли Дамаск, Антиохию, Иерусалим и Александрию, а в 626 году встали лагерем в Халкидоне (ныне Кадыкей, Турция) через Босфор от Константинополя. Впрочем, дальше им продвинуться не удалось. Тремя годами позже византийцы захватили персидскую столицу Ктесифон на Тигре, а византийский флот отвоевал сирийские и египетские порты. После разгрома персов Византия осталась самым большим и прочным государством Средиземноморского бассейна.

За схваткой враждующих империй мало кто заметил появление пророка Мухаммеда, однако уже в 635 году его последовали захватили Дамаск, а затем разбили византийскую армию в битве на реке Ярмук (между Иорданом и Сирией) и таким образом освободили семитское население Леванта от почти тысячелетнего эллинистического-римского-византийского правления. Повернув на восток, арабы захватили Ктесифон, а к 642 году арабское войско подошло к Индии – то был завоевательный поход, достойный Александра Македонского и имевший куда более долгие последствия. На западе Амр ибн аль-Ас основал Фустат (впоследствии Каир) в дельте Нила и захватил Александрию.

Овладев средиземноморскими портами, арабы получили корабли и опытных моряков, что позволило им атаковать Византию с моря. Поначалу халифы стремились захватить византийские земли в западной части средиземноморского бассейна. Подчинив себе порты Египта и Сирии, арабы получили возможность угрожать Кипру[502]502
  …угрожать Кипру… – Al-Baladhuri, Origins of the Islamic State, 1:236–37.


[Закрыть] и самому Константинополю. В конце столетия Омейяды захватили византийскую провинцию в Африке, которую назвали Ифрикией; она стала плацдармом для наступления на Северную Африку и Пиренейский полуостров. Сицилия пала в IX веке, примерно тогда же, когда изгнанные из Аль-Андалуса арабы создали независимый эмират на Крите. Во всех этих случаях христианское правление сменялось мусульманским, однако и христианский, и мусульманский мир раздирали политическая вражда и внутрирелигиозные расколы, что создавало богатые возможности для сотрудничества между христианами, мусульманами и иудеями.

Исламская морская экспансия началось в 648 году, когда правитель Египта Муавия ибн Абу Суфьян с флотом из тысячи семисот кораблей обложил жителей Кипра ежегодной данью. Семью годами позже, когда киприоты предоставили Византии корабли, он захватил остров, положив начало первому морскому конфликту между империей и халифатом. Император Констант II, потеряв Кипр, собрал флот размером от семисот до тысячи кораблей, чтобы захватить порт Феникс на побережье Ликии севернее острова. Сохранившиеся отчеты о сражении противоречивы, но все сходятся в одном: в битве Мачт[503]503
  …в битве Мачт… – Cosentino, “Constans II and the Byzantine Navy”, 586–93; Christides, “Milaha” и Stratos, “Naval Engagement at Phoenix”.


[Закрыть] (Зат ас-Саварн), которую христианские авторы называют битвой при Фениксе, мусульмане одержали безоговорочную победу. Она показала, что мусульмане могут сражаться на море, однако внутренние раздоры внутри халифата не давали арабам закрепить успех, пока Муавия не стал первым Омейядским халифом.

В 678 году Омейяды начали десятилетнюю осаду Константинополя,[504]504
  …осаду Константинополя… – Ostrogorsky, History of the Byzantine State, 124.


[Закрыть] во время которой заняли базу флота на Мраморном море, но не смогли захватить византийскую столицу. В конечном счете была достигнута договоренность, включавшая демилитаризацию Кипра: киприотов обязали соблюдать нейтралитет в любых конфликтах между империей и халифатом. Остров стал промежуточной остановкой для купцов, пассажиров, военных флотов и лазутчиков. Хотя киприоты оставались христианами, двоякий статус давал мусульманским военачальникам стратегическое преимущество против Византии, что отмечали и мусульманские, и христианские авторы. В «Тактике» (примерно 900 год) император Лев VI писал: «…пока варвары[505]505
  …«пока варвары…» – Leo VI, Taktika, в книге Jenkins, “Cyprus Between Byzantium and Islam”, 1012–13 (Лев VI Мудрый, «Тактика Льва». Пер. В. Кучмы); Hill, History of Cyprus, 1:290, где цитируется Кудама ибн Джафар аль-Катию аль-Багдади (ок. 873–948).


[Закрыть] собираются вместе против ромейского [то есть византийского] войска из Египта, Сирии и Киликии, следует объединить силы морских стратигов с морским флотом Кипра». Арабский автор X века подтверждает, что первым этапом всякой морской экспедиции против Византии был сбор кораблей в кипрских водах.[506]506
  …в кипрских водах… – Jenkins, “Cyprus Between Byzantium and Islam”, 1008–9; Pryor and Jeffreys, Age of the Dromon, 61–62.


[Закрыть] Кипр оставался в совладении до полного восстановления власти Византии в 965 году.

Еще до осады Константинополя мусульманские войска захватили всю Северную Африку – Билад аль-Магриб, или Закатные земли – до Ифрикии.[507]507
  Название «Магриб», означающее «запад» или «закат», может относиться к землям от Западной Ливии до Марокко, и особенно к Марокко. Ифрикия включала западную Ливию, Тунис и Восточный Алжир.


[Закрыть] В 695 году Карфаген пал под натиском арабской армии, однако новый правитель счел порт слишком плохо защищенным от нападения с моря и основал новый неподалеку, в Тунисе, в почти неприступном месте[508]508
  …в Тунисе, в почти неприступном месте… – Taha, Muslim Conquest and Settlement, 71–72; Fahmy, Muslim Naval Organisation, 69–71.


[Закрыть] – на озере, отделенном от моря узким перешейком, в котором арабы прорыли канал. Византийцы не делали попыток отбить Карфаген из-за внутренних разладов в Константинополе, где с 695 по 717 год сменилось семь императоров. В 717 году Омейяды начали крупное наступление и продвигались без помех, пока на трон не взошел Лев III Исавр, который укрепил стены Константинополя, собрал припасы и натянул цепь[509]509
  …натянул цепь… – Pryor and Jeffreys, Age of the Dromon, 31.


[Закрыть] через устье Золотого Рога – первый известный случай применения такой меры. Несмотря на флот в тысячу восемьсот кораблей и большое войско, Омейяды не смогли перекрыть Константинополю доступ к черноморским житницам и сняли осаду.

Этот неуспех не помешал продвижению Омейядов в Северной Африке. Основав Тунис, Муса ибн Нусайр повел арабо-берберское войско в Танжер, а в 711 году двенадцатитысячная армия под предводительством Тарика ибн Зияда переправилась через Гибралтарский пролив и высадилась у скалы, получившей в его честь имя Джабаль аль-Тарик, или Гибралтар. Муса и Тарик двинули свои войска на север к реке Тахо, Толедо, Таррагоне и Барселоне. Они дали захваченным землям название Аль-Андалус и учредили столицу в Севилье,[510]510
  …в Севилье… – Taha, Muslim Conquest and Settlement, 100.


[Закрыть] примерно в восьмидесяти пяти километрах вверх по Гвадалквивиру от Атлантического океана. Хотя через сорок лет столицей стала Кордова, Севилья оставалась важным военным и торговым портом и при мусульманских, и с XIII века христианских правителях. Аль-Андалус стал первой частью мусульманского мира, решительно порвавшей с политическим главенством халифата. В 750 году Абуль-Аббас ас-Саффах основал Абассидский халифат. Он перебил почти всех членов Омейядского рода, кроме Абд ар-Рахмана I, который бежал на запад и основал независимый Омейядский халифат Аль-Андалуса. Даже безотносительно такого явного разрыва Аль-Андалусу предстоял отдельный исторический путь. Тому было несколько причин: близкий и продолжительный контакт с латинской Европой, географическое положение на двух сторонах Гибралтарского пролива, набеги викингов и в целом враждебные отношения с Ифрикией и мусульманской Сицилией.

Самый ранний мусульманский набег на Сицилию датируется 652 годом, однако настоящее завоевание началось лишь в первой половине VIII века, когда корабли из Ифрикии начали нападать на Сицилию, Сардинию и Балеары. В конце VIII века Карл Великий отозвался на просьбу Балеарских островов защитить их от мавров, и в следующие тридцать лет архипелаг был базой для франкских кораблей, несущих дозор меджу Италией, Сардинией, Барселоной и франкским побережьем.

Интерес франков[511]511
  Интерес франков… – Haywood, Dark Age Naval Power, 152–63; McCormick, Origins of the European Economy, 527–28, 641–44.


[Закрыть] к Северной Италии усилился после того, как захват Ломбардского королевства и попытка Карла Великого присоединить к своим владениям Венецию привели к столкновению с Византией в 806 году. Венецианские купцы были формально подданными Константинополя, но хотели торговать с франками; мирный договор 812 года подтвердил статус Венеции как византийской территории, однако разрешил ее гражданам торговать с франками и обязал их помогать франкам в борьбе с пиратами в северной части Адриатического моря. Под защитой двух великих держав военный и торговый флот Венеции неуклонно увеличивался.

Франко-византийская вражда и тот факт, что Византии пришлось бросить значительную часть флота на отражение булгарской угрозы в Черном море, открыли дорогу ифрикийскому завоеванию Сицилии. В 800 году аббасидский халиф Гарун аль-Рашид назначил эмиром Ифрикии Ибрагима I ибн аль-Аглаба, первого из автономных аглабидских эмиров, правивших в течение столетия. Одной из главных задач Ибрагима стало создание флота для защиты ифрикийской торговли. Через год после разрешения венецианского кризиса византийский стратиг Сицилии достиг с мусульманскими послами соглашения,[512]512
  …достиг с мусульманскими послами соглашения… – Aziz Ahmad, History of Islamic Sicily, 5; McCormick, Origins of the European Economy, 900.


[Закрыть] по которому купцы одной страны могли заходить в порты другой, а чуть позже правители христианского Неаполя попросили у Аглабидов помощи против соседнего герцогства Беневенто. Мусульманские войска, высадившись в Италии, разбили врагов Неаполя на обоих побережьях и захватили контроль над заливом Отранто; их корабли дошли на севере до устья реки По и Истрии (современная Словения) на противоположном побережье от Венеции.

Аглабиды начали[513]513
  Аглабиды начали… – Aziz Ahmad, History of Islamic Sicily, 5–11; Ostrogorsky, History of the Byzantine State, 208 и McCormick, Origins of the European Economy, 906–7.


[Закрыть] совершать набеги на Сицилию в 820-х годах, но закрепились на острове лишь после того, как поддержали мятеж против византийского морского стратига. Экспедиционный корпус в 70–100 кораблей, на которых находились десять тысяч воинов, отплыл из Туниса летом 829 года, а двумя годами позже Аглабиды захватили Палермо. Переименованный ими в аль-Мадину, он стал столицей, главной военно-морской базой и коммерческим центром нового эмирата. Завоевание острова продолжалось до конца столетия: Сиракузы пали в 878 году, Таормина в 902-м. Все это время Аглабиды продолжали наступательные действия в Адриатике. В 866 году они осадили Рагузу (Дубровник, Хорватия), но город спасло неожиданное появление ста византийских кораблей, которые перетащили в Адриатическое море волоком по древним диолкам через Коринфский перешеек, вероятно, чтобы избежать встречи с критским и аглабидским флотами в Эгейском море и заливе Отранто. В следующие три десятилетия византийские, каролингские и аглабидские силы сражались за контроль над Южной Италией и Адриатикой, но к началу X века Мессинский пролив стал фактически демаркационной линией между мусульманской Сицилией и христианской Италией. Неаполь, Амальфи и другие южноитальянские порты, оказавшиеся между двумя воюющими державами, всячески избегали конфликтов с мусульманской Сицилией. Купцы из Амальфи, имевшие давние торговые привилегии в отношениях с Константинополем, между IX и XI веком, успешно используя нейтралитет и географическое положение своего города, стали посредниками между королевствами Западной Европы, мусульманской Северной Африки (особенно Египта) и Византийской империей. Амальфитяне «славились почти по всему миру»,[514]514
  …«славились почти по всему миру»… – William of Puglia, Gesta Roberti Wiscardi [Guiscard], в книге Citarella, “The Relations of Amalfi with the Arab World”, 299.


[Закрыть] а их порт, место встречи «арабов, ливийцев, сицилийцев и африканцев», считался «самым процветающим городом[515]515
  …«самым процветающим городом…» – Ibn Hawqal, The Book of Routes and Kingdoms, в книге Citarella, “The Relations of Amalfi with the Arab World”, 299.


[Закрыть] в Ломбардии, благороднейшим и прекраснейшим, самым богатым и изобильным». Мусульманская власть в Средиземноморье достигла зенита в начале X века, когда тот или иной эмират либо халифат полностью или частично владел Кипром, Критом, Сицилией, Мальтой и Балеарскими островами, а в Эгейском море Паросом и Наксосом в Кикладском архипелаге к северу от Крита и Эгиной неподалеку от Афин. Из крупных средиземноморских островов лишь Корсика оставалась под властью христианских правителей. Но хотя Дар аль-Ислам рос, мусульмане были так же далеки от внутреннего единства, как и христиане, – этот факт имел особую важность для баланса морского господства в Средиземноморье. На западе Омейяды правили в Испании и расширили свои владения за счет Балеарских островов, которые остались под властью мусульман на следующие три века. Марокко принадлежало трем мелким эмиратам, а аглабидские правители Ифрикии пользовались значительной свободой действий в Северной Африке, на Мальте и на Сицилии. Дальше на восток Критский эмират был полностью независим; Кипр находился в совместном владении мусульман и Византии, а в Египте с 868 по 905 год правила династия Тулунидов.

Меньше чем за столетие картина изменилась бесповоротно. Аббасидский халифат распался из-за внутрирелигиозных несогласий. Сирия в 906 году досталась шиитским Хамданидам из Ирака, Ифрикия тремя годами позже – шиитским Фатимидам, а Египет, во второй раз – недолговечной династии Ихшидидов (935–969), которые, как и Аббасиды, были суннитами. Тем временем на западе Абд ар-Рахман III окончательно порвал с остальным мусульманским миром, объявив себя халифом, то есть преемником Мухаммеда, а не просто военачальником или правителем. Омейядский халифат Кордовы не надолго его пережил, и к концу века Аль-Андалус и Балеарские острова были разделены между тридцатью независимыми микрогосударствами, так называемыми «тайфами». Самым значительным из этих событий было воцарение Фатимидов,[516]516
  …воцарение Фатимидов… – Hitti, History of the Arabs, 618–19.


[Закрыть] свергших Аглабидов в Ифрикии и на Сицилии. В 921 году они основали новую столицу примерно в девяноста милях севернее Туниса, в порте Махдия, который стал базой для рейдов на Италию, Францию, Испанию и острова от Мальты до Балеар. Затем Фатимиды завоевали Египет и значительную часть Леванта, а их новая столица в Каире (Эль-Кахира, «Победоносная», основанная в 969 году) быстро затмила Багдад, став коммерческим и политическим центром мусульманского мира, что имело значительные последствия для торговли в Средиземноморье и в муссонных морях. Центр тяжести мусульманского мира переместился из верховьев Персидского залива и Багдада в Восточное Средиземноморье, и при этом правящие Фатимиды были всерьез ориентированы на морскую торговлю, – однако для средиземноморских морских путей появление фатимидского Египта обернулось не триумфом, а катастрофой.