Текст книги "Мара и Морок. Трилогия"

13

– Госпожа, когда вы уезжаете? – спрашивает Инна, заканчивая делать мне причёску.

Верхнюю часть волос она заплетает в свободные косы, кольцами укладывая на затылке, а нижнюю половину оставляет распущенной.

– Сегодня вечером, – отвечаю я.

– Я слышала, вы отправляетесь в сторону пограничного леса, это опасные места!

– Ничего страшного, меня будет сопровождать Морок.

Марина резко выглядывает из-за открытой дверцы шкафа.

– Вас сопровождает это жуткое существо?! – восклицает она, прижимая к груди кафтан, который нашла для меня. – Это правда, что у него череп вместо лица?

– Глупая! Откуда госпоже знать?! Все слышали, что, если увидишь лицо Морока – умрёшь! – возражает Инна, а я прячу улыбку, вспоминая, насколько слуга Тени недоволен такими слухами.

– Всё нормально, он просто для охраны, – успокаиваю я служанок.

– Но логично ли отправляться в путешествие так поздно? Ночью совсем темно, – качает головой Инна.

– С учётом отдыха дорога займёт один день и две ночи, мы как раз прибудем к лесу после рассвета. Находиться рядом с подобным местом лучше всего в светлое время суток, – с улыбкой поясняю я.

– Мы приготовим вам одежду и запас еды, оставим всё это здесь.

Я киваю, думая, стоит ли отказаться от еды, но вспоминаю, что, возможно, Мороку нужно чем-то питаться.

– Вы выглядите намного лучше, госпожа, – отмечает Марина, помогая мне надеть тёмно-красный кафтан на чёрную рубашку. – Раньше ваша кожа была совсем бледной. Когда мы уйдём, попробуйте доесть завтрак, вам нужны силы. Сегодня господин Аарон подсказал, что вам принести.

Я бросаю взгляд на поднос. Они принесли мне варёные яйца, румяный хлеб с яблочным вареньем и клюквенный морс. Про морс он уже знает, а вот с яблочным вареньем парень опять угадал. Его я тоже любила при жизни.

– Также он попросил напомнить вам о тренировке, на которую вы обещали прийти, – улыбается Инна. – Вас проводить?

– Не стоит, просто скажите, где находится зал для тренировок? – отказываюсь я.

– На первом этаже, средний коридор. Прямо, а потом налево. Дальше, уверена, вы найдёте, обычно они достаточно шумные.

Девушки делают реверанс и покидают комнату. Я беру стакан с морсом и, прежде чем сделать глоток, глупо улыбаюсь мысли, что давно ни с кем не тренировалась. Мне вдруг становится интересно, и вправду ли Аарон лучше меня? Или насколько силён Морок? Станет ли он тренировать меня, если я попрошу? О технике Морока в бою я не знаю вообще ничего.

Хоть моё тело и не разлагается, оно истощилось за двести лет. Я неплохо справилась тогда в один из первых дней на опушке леса, но лишь неплохо. Допустив оплошность, я позволила серьёзно ранить себя, а могла и вовсе погибнуть, не будь я уже мертва. Ирина когда-то называла меня своей лучшей ученицей за усердие, с которым я тренировалась каждый день, упорно повторяя одни и те же удары и развороты, пока пот не начинал заливать глаза. Я делала это, уже тогда зная, что мне нужно уметь защитить не только себя, но и Анну. Однако в итоге все эти тренировки ничем мне не помогли перед лицом опасности, неожиданно появившейся в виде влюблённости в принца. Теперь можно лишь надеяться, что Морок был прав и сейчас моё тело окрепло по сравнению с первой неделей.

Я направляюсь на первый этаж, следуя указаниям служанок. И они оказались правы: с каждым шагом я всё отчётливее слышу стук деревянных мечей и крики. Судя по голосам и ехидным замечаниям, Аарон тренируется с Даниилом.

Я сворачиваю на шум и оказываюсь в просторном зале с высокими потолками и огромными окнами, завешенными полупрозрачными занавесками, которые едва ли приглушают солнечный свет. Помещение практически пустое, если не считать нескольких стоек с тренировочным и настоящим оружием в самом конце. А из-за высоких потолков все крики и удары эхом разносятся по залу. Я замираю на пороге, когда Аарон, воспользовавшись открытостью принца, бьёт его ногой в грудь. Тот падает и с неприятным скрипом скользит по лакированному деревянному полу. Его тренировочный меч отлетает в сторону и ударяется о мои сапоги.

– Агата! – восклицает Даниил, вскакивая на ноги.

Он широко улыбается своей очаровательной улыбкой, ни капли не смущаясь того, что ещё несколько секунд назад позорно рухнул на пол. Принц подходит ближе и поднимает свой меч. А я оглядываю его тёмно-серую рубашку, которая от пота начала липнуть к телу.

– Я уже начал скучать по тебе, – тихо шепчет принц, целуя мою руку, а я почему-то столбенею, смущённая.

– Даниил! Уже можно принять твою задержку за проигрыш? – усмехается Аарон, стоя метрах в семи от нас.

Я поднимаю глаза на него. Мы пересекаемся взглядами лишь на мгновение, и молодой человек вновь смотрит на принца.

– Будь в тебе хоть капля хороших манер, Аарон, ты бы знал, что, когда девушка входит в комнату, её нужно поприветствовать, – весело откликается Даниил, вставая напротив партнёра по тренировке.

Аарон снова оценивающе оглядывает меня. Почти так же, как и в первую нашу встречу. Едва заметно улыбается мне и вновь концентрируется на принце.

– Корона платит мне не за поцелуи, а за регулярное надирание твоей королевской задницы. И на сегодня мы ещё не закончили.

– Агата! – Я только теперь обращаю внимание на Елену, которая, подобрав под себя ноги, в нежном лиловом платье сидит с книгой на мягком диванчике у стены. – Иди ко мне, они болтают дольше, чем тренируются.

Я хмыкаю, садясь на предложенное место. Принцесса права: молодые люди препираются ещё несколько минут и только после возвращаются к бою. Я внимательно наблюдаю, отмечая, что оба хороши. Быстрые, легко уклоняются и наносят удары, даже несмотря на усталость. Если бы я встретила таких на поле боя, с настоящей сталью в руках, победить любого из них оказалось бы непросто. Хотя Даниил всё-таки заметно слабее Аарона, но и в защите у Аарона много трещин. Мне почти всё ясно про их техники, как вдруг я приглядываюсь внимательнее. Уголки губ Аарона дёргаются в улыбке в то время, как он оставляет заметные дыры в своей атаке, а принц пользуется этим. Я напрягаюсь больше, замечая, что моё предположение верно. Аарон видит если не все, то большинство ошибок принца, иногда инстинктивно дёргается, желая воспользоваться ими, но потом сдерживается, а иногда специально открывается.

Он поддаётся. Заметно снижает свой настоящий уровень. Вначале меня это настораживает, но затем я вспоминаю, что он дерётся с одним из принцев Аракена, и даже у их дружбы есть границы. Вероятно, Аарон не желает калечить Даниила.

– Что ты думаешь о моём брате? – вдруг спрашивает принцесса, прерывая мои мысли.

Я поворачиваюсь к девушке, Елена откидывает волосы назад. Кулаком подпирает лицо, облокачиваясь на подлокотник, вероятно, наблюдая за мной уже какое-то время.

– Принц кажется хорошим человеком, – спокойно отвечаю я.

Елена громко фыркает, явно не удовлетворённая моим ответом.

– Я спросила, находишь ли ты его привлекательным? – улыбается она, демонстрируя аккуратные зубы.

– Он… хм… очаровательный молодой мужчина.

– По сути, ты наша ровесница. Ты же умерла в девятнадцать лет?

– Верно.

– И тебе совсем нечего больше сказать о Данииле?

– Он кажется очень… добрым, – неуверенно выдаю я, не зная, какой именно ответ её устроит.

Елена прыскает в кулак и тихо смеётся.

– А ты, Елена, любишь Северина?

Смех прекращается, но злости на лице девушки я не замечаю. Она выглядит задумчивой.

– Я видела его лишь несколько раз, и то лет пять назад. И да, наверное, я была влюблена в него. Он очень красивый молодой человек, но так как мы почти не общались, я смогла успеть полюбить только его внешность да манеры. – Она равнодушно пожимает плечами.

– То есть сердце своим отказом он тебе не разбил?

– Нет, но обидел. Северин с лёгкостью променял меня на какую-то неизвестную девушку, которая появилась бог знает откуда. – Елена раздражённо захлопывает книгу. – Может, встретил какую-то ведьму и та его приворожила? Как ещё объяснить его столь глупый поступок, я не знаю. Я подавляла в себе любые чувства к другим и не позволяла себе даже думать о ком-то, кроме него, зная, что такова моя судьба. Что мой брак может послужить долгожданному миру между двумя странами.

Принцесса опускает ноги на пол, раздражённо поправляя платье.

– Конечно, я отчасти надеялась, что после свадьбы, может со временем, мы действительно полюбим друг друга. Хотя ты наверняка знаешь, что брак по любви – это роскошь для таких, как я.

Я киваю, действительно зная, что главное в подобных браках – политическая выгода, особенно когда дело касается принцесс. И мне жаль Елену. Возможно, пока она избежала участи разменной монеты, но неизвестно, надолго ли.

– Северин же наплевал на мир в угоду своему эгоистичному желанию, – жалуется принцесса, чувствуя мою поддержку.

– О его невесте ничего не известно? – уточняю я.

– Нет, она вроде как королева Серата теперь, – почти выплёвывает девушка. – Но Северин оберегает её как настоящее сокровище, ни один из наших шпионов так и не выяснил ни её имени, ни как она выглядит. Точно ведьма какая-то! А если нет, то Северин полнейший глупец, променявший мир между нашими странами на какую-то девицу.

– Рада, что ты в него больше не влюблена.

– Почему? – удивляется она.

– Я не буду чувствовать ни капли угрызений совести, когда перережу его глотку и оборву род Ласнецовых. Наконец завершу то, ради чего умерли мои сёстры.

Елена удовлетворённо кивает и сжимает мою руку.

– А я буду рада, если после этого ты серьёзнее подумаешь о моём брате, – хитро улыбается она, понижая голос и слегка наклоняясь ко мне.

– Не составишь мне компанию, Агата? А то принц совсем притомился, – криво улыбается Аарон, кивая на Даниила, который и вправду уже слишком устал.

Я снимаю кафтан и, выходя в центр, принимаю меч из рук Даниила.

– Ты уверен, что готов продолжать? – машу я острым концом в его сторону, отмечая, как тёмные пряди волос липнут к его вспотевшему лбу и шее. – Ты тоже выглядишь усталым.

– Хм… тогда, вероятно, у тебя есть шанс меня одолеть.

Он атакует первым, но недостаточно стремительно, скорее просто проверяя. Я с лёгкостью ухожу от одной атаки, второй рубящий удар отражаю.

– Ты и вправду считаешь Даниила добрым и очаровательным? А что тогда скажешь обо мне? – тихо спрашивает Аарон, когда наши мечи скрещиваются.

На мгновение мой удивлённый взгляд замирает на его лице. Он ещё и подслушивал.

– Ты с первой минуты показался мне занозой в заднице, – признаюсь я, расслабленно уходя по кругу.

– Приятно слышать, что я настолько глубоко задел твои чувства с первой минуты, – мрачно улыбается парень.

Я нападаю, сделав несколько ложных выпадов, и пытаюсь провести подсечку по ногам, но он умело уворачивается. Аарон отвечает колющим ударом, я отклоняюсь, перекладывая меч в левую руку, поворачиваюсь вокруг своей оси и, развернув лезвие плашмя, ощутимо бью его по плечу.

– Неплохой трюк, – бубнит Аарон, хватаясь за пострадавшее место. Уверена, синяк будет крупный.

Он пытается обмануть меня ложным выпадом, но я успеваю отбить его меч в последний момент. Мы продолжаем лениво кружить вокруг друг друга, выискивая слабые места.

– У Мар, оказывается, хорошая техника, – хвалит меня противник.

– Если бы мы встретились при моей жизни, скорее всего, ты бы уже лежал на спине.

– Вот как? – притворно удивляется Аарон, и в его глазах вспыхивает азарт.

Он стремительно дёргается в мою сторону, намного быстрее, чем раньше, и я с трудом ухожу из-под меча, понимая, что до этого он тоже притворялся и только сейчас показывает свои истинные умения. Я пригибаюсь, его меч проносится у меня над головой, и тогда я бью Аарона кулаком в торс. Он несколько раз кашляет, а я с шипением трясу кистью, отходя назад на пару шагов. Вроде это я его ударила, но мне почему-то кажется, что из-за его пресса я пострадала сильнее. Мне вдруг хочется попросить его приподнять рубашку, чтобы я могла удостовериться, что он не жульничает и не прячет там деревяшку. Я отвлекаюсь, разглядывая его живот, Аарон наносит несколько стремительных ударов, и последний достаёт меня, задев по бедру, отчего я едва не спотыкаюсь, а парень приставляет меч к моему горлу.

– Ты была невнимательной, – это не вопрос.

– Нет, просто недостаточно быстрой. Не хотела потеть и ущемлять твою гордость моей победой, – улыбаясь, вру я.

– Судя по всему, ты также хотела мне польстить, разглядывая мой торс, – поддевает Аарон, забирая мой тренировочный меч.

– Скорее, подсчитывала количество следов от ботинка принца на твоей рубашке.

Даниил и Елена смеются, и я вспоминаю о них.

– Может, в бою победа и за тобой, Аарон. Но в словесной перепалке Агата уложила тебя на лопатки. – Принц поднимается с места, протягивая мне мой кафтан.

– С гордостью принимаю поражение как мужчина, – насмешливо откликается Аарон.

Стараюсь не показывать, но меня смущают и радуют их слова. Я никогда не думала о своей привычке выдавать едкие ответы как о чём-то хорошем. Из-за этой черты моего характера сёстры не любили со мной спорить, называя ворчуньей. Только Лилиан и Анна временами поддерживали мои короткие обмены колкостями.

– Ты поучишь меня? – Елена поднимается на ноги и обхватывает руку Аарона, прижимаясь к нему неприлично близко. Парень напрягается, но высвобождать руку не стремится.

– Если принцесса хочет, то научу.

– Тогда я пойду, мне нужно ещё раз осмотреть Николая и приготовить купленные травы перед отъездом. – Я застёгиваю одежду.

– Подожди, я пойду с тобой, – отвечает Аарон, собираясь убрать мечи.

– Не нужно, – останавливает его Даниил. – Я провожу Агату к брату, а потом к целителям. Останься с Еленой, поучи её немного.

Я замечаю, как брат с сестрой переглядываются. Даниил специально пытается оставить их наедине. Видя, как Елена цепляется за руку Аарона, я понимаю, что слова принцессы о том, что она больше не влюблена в Северина, – правда. Похоже, её сердце нашло новый объект обожания, и она решила больше не сдерживаться и найти молодого человека, которого сможет полюбить. В этом плане Аарон выглядит для неё хорошим вариантом.

– Тогда увидимся через несколько дней, Аарон, – напоследок киваю я своему охраннику, тот в ответ ничего не говорит, но тоже кивает.

От облегчения я так громко выдыхаю, что Морок поворачивает голову в мою сторону.

– Всё в порядке, – поспешно заверяю его я, не желая тревожить. – Просто ощущение, что я выбралась из клетки. Здесь даже дышать легче. Хотя это глупо, мне же не нужно дышать.

– Не глупо, – мотает он головой, и лучи солнца отражаются от золота на его маске.

Почти три часа назад мы выехали из дворца и отправились по дороге на север, в сторону пограничного леса. В городе из-за большого количества людей мы двигались медленно, не в состоянии пустить лошадей галопом. Там мы не разговаривали и чувствовали постоянное напряжение от беспрестанного внимания и недоверчивых взглядов горожан. И наконец, час назад, выйдя за черту города, мы ускорились, давая животным возможность размяться. Мимо проносились поля и деревья. Мы выбрали главный тракт, что соединяет Аракен и Серат. Я помню, что раньше это была широкая, оживлённая дорога, но теперь она в некоторых местах заросла травой, а на глаза попались только трое путников, которые замерли и отошли в сторону, заметив наше приближение.

До заката остаётся около двух часов. Воздух по-осеннему холодный, но благодаря солнечным лучам ещё достаточно тепло, чтобы снять капюшон и не пытаться закутаться в утеплённый плащ, пряча нос в меху. Я радуюсь, что Морок напомнил о перчатках, которые я чуть не забыла, иначе к этому моменту пальцы у меня уже посинели бы от холода.

Когда кони немного устают, мы возвращаемся к спокойному шагу.

– Что ты думаешь о Рахмановых? – спрашиваю я, устав от тишины.

– То же самое, что и о любых других королевских семьях. Мне они не нравятся.

– Почему ты на них работаешь?

Я жду тридцать секунд, потом минуту, а когда проходят две, решаю, что Морок не ответит. Однако мужчина вновь начинает говорить спустя пять минут:

– До меня дошли слухи, что принц собирается поднять одну из Мар. Услышал, что ему удалось отыскать твою могилу, которую я не смог найти сам. Поэтому пришёл и предложил свои услуги.

– Зачем ты собирался поднять одну из Мар?

– Есть причины.

Я жду, что он добавит что-то ещё, но, получив в ответ тишину, поджимаю губы, чувствуя, что не добьюсь подробного разъяснения на этот вопрос.

– Я слышала, что Мороки восстали после нашей смерти. Это правда? – выдаю я спустя пятнадцать минут.

– Да.

– Почему?

– Ты из нового поколения Мар, к твоему рождению вам уже больше нескольких сотен лет, если не тысячу, не рассказывали правды, пытаясь от неё отстраниться. Но наши наставники продолжают рассказывать нам всё.

– О какой правде ты говоришь? – Я тяну поводья Вьюги, чтобы она обошла глубокую яму.

– Ты никогда не задумывалась, почему среди Мар только девушки, а среди Мороков исключительно мужчины?

– Задумывалась.

И даже задавала вопросы наставницам, но они не знали точного ответа, сводя всё к идее, что Морана олицетворяет женское начало, а Тень – мужское, поэтому и пол отмеченных делится столь категорично.

– Изначально Мары и Мороки были как братья и сёстры, – удивляет меня Морок. – Мы были дружны и поддерживали друг друга. Хоть наши способности и отличаются, но делаем мы одно и то же. Однако люди боятся Тени, боятся самого упоминания о ней и сторонятся таких, как я. Мары же хотели любви, хотели, чтобы к ним относились с уважением, и тогда сёстры решили отделиться от нас. Порвать связь с мрачными братьями, что, собственно, и сделали твои предшественницы. Но мы не забыли нашей связи, поэтому обозлились и до сих пор злы, что люди посмели так с вами обращаться.

Я опускаю голову, пристыженная, стараясь собрать разбегающиеся мысли. Хоть не было ни одного случая, чтобы Морок навредил Маре, но всю жизнь я опасалась их. Мне, как и всем остальным, они внушают страх своей связью с Тенью, а оказывается, нам никогда не нужно было их сторониться. И даже больше – мы давно связаны.

Среди всех мыслей я раздумываю, стоит ли ему доверять в этом вопросе. Но какой смысл Мороку врать и выдумывать подобное?

– Тогда ты мой надзиратель или мой… защитник? – неуверенно спрашиваю я.

– Защитник.

– Даниил угрожал мне в самом начале, что прикажет тебе отправить меня в Тень…

В ответ Морок смеётся. И этот смех мрачный и низкий, у меня вся спина покрывается мурашками, но не от страха, а от низкой вибрации, что создаёт его маска. Если под маской действительно человек, то она искажает звуки до неузнаваемости. Морок меня больше не пугает, но это словно слушать смех со дна невообразимо глубокого колодца.

Когда хохот стихает, он вновь удивляет меня своим ответом:

– Если бы в тот день он и вправду приказал мне такое, то я в ту же секунду раздавил бы его голову своими руками, а потом убил каждого его солдата.

Я вздрагиваю, когда моё сердце делает один слабый удар. Он действительно слабый, как лёгкий спазм, но я настолько отвыкла от этого, что мне кажется, будто всё моё тело содрогнулось. Затем я чувствую второй удар.

Третий.

Четвёртый.

– В чём дело? – спрашивает Морок, смотря, как я прикладываю руку к своей груди.

Пятый.

И снова наступает тишина.

Я разочарованно тру грудь напротив сердца, надеясь завести его вновь, но ничего не происходит.

– Мне показалось, что сердце заработало. Но потом всё прекратилось.

– Это нормально. Такое может произойти несколько раз. Однажды оно заработает полноценно. Оживить можно только полностью функционирующее тело.

– То есть, если моё сердце не заработает, ты не сможешь сделать меня живой?

– Верно.

– Откуда ты всё знаешь? Уже поднимал кого-то?

– Да. Был один опыт.

Времени у нас впритык, а надвигающиеся тяжёлые светло-серые тучи за нашей спиной могут сильно усложнить путь. Ещё хуже, если они принесут не дождь, а снег. Из-за него мы не просто застрянем на дороге, но и можем не успеть собрать нужные ингредиенты в лесу. Дальше мы почти всё время проделываем путь в тишине, пуская лошадей во весь опор. Останавливаемся, только когда животным требуется отдых или мы сами уже не можем сидеть в седле. К нашему счастью, дождь так и не начинается, а после заката не настолько холодно, чтобы искать деревню и постоялый двор, поэтому мы располагаемся недалеко от дороги в окружении малочисленных деревьев. Мы разводим костёр, и Морок даёт мне один из спальных мешков, что взял с собой. А я протягиваю ему корзину с едой, приготовленную для меня Инной и Мариной.

– Я не ем. Но ты утверждаешь, что под маской у тебя есть лицо, значит, должен быть и рот, – поддеваю его я.

Морок усмехается, но корзинку принимает.

– Ты снимешь маску? – Я придаю голосу как можно больше равнодушия, готовя себе спальное место поближе к костру.

– Ещё никто не видел, как я снимаю маску. Не боишься умереть?

– Ты сам сказал, что защитишь меня. – Я с сомнением перевожу на него взгляд.

– Именно поэтому маску при тебе я снимать не буду.

Я только киваю и не настаиваю. Он и так относится ко мне хорошо. Возможно, лучше, чем я или любая другая Мара заслуживаем, после того как с пренебрежением отвернулись от своих так называемых братьев. Если бы я знала… если бы Мары и Мороки продолжали существовать вместе, то, я уверена, в тот день мы бы одержали победу. Мои сёстры бы не погибли, а я своими руками придушила бы принца.

С этими мыслями, кутаясь в свой плащ, я заворачиваюсь в покрывало. Специально ложусь спиной к костру и к Мороку, давая ему время спокойно поесть. Хотя даже если бы я решила подглядеть, то не смогла бы: едва я принимаю удобное положение и расслабляюсь, как тут же проваливаюсь в сон.

Мы проводим в пути ещё день и одну ночь и прибываем к линии пограничного леса точно через два часа после рассвета.

– Богиня… Что здесь произошло? – ошарашенно выдыхаю я, поднимая взгляд на стену леса.

– Война, – просто отвечает Морок, натягивая поводья, заставляя своего Сахарка остановиться рядом со мной.

Лес совсем не такой, каким я его помню. Тот был хвойным и таинственным, с прохладным туманом по утрам, что стелился по земле. Тот лес был глубокого зелёного цвета почти круглый год, только зимой он покрывался белым снегом, по которому мы любили ходить с сёстрами, довольно часто встречая жителей соседних деревень из Серата и Аракена, которые собирали в лесу ягоды калины или боярышника. Зимой красные ягоды особенно выделялись на фоне белоснежной чистоты.

Этот же лес похож на место трагедии, по которому стремительно разнёсся страшный пожар. Больше половины елей и сосен искорёжено, стволы почернели или приобрели серый оттенок. Но деревья не надломились, а стойко продолжают стоять, охраняя свою территорию. Они стали такими высокими, что мне приходится задирать голову, а растут так плотно, что на расстоянии десяти метров вглубь я уже с трудом могу что-то увидеть. Земля под ногами усыпана покрывалом из старых иголок и потемневших шишек. В этот лес не хочется заходить, но другого выбора у нас нет. Я знаю, в какой стороне можно найти вереск и боярышник, поэтому рассчитываю, что на всё уйдёт пара часов. Уверена, и Морок хочет войти и выйти без встречи с лишними проблемами.

Я смотрю направо, потом налево. Полоса леса идёт почти неестественно ровной линией, которой не видно конца ни в одну, ни в другую сторону, недаром лес назвали Бесконечным.

– Насколько там опасно? – спрашиваю я, слезая с лошади.

Вьюга упирается, топает копытами и раздражённо мотает головой, не желая подходить ближе к деревьям. Я решаю не мучить животное и отвести его к нескольким одиноким берёзам, что голыми стоят в отдалении от полосы леса. Сахарок Морока ведёт себя ничуть не лучше, и мой спутник берёт коня под уздцы и ведёт следом.

– Опасно. Но проблема не только в нечисти. Там могут оказаться солдаты Серата.

– Тогда будем надеяться, что нечисть встретит именно их, – равнодушно отвечаю я.

– Ты всегда была такой злой или смерть тебя так скрасила? – хмыкает мужчина.

– Не могу понять, меня пугает твоё чувство юмора или удивляет, что ты вообще способен шутить, – отвечаю я ему в тон.

– Если ты считаешь это чувством юмора, то ты ещё не видела, как я забавы ради выдавливаю людям глаза и топлю котят.

Замечая ужас с каплей отвращения на моём лице, Морок вновь смеётся тем же жутким смехом со дна колодца.

– Подобные слова больше соответствуют моему образу, Мара? – насмешливо добавляет он, когда я отворачиваюсь, чтобы привязать лошадь к дереву.

Мне немного стыдно, что ненадолго я поверила его словам, восприняв их всерьёз. Пора перестать думать о нём как о чудовище. Внезапно Морок протягивает мне средний меч и два длинных кинжала.

– Разве Даниил разрешил давать мне оружие?

– Ты всё ещё думаешь, что этот мальчишка – мой хозяин, который смеет мне приказывать? – Его тон сочится иронией.

Улыбаясь, я принимаю оружие и закрепляю его на поясных ремнях. Морок вешает себе за спину тяжёлый меч, а длинный кинжал закрепляет на бедре. Вспомнив истории о слугах Тени, я с интересом разглядываю его меч. С виду достаточно простой прямой клинок в потрёпанных чёрных ножнах. Кожаная оплётка тоже поизносилась, и теперь у неё скорее тёмно-серый оттенок, чем чёрный. Даже навершие рукояти простое. Однако, по рассказам, у Мороков особенное оружие, которое они передают из поколения в поколение. Их мечи покрыты серебром, что отлично помогает против призраков и других тварей. Письмена, нанесённые на лезвия, делают их способными не просто убивать, но сразу резать нити жизни, потому что, в отличие от нас, Мороки эти нити не видят, хотя и знают, где они находятся.

Мы двигаемся в сторону леса, и я на пару шагов отстаю от своего спутника, пристальнее рассматривая его плащ, раньше казавшийся мне просто поношенной накидкой. Замечая что-то странное в этой материи, я, не задумываясь, тяну руку, чтобы её коснуться.

– Я слышал истории, что вначале ты в одиночку пришла к дворцу Ласнецовых, готовая добраться до принца и умереть. Ты знала, что идёшь на смерть. Это правда? – Мрачный голос из-под маски заставляет меня вздрогнуть и опомниться, я быстро отдёргиваю руку, пока он ничего не заметил.

– О да! Я была готова схватить Ариана за светлые волосы и разбить его голову об его же трон.

Морок резко тормозит на полпути и поворачивается ко мне:

– Что ты сказала?

– Сказала, что сама бы выдавила мерзавцу глаза и выдрала бы его светлые патлы, слушая, как он кричит. Но раз я не могу добраться до Ариана, то оборву род Ласнецовых. К счастью, Северин – последний, и много времени это не займёт.

В этот раз Морок ничего не отвечает, и мы ступаем под тень деревьев, пересекая линию леса. Мы договорились в лесу говорить как можно меньше, чтобы не привлекать внимание того, что теперь живёт под этим покрывалом из пожухлых листьев, мха и старых иголок. Так как я знаю, где растёт то, что мы ищем, мужчина молча следует за мной по пятам. Несмотря на его вес и броню, Морок идёт так тихо, что я часто нервно оборачиваюсь, проверяя, рядом ли он.

Мне здесь не нравится. Всё внутри напряжённо сжимается от неестественной тишины и отсутствия какого-то привычного запаха, свойственного лесу. Раньше здесь пахло свежестью, а теперь, шумно втягивая носом воздух, я чувствую скорее плесень и старость, хотя чем дальше мы углубляемся, тем реже встречаются искорёженные деревья. В глубине лес более живой, тёмно-зелёный, но мрачный и заросший, будто одичал настолько, что хочет сам себя оградить от любого человека, что пожелает сюда сунуться. Спустя полчаса мы входим в не тронутую огнём часть леса, но ветки закрывают большинство солнечных лучей, оставляя нас в неестественном сумраке. Здесь намного теплее, чем на открытом пространстве. И только преодолев эту заросшую часть, мы попадаем в сосновый бор, где идти становится легче, а между деревьями расстояние больше и местность кажется просторнее.

Первым мы находим вереск. К моему удивлению, нам встречается небольшая поляна, покрытая невысокими кустами с лавандовыми цветами. Здесь его достаточно, чтобы хватило на все мои нужды. Я подбираю мантию и опускаюсь на колени, намереваясь собрать нужное количество, а Морок молча ставит рядом со мной небольшую сумку, куда я могу сложить растения, и оглядывается вокруг. В спокойной тишине я слышу, как несколько раз ухает сова. Кинжалом срезаю больше, чем мне надо, но лучше иметь про запас. Неизвестно, сколько отвара понадобится Николаю.

На поиски боярышника уходит больше времени. Мы натыкаемся на него только через час. То место, к которому я шла изначально, больше не существует – осталась лишь пара кустов с красными ягодами. Я собираю, что есть, в специальную корзину, но этого недостаточно, и веду Морока дальше в глубь леса. К счастью, мы быстро находим четыре небольших дерева и несколько кустов. Чтобы ускориться, Морок помогает мне собирать ягоды. Я тихо смеюсь, когда он, вначале не рассчитав силы, случайно давит их в руке и ругается оттого, что сок течёт по чёрным перчаткам. Он продолжает тихо ругаться, стряхивая жидкость и ошмётки ягод, но это вызывает у меня новые приступы веселья.

– Прекрати смеяться. Это не смешно, – ворчит он.

– Ещё как смешно, – не сдерживаюсь я. – Мой смех тебя обижает?

– Нет, он мне нравится.

Хихиканье застревает у меня в горле, и я начинаю кашлять. Морок как ни в чём не бывало вытирает руку о мох и продолжает собирать ягоды, пока я смотрю на него. Может, если попросить, он поможет мне сбежать? Может, прямо сейчас?

Я встряхиваю головой, выкидывая эти непрошеные мысли.

Мне нужна не свобода, а месть. Втягивать ещё и Морока, рисковать его жизнью я не хочу. И так пять моих сестёр двести лет назад отдали свои жизни ради того, что я не смогла закончить. Не хочу, чтобы и Морок стал очередной жертвой в этом списке.

Через час мы уже возвращаемся. Мой спутник теперь идёт впереди, а я расслабляюсь, переставая оглядываться на каждую тень и поворачивать голову на треск веток.

Поэтому Морок, сохранивший бдительность, замечает их первым. Он хватает меня за запястье и тянет в сторону, стараясь обогнуть опасность, уйти незамеченными, но твари слишком близко и сразу поворачивают свои головы к нам.

Среди деревьев я успеваю разглядеть трёх упырей, но уверена, что их больше.

– Приготовься, – тихо командует мне мужчина, отставляя корзину и сумку в безопасное место.

Я достаю оба длинных кинжала, не решаясь использовать меч, который может случайно застрять в дереве. Я пытаюсь выйти вперёд, но Морок дёргает меня за плечо назад.

– Я уже мертва, будет лучше, если я разберусь, – упираюсь я.

– Не глупи.

– Если ты умрёшь – умру и я.

– Ещё недавно ты тряслась от страха, когда я был рядом, а теперь думаешь, что я с какими-то упырями не могу справиться?