Текст книги "Принц пустыни"

Глава 3

Лидия не успела сесть и открыть книгу, как появилась Атийя. В руках у нее был поднос с сандвичами, горячими лепешками, сгущенным молоком, крошечными пирожными и тяжелым серебряным чайником.

– Это все мне? – спросила Лидия, когда Атийя наполнила чаем всего одну чашку.

Кэл до сих пор не появился. Не то чтобы ей не хватало его общества, просто ей стало обидно за леди Роуз. Ему полагалось находиться здесь, защищать ее от опасности.

– Капитан Джекобс пригласил мистера аль-Заки к себе в кабину, – ответила Атийя. – Кажется, они вместе проходили летную подготовку.

– Летную подготовку? – удивилась девушка. – Он умеет пилотировать самолеты?

Она ни на секунду не поверила в то, что он нервничал при взлете, но такого не ожидала. Она никогда не задумывалась, чем может заниматься племянник эмира, но ей бы и в голову не пришло, что он окажется пилотом коммерческих авиалиний. Хотя вполне вероятно, он был военным летчиком. Вполне подходящая карьера для отпрыска знатной фамилии.

– Мне сходить за ним? – спросила Атийя.

– Нет, – быстро ответила Лидия, решив держаться подальше от Калила. – Я не хочу ему мешать.

Кэл остановился у двери в салон.

Роуз с распущенными золотистыми волосами сидела в кресле, поджав под себя ноги, и читала книгу. Сейчас она так мало соответствовала своему публичному образу, что ему показалось, будто это совсем другой человек. Она скорее походила на девушку, живущую по соседству, чем на принцессу.

От этого она не стала менее привлекательной. Просто у него появилась возможность посмотреть на нее с другой стороны. Теперь она казалась ему не только соблазнительной, но и доступной.

И это его тревожило.

Когда Калил сел напротив, она оторвала взгляд от книги и посмотрела на него из-под длинных ресниц.

– Вы хорошо провели время в кабине пилота? – спросила она.

Ее тон был мягким, но глаза смотрели лукаво.

– Я узнал много интересного. Спасибо, – спокойно ответил Кэл.

– Ваш старый друг не предложил вам подержаться за штурвал? – добавила она, и ему внезапно все стало ясно.

Леди Роуз беспокоило вовсе не то, что он покинул ее без разрешения. Должно быть, стюардесса сказала ей, что он пилот, и теперь она думает, будто он над ней посмеялся, когда они взлетали.

– Надеюсь, вы не заметили небольшую воздушную яму, – произнес Кэл.

В глубине ее глаз что-то промелькнуло, над левым уголком рта образовалась ямочка.

– Так это вы были за штурвалом? Я думала, мы попали в зону турбулентности.

– Правда?

Она лгала. После того как они набрали необходимую высоту, полет проходил спокойно. Но разве он мог обижаться на ее поддразнивание, когда оно доставляло ему удовольствие?

– Я уже давно не пилотировал такие большие самолеты. Наверное, забыл, как это делается.

Леди Роуз едва сдерживала смех.

– Вы ведь не занимаетесь этим серьезно, пра вда?

– В моей семье никто ничем серьезно не занимается.

Это был стандартный ответ, который обычно ждали от него журналисты. Даже если он и являлся исключением из правила, какая разница? Но, увидев, как гладкий лоб его собеседницы прорезала складка, Калил быстро добавил:

– Мой отец купил себе самолет. Я хотел научиться на нем летать и стал брать уроки.

– О! – Складка никуда не исчезла. – Но вы сказали «такие большие».

– Начинаешь с маленьких, – ответил Кэл, – затем это становится для тебя наркотиком, и ты хочешь большего.

– Но вам удалось отказаться от своей привычки.

– Не полностью. Может, вам тоже следует заглянуть в кабину?

Леди Роуз понятия не имела, кто он на самом деле, и это его устраивало. Если она узнает, что он исполнительный директор крупной корпорации, то удивится, почему он согласился ее охранять.

– Когда знаешь, как все устроено, не так страшно.

Она покачала головой:

– Спасибо, но я отказываюсь. – Затем, очевидно решив, что повела себя невежливо, добавила: – Я понимаю, это иррациональный страх, иначе вообще бы не садилась в самолет. – Она самокритично улыбнулась. – Но я также знаю, что, если пойду в кабину и увижу все эти приборы, мне станет еще страшнее. Уж лучше переждать минуту паники здесь.

– Вы боитесь только взлетать?

– Пока да, – предупредила его она. – Но любая попытка проанализировать причину этого страха может породить новые. Знаю, вы сейчас скажете, что летать безопаснее, чем переходить дорогу, и по пути на работу вероятность пострадать у меня выше… – Внезапно она осеклась, словно что-то не то сказала, затем поспешно добавила: – Так говорят…

– Есть еще кое-что. Уверен, Люси упоминала в своем письме, что по прибытии в Рамал-Хамран мы должны будем пересесть в вертолет, который доставит нас в Баб-эль-Сама, но…

– Вертолет? – пропищала девушка.

– …но если вас это не устраивает, я могу организовать другой транспорт.

Лидия изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Она была погружена в чтение, когда Кэл вернулся в салон и сел напротив нее, вытянув длинные ноги. Он снял пиджак, расстегнул воротничок рубашки и ослабил узел галстука.

«Что такого соблазнительного в мужской шее? – подумала Лидия. – Почему мне так хочется к ней прикоснуться?»

Это так на нее не похоже. Она могла с ним флиртовать, но не выходя за рамки словесной дуэли. Все намного проще, когда в отношениях с мужчиной задействован только разум.

«Сосредоточься! Придерживайся плана. Говори, только когда тебя спрашивают, отвечай кратко, не допускай оговорок вроде «по пути на работу». Если она не будет следить за своим языком, то рано или поздно сболтнет что-нибудь, что потом не сможет объяснить.

«Леди Роуз очаровательна, но сдержанна», – напомнила она себе.

Взять назад свою реакцию на упоминание о вертолете было невозможно. Внутри у нее все упало, когда Кэл неожиданно спросил:

– Вы никогда не летали на вертолете?

Лидия Янг никогда не пользовалась этим видом транспорта, а леди Роуз – наверняка, ведь она должна была успевать выполнять свои обязанности в разных уголках страны. Вполне возможно, вместе с принцессой Люси.

Ей не пришло в голову спросить Роуз об этом. Все предусмотреть невозможно.

Молчание затянулось. Лидии казалось, что Кэл сейчас спросит, где настоящая леди Роуз, но вместо этого он произнес:

– Итак, вы летали или нет?

– Я вполне нормально отношусь к вертолетам, – выпалила она из чувства самосохранения.

И была награждена ослепительной улыбкой. Калил аль-Заки словно знал, что она храбрится, и хотел ее поддержать.

– Это все упрощает, – сказал он, – но если я испугаюсь, вы подержите меня за руку?

Не в силах противостоять его обаянию, Лидия рассмеялась. Кэл не присоединился к ней, и она заподозрила, что он затеял разговор о вертолете ради этого вопроса. У нее перехватило дыхание.

– Я не верю, что вы можете чего-то бояться.

– Все чего-нибудь боятся, Роуз, – загадочно произнес он, поднимаясь. – Не буду мешать вам получать удовольствие от книги. Если я вам понадоблюсь, я в кабинете.

«Спальня, ванная, теперь еще кабинет…»

– Не позволяйте мне отвлекать вас от работы, – сказала Лидия.

– На ближайшие семь дней моя главная обязанность – оберегать вас, – заверил ее Кэл. – Я просто хочу посмотреть прогноз погоды.

Его главная обязанность.

«Ничего себе…»

Но ведь он думает, что имеет дело с настоящей леди Роуз.

Когда его темные, как полночь, глаза пристально на нее смотрели, ей хотелось быть настоящей. Хотя бы неделю, думала она, наблюдая за тем, как его длинные ноги отмеряют шаги по проходу.

«Нет, нет, нет!»

У нее нет времени сходить с ума по его красивому лицу и сильному телу. Твердо решив выбросить его из головы, Лидия снова сосредоточилась на книге. Ей приходилось по три раза перечитывать один и тот же абзац, чтобы понять смысл, но она позволила себе немного отвлечься, лишь когда вернулся Кэл и сел с книгой в кресло напротив.

Переворачивая страницу, она подняла глаза и обнаружила, что это толстый политический трактат. Такого она никак не ожидала от мужчины с внешностью плейбоя, который сказал ей, что ничем серьезно не занимается.

Но она, как никто другой, знала – внешность бывает обманчива.

Если не считать монотонного шума двигателей, в салоне было тихо.

Кэл наблюдал за Роуз и не пропустил момент, когда ее глаза закрылись, а тело расслабилось. Он успел поймать книгу, выпавшую у нее из рук. Это была автобиография женщины, которая создала собственную деловую империю. Она лично подписала этот экземпляр для Роуз.

Положив книгу на стол, он попросил у стюардессы легкое одеяло и укрыл им девушку. Забыв о чтении, он вглядывался в лицо Роуз, гадая, откуда во сне взялась крошечная морщинка у нее на лбу.

– Сэр, – мягко произнесла Атийя. – Через десять минут я буду подавать ужин. Мне разбудить леди Роуз?

– Я сам это сделаю, – ответил Кэл, затем, когда Атийя удалилась, тихо позвал: – Роуз…Роуз…

Когда Лидия открыла глаза, она не сразу поняла, где находится, но сразу все вспомнила, как только увидела Кэла. Значит, это не сон. Она действительно находится на борту летающего дворца, который в полночь не превратится в тыкву. У нее есть целая неделя до того, как она снова вернется к работе в супермаркете.

– Который час? – спросила девушка, снимая одеяло, которым, должно быть, ее укрыла Атийя.

– Без семи минут восемь по лондонскому времени или без семи минут полночь по времени Рамал-Хамрана, если вы хотите перевести часы. Атийя готова подавать ужин.

– О! – Во рту у нее пересохло, а значит, во сне он был открыт, и Кэл это видел.

Поморщившись, Лидия опустила на пол ноги и нашарила свои мокасины. В следующий раз она воспользуется кроватью.

– Если я храпела, прошу прощения.

В ответ он лишь улыбнулся. Девушка подавила стон разочарования. Похоже, она действительно храпела.

– Вы вчера мало спали? – спросил он.

– Очень, – призналась Лидия.

Она поздно вернулась с работы и долго не могла уснуть. Хотя о ее матери было кому позаботиться, она испытывала угрызения совести, даже когда оставляла ее на короткое время.

– Я все перепроверяла, чтобы убедиться, что у меня не осталось срочных дел и я могу ехать со спокойной душой.

Навела порядок в квартире, наполнила холодильник продуктами, убедилась, что у матери достаточно необходимых лекарств.

– Пойду освежусь, – сказала Лидия, но не успела пошевелиться, как Кэл взял ее за руку и помог ей подняться.

На секунду они оказались рядом друг с другом. Их разделяло всего несколько дюймов, но ее ноздри успели уловить аромат его одеколона, который напомнил ей о прогулке в осеннем лесу. О сухих листьях и сломанных веточках под ногами.

Он был так близко, что она увидела темную тень пробивающейся щетины на его подбородке, и ей захотелось провести по нему рукой.

Не успела она об этом подумать, как он отпустил ее руку и отстранился. Лидия поспешно удалилась.

Ей не помешало бы принять холодный душ, но на это не было времени. Вместо этого она сбрызнула лицо водой, подкрасила губы, расчесала волосы и собрала их на затылке с помощью заколки, которую нашла в чемоданчике леди Роуз. Разгладила морщинку на льняных брюках. Поправила цепочку на шее.

Обдумала список подходящих вопросов, чтобы в разговоре за ужином не было пауз.

Рассмотрела ситуацию в надлежащем контексте.

В конце концов, она делала это уже сотни раз.

«Это всего лишь работа!»

Кэл поднялся, когда она вошла, и все мысли о работе вылетели у нее из головы. Он ничего для этого не сделал. Всего лишь улыбнулся и протянул ей руку.

«В том-то вся и проблема. Ему не нужно ничего делать», – подумала она, подходя с ним к столу с белой скатертью, серебряными приборами и хрустальными бокалами.

Кэл выдвинул для нее стул, затем сел напротив. Он предложил Лидии вина, но она отказалась. Ей нужно было сохранять ясный ум.

Взяв вилку, она подцепила на нее кусочек рыбы и произнесла:

– Люси писала, что вы кузен ее мужа. Вы тоже дипломат?

Непринужденный разговор на общие темы – лучшая тактика.

– Нет. – Кэл пожал плечами. – Вот уже трем поколениям моей семьи запрещен въезд в Рамал-Хамран.

Все пошло не по плану. Она должна была задать вежливый вопрос, а он – вежливо и коротко на него ответить.

– В посольство меня тоже не пускали, – продолжил он, – до тех пор, пока я не принял участие в благотворительной миссии принцессы Люси.

Уже лучше. Благотворительность была смыслом жизни Роуз. Подавив в себе желание узнать, что такого ужасного натворили его родственники три поколения назад, она задала более вежливый вопрос:

– Вы помогаете Люси?

– Она не упоминала, что я для нее сделал?

– Нет. Возможно, хотела, чтобы вы сами мне все рассказали. Итак, что вы для нее сделали?

– Да так, пустяки. Ей нужно было доставить гуманитарную помощь в зону, пострадавшую от землетрясения, и я предоставил ей самолет.

«Ничего себе пустяки», – подумала Лидия. Она определенно расскажет о нем Роуз. Возможно, они найдут общий язык.

Почему-то эта мысль была ей неприятна.

– Тот, который принадлежит вашему отцу? – спросила она, представляя себе маленький реактивный самолет.

– Пилотировать самолет – это все равно что водить машину, Роуз. Получив права, ты уже не хочешь управлять старой отцовской колымагой. Тебе хочется свою собственную, новую и блестящую.

– Вы такой обманщик, – сказала Лидия.

– Обманщик?

Рука Кэла с вилкой замерла в воздухе.

Когда он предложил Люси помощь, она сразу спросила, что он потребует взамен от Ханифа. Но она была знакома с историей их семьи, и он не ждал, что она с радостью примет его предложение.

Он знал, что единственный способ войти с ней в контакт – быть абсолютно честным. Благодаря этому он сначала завоевал их с Ханифом доверие, а затем по прошествии лет стал их другом.

Роуз вела себя так, словно никогда о нем не слышала, но, если Люси ничего ей не рассказывала, откуда она…

– И вы еще называете себя несерьезным? – улыбнулась девушка. – Сколько времени вам понадобилось, чтобы научиться пилотировать самолет?

Теперь ему стало ясно, что она имеет в виду.

– Я очень серьезно отношусь к развлечениям.

– К развлечениям?

– Дайте мне возможность, и я докажу.

Это было безобидной шуткой, но его собеседница вдруг покраснела. Похоже, уловила в его словах какой-то намек.

– Я не имел в виду ничего, что могло бы вас оскорбить, Роуз. Люси предположила, вы, возможно, захотите порыбачить.

– Порыбачить? Дайте-ка подумать. – Она немного помедлила. – Сырость. Вонь. Личинки мух. Значит, вот как вы любите развлекаться?

Никогда еще женщина не бросала ему вызов, и он с радостью его принял.

– Вы можете согреться, пока будете жарить ваш улов на костре на пляже.

– Сырость, вонь, дым и ботинки полные песка. Отлично, – произнесла Роуз, но слегка дернувшийся уголок ее рта сказал ему, что она его дразнит.

Съев еще один кусочек рыбы, она заметила:

– Люси предположила, что мне может понравиться поездка на базар. Шелк. Золото. Пряности.

– Жара, толпы людей, фотографирующих вас на мобильный телефон? Я думал, вы ищете спокойствия и уединения.

– Папарацци тоже нужно кормить и одевать детей. Кроме того, публичность способствует благотворительной деятельности. Секрет состоит в том, чтобы не выдать им всю информацию сразу, иначе они больше не придут.

– Какая скучная жизнь, – серьезно произнес он, подыгрывая ей. – Но если вы наденете абайю, прикроете волосы и будете держать глаза опущенными, возможно, вас не заметят.

– Маскировка?

– Скорее прикрытие. Незачем упрощать им жизнь, хотя ваш рост не скроешь.

– Об этом не беспокойтесь.

– Но я здесь именно для того, чтобы о вас беспокоиться.

– Правда? – Роуз снова бросала ему вызов, словно догадывалась – он преследует свои личные цели. Не дожидаясь его ответа, она спросила: – Что вы себе купили?

Должно быть, она заметила его удивление, поскольку тут же добавила:

– Я имею в виду машину, не самолет. Самолеты для меня все одинаковые. Итак, что вы приобрели, когда сдали экзамен на водительские права? «Феррари», «порше»?

– Слишком банально. Я выбрал «морган». Теперь пришла ее очередь удивляться.

– Это маленький спортивный автомобиль, – пояснил он.

«Странно, что она этого не знает».

– Похожие можно увидеть в старых фильмах о Второй мировой войне. В день моего двенадцатилетия отец внес мое имя в список очередников.

– Был список очередников?

– Притом очень длинный. Эти автомобили собираются вручную, – улыбнулся он. – Я получил его на свое семнадцатилетие.

– Вы не только серьезный, но и терпеливый, – ответила Роуз. – А на чем вы ездите сейчас?

– По-прежнему на «моргане».

– На том же самом?

– Чтобы получить новый, мне снова пришлось бы долго ждать, поэтому я его берегу.

– Я поражена.

– Здесь нечему поражаться. Он стоит в Лондоне. Во Франции я вожу «рено», в Италии у меня «лянча», в Нью-Йорке, – он улыбнулся, – я езжу на такси.

– А в Рамал-Хамране? – спросила Роуз. Внезапно ему стало трудно улыбаться.

– Там у меня старый «лендровер». А как насчет вас? – спросил Кэл, уклоняясь от опасной темы. – Какой автомобиль нравится водить вам?

– Она… – Роуз руками изобразила форму, – красная.

– Красная? Хороший выбор.

– Рада, что вы одобряете.

С виду это был серьезный разговор, но они оба едва сдерживали смех.

– У вас есть дома во всех этих местах? – спросила Роуз.

– Только в Лондоне. Моя мать, первая жена отца, французская актриса. У нее дом в Ницце и квартира в Париже. Его вторая жена, английская аристократка, владеет недвижимостью в Белгравии и Глостершире. Его третьей женой была богатая американка. У нее есть квартира в Дакота-Билдинг в Нью-Йорке и дом в Хэмптоне.

– Жениться – дорогое хобби, – заметила она и, не дожидаясь его ответа, продолжила: – Вы жили с ними? Со своими мачехами?

– Конечно. Они часть моей семьи. Мне нравилось проводить время со своими братьями и сестрами.

– О… Я не подумала. – Роуз немного смутилась. – А в Италии как вы оказались?

– Мой отец купил палаццо в Портофино, где он ухаживал за одной графиней. Их роман продлился недолго. Она быстро поняла, что он не годится для серьезных отношений. Все же он решил не продавать дворец. Сказал, что мужчине с таким большим количеством бывших жен, любовниц и детей нужно убежище. Вот только место это слишком хорошее. Он никогда не бывает один.

Кэл ожидал, что она рассмеется, как и большинство людей, которые не видели трагедии, прячущейся за этим шутливым рассказом.

– Судя по тому, что вы о нем рассказали, он просто не может быть один. – Роуз понимающе улыбнулась. – Наверное, вам пришлось нелегко, когда вы росли.

– Да уж, скучать мне было некогда, – произнес он резче, чем ему хотелось.

Без родины и жизненной цели его дед превратился в беспечного плейбоя, за которым толпами увивались женщины. Он передал эстафету своему сыну, который не раздумывая пошел по его стопам. Затем пришел черед Кэла, но после одного романа, во время которого пресса полтора года следила за каждым его шагом, он понял, что не желает прожить так остаток своей жизни.

– Вернемся к Рамал-Хамрану, – произнесла Роуз, проигнорировав возможность рассказать ему о своем деде. О своей жизни.

Редкое качество для женщины.

– У вас там дом?

– Место, которое когда-то принадлежало моей семье.

Он не стал упоминать о квартире с видом на старый порт, купленной у застройщика, который никогда не слышал о Калиле аль-Заки. В ней он не чувствовал себя как дома.

– В комнате деда на стене висит выцветшая фотография дома, с которым связаны события, ставшие нашей семейной историей.

Рассказы об этих событиях передавались в приукрашенном виде из поколения в поколение, пока не превратились в легенду.

На этот снимок старик смотрел с тоской. В этом доме он хотел сделать свой последний вздох. В этой стране он хотел обрести вечный покой, стать единым целым с землей, за которую когда-то боролся.

И Калил пойдет на все, чтобы выполнить последнюю просьбу своего деда. Признаться, составлять компанию Роуз Нэпьер оказалось не так скучно, как он себе представлял.

– Там уже давно никто не живет, – добавил он.

На мгновение ему показалось, что девушка собирается расспросить его об этом поподробнее, но она лишь сказала:

– Мне очень жаль.

И замолчала, словно сочувствуя его потере, и он начал понимать, почему все к ней тянулись.

Она обладала чуткостью. Ей можно было доверить самое сокровенное. Еще секунда, и он поведал бы ей все, но в этот момент она обратилась к нему:

– Расскажите мне о ваших братьях и сестрах. Кэл не знал, испытывать ему облегчение или разочарование.

– У меня есть родная сестра на год младше меня, пять единокровных сестер, три единокровных брата и шестеро, нет, семеро сводных братьев и сестер и еще полдюжины не связанных со мной кровными узами, но все равно являющихся членами моей семьи.

Роуз начала загибать свои длинные тонкие пальцы.

– Шестнадцать? – произнесла она, глядя на него с удивлением. – У вас шестнадцать братьев и сестер? Плюс еще шесть неродных?

– Это по последним подсчетам. Сара, бывшая жена отца, англичанка, и ее новый муж ждут еще одного ребенка.

Лидия была изумлена. Являясь единственным ребенком в семье, она всегда мечтала о братьях и сестрах, но такого даже представить себе не могла.

– Вы помните все их имена?

– Конечно. Они моя семья. – Увидев в ее глазах сомнение, поднял руку и начал их перечислять: – Мою родную сестру зовут Адель. Она замужем за доктором по имени Мишель, и у них двое детей – Альберт и Николь. У моей матери есть две дочери от второго мужа…

Пока они ели, Кэл рассказывал ей о своих родственниках во Франции, Англии и Америке. Об их семьях. О трех маленьких девочках, на чьих матерях его отец не собирался жениться. Несмотря на это, Кэл считал малышек частью своей семьи и всячески баловал.

– Вам очень повезло, что у вас такая большая семья, – заметила Лидия, посмеявшись над рассказом о проделках его младших братьев.

– Это только половина, – ответил он. – Мой дед задал тон. У него пять жен и десять детей. Хотите, чтобы я назвал их имена? Или отложим это до хмурого, дождливого вечера?

– Только не говорите, что в Рамал-Хамране часто льют дожди.

– Не часто, – признался он.

Они оба молчали, пока Атийя убирала со стола.

– Мне принести вам кофе или чай?

– Чай с мятой по традиционному рецепту, – ответил Кэл. – Только не в пакетиках. Все должно быть по-настоящему.

– Похоже, это вкусно, – сказала Лидия.

– Да, очень. Вы знаете все о моей семье. Теперь вы могли бы рассказать мне о своей.

Лидия подождала до тех пор, пока Атийя не подаст чай. Увлекшись рассказом Кэла, она забыла о том, что должна притворяться, и ей нужно было немного времени, чтобы собраться с мыслями.

– Моя история известна всем, Кэл.

Калил задумался. Роуз с интересом и восторгом слушала истории о его родных, но стоило ему упомянуть о ее семье, как она помрачнела.

– Я знаю, как о вас пишет пресса. Люси мне тоже кое-что рассказывала.

Ее родители погибли, когда ей было шесть лет, и ее воспитывал властный дед, который воспринял газетный заголовок буквально и превратил ее в «народного ангела».

– Боюсь, я не смогу сказать вам ничего нового. Я как раскрытая книга, – ответила она, взяв чашку с чаем.

Со своей бледной кожей, голубыми глазами и светлыми волосами, она будто сошла с полотна эпохи Возрождения.

А ее полные, чувственные губы…

Когда Роуз сделала глоток горячего напитка, к ее нижней губе прилипла чаинка, и она слизнула ее кончиком языка. У Кэла перехватило дыхание.

– Чай сладкий, – сказала она.

– Вам не нравится? Она покачала головой:

– Я обычно не кладу сахар в чай с мятой, но все равно вкусно. – Допив чай, она подавила зевок. – Прошу прощения, Кэл, но у меня был долгий день, и я бы хотела поспать пару часов, прежде чем мы приземлимся.

– Разумеется, – ответил Калил, выдвигая ее стул.

Провожая Роуз до двери в ее комнату, он не мог отделаться от чувства, что она сбежала, испугавшись, что может наговорить ему лишнего о себе и своей семье.

Хотя Кэл обожал своих родных, он редко рассказывал о них посторонним людям. Он рано узнал, что любая его неосторожная фраза может появиться в печати, извращенная людьми, делающими деньги на сплетнях о знаменитостях.

Впрочем, у Роуз был редкий дар задавать правильные вопросы и так внимательно слушать ответы, что ее собеседнику казалось, будто она ничего важнее в жизни не слышала.

Она была доброй, чуткой и остроумной женщиной. Между ними проскочила искра, из которой в другом мире могло бы разгореться пламя.

Но она была леди Роуз Нэпьер, «народным ангелом», а он обещал ее деду, что никто и ничто не будет отвлекать его от порученной ему обязанности.

– Благодарю вас за компанию, Роуз, – произнес Кэл, взяв ее руку и поднося к своим губам. Неожиданно у него сдавило горло, и он отстранился. – Спокойной ночи.

«Следующая неделя будет очень долгой».