Текст книги "Троецарствие"

Глава тридцать четвертая
Госпожа Цай подслушивает тайный разговор. Лю Вэй на коне перескакивает через поток Тань

Итак, в том месте, от которого исходило золотое сияние, откопали бронзового воробья.

– Это что за предзнаменование? – спросил Цао Цао, обращаясь к Сюнь Ю.

– Думаю, что это счастливое предзнаменование, – ответил тот. – В древности одна женщина увидела как-то во сне воробья, слетевшего к ней на грудь, и родила будущего государя Шуня.

В честь столь счастливого события Цао Цао приказал на месте находки соорудить башню и дать ей название башни Бронзового воробья. А Цао Чжи, младший сын Цао Цао, предложил построить по обе стороны от нее еще две башни – башню Яшмового дракона и башню Золотого феникса и соединить их перекидными мостами.

– А пожалуй, сын мой прав! – воскликнул Цао Цао. – Эти башни будут мне утешением в старости.

Из пятерых сыновей Цао Цао самым умным и самым любимым был Цао Чжи. Поэтому Цао Цао оставил его вместе с Цао Пэем в Ецзюне на строительстве башни.

В это время Лю Бэй жил у Лю Бяо в Цзинчжоу. Однажды, только они собрались выпить вина, как им доложили, что военачальники Чжан У и Чэнь Сунь занимаются грабежом в Цзянся и замышляют мятеж.

– Беда с этими разбойниками! – встревожился Лю Бяо.

– Да вы не беспокойтесь, брат мой, – сказал Лю Бэй. – Я живо их усмирю!

Взяв у Лю Бяо тридцать тысяч воинов, Лю Бэй выступил в поход и вскоре достиг Цзянся. Чжан У и Чэнь Сунь с войском выступили против него.

– Вот это скакун! – воскликнул Лю Бэй, пораженный красотой коня под вражеским военачальником Чжан У.

Не успел он это сказать, как Чжао Юнь с копьем бросился на Чжан У и сразил его в третьей же схватке, а коня поймал за поводья и вернулся с ним в строй. Его стал было преследовать вражеский военачальник Чэнь Сунь, но Чжан Фэй перехватил его и убил наповал.

Войско врага разбежалось. Восстановив порядок во всех уездах Цзянся, Лю Бэй возвратился в Цзинчжоу.

На пиру, устроенном в его честь, Лю Бяо сказал:

– Благодаря вам, брат мой, Цзинчжоу теперь в безопасности. Одно лишь меня тревожит: как бы на нас не напали с юга Чжан Лу и Сунь Цюань.

– Не тревожьтесь, – успокоил его Лю Бэй. – С такими военачальниками, как у меня, я смогу выполнить любой ваш приказ. Чжан Фэя пошлю сторожить южные границы, Гуань Юя – охранять Гуцзычэн, чтобы держать в страхе Чжан Лу, а Чжао Юня – в Саньцзян, против Сунь Цюаня.

Эти слова не понравились Цай Мао, младшему брату жены Лю Бяо, происходившему из рода Цай, и он сказал сестре:

– Своих военачальников Лю Бэй посылает на окраины, а сам хочет поселиться в Цзинчжоу.

Ночью, оставшись наедине с мужем, госпожа Цай вскользь заметила:

– Будь поосторожней с Лю Бэем, у него в Цзинчжоу много доброжелателей. Напрасно ты позволяешь ему жить в городе, лучше послал бы его куда-нибудь с поручением.

– Лю Бэй – человек гуманный, – возразил Лю Бяо.

На следующий день Лю Бэй вместе с Лю Бяо верхом выехали на прогулку за город. Прекрасный конь Лю Бэя вызвал у Лю Бяо восхищение. Лю Бэй подарил ему коня.

Лю Бяо вернулся в город очень довольный. Но повстречавшийся ему Куай Юэ, поглядев на коня, вдруг спросил:

– Откуда у вас этот конь?

– Мне подарил его Лю Бэй, – ответил Лю Бяо.

– Посмотрите, у этого коня от глаз идут канальцы для слез, а на лбу белая мета. Таких коней называют Дилу, они приносят несчастье. Не советую вам на нем ездить.

На другой день Лю Бяо пригласил Лю Бэя на пир и сказал:

– Я глубоко тронут вашей добротой, но хочу с благодарностью возвратить вам коня, которого вы мне подарили. Он нужен вам больше, чем мне: вы постоянно в походах, в сраженьях. И еще я вот что хотел вам сказать: в последнее время вы совсем забросили военное дело. В округе Сянъян у меня есть небольшой, но богатый уездный городок Синье. Не согласитесь ли расположиться там со своим войском?

Лю Бэй с готовностью согласился, попрощался с Лю Бяо и на следующий день отправился в Синье.

Весной двенадцатого года периода Установления спокойствия [56]56
  То есть в 207 г. н. э.


[Закрыть] жена Лю Бэя, госпожа Гань, родила сына Лю Шаня. В ту ночь белый журавль пролетел над уездным ямынем и, прокричав сорок раз, скрылся на западе. Перед тем как младенец появился на свет, по дому разлился необыкновенный аромат.

Новорожденного нарекли детским именем А-доу, потому что незадолго до того, как госпожа Гань понесла, ей приснилось, будто она проглотила созвездие Северного ковша – Бэй-доу [57]57
  Северный ковш. – Так китайцы называют Большую Медведицу.


[Закрыть].

В это время Цао Цао находился в северном походе. Лю Бэй поспешил в Цзинчжоу к Лю Бяо и сказал ему:

– Сейчас в Сюйчане нет войска. Если мы нападем на него, успех обеспечен.

– Зачем мне нападать на других? – спросил Лю Бяо. – У меня своей земли достаточно.

Вскоре они распрощались, и Лю Бэй уехал в Синье.

С наступлением зимы пришла весть, что Цао Цао вернулся из Лючэна в Сюйчан.

И вдруг однажды Лю Бяо пригласил Лю Бэя к себе в Цзинчжоу, радушно принял его и повел во внутренние покои на пир.

– Я раскаиваюсь, что не последовал вашему совету, – промолвил Лю Бяо. – Теперь Цао Цао непременно нападет на Цзинчжоу и Сянъян.

– В Поднебесной каждый день вспыхивают войны, – отвечал Лю Бэй. – Чего же раскаиваться? Еще не все возможности исчерпаны.

Они выпили вина, Лю Бяо захмелел, и из глаз у него покатились слезы.

– Что с вами? – недоумевал Лю Бэй.

– Есть у меня одно дело, о котором я давно собираюсь вам рассказать.

– Я к вашим услугам, – произнес Лю Бэй. – Можете на меня рассчитывать – умру, но не отступлюсь!

– Видите ли, – продолжал Лю Бяо, – моя первая жена из рода Чэнь родила мне старшего сына – Лю Ци. Но он слаб, и ему не поднять великое дело. Вторая жена, из рода Цай, родила младшего сына – Лю Цуна. Он очень умен, и я хочу сделать наследником его, обойдя старшего сына, а это идет вразрез с законами и обычаями… Если же я сделаю наследником старшего сына, начнутся интриги со стороны рода Цай, который ведает всеми военными делами, и пойдет смута… Вот я и не знаю, что делать.

– Да, назначение наследником младшего сына с древних времен порождало смуты, – согласился Лю Бэй. – Но раз уж вы так боитесь рода Цай, то можете ослабить его постепенно. Нельзя же из чрезмерной привязанности к сыну нарушать обычаи!

Лю Бяо согласился. Но госпожа Цай, подслушивающая за ширмой, – она делала это всякий раз, когда приходил Лю Бэй, – воспылала к нему ненавистью.

После ухода Лю Бэя она позвала своего брата Цай Мао и обо всем ему рассказала.

– Я сейчас проберусь на подворье и убью Лю Бэя, – сказал Цай Мао.

Лю Бэй уже собирался лечь спать, как вдруг кто-то постучал в дверь. Вошел И Цзи.

– Скорее уходите! Цай Мао собирается вас убить! – заторопил он Лю Бэя.

– Как-то неудобно, не попрощавшись с Лю Бяо…

– Уходите, не то падете жертвой Цай Мао!

Лю Бэй кликнул слуг, велел седлать коней и, не дожидаясь рассвета, уехал в Синье. Когда Цай Мао со своими людьми подошел к подворью, Лю Бэй был уже далеко.

Тогда Цай Мао, нацарапав на стене стишок, пошел к Лю Бяо и заявил:

– Лю Бэй замышляет мятеж! Я видел, какие он написал стихи на стене, и уехал, даже не попрощавшись!

Лю Бяо не поверил и сам отправился на подворье. Вот что было написано на стене:

 
Я жил в страданьях много лет на свете.
Чем государству мог помочь я сам?
Дракон не может жить в болоте мелком.
Он с громом хочет взвиться к небесам.
 

– Клянусь, я убью этого неблагодарного! – в гневе вскричал Лю Бяо, обнажая меч, но потом его одолело сомнение. – Никогда не видел, чтобы Лю Бэй писал стихи, – произнес он. – Кто-то коварный хочет нас с ним рассорить!..

Острием меча Лю Бяо соскоблил со стены стихи и покинул подворье.

– Воины готовы, – сказал ему Цай Мао. – Можно отправляться в Синье и схватить Лю Бэя.

– Погоди ты, дай мне подумать! – оборвал его Лю Бяо.

Вскоре по случаю обильного урожая должны были съехаться на праздник чиновники.

Лю Бяо сказался больным и велел Цай Мао послать за Лю Бэем, сказав:

– Пусть вместо меня принимает гостей.

Цай Мао обрадовался, надеясь на этот раз осуществить свои коварные замыслы, и немедля послал за Лю Бэем гонца.

Лю Бэй не знал, то ли ехать ему, то ли не ехать.

– По-моему, лучше не ехать, – сказал Чжан Фэй, узнав, какая грозила опасность Лю Бэю.

– Я возьму с собой триста воинов и поеду вместе с господином, – промолвил Чжао Юнь. – Уж я его в обиду не дам!

В тот же день они отправились в Сянъян. Цай Мао почтительно встретил их за городской стеной. Вместе с ним были оба сына Лю Бяо – Лю Ци и Лю Цун с целой свитой гражданских и военных чиновников.

Лю Бэй остановился на подворье. Вокруг расположились его воины. Чжао Юнь, облаченный в латы, все время находился неподалеку.

На другой день собрались чиновники из девяти округов и сорока двух областей. Цай Мао вызвал на совет Куай Юэ и сказал:

– Мы сегодня же должны разделаться с Лю Бэем. Если он здесь надолго останется, может случиться беда. Так приказал Лю Бяо. Большую дорогу от восточных ворот к горам Сяньшань займет мой младший брат Цай Хэ, за южными воротами будет стоять Цай Чжун, за северными – Цай Сюнь, а западные ворота можно не охранять – там течет быстрая горная река Тань. Через нее нелегко переправиться.

Вскоре все чиновники собрались на пиршество. Лю Бэй прибыл в окружной ямынь, велел отвести коня на задний двор, а сам занял место в зале на хозяйской циновке. Оба сына Лю Бяо сидели с ним рядом. Остальные чиновники расселись по чинам. Чжао Юнь с мечом стоял возле Лю Бэя.

Вошли Ван Вэй и Вэнь Пинь и пригласили Чжао Юня к себе на пир. Чжао Юнь отказался. Удалился он лишь после приказания Лю Бэя.

Вокруг ямыня Цай Мао расставил своих людей, а воинов, прибывших с Лю Бэем, отправил обратно на подворье. Он только ждал, когда Лю Бэй опьянеет, чтобы дать сигнал. После того как вино обошло три круга, к Лю Бэю приблизился И Цзи.

– Выйдите на минутку, – шепнул он.

Лю Бэй вышел. И Цзи последовал за ним.

– Цай Мао устроил вам ловушку, – быстро произнес он. – Северные, южные и восточные ворота охраняют его воины. Бегите через западные!

Лю Бэй отвязал своего коня, вскочил в седло и, не ожидая слуг, помчался к западным воротам. Смотритель ворот окликнул его, но Лю Бэй только подхлестнул коня и ускакал без оглядки. Смотритель тотчас же донес об этом Цай Мао, и тот с пятьюстами воинами бросился в погоню…

За воротами Лю Бэю преградила путь быстрая река шириною в несколько саженей. Это был приток Сянцзяна, горный поток Тань.

Лю Бэй придержал коня и повернул обратно, но из города быстро двигалось войско: видно было облако пыли, вздымаемое копытами коней.

– Я погиб! – воскликнул Лю Бэй и, повернув коня, бросился в реку. Сделав несколько шагов, конь припал на передние ноги, и Лю Бэй замочил полы халата.

– О Дилу, ты погубил меня! – вскричал охваченный страхом Лю Бэй и хлестнул коня плетью.

И вдруг – о, чудо! – конь поднялся из воды и одним прыжком перемахнул на западный берег! Лю Бэю показалось, будто он вышел из облаков и тумана.

Перепрыгнув на западный берег, Лю Бэй оглянулся: Цай Мао и его воины были у самой реки.

– Почему вы покинули пир? – крикнул Цай Мао.

– А ты за что хотел меня убить? – крикнул в ответ Лю Бэй. – Ведь я с тобой не враждовал!

– Не слушайте наветов, – отвечал Цай Мао. – У меня даже и в мыслях этого не было!

Но тут Лю Бэй заметил, что Цай Мао украдкой натягивает тетиву, хлестнул коня и во весь опор поскакал на юго-запад.

– И какой это дух ему помог?! – воскликнул раздосадованный Цай Мао.

Он уже хотел возвращаться, как вдруг заметил Чжао Юня, мчавшегося из западных ворот во главе своего отряда.

Вот уж поистине:

 
Он был готов упасть, стрелой пронзенный,
Но был спасен прыжком коня-дракона.
 

О том, что случилось с Цай Мао дальше, вы узнаете из следующей главы.

章节结束

Глава тридцать пятая
Лю Бэй в Наньчжане встречает мудрого отшельника. Шань Фу в Синье находит достойного господина

Итак, Цай Мао увидел Чжао Юня, мчавшегося от западных ворот во главе своего отряда.

– Где мой господин? – крикнул он.

– Он покинул пир и уехал в неизвестном направлении! – ответил Цай Мао.

Чжао Юнь приблизился к реке и на противоположном берегу увидел свежие следы конских копыт. «Неужто на коне можно перепрыгнуть через такую реку?» – подумал Чжао Юнь.

Он послал своих воинов в разные стороны на поиски, но никаких следов больше обнаружить не удалось.

Возвращаться в Сянъян Чжао Юнь не решился и уехал в Синье.

Между тем Лю Бэй, перепрыгнув через поток, по извилистой тропинке направился к Наньчжану. Солнце уже садилось. Вдруг он увидел пастушка, который ехал верхом на быке и играл на свирели.

Пастушок остановил быка, пристально посмотрел на всадника и вдруг воскликнул:

– Вы полководец Лю Бэй, победитель Желтых повязок!

– Откуда ты меня знаешь? – изумился Лю Бэй.

– Мой учитель так много о вас рассказывал, так подробно описывал вашу наружность, что я, как только увидел вас, тотчас узнал.

– Кто же твой учитель? – поинтересовался Лю Бэй.

– Мой учитель – Сыма Хуэй из Инчуани, – отвечал мальчик, – а даосское прозвание его – Шуйцзин, Водяное зеркало. Есть у него друзья: Пан Дэ и его племянник Пан Тун.

– А где живет твой учитель?

– Вон там, в лесу, в усадьбе, – указал рукой мальчик.

– Отведи-ка меня к нему, – попросил Лю Бэй, – я хочу ему поклониться.

Из дома Сыма Хуэя доносились нежные звуки цитры. Лю Бэй остановился и стал прислушиваться. Вдруг музыка смолкла, и в дверях появился человек, высокий, словно сосна, худощавый, как журавль.

– Это мой хозяин, – промолвил мальчик, – а это – господин Лю Бэй.

Человек пригласил Лю Бэя в дом. Когда они уселись, как надлежит гостю и хозяину, Лю Бэй огляделся: на полке – груды книг и рукописей, за окном сосны и бамбук, на каменной скамье – цитра. По дому гулял легкий ветер.

Когда Лю Бэй поведал Шуйцзину обо всем, что с ним случилось в Сянъяне, Шуйцзин сказал:

– Я сразу понял, что вы бежали от опасности, как только увидел вашу мокрую одежду. – И, помолчав, добавил: – Мне давно приходилось слышать ваше славное имя, но объясните, почему вы до сих пор живете бездомным скитальцем?

– Такая уж, видно, у меня судьба, – вздохнул Лю Бэй.

– Нет, совсем не потому, – возразил Шуйцзин. – Просто нет у вас мудрого советника.

– А где его найдешь? – промолвил Лю Бэй. – Я сколько ни искал, все напрасно.

– Напрасно? – удивился Шуйцзин. – А помните, у Конфуция сказано: «В каждом селении на десять дворов непременно найдется хоть один мудрый и достойный человек».

– Я глуп и не просвещен, дайте мне ваш мудрый совет, – попросил Лю Бэй.

– Вы, наверно, слышали, как на улицах Цзинчжоу и Сянъяна ребятишки распевали:

 
В восьмом году падение начнется,
В тринадцатом – опора упадет.
Спасенье в ком, – то Небо указует.
Дракон взлетит до облачных высот.
 

Песенка эта появилась в первом году периода Установления спокойствия [58]58
  То есть в 196 г. н. э.


[Закрыть]. В восьмом году Лю Бяо потерял первую жену, и в семье пошли раздоры – это и было началом падения. В тринадцатом году умрет Лю Бяо, но среди близких ему людей некого сделать наследником – это значит, что Цзинчжоу останется без опоры. А две последние строки касаются вас.

– Меня? – изумился Лю Бэй.

– Самые мудрые люди Поднебесной живут в здешних местах, – сказал Шуйцзин, – отыщите их, и тогда сможете восстановить в Поднебесной порядок.

– Кто же они, эти люди? – спросил Лю Бэй.

– Дремлющий Дракон – Волун и Птенец феникса – Фынчу.

– Я их не знаю, – произнес Лю Бэй.

– Не знаете? – Шуйцзин всплеснул руками и рассмеялся. – Я расскажу вам о них только завтра. Сегодня уже поздно.

Лю Бэй поужинал, выпил вина и лег спать в комнате, смежной с залом для приема гостей.

В полночь кто-то постучался в ворота и вошел в дом.

– Откуда вы, Юаньчжи? – услышал Лю Бэй голос Шуйцзина.

– От Лю Бяо, – ответил пришелец. – Он не умеет использовать способных людей, и я ушел от него.

– Неужто с вашими талантами вы не могли выбрать себе достойного господина? Ведь рядом с вами есть настоящий герой, а вы его не замечаете.

Лю Бэй решил, что это Волун или Фынчу, и очень обрадовался.

Утром Лю Бэй как бы невзначай спросил Шуйцзина:

– Кто это приходил к вам ночью?

– Так, один друг, – уклончиво ответил Шуйцзин. Лю Бэй попросил разрешения повидаться с незнакомцем.

– Его нет, он ушел искать себе просвещенного господина, – отвечал Шуйцзин.

– А как его зовут?

– Ладно, ладно, потом! – засмеялся Шуйцзин.

Лю Бэй стал просить Шуйцзина помочь ему спасти Ханьский дом.

– Живущие в горах и глухих местах не годятся для таких дел, – возразил тот. – Найдите тех, кто годится. Они в десять раз способнее меня.

В это время возле дома вдруг послышались крики и конское ржание. Лю Бэй бросился к дверям и, к своей великой радости, увидел Чжао Юня.

– Наконец-то я вас нашел, – сказал Чжао Юнь. – Едемте скорее, а то как бы враги не напали на наш город.

Лю Бэй попрощался с Шуйцзином и вместе с Чжао Юнем отправился в Синье. Дорогой они встретили Гуань Юя и Чжан Фэя, и Лю Бэй рассказал братьям обо всем, что с ним произошло.

Однажды, проезжая по базару, Лю Бэй заметил человека с повязкой из грубой ткани на голове, в простом халате с черным поясом и в черных сандалиях. Человек распевал песню:

 
Династия славная рухнет. Последняя гнется опора.
Смешается небо с землею, и в мире не будет огня [59]59
  Намек на то, что Ханьская династия правила под знаком огня. В этой песенке предрекается ее конец.


[Закрыть].
В долине мудрец проживает. Он хочет служить господину.
Тот ищет мудрейших из мудрых, но только не знает меня.
 

Лю Бэй спешился и пригласил незнакомца в уездный ямынь.

– Я Шань Фу из Иншана, – промолвил незнакомец. – Узнал, что вы ищете способных людей, но не дерзнул к вам явиться, и вот запел песню, чтобы привлечь ваше внимание.

Лю Бэй принял Шань Фу как почетного гостя.

– Разрешите мне взглянуть на вашего коня, – попросил Шань Фу и, когда коня привели, воскликнул: – Да это же Дилу! Как вы не боитесь на нем ездить? Он хоть и быстроногий, но приносит несчастье!

Тут Лю Бэй рассказал Шань Фу, как конь перескочил через реку.

– На этот раз Дилу спас хозяина, и все же, в конце концов, он принесет несчастье. Но я знаю, как отвратить зло. Подарите коня своему врагу и, когда с ним случится беда, возьмите коня обратно и можете ездить на нем сколько угодно.

– Не ожидал я от вас такого совета, никак не ожидал! – Лю Бэй даже в лице изменился и, не скрывая своего недовольства, продолжал: – Я думал, вы будете учить меня добродетели, а вы учите, как вредить людям!

– Простите! – сказал Шань Фу. – Я просто хотел испытать вас, узнать, действительно ли вы так гуманны и добродетельны, как о вас говорят. Когда я пришел из Иншана, то услышал в Синье такую песенку:

 
С тех пор как Лю Бэй приехал в Синье,
Богатство и радость в каждой семье.
 

Лю Бэй назначил Шань Фу на должность ведающего обучением войска.

Тем временем Люй Куан и Люй Сян, военачальники Цао Цао, узнали, что Лю Бэй расположился в Синье и готовится к войне, и донесли Цао Жэню. Цао Жэнь дал им отряд в пять тысяч отборных воинов и приказал идти на Синье.

Лазутчики донесли об этом Лю Бэю. Тот созвал на совет своих военачальников и пригласил Шань Фу.

– Главное, – сказал Шань Фу, – не допустить врага в наши земли. Гуань Юй с отрядом пусть зайдет слева и перехватит противника в пути, Чжан Фэю надлежит выйти врагу в тыл справа и отрезать дорогу для отступления. А вы сами с Чжао Юнем ударите врагу в лоб, и победа обеспечена.

Лю Бэй сделал все, как сказал Шань Фу, и выиграл сражение. Люй Куан и Люй Сян в этом бою были убиты.

Тем временем остатки разбитого войска принесли Цао Жэню печальную весть о поражении и о гибели братьев Люй. Цао Жэнь призвал на совет Ли Дяня и сказал ему:

– За гибель наших военачальников надо мстить немедленно!

– Лю Бэй опасный противник, он талантливый полководец, – возразил Ли Дянь.

– Ты трусишь, да к тому же еще двоедушен! – в гневе вскричал Цао Жэнь. – Вот увидишь, я возьму Лю Бэя живым.

Ли Дяню пришлось подчиниться. Выбрав двадцать пять тысяч воинов, они с Цао Жэнем ночью переправились через реку и двинулись к Синье.

Поистине:

 
Когда переживешь позор и тех, кто пал в бою, зароешь,
Тогда лишь войско поднимай и свой позер победой смоешь.
 

Кто победил в этот раз, вы узнаете из следующей главы.

章节结束

Глава тридцать шестая
Лю Бэй хитростью захватывает Фаньчэн. Сюй Шу рассказывает Лю Бэю о Чжугэ Ляне

Как только победители вернулись в город, Шань Фу сказал Лю Бэю:

– Цао Жэнь потерял двух своих военачальников и теперь придет мстить с войском, которое у него стоит в Фаньчэне. Мы же воспользуемся случаем и захватим Фаньчэн.

Сказав это, Шань Фу поклонился Лю Бэю и зашептал ему на ухо свой план. Выслушав Шань Фу, Лю Бэй сделал соответствующие приготовления. Вскоре лазутчики донесли, что Цао Жэнь с большим войском переправился через реку. Лю Бэй двинулся навстречу врагу.

Обе армии выстроились друг против друга. Чжао Юнь выехал вперед, вызывая на бой вражеского военачальника. В поединок с ним вступил Ли Дянь, но после нескольких схваток он понял, что ему не одолеть противника, и вернулся в строй. Враги прекратили сражение и отошли в свои лагеря.

На следующий день войска Цао Шэня построились в какой-то необычный боевой порядок. Шань Фу, поднявшись на возвышенность, долго и внимательно смотрел на них, а затем сказал Лю Бэю:

– Это построение называется «Восемь ворот на золотом замке». Там все правильно, только в центре не хватает опоры. И если мы нанесем удар с юго-восточного угла и пройдем прямо на запад, вражеский строй сме– шается.

Тогда Чжао Юнь по приказу Лю Бэя вместе с пятьюстами воинами стремительно ударил с юго-восточного угла и вышел к центру. Цао Жэнь отступил к северу, но Чжао Юнь не стал его преследовать, а, прорвавшись через западный проход, проделал то же самое, только в обратном порядке. Войска Цао Жэня пришли в смятение и обратились в бегство. Шань Фу приказал не преследовать их и вернулся в лагерь.

Шань Фу беседовал с Лю Бэем, когда вдруг налетел вихрь.

– Это знак, что сегодня ночью Цао Жэнь нападет на наш лагерь! – заявил Шань Фу. – Я предвидел это и сделал необходимые приготовления.

Когда войско Цао Жэня подошло к лагерю Лю Бэя, там повсюду вспыхнули огни и загорелся лагерный частокол. Цао Жэнь понял хитрость врага и хотел отступить, но на него так стремительно налетел Чжао Юнь, что он вынужден был бежать на северный берег реки, где столкнулся с Чжан Фэем. Цао Жэню под прикрытием отряда Ли Дяня едва удалось переправиться через реку. Более половины его воинов погибло в волнах. С великим трудом Цао Жэнь добрался до Фаньчэна и велел открыть ворота.

Ворота распахнулись, и навстречу Цао Жэню вышел отряд под предводительством Гуань Юя.

Цао Жэнь в страхе бросился бежать. Насилу отбился он от преследовавшего его Гуань Юя и ушел в Сюйчан.

Лю Бэй, одержав победу, во главе своих войск торжественно въехал в Фаньчэн, но вскоре покинул его, оставив Гуань Юя охранять город, а сам вернулся в Синье.

Тем временем Цао Жэнь и Ли Дянь добрались до Сюйчана и со слезами, пав ниц перед Цао Цао, подробно рассказали о своем поражении, моля помиловать их.

– Победы и поражения – для воина дело обычное, – успокоил их Цао Цао. – Вы лучше скажите мне, кто у Лю Бэя советник.

– Шань Фу, – ответил Цао Жэнь. – Это все дело его рук.

– Кто же он, этот Шань Фу?

– Никакой он не Шань Фу, – с улыбкой промолвил советник Чэн Юй. – Человек этот некогда убил своего обидчика, после чего изменил свой внешний облик, переменил имя и скрылся. Затем он стал заниматься наукой, посещал именитых ученых и был завсегдатаем у Сыма Хуэя. Настоящее его имя – Сюй Шу.

– Как же быть? – задумался Цао Цао. – Если такие способные люди будут служить Лю Бэю, у него быстро отрастут крылья!

– Переманите его к себе, – посоветовал Чэн Юй.

– Каким образом?

– Очень просто: Сюй Шу почтительный сын. Отца он потерял еще в детстве, недавно скончался его младший брат. Теперь мать Сюй Шу осталась одна, и некому ее кормить. Привезите ее в Сюйчан и вызовите сюда сына. Он тотчас явится!

Вскоре привезли мать Сюй Шу. Цао Цао ласково встретил ее и сказал:

– Слышал я, что ваш сын – самый талантливый во всей Поднебесной, но ныне он, изменив законному государю, помогает Лю Бэю, мятежнику. Он словно упавший в грязь прекрасный нефрит! Попросите его приехать в Сюйчан. Вы – мать, и он вас послушает. А уж я найду случай замолвить за него словечко перед Сыном неба, и он получит щедрое вознаграждение.

– А что за человек Лю Бэй? – спросила старая женщина.

– Проходимец из Пэйцзюня, наглец, который осмеливается называть себя государевым дядюшкой.

– Неправда! – возмутилась мать Сюй Шу. – Я знаю, что Лю Бэй – потомок Чжуншаньского вана и праправнук государя Сяоцзин-ди. Он человек гуманный, настоящий герой, с уважением относится к людям. Раз мой сын ему служит, значит, он нашел себе достойного господина. А ты злодей! Хочешь, чтобы я заставила сына покинуть свет и перейти во тьму! И не стыдно тебе?

С этими словами она схватила каменную тушечницу и ударила Цао Цао. Тот разгневался и велел страже обезглавить строптивую старуху, но Чэн Юй его отговорил.

– Стоит вам ее казнить, – сказал он, – и Сюй Шу по гроб жизни будет верен Лю Бэю. Лучше оставьте ее здесь, тогда Сюй Шу не сможет больше служить Лю Бэю. А там мы придумаем, как переманить его к нам!

Цао Цао согласился и велел поместить мать Сюй Шу в отдельном доме. Каждый день ее навещал Чэн Юй, справлялся о ее здоровье, посылал ей подарки и письма, и она вынуждена была ему отвечать. Так он узнал почерк старухи. Подделав его, он отправил Сюй Шу с гонцом письмо, в котором просил его поскорее приехать в Сюйчан.

Обливаясь слезами, Сюй Шу прочел письмо и пошел к Лю Бэю.

– Я вовсе не Шань Фу, – промолвил он. – Обстоятельства вынудили меня переменить имя. – Я – Сюй Шу из Инчуани. Отшельник Шуйцзин укорял меня за то, что я до сих пор не нашел себе достойного господина, и посоветовал пойти служить вам. Вы взяли меня на высокую должность, и я вам благодарен за это. Но как мне быть с моей престарелой матушкой? Цао Цао хитростью завлек ее в Сюйчан и бросил в темницу, ей угрожает казнь! И вот она прислала письмо, умоляя меня ее спасти. Я готов был служить вам верно, как служат конь и собака, но теперь, когда матушка моя в беде, должен покинуть вас. Верю, что мы еще встретимся.

– Узы родства между матерью и сыном священны, – со слезами промолвил Лю Бэй. – Поезжайте. Но я надеюсь, что после того, как вы повидаетесь с вашей высокочтимой матушкой, мне еще посчастливится слушать ваши наставления.

Сюй Шу сердечно поблагодарил Лю Бэя и стал готовиться к отъезду.

Предупрежденные об отъезде Сюй Шу военачальники устроили Сюй Шу проводы у главных городских ворот. Сам Лю Бэй провожал его до первого придорожного павильона [60]60
  В Древнем Китае было принято на дорогах через каждые десять ли (5 км) пути строить легкие придорожные беседки или павильоны, где путники могли бы отдохнуть и подкрепиться.


[Закрыть]. Здесь они сошли с коней и стали прощаться. Подняв кубок с вином, Лю Бэй сказал:

– Как я несчастлив, что вы меня покидаете!

– Я искренне тронут тем, что вы оказали великую честь мне, человеку с ничтожными талантами и скудным умом, – произнес Сюй Шу. – Клянусь вам, что никогда в жизни не дам Цао Цао ни одного совета!

После этого Сюй Шу обратился к военачальникам:

– Я хочу пожелать вам преданно служить своему господину, чтобы имя его было увековечено в летописях, а ваши подвиги сияли на страницах истории! Прошу вас, не уподобляйтесь мне в моем непостоянстве!

Лю Бэй никак не мог отпустить Сюй Шу. Он прошел с ним еще один переход, потом еще один; наконец Сюй Шу сказал:

– Не утруждайте себя. Мы расстанемся здесь.

Оба заплакали.

Стоя на опушке леса, Лю Бэй долго смотрел вслед удалявшемуся другу, а когда тот скрылся из виду, со вздохом сказал:

– О, как бы мне хотелось сейчас вырубить эти деревья!

– Почему? – спросили Лю Бэя.

– Потому что они заслонили от меня друга!

Вдруг Лю Бэй заметил, что Сюй Шу во весь опор мчится обратно, и радостно воскликнул:

– Сюй Шу возвращается, наверно, он изменил свое намерение!

И он бросился навстречу другу.

Приблизившись, Сюй Шу сказал:

– Мысли мои путаются, словно пенька, я забыл сказать вам о главном. В горах, в Лунчжуне, всего в тридцати ли от Сянъяна, живет один замечательный человек. Почему бы вам не обратиться к нему? Постарайтесь уговорить его служить вам, вспомните, как некогда династии Чжоу удалось заполучить Люй Вана [61]61
  По преданию, Вэнь-ван (XI в. до н. э.), основатель династии Чжоу, приказал совершить гадание, желая узнать, удачной ли будет охота. Ответ был такой: «У реки Вэй получишь крупную добычу. Небо дарит тебе наставника». Действительно, подле реки князь увидел старца, удившего рыбу. Он с почтением пригласил старца сесть в свою колесницу, а сам занял место кучера и повез его к себе в столицу. Он пожаловал мудрому старцу в удел земли в местности Люй и дал титул тайгун-вана – «князя долгожданного», поэтому его и стали называть Люй Ваном. (Он известен также как Цзян-тайгун.)


[Закрыть], а династии Хань – Чжан Ляна [62]62
  Чжан Лян (?–189 г. до н. э.) – один из главных советников основателя Ханьской династии Лю Бана; пытался убить циньского императора – тирана Цинь Ши-хуана. По преданию, Чжан Лян трижды ходил к некоему старцу, который, в конце концов, дал ему «небесную книгу» с описанием военной науки.


[Закрыть].

– Неужели он талантливее вас?

– Меня? – воскликнул Сюй Шу. – Сравнивать меня с ним все равно что захудалую клячу с цилинем [63]63
  Цилинь – в китайской мифологии чудесный зверь, единорог, с телом оленя, шеей волка, хвостом быка и рогом на голове, заканчивающимся мягкой шишкой (он никого не бодает). Появление цилиня предвещало либо рождение мудреца, либо начало гуманного правления.


[Закрыть], а ворону – с фениксом! Он считает себя равным Гуань Чжуну [64]64
  Гуань Чжун (Гуань-цзы, философ Гуань) – знаменитый китайский мыслитель и политический деятель VII в. до н. э.; под его руководством в царстве Ци был осуществлен ряд реформ по улучшению экономики и государственного управления.


[Закрыть] и Юэ И[65]65
  Юэ И – прославленный государственный деятель и полководец III в. до н. э., служивший в царстве Янь и возглавивший успешный поход войск царств Янь, Чжао, Хань, Чу и Вэй против царства Ци.


[Закрыть], но, по-моему, им далеко до него! Этот человек постиг все законы Земли и Неба и своей мудростью затмит любого ученого в Поднебесной!

– Кто же он такой? – спросил Лю Бэй.

– Чжугэ Лян из Лянъе, потомок инспектора столичной области Чжугэ Фына. Отец его, Чжугэ Гуй, был правителем округа Тайшань, но рано умер, и Чжугэ Лян переехал к своему дяде Чжугэ Сюаню, который жил в Сянъяне и был другом цзинчжоуского правителя Лю Бяо. После смерти Чжугэ Сюаня Чжугэ Лян со своим братом переселился в Паньян. Там они занялись земледелием, а в часы досуга он охотно ноет «Песни Лянфу»[66]66
  Лянфу – название горы в провинции Шаньдун; по преданию, древнекитайский философ Цзэн-цзы некогда пахал землю на склоне этой горы. Из-за непогоды он долго не мог вернуться домой. Вспоминая своих родителей, он пел грустные песни, которые впоследствии и получили будто бы название «Песни Лянфу». По другой версии, «Песни Лянфу» – похоронные песни, потому что под горой Лянфу находилось кладбище.


[Закрыть] под аккомпанемент цитры. В той местности есть гора, которая носит название Волун – гора Дремлющего Дракона, поэтому Чжугэ Лян называет себя господином Волуном. Много веков такой талант не появлялся на свет. Поскорее навестите его, и если он станет вашим советником, вам не придется беспокоиться о порядке в Поднебесной!

– Мне однажды Шуйцзин говорил о каких-то Волуне и Фынчу. Значит, Чжугэ Лян и есть тот самый Волун?

– Да. А Фынчу – это Пан Тун из Сянъяна.

Лю Бэй даже подпрыгнул от радости:

– Наконец-то я узнал, кто такие Волун и Фынчу! Мудрецы, можно сказать, живут у меня под боком, а я их не вижу, словно слепой. Спасибо, что вы открыли мне глаза!

Распрощавшись с Сюй Шу, Лю Бэй возвратился в Синье, приготовил дары и вместе с братьями Гуань Юем и Чжан Фэем отправился в Наньян к Чжугэ Ляну.

Тем временем Сюй Шу, опасаясь, как бы Чжугэ Лян не отказал Лю Бэю, по пути сам заехал к нему.

– Я служил Лю Бэю, – сказал Сюй Шу, – но Цао Цао бросил в темницу мою матушку, и она призывает меня на помощь. Перед отъездом я рассказал о вас Лю Бэю, и он в скором времени посетит вас. Надеюсь, вы не откажете помочь ему своим талантом. Это было бы для него великим счастьем!

– Значит, вы решили совершить жертвоприношение и жертвой выбрали меня? – с раздражением произнес Чжугэ Лян, сердито встряхнул рукавами халата и вышел. Пристыженный Сюй Шу сел на коня и поскакал в Сюйчан, к своей матушке.

Вот уж поистине:

 
Он другу сказал только слово, любя своего господина.
Домой он уехал, ведомый лишь чувствами верного сына.
 

章节结束

О том, что было дальше, вы узнаете из следующей главы.