Электронная библиотека » Лорен Лэндиш » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Невеста на один день"


  • Текст добавлен: 8 ноября 2023, 11:34


Автор книги: Лорен Лэндиш


Жанр: Эротическая литература, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Лорен Лэндиш
Невеста на один день

Lauren Landish

One Day Fiance


Печатается с разрешения автора и Starlight Press


Copyright © 2021, Lauren Landish

В оформлении макета использованы материалы по лицензии ©shutterstock.com

© Гомонова Ф., перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

Пролог

Коннор

Десять лет назад

Сводчатый мраморный потолок отлично отражает звук. Я как-то уронил на пол ручку, и все обернулись, словно на выстрел из пистолета.

Из-за царящей здесь полной тишины работать в Музее изящных искусств трудно. Я тут самый молодой посетитель, если не считать двух светловолосых мальчишек, которых молодая женщина – явно их мать – привела сюда во время занятий в школе.

Впрочем, эти двое точно предпочли бы оказаться сейчас в любом другом месте, даже подбирать какашки за собакой и то было бы интереснее. Даже за соседской собакой.

Но мамаша полна решимости. На вид она уже готова зарычать от раздражения: разговаривать с мальчишками – все равно что с кирпичной стеной, но женщина продолжает экскурсию.

– А это портрет короля Шотландии Роберта Первого, – монотонно читает она подпись под картиной. – Он известен тем, что…Тимми!

– Что? – Тимми не отрывает глаз от телефона. Я-то вижу экран, в отличие от его матери, и мне очевидно, что те красоты искусства, которые Тимми сейчас рассматривает, могут заинтересовать разве что пластического хирурга. Гормоны уже щекочут его чресла. – Мам, ну пойдем уже. Я могу просто погуглить все, что нужно для домашнего задания.

– Правда, мам, – хнычет его младший брат, которому еще не интересны девочки, но искусство уже надоело. – Ты обещала, что через два часа мы пойдем в «Макдоналдс», а уже прошло часов пять!

Этого быть не может, разве что они пришли в восемь утра, в чем я сильно сомневаюсь. Но мать уже почти готова поддаться на уговоры, и я решаю вмешаться, сам не знаю почему. Подвинувшись ближе, я прислоняюсь к бронзовому поручню, отделяющему посетителей от экспонатов, и прочищаю горло.

– Вообще-то ваша мама права: тут страшно интересно.

Мелкие смотрят на меня, как будто я сумасшедший, их мать бросает внимательный взгляд в мою сторону: я вроде пытаюсь ей помочь, но она меня не знает, и инстинкты мамы-медведицы заставляют ее насторожиться.

Но ей нечего меня бояться.

– Я серьезно. Посмотрите только на этого Роберта. Правда, его обычно звали Роберт Брюс. Забудьте про Храброе сердце, этот парень был крут, как яй… я хочу сказать, он был настоящий вождь и воин. Он дрался на мечах, выигрывал сражения против превосходящих сил противника и вообще стал королем всего на свете. Не знаю, как вам, а мне кажется, что это очень круто.

– Правда? – Тимми немного опускает телефон, и я киваю в ответ.

– Про него есть одна легенда. Больше десяти лет он боролся за свою корону и за независимость Шотландии, и наконец в битве при Баннокберне у него появился шанс окончательно избавиться от английской угрозы. У вражеской армии был численный перевес, но Роберт все равно повел своих воинов в бой. Во время битвы он остался один, его латы были разбиты, щит потерян. Его войско уже готово было бежать. У него остался только боевой топор. Внезапно английский рыцарь в полной броне поскакал прямо на Роберта, нацелив копье в его сердце. А теперь представьте себе, стоите вы в полном изнеможении, руки-ноги дрожат после чертовски тяжелого боя, и тут на вас прет что-то вроде средневекового аналога Железного человека на танке.

– Я б, наверное, обосрался, – говорит один из мальчишек. Я смеюсь в ответ:

– Я тоже. Но Роберт не отступил, он увернулся от удара и свалил английского рыцаря с коня. Здесь как раз нарисован этот момент. После такого подвига его войска опомнились, отбросили англичан и выиграли битву.

Мелкие слушают, затаив дыхание, а мамаша беззвучно произносит «спасибо». Я киваю ей и пожимаю плечами, обращаясь к мальчишкам:

– Это, конечно, не «Наруто», но мне кажется, даже круче, потому что этот парень был настоящий.

Я направляюсь прочь, но через пару шагов мамаша догоняет меня:

– Спасибо вам.

– Рад быть полезным, – шепотом отвечаю я, глядя на мальчишек, которые с интересом читают табличку под следующей картиной. – Я бы на вашем месте посоветовал Тимми поискать нужную информацию в телефоне, чтобы он поделился с вами и братом. У него голова и пальцы будут заняты, а вы меньше устанете.

Мамаша смотрит на меня восторженными глазами и спрашивает, не проведу ли я «личную экскурсию», но замужние дамы меня не интересуют. Моя цель – женщина в углу, которая наблюдает за этой сценкой, не забывая приглядывать за посетителями и экспонатами.

– Не могли бы вы помочь мне хоть немного, ну хоть десять минут? – настаивает мама мальчишек.

У меня нет лишних десяти минут, но я все же соглашаюсь и рассказываю им еще про две картины, включая ту, ради которой они пришли в музей. Наконец мамаша с явным сожалением заявляет, что им пора идти. Уходя, она оборачивается, еще раз беззвучно выговаривает «спасибо», а я киваю и небрежно пожимаю плечами, как будто это был пустяк.

На самом деле это не пустяк. Для меня, так сказать, открылась нужная дверь. Я и сам не смог бы спланировать все лучше. Чувствуя чье-то присутствие за спиной, я оборачиваюсь и обнаруживаю ту самую женщину, которая стояла в углу. Она улыбается:

– Браво. Я так рада, когда кому-то удается заинтересовать подрастающее поколение искусством. Вы волонтер? Или учитесь в ближайшей школе?

Дальше я могу все разыграть парой способов. Можно включить обаяние. Если бы я хотел, чтобы эта женщина сегодня вечером забросила ноги мне на плечи, выкрикивая мое имя, это был бы лучший способ.

Но хотя это очень заманчиво, сегодня у меня другая цель. Поэтому я чуть сжимаюсь и сутулю плечи, стараясь держаться на тонкой линии между застенчивостью и уверенностью в себе.

– Нет, просто мне нравятся старинные портреты, особенно кисти английских мастеров.

– Тогда вы слышали о предстоящей выставке? – Женщина явно готова посудачить вместе с таким же фанатом искусства.

Отлично.

– Жду ее с нетерпением. Страшно хочется увидеть картину Россетти своими глазами.

Я держусь слегка смущенно, словно мне неловко говорить о его знаменитой обнаженной Венере. На самом деле мне начхать и на Данте Габриэля Россетти, и на его картины, даже если это самый знаменитый экспонат передвижной выставки.

Что меня интересует, так это музейная подсобка, где находится то, что мне нужно.

– Надеюсь, что смогу прийти снова, когда здесь не будет толпы, – вздыхаю я. – Сами знаете, как трудно изучить картину и оценить все мельчайшие детали, когда кругом полно народа.

Женщина обводит меня оценивающим взглядом. Я стараюсь еще полнее вжиться в роль законопослушного любителя искусства в невзрачной толстовке, который и мухи не обидит. Поправляю фальшивые очки на переносице, неловко улыбаюсь и приглаживаю волосы, хотя и знаю, что под гелем у меня с утра ни один волосок не растрепался.

Она минуту думает и слегка улыбается:

– Думаю, энтузиазм волонтера заслуживает небольшой награды. Идемте со мной.

Черт, все складывается даже лучше, чем я ожидал! Но, как известно, фанату искусства легче всего пробудить сочувствие у другого такого же фаната: они готовы часами трындеть про каждый мазок на картине.

В принципе, я их понимаю. Они как автолюбители с их разглагольствованиями про машины и степень сжатия, или повара с их специями. Но, в отличие от них, я смотрю на все это без эмоций и вижу механику и детали процесса. Ими движет страсть, мною – нечто совершенно иное.

Я направляюсь за сотрудницей музея в задний коридор, делая вид, что понятия не имею, куда мы идем – как будто я не присмотрел заранее все пути отхода. На самом же деле я знаю план здания не хуже, чем заядлый геймер знает все уровни Halo. Поворот направо, и мы наконец подходим к той самой подсобке. Дверь закрывается, мы одни, и женщина благоговейно шепчет:

– Вот она.

Я прикрываю рот рукой, притворно ахнув. Передо мной Венера во всей своей великолепной наготе… если бы древнегреческая богиня оказалась молочно-бледной, рыжеволосой британкой (не забывая о полурелигиозных мотивах). Но я делаю вид, что передо мной величайшее создание человечества. После горячего бутерброда с сыром, разумеется.

– Она прекрасна.

– Невероятно, правда? – искренне соглашается женщина.

Я смотрю на картину, словно передо мной нечто волшебное. Согласен, это на самом деле одна из величайших картин. Мастерство Россетти и точность в передаче деталей, текстуры волос Венеры изумительны, и я понимаю, чем картина так притягивает людей. Я слегка поворачиваюсь, словно пытаясь рассмотреть полотно под другим углом, а сам тем временем быстро оглядываю столы и стены.

Ага, я попал куда надо. Здесь собрали картины не для предстоящей выставки, а просто чтобы почистить и заменить рамы. Отлично, это означает, что исчезновение не вызовет вопросов. Все просто решат, что полотно забрал какой-то другой отдел.

Картина маленькая, не больше тетрадного листка, но ее ценность определяется не размером, а тем, насколько сильно ее хотят заполучить.

Пора приступать ко второй части моего плана. Я нажимаю приклеенную к груди кнопку блютус-наушников. Телефон, спрятанный в моем заднем кармане, звонит на заранее запрограммированный номер. Через секунду в подсобке раздается звонок.

– Странно, – удивляется женщина. – Сюда никогда никто не звонит.

Она неуверенно смотрит на меня, понимая, что мне нельзя здесь находиться. Я широко развожу руки и демонстративно убираю их в карманы. Видите? Я абсолютно безобиден:

– Все в порядке, я никуда не двинусь и ничего не буду трогать. Просто…

Я оборачиваюсь к картине с блестящими глазами.

– Понимаю, – шепчет женщина. – Вернусь через секунду.

Она торопится к телефону. Отлично, секунды мне вполне хватит.

Одним быстрым движением я хватаю маленькое полотно со стола и засовываю плашмя под толстовку в специальный карман на спине, который пришил на случай удачи. Когда женщина возвращается, я внимательно рассматриваю подпись Россетти в углу картины.

– Извините, там повесили трубку.

Я выпрямляюсь, пожав плечами:

– Ничего страшного, я был только рад побыть наедине с богиней красоты.

Женщина улыбается, но тень сомнения не покидает ее лицо. Она вспомнила, что в ее обязанности не входит водить всяких помешанных на живописи чудиков в неохраняемую часть музея. Мне пора уходить, что меня вполне устраивает – задание выполнено.

Почти выполнено. Осталось последнее… убраться без помех.

– Нам, наверное, лучше уйти, пока я не доставил вам неприятности? – негромко интересуюсь я, озираясь, словно кто-то мог зайти сюда, пока она отвечала на звонок.

– Да, пожалуй, так будет лучше.

– Понимаю. Спасибо, что показали картину. Вы сделали мой день. Может, даже месяц или год.

Женщина даже не представляет, насколько это точно, но в голосе ее снова слышится теплота:

– Вы же помогли тем мальчишкам, так что это справедливо.

Я отвечаю еще одной неловкой застенчивой улыбкой и иду за женщиной к главному выставочному залу.

– Еще раз спасибо.

Она уходит, а я неторопливо бреду по залу, задерживаясь, чтобы прочитать подпись под той или иной картиной, и стараясь не вызывать ни малейших подозрений. Перед выходом я снова вижу ту мамашу с ее двумя мальчишками, которые едят обещанные бургеры. Махнув им рукой, направляюсь прочь от музея.

Если они меня вспомнят, то как помешанного на живописи добродушного и дружелюбного чудика.

А не как парня, который только что стащил картину стоимостью в тысячи долларов.

Глава 1

Поппи

«Он взялся за набухший бугор в джинсах, сжав его, словно обещанное ей сокровище. Сейчас я его в тебя засуну, – сказал он. – Тебе понравится».

Блин. Я перечитываю предложение, с трудом подавляя рвотный рефлекс, и нажимаю на кнопку «Стереть». С минуту дышу ртом, пока желание блевать не проходит.

– Потрясающе. Четыре часа работы, и весь грандиозный результат – это пятьдесят слов? – Я еще раз проверяю счетчик. – Пятьдесят гребаных слов? Офигеть можно.

Надо признать, за последние минут пятнадцать я не написала и этого. Я стучу себя кулаком по лбу, пытаясь не поддаться желанию стереть вообще все к черту. Текст ужасный, но хоть что-то я выдала. Что-то лучше, чем ничего.

Продолжая убеждать себя в этом, я встаю из-за кухонного «письменного» стола и иду к холодильнику, где беру одну из заранее приготовленных чашечек холодного черного чая. Очень хочется достать вино вместо этого, но календарик на двери холодильника напоминает о приближающихся сроках сдачи книги.

Беспокойства мне и без того хватает. После успеха моей первой книги «Любовь в Грейт-Фоллз» я переоценила свои возможности. Когда издательство «Синяя птица» предложило мне сразу аванс за следующую книгу, я согласилась.

С тех пор я получила два чека и раз сто беседовала со своим агентом. Срок сдачи текста неумолимо приближается, так что, как говаривала моя двоюродная бабуля Ханна, сдохни – но сделай. Легко говорить, если тебя не мучает постоянный страх, что твоя вторая книга даже в подметки не годится первой.

Показываю календарику кукиш, словно во всем виноват он, а не моя неуверенность в себе.

– Подстегни же себя, Поппи. Привет, крайний срок. – Я отхлебываю чай и бросаю взгляд на свой ноутбук. Тот смотрит на меня почти полностью белым экраном. – Или срочный край.

Так, если я начала разговаривать сама с собой, значит, крыша у меня уже поехала. Тихое тявканье с дивана напоминает, что у меня на самом деле есть с кем поговорить.

– Ну почему я не могу писать, как Джей Эй Фокс? – спрашиваю я диван и расположившихся на нем двух белых померанских шпицев.

Их зовут Орешек и Сок, они братья, и достались мне от соседки, которая внезапно обнаружила, что ее собачка вовсе не больна, а просто беременна. Я пообещала ей забрать одного щенка, но каким-то образом один превратился в двух самых жалких малышей из помета. Теперь эта парочка выросла в здоровых пушистиков, сильно смахивающих на белые помпоны. Только большие, активные и шумные.

Орешек, который в эту минуту изо всех сил пытается сделать из братца сестричку, бросает свое занятие и смотрит на меня, улыбаясь собачьей улыбкой. Сок тоже смотрит на меня из-под Орешка пару секунд, а затем проводит прием ближнего боя и скидывает брата. Оба сваливаются с дивана и продолжают свою непрестанную шутливую борьбу.

– С чего я решила, что от вас можно дождаться совета?

Сок отпрыгивает от Орешка. Щенки, как всегда, не обращают на меня ни малейшего внимания. Я расправляю затекшие плечи, улавливаю вонь застарелого сыра от подмышек, и на меня снова накатывает тошнота. Я побыстрее прижимаю локти к бокам:

– Вот зараза, да от меня несет, как из сортира!

Это одно из преимуществ писательской профессии. Да, это именно преимущество. Можно сидеть здесь, пытаясь уложиться в срок, и вообще не думать о личной гигиене. И, черт возьми, можно одеваться во что захочешь. На дворе декабрь, и мне хочется закутаться в теплый халат? Да пожалуйста. А если в июле мне вздумается сесть за работу в одних трусах – тоже не проблема.

Но раз уж от запаха начинает тошнить, наверное, пора подумать о хоть каком-то уходе за собой. «Не отвлекайся, – мысленно уговариваю я себя. – Ты и так отлыниваешь от работы, тебе же не на свидание идти».

Так-то оно так, но Орешек и Сок уже поглядывают на меня с явным отвращением, так что придется помыть хотя бы стратегические места – под мышками и между ног. Знаете, когда тебя уже сторонятся даже собаки, которые здороваются, обнюхивая зады друг друга…

К тому же мне предстоит писательская встреча в библиотеке. Если собаки воротят от меня носы, то мои приятельницы просто зальют меня с ног до головы дезодорантом. Алерия как-то раз именно это и сделала, я потом несколько дней чихала. Противным голосом жрицы вуду она провозгласила, что так мое тело избавляется от токсинов. Но я уверена, что единственными токсинами были тот вонючий дезодорант и пицца-роллы, которыми я перекусила в тот день.

Впрочем, все это не важно. Если я не продвинусь в работе над книгой, мне кранты. Я со смехом думаю, что в этом случае вонять от меня будет еще хуже, но подобная мысль не прибавляет уверенности, и уж точно это не комплимент.

Я возвращаюсь к столу, но тут звонит телефон. Бросаю взгляд на экран, и сердце екает, когда я вижу, кто это. Как говорится, помяни черта… Звонит Хильда, мой литературный агент.

Мне не хочется отвечать на звонок. Хильда очень милая, но вряд ли ей понравится, что всю последнюю неделю я впустую барабанила по клавиатуре. Но ничего не поделаешь, придется сказать ей, как обстоят дела.

– Хильда, привет! – нервно отвечаю я. – Как ты?

– А как поживает моя любимая писательница? – осторожно, но не без оптимизма осведомляется она. – Наверное, уже почти готова обрадовать нас следующим шедевром?

Я тру лоб, надеясь чудесным образом пробудить мозги, но ничего не выходит:

– Э… ну, в общем… у тебя когда-нибудь бывал запор целую неделю? Знаешь, когда тужишься, тужишься и никакого результата? Просто ноль на выходе. Вот у меня сейчас вроде того… только с книгой.

Да, мне говорили, что у меня просто дар владения словом.

Хильду тоже проняло, судя по явно слышному «фу» в ее голосе:

– Какая гадость.

Я жду продолжения.

– Слушай, Поппи, срок сдачи книги приближается. Я могу успокоить издательство на какое-то время, если у тебя дело сдвинулось. Но ты мне уже два месяца ничего не показывала.

– Знаю.

– От этой книги многое зависит, – продолжает Хильда, будто я этого не понимаю и не твержу себе всякий раз, когда застреваю. – Репутация – это самое дорогое, что у тебя есть. Издательства всегда готовы работать с автором, который регулярно выдает результат, но если ты их подведешь, они в конце концов откажутся от тебя. Сама понимаешь, что это значит.

Ну спасибо. Можно подумать, она открыла мне глаза.

– Хиль, ты же знаешь…

– Но у меня есть приятная новость, которая должна помочь. Она заставит тебя выйти из дома и придаст вдохновения, чтобы ты разделалась с этой книгой в два счета.

– Что?

Морковка, которую Хильда подвесила перед моим носом, заставляет насторожиться. Не то чтобы я ей не доверяю, но понимаю: она пойдет на все, чтобы довести меня до финишной прямой. Независимо от того, понравится мне это или нет. В первую очередь она агент, и если я провалюсь, то и она тоже.

– Слушай, Поппи, я только что узнала, что освободилось место на литературном обеде с Джей Эй Фокс. Одна из участниц забыла, что секс ведет к появлению детей, хотя сама постоянно пишет любовные романы со случайными беременностями.

Ух ты! Мне, конечно, жаль авторшу, но… речь идет об обеде с Джей Эй Фокс. С самой Гранд Дамой Любовных романов. С величайшей из всех. Последние несколько лет она регулярно проводит творческие встречи-обеды с начинающими авторами любовных романов, рассказывает о своей блестящей карьере, дает советы и подписывает экземпляры своей последней книги. Газета New York Times уже объявила бестселлером ее последний роман «Похититель картин». К тому же она обещает продемонстрировать редкий портрет красивой женщины под названием «Черная Роза», который и вдохновил ее на эту книгу.

Услышав об обеде, я немножко размечталась… ладно, не так уж немножко.

– Ты еще не совсем доросла до подобной встречи, но я добилась, чтобы освободившееся место отдали тебе, потому что ты живешь неподалеку… – Хильда тут же поправляет себя. – Я знаю, что ты ее горячая поклонница, и подумала, что это будет тебе наградой за то, что заканчиваешь рукопись. Хотя, наверное, это не такая уж хорошая идея, поскольку ты не сильно-то продвинулась? Хм-м.

Я слишком возбуждена, чтобы обращать внимание на легкий выпад в начале или обижаться на отсутствие веры в меня. Я всегда мечтала встретиться с Джей Эй Фокс и всегда считала ее примером для себя. Она этого не знает, но она моя вдохновительница, наставница и путеводная звезда. Каждый раз, когда моя уверенность в собственных силах падает, я напоминаю себе, что раз Джей Эй Фокс смогла всего добиться, смогу и я. Когда речь заходит о книгах, я говорю себе, что если Джей Эй Фокс смогла, то смогу и я. Когда речь идет о писательстве, я спрашиваю себя: а как бы поступила на моем месте Джей Эй Фокс? Что сделала бы Джей Эй Фокс?

«Хватит лирики, Поппи», – напоминаю я себе и отвечаю:

– Хильда, боже мой! Разумеется, я пойду на встречу. Это именно то, что придаст мне силы закончить книгу. Ты самая лучшая, люблю тебя! Если, конечно, я попаду на этот обед.

Хильда выразительно фыркает:

– Ты не меня любишь, а то, что я могу сделать как агент. А стоило бы любить и меня саму, раз уж я терплю твои причуды и чокнутый характер и выставляю тебя перед издателями как милую и эксцентричную особу.

– Ты же знаешь, что я и за это тебя люблю. Ты потрясающая!

– Поверю на слово. Если ты готова любить меня за сухую куриную грудку без соуса – флаг тебе в руки. Для тебя это уникальный шанс, может, часть таланта Джей Эй Фокс перейдет тебе, и ты все же закончишь книгу.

Похоже, Хильда еще не готова ослабить давление. Она заставила бы попотеть даже инструктора морских пехотинцев.

– Так что не опаздывай и постарайся выглядеть на все сто. Хотя бы душ прими и приведи в порядок волосы.

Она слишком хорошо меня знает. Или от меня уже так несет, что запах можно учуять даже по телефону?

– Все сделаю, – обещаю я, перекрестившись, хотя Хильда меня не видит. – Слушай, мне нужно закончить главу или даже две, если удастся, а потом у меня назначена встреча. Но душ я приму. Обязательно!

– С мылом?

– Ну конечно, обещаю. – Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не запрыгать от восторга. Я иду на встречу с Джей Эй Фокс! – Пойду постучу по клаве, а потом вымоюсь с ног до головы. Обещаю!

– Смотри не подведи.

Хильда кладет трубку. Я обещала дописать главу, но, глянув на часы, вижу, что работа подождет. Времени едва хватит, чтобы выгулять Орешка с Соком и не опоздать в библиотеку. Но сначала я наскоро принимаю душ, натираясь гелем с ароматом корицы, как обещала, и одеваюсь.

Вещи выбираю самые простые – джинсы и мешковатый свитер, чтобы скрыть отсутствие бюстгальтера – и вывожу собакенов из дома. Я бы предпочла выгулять их на заднем дворе, но он такой крохотный, что там едва помещается столик для пикника и маленький гриль. К тому же там нет травы. Так что приходится выгуливать их перед домом, но малыши отлично знают, где проходит невидимая граница с улицей.

Оглядывая округу, я в который раз думаю, как мне повезло. Я живу в тихом районе в окружении небольших двух– трехкомнатных домиков. Перед каждым – ухоженный газон, вместительные парковочные места и забавные почтовые ящики, выражающие индивидуальность хозяев. Улица не тупиковая, но ее пересекает только один тупиковый переулок, а выезд из квартала находится в противоположном конце, так что можно спокойно гулять, бегать или кататься на велосипеде прямо посреди дороги.

Переезжая сюда, я не знала, что население здесь почти исключительно женское. Несколько девушек вроде меня, которые купили свой первый дом – эдакие бизнеследи мелкого пошиба; и довольно много разведенок, которые решили найти что-то поменьше и подешевле после развода. Я их понимаю: минимум расходов на содержание дома, безопасный район и рядом парк, где можно встретиться с бывшим и передать детей.

Рене, которая живет через четыре дома от меня, именно так все и объяснила. По договоренности с мужем она берет детей на две недели в месяц. Детишки очень милые. Ее сын Кайл даже предложил мне прошлым летом выгуливать померанцев, и ему по большому счету даже удалось справиться с ними. Орешек постоянно тянет за поводок, а Сок просто ложится на землю и отказывается идти дальше. При этом оба категорически не хотят разлучаться и гулять по одному.

А еще здесь есть несколько пожилых женщин. Одна из них, Хелен, вырывает меня из мечтаний, в которых Джей Эй Фокс на обеде восхищается моей работой и говорит, что я напоминаю ей, как начинала она сама.

– Смотри куда прешь, чертов придурок!

Она что, о моих собаках? Но Орешек присел по своим делам на газоне, а Сок деловито писает на круглый камень, под которым я храню запасной ключ от дома, так что это явно не к ним.

Я оборачиваюсь и вижу, что моя сумасбродная соседка орет на фургон у ее дома. Похоже, она переезжает, судя по снующим туда-сюда грузчикам. Хелен за шестьдесят, она одинока, и у нее зычный голос матерого водилы-дальнобойщика. Но ко мне она относится хорошо и любит посплетничать о драмах нашего района. Я несколько раз делала ее прототипом колоритных бабуль в своих книгах, разумеется, с некоторыми изменениями.

– Хелен! – удивленно ахаю я. – Ты что, переезжаешь? А мне почему не сказала?

– Все случилось так быстро, что не было времени забежать к тебе поделиться новостями, – усмехается она, подходя ко мне. – Помнишь, в прошлом месяце я ездила к дочери посмотреть на мою первую внучку?

Я киваю, вспомнив сотни фотографий малышки, которые мне гордо демонстрировала Хелен. Очень милая девочка, но младенцы все похожи друг на друга. Пухленькие, с припухшими веками, спящие или вопящие комочки с крохотными ручками и ножками вокруг круглого животика. Очень милые, и в то же время… не особо. По крайней мере, чужие младенцы милыми не кажутся.

– Ну конечно, помню.

– Так вот, дочка позвонила на прошлой неделе и сказала, что у них по соседству выставили на продажу маленький домик. Для меня идеальный вариант – бунгало с одной спальней, да еще совсем рядом с моей крошкой. Не такое маленькое, чтобы повернуться было нельзя, но и не слишком большое, чтобы замучиться с уборкой. Я его тут же купила. Оформила все за неделю, а этот дом продала инвестиционной компании.

Она щелкает пальцами:

– Оп-ля! Сваливаю из этой конуры!

Новость поразила меня куда сильнее, чем я думала. Мне всегда нравилось болтать с Хелен, и я ценила ее советы. Но в то же время я ее понимаю. Ей хочется жить поближе к долгожданной внучке. Так что я просто молча обнимаю ее.

– Хелен, я так рада за тебя. Но я буду по тебе скучать! А ты не знаешь, кто сюда въедет?

Ее дом – один из самых больших на улице, в нем три спальни и очень просторно. Он может понравиться легкому на подъем одиночке, работающему дома, как я… или семье с детьми.

Хочется надеяться на первый вариант или, в крайнем случае, на семью без шумных детей или закатывающих вечеринки подростков. Я и так отстала от графика.

Еще хуже ловить на себе взгляды чужих мужей, обнаруживших, что я – автор книжки, которую они читают тайком и ни за что в этом не признаются. Один тип заявил, что прочитал мою книгу, купленную его бывшей подружкой, и я определенно знаю толк в минете. Как насчет того, чтобы попрактиковаться с ним?

Спасибо, но такого мне не надо. Я хотела бы спокойного, тихого соседа, который не мешал бы мне сосредоточиться на работе.

Наверное, я слишком привередлива, вот и жалею, что Хелен уезжает.

– Не знаю, кто сюда въедет, но у тебя все будет в порядке, милочка, – ободряет соседка. – Ты спокойная, с тобой легко поладить.

Похоже, у нее проблемы со слухом, иначе она бы знала, что я частенько разговариваю сама с собой или ору на Орешка с Соком. Но по сравнению с шумными детьми и вечеринками по соседству я точно не худший вариант.

– Дай-ка я тебя на прощание еще раз обниму, – говорю я, и Хелен смеется, когда Орешек пристраивается к ее ноге со своим собственным вариантом «объятий». – Орешек, немедленно прекрати! Этот пес готов трахать любую встречную ногу!

– Ну, по крайней мере, хоть кому-то я еще кажусь привлекательной, – смеется Хелен. – Всего хорошего, милочка.

Помахав на прощание, я загоняю собак в дом и бегу к машине. Уже опаздываю.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 7 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации