Текст книги "Вкус искушения"

– Кто знает? Может быть, ничего не изменилось бы. Ты же не знаешь, о чем в тот день думал твой отец. Ты только думаешь, что знаешь причины, по которым он поступал так или иначе. И ты не должен себя винить. Они бы этого не хотели.

– Нет… они не хотели бы, – он коснулся ее лица и вид у него стал задумчивым. – Наверное, надо научиться прощать.

Она кивнула.

– А ты научилась, это делать, Анни? – он ласково гладил ее большим пальцем по подбородку туда-сюда.

– Что именно? – она посмотрела настороженно.

– Научилась прощать… своего отца… себя?

Она отвела глаза и глубоко вздохнула.

– Нет. Не могу сказать, что научилась.

– Ладно. Когда научишься, скажешь мне.

Она могла только кивнуть и надеяться, что он будет терпелив с ней.

Глава 11

На следующее утро Анни закрыла дверь в свою квартиру и вышла на солнечное открытое крыльцо. Поеживаясь на утреннем осеннем холодке, она смотрела на далекие горы и вспоминала пронзительное удовольствие днем раньше стоять рядом с Тейлором на пороге его дома.

Они смотрели вниз на темную синеву озера, питаемого ледником, когда внезапно налетевший ветер взбил его зеркальную гладь белыми барашками маленького моря.

Она думала о Тейлоре Мак Куэйде, его силе, и его нежности, и понимала, что все эти дни мысли ее были заняты только им. Но ей еще надо было заниматься своей лавкой. «Пора идти туда», – подумала она, спускаясь по ступенькам к задней двери лавки.

– Привет, незнакомка, – покричал, завидев ее, Бэр.

– Подожди, я помогу тебе, – она прыгнула через две последние ступеньки, чтобы придержать ему дверь, когда он заносил в помещение ящик с образцами дерева, оставленными для него.

Он буркнул что-то, ставя свою объемистую ношу на рабочий стол. Схватив кривой нож, он разрезал стягивающую пакет ленту.

– Что-то я почти не видел тебя последнее время, – он мельком глянул на нее, продолжая раскрывать свою посылку, и заметил блестящие глаза и румянец на щеках. – Хорошо провела выходные?

– Замечательно, – ее улыбка просто лучилась теплом. – А ты?

– Тоже. Вчера днем на несколько часов открывал магазин. И дело шло неплохо. Очень много людей, которые были на тихом аукционе, говорили о тебе всякие хорошие слова.

– Я хорошо провела время. А дикие утки, которых мы пожертвовали, принесли серьезные деньги.

– Слышал. Хорошая реклама. Привлекла много новых покупателей из тех, кому есть, что тратить. А как поживает этот малыш Брайан?

– Я его с тех пор не видела, но еду с ними в верховой поход в следующую субботу.

– Что ж, теперь я могу спросить о большом парне… как его там, Тейлоре.

– Прекрасно, – она нашла себе работу, помогая ему выгружать образцы дерева и раскладывая их по столу.

– Вы с ним теперь все время будете вместе? – спрашивал он, как бы между прочим, но глаза смотрели остро, и ее ответа он ждал напряженно.

Она пожала плечами.

– Трудно сказать… Может быть.

Он улыбнулся ей с таким видом, который говорил, что он знает ее лучше, чем она сама себя.

– Что ж, пора, пора.

Она подняла руки, чтобы он не торопил ее.

– Ладно, ладно. Я вижусь с ним… сейчас. Может быть, я на пороге большого разочарования.

– С таким настроением в клуб оптимистов тебя не пустят, – в его темных глазах появилась поддразнивающая смешинка.

– Ты должен это знать, – она покачала головой, – ты же неизлечимый Оптимист десятилетия.

– Ну, ведь как говорят: «не рискнешь – не выиграешь», – он широко улыбнулся ей.

– Конечно. Напомни мне об этом после того, как я разобьюсь и сгорю. Ладно? – она отставила ящик в сторону.

Его взгляд смягчился.

– Право, Анни, пора тебе начинать жить, пора рисковать, хоть немножко. Ты слишком молода, чтобы быть такой осторожной и подчиняться условностям. Впусти в свою жизнь хотя бы немного волнений.

– Я свою долю волнений получаю, спасибо.

– Неужели? – в его глазах загорелся плотоядный иск. – Хм-м, а поподробнее?

– Остынь. Я не описываю в деталях.

Он почесал в бороде и недоуменно поинтересовался:

– Что ж, прости, что я такой тупой, но мне непонятно.

– Что именно?

– Если тебе действительно нравится этот парень, откуда все эти мрачные предсказания, что все плохо кончится?

Она пожала плечами и, не глядя ему в глаза ответила:

– Думаю, что из-за того, к какому типу людей он относится, – она перестала суетиться и ударила ладонями по столу. – Ладно, пусть он неиспорченный, не ребеночек, которому все приготовили на серебряной тарелочке, каким я его считала, но все равно он такой красивый и обаятельный…

– Ну и что? Разве не этого хочет каждая женщина?

– В этом все дело. Я спрашиваю тебя, как такой парень может осесть с одной женщиной? Он всю свою жизнь будет притягивать женщин… масса соблазна, как я говорю.

Глаза ее затуманились сомнением, и по лицу пробежала болезненная гримаса.

Бэр затряс головой.

– Сестричка, у тебя все в голове перепуталось.

– Я просто боюсь, что…

– Страхи становятся меньше, когда о них говоришь вслух, – Бэр шутливо поднял брови.

– Хорошо, когда такой красивый, обаятельный и богатый мужчина, как Тейлор…

– Так, так… – понукал ее Бэр.

– Что сохранит его от того, чтобы стать таким, как наш отец? Человеком, который не мог оставаться с одной женщиной, человеком, влюбленным в стиль жизни плейбоев?..

Бэр покачал головой.

– Ты, сестричка, все перечисляешь поверхностные вещи. Наш отец и Тейлор Мак Куэйд скроены не из одного куска материи.

– Как можешь ты быть так уверен? – она замолчала, глядя на него.

Он поднял два деревянных бруска.

– Возьми, к примеру, эти два образца. Они выглядят похожими, не правда ли? Одинаковый цвет, текстура, форма.

Она кивнула.

– Но на этом сходство кончается, – он перевернул бруски другой стороной, внимательно изучая их, и подал один из них ей. – Посмотри на маленький узел на верхнем конце.

Она нашла его и потерла пальцами.

– Слабина в строении. Почти наверняка при нагрузке расколется в этом месте. А теперь проверь этот, – и он передал ей другой образец.

Она повертела его в руках, погладила ладонью, критически осмотрела со всех сторон, потом вопросительно подняла глаза на Бэра.

– Хороший материал, – ответил он, – выстоит под нагрузкой и будет работать долго.

Она положила деревяшку на стол.

– Что ты хочешь этим доказать?

– Не смешивай всех людей в одну кучу, как ты это любишь, – он покачал головой. – Все люди разные и их маленькие отличия делают их совершенно различными.

– Но как можешь ты быть уверен, что выбрал правильно? – ее рука опустилась на безупречный брусок.

– Так же, как выбираю дерево. Опытным путем. Этого ничто не заменит.

Она криво усмехнулась в ответ.

– Опытный путь может быть очень болезненным и, кто знает, может быть даже смертельным.

– Если уж дойдет до самого плохого, ты выживешь. Ты ведь пережила такое трудное детство, ведь так?

Она снова кивнула.

– Мы оба пережили.

– Если хочешь знать мое мнение, то я думаю, что это и есть часть нашей проблемы, – он пожал плечами. – Я знаю, знаю, что ты моего мнения не спрашиваешь. Но, милая моя, пора тебе перестать сравнивать с нашим отцом каждого красивого парня с хорошо подвешенным языком. Признайся, наш отец был непутевым, ветреным. Это и была его роковая слабость. Не каждый красивый и обаятельный парень станет таким, как он, – он заулыбался и подмигнул ей. – Возьми, к примеру, меня.

Она засмеялась.

– Поняла, поняла, – обойдя стол, она обхватила руками его руку. – Я так надеюсь, что ты прав, большой брат, действительно надеюсь.

Спустя мгновение она подняла голову и насмешливо поглядела на него.

– Ты всегда помогаешь мне прийти в себя.

Он обнял ее.

– Рад это слышать.

– Не так уж я обижена на отца. Может быть, и правда его слабости, как ты говоришь, были присущи его натуре, – она посмотрела на брусок со слабинкой, – может быть, дело было в том, что он не мог измениться, даже если и хотел… он был просто слабым, – ей пришло в голову, что слово «слабый» никак не применимо к Тейлору Мак Куэйду.

– Думаю, что теперь ты правильно разобралась в этом, – он обнял сестру. – Отец был человеком слабым и приверженным ко многому, о чем мы может никогда и не узнаем.

Ее глаза налились слезами.

– Может, пришла пора мне простить и забыть все, что с ним связано.

– Ты будешь гораздо счастливее, если сделаешь так. – Он слегка пожал ее плечо. – У него ведь, знаешь, были хорошие намерения, он только никогда не доводил их до конца. Я думаю, что он любил нас обоих, но не мог встретиться с нами, потому что тогда он должен был бы сказать себе правду о самом себе.

Она кивнула, и накопившиеся у нее слезы, наконец, пролились и потекли по щекам. Обычно она плакала, запершись у себя в комнате. В руках Бэра она была дома, и снова расслабилась, как будто открылись шлюзы, и вся боль, которую она копила почти всю жизнь, вылилась потоком.

Когда она в изнеможении стихла, ей показалось, что она стала легче на десять фунтов. Она, наконец, простила своего отца, который так долго причинял ей боль, а сделав это, она начала сокрушать стены, всю жизнь отделявшие ее от других людей.

– Теперь я в порядке, – она подняла голову и попыталась изобразить для брата улыбку, он ведь снова помог ей разобраться в своей душе.

Он погладил ее по макушке.

– У тебя такой упрямый характер, но думаю, что скоро ты все поймешь.

Он ухмыльнулся, и она тут же попятилась от него, чтобы стукнуть чем-нибудь.

– Конечно, -обвиняющим голосом проговорила она, – ты меня еще воспитывать будешь.

– А зачем еще нужен брат?

Она вытерла тыльной стороной ладони слезы со щек и направилась к зеркалу, чтобы привести себя в порядок.

Над входной дверью магазина зазвенел колокольчик.

– Ладно, – произнес Бэр, – вроде бы идут покупатели. Со времени благотворительного вечера заказы так и сыплются. Раньше дело шло медленнее. Анни, а может ты хочешь, чтобы я какое-то время занялся с покупателями, так скажи?

Анни взбила волосы и облегченно вздохнула. Когда она снова повернулась к нему, в ее глазах светилась новая сила.

– Я справлюсь. Оставайся здесь. Спасибо.

Она пожала плечами и повернулась, чтобы идти в магазин приветствовать покупателей.

– Анни, дорогая, как я рада тебя видеть, – Нина охватила Анни за плечи и чмокнула ее в щеку.

Анни была несколько удивлена таким теплым приемом, потому что они с Ниной не были настолько хорошо знакомы.

– Я была здесь вчера и хочу тебе сказать, что просто влюбилась в твою маленькую лавку, – Нина бродила по комнате, рассматривая витрины, и дошла до ее рабочего стола.

– А это твоя студия?

Анни кивнула.

– Как идут мои миниатюры?

– Я все продала. Поэтому я здесь. Со времени аукциона на благотворительном обеде, появился большой интерес к твоим работам, – она прошла к наружной витрине, где были выставлены приманки.

– Ой-ой-ой, очаровательно. Все что я слышу целыми днями, это какую цену получили на аукционе твои работы.

Нина взяла в руки одну из приманок и отдала Анни.

– Я возьму эту и ее пару. Я запасаюсь резными изделиями Малоун.

Анни отнесла выбранные приманки к прилавку.

– Разумеется, – продолжала Нина, – сплетники жужжат еще о том, что ты теперь новая дама сердца Мак Куэйда.

Анни неопределенно пожала плечами.

– Так всегда со сплетнями. Они так редко бывают верными.

– А-ах, как ты права, – Нина остановилась погладить спинку еще одной приманки. – Конечно, где-то в них есть зернышко правды.

– Могу я быть еще чем-нибудь полезна? – спросила Анни, надеясь, что тон у нее достаточно вежливый.

– Да! Прими заказ еще на такой же набор резных фигурок и добавь дюжину этих очаровательных деревянных игрушек. Миссис Иглстон будет рада иметь их в детской, которую я сейчас оборудую для ее нового внука.

Анни прошла за прилавок и открыла витрину, чтобы набрать оттуда разных фигурок.

Нина подошла и стала над стеклом витрины.

– Я возьму четыре этих, четыре этих и по полдюжины каждой из этих. Железо надо ковать пока оно горячо, я это всегда говорю, – Нина хитро улыбнулась. – Послушай, дорогуша, совета мудрых. Ладно? Ты последнее и величайшее увлечение Мак Куэйда. Наслаждайся этим! Все знают, что он умеет обращаться с девушкой, как с королевой: поить, кормить, возить в горы, брать с собой в деловые поездки. Пусть это длится не вечно! А что на свете вечно?

– Полагаю, – раздался за их спиной рокочущий голос Бэра, – тебе понадобится это.

Анни повернулась и увидела, что он, стоя в дверях, протягивает ей ящик, в котором были деревянные образцы.

– Спасибо, – сказала она, забирая его.

Он посмотрел на Анни, как бы спрашивая без слов, все ли с ней в порядке. Она поняла, что он подслушал ее разговор с Ниной, и слегка кивнула ему. Он стал с ней рядом и начал заворачивать фигурки в мягкую бумагу, а Анни заполняла ею ящик.

Нина просмотрела счет и выписала чек. Когда Бэр ушел, она с раскаянием сказала:

– Послушай Анни, надеюсь, я тебя не расстроила? Люди всегда любят говорить о ком-то таком волнующем, как Тейлор Мак Куэйд. Но я иногда забалтываюсь и не знаю, когда надо вовремя остановиться.

Анни пожала плечами, но когда Нина ушла, она хмуро задумалась.

Пролетела неделя. Тейлор несколько раз приглашал Анни пообедать, и несколько вечеров они вместе готовили. Она отбросила Нинины разговоры в сторону. Бэр посоветовал ей подумать над источником этих разговоров, а она хорошо знала, что на сплетни не надо обращать внимание.

В следующую субботу Тейлор рано заехал за ней на фургоне из агентства, а затем они поехали в детский дом. В машину набилось шестеро возбужденных ребят, четверо из них индейского происхождения. Брайан постарался сесть как можно ближе к Анни.

Ребятам поездка в Вейл очень понравилась, особенно, когда Тейлор показал им стадо горных баранов, пасущихся высоко на склонах. Когда они добрались до города, Тейлор спросил:

– Ребята, хотите поесть здесь, или взять отсюда еды с собой, чтобы потом устроить пикник?

Он подмигнул Анни.

Им так хотелось поскорее добраться до лошадей, что все выбрали пикник. Тейлор подъехал к продаже еды на вынос и купил две коробки жареных цыплят, жареной картошки и несколько литров газированной воды.

Когда они поехали к корралю, Брайан, втиснувшись между Анни и Тейлором, указал пальцем на большое здание гостиницы впереди.

– Какое красивое, – сказал он.

– Да, очень, – согласился Тейлор.

Они с Анни обменялись понимающими взглядами: Брайан показывал на «Рафаэль», где они несколько недель назад делили номер для новобрачных.

Через десять минут ребята уже вовсю сцепились внутри корраля, выбирая себе, на чем ехать из восьми терпеливо стоявших хорошо воспитанных лошадей, которые были уже оседланы и привязаны у столбов.

Тейлор познакомил всех.

– Анни, я хочу познакомить тебя с Куэнтом Хэйлом, владельцем и управляющим этого заведения. Куэнт – это мой друг Анни Малоун.

Они пожали друг другу руки.

– У вас хороший табун, мистер Хэйл, – сказала Анни, глядя на гладких лоснящихся лошадей, привязанных к ограде.

Куэнт перекинул зубочистку в другой угол рта.

– Они мне друзья, а не только работники. Сезон закончился, завтра я заберу их в долину, и зиму они будут отдыхать.

Тейлор хлопнул ковбоя по плечу.

– Очень любезно с твоей стороны разрешить нам сегодня поездить на них. Ребята так ждали этого.

– Брось, парень, – сказал Куэнт, – мы ездим по твоей земле с весны и до осени. Самое меньшее, что я могу сделать, это дать тебе кататься верхом, когда захочешь.

Анни посмотрела на Тейлора. Сколько еще сюрпризов у него в рукаве, как у фокусника.

Он не сказал ей, что эта земля принадлежит ему.

Они стояли у подножия красивой не обезображенной ничем горы на окраине Вейла.

– Что посоветуешь? – спросил Тейлор, показывая на корраль.

Куэнт кивнул.

– Думаю, тебе следует взять чалого. Он вожак, я обычно езжу на нем. Остальные достаточно тихие для ребят, поэтому они могут выбирать, кого хотят, – качающейся походкой он прошел в корраль. Когда он появился, ребята смотрели на него с почтительным восхищением. В мгновение ока он поправил всем поводья, помог забраться в седла и построил в цепочку.

Брайан был доволен, что едет сразу перед Анни, которая, как опытная всадница, предложила замыкать их отряд.

Они поехали по узкой, извивавшейся между осинами и елками тропинке в гору. Иногда они вспугивали птиц и кроликов. Через полчаса постоянного подъема они добрались до опушки около вершины, и посмотрели вниз, на то место, откуда начали свой подъем. Вейл под ними казался деревней, сложенной из спичечных коробков, а шоссе, по которому они приехали, серебряной лентой, небрежно отброшенной и забытой.

– Ух, ты! Наверное, так все выглядит с неба! – воскликнул Брайан.

Тейлор поглядел на Анни, сидевшую на лошади рядом с ним, пока дети глазели по сторонам и показывали друг другу покрытые травой лыжные спуски с горы Вейл напротив них. Не говоря ни слова, он потянулся к ней и взял ее за руку, посмотрев так, что этот момент стал навсегда особенным для них обоих.

После того, как лошади отдохнули, они снова пустились в путь, поднимаясь все выше и выше по горе. Здесь не было никаких признаков цивилизации.

Они остановились у затененного деревьями ручья, где вода была холодной круглый год. Тейлор показал, что выше по течению был водопад.

– Когда здесь жили индейцы юта, – сказал он, – они мудро вешали добытую ими дичь и оленину над такими водопадами, чтобы мясо долго оставалось холодным и не портилось.

Анни посмотрела на ребят индейского происхождения. Когда Тейлор рассказывал о мудрых обычаях их народа, они выпрямились в седлах. На сердце у нее потеплело, она поняла, что Тейлор помогает им приобрести самоуважение тем, что учит их гордиться своими предками. Казалось, он знал, насколько важно было для этих ребят без родителей почувствовать уверенность в себе.

Он рассказал им, как их предки строили свои зимние жилища, способные выдержать до весны тяжелые снегопады. Объяснил, что юты поклонялись живой дикой природе, что индейцы благодарили рыб и животных перед тем, как съесть их, за то, что они их накормили.

Ему не надо было рассказывать им, как изгнали индейцев с их земель, охватывающих почти всю площадь Скалистых гор Колорадо, и отправили их на юг Колорадо и Юты. Это они уже знали и из-за этого и многого другого чувствовали себя бесприютными и заброшенными.

Цепочкой переехали они через ручей и въехали в пустой лагерь, состоявший из нескольких покинутых хижин.

– Кто здесь живет? – спросил один из ребят, когда они собрались всей группой.

– Увидите, если мы постоим тихо, – ответил Тейлор.

Они замолчали, внимательно глядя вокруг. Вскоре из земли выглянула одна пушистая головка, потом другая. Любопытные толстенькие существа выбрались из своих норок и, став на задние лапки, уставились на чужаков. Каждый был высотой в два с половиной фута, с большим пушистым хвостом.

– Кто это, Тейлор? – спросил приятель Брайана Билли.

– Сурки. Они здесь живут. Нет, не слезайте с лошадей, – предостерег Тейлор ребят, – они тогда тут же разбегутся по своим норкам. Они храбрые, потому что все лето и осень здесь останавливаются туристы. И раз те никогда не спускались с лошадей и не тревожили их, сурки считают, что и сейчас так будет. Понадобилось много времени, – объяснил он, встретившись взглядом с Анни, – но в конце концов они нам доверились.

Сурки расхрабрились и, приблизившись на несколько шагов, уселись на корточках и стали с любопытством разглядывать ребят, которые с таким же любопытством смотрели на них. Чип спросил:

– А другие животные часто ловят сурков?

Тейлор успокаивающе покачал головой.

– Нет, у этих мохнатых ребяток острые зубы и они достаточно воинственные, чтобы прогнать большинство хищников. Иногда орел подхватывает сурков, если те забывают быть настороже.

Чип, подняв глаза, стал изучать небо, но орлов не было видно из-за деревьев.

– А в хижинах кто-нибудь живет? – спросила Анни, посмотрев на три примитивных сооружения, стоявших в ряд.

Тейлор кивнул.

– После того, как выпадет снег, Куэнт водит сюда снегоход от подножия горы. Некоторые из этих тропинок пригодны и безопасны для снегоходов. Двое человек здесь живут, готовят горячее какао и вообще следят, чтобы все были целы и здоровы.

– И сурки? – спросила она с улыбкой.

– А они глубоко в норах впадают в зимнюю спячку. Могу уверить, что их никто не тревожит, – ответил он.

Она посмотрела ему в лицо, в ее глазах светилось восхищение им. Он так замечательно обращался с ребятами, так был внимателен к их нуждам, так мудр, так все понимал, что сердце ее переполнялось любовью к нему. В этот момент она верила, что Тейлор Мак Куэйд действительно тот человек, на которого она может положиться, человек, который не бросит ее ради другой женщины после нескольких бурных месяцев.

Бэр был прав. У этого человека не было недостатков ее отца. Хотя в чем-то он был на него похож.

Он был так же красив, у него было обаяние, он входил в комнату, и головы всех женщин поворачивались к нему. Но у Тейлора Мак Куэйда был характер, и в этом была вся разница. Она подозревала, что он был тот тип человека, который мог быть верным, если бы дал слово быть им. И, кроме того, она уже безнадежно влюбилась в него.

Они поехали дальше, пока не приехали на луг около бурлящего ручья. Тейлор предложил устроить пикник здесь, и проголодавшиеся ребята быстро согласились. Анни и Тейлор распаковали и расставили еду, а ребята пока прогуливали коней, чтобы те остыли. Потом Тейлор проверил их, помог напоить и привязал к деревьям неподалеку, пока Анни фотографировала.

После сытного завтрака ребята разбрелись к ручью, на холм, взбирались на камни и пытались руками поймать рыбу. Тейлор помог Анни все запаковать, а потом сел рядом с ней на бревно и обнял ее рукой.

– Господи, как я соскучился по тебе, – сказал он.

– Я была с тобой весь день.

– Нет, так, как сейчас, не была, – он жадно поцеловал ее.

– Легче… – она отодвинулась на несколько дюймов, – не забывай, мы все еще должны служить примером.

– Они нас не видят, – прошептал он, снова прижимаясь губами к ее губам. – Еще только раз, пожалуйста, а то я умру.

Его стремление к ней очень волновало ее. Доставляло удовольствие. Она хотела быть в его объятиях, сейчас и всегда.

Брайан выскочил из-за пригорка, и они виновато отшатнулись друг от друга.

– Я поймал лягушку! Хотите посмотреть? – он протянул руку и слегка разжал пальцы. Оба старательно покивали пленнице.

– Ты можешь здесь поиграть с ней, – сказал Тейлор, – но когда будем отправляться назад, как ты считаешь, не стоит ли ее отпустить, чтобы она продолжала жить в единственном месте, где умеет?

Брайан нахмурился.

– Ладно, но до тех пор она моя! – с этими словами он помчался опять через пригорок к остальным, игравшим у ручья.

– Чуть не попались, – заметила Анни.

Тейлор кивнул.

– Что ж, нам все равно надо кое-что обсудить.

Она выпрямилась.

– Да?

– На следующей неделе я должен ехать в Нью-Орлеан на всеамериканскую выставку автомобилей. Я давно это запланировал, и все уже устроено.

– Надолго?

– На десять дней, – он вздохнул. – Мне придется задержаться для дополнительных встреч с потенциальными зарубежными покупателями.

– Надеюсь, ты хорошо проведешь время, – искренне пожелала она.

– Ничего хорошего… если ты не поедешь со мной, – даже взгляд у него был умоляющим. – Я знаю, это оставляет тебе мало времени на сборы, но, может быть, ты сможешь выбраться… Если не на все десять дней, то хотя бы на несколько?

– Я… не знаю.

– Я взял на себя смелость проверить, есть ли билеты на самолет. Пока есть. Я буду счастлив заняться этим и взять на себя эти и другие расходы…

– Я не знаю, Тейлор, – прервала она его, ее снова начали грызть сомнения. – Ты всегда берешь с собой в деловые поездки своих подружек? – это вылетело из ее уст прежде, чем она успела подумать.

Он с удивлением посмотрел на нее.

– Что это значит?

Она отвела глаза в сторону и пожала плечами.

– Полагаю пустые сплетни.

– Что ж, – сказал он, и в голосе у него прозвучало раздражение, – думаю, было несколько раз, когда я брал с собой в поездку девушек. Это – коли на то пошло – не то, что я делаю мимоходом и каждый раз. Но в тех случаях, когда я был связан с кем-то, кто был мне дорог… – он остановился и посмотрел внимательно на ее профиль. – Что не так, Анни?

Она пожала плечами и постаралась изобразить веселую улыбку, но в ней внезапно ожили все старые сомнения, усиленные местными сплетнями.

– В общем, ни в чем.

Он глубоко вздохнул.

– Я думал, мы с этим уже покончили.

– Я тоже так думала, – она тронула его за руку. – Извини. Не знаю, что на меня иногда находит.

– Так ты поедешь со мной? – у него был такой просящий взгляд, что ей пришлось заставить себя отвести глаза.

– Я… лучше нет.

Наступило молчание, разделившее их.

– Может быть, объяснишь, почему? – наконец, спросил он.

– Ну, во-первых, все очень быстро, а у меня сейчас поступает много новых заказов. В отличие от тебя, я не могу позволить себе нанять помощников, которые будут работать за меня в мое отсутствие.

Она хотела броситься к нему в объятия и сказать, что поедет за ним, куда угодно, на край земли, если он хочет этого. Но другая ее часть, связанная с ее чувством самосохранения, предостерегала ее, что она и так глубоко погрузилась в пучину и тонет еще глубже.

Он причесал двумя руками волосы, как делал всегда, когда сердился.

– Мы снова возвращаемся к тому же, правда ведь? – в его голосе звучал лед, от которого у нее заныло сердце. – Ты все время должна подчеркивать разницу нашего положения. Мое прошлое, мои друзья, мое дело, и, особенно, мои деньги тебя несказанно раздражают! Почему ты не хочешь понять…

Он не успел закончить фразу. Из-за пригорка набежали ребята, веселые, шутливо толкаясь и подначивая друг друга.

На обратном пути ребята все время болтали, но Анни и Тейлор были необычно молчаливы. Постепенно все ребята заснули, но Анни, погруженная в свои грустные мысли спать не могла.