Текст книги "Поездка за наследством"

Глава 13

На какое-то время я словно приросла к столу. Тимоти Оутс и Элмер меня мало тревожили, но Феликс Хорст – совсем другое дело. Я его боялась.

С первого взгляда было видно, что это не просто злодей, а коварный злодей. Мне ни за что не удалось бы его надуть, как я надула Оутса, и он не стал бы ввязываться в драку с ирландцем. Просто убил бы его и, не теряя времени, погнался за мной. Ему позарез нужны мои деньги, и он намерен ими завладеть.

Оутс, несомненно, поручил Эсси Бьюкенен не спускать с меня глаз, так что, если придется смываться, нужно сперва обвести ее вокруг пальца.

– Мистер Чантри, – сказала я, – мне нужна ваша помощь. Я собираюсь покинуть пароход. Удрать. Вы можете мне помочь.

– Каким образом? – осторожно спросил он. Похоже, он не очень доверял мне и моим идеям.

– Нужно, чтобы после ужина вы пригласили меня прогуляться по палубе. Хочу сказать, – тут я немножко покраснела, – словно вы за мной ухаживаете.

Он невозмутимо рассматривал меня.

– И что потом?

– Я ускользну с корабля. Сойду на берег и уйду вверх по Биг-Сэнди. Думаю нанять или купить коня. Или, может быть, мула. Двинусь по направлению к дому.

– Только вместе со мной.

– А вы справитесь? Горы – суровая страна, мистер Чантри. Это вам не охота с гончими. Придется карабкаться, сваливаться в ямы, продираться сквозь чащи и, может быть, напороться на индейцев.

– Индейцев? О чем вы говорите? Здесь – еще не Запад!

– Верно, сэр, но индейцы тут есть. Чероки – те, в основном, знают Сэкеттов. Остальные тоже знают – понаслышке. Те, кто знает фамилию Сэкетт, вреда нам не причинят, но там встречаются и шауни, а они в настоящее время не ладят с чероки. Крики тоже вроде бы держатся особняком.

Я попробовала кофе, он был еще слишком горячим.

– У вас есть винтовка, мистер Чантри?

– Винтовка? Конечно нет. То есть с собой нет.

– Она вам понадобится. И мне тоже. Я оставила свою в таверне, по пути в город, но до нее еще порядком. Регал и мама убедили меня, что в Филадельфии не принято, чтобы молоденькие девушки ходили по городу с винтовками.

– И вы умеете стрелять? Кроме шуток?

– Да, сэр, я умею.

Я видела, что он не принимает меня всерьез. В его мире женщины танцуют, ездят на охоту с пикниками, по большей части все хорошо одеты. Ладно, все это очень мило, но в горах может быть все наоборот.

– Мистер Чантри, – нарушила я затянувшееся молчание, – давайте побольше улыбаться, словно нам хорошо друг с другом. Пускай Хорст и другие думают, что между нами что-то есть. Если мы будем слишком серьезными, они станут нас подозревать.

Он одарил меня очаровательной улыбкой.

– Вот так намного лучше. А то можно подумать, что вы никогда не ухаживали за девушками.

– Не то чтобы я ухаживал за вами, мисс Сэкетт. Но если вы хотите их обмануть, тогда конечно…

– Это необходимо. Нельзя, чтобы они догадались, что мы собираемся улизнуть с корабля и податься в глубь страны. У меня будет карта. Молодой помощник капитана обещал достать ее или начертить.

– Молодой помощник капитана? – Дориан удивленно поднял бровь. – А вы, однако, умеете заводить знакомства.

– Да, сэр, когда это нужно. К тому же он довольно красивый парень.

– И вы с ним разговаривали?

– Конечно. И не раз. Знаете, он такой высокий блондин.

– Не заметил, – ответил он резко.

– Вам он ни к чему. А вот Эсси Бьюкенен вы заметили, не так ли?

– Она делает все, чтобы стать заметной. Наряжается, чтобы привлечь внимание.

– И она им пользуется. – Отхлебнув кофе, я добавила: – Она хотела познакомить меня с какими-то мужчинами. Один, по ее словам, даже весьма состоятельный.

– Надеюсь, вы отказались?

– Да. Хотя девушке приходится думать о своем будущем, а у нас в горах почти всех парней уже застолбили. Знаете, мне шестнадцать, у нас это – почти что старая дева.

– Я уже сказал вам, что Эсси Бьюкенен – не пара для молодой девушки. – Он оглядел меня опытным взглядом мужчины. – Она из тех особ, что потрошат карманы джентльменов.

– Да ну, что вы говорите? Мне всегда хотелось посмотреть, как они выглядят. Регал мне о них много рассказывал.

– А кто такой Регал?

– Я думала, что говорила вам о нем. Это мой дядя, время от времени он бывает в разных местах и пользуется успехом у женщин. Сейчас он болен. Немножко повозился с медведем.

– Хотите сказать, что он подстрелил медведя?

– Не совсем так. Это был дурной медведь, он озорничал по всей округе и пристал к Регалу, не зная, что тот Сэкетт. Так что Регал был вынужден его убить. Но сперва они долго выясняли отношения.

– Убил его? Каким образом?

– В основном он действовал ножом. У Регала хороший охотничий нож, и медведю досталось порядком. Потом уже он прикончил зверя топором. Но медведь покусал ему ногу и руку и помял ребра.

– Вы утверждаете, что он убил взрослого медведя при помощи ножа и топора?

– Ничего другого ему не оставалось. Медведь не стал бы ждать, покуда Регал доберется до ружья, поэтому пришлось схватиться с тем, что было под рукой. И Регал его одолел. – Серьезно поглядев на него, я спросила: – Мистер Чантри, вы когда-нибудь ели вдоволь медвежьего мяса? Бабушка Сэкетт говорит, что без него не вырастить парня. Она всех ребят в детстве кормила медвежатиной. Каждые два-три дня снимала с гвоздя винтовку и притаскивала из лесу медведя. Дошло до того, что пришлось перебираться в другое место.

– Перебираться? Зачем?

– В округе не осталось медведей. Или она их всех перебила, или им надоело прятаться от нее и они ушли из наших мест. Ох, уж эта бабушка, никогда не знаешь, что натворит. Если вы пойдете со мной в горы, мы угостим вас медвежатиной. Это полезно. Регал говорит, что от нее на груди растут волосы.

Он глядел на меня как ошалелый. Может быть, мне не надо было говорить о волосах на груди… Наверно, молодые леди об этом не говорят. Без сомнения. Там, где он живет, молодым леди не положено знать, что растет у мужчин на груди.

– Я вас оставлю. Надо найти того молодого помощника капитана, который обещал мне карту.

Он встал. Лицо суровое, взгляд неодобрительный.

– Я тоже мог бы достать вам карту, – с обидой заметил он.

– Здесь? На корабле? Карту со всеми излучинами и местами стоянок?

Направляясь к трапу, ведущему на грузовую палубу, я задержалась у борта. Положим, что стоянок в ближайшее время не будет? Можно ли покинуть корабль на ходу? Конечно, для этого понадобится лодка, на худой конец сойдет и плот.

Подошел Робинсон. В форменном кителе и фуражке он был действительно очень хорош. Огляделся, чтобы убедиться, что за нами не следят. Никого не видно.

– Вот здесь Биг-Сэнди, сразу за излучиной, после того как пройдем Гайандат. Индейский Гайандат – это ручей по правому берегу. – Он внимательно посмотрел на меня. – Зачем вам все это нужно?

– Мистер Робинсон, не говорите никому. Понимаете – никому! Я хочу покинуть корабль так, чтобы об этом не знала ни одна живая душа. Определенно меня будет спрашивать миссис Бьюкенен. Скажите ей, что я переселилась, говорите, что угодно, но постарайтесь ее убедить, что я все еще на борту.

– Но, мэм, на Биг-Сэнди ничего нет! Верно, там будет остановка. Мы ошвартуемся носом в берег, возьмем груз, но это не займет и пяти минут.

– Это все, что мне нужно. Но пожалуйста, никому ни слова! Даже капитану!

– Кто-нибудь вас все равно увидит.

– Может быть, да, а может быть, и нет. Надеюсь, что не увидят.

Темной линией он изобразил на бумаге реку и отметил места, где в нее впадают разные ручьи и речушки. После его ухода я несколько минут разглядывала схему, потом вернулась в каюту. Эсси Бьюкенен в каюте не было, так что я просмотрела содержимое саквояжа, чтобы убедиться, что все в порядке. Их намерения мне известны не были, но я подозревала, что они собирались ограбить меня сразу после того, как я покину корабль в Цинциннати.

К устью Биг-Сэнди мы должны прибыть очень поздно. Если удастся, я вынесу саквояж из каюты, передав его Дориану Чантри в наружную дверь, когда Эсси пойдет ужинать.

Но что означает появление Феликса Хорста? Узнал ли он о неудаче двух других? Но откуда?

Нет, у Хорста должен быть свой собственный план. Возможно, он так и хотел – встретить меня подальше от Филадельфии или Питтсбурга, в таком месте, откуда вести идут очень долго или вообще не доходят. На реке люди частенько исчезают, а какая-нибудь пещера может годами служить преступнику надежным укрытием.

Хорст – не дурак и не захочет снова попасть в руки закона. Он знает, сколько у меня денег, и будет очень тщательно выбирать подходящий момент.

День тянулся медленно. С большой осторожностью мы прошли опасный Зеленый порог. Я следила за ручьями и речушками, отмечая их в памяти, потом вернулась в каюту и прилегла. Хотелось немного отдохнуть перед новым приключением.

В каюту вошла Эсси Бьюкенен.

– Что с вами, милочка? Неважно себя чувствуете?

– Голова разболелась, – солгала я. – По-моему, мне просто нездоровится, а может быть, малярия. Все утро то знобит, то бросает в жар. Думаю, надо полежать.

– Принести вам что-нибудь?

– Нет, спасибо. Просто отдохну.

К ужину я вышла в кают-компанию, и, поскольку Эсси сидела за другим столом и не могла за мной следить, я достаточно плотно поела. Дориан Чантри сидел напротив.

Поблизости были другие пассажиры, поэтому мы не могли говорить о наших планах, да и о себе тоже. Зато можно было оглядеться по сторонам и рассмотреть, кто с нами едет. Дотошный англичанин, интересующийся американским Западом, задавал попутчикам вопросы и, казалось, не совсем верил ответам. Очевидно, его предыдущие представления расходились с тем, что он увидел и услышал, и это его смущало.

Он с удивлением обнаружил, как много людей читают Диккенса, Скотта, Тэккерея и других писателей, хотя я не пойму, чему тут удивляться. На Западе много любителей почитать. А вот книги доставались трудно, и потому ими особенно дорожили.

– Мисс Сэкетт, а вы любите читать? Я имею в виду – ради удовольствия?

– Конечно.

– И у вас дома есть книги?

– Порядочно. Папа, бывало, давал читать и другим, но книги почему-то не возвращались. Мой дядя Регал увлекался Вальтером Скоттом. Помню, когда еще под стол пешком ходила, он без конца декламировал «Деву озера» и что-то из «Мармион».

– Наизусть?

– Разумеется. У всех Сэкеттов хорошая память. Частично от природы, частично благодаря учебе. Когда книг мало, люди вынуждены учить свою историю наизусть. Мы заучивали рассказы о прошлом, как, скажем, барды у ирландцев или валлийцев. Очень похоже на странствия по незнакомым местам. Отмечаешь в памяти вершину горы, дерево или какой другой ориентир, потом идешь и оглядываешься, запоминая, как он будет выглядеть на обратном пути, который всегда кажется чуть-чуть другим. Учишься запоминать – там дерево, здесь скалу или что-нибудь еще, что может послужить ориентиром. Раз увидев, уже не забываешь. Папа начинал нас учить с малолетства, так же, как его самого учил отец. Точно так же мы запоминали историю вообще и историю нашего рода. Запоминаем главного Сэкетта в то или иное время и всех его близких. Достаточно упомянуть любого из рода, жившего триста-четыреста лет назад, и мы можем сказать, на ком он был женат или за кем она была замужем и что стало с их потомками, то есть с детьми.

– Впервые слышу такое!

– Скажем, зашла речь о Барнабасе. Он первым прибыл в эту страну, и любой Сэкетт может рассказать вам, на каком корабле он приплыл, кто были его друзья, где и как он поселился.

– Таким способом запоминать, должно быть, пользовались еще друиды.

Я сделала наивные глаза.

– Предполагаю, что да, – умышленно ответила я. Я сказала ровно столько, сколько хотела сказать.

Дориан задавал множество вопросов, и я заметила, что он внимательно слушает. Время от времени он бросал на меня любопытные взгляды, словно некоторые мои ответы его поражали. Джинери Вустер сидел с отсутствующим видом, откинувшись на спинку стула, но слушал тоже.

– В известной мере все мы запоминаем таким образом, – продолжала я. – Кто-то произносит имя Джорджа Вашингтона, и тут же в памяти всплывают Маунт-Вернон, 1776 год, Джон Адаме и Томас Джефферсон, Вэлли-Фордж и все прочее. И каждый из этих образов вызывает новую цепь воспоминаний. Ну а мы нарочно сделали ее длиннее. Не скажу, что так получилось само собой. Мы как бы продолжали ее все дальше и дальше, и маленькими нас учили, узнавая о чем-нибудь, выяснять, что же происходило одновременно с этим. Папа говорил, что ни одно воспоминание не может существовать само по себе: оно находится в конце цепочки воспоминаний, десятка цепочек, каждая из которых несет с собой новые воспоминания. В этом нет ничего удивительного или необычного, если не считать, как я говорила, что мы делали это намеренно.

– Но должен же быть какой-то предел!

– Может быть, просто мы его пока не видим.

Дориан, встал, отодвинув стул.

– Мисс Сэкетт, я думаю, на небе множество светил. Не могли бы вы рассказать мне, как они называются?

– Что ж, – ответила я, – начну вас просвещать. Вон то большое круглое белое светило называется луной. Понятно – для начала?

Глава 14

На воду легла яркая лунная полоска. Берега были окутаны безмолвием и мраком. Лишь изредка между деревьями или на поросшем травой высоком берегу мелькнет огонек хижины. Тишину нарушал лишь мерный стук машин. Но мы оказались на палубе не одни – некоторые пассажиры тоже покинули кают-компанию, чтобы полюбоваться ночным небом.

Была тут и Эсси Бьюкенен в сопровождении грузного мужчины с бачками. Не за мной ли она следит?

– Даже не представлял, что Огайо – такая большая река, – громко сказал Дориан, а под нос себе прошептал: – Отправлялись бы вы все спать!

– Будем ждать, пока не отправятся, – ответила я, ничуть не огорчившись. Затем добавила: – Трап прямо позади.

– Арчи будет нас ждать, – тихо сказал он. – Ваш саквояж у него. – Помолчав, он заметил: – Я все еще полагаю, что нам следует ехать до Цинциннати.

– Там нас уже ждут, – возразила я. – Если мы тронемся в горы теперь, врагов будет меньше. Может быть, нам даже удастся уйти незаметно.

– Если что, – сказал Дориан, – держитесь в стороне. – Мы с Арчи сами разберемся.

– Может, и я смогу помочь?

– Вы? Вы – всего лишь девушка. Чем вы поможете в драке?

– Вероятно, немногим, – кротко согласилась я, – но попробовать можно.

– Не ввязывайтесь. Не хочу, чтобы и вам досталось, – проворчал он. Потом шутливо добавил: – Иначе дядюшка Финиан меня убьет.

Мы слышали журчание воды и приглушенный шум голосов.

– Вы тоже собираетесь стать юристом, как ваш дядя Финиан?

Он пожал плечами.

– Еще не решил. Подумывал было заняться коневодством. Люблю деревенскую жизнь.

– Через несколько дней вы увидите замечательные места. Это не самая лучшая часть Кентукки, но все же. Если вы хотите разводить лошадей, лучшего места не найти.

– Мэриленд, – возразил он, – Мэриленд или Вирджиния. Кому захочется торчать в ваших диких местах?

– Но они уже не дикие. Разве что в горах.

Он повернулся спиной к борту и, опершись локтями, принялся разглядывать палубу.

– Но некоторые поселенцы до сих пор живут в бревенчатых хижинах! – воскликнул он.

– Я, например, живу. И мне очень нравится.

Он был поражен.

– Вы? В наши-то времена?

– Наш дом строил еще дедушка. И он – третий, построенный на этом месте или рядом. Первые два сожгли индейцы во времена Революции.

– Бревенчатая хижина? В 1840 году?

– В нашем доме тепло и уютно, с крыльца открывается замечательный вид на горы.

…Дориан поглядел в лицо девушки, освещенное лунным светом. Слабым отблеском на нем играл свет окон кают-компании. Она действительно мила. Но жить в бревенчатой хижине? В нынешние времена?..

– У нас еще есть скотный двор, мы сами сбиваем масло и печем хлеб. Обходимся главным образом тем, что дает нам земля, за исключением тех вещей, что покупаем у бродячего торговца, – иголок и прочей мелочи.

– И вам никогда не хотелось уехать оттуда? Разве вы не думали о том, чтобы покинуть ваши места? Поселиться в городе?

– О да! Я думала об этом, даже разговаривала с Регалом. Да вот только мы, Сэкетты, очень долго прожили в этих горах. Просыпаешься утром и видишь, как в долинах стелются облака, а вершины гор – будто острова. Надо видеть наши горы в пору, когда расцветают рододендроны, или азалии, или горный лавр. У нас не много житейских благ, зато мы богаты тем, что дарует нам Бог.

– Ваша семья всегда жила в горах?

– Нет, думаю, что нет. Очень-очень давно на свете жил Джубал Сэкетт. Он отправился на Запад, за Миссисипи. Ушел и вернулся, а потом ушел во второй раз. Считается, что навсегда. У Джубала был особый дар.

– «Дар»?

– Ясновидение. Он знал заранее, что может случиться.

– В это я не верю.

– Многие не верят. У меня нет этого дара, но в нашей семье он сохранился.

– Это только предрассудок.

– Может быть, но в истории нашей семьи он занимает почетное место. – Оглянувшись, я прошептала: – Они уходят.

– Но нам придется ждать. Судя по вашей схеме, мы еще далеко от места.

– Будем там через час или больше, смотря какое течение. – Помедлив, я добавила: – Когда спустят сходни, немедленно бежим на берег – прежде чем кто-нибудь догадается нас выследить.

– Лучше бы подождать до Цинциннати, – снова возразил он. – Среди людей надежнее.

Бесполезно ему говорить, что я не привыкла, чтобы обо мне заботились другие. У нас каждый полагается сам на себя, а не на чужую защиту и помощь. Если же тебе помогают, а в горах это случается часто, то принимаешь это как дар и, когда возникает возможность, платишь тем же. Просто мы на нее не рассчитываем.

Как только мы сойдем на берег в устье Биг-Сэнди, меня вряд ли скоро отыщут. Там, где лесная чаща упирается в небо, – там моя земля.

В темноте что-то шевельнулось. Я положила руку ему на рукав. Он удивленно поглядел на меня. Я прижалась к нему, это было приятно.

– Там кто-то стоит, – прошептала я. – У трапа штурманской рубки.

Может быть, мы сглупили, ожидая, когда все уйдут. Мне так хотелось подольше постоять с ним под луной, что я не подумала, что преследователи могут не дожидаться, пока корабль придет в Цинциннати – или куда-нибудь еще. И вот мы здесь, одни в темноте ночи, а злодеи идут по наши души.

– Надеюсь, вы умеете драться, – прошептала я. – Кажется, это неизбежно.

Преследователи оказались между нами и безлюдной кают-компанией. Мы стояли ближе к ступенькам, ведущим на верхнюю палубу. Там был сложен груз. С каждой минутой пароход был все ближе к Биг-Сэнди. О том, чтобы сойти незаметно, нечего было и думать, я решила, что они намерены убить нас обоих и выбросить в реку.

Преследователи вышли из тени. Их было не трое, а пятеро. Полукругом двинулись на нас. Ни одного знакомого лица. Хорст, видно, нашел наемных убийц.

Дориан Чантри вдруг заговорил. Должна сказать, что хладнокровие не оставило его.

– Пойдемте, мисс Сэкетт, по каютам. Я обещал капитану заглянуть к нему перед сном.

Он взял меня под руку, но я высвободилась. Не то чтобы мне не нравилось, просто хотела, чтобы руки были свободны.

Следует отдать ему должное. Он не стал дожидаться приглашения. Когда наемники ринулись на нас, он храбро шагнул им навстречу. Нанес два сильных удара левой и правой, и один из его противников упал.

Меня облапил вонявший потом верзила.

– Ну-ка, дамочка!..

Еще двое набросились на Дориана. Нельзя было терять времени. Когда верзила обхватил меня, я вынула из ридикюля револьвер и взвела курок.

Негодяй услышал щелчок и остановился. Я спустила курок, раздался выстрел, и верзила, будто споткнувшись, шагнул назад и повалился на поручни.

– Что там? – крикнул кто-то из рубки.

Раздался топот бегущих ног. Нападающие, бросив драку, рванулись врассыпную.

– Кто стрелял? – Дориан схватил меня за руку. Пистолет скользнул в ридикюль. – Вы ранены?

– Скорей смываемся отсюда, – прошептала я.

Пароход уже швартовался носом к берегу, слышно было, как матросы внизу готовят такелаж. Мы быстро спустились по трапу. Тот, кого сбил Дориан, пытался встать на ноги; бандит, в которого стреляла я, лежал рядом. Спускаясь на нос корабля, я заметила, как со стороны кают-компании сбегаются люди.

Как только сходни легли на место, мы сбежали на берег. Дюжий матрос крикнул вслед:

– Эй, вы! Слышите? На берег не сходить!

Но мы уже стояли в тени сарая. Я услыхала шепот Арчи, спутника Дориана:

– Сюда, скорее!

Тут был причал, рядом – сарай и отсюда же, от реки, уходила дорога. Углубившись в лес, под большие старые деревья, мы перевели дыхание.

У пристани все еще продолжалась суматоха. На земле лежал груз, на палубе ожидали какие-то тяжелые ящики.

Я слышала, как кто-то крикнул, что на борту убили человека.

– Это бандит, – ответил кто-то. – Что ему было делать ночью на палубе? Никакой он не пассажир!

– Думаю, нам пора трогаться, – прошептал Арчи. – Чем дальше мы уйдем, тем лучше.

Оглянувшись, я заметила в свете фонаря у пристани рослого мужчину в шляпе плантатора. Он смотрел в нашу сторону, хотя я была уверена, что ему нас не видно. Это был Хорст.

Мы прошли мимо нескольких домов со скотными дворами, миновали участок земли, уходящий в сторону от Биг-Сэнди. Звуки со стороны Огайо, удаляясь, постепенно затихали. Пару раз мы останавливались, прислушиваясь и оглядываясь.

Удалось ли нам уйти от погони? Я не была в этом уверена. Феликс Хорст не дурак, и ему нужны мои деньги.

Не тратя лишних слов, мы зашагали вдоль берега Биг-Сэнди по раскисшей дороге, минуя редкие фермы. Вослед нам лаяли собаки, но никто не появлялся в дверях. Остановились под огромным старым платаном, когда небо уже стало сереть. Один из сучьев, толщиной со ствол небольшого дерева, вытянулся параллельно земле, и мы уселись на него, давая ногам отдохнуть.

– Может быть, достанем коней? – предложил Дориан.

– Каноэ, – поправила я. – Тогда мы сможем подняться вверх по течению до развилки.

– А тот человек, там, на палубе? – спросил Арчи. – Кто бы мог его убить? Может быть, кто-то из своей же шайки?

– Кажется, он остался жив, – заметил Дориан. – Когда я спускался по трапу, то видел, как он пытался перевернуться.

Я ничего не сказала. Моей единственной заботой было перезарядить пистолет, так чтобы они не видели. Зачем им лишние хлопоты? Я-то знала, что именно мой выстрел сорвал нападение, встревожив пассажиров.

– Вон там – ферма, – указал Дориан. – Из трубы идет дым. Может быть, купим что-нибудь на завтрак?

– Я за, – согласился Арчи.

– Хорошо, – сказала я, – только не засиживаться за кофе. За нами идут по следу, и не с голыми руками. На этот раз они сумеют кашу заварить.

Мы пошли по дорожке, уговорив кинувшуюся к нам овчарку. Я протянула ей руку. Она, обнюхав ее, кажется, нас признала. Хотя время от времени тявкала, пока мы шли к двери.

Дверь открылась, и показался мужчина. Чтобы выпрямиться, ему пришлось высунуть голову наружу, до того он был высок. Редкие рыжеватые волосы украшали его голову, на шее – большой кадык.

– Мы путники, – сказала я, – пробираемся в горы. Эти джентльмены оберегают меня от медведей. В настоящий момент мы просто мечтаем о завтраке.

– Заходите и садитесь. Мать как раз ставит на стол свиной бок и кукурузные оладьи. Кофе кипит. Свежесмолотый и только что поджаренный. Никому не доверяю жарить свой кофе.

Он взглянул на Арчи, который уже уселся на ступеньках, чтобы следить за дорогой.

– Это ваш?

– Он свободный. Всю жизнь был свободным.

– Тогда я бы посоветовал ему вернуться на ту сторону Огайо. Некоторые из тех, кто охотится за беглыми рабами, не очень-то разборчивы.

– Я скажу ему. Он хороший человек.

– Если он тут караулит, то скажите ему, чтобы сел у окна в скотном дворе. Оттуда дорога видна на пару миль вперед. – Мужчина помолчал, переводя взгляд с меня на Дориана. – Сбежали из дому?

Дориан смутился.

– Нет, сэр. У мисс Сэкетт дела с моим дядей, и он пожелал, чтобы мы с Арчи проводили ее до дома, в Теннесси. Ее преследуют дурные люди.

…Мы не спеша завтракали. Я примерно обрисовала хозяину Феликса Хорста, Тима Оутса и Элмера.

– Есть и другие, но этих троих мы знаем точно.

– Тебя зовут Сэкетт?

– Да.

– У тебя есть родня в Тесных горах? Кажется, я слыхал о тамошних Сэкеттах.

– Вроде это мои кузены.

Я отнесла Арчи поесть.

– Пора, мэм. – Он посмотрел на меня. – Вы знаете, куда нам идти?

– Двинемся вверх по Сэнди. Если бы достать каноэ, было бы намного легче.

Дориану не терпелось пуститься в путь. Рыжий внимательно оглядел его.

– Без винтовки вам нельзя, – заметил он. – Если у тех, кто гонится за вами, есть винтовка, они вас всех перестреляют.

– Не найдется ли у вас одной на продажу?

Фермер покачал головой.

– Одна у меня есть, но без мяса не проживешь, а мясо мы добываем охотой. Может, у Маккоев найдется лишнее, хотя, как правило, мы здесь лишнего не держим.

– Пора.

Дориан протянул руку хозяину, тот ее пожал. Мы поблагодарили его жену, помахали детям и вышли за ворота.

– Они идут следом, – сообщил Арчи, – в паре миль от нас. По крайней мере у одного есть винтовка.

Это известие меня напугало. Если еще этот один умеет стрелять, то он сможет положить винтовку на опору и снять любого из нас на расстоянии.

Тропа вилась вдоль Биг-Сэнди. Пройдя по росистому лугу, мы углубились в лес. Здесь царили полумрак и тишина. Дориан размашисто шагал впереди.

В одном месте тропа выходила из лесу и поднималась на крутой берег реки. Оглянувшись, мы увидели их позади. Пятеро.

– Нагоняют, – сказал Арчи. – Придется драться.