Текст книги "С попутным ветром"

Глава 27

Я спустился в Руан с высокого плоскогорья по извилистой дороге. Оживленный порт был забит морскими судами, а также лодками и баржами, спускающимися по Сене из Парижа. В городе было множество гостиниц и питейных заведений, повсюду толпились матросы вперемежку с солдатами и горожанами.

Я отыскал прекрасную гостиницу недалеко от набережной, откуда можно было наблюдать за стоящими на рейде кораблями. Привязав своего коня, я вошел внутрь.

Меня проводили в маленькую, уютную и очень чистую комнату, принесли воды, и я помылся, размышляя в то же время, как поступить дальше.

Самой главной моей заботой было найти судно, отплывающее в Англию или Ирландию в ближайшее время. Люди здесь были настроены дружелюбно по отношению к Англии. Я снова должен был забыть о своем ирландском происхождении и выдавать себя за уроженца Гебридских островов.

Хозяин гостиницы дал мне адрес портного, и я заказал четыре костюма, в том числе дорожный, после чего отправился на конюшню. Моя лошадь стояла в чистом стойле, жевала сено и, казалось, была вполне довольна своим теперешним положением. Увидев меня, она подняла морду от кормушки и ласково потерлась об меня. Я похлопал ее по холке, немного поговорил с ней, а затем отправился на Гаврскую набережную и стал прогуливаться по ней, изучая стоящие на рейде суда.

Там было несколько фламандских судов и по крайней мере одно из Средиземного моря – темное судно с низкой осадкой, которое как-то безжизненно стояло у причала. На нем не было заметно никакого движения, в отличие от других судов, на которых было шумно и суматошно.

Возле кнехта слонялось несколько матросов. Я остановил их и спросил, не отправляется ли какое-нибудь судно в Англию.

Они посмотрели на меня и вначале ничего не ответили. Затем самый низкорослый из них, худощавый и жилистый парень, произнес:

– В ближайшие две недели туда не будет судов – все идут в Балтийские страны и в Средиземное море. Вы ищете место?

– Да. Если что-нибудь услышите, сообщите мне. Я – капитан Чантри. Меня можно найти в отеле «Добрые дети» на улице с тем же названием. Кто принесет мне сообщение, получит несколько серебряных монет.

– Мы не можем знать, найдется ли для вас место, – сказал матрос.

– Ну, разумеется, просто сообщите мне название судна. А там я уже сам договорюсь.

Из гостиницы были видны мачты, и они словно приближали меня к родине. Возвратившись в гостиницу, я сел за стол в общем зале и заказал омлет и бутылку вина.

Обычно здесь едят дважды в день – в десять часов утра и в четыре, но странники вроде меня едят, когда голодны, а я был сейчас очень голоден. Омлет был превосходный, за ним последовало жаркое из телятины, баранины и бекона с овощами.

Вдруг к моему столу подошел крупный молодой человек со смуглым лицом и серьгой в ухе.

– Вы ищете судно в Англию? – спросил он.

– Да, – ответил я.

– Вы едете один?

– С лошадью, причем отличной. У вас есть на примете такое судно?

– Возможно, найдем. Я поговорю с капитаном. Мы идем в Лондон.

– Тогда договоритесь обо мне и лошади. Мое имя Чантри.

Он уставился на меня:

– Так вы и есть Тэттон Чантри – мастер-фехтовальщик?

– Да, я Тэттон Чантри, и моя шпага при мне.

– Ну, капитан будет рад.

Морской переход в Англию был трудный, но короткий. Скоро я сводил свою лошадь по мосткам в лондонском порту. Она была не меньше меня рада, что наконец ступает по твердой земле. Я сразу же отправился к Эмме Делахей.

Некоторое время я, окаменев, с изумлением взирал на то, что предстало моим глазам. Дом частично выгорел, окна его слепо смотрели на улицу. Эмма Делахей больше не жила здесь! Я спросил у прохожего, что здесь случилось. Он пожал плечами и пошел дальше. Взяв под уздцы свою лошадь, я двинулся по улице и остановился возле знакомой вывески. Здесь некий Холмс держал маленькую лавку и продавал платье морякам и другим клиентам.

– Эмма Делахей, говорите? – переспросил он. – Вот уже четыре года, как она съехала отсюда, капитан. Все это время я ничего о ней не слышал.

В ответ на мой следующий вопрос он кивнул:

– А, «Добрая Катерина»? Да, она появлялась, и не один раз. Хорошее судно! Вскоре оно снова должно прибыть.

Мои дальнейшие расспросы об Эмме Делахей ничего не дали. Она просто исчезла... испарилась! И вместе с ней – мои деньги!

В моей старой гостинице Том провел меня в мою прежнюю комнату.

– Я присмотрю за вашей лошадью, – сказал он.

Когда я стал расспрашивать его о своих знакомых, он ответил, покачав головой:

– Джекоб? Он не заходил сюда вот уже три... почти четыре года. Но ведь он бродяга! Где он сейчас, один Бог знает. Но рано или поздно он снова появится.

Том принес мне эля и подсел за мой стол.

– Сейчас здесь стало тихо, – сказал он. – Все спокойно. – Он внимательно посмотрел мне в глаза. – Вы все же его допекли, правда?

– Кого? Джекоба?

– Да нет же, не Джекоба. Лекенби! Ваш последний памфлет его доконал. Королева пришла в ярость и устроила кое-кому разнос. В результате нескольких преступников повесили, а других посадили за решетку. Он-то, конечно, сумел ускользнуть и, говорят, по-прежнему богат.

– А Тости, что с ним? – спросил я.

– Я его не видел. Некоторое время он еще болтался здесь, несчастный и неприкаянный. Все переменилось. Роберт Грин окончательно спился, и теперь все говорят только о Ките Марлоу, Томасе Киде и Уильяме Шекспире.

Лондон действительно изменился. Или, может быть, изменился я сам? Мои морские скитания, плен, каким бы он ни был легким, жизнь в других странах, общение с людьми других наций – все это не могло не оказать на меня влияния.

Том ушел по своим делам, а я еще долго сидел за стаканом эля. Я стал старше... старше на четыре года. В Испании время летело быстро, и на войне тоже. Теперь, когда я оглядываюсь назад, все былое представляется мне как окутанная туманной пеленой череда смутных образов, и лишь отдельные эпизоды выступают четко и ярко. Нередко они кажутся совершенно не связанными между собой.

У меня в кармане было несколько золотых монет, подаренных мне королем Генрихом. Это было все, чем я располагал. Я одинок, у меня нет ни дома, ни земли, ни семьи, а сейчас – и друзей.

Что делать? Искать Эмму Делахей? Как? Может быть, она умерла: чума за это время не раз посещала Лондон. Мой маленький капитал испарился, а золотых монет Генриха хватит ненадолго. Вернуться к литературной работе? Но я совсем не писатель, я всего лишь умею пользоваться словами. Правда, в запасе у меня имелся рассказ о войне, а может быть, и несколько рассказов, и, стало быть, пока фортуна не улыбнется мне снова, надо попытаться...

Сидеть сложа руки – не в моем характере. Чем-то я должен заняться!

Англия доброй королевы Бесс по-прежнему была на подъеме. Купцы и ремесленники, еще недавно презираемые, теперь нередко занимали высокие посты. Некоторые обзаводились собственными гербами и становились дворянами, йомены превращались в аристократов – все менялось на глазах. Мало кто из потомков древних родов, предки которых пришли в Англию из Нормандии с Вильгельмом Завоевателем, оставался у кормила власти. Возвышался новый класс. Но для меня в этой новой Англии не было места, рано или поздно мне станут задавать вопросы, и тогда выяснится, кто я такой.

Ричард Филд, вспомнил я, вот кого нужно разыскать! С этой мыслью я пошел в свою комнату и, сев за маленький стол, сделал наброски описания битвы при Арке, очевидцем и участником которой я был. Для оживления повествования я включил туда пассаж о Генрихе Наваррском. Я нарисовал не льстивый портрет короля, а беспристрастное изображение человека, его характера и способностей.

Большую часть ночи я провел за работой и быстро продвигался вперед, увлекшись собственным повествованием. Это была картина войны, увиденная не со стороны, а непосредственно с поля боя. Она была полна рукопашными схватками, ударами клинков, кровью, смертью и искрометными вспышками юмора.

На следующий день я встретился с Ричардом Филдом, и он принял меня как старого друга. Этот человек по крайней мере не изменился, хотя и сделал большие успехи за это время. Его издательство расширилось вдвое, теперь в нем работало человек двенадцать печатников и подмастерьев, тогда как раньше их было всего двое.

Введя меня в свой кабинет, где мы были одни, он отошел назад и внимательно осмотрел меня.

– Да, вы сильно изменились! Мальчик превратился в мужчину. А что за шрам у вас на щеке?

– Это была схватка один на один при Иври. Я бился с лейтенантом герцога Майеннского. У меня было две таких дуэли.

– А что вы принесли? Рукопись?

– Рассказ очевидца о битве при Арке.

– Прекрасно! Думаю, это нам подойдет. Напишите еще один – об Иври. – Он перелистал страницы рукописи. – А, портрет Генриха Наваррского! Публике понравится.

Потом мы сидели за стаканом вина, и я рассказал ему, как безуспешно ищу Эмму Делахей.

Ричард Филд пожал плечами.

– Кто знает, где она сейчас? Лондон – большой город, люди все время приезжают и уезжают. Она одинокая женщина, а здесь было совершено немало убийств, большая их часть осталась нераскрыта, а убийцы не найдены. Но, возможно, она сама сочла за благо исчезнуть. Вы упоминали «Добрую Катерину». Думаю, капитан что-нибудь знает о ней.

Часами я бродил по улицам Лондона, но так и не встретил ни одного знакомого лица. Будь Тости Пэджет на месте, он наверняка рассказал бы что-нибудь, но он тоже исчез. А по ночам я работал в своей комнате над историей битвы при Иври, набрасывал заметки для других сочинений, в частности, об испанском сокровище, о котором слышал, когда был в Испании.

В следующий мой приход к Ричарду Филду он посоветовал мне:

– Вы все пишете о заморских приключениях. Почему бы вам не обратиться в Левантийскую компанию? Она недавно взяла лицензию на торговлю с Турцией, Венецией и со всем восточным Средиземноморьем. Думаю, вам будет о чем рассказать, побывав в тех краях. А кроме того, – добавил он, – вам лучше сейчас уехать из Лондона: здесь свирепствует чума, все места развлечений опустели, скоро, вероятно, закроют и театры.

Мы разговаривали о том о сем, попивая вино, и он рассказывал мне, что здесь произошло, пока я был в отсутствии. Роберт Грин, оказывается, умер, а трагический актер Эдвард Аллейн женился на Джоан Вудворд, падчерице театрального деятеля Филипа Хенслоу.

– Произошел скандал с захватом испанского судна, – продолжал он. – Там находился ценный груз, и все, кто побывал на его борту, сходили с него не с пустыми руками. Говорят, королева была в ярости. Лорд Камберленд привел судно в порт и был щедро вознагражден, но другие, в том числе и Рэли[18]18
  Рэли Уолтер (1552-1618) – английский мореплаватель, организатор пиратских экспедиций.


[Закрыть], остались ни с чем.

Расстались мы поздно, и я возвращался по пустым улицам Лондона. Страха я не испытывал: при мне была пара заряженных пистолетов и шпага с серебряным эфесом.

Выходя на улицу, я обратил внимание на экипаж с двумя служителями могучего телосложения на запятках, и мне это сразу не понравилось. Когда я проходил мимо экипажа, тот тронулся за мной.

«Ты глупец, Чантри», – сказал я себе.

Экипаж прибавил скорость. Я отступил в сторону и юркнул в подъезд. Экипаж остановился у подъезда, из задернутого занавеской окна высунулась женская рука в перчатке.

– Молодой человек, – раздался приятный женский голос. – Молодой человек!

Приготовившись к нападению, я отвечал:

– Что вам угодно?

– Это вы храбрый капитан Чантри?

– Да, я капитан Чантри. – Я оглянулся по сторонам. – На улице темно, миледи, и на вашем месте я поторопился бы домой. Здесь полно воров и небезопасно даже для мужчин, чего уж говорить о женщинах!

– А вы не сядете в мой экипаж? Ну не бойтесь же! Видите, – она открыла дверцу, – я одна.

Заинтригованный, я вышел из подъезда. Дама действительно была в экипаже одна, а что касается двух громил на запятках, я счел, что наши силы примерно равны.

– Чем могу быть полезен?

– Садитесь, мы подвезем вас к вашей гостинице. Я знаю, где вы остановились. Говорят, это довольно странное заведение. Некоторые даже сомневаются, так ли уж простодушен, как кажется, этот молодой красивый капитан.

Мной овладело любопытство. Я вошел в экипаж и сел напротив нее.

Дама рассмеялась:

– Как же так? Неужели доблестный капитан боится меня? Вы не решаетесь сесть рядом со мной?

– Сидя рядом с вами, я не смогу насладиться лицезрением вашей красоты, миледи.

Она снова рассмеялась и наклонилась ко мне. Ее лицо было скрыто маской. От нее исходил тонкий аромат духов. Она была в бальном туалете, ее белоснежные плечи были еле прикрыты, на белокурых волосах ловко сидела шляпка.

– Быстро же вы забываете старых знакомых, капитан! Я-то помню вас: вы были так благородны и так прекрасно орудовали шпагой! Боже мой, я видела немало дуэлей, но была просто потрясена! И как вы стремительно перешли к делу – ни секунды промедления! – Она снова откинулась на спинку сиденья и внезапно отбросила игривый тон: – Капитан, в моем распоряжении хорошо осведомленные информаторы, я твердо знаю, что информация – это залог победы. Так вот, до меня дошло, что вы потеряли капитал, на который возлагали большие надежды.

– Это были доходы от торговли, миледи.

– Да, и мои осведомители сообщили мне, что, покуда вы делали небольшие вложения, ваши дела шли успешно.

– Успех был весьма скромный. Но женщина, которой я доверял, исчезла, а с ней и мои небольшие накопления.

– Вы в самом деле доверяли ей? Доверять женщине, да еще в деловых вещах?! Вас можно принять за глупца. Она была вашей любовницей?

– Нет, – сухо ответил я.

Экипаж остановился. Выглянув в окошко, я убедился, что он действительно доставил меня к моей гостинице. Я стал было выбираться, как вдруг дама, придержав меня за руку, попросила:

– Подождите минутку, я хочу вам кое-что сказать. Кто я такая и откуда явилась, в данном случае не имеет никакого значения. Вы доверились женщине, и она, по-видимому, обманула ваше доверие. Я же вынуждена довериться мужчине и не знаю никого, кто больше, чем вы, подходил бы для этого.

– Благодарю вас. Если я могу что-нибудь сделать...

– Да, можете. – Она вынула из лежащей на сиденье возле нее сумки мешочек. – Возьмите. Как следует пересчитайте и подумайте, куда это можно вложить. Там же вы найдете записку с именем и адресом. Вы не должны пытаться раскрыть, чье это имя, не должны приближаться к означенному дому раньше, чем закончите операцию по вкладам. Да и тогда – только в случае крайней необходимости. Если вы покинете Англию, вернувшись, вы снова поселитесь в этой гостинице, и я разыщу вас.

– Но, миледи, я...

Она сжала мою руку:

– Возьмите! Я доверяю вам. Никому другому я не могу довериться. Даже и вы можете обмануть меня. Но вы одиноки, у вас нет семьи, так же как и у меня... Сделайте все, что в ваших силах. Сумма, которую я вам вручаю, довольно велика, хотя она и меньше того, что мне нужно. Мала она и для вас, но все же это небольшой шаг вперед. Из доходов, которые принесет этот капитал, возьмете себе половину. Это все. Теперь идите.

Я вышел из кареты и оглянулся. На мгновение я увидел ее лицо, скрытое маской-домино, какие надевают на маскарадах и когда не хотят, чтобы тебя узнали. Я видел только тонко очерченный подбородок, красивые губы и прекрасные сверкающие глаза.

Она махнула мне рукой, и экипаж тронулся. Через мгновение он завернул за угол и скрылся из виду.

Некоторое время я смотрел ему вслед, а затем отправился к себе в комнату и запер дверь на засов. После этого я развязал шнурок мешочка и высыпал его содержимое на стол.

Передо мной были сокровища! В изумлении я смотрел на драгоценные камни редкостной красоты. Не менее дюжины камней! Они рассыпались по столу, лучась и сверкая. Один камень покатился и упал на пол. Нагнувшись, я поднял его. Это был прекрасный рубин.

Я стал перебирать их. Три крупных рубина, четыре алмаза, один изумруд, три розовые жемчужины и золотое колье из янтаря и оникса.

Я присел на кровать. Меня прошиб пот. Несколько минут я сидел и смотрел на сокровища, потрясенный до глубины души.

Я не мог ошибиться. У моего отца было несколько прекрасных камней, и он научил меня с малолетства разбираться в них. Насколько я мог судить при таком плохом освещении, это были камни исключительно чистой воды. Некоторые, видимо, вынули из оправы, и они, разумеется, потеряли от этого часть своей стоимости.

Были здесь и три золотые монеты – все одинаковые. Я взял одну из них и стал рассматривать, поднеся к свече, но надпись на ней была на незнакомом языке.

Я снова перебрал драгоценные камни, затем медленно сгреб их в одну кучку. Сколько они могут стоить? Десять тысяч фунтов? Пожалуй, больше, тысяч пятьдесят. И половина доходов от них достанется мне!

Глава 28

Когда я принес Ричарду Филду рассказ о битве при Иври, он встретил меня сообщением, что «Добрая Катерина» вошла в устье Темзы несколько часов тому назад и сейчас ее разгружают.

Получив гонорар, я сразу же пошел на причал, «Добрая Катерина» стояла, как в прежние времена, на своем старом месте.

Капитан судна, плотный коренастый человек, наблюдал, как я поднимался на борт судна к нему на шканцы.

– Я Тэттон Чантри, – представился я.

– Слышал о вас. Вы стали знаменитостью.

– Я не ищу славы, в особенности такого рода. Я хотел бы узнать две вещи: каков доход от моего вклада и где Эмма Делахей?

– Ваши вклады, – он подчеркнул множественное число, – принесли хороший доход. Я осторожный человек, капитан Чантри, не азартный игрок, каких сейчас немало в торговом деле. Я торгую надежными промышленными товарами, не гонюсь за золотом и драгоценными камнями, мое дело – обычная доходная торговля. Я получил распоряжение вкладывать в дело полученные вами доходы и так и поступал. Пойдемте вниз, в мою каюту, я покажу вам.

Мы спустились вниз, и он снял с решетки камина небольшой сосуд.

– Хотите горячего шоколада? – предложил он. – Я привык к нему в Мексике.

– А я в Испании, – сказал я.

– В Испании? – переспросил он, взглянув на меня из-под густых бровей.

– Я был там в плену. – Я вкратце рассказал ему, при каких обстоятельствах я оказался в плену у испанцев.

– Отлично! Вы нравитесь мне. Заканчивается сражение, начинается беседа. Вы спасли свою команду и спаслись сами. Корабль все равно был для вас потерян.

Он вынул из шкафа небольшую тетрадку. К обложке был приклеен листок с надписью: «Счета капитана Тэттона Чантри».

Открыв тетрадку, он показал мне аккуратные ряды цифр. Там фигурировали все мои вклады, общая их сумма, куда и как они размещались. Я взглянул на итоговую сумму доходов и не поверил своим глазам. Капитан заметил это и понимающе улыбнулся:

– Да, капитан, девять тысяч четыреста шестьдесят два фунта. Могу сказать, что ваши вложения облегчили мне мою задачу: не пришлось искать новых вкладчиков. Надеюсь, вы не заберете сразу всю сумму?

– Нет, сейчас я намерен взять всего лишь сто фунтов и еще немного чуть позже. К тому же, – я немного помедлил, – полагаю, вам не придется искать других вкладчиков. Недавно меня попросили вложить весьма крупную сумму, которой хватит для закупки товаров на несколько рейсов.

– Вы хотите закупить весь рейс? – Он покачал головой. – Я не советовал бы вам этого делать, капитан. Знаете старую поговорку: «Не следует класть все яйца в одну корзинку». Я ценю ваше доверие, но лучше бы вам разделить ваши вложения между разными судами. Я могу рекомендовать вам...

– Я только что собирался вас об этом просить. Подыщите мне трех-четырех надежных людей, таких, как вы сами. И еще, – я немного замешкался, прежде чем подытожить свою просьбу. – Возможно, вы этого не одобрите, но рекомендуйте мне одного человека иного склада – смелого и предприимчивого, который пошел бы на рискованное дело, если оно сулит хорошую прибыль. – Я выложил на стол самый крупный рубин. – Вы знаете толк в камнях? – спросил я.

Капитан поднес камень к фонарю и долго разглядывал его, вертя в пальцах, после чего вернул камень на стол.

– Я кое-что понимаю в драгоценных камнях. Этот рубин я оцениваю примерно в пять тысяч фунтов.

Я опустился в кресло.

– Капитан, мне вручили несколько таких камней с тем, чтобы я вложил их в дело по своему усмотрению. Владелица камней ничего не понимает в деловых вопросах.

– Зато, видно, понимает в мужчинах, – сухо заметил капитан. – Вы давно с ней знакомы?

– Я вообще не знаю ее.

Он пожал плечами.

– Я провел всю жизнь в море, капитан Чантри, бывал в разных портах и заморских странах, меня трудно удивить. – Он встал. – Я составлю опись товаров, которые мне нужны. И подумаю о судах для ваших вкладов, учитывая ваши пожелания.

Мы вышли на палубу, и там, стоя у поручней, капитан спросил:

– А новые вклады тоже должны быть вложены в торговлю с Новым Светом?

– Нет, совсем не обязательно. Кстати, я слышал о Левантийской компании, которая собирается вести торговлю со странами Восточного Средиземноморья, главным образом, изюмом, коринкой и прочими пряностями.

– У меня тоже есть некоторые соображения. В частности, я знаю одного рискового человека, который намеревался отправиться в Индию вокруг мыса Доброй Надежды. У него есть судно, команда и он – превосходный мореход. Я устрою вам встречу с ним. – Помолчав минуту, он спросил: – А ваша дама, может быть, предпочла бы, чтобы вы не шли на рискованное предприятие?

Я пожал плечами.

– При вашем участии и участии тех, кого вы подберете, у нас будут хорошие шансы. Я думаю, она не стала бы возражать против такого предприятия... во всяком случае, она полностью положилась на меня.

– Что же, неплохой расчет, капитан. Видно, она хорошо разбирается в людях.

Я снова тонул в догадках: кто же такая эта дама? У меня так мало знакомых женщин! По крайней мере, она меня хорошо знает.

А вдруг это Эмма Делахей? Нет, эта дама значительно моложе ее. И потом, Эмма Делахей и сама нашла бы применение своим капиталам.

– Капитан, – спросил я, – как вы думаете, кто эта дама?

Он смотрел на людей, толпившихся на пристани.

– Я и сам раздумывал об этом. Это может быть дама из дворянской семьи, желающая разбогатеть или же опасающаяся за свое будущее. Или любовница какого-то важного лица, получившая эти камни в подарок и вдруг понявшая, что красота со временем увядает, а золото – нет. Или воровка, придумавшая таким способом обратить краденые бриллианты в наличные. Или дорогая проститутка, осознавшая, что молодость проходит, а вместе с ней исчезнет и ее очарование. Или, наконец, кто-то желает установить с вами прочную связь. Наконец, возможен и такой вариант: кто-нибудь из ваших врагов намеренно всучил вам краденые драгоценности, чтобы накрыть вас с поличным. – Он обернулся и посмотрел на меня: – Чантри, имейте в виду, если вас схватят с крадеными вещами, то неминуемо повесят!

И тут я понял с ужасающей ясностью: это была ловушка! И подстроил ее не Рэйф Лекенби, который скорее всего куда-то сгинул, а его таинственный покровитель – седой человек с холодными глазами!

Но остальные драгоценности я спрятал в своей комнате! И, возможно, в эту самую минуту негодяи уже обыскивают мою комнату и идут по моим следам!

– Не думаю, что это так, – сказал я, – но безопасности ради я, пожалуй, отправлюсь с вами в Новый Свет.

– Буду очень рад, но не возвращайтесь в свою гостиницу, не приняв всех мер предосторожности.

Два рубина и два бриллианта сегодня утром я зашил в свой пояс. Изумруд, три розовые жемчужины и оправа лежат в тайнике моей комнаты.

Как-то утром несколько лет назад я высунулся из окна своей комнаты и наблюдал за тем, что происходит на улице. Вдруг резкий порыв ветра захлопнул оконную раму. Я быстро отпрянул и ухватился за край подоконника, при этом оторвав одну из досок, за которой скрывался хитроумный тайник. Судя по слою пыли, им не пользовались много лет, и, по-видимому, никто даже не знал о его существовании. Возможно, какой-нибудь давний постоялец, умелый столяр, сделал его для себя, чтобы что-то спрятать.

В этот тайник я и спрятал остальные камни, тщательно удалив всякие следы. Окно редко открывалось, и я намеревался оставить драгоценности в тайнике лишь на короткое время. Но теперь стало ясно, что пройдет немало времени, прежде чем мне удастся взять их оттуда.

– Отдайте камни мне, – сказал капитан. – Я устрою вам встречу с нашими друзьями в течение ближайших часов.

Я вытащил листок с именем и адресом таинственной леди.

– Капитан, вы сходите на берег? – спросил я.

– У меня очень много дел, Чантри, – ответил он.

– Я хочу послать с вами записку. Вы можете доставить ее на бульвар Святого Павла?

– Да, я буду неподалеку.

Я вытащил из бумажника листок бумаги и написал на нем: «Дело сделано. Передайте кому следует, что это конец».

Через неделю я был уже далеко в море.