Текст книги "С попутным ветром"

Эндрю был предусмотрительным человеком: мы выехали на север, когда стемнело и нас нельзя был увидеть издалека. На рассвете мы остановились и поели в хижине, где ночевали погонщики скота. Это было славное место. Горный поток, журча и бурля, бежал среди зеленых холмов и лугов с полевыми цветами. Очаровательный край, но небезопасный – через него частенько совершали набеги воинственные шотландские племена.

В Уэркингтоне Эндрю разыскал знакомого рыбака-шотландца, недавно вернувшегося из Западной Шотландии.

– Ладно, – сразу согласился он, – я охотно захвачу этого парня с собой. – Джеми посмотрел на мое лицо и руки. – Вижу, парень, тебе основательно досталось. А теперь чего ты хочешь?

– Как только поправлюсь, найду хорошего фехтовальщика и буду у него учиться.

– А потом?

– Потом вернусь обратно.

– Речи настоящего мужчины! Он тебя порядком отделал, но, как я понимаю, не шпагой?

– Дрались мы на шпагах, а раны у меня от падения. Мне повезло, что я упал, только это и спасло мне жизнь. Еще мгновение, и он убил бы меня.

– Он в самом деле так хорошо владеет шпагой?

– Превосходно!

– Да? Подожди, увидишь Макэскилла. Вот это превосходный боец! Он сражался в рядах клана Маклеодов, а там все подряд крепкие, боевые ребята. Я тебя свяжу с таким человеком, который всех за пояс заткнет, он поистине страшен в бою. Он служил в разных армиях за границей.

– О, если бы он взялся учить меня...

– Учить? Сомневаюсь. Он человек независимый и учеников не берет... но если захочет – выучит. Ты крепкий паренек. Мы сходим к нему. В худшем случае он просто откажет, и все.

– И кто же это?

– Фергас Макэскилл. Он сражался и в Шотландии, и на континенте. Он славится своим искусством ведения боя не только на шпагах, но и на всех видах оружия.

– Макэскиллы живут на острове Льюис на Гебридах, а некоторые – на острове Скай. Я сам не бывал там, но слышал, что союзники клана Маклеодов слывут сильными бойцами.

Эндрю поднялся.

– Я оставляю его на тебя, Джеми, – сказал он. – Доставь его куда надо. Он хороший парень, и мне хотелось бы, чтобы ты для него сделал все что можешь.

– Я очень обязан вам, – поблагодарил я Эндрю. – Может быть, когда-нибудь еще встретимся.

Джеми повел меня к лодке.

– Ты когда-нибудь ходил в море? – спросил он.

– Раз или два, но вдалеке отсюда. Хотя волны и там были такие же.

– Хорошо! Значит, ты сможешь помочь мне, потому что, похоже, надвигается буря и ночь будет скверная.

И вправду, ночь выдалась скверная. Ветер дул со страшной силой, шел проливной дождь. Когда я сошел на берег, на мне не было сухой нитки, но зато я ступил наконец на землю Шотландии и избавился от своих врагов.

Теперь мне предстояло разыскать искуснейшего фехтовальщика Фергаса Макэскилла.

Завтра, отдохнув за ночь и просушив одежду, я запасусь едой и сразу отправлюсь на поиски Макэскилла.

Глава 12

Стоя на берегу один как перст и глядя, как разворачивается рыбацкая лодка, чтобы набрать ветра в парус, я прощально помахал рукой. Не знаю, видел ли меня Джеми, но я стоял, пока лодка не скрылась из виду, и только потом повернулся и пошел вверх по тропинке. Я высадился в графстве Галлоуэй. У меня не было с собой ничего, и меня нигде не ждали.

Но нужно было куда-то идти; я знал по опыту, что лучше двигаться, чем стоять на месте. И пошел вперед.

Местность кругом выглядела мрачно и таинственно, все было окутано туманом. Легко было вообразить, что по ночам здесь бродят привидения и вампиры. В детстве я боялся этих тварей.

Некоторое время спустя я увидел свет в окошке хижины, но, когда я постучал в дверь, никто не отозвался, и свет сразу же погас. Я подождал и постучал еще раз, но дверь так и не открыли.

Пройдя еще с милю, я увидел сразу несколько огоньков. Один из них светился в доме, похожем на постоялый двор. Когда я подошел поближе, оттуда вышел человек с тяжелым грузом на плече, под которым он качался, как шлюпка на море. Я окликнул его и спросил, можно ли здесь найти приют на ночь и поесть.

– Да, да, – отвечал он, раскачиваясь, будто ива на ветру. – Здесь хорошая кухня, если ты голоден, а уж какой здесь эль подают! По всему видать, хозяин из рода того самого пикта, который, как говорят, прыгнул вон с той скалы, чтобы не выдать секрета изготовления верескового эля.

– Тогда я, пожалуй, зайду, – сказал я и открыл дверь.

В зале были низкие потолки, стены обиты досками. В глубине горел огромный старинный камин с развешанными над ним медными кастрюлями и прочей кухонной утварью. За длинным столом сидели несколько человек – по виду лодочники и рыбаки. Перед каждым стояла кружка с элем.

– Смотри-ка, парень пришел! И мокрый до нитки! Проходи прямо к огню! – захлопотал плотный, коренастый человек с рыжеватыми баками, в смешной плоской шапочке. – Джон, быстро обслужи паренька!

– Чего ты хочешь, мальчик? – спросил меня хозяин, симпатичный толстяк.

– Все равно, – ответил я. – Денег у меня не много.

– Не беспокойся. У меня тоже есть сын! – Человек с рыжими баками похлопал меня по плечу. – Садись поближе к огню и выпей чего-нибудь. Пожалуй, поесть горячего тебе не повредит.

Когда передо мной поставили стакан эля, хлеб и тарелку похлебки, я спросил:

– Вы не знаете, как мне найти Фергаса Макэскилла?

Все дружно уставились на меня, а хозяин резко опустил свой стакан на стол.

– Тебе нужен Фергас? Да тут многие хотели бы увидеть Фергаса, хотя большинство мечтает никогда его не увидеть. – Он выпил свой эль и вытер рот тыльной стороной ладони. – Зачем такому мальцу, как ты, Фергас? – спросил он.

– Я с ним не знаком, и он не знает меня. Но я слышал, что он большой мастер сражаться на шпагах, и я хотел бы у него поучиться.

– Сражаться на шпагах? Люди либо умеют сражаться на шпагах, либо не умеют – третьего не дано.

– Нет, Джон! Ты не прав. Бывает, человек смел, да неумел. Разве ты не понимаешь? Этот парень хочет научиться биться на шпагах.

– А зачем?

Тогда я рассказал им, как вообразил было, будто я искусный фехтовальщик, и как в бою вдруг обнаружил, что моего умения недостаточно.

– А что будет, когда ты выучишься?

– Я вернусь обратно, разыщу Рэйфа Лекенби. И тогда, как бы он ни старался, я побью его.

– Ах вот в чем дело! А я-то думал, зачем тебе нужен Фергас. Он не станет учить всякого; он учит только тех, кто готов с ним сражаться, и те дорого расплачиваются за это.

– Где мне его найти?

Присутствующие обменялись взглядами.

– Иди на север и спрашивай про него. Если он захочет разговаривать с тобой, он сам объявится. Если же не захочет, тебе его никогда не отыскать.

Похлебка была вкусной и сытной, эль превосходный, и я вскоре совсем согрелся.

– Так ты что, понимаешь по-гэльски? – спросил меня мой доброжелатель с рыжими баками.

– Да, понимаю, хотя в наших краях он звучит немного иначе.

– Тебе он понадобится. У нас есть некоторые выражения, которые следует знать.

Один из сидевших за столом встал.

– Уже поздно. Мне далеко идти. – Он вышел и закрыл за собой дверь.

Веки у меня отяжелели, я клевал носом над своей кружкой.

– Джон! Парень до смерти хочет спать. Может, уложить его на полу перед камином? По-моему, он не похож на воришку.

– Никогда в жизни не брал чужого! – возмутился я.

– Возле камина лежит коврик, возьми его.

– Я засну и на камнях, как на перине, так я устал, – ответил я. – Этой ночью я переправился через залив Солуэй, а перед этим сколько еще шел пешком!

– И к тому же ты ранен. – Джон показал на мое лицо. – Но это заживет.

Джон позаботился обо мне, помог отодвинуть стол, расстелил коврик перед камином. Другой постоялец устроился на скамье, я-то всегда боялся во сне свалиться с кровати. Джон подкинул в огонь пару бревен – похоже, это были выловленные из моря обломки затонувшего судна. Я высказал свою догадку.

– Да, несколько судов затонуло возле острова Малл. Погибли хорошие суда и хорошие люди, – сказал Джон и пошел спать.

Свечу загасили, и зал освещался только светом огня в камине. Все было тихо, и лишь в камине время от времени шипело, когда туда из трубы попадали капли дождя. В зале было тепло, но, хотя я страшно устал, я никак не мог уснуть.

Вдруг человек, лежавший на скамье, шепотом окликнул меня:

– Эй, парень. Ты не спишь?

– Нет, – сказал я.

Он не вызывал у меня доверия, несмотря на то что относился ко мне дружески.

– Слушай, если утром ты пойдешь со мной, я покажу тебе дорогу и, больше того, заплачу тебе. Мне нужен крепкий парень, что не прочь, если придется, подраться.

– Не прочь подраться? Я дерусь, только когда захочу сам и с кем захочу.

– Эх, дружище, ты думаешь, я не понял по твоему произношению, кто ты? Ты – ирландец, это и ежу понятно, и я – ирландец, и кое-кто хотел бы вынуть из меня душу.

– Здесь, в Шотландии?

– Да, здесь. Мне нужно иметь еще пару глаз, ты мне очень нравишься. – Он помолчал. – Кто ты и откуда?

– Я же тебя не спрашиваю.

– Да, ты прав. Ну ладно. Нам все равно по дороге, парень. Мне нужно увидеть здесь, в Шотландии, одного человека. Он хорошо относится к ирландцам. Но здесь полно английских шпионов. Пойми меня правильно: я не против англичан, у меня много Друзей среди них, но шпионы королевы... это совсем другое дело!

– В Шотландии я ищу Фергаса Макэскилла. Если нам по пути, пойдем вместе.

– Договорились! Они ищут одинокого путника. Вдвоем у нас есть шанс проскочить. Спать будем по очереди.

– И этой ночью?

– Нет... Думаю, эта ночь пройдет спокойно. Но если ты услышишь что-нибудь подозрительное, разбуди меня. Я сразу проснусь.

Ветер крепчал, дождь лил все сильнее. Мне все это не нравилось, я предпочел бы путешествовать в одиночку, но ведь это мой соотечественник! Он, конечно же, служит делу Ирландии... Ладно, посмотрим, что принесет следующий день. Я не желаю драться ни с кем, кроме Лекенби, да и то тогда, когда придет срок.

Я спал, просыпался, ворошил угли в камине и слушал, как льет дождь и завывает ветер. Море бушевало, вот почему рыбак, который привез меня сюда, так торопился вернуться, – он чуял близость шторма. В такую ночь старухи говорят: «Боже, смилуйся над бедными моряками! Смилуйся и над теми, у кого, как у меня, нет крова над головой».

Горизонт еще только начинал светлеть, когда мой спутник встал и вышел наружу, поглядывая на небо.

Джон принес мне тарелку похлебки.

– Поешь, дружище, – сказал он. – Тебе предстоит долгий путь, я желаю тебе удачи. – Он кивнул в сторону стоявшего на улице человека. – Ты идешь с ним?

Я пожал плечами.

– Он хороший человек, не сомневайся, но он выбрал опасный путь. И всякий, кто присоединится к нему, подвергнется опасности: то, чем он занимается, смахивает на государственную измену. Но если кто-нибудь и сможет разыскать Фергаса Макэскилла, так это он... но только не давай втянуть себя в его дела и при малейшей опасности удирай. Он мешать не станет.

Джон помолчал и, отломив от каравая кусок хлеба, протянул мне.

– Моя мать была уроженка Ирландии, и я отношусь к ирландцам с симпатией. Будь осторожен, парень!

Ранним утром мы вышли на дорогу, которая вилась среди вересковой пустоши. Было безлюдно – паслись лишь отары овец да коровы.

– Впереди Глен-Трул, – сказал мой спутник. – Это бедный край, хотя и очень живописный. С ним связано множество легенд об убийствах, таинственных приключениях и кладах. После дождя здесь находят наконечники от копий, а однажды, когда я прятался за деревьями, мне попался обломок старого меча.

Здесь легко спрятаться от преследования, убийце легко скрыть тело своей жертвы и уйти от подозрений. Здесь находят пристанище воры и разбойники. А совсем неподалеку отсюда Роберт Брюс[7]7
  Брюс Роберт (1274-1329) – шотландский король, в 1328 г. добился от Англии признания независимости Шотландии.


[Закрыть] одержал верх над своими преследователями. Это была небольшая, но все же победа.

Он посмотрел на меня.

– Как тебя зовут, парень?

– Меня зовут Тэтт. Этого достаточно.

– Ну а что касается моего имени, то это история длинная. Но в настоящее время я шотландец и меня зовут Энгас Фэр, я моряк и возвратился из долгого плавания. – Он оглянулся назад, на дорогу, по которой мы шли. Помолчал минуту и продолжил: – Если тебя будут спрашивать обо мне, говори, что ты ничего не знаешь. Просто честно скажи, что мы только что встретились и что, насколько тебе известно, я вернулся домой после двадцати лет отсутствия. – Он улыбнулся. – Это объяснит, почему у меня нет ни связей, ни места жительства. Моя семья разбрелась кто куда, но мне захотелось, прежде чем я снова уйду в море, взглянуть на места, где я родился и вырос. Я хочу сохранить воспоминания, потому что у меня такое предчувствие, что испанцы готовятся напасть на нас. Теперь ты знаешь мою легенду, а тебе я помогаю отыскать твоих родственников в Шотландии. Как тебе эта мысль?

– Ну что ж, пусть будет так. Звучит вполне правдоподобно.

– Да, вот еще что. Здесь не любят ирландцев. Так что я бы на твоем месте говорил, что ты сын шотландского солдата, убитого в Ирландии в битве за королеву, и что ты вырос там, а теперь возвращаешься на родину.

Дальше Энгас Фэр заговорил про Ирландию и долго рассказывал мне истории, которые я слышал раньше от своего отца.

– Знаешь, парень, беда ирландцев в том, что они превосходно сражаются за других, а между ними самими нет единства, нет общего дела. Ты найдешь ирландцев во всех европейских армиях, нередко на командных должностях, и они всегда хорошо сражаются. А в то же время их собственная несчастная страна оккупирована англичанами.

Знаешь, парень, я не проповедник ненависти, я патриот, люблю свою страну и желаю ей свободы. Но я не закрываю глаза на ее недостатки. Если англичане уйдут, мы будем дружелюбно к ним относиться, у нас с ними немало общего; но прежде мы, ирландцы, должны получить свободу. Как мы ею воспользуемся... это, конечно, другой вопрос!

Мы шли бок о бок, и он все время говорил, а я молча слушал и наматывал себе на ус. Он много путешествовал по свету, был знаком со множеством людей, с которыми его сталкивала судьба в самых разных обстоятельствах.

Над нами нависли низкие дождевые тучи. Трава под ногами была густая, темно-зеленая, вдали темнели горы. Мы неторопливо шагали вперед, опираясь на палки. Дважды мы проходили мимо ферм с домами из серого камня и крытыми соломой крышами. У одной из ферм за нами увязалась большая собака и долго шла, но так и не залаяла.

Но вот мы добрались до таких мест, где уже не было ни людей, ни собак, ни домов, а только бескрайние пустые луга и дальше – леса. Это был пустынный край. Мы уже больше не разговаривали, а настороженно ждали, сами не зная чего. Любой человек здесь был виден издалека, спрятаться было негде.

– Нет, на самом-то деле здесь можно укрыться, – возразил мне Энгас, – нужно все время быть начеку и помнить об этом. Посмотри внимательно – вон ямы, валуны, заросли вереска. Лежи неподвижно, и тебя не заметят. Но любое движение привлекает внимание.

Я огляделся по сторонам – действительно, время от времени попадались места, где было легко спрятаться и остаться незамеченным, если лежать неподвижно.

Окружающая местность становилась все более дикой. Полил сильный дождь. Наконец мы радостно вздохнули, завидев впереди дома. Из труб некоторых шел дым.

– Здесь должна быть гостиница, – сказал Энгас Фэр. – Если бы не такая мерзкая погода, я предпочел бы пройти мимо, но сейчас мы все же в ней остановимся. Не мешает поесть чего-нибудь горячего.

Он отодвинул щеколду, открыл дверь, и мы вошли внутрь. Едва стряхнув с одежды капли дождя и оглянувшись, мы поняли, что сделали ошибку.

В зале находилось пять человек, и трое из них были вооружены – очевидно, это были солдаты.

Отступать было поздно. Если бы мы повернули назад и вышли в такую погоду, это немедленно вызвало бы подозрение.

– Ну и льет, – сказал Энгас. – В такую погоду самый раз пропустить кружку эля и погреться у очага.

Никто из присутствующих не улыбнулся – они в упор смотрели на нас, и в их глазах не было дружелюбия.

Глава 13

Возле очага не было места, мы прошли к грубо сколоченному столу и сели на лавки, стоявшие по обе его стороны. Энгас передвинул лавку, чтобы оказаться спиной к стене и лицом к двери. Я сел по другую сторону – отсюда мне был виден очаг и сидевшие перед ним люди.

Огонь горел ярко, но тем не менее по спинам у нас пробегали мурашки – и не только от холода.

Край, куда мы забрели, был пустынен и безлюден, мало кто из путников осмеливался заглядывать сюда. Здесь водились разбойники, они прятались в лесу или подстерегали неосторожных путников в оврагах, но те, что сидели здесь, не принадлежали к их числу.

Хозяин принес нам кусок свежей оленины, каравай хлеба и две кружки эля.

Гостиница, если ее можно так назвать, была очень старой. Выложенный каменными плитами пол подошвами множества посетителей был вытерт до блеска. Одна стена строения была совсем древней, остальное пристроили значительно позже.

Энгас постучал ногой по полу.

– Старый! – заключил он.

– Да, – сказал хозяин. – Говорят, еще со времен римлян. Мало кто из них заходил так далеко. Скотты, видно, давали им жару.

Мы ели, насторожив слух, пытаясь услышать, о чем говорят у очага. Время от времени местные посматривали на нас – без приязни, но и без любопытства, – скорее с некоторой подозрительностью. Мы не могли расслышать, о чем они вели речь, но на всякий случай, выбрав подходящую минуту, я положил свою палку на колени, чтобы она была под рукой.

Тот, в котором мы сразу признали солдата, долго смотрел на нас в упор, а затем вдруг сказал:

– По этой дороге мало кто ходит.

Энгас вытер губы тыльной стороной ладони.

– Да, – согласился он, – я бы и сам не забрел сюда, да вот парень домой возвращается, и я провожаю его. Пообещал, не подумав как следует, – добавил он с улыбкой. – Его отец не раз оказывал мне услуги, да вот теперь его уже нет.

– Умер?

– Убили на ирландской войне. Он был шотландец, обосновался там и там же родился и вырос его сын. Парень жил там, пока все из его семьи не погибли. Мы бежали вместе. Теперь он в безопасности у себя на родине, и я смогу снова отправиться в море.

– Ты моряк?

– Я плавал под командой Хокинса[8]8
  Xокинс (Гаукинс) Джон (1532-1595) – английский адмирал, участвовал в сражении с испанской «Непобедимой армадой».


[Закрыть]; дважды ходил в Вест-Индию на торговых и военных судах, а потом был в плену в Испании. Но сэр Джон не бросает своих матросов: он выкупил меня, и вот как доставлю парня на север, снова к нему вернусь. – Энгас выждал, сделал глоток эля из кружки. – Говорят, испанцы собирают большую армаду и готовятся напасть на Англию; может быть, вскоре сражения начнутся прямо здесь, у наших берегов.

Новость заслуживала внимания, и на некоторое время о нас забыли. В Шотландии не очень-то любят Англию, но еще больше ненавидят Испанию. Так или иначе, Энгас добился желаемого – новость вызвала горячее обсуждение, спорили, чем кончится нападение Испании. Мнения разделились. Одни считали, что Англии не устоять против могущественной Испании; другие приводили имена Хокинса, Мартина Фробишера[9]9
  Фробишер Мартин (1535-1594) – знаменитый английский мореплаватель.


[Закрыть] и других отличных британских моряков, прославившихся своим искусством в морских сражениях.

– Следует назвать еще одного, – сказал Энгас Фэр, – Френсиса Дрейка[10]10
  Дрейк Френсис (1540-1596) – английский мореплаватель, вице-адмирал, командовал английским флотом при разгроме «Непобедимой армады».


[Закрыть]. Он плавал под командой Хокинса и показал себя храбрым моряком. Его тоже нужно принять в расчет.

– Да, конечно, – мрачно согласился хозяин, – но Англия маленькая страна, а Испания – великая морская держава. У Англии нет ни малейшего шанса победить.

Мы закончили свою трапезу, и я сидел, прислушиваясь, как снаружи завывает ветер и стучит в ставни дождь. В такую отвратительную ночь возле очага было особенно уютно.

Я с вожделением поглядывал на место на полу, возле огня, но оно было не для меня – другие пришли раньше. Я завернулся поплотнее в свой камзол и свернулся калачиком, стараясь унять дрожь.

Вдруг раздался громкий стук, дверь распахнулась настежь, впустив в комнату струю холодного воздуха, которая раздула пламя в очаге. В дверях стоял великан – он был в овчинном кожухе шерстью внутрь и в меховой шапке, промокшей насквозь. У него была рыжая борода и густые рыжие брови. На щеке, отчасти скрытой бородой, виднелся глубокий шрам.

Он вошел в дом и, с легкостью преодолев сопротивление сильного ветра, захлопнул дверь с такой силой, что стены вздрогнули. Не произнеся ни слова, он направился прямо к очагу. Стоявшие там люди расступились. Вновь прибывший снял свой кожух и бросил его в угол на бочку.

– Эля! – потребовал он, и его голос наполнил гулом маленькое помещение.

Потом он сел за стол спиной к остальным и протянул огромные ручищи к огню.

Я посмотрел на его руки. На одной не хватало пальца, на другой – двух ногтей. Обе руки были испещрены шрамами, но было видно, что они чудовищно сильны. Солдаты, которые до сих пор казались такими воинственными, притихли, боясь даже поднять глаза.

На поясе у него висел шотландский клеймор – огромный двуручный палаш и кинжал. Увидев на столе яблоко, он взял его, повертел в пальцах, положил яблоко на ладонь левой руки, вытащил кинжал и одним ловким движением рассек его пополам, не порезав ладони. Видно, кинжал был острый как бритва. Но не это удивило меня. Дело в том, что на обратной стороне его лезвия была глубокая выемка. Лезвие было широкое и прочное, а выемка служила для того, чтобы ломать лезвие шпаги. Достаточно было захватить лезвие шпаги в эту выемку, ловко повернуть кисть – и она сломана. Я слышал, что такие кинжалы бывают, но никогда не видел. Мой отец рассказывал, что некоторые воины умеют искусно пользоваться ими.

Огромный человек, из которого можно было сделать двух Энгасов, с хрустом ел яблоко, и этот хруст раздавался по всему помещению, где воцарилась полная тишина; только дрова в очаге трещали.

Хозяин поставил перед ним большой кувшин эля, и великан одним махом осушил его наполовину. Затем он обвел нас пронзительным взглядом, который сказал ему все, что он хотел знать. Особенно пристально он посмотрел на меня, как если бы я чем-то выделялся среди прочих. Я испугался: казалось, с первого же взгляда он догадался обо всем – кто я и что. Он ничего не сказал, допил эль и потребовал еды.

Неожиданно он повернулся к хозяину и спросил:

– Сколько отсюда до Эйра? Я когда-то бывал здесь, но очень давно.

– По дороге... примерно тридцать миль. Я и сам не заходил так далеко, – ответил тот.

Энгас тихонько, как бы про себя, сказал:

– Мы тоже идем туда.

Великан взглянул на него.

– Нам нужно нанять там лодку, – продолжил Энгас, – до северного побережья Шотландии или же до острова Льюис.

– Что ж, пойдем вместе, – сказал великан и потребовал еще эля. – Если вы идете со мной, то двинемся до наступления дня.

Как приятно было шагать на заре, как сладко пахло свежей, омытой дождем травой и как красиво вырисовывались силуэты серых скал, высившихся над зелеными лугами с вкраплениями там и тут кустов. Мне нравился этот край. Кругом ни души – только мы трое неустанно шагали по дороге и долгое время не говорили ни слова.

Дождь уже кончился, но тяжелые облака на небе висели низко, обещая вскоре новый дождь. Мы шли, стараясь не отставать от великана, и уже оставили далеко позади гостиницу, и были рады, что она осталась позади. Какая-то темная птица пролетела над самой дорогой, и в четверти мили от нас дикая лошадь подняла голову с густой гривой, посмотрела на нас и, помотав головой, сделала шаг по направлению к нам, как будто угрожая. Мне не захотелось тревожить это благородное животное, которое умеет ценить сладость свободы на безлюдных вересковых пустошах, у подножия шотландских гор.

Мы шли уже с час, как вдруг наш спутник-великан взглянул на меня и спросил:

– Ты ищешь Фергаса Макэскилла?

Я удивленно посмотрел на него и ответил:

– Да.

– А зачем он тебе?

– Я учился биться на шпагах и хочу стать искусным фехтовальщиком. Мне казалось, меня хорошо обучили – вначале мой отец, а затем цыган по имени Кори. Но когда мне выпало вступить в бой с парнем всего лишь на четыре года старше меня, он здорово побил меня. Я уступал ему во всем. Я хочу учиться дальше, и мне сказали, что Фергас Макэскилл – величайший фехтовальщик.

– Ты хочешь потом вернуться и одержать верх над тем, кто одолел тебя?

– Еще вчера хотел, но сегодня это уже не так важно. Главное, чтобы больше никто меня не смог победить, в том числе и тот, кому я проиграл, если доведется снова с ним встретиться. Я думаю, мы встретимся.

– Как его зовут?

– Лекенби, Рэйф Лекенби.

– А!

– Вы его знаете?

– Нет, но слышал, что он убил человека в Керкадбрайте. Я видел его там – он очень силен, и он сражался с человеком, которого я знаю. – Он взглянул на меня. – Ты остался жив, так что теперь ты уже не новичок.

– Говорят, – продолжил он через некоторое время, – он убил еще четверых, в том числе солдата из Карлайля и датского фехтовальщика в Беруике.

Мы продолжали идти.

– Ты очень молод, но для своих лет силой тебя Бог не обидел. Посмотрим, что можно из тебя сделать.

– Вы беретесь учить меня?

– Разве ты этого не хотел? Я – Фергас Макэскилл.