Текст книги "Лука Модрич. Автобиография"

Я должен подчеркнуть, что в тот вечер я почувствовал особенный английский дух. Они проиграли матч за выход на Евро на своем поле, и им было невероятно тяжело. Тем не менее, они нас поздравляли и достойно приняли весь груз критики и разочарования, который вскоре пал на них. Другие важные сборные и игроки в подобных обстоятельствах не пожимали нам рук. Английский подход в футболе уникальный. После Евро-2008 я буду наслаждаться этим четыре года. После одного страдания.

Жеребьевка на квалификацию на чемпионат мира – 2010 сразу дала Англии шанс на реванш. И они сделали это, причем довольно грубо. Под руководством Фабио Капелло они разгромили нас в Загребе со счетом 4:1. Это было первое поражение Хорватии дома в ее истории! В ответном матче они были еще более агрессивны. Голами Лэмпарда, Джеррарда и Руни они разбили нас точно на мой двадцать четвертый день рождения. Я провел его на больничном. Накануне отъезда на подготовку перед матчами с Белоруссией и Англией я сломал берцовую кость, из-за которой три месяца не мог играть. Поэтому я не играл ответный матч на «Уэмбли». Но я ясно видел огромную мотивацию англичан полностью отыграться за прошлую квалификацию. Судьба в этот раз повернулась к нам спиной. Англия победила во всех матчах группы, кроме предпоследнего в Украине. Благодаря этой победе и успеху в матче с Андоррой украинцы завоевали на очко больше, чем мы, и вышли в чемпионат. Хорватия первый раз в своей короткой истории пропустила выступление на мундиале.

Европейские сирены

В тот сезон 2006–2007, проявив себя в «Динамо» и сборной, многие наши игроки привлекли внимание европейских клубов. И сам я начал ощущать этот усиленный интерес. В прессе говорилось всякое, среди прочего, например, что мной интересуется «Бавария», но это были только ложные предположения. Меня это не тяготило: я еще не загорелся идеей переезда за границу. Мне был двадцать один год, но я был уже достаточно опытен, чтобы понять, каким важным фактором стабильного прогресса является терпение. В «Динамо» я чувствовал себя отлично и после еще одного трофейного сезона знал, что у нас будет новый шанс в Европе. «Динамо» объявило усиление состава, а клуб утверждал, что не будет продавать важных игроков первой команды. Мне же оказали большую честь, потому что я стал капитаном. Я уехал на летнюю подготовку к сезону 2007–2008 с невероятной мотивацией достичь хорошего результата в Европе. Отобраться в Лигу чемпионов и весной играть в Европе было моей целью, и я был уверен, что мы готовы ее достичь. Но все начало меняться уже на предсезонной подготовке в Капфенберге. Там нас застало окончательное подтверждение, что Эдуардо переходит в «Арсенал». Один из важнейших игроков, бомбардир, который блистал в клубе и сборной, покинул нас летом 2007 года. Стало ясно, что все разговоры о строительстве великой команды были только словами. Это меня очень огорчило. Все в клубе об этом знали. После того как Эдуардо уехал с нашей австрийской базы, в мою комнату пришел Здравко Мамич. Он прямо спросил меня:

– Лука, у нас на руках отличное предложение донецкого «Шахтера», хочешь перейти?

– Я никуда не перехожу! – ответил я тоном, который ясно давал понять, что я не заинтересован в дальнейшем разговоре на эту тему. Предложение «Шахтера» было щедрым. Кажется, за трансфер они предлагали двадцать миллионов евро, но для моего решения о переходе в заграничный клуб деньги не были самым важным фактором. Я уважал «Шахтер», но когда речь шла о переезде в другую страну, у меня были другие приоритеты. На этом разговор был окончен. Игроки чувствовали, что, вероятно, и я уйду, но я сразу всем сказал, что точно остаюсь.

В «Динамо» вскоре пришел, среди других новичков, и Марио Манджукич из «Загреба». Через месяц и Бошко Балабан вернулся из Бельгии. Но как только мы немного смирились с уходом Эдуардо, последовал новый тяжелый удар. «Динамо» продал и Ведрана Чорлуку в «Манчестер Сити»! Это меня еще больше задело, потому что с Чорлукой я был практически неразлучен. Я чувствовал разочарование: с одной стороны, «Динамо» громко заявляло о больших планах на этот сезон, из-за чего я и хотел остаться и отвергал любой разговор о своем переезде за границу, а с другой – клуб продавал двух отличных игроков, какими были Эдуардо и Чорлука. Я был, конечно, счастлив за них, счастлив, что они осуществили фантастические трансферы. Но я был и очень расстроен этими событиями и ослаблением команды. Было тяжело поверить, что без них мы можем совершить великий европейский прорыв. Когда мы все-таки вышли из группы на Кубке УЕФА в блестящем противостоянии с «Аяксом», это только усиливало обиду, что в предыдущем поединке с «Вердером» мы были без Эдуардо и Чорлуки. Никогда мы не узнаем наверняка, но я уверен, что мы отобрались бы в Лигу чемпионов, раз уж и без них мы без труда победили немцев.

После этого разочарования росло желание уехать. Я получал ясные сигналы, что руководство заинтересовано в моем трансфере. В «Челси». Еще в матче Евролиги против «Базеля» в клубе сказали, что ко мне присматриваются люди из лондонского клуба. Позже я узнал, что это был Франк Арнесен. Тот матч я сыграл отлично, и думаю, что он был одним из лучших за «Динамо». За время зимнего перерыва, который я проводил в Задаре, я получил информацию, что «Динамо» и лондонский клуб практически договорились. Здравко Мамич улетел в Лондон, и я был уверен, что в зимнее трансферное окно я перейду на «Стэмфорд Бридж». Я уже представлял себе, как играю в команде с Дрогбой, Терри, Лэмпардом, Шевченко и другими ведущими игроками «Челси». Пока я в Задаре с Ваней ждал официального сообщения, начали ходить слухи, что клубы не смогли договориться об условиях договора и трансфер отменился. Здравко Мамич с братом Зораном приехал в Задар и в отеле «Коловаре» сообщил мне эту «счастливую» новость.

– Лука, мы решили, что еще не хотим тебя продавать.

Я был очень разочарован и обижен. Я рассказал родителям, чем закончилась история, вышел из их квартиры и на парковке перед домом, где мы с Ваней разговаривали обо всем этом, я сломался. Я не смог сдержать слез. «Динамо» и Здравко Мамич продали других важных игроков, думая, что их нельзя задерживать, если приходят предложения великих клубов. Только со мной так поступить было можно, хотя речь шла о великом клубе и о самом большом предложении. Мне тяжело было принять такое несправедливое отношение ко мне. Здравко Мамичу до того момента я очень доверял, но после неудавшегося трансфера в «Челси» я был на него очень зол. Появился холодок в наших отношениях, и когда мы встречались, обменивались только односложным приветствием.

С «Динамо» на сборы мы поехали в Турцию. Я больше не удивлялся, когда мы узнали, что продан и защитник Шильденфельд. Я не хотел больше беспокоиться из-за того, на что не мог повлиять. В середине января тренер Иванкович после серьезной ссоры со Здравко Мамичем перед игроками на зимнем домашнем турнире подал в отставку. Несмотря на то что в 2007 календарном году «Динамо» не понесло ни одного поражения в чемпионатах, он вынужден был уйти. Руководство командой принял Звонимир Сольдо, тренер юниоров, один из игроков легендарной бронзовой сборной, бывший игрок «Динамо» и легенда «Штутгарта». С новым тренером мы повторили успех, завоевали два титула во втором сезоне подряд. Атмосфера на тренировках и в раздевалке была отличная. Сольдо проявил себя как добрый и последовательный человек. Но игроки осознавали, что он долго не выдержит негативную обстановку в клубе. После того как мы в Сплите победили «Хайдук» и завоевали кубок, Сольдо публично объявил, что уходит в отставку. Вторая отставка после Иванковича за четыре месяца, хотя команда доминировала и завоевала все трофеи.

Хотя сначала я был шокирован, что не могу уйти в «Челси», я быстро перезагрузился. Все-таки в жизни я придерживался мнения, что никогда не знаешь, что для тебя в конце концов будет хорошо. Я забыл о проблемах и поехал на предсезонные тренировки с мыслью, как можно лучше подготовиться к важным весенним испытаниям. Кроме желания снова завоевать с «Динамо» два титула, большой мотивацией была и подготовка к Евро-2008. Первый большой турнир для сборной, в котором я участвовал. Следующие два месяца я чувствовал себя отлично на тренировках и матчах. Я был сфокусирован на упомянутых целях. Я знал, что рано или поздно появится новая возможность перейти в заграничный клуб. Я даже представить себе не мог, что это случится практически сразу.

Глава шестая

Все происходило, как в фильме. Неожиданно и захватывающе. Была пятница, 25 апреля 2008 года, вечер накануне матча с командой «Славен Белупо». Где-то после одиннадцати вечера мне позвонил Здравко Мамич и сказал, что заключен договор с «Тоттенхэмом», и спросил меня, устраивают ли меня условия, хочу ли я переходить. Я сразу согласился и понял, что в этот момент на самом деле началась моя международная карьера. Я так волновался, что долго в ту ночь не мог заснуть. Ваня была со мной и знала все детально. Я сразу объявил новость родителям, которые расплакались от счастья. Мы все были счастливы, что я еду в Англию, в фантастическую лигу. Это был действительно большой шаг вперед в моей карьере. Мне и прежде нравился «Тоттенхэм». Я сейчас точно не знаю, почему я наблюдал за ними в предыдущие годы, но я достаточно о них знал. Я старался представить себе атмосферу «Шпор», взволнованный тем, что я тоже стану их частью.

Субботнее утро должно было пройти по обычному расписанию, как и каждый день матча. Но оно запомнилось как невероятно суетливое. Началось все с того, что у меня не было одежды! До тех пор у меня не было ни потребности, ни желания купить ее. Но в этот раз я должен был быть одет официально. Я не мог на просмотр и подписание договора лететь в Лондон в джинсах. Ваня быстро, как и всегда, нашла решение. Как только открылся первый магазин в торговом центре, мы уже были там и выбирали подходящую одежду. Купленный костюм нужно было еще укоротить и ушить на мою фигуру. В то утро я познакомился и с новым президентом клуба. Дэниэл Леви показался мне приветливым и спокойным человеком. После нескольких ничего не значащих светских фраз мы вместе поехали в аэропорт. В Лондон мы летели на его частном самолете, на котором он прилетел в Загреб. С нами был и Зоран Мамич, спортивный директор «Динамо» того времени. Мы не очень много говорили во время полета, но мне это даже понравилось. Я не был еще достаточно хорош в английском и был сильно взволнован всем, что произошло за последние двадцать четыре часа. Я думал, как все будет выглядеть в Лондоне. Ах эта сладкая неизвестность!

В Лондоне первым делом я прошел медицинский осмотр. Все прошло довольно быстро и позитивно. В тот день я подписал и договор. Но самым эмоциональным было все-таки посещение стадиона «Уайт Харт Лейн». Дом «Тоттенхэма» был ареной чемпионской встречи «Шпор» с «Мидлсбро». На трибунах было тридцать шесть тысяч зрителей, а атмосфера царила торжественная. Когда я попал в ложу, меня приветствовали со всех сторон. Зрители на экране видели, как я пришел, и одобрительно аплодировали. Это первое впечатление от мира «Шпор» было потрясающим. Я был доволен, что принял этот вызов. Я радовался возможности оправдать такое высочайшее доверие, которое мне оказали уже в первый день. Примерно так я говорил и в первом интервью для официальной страницы клуба. После, когда у меня появилось немного времени, чтобы позвонить Ване, родителям, друзьям, я повторял всем, насколько я впечатлен.

Но нужно было вернуться домой, потому что меня ждали еще четыре матча с «Динамо». Три тура чемпионата предлагали противников, которые были идеальным завершением моей карьеры в Хорватской футбольной лиге. Мы играли с «Интером», где я начал как арендованный игрок «Динамо», потом было дерби с «Хайдуком», а на прощальный матч в Загреб приехала «Риека», традиционно занимающая третье место в лиге. Это было еще одно очень эмоциональное событие для меня. На праздновании титула собралось двадцать тысяч болельщиков, атмосфера была отличная. Перед матчем я получил памятные подарки клуба, а болельщики по отношению ко мне были невероятны. На транспаранте на восточной трибуне было написано: «Лука, спасибо тебе!» Простое, но такое сильное спасибо на самом деле должен был бы сказать я и болельщикам, и «Динамо». Я был так тронут овациями, скандированием, что с трудом сдерживал слезы. Особенно когда на 80-й минуте, при результате 6:1, я прощался со всеми зрителями на «Максимире». Матч еще продолжался, но болельщики на северной и восточной трибунах, а потом и на западной встали и провожали меня громкими овациями и скандированием. Я был очень горд. Но когда я сел на скамейку смотреть завершение матча, меня охватила грусть. Я наслаждался жизнью в «Динамо», а сейчас ухожу. Тот сезон я отыграл отлично, не помешала и зимняя история с неуспешным трансфером. Весной я был на пике популярности. Я чувствовал, что меня любят и уважают болельщики. Поэтому мне было страшно жалко, что за мои три с половиной года в «Динамо» мы так и не показали хороший результат в Европе. Хотя думаю, что могли бы.

После матча, когда мы с Ваней ужинали в ресторане, я послал сообщение Здравко Мамичу.

– Спасибо вам за все. Если бы я ушел из «Динамо» прошлой зимой, я бы сегодня не пережил эти прекрасные моменты.

Прощание с болельщиками на «Максимире» глубоко меня тронуло. Как и поведение всей команды. Мы праздновали титул, который вместе завоевали, но они больше всего внимания подарили мне. И этим только делали мой отъезд тяжелее. Ване под влиянием тех сильных эмоций я тогда сказал:

– Знаешь, я думаю, что хочу однажды вернуться в «Динамо».

Но я еще не уходил. Нужно было сыграть ответный матч финала Кубка Хорватии против «Хайдука». В первом мы победили со счетом 3:0, так что матч результативно был только формальностью. Ваня ехала из Загреба на автомобиле. По дороге в Сплит она попала в аварию, к счастью, без каких-либо последствий: она только опоздала на матч. Я сыграл последние восемьдесят девять минут в футболке «Динамо» и завоевал кубок. После 148 матчей, 38 голов и 6 трофеев меня ждал новый великий вызов.

Эйфория и драма на Евро

После того, как я завершил эпоху «Динамо», и прежде, чем начал новую в «Тоттенхэме», я полностью сфокусировался на Евро в Австрии и Швейцарии. Я был, как и все члены сборной, исключительно мотивирован достичь высокого результата. Турнир проводился на десятую годовщину исторического успеха Хорватии на мировом первенстве во Франции, и господствовало убеждение, что сборная может повторить то достижение. Славен Билич и его сотрудники, которые завоевали бронзу в 1998 году, вложили в нас веру в это. После того как мы уверенно прошли отборочный этап, наша публика, чаще настроенная скептически, чем полная больших надежд, казалась полной оптимизма. И это несмотря на огромную проблему, с которой мы столкнулись в начале года.

В отеле, где мы ждали встречу с «Вартексом», мы коротали время просмотром трансляций Премьер-лиги. Играли «Бирмингем» и «Арсенал», за который выступал наш, до недавнего времени, коллега в «Динамо», игрок сборной Эдуардо. К сожалению, уже на третьей минуте он получил шокирующую травму. Защитник хозяев Тейлор в грубом подкате высоко поднятой ногой сбил нашего партнера по сборной. Последствия были страшными, ясно было, что левая нога Эдуардо сломана в лодыжке! Страшное зрелище и прежде всего большое несчастье для него самого. Две недели назад мы играли вместе в Сплите подготовительный матч против Нидерландов. Он говорил, как ему хорошо в «Арсенале» и, как все мы, был очень воодушевлен Евро-2008. К сожалению, ему пришлось пропустить этот чемпионат. Как в «Динамо» год назад мы остались без него, что очень повлияло на нашу попытку показать себя на международной арене, так и сборная на континентальном турнире была лишена блестящего бомбардира. В обоих случаях в воздухе висел вопрос, что бы мы сделали, если бы имели в распоряжении игрока такого класса.

В сборной Эдуардо в отборочном этапе забил аж десять голов. В шестнадцати матчах под руководством Билича – двадцать пять. Ясный показатель, в какой форме был наш бомбардир перед Евро. По воле случая через полтора года в Премьер-лиге и я получу тяжелую травму в матче против того же противника, «Бирмингема». Перелом большой берцовой кости три месяца не давал мне выйти на поле.

Первый предсезонный матч сборная в феврале 2008 года сыграла в Сплите против Нидерландов. Мы выступили плохо: разгромно проиграли со счетом 3:0. Это поражение пришлось на самом деле кстати, чтобы мы немного усмирили эйфорию, которая нас сопровождала в СМИ и на публике. Мы не беспокоились из-за этого, потому что знали, что на Евро будем в отличной форме. Подготовительные матчи полезны, но они неоднозначное предсказание того, что команда покажет на соревновании. Нас действительно вывело из строя отсутствие Эдуардо. У нас были замечательные нападающие в лице Петрича, Олича, Класнича, но Эдуардо был другого типа – он играл инстинктивно. Таких тяжелее всего блокировать, потому что они умеют из ничего создать опасную ситуацию. Инстинкт бомбардира был и у Ивана Класнича. Но тогда новым ударом для нас стала его болезнь, которая появилась за полтора года до Евро. Удивительные были судьбы в том нашем составе. Десять месяцев 2007 года Класнич боролся с тяжелыми проблемами со здоровьем и должен был даже перенести две трансплантации почек! Много обсуждалось, вернется ли он вообще к активной карьере, но он был храбрый, упорный и самоотверженный. Он поправился и сыграл на Евро! Проявив фантастическую силу воли и страсть к футболу, он сыграл очень хорошо и забил два гола. Голом на 119 минуте, с моей голевой передачи, казалось, он привел нас к желаемой цели, полуфиналу чемпионата – первый шаг на пути легенд бронзового поколения. Но удача тогда совершенно отвернулась от нас.

Тот чемпионат мы действительно отыграли хорошо и зрело. Мы дебютировали против хозяев – Австрии, и моим голом со штрафного завоевали три важных очка. Во втором туре мы разгромили фаворита – Германию, и этим показали, насколько мы сильная команда. Это был наш день, в который все получилось. На стадионе в Клагенфурте мы чувствовали себя как дома. Наших болельщиков было больше половины на трибунах, и, как и всегда, они были очень громкими. Они создали фантастическую атмосферу, а мы ответили им большой победой и вышли в четвертьфинал. Я был объявлен игроком матча. В том поединке мы были очень собраны и напряжены. Одна ситуация в нашей раздевалке во время перерыва проиллюстрирует это лучше всего. Капитан Нико Ковач и Ведран Чорлука громко поссорились из-за неэффективной защиты. Вскоре отреагировал брат Нико Роберт, и горячий спор быстро успокоился. Для меня это был очевидный знак, что мы исключительно мотивированы и сфокусированы. Впоследствии это подтвердилось и результатом игры. В третьей встрече в группе тренер Билич дал возможность проявить себя новой команде, и она отлично сыграла и победила Польшу. Четвертьфинал был в Вене, на культовом «Пратере» против Турции. На том матче было много турок, известных тем, что они одни из самых громких болельщиков в мире. Но хорватские фанаты и в этот раз доминировали. Они оказывали огромную поддержку, а у меня опять было такое чувство, что мы играем дома. Матч был тяжелый, большая ответственность мешала игрокам. Когда дело шло к дополнительному времени, я чувствовал, что мы все-таки лучше. За девяносто минут игры мы показали больше: Олич попал в перекладину, было еще несколько хороших моментов. Но все-таки в первом тайме дополнительного времени турки нас потеснили. Во втором мы вернули равновесие. И мы, и они делали все, чтобы не пропустить гол.

На последней минуте дополнительного времени мы пошли в быструю контратаку. Класнич подал мне мяч, который я сразу передал Срне. Он попытался забить из центра, но его блокировал турецкий защитник. Мяч уходил в угловой, и их вратарь Рюштю побежал за ним, стараясь оставить его в игре. Но я догнал его быстрее, и пока Рюштю спешил назад в ворота, я пробил левой ногой в сторону одиннадцатиметровой отметки. Там уже был Класнич, который мастерски отправил мяч в сетку! Взрыв счастья на поле и той части трибун, где были наши болельщики. Мы кинулись к игрокам, которые напрыгнули на Класнича. Билич тоже вскочил со скамейки, безумный от счастья. Последние мгновения дополнительного времени четвертьфинала Евро, а ты забиваешь гол, бывает ли большее удовольствие?! У турок была серьезная проблема. Осталось только несколько секунд игры, и все мы, включая их, думали, что это время только формальность. Мы не успели прийти в себя после празднования, были рассеяны. Билич попросил еще одну замену, наверное, чтобы мы остановились и собрались. Вместо того чтобы замедлить игру, задержать мяч, мы реагировали наивно и глупо. Шли последние секунды, когда они навесили в нашу штрафную. Некоторые наши выпрыгнули, я думал, что они выбьют мяч и это будет конец. Мне показалось, что был фол Шимунича, но я не услышал свистка судьи. Зато, не веря своим глазам, я увидел, как мяч отлетает к турецкому нападающему, который пушечным ударом пробивает в сетку бессильного Плетикосы! Да возможно ли это?! Несколько мгновений до выхода в полуфинал Евро вот так просто и глупо мы потеряли вырванное преимущество в последних секундах матча.

У меня было плохое предчувствие перед пенальти. Мы паниковали. Психологически победу одерживает та команда, которая перед этим была растеряна, а теперь вернулась в игру. Победа была у нас в руках, и мы ее упустили. Это было давление, которое выводило из равновесия, особенно при исполнении пенальти. Теория подтвердилась и в этот раз. Я бил первый и промазал. Так же как и Ракитич. Только Срна забил, а решающий пенальти Петрича турецкий вратарь отбил. Ситуация за короткий промежуток времени совершенно переменилась. Сейчас турки, обезумев, торжествовали, а мы в отчаянии безутешно упали на траву на середине поля. Какое горе было! Мы плакали как маленькие дети, рыдали в раздевалке еще час после матча. Главный тренер Славен Билич был раздавлен и не мог сказать ни слова. Мы почти не разговаривали. Со стадиона мы поехали в отель, где должны были ужинать. Атмосфера была как на поминках. Мы молча смотрели друг на друга, а мысли бешено носились в голове. Боль, от которой не убежишь. Мы поплелись в комнаты, в долгую бессонную ночь. На следующий день мы ехали на автобусе в Хорватию, настроение все еще было хуже некуда. Мы останавливались на нескольких заправках освежиться. Мы встречали группы наших болельщиков, которые старались поддержкой облегчить боль… боль, которая была нашей общей. Вся Хорватия грустила.

Мы были так близко к борьбе за медали, и тогда судьба так жестоко поиграла с нами. Дала нам почувствовать этот волшебный момент и выбила его из наших рук. В Австрии мы были молоды, полны энтузиазма и в компании с самыми опытными игроками, какими были братья Ковачи и Шимунич, собранны и едины. Я уверен, что мы были готовы к финалу, потому что мы показывали отличный футбол. Лично я чувствовал себя потрясающе. Мне было двадцать два года, я был молод и энергичен, воодушевлен международным трансфером. Мне казалось, что никто и ничто не может меня остановить. Я был сильным и наслаждался игрой.

Это поражение долго нас преследовало. Сегодня, оглядываясь назад, я думаю, что наше драматичное поражение сильно повлияло на самоощущение команды на следующих больших турнирах. Но в новом десятилетии с первой следующей восьмеркой (1998–2008–2018) эту потерянность мы с лихвой восполним.

Залечить свои раны

После всего этого я никак не мог успокоиться, даже в своем Задаре. Мы с Ваней и нашими друзьями арендовали кораблик и вышли в море, подальше от городской суеты. Напрасно я в те первые дни притворялся, что все нормально. Как говорится, нужно принять поражение как часть спорта. Это правда, проигрывать – часть спорта, но сказать легко, а пережить иногда, как в то время, очень сложно. Почти всегда, чтобы мы ни делали, мои мысли убегали на тот матч и в последние моменты дополнительного времени. Я изводил себя тем, как я промазал пенальти, снова и снова, упорно, как одержимый, как будто бы мог что-то изменить своими мыслями. Таковы дни, недели, месяцы после травмирующих поражений. Меня не радовала новость, что я оказался в символической сборной Евро, что было моим первым международным признанием. Я никогда не мог быть доволен каким бы то ни было личным признанием, если результат команды не был благоприятным. А Евро-2008 определенно стало моей самой большой спортивной травмой в карьере.

Тем не менее я постепенно приходил в себя в окружении невероятной красоты Адриатики. Я должен был немного отдохнуть, наполниться энергией, потому что меня ждала новая, английская, история. Новый вызов, новая проверка. Мы с Ваней постоянно говорили об этом, но вспоминали и начало моей карьеры, которое совпало и с началом наших отношений. Нам всегда было о чем поговорить. Иногда мы смеялись, иногда даже дразнили друг друга, иногда были серьезными.

Ваня практически с первого дня наших отношений была моей самой большой поддержкой. Она всегда подстраивалась под меня и мою работу, но никогда не представляла это как свою личную заслугу. Для нее это было нормально. Лишь однажды она дала мне понять, что я обижаю ее некоторыми своими поступками. Это было в начале отношений, когда у меня еще были привычки разыгравшегося тинейджера без обязательств. В «Динамо» атмосфера была отличная, мы были действительно хорошей командой и вне поля. Мы любили вместе ужинать в городе, общаться и отдыхать после матчей. Ваня некоторое время с пониманием относилась к такому поведению, но когда такие встречи стали занимать слишком много времени, она не сдержалась. Она спокойно сказала мне, что это неправильно, как по отношению к нам, так и из-за карьеры.

Отъезд в Лондон стал для нас переломным моментом. Мы были одни в другой стране, полностью посвящены друг другу.

Кое-что в начале отношений смущало и меня. Сильнее всего сигареты. Многие из тех, кто познакомился с нами позже, говорят, что и представить себе не могли Ваню курящей. Но я могу, еще как. Она много курила, а меня это очень беспокоило. Я никогда не курил. Только раз в жизни пробовал затянуться. Мне было двенадцать-тринадцать, и мы с друзьями нашли запакованную большую пачку «Мальборо». Мы спрашивали друг друга, что будем делать, больше все-таки ради шутки, потому что мы были детьми, всегда готовыми к проказам. Мы спрятались, чтобы нас никто не увидел, открыли пачку, и я, как крутой парень, закурил одну сигарету. Я сразу пожалел. Вонь никотина и дыма подавила всякое желание закурить еще раз.

Не было у меня и тяги к алкоголю. Но с едой, на каких-нибудь праздниках или пикниках, я позволяю себе немного выпить. При этом можно было бы сказать, что я переношу его не очень хорошо. С алкоголем у меня был связан и один из редких случаев, когда отец на меня разозлился. Это было после прощального ужина, который я в Задаре устроил для своих друзей детства. Я выпил пару бокальчиков, ничего особенного, но этого было достаточно, чтобы начать шататься. Когда я пришел в отель «Иж», где мы жили, отец сразу заметил, что я как-то странно иду. Наверное, ему и по запаху было понятно, в чем дело. Я, конечно, говорил, что не пьян, и тогда он заставил меня стоять на одной ноге перед взволнованной матерью, чтобы мы увидели, кто прав. Конечно, я не устоял на одной ноге. На следующий день, с первым тяжелым похмельем, я чувствовал себя меньше макового зернышка, когда папа читал мне нотации: «Нельзя так на работе, сын. Так нельзя ни в жизни, ни тем более в футболе. Если ты собираешься так же вести себя в Загребе и быть несерьезным, тогда лучше будет, если ты останешься дома».

Я хорошо запомнил и чувство похмелья, и те его предостерегающие слова. Но страха, что это станет для меня привычкой, не было. По торжественным случаям я могу немного расслабиться, но, как бы то ни было, табак и алкоголь никогда не были моим приоритетом.

От Вани я много раз требовал, чтобы она перестала курить. Это нездоровая привычка, а мне очень мешал дым, особенно, когда мы были в замкнутом пространстве. Мне казалось, что мое желание ее не волнует, как и бывает с большинством курильщиков. Я перестал повторять свою просьбу, потому что уже и сам себе надоел. Примерно через полгода я был в Сплите со сборной. Это было перед предсезонным матчем с Нидерландами. Мне позвонила Ваня.

– Где ты, что нового? – как всегда начал я разговор.

– Знаешь, я перестала курить! Вот что нового! – ответила она.

Как бы мне ни было приятно, нужно сказать, что я был настроен немного скептически. Но даже если сейчас не получится, она хотя бы попробует. Я воспринял это как выражение любви. Ваня знала, как и все курильщики, насколько сигареты вредны. Но она старалась победить вредную привычку ради меня. И в конце концов у нее получилось! Я больше никогда не слышал, чтобы она сказала, что ей хотелось бы закурить. Она показала твердость характера. Когда Ваня что-то решит, то уж наверняка.

Этой чертой характера мы очень похожи. Так сама она была моим однозначным выбором. Это знали и мои родители, еще до того, как они официально познакомились. Они заметили, сколько времени я провожу на телефоне, когда мы в разлуке. Замечали они, наверное, и то, как изменилось мое поведение.

Первым с ней познакомился папа, и случилось это практически случайно. Он приехал на один матч «Динамо» и зашел освежиться в паб «Максим». С ним был один из моих хороших друзей задарских дней Мате Режан. Он знал Ваню и, когда увидел ее в пабе, представил моему отцу.

– Стипе, это девушка Луки Ваня!

Легенда говорит, что папа в этот же момент полюбил будущую невестку. Тогда мы еще только встречались, но отец говорил, что сразу понял, что она та самая. Он передал мне это в первом комментарии о Ване, с видимым волнением.

– Сын, твоя Ваня чудесная девушка!

Мама и сестры познакомились с новым членом нашей семьи, когда мы приехали в Задар на свадьбу моего партнера по команде и друга нашей семьи Марияна Булята и его супруги Елены.

– Ваня очень милая! – таким было мамино первое впечатление, а сестры сразу нашли с ней общий язык.

Конечно, никто не мог повлиять на мои чувства к Ване, но мне было очень приятно, что родители и сестры с ней с первого дня установили хорошие отношения. Позже родители ясно показали мне, насколько они рады моему выбору.

– Лука, как будто мы сами ее выбрали!