Текст книги "Пятьдесят оттенков любви. Свадьба и развод по-русски"

Глава 4
Перемены

1

Катя попала на этот праздник жизни почти случайно, на улице она неожиданно встретила знакомую, с которой когда-то работала. Нина была тихой и незаметной, как мышка в норке сидела в своем углу. Одевалась безлико, красилась мало и неумело, как только что начавшая осваивать это искусство школьница, в общий разговор вступала нечасто и ненадолго. И Катя не могла припомнить ни одной запоминающей произнесенной ею фразы. Ушла она неожиданно; однажды пришла как всегда на работу, но вместо того, чтобы занять свое законное место, подошла к матери-начальнице и подала заявление об уходе. Держать ее не стали, так как она не входила в шорт-лист ценных работников. И уже на следующей день исчезла, как тень при заходе солнца, как казалось навсегда. Некоторое время вся бухгалтерия гадала, что подвинуло ее на такой шаг. Но так как никаких фактов для разработки различных версий в распоряжении не было, волнение скоро утихло. А затем Нина забылась даже прочнее, чем вчерашний сон.

И вот эта самая незаметная, как ящерица на бархане, Нина случайно повстречалась на улице. Только теперь она была очень даже заметна: во-первых, рядом с ней стоял ее могучий джип, во-вторых, одежда на ней была яркая, как оперенье попугая. Ну а на лице было столько дорогой косметики, что могло показаться, что для этого был оптом скуплен весь магазин.

Катя никогда бы ее не признала, если бы Нина не бросилась ей на перерез.

– Катя! – полетел по улице, пугая прохожих, ее восторженный визг.

Катя не сразу поняла, что зовут ее, за последнее время она привыкла, что ее уважительно называют по имени отчеству. Ну а Катей – только близкие люди. Она огляделась; близких людей поблизости не было. Значит, этот вопль адресован не ей.

– Катя, ты, что, меня не узнаешь?

Катя вгляделась в больше похожую на маску лицо стоящей рядом женщины. И узнала ее.

Нина! – изумилась она. Если бы перед ней сейчас появился покойный тесть, она бы удивилась не меньше.

– Признала! – так радостно воскликнула Нина, словно бы нашла клад.

– Ты совсем не похожа на саму себя, – невольно вырвалось у Кати.

Нина довольная рассмеялась.

– А ты думала, что я буду всегда такой, какой сидела в этой поганой бухгалтерии?

Катя промолчала: именно так она когда-то думала про Нину.

– Ладно, я все понимаю. Чай не дура.

В этом когда-то Катя тоже сильно сомневалась. Но люди меняются, вот и Нина могла тоже измениться. Этот тезис тут же подтвердила и Нина.

– Я теперь совсем другая. А ты тоже не похожа на себя прежнюю. Молодец. Только дуры остаются неизменными. Слушай-ка, а пойдем в кафе, поболтаем. Плачу я.

Катя хотела сказать, что тоже вполне платежеспособна для посещения кафе, но в очередной раз промолчала.

В кафе Нина поведала свою историю даже с излишней откровенностью. Оказывается, тихоней она была только в бухгалтерии, а едва покидала это «гиблое место», то словно оборотень, мгновенно превращалась в охотницу за богатым мужем. Переодевалась в совсем другой наряд, на лицо наносила самую дорогую боевую окраску – и вперед. И однажды подстрелила добычу. И когда ее жертва сделала ей предложение, она сразу же и уволилась.

Следующий час был до отказа забит рассказами Нины о своей жизни, о путешествиях, нарядах, мужчинах. В сексуальных удовольствиях она себе явно не отказывала. О муже же говорила мало и без всяких эмоций, как о давно сыгранной партии. Катя же рассказывала о себе скупо; ей как-то не хотелось информировать бывшую сослуживицу о своей жизни. Впрочем, Нина и не слишком интересовалась, целиком занятая собственной персоной.

Они уже собирались расставаться, как Нина хлопнула себя по напудренному лбу, словно намеревалась убить совершившего на него мягкую посадку комара.

– Увидела тебя – и все вылетело из головы. У меня сегодня день рождения, приходи. Будет много интересных мужчин. – Нина оценивающе оглядела Катю. – А ты классно выглядишь, вот увидишь, будешь иметь успех. Вот мой адрес, – сунула она ей визитную карточку. – Придешь?

– Я еще не знаю, вечером есть дела, – не уверенно протянула Катя.

– Забудь про них, – уверенным тоном произнесла Нина. – У баб одно дело – искать мужиков.

– А если у тебя, к примеру, уже есть мужчина?

– А что это меняет? – удивилась Нина. – Сегодня есть – завтра нет. За эти годы я столько таких случаев навидалась. В общем, не делай глупости, а приходи. И никаких подарков, поверь, у меня все есть. И даже больше.

Катя в этом нисколько не сомневалась. Она проводила взглядом Нину, которая, как джигит на коня, вскочила в свой джип, словно рассерженный слон, заревел мотор, и машина сорвалась с места.

2

Катя сидела на диване и курила, выпуская изо рта аккуратные, словно сделанные хорошим ювелиром, кольца дыма. Курила она редко, только тогда, когда возникали неприятности или она не знала, как поступить. Сейчас был второй вариант, Катя никак не могла решить – идти или не идти на день рождения. Нина в новом облике нравилась ей еще меньше, чем в прежнем. До чего вульгарная особа! Теперь она понимает, что раньше она тщательно скрывала в себе это качество, играя роль тихони. А теперь оно прет из нее, как тесто из кастрюли. Но в одном эта особа права – выйти в мужское общество ей совсем не мешает. После памятного расставания с Георгием как-то незаметно прошло не так уже и мало времени. И по ночам, а так же по утрам, днем и по вечерам ей все больше не хватает мужчины. Сначала она думала, что скандалы и сцены ревности, которые он ей регулярно закатывал, ее отворотят от этого племени довольно надолго. Но она в очередной раз ошиблась, уж слишком любит она еблю. Она усмехнулась этому слову; было время, когда она боялась его произнести, как монах позвать черта. Все так переменчиво в этой жизни, это правило, которое никогда нельзя забывать.

Катя вдруг сама собой погрузилась в еще свежие, как новоиспеченный хлеб, воспоминания. Как жаль, что так все завершилось – Георгий был лучшим ее любовником за последние два года. Она представила его член, как же он был хорош, когда поднимался, – упругий и твердый, как стальной прут. Где найдешь еще такой? Ее опыт однозначно свидетельствует: хорошие члены – нынче почти такая же большая редкость как кости динозавра. А она их перевидала не то, чтобы уж так много, но и немало. А потому знает, что говорит.

Ладно, резко оборвала Катя ленту своих воспоминаний, чего об этом думать, прошлого не воротить, как и не вернуть напрасно потраченные деньги. Нет ничего вреднее для настоящего и будущего, чем без конца копаться в нем, как в навозной яме. Жить надо одним днем. Значит, какой вывод? Она идет на день рождения. И она там должна потрясти всех своим видом.

Катя вошла в ванную. Всю стену занимала панель огромного зеркала. Она его повесила тут специально, чтобы рассматривать себя во всех деталях и подробностях.

Этим она и занялась. В свои сорок пять она выглядит совсем не плохо, радостно констатировала Катя. Ее взгляд придирчиво осматривал тело зеркального двойника. Ноги не утратили стройность, живот плоский, груди слегка потяжелели, но не отвисли, а большие соски все так же служат для них замечательным дизайнерским элементом. Не случайно Георгий так балдел от них, при одном их виде приходил в полнейший экстаз.

Опять она про Георгия, как вшивый про баню… Вот привязался он к ней, словно зубная боль. Забыть про него раз и навсегда, как тяжелую болезнь. Ладно, черт с ним, поди нашел себе очередную жертву и оттачивает на ней свой отвратительный характер. А у нее другая задача – поразить сегодня вечером всех своим видов. Итак, приступаем, первое действие – принятие душа.

3

Все подъезды к дому были забиты автомобилями. Они стояли почти так же плотно друг к другу, как укладывают шпроты в консервной банке. Катя долго вояжировали по окрестным кварталам, пока не отыскала небольшой свободный пятачок. Втиснуть туда машину было под силу далеко не каждому, даже опытному водителю. Но Катя справилась с этой труднейшей задачей, и поставила свою небольшую иномарочку между двумя крутыми лимузинами. Она понимала: если бы она оцарапала один из них, ей бы пришлось выложить свой полугодовой доход. Все же не напрасно молодой и смазливый инструктор по вождению нахваливал ее способности водить машину. Может, за это, может по другой неизвестной причине, она в конце курса отдалась ему на заднем сиденье. Впрочем, все это не имеет никакого отношения к нынешним делам.

Нина была в вечернем платье, но в таком же ярком стиле, как и ее дневной наряд. Впрочем, ничего другого от нее ждать и не приходится, подумала Катя. Остается надеяться, что сегодняшний вечер станет последним в долгой истории их знакомства.

Катя вручила ей пышный букет цветов, который, впрочем, не произвел на Нину никакого впечатления.

– Я так рада, что ты пришла, – затараторила она. – Вот, увидишь, не напрасно. Я, честно говоря, рассчитывала, что будет больше альфа-самцов, но некоторые обещали, но не пришли. Сволочи! Ну, ничего, я мужу скажу, он их прищучит. Они все с ним связаны по бизнесу и зависят от него. Но все равно есть с кем познакомиться. Я чуть попозже тебя представлю. Подождешь?

– Не беспокойся, подожду, – заверила Катя. – А, кстати, где твой муж?

– Сейчас познакомлю, – довольно улыбнулась Нина. – Сережа, подойти к нам!

Муж Нины удивил ее, она ожидала увидеть человека совсем другого типа, под стать супруге.

Перед ней стоял пожилой джентльмен, но не выглядевший старым, по краям аккуратного кружка большой лысины росли тщательно ухоженные газоны благородной седины. Ей понравилось его лицо, оно не было красивым, но в нем ощущалось благородная мягкость. Такой человек априори не мог быть злым или мстительным.

– Сережа, познакомься с Катей, моей подругой и бывшей коллегой по работе. Представляешь, мы случайно столкнулись сегодня на улице.

– Удачное столкновение, – улыбнулся муж Нины. – Сергей Николаевич.

– Екатерина Васильевна.

– Очень приятно.

По тому, как пристально разглядывал ее Сергей Николаевич, Катя сделала вывод, что это не просто дань вежливости. Она действительно произвела на него впечатление. И было бы странным, если этого бы не случилось, она приложила для этого массу стараний.

– Еще увидимся, – пообещал Сергей Николаевич.

– С большим удовольствием. – Голос Кати прозвучал излишне многообещающе, и она тут же мысленно стала ругать себя за это. Эту дурную привычку разговаривать таким тоном с мужчинами она приобрела некоторое время назад. И пока никак не получалось от нее избавиться.

Глаза мужчины вспыхнули, как вечерние фонари, и Катя поспешила отойти от него; вдруг эта дура Нинка еще приревнует?

Квартира была такой огромной, что казалось, что дойти до полюса легче и быстрей, чем обойти ее целиком. Катя сбилась со счета, считая комнаты. То ли десять, то ли двенадцать. И зачем им на двоих такие хоромы? Чтобы прятаться друг от друга, пореже пересекаться? Любопытно спят ли они вместе? Не похоже, что у них часто случается секс. На эту размалеванную Нинку ни у одного нормального мужика не встанет. А, похоже, ее муж как раз к ним относится. Вон как разгорелись его глаза при виде ее.

Катя ходила из комнаты в комнату. В каждой из них были накрыты столы и располагался бар с официантом. Катя ела и пила очень умеренно, так как с некоторых пор живот стал ползти вперед, а на бедрах появились первые признаки целлюлитных отложений. Пусть еще совсем небольшие, почти незаметные, но дай им только волю, они оккупируют все самые сладкие места на теле. И что тогда делать?

Постепенно Катей завладевала скука. Она шаталась по анфиладе комнат уже довольно долго и начала ощущать себя тут изгоем. Каждый кого-то тут знал, все общались друг с другом, только она одна ходит, как неприкаянная. Да за этот промежуток времени она поймала пару десятков сфокусированных на ней мужских взглядов. Но от этого ей не холодно, ни жарко, она давно привыкла ловить на себе похотливые взоры мужчин. Сначала она вздрагивала, ее охватывало волнение, словно у девушки перед дефлорацией, внизу живота начинало нудно тянуть. Но затем она привыкла, и хотя по-прежнему любила, когда на нее смотрели с вожделением, но вспышек желания это уже не порождало. Она научились до определенной степени контролировать себя, не подаваться на бессмысленные провокации. Иначе можно в прямом смысле сойти с ума или начинать бегать за каждым мужиком, кто посмотрел на тебя.

Все эти, а так же некоторые другие еще более фривольные мысли проносились в голове Кати только по одной причине – она не знала, чем себя занять. Что за странные существа эти мужчины, видят же, что молодая, красивая, со вкусом одетая женщина ходит туда сюда одна. Разве это не сигнал развеять ее одиночество? Не расхаживать же тут с плакатам: «готова к знакомству».

К Кате пробиваясь сквозь толпу Нина.

– А я тебя потеряла. Ну, как тебе тут?

– Квартира шикарная.

Нина пренебрежительно махнула рукой.

– Мы собираемся ее продавать и покупать дом. Но это пока секрет. Я тебе сообщила, как давней подруге.

– Клянусь, никому не скажу, – пообещала Катя.

– Слушай, а зачем я тебя искала? – задумчиво произнесла Нина.

– Даже предположить не могу.

– Вспомнила! – так радостно воскликнула Нина, словно только что получила известие о наследстве. – С тобой желает познакомиться один мен. К сожалению, я его плохо знаю, но, судя по всему, он весьма богат. Конечно, не Аполлон, но все не могут быть красавчиками. У него все достоинства там, где его кошелек. А это, поверь, перевешивает все остальные. Идем со мной.

Нина по-хозяйски взяла Катю за руку и повела уже через знакомую анфиладу. Впрочем, шли они недолго, внезапно Нина, словно конькобежец, резко затормозила.

– Вот он, – прошептала она. – Идем к нему.

Но идти никуда было не надо, так как в их сторону уже быстро семенил мужчина. Он остановился возле Кати и словно острый кинжал вонзил в нее свой взгляд.

– Мусса Ибрагимович, позвольте представить вам мою лучшую подругу Катю, произнесла Нина. – Оставляю ее на ваше попечительство. Смотрите, не похитьте ее, как у вас там принято. Знаю я вас.

Мужчина в качестве ответа что-то хмыкнул. Инна громко рассмеялась, погрозила ему пальчиком с кольцом с бриллиантом – и удалилась.

Катя не знала, что предпринять и проклинала Нину, которая, как охотники зайца, заманила ее в ловушку. Одни вид мужчины вызывал у нее содрогание. Он был маленького роста, его макушка лишь немного возвышалась над ее плечами, толстый живот едва вмещался в костюм, который почти трещал по швам. У него был лысый череп и типично кавказское лицо с большим, похожим на птичий клюв носом. Вдобавок он сопел и, не отрываясь, смотрел на Катю из-под густых, как щетка для обуви, бровей, словно подозревал ее в каких-то нехороших замыслах против него.

– Вы не возражаете, если мы с вами поговорим? – спросил Мусса Ибрагимович.

Катя очень даже возражала, но возразить не посмела. Она вдруг испугалась, что этот человек действительно способен ее умыкнуть. Конечно, не он сам, ему вряд ли с ней справиться, но обычно представители южных народов всегда тесно кучкуются. И ему ничего не стоит позвать себе на помощь своих соплеменников. Вполне возможно, они даже находятся где-то рядом; пока она бродила по необозримым просторам этой квартиры, то видела несколько молодых людей, которые вполне годятся ну эту роль.

– Да, конечно, с удовольствием, давайте поговорим, – пролепетала запуганная сама собою Катя. – Может быть, выпьем? – показала она на бар. Катя подумала, что выпивка придаст ей больше смелости.

Мусса Ибрагимович бросил на нее мрачный взгляд.

– Я не пью, моя вера этого не разрешает. И вам не советую. От алкоголя один вред.

– Да, вы правы, – поспешно согласилась Катя, – без алкоголя всегда лучше.

– Просто посидим, вот там, – показал он на стоящие в сторонке два свободных кожаных кресла.

– Охотно.

Они расположились в креслах.

– Я человек деловой и привык делать деловые предложения, – начал Мусса Ибрагимович. – Надеюсь, вы не возражаете?

– Мне нравится ваш подход, я, в общем, тоже деловая женщина, – не без труда выжила на лицо улыбку Катя. И тут же по его виду поняла, что совершила промах, ее самохарактеристика, как деловой женщины, пришлась ему явно не по вкусу.

– Женщине вовсе ни к чему быть деловой. Это ей только вредит, – убежденно произнес Мусса Ибрагимович.

– Ну, уж так получилось, – все же решилась Катя немного съязвить.

– Я понял, но все можно исправить.

– Каким образом? – заинтересовалась Катя.

– Я следил за вами с первой минуты, как вы появились тут.

Ого, а она и не видела. До чего же она бывает невнимательной, тем более такого экземпляра просто невозможно не заметить. Хотя чего тут удивляться, она же смотрела только на молодых и красивых.

– Чем же я привлекла ваше внимание, Мусса Ибрагимович?

Мужчина в очередной раз засопел.

– Вы самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

«В таком случае вы видели слишком мало женщин» – хотела снова съязвить Катя, но на этот раз воздержалась. Судя по нему, вряд ли чувство юмора входит в длинный перечень его достоинств. А потому не стоит рисковать.

– Спасибо, но мне кажется, вы преувеличиваете.

– Если я что-то говорю, так оно и есть, – недовольно промычал Мусса Ибрагимович. – И уж, поверьте мне, я очень много чего видел.

– Я верю. Но что из этого следует?

– Я хочу на вас жениться.

Катя едва не сползла с кресла. Она ожидала любого предложения, но только не такого.

– Но вы же меня не знаете, мы знакомы всего десять минут.

– Этого вполне достаточно. У нас часто женятся, даже не видя друг друга до свадьбы.

– Я уважаю чужие обычаи, но мне это не подходит.

– Но мы же видим друг друга.

– Извините, я этого не учла.

Кажется, до него все же пусть и с трудом, но добралась ее ирония, так как он снова посмотрел на нее своим медвежьим взглядом.

– Женщины должны быть почтительными, когда разговаривают с мужчинами, – наставительно произнес Мусса Ибрагимович.

– Я стараюсь.

– Давайте о деле. Я буду говорить с вами откровенно.

– Это всегда лучше всего.

Выражение лица ее собеседника подсказало Кати, что он так совсем не думает.

– Если вы станете моей женой, у вас будет все, о чем только может мечтать женщина. – Он нагнулся к ней. – Думаете, это хорошая квартира? – Мусса Ибрагимович весь сморщился, как пролежавшее целый год на земле яблоко. – Так, дерьмо на палочке. У вас будет в два раза больше. Я уже ее присмотрел. Хотите, поедем смотреть хоть сейчас?

– Нет, сейчас не хочу, – поспешно произнесла Катя.

– Мы так же купим дом в любой стране, которую назовете. Ну, про всякие золотые и бриллиантовые побрякушки я и не говорю, у вас их будет чемодан. И не один. Ну, как вам?

Впервые за разговор на носатом лице Муссы Ибрагимовича обрисовалось что-то вроде довольной улыбки. По-видимому, он был сам сильно впечатлен своими безграничными возможностями.

– Это действительно грандиозно.

– А что я вам говорю! – Он ненадолго замолчал. – Я понимаю, такой молодой красивой женщины, как вы, интересует, как принято у вас говорить вопрос секса. – Мусса Ибрагимович выжидающе посмотрел на Катю.

– Конечно, для меня это тоже важно, – подтвердила она.

– Вы не будете разочарованы. Я, конечно, как вы видите, уже не молод, но у меня прекрасное здоровье. И большой опыт. Я четырежды был женат, и все жены были мною довольны.

– Нисколько не сомневаюсь, что и в этом им очень повезло.

– Тогда как вам мое предложение?

– Я должна подумать. Я не принимаю такие предложения сразу.

Мусса Ибрагимович не скрывал своего глубокого разочарования.

– Я мечтаю о вас с того самого момента, как вас увидел. И буду продолжать мечтать.

– Что же во мне такого? – удивилась Катя. Она почувствовала, что польщена словами своего возможного жениха.

Мусса Ибрагимович погрузился в задумчивость.

– Это трудно объяснить словами, это надо видеть. Если согласитесь на мое предложение, дайте мне знать.

– Обязательно.

Катя поспешно встала. Лучшего момента для побега было и не сыскать.

– Мне нужно найти Нину. Была очень рада с вами познакомиться.

Нину Катя искать не стала. Вечер казался безнадежно испорченным, как сожженный пирог, одна мысль оказаться в объятиях этого жуткого кавказца заставляла тело противно вибрировать. За все золото и за все бриллианты и сапфиры мира она не согласится на такой вариант.

Чтобы скрасить вечер Катя еще выпила бокал вкусного вина, съела порцию огромных креветок. Больше делать тут было решительно нечего. Остается попрощаться с гостеприимными хозяевами и благополучно добраться до дома.

– Дамы и господа, мы начинаем музыкальную часть нашей программы, – внезапно раздался усиленный микрофоном голос. – Поет квартет «Нарцисс».

Катя аж вздрогнула от радости, это был молодой, но уже ставший популярный коллектив. Ей очень нравилась его музыка. Об уходе теперь не могло быть и речи, она с удовольствием послушает их выступление.

Вместе со всеми Катя поспешила в огромный зал. Там уже стояли, как солдаты в строю, ряды кресел. Она поспешно заняла одно из них, предвкушая удовольствие, которое сейчас получит.

Со сцены полились знакомые и любимые мелодии и песни. Катей овладела музыкальная истома; у нее был врожденный хороший слух и голос, и она всегда жалела, что не училась музыки. Но родителям даже не приходила в голову мысль отдать ее в музыкальную школу. Вот стать швеей – это да. И она целый год бесцельно потеряла в производственном комбинате, так и не усвоив даже азы профессии. Эти мучения продолжались бы и дальше, если бы в один прекрасный день она бы не забрала документы и не отнесла их в институт. Узнав об этом, мать чуть не упала в обморок, а отец едва не набросился на нее с кулаками. Но гроза миновала, а Катя поступила в вуз. И это был ее первый самостоятельный и решительный поступок, определивший всю последующую жизнь вплоть до сегодняшнего вечера.

Внезапно Катю что-то отвлекло от плавания по морю волшебных звуков. Она повернула голову и увидела рядом с собой сидящего молодого человека. На сцену он не обращал никакого внимания, так как оно целиком было сосредоточено на ней.

Катя тоже забыла про концерт и стала рассматривать соседа. На вид ему было не больше двадцати пяти, нежный овал юношеского лица, небрежно разбросанные по голове снопы белокурых волос. Внезапно она почувствовала внизу живота сильное жжение. Желание было такой силы, что заглушило все окружающие звуки. Это было так неожиданно, что Катя даже слегка растерялась. Вот ведь как бывает: бросила взгляд на мужчину – и тут же возжелала его. Такого с ней давненько не случалось, обычно все происходит по нарастающей, шаг за шагом. Хотя, ради правды следует сказать, что эти шаги иногда могут следовать друг за другом едва ли не с космической скоростью.

Они, не отрываясь, смотрели друг на друга. И при этом Катя не испытывала никого стеснения. Да и к чему стесняться, если вечер в тот момент, когда она этого совсем не ожидала, снова обрел смысл?

Уже не музыкальная, а сексуальная истома растекалась по ее клеткам. Катя постаралась взять себя в руки; она ничего не ведает об этом человеке, а, следовательно, нельзя терять контроль ни над собой любимой, ни над ситуацией.

Катя повернула голову к сцене и попыталась снова подчинить себя власти музыки. Но, увы, она больше ее не интересовала.

Их разделяло не больше полметра, и эти полметра были целиком наполнены электрическим полем. Оно било Катю своими разрядами, и это было одновременно и сладостно и ужасно. Она встала, подошла к буфету и попросила налить ей холодной воды. Под удивленный взгляд бармена, словно измученный путник, выпила бокал одним глотком. И вернулась на место.

Лекарство подействовало, напряжение частично спало. Но она знала, что это ненадолго.

Концерт продолжался, но теперь он вызывал у Кати лишь раздражение. До тех пор, пока он не завершится, они, словно приговоренные, обречены сидеть в своих креслах.

– А теперь, господа, приглашаю всех потанцевать, – объявил ведущий.

Заиграла музыка. Прошло не меньше минуты томительного ожидания, все танцевали, кроме нее и молодого человека. Катя посмотрела на соседа, он все так же пожирал ее глазами, но никак не мог решиться пригласить ее на танец.

Катя встала, подошла к нему.

– Молодой человек, меня никто не пригласил на танец. А я так люблю танцевать. Может, хотя бы это сделаете вы?

Молодой человек просто выпрыгнул из кресла, как ковбой из седла.

– С большим удовольствием, – часто моргая глазами, произнес он.

Они вышли в круг танцующих.

– Вы все время на меня смотрите? – произнесла Катя.

– Да, – признался ее партнер. – Вы так привлекательны. Мне нравятся именно такие женщины, как вы.

– И чем же они вас так привлекают?

– Даже не знаю, что вам сказать. Но меня жутко к ним тянет.

– Вполне емкий ответ, – оценила Катя. – А можно узнать, как зовут тянущегося ко мне?

– Алеша, то есть Алексей. А вас?

Катя хотела назвать свое имя, но вдруг что-то нашло на нее, сцена из уже достаточно далекого прошлого ярко воскресла в ее памяти.

– А как бы вам хотелось меня назвать?

– То есть, как бы мне хотелось? – немного оторопел Алексей. – Мне хочется знать ваше настоящее имя.

Катя покачала головой.

– Нет, это слишком просто. С каким именем я у вас ассоциируюсь?

Алексей задумался.

– Сам не знаю, почему, но с Эльвирой.

– Замечательно, так меня и зовите.

– Вы уверенны?

– Уверена.

– Как скажите.

– Я уже сказала.

Они еще пару раз потанцевали. Если во время первого танца Катя держалась от партнера на приличном расстоянии, то при следующих – она все теснее прижималась к нему, ее груди бились об его грудь. Она не только видела, но и чувствовала его реакцию; вставший член Алексея упирался в ее живот. Она понимала, что поступает неправильно, обрекая молодого человека на нечеловеческие муки. Но усмирить себя не могла, с каждой минутой она все слабее контролировала свое поведение.

Больше всего на свете ей хотелось потрогать его член, взять его в руку, провести пальчиком по головке, закрыть подушечкой пальца дырочку. А какие у него должны быть молодые яички! Положить их в ладонь и слегка сжать.

Катя почувствовала, что задыхается. Она вдруг прервала танец и села в кресло.

– Что с вами? – с тревогой спросил Алексей, стараясь прикрыть рукой топорщащиеся брюки.

– Все в порядке. Просто немножко душно. Если не трудно, Алексей, принесите воды.

– Сейчас, Эльвира.

Катя выпила очередную порцию воды.

– А знаете, Алексей, мне кажется, здесь уже стало не интересно.

– Абсолютно не интересно! – с энтузиазмом поддержал он.

– Идемте!

С Ниной она решила не прощаться, ей было совсем не до нее. Да и вряд ли она сильно огорчится. Но неожиданно на ее пути вырос ее муж.

– Вы нас покидаете? – спросил Сергей Николаевич, смотря при этом не на Катю, а на ее спутника.

– Да, Сергей Николаевич, пора домой. Спасибо за прекрасный прием. Передайте Нине мои дружеские пожелания.

– Непременно.

Катя поспешно зашагала к выходу, рядом с ней почти бежал, пытаясь не отстать, ее новый знакомый. Почему-то эта встреча отложилась у нее неприятным осадком. Как этот Сергей Николаевич смотрел на Алексея, без всякого сомнения, он все понял. Ну и черт с ним.

Они сели в машину. Катя откинулась на спинку кресла и несколько минут сидела молча.

– Что с вами, Эльвира? – долетел до ее слуха голос Алексея.

Она повернулась к нему и улыбнулась.

– Все хорошо, мой мальчик. Ты очень милый. – Она провела рукой по его волосам.

Их губы сами потянулись друг к другу, и через мгновение слились в страстном поцелуе. Она чувствовала его настойчивый язык, он стремительно перемещался внутри ее рта, как волчок рулетки. И это сводило ее с ума. Рука Кати легла на его член и стала изучать его. Судя по предварительному осмотру, его размеры были совсем не маленькие.

– Хочу видеть твоего малыша, – хрипло произнесла она.

– Он твой, Эльвира.

Она умело и быстро расстегнула брюки, извлекла из них член. Он не обманул ее ожидания, длинный и тонкий, как сигара, с нежной, куполообразной головкой. Катя наклонилась и взяла ее в рот. Она целовала, сосала головку, щекотала языком. И никак не могла насытиться. Она слышала, как постанывал от выпавшего на его долю неземного счастья Алексей.

– Едем ко мне, – решительно проговорила Катя.

У Алексея хватило лишь сил на кивок головы.

Было довольно поздно, и дорога была свободной. Нетерпение заставляло Катю пренебрегать обычной осторожностью и все сильней давить на газ.

– А как ты оказался на этом празднике жизни? – сама не зная зачем, поинтересовалась Катя. – Ты вроде бы не из их кампании.

– Так и есть, – подтвердил Алексей. – Я оказался там случайно. Я с дочкой хозяина учусь на одном курсе. Она и пригласила.

– Разве у Нины есть дочь? – удивилась Катя.

– Это от его первой жены.

– Тогда понятно.

– А на каком курсе ты учишься?

– На третий перешел.

Теперь Катя вдавила педаль не газа, а тормоза.

– Постой, сколько же тебе лет?

– Уже двадцать.

Внутри у Кати оборвались все нити, как бельевые веревки под тяжестью слишком большого количества мокрого белья. Она-то надеялась, что ему хотя бы двадцать пять. А двадцать скоро исполнится ее старшему сыну. Не может же она трахаться с почти его одногодком. Теперь она понимает, почему так на нее странно смотрел муж Нины, он-то знал, сколько лет этому парню, раз он учится с его дочерью. Не трудно догадаться, что он подумал о ней.

– Вот что, дорогой, мои планы слегка изменились.

– И в чем, Эльвира?

– Я тебя отвезу домой.

– Но почему? – умоляюще протянул Алексей.

– Потому. Говори адрес.

Упавшим голосом он произнес адрес.

– Далековато, – оценила Катя предстоящую дорогу. – Но ничего, раз в жизни поработаю таксистом. Хотя и бесплатным.

4

Комната была заполнена плотной субстанцией кромешной темноты. Катя уже час лежала в кровати, но заснуть никак не могла. Вместо сна на нее бесконечным и бесшумным потоком наплывали картины воспоминания. Но от этого они становились не менее яркими.

Разморенный жарой поезд медленно полз по раскаленной степи. Катя молча лежала на верхней полке, не слезая с нее по много часов. Она то ревела белугой, то погружалась в глубокую прострацию, когда окружающий мир вдруг исчезал из сознания, и она оказывалась один на один с чем-то непонятным и необозримым. За целый день она ничего не ела, только пила. А когда вода в бутылке кончилась, прекратила и пить.

Так прошел один из двух дней пути.

Незадолго перед рассветом ее все же покорил сон, а когда он с нее, словно птица с ветки, слетел, то через окно купе уже заглядывал очередной яркий, солнечный летний день. И чего она так сильно хандрит, словно у нее одновременно погибли все родственники, вдруг очень ясно прорезалась мысль. Жизнь не кончилась, а может, наоборот, только начинается. Ей отворила широко двери новая, до этого момента почти неведомая сторона бытия. И она оказалась столь прекрасной, что когда она лишилась ее, у нее возникло ощущение полного краха всего. Но ведь это совсем не так, это глупость. Она – полная сил, еще совсем молодая женщина, у которой все впереди. Ей только нужно принять важные, судьбоносные решения, какими бы тяжелыми они не казались. Но если она их не примет, будет еще тяжелей.