Текст книги "Дневник. Том 1"

И как не хочется уйти из жизни совсем, не оставив по себе хоть легкого следа. Проплывет лодка – и за ней струйка долго видна, волны расходятся кругами. А умерла Анна Ивановна – и даже кругов не осталось. А впрочем, кто знает! Она была, несмотря на бедность, очень жизнерадостна, незлоблива, радовалась на чужое веселье, успехи и не теряла собственного достоинства. Получая 18 рублей пенсии, она жила не приживалкой, а барыней, а после смерти еще нас с Таней облагодетельствовала.

27 августа. Боже мой, отдохнуть бы от мучительного беспокойства об Алене, отдохнуть от всего, не думать о голоде, Алена, мой ангел, мое солнышко, тепло моей жизни, все больна, и все не лучше, а хуже. Господи, спаси ее, мою радость. И я опять одна с ними.

Поведение Юрия внушает мне глубочайшее презрение. С конца зимы начались усиленные разговоры о том, что он переезжает сюда. Надо ремонтировать комнату, пробить новое окно; накупается мебель, обивка, целое лето я добываю материал, ухаживаю за рабочими, и когда все готово, Юрий мрачнеет, высказывает сомнения, позволят ли ему перевезти рояль, не вредна ли Алене музыка, будет ли тихо в комнате и т. д. Дети ждут переезда, Лёка плачет, нервничает. Тут оказывается, рояль Музтрест не позволил перевезти. Мебель, т. е. диван и комод, из города перевозить нельзя, т. к. там наоборот он будет делать ремонт, надо же ему иметь обстановку и т. д. Для чего же была эта комедия? Для того, чтобы бывать в обществе? Или он сначала хотел переехать, а потом приехала Капустина и вся его храбрость улетучилась? Или просто переезд сюда обязывал к серьезной работе, окончанию оперы, симфонии; близость Толстого, Шишкова и переезжающего сюда Федина были бы каким-то контролем над его работой, а этого, по-видимому, дать он уже больше не может, мог бы – да лень. Он любит общество мещан, там он чувствует себя героем, гением, и ничто ни к чему не обязывает. Я взбесилась, как давно не было со мной, – обозлилась за глумление над детьми, над детской верой в отца. И высказала Юрию все это, не щадя красок. Он похлопал дверями, но на другой день приехал и сообщил, что ему дадут перевезти сюда другой инструмент. Говорить с ним я не хотела, боясь за Алену, а написала, прося больше не ездить в Детское, бутафорских роялей не перевозить и комедии не играть. И привела ему Васины слова: «Если папа не переезжает, пусть не ездит вовсе». С тех пор уже дней десять, как его нет, несмотря на то что он знает, что Алене хуже. Разве это человек?

При последнем свидании я ему сказала: «Годы наши идут, мы не молодеем, ты очень будешь жалеть, что отказываешься от детей». На что он мне ответил: «Да, я очень жалею, что мне не могли купить двух шкапов, когда были деньги» (тут продавались два небольших шкапика красного дерева за 140 рублей, которые ему нравились, но были совсем нам не по средствам).

Я удивилась, как можно детей приравнивать к мебели. Поразительная мелкость чувства и мысли. Только бы Вася не унаследовал этого. Обман отца на него произвел очень сильное впечатление. Бедный ребенок, он стал страшно нежен ко мне и более внимателен к Алене, он чувствует, что он должен быть мне поддержкой. Он очень скрытен, но каково ему было разочароваться в отце. Пока мы были за границей, я никогда даже не намекала ни на что и воспитывала в них культ отца. А тут ждало его такое разочарование и такая грязь.

Будь у меня самостоятельные средства, я окончательно порвала бы с Юрием, так, чтобы дети его больше и не видали, это было бы здоровей для них, до тех пор пока он не устроил бы себе пристойной жизни или не реабилитировал себя крупным произведением. Но, если бы у меня были самостоятельные средства, Юрий бы был тише воды, ниже травы, увы.

Бедные, бедные мои дети. Аленушка ничего не знает, но и она на днях мне сказала: «Я думаю, что папа так и не соберется к нам». Бедная крошка. Как бы мне им заменить и отца и мать.

8 сентября. Были у Толстых – именины Натальи Васильевны. Первый раз я видела Алексея Николаевича пьяным, как-то осевшим. Ксения привезла ему спирта, чтобы развести, а он, кажется, пустил его в ход чуть ли <не> в неразведенном виде. После обеда он пропал, оказалось, заснул в передней, но, проспав минут десять, вернулся чай пить, сидел нахохлившись и изображая пьяного. Молодежь шумела, шутила, и вдруг Алеша, обняв Фефу[287]287
  Речь идет о Ф.Ф. Волькенштейне.


[Закрыть], нежным голосом заговорил: «Как бы мне хотелось на небольшом парусном суденышке в эту самую бухту Барахту съездить!!»

А позже он мне развил свою мысль: «Слушай, Люба: мы едем в лодке, море синее, безбрежное, бочонок пресной воды пуст, есть нечего, гребцы умерли, никакой надежды на спасение. Никакой. И вдруг видим полоску, полоску земли, гребем, гребем изо всех сил и видим – бухта, маленькая, тихая бухта, маленький остров, зеленая трава, по траве ручеек, какие-то кролики, козы, спокойствие полное, нежарко, хорошо, хорошо, и мы целуем, целуем эту землю. Это и есть бухта Барахта. Это конец всего, это счастье».

Вот бы мне попасть в эту бухту Барахту – кажется, что не дотянешь, не доживешь.

Пельтенбург говорит: в Голландии не верят в русские дела.

Что будет, как будет, как я выкарабкаюсь?

Одно я знаю: я даю себе клятву, Аннибалову клятву[288]288
  Подразумевается решимость бороться с кем-либо до конца; от имени карфагенского полководца Аннибала (Ганнибала) (24 – 183 до н. э.), который, по преданию, в детстве поклялся быть всю жизнь непримиримым врагом Рима и остался верен клятве.


[Закрыть], никогда, ни под каким видом не допускать возможности жизни Юрия с нами. Как я могла ему поверить! Это человек конченый, опустившийся; его присутствие самым вредным образом отражается на детях. Не должен ребенок видеть безнаказанной распущенности. Это невольно подает ему пример. А теперь Вася видит, что раз папа избирает такой странный образ жизни, то его знакомые перестают его приглашать, уж в Детском бывать он не будет. Васе урок. А если б кто знал все! И все-таки каждый раз, когда я бываю в церкви, я молюсь за Юрия, чтобы Бог спас бы его, спас от него самого, и дал ему сделать то, на что ему были отпущены силы.

Как странно мне, что я чувствую в себе какую-то большую силу, которую применить мне некуда сейчас, и жизнь заставляет меня делать все не то, что надо. Удастся ли мне хоть выполнить мой план, написать всю свою жизнь, приложив к ней все письма, наиболее интересные и характерные рисунки свои из Ларина, фотографии? Чтобы детям моим или внукам была близка и ясна моя жизнь, детство в Ларине и наши последние мучительные, фантастические годы.

9 сентября. Этого лета я не заметила благодаря болезни Алены. Внешняя же жизнь изменилась катастрофически. Я как-то была у Валентины Андреевны Щеголевой в Обуховке[289]289
  Возможно, речь идет о посещении Обуховской больницы (с 1922 г. им. проф. А.А. Нечаева памяти 9 января 1905 года), основанной в 1779 г. на наб. р. Фонтанки, д. 106.


[Закрыть] и говорю ей: «Мы не чувствуем встречного ветра оттого, что земля вертится и мы вместе с ней, но сейчас мы совершенно ясно ощущаем этот встречный ветер несущейся истории, так быстро мы несемся куда-то вниз». – «Еще бы, уж и зады все протерли», – ответила Валентина Андреевна.

Сейчас в сентябре более или менее стабилизировалось положение в том смысле, что как все исчезло, так ничего и нет. А то все исчезало постепенно. Был сахар, еще в марте продавался в кооперативах без карточек по 1 р. 65 коп. кило, потом по 2 р. 30, затем не стало, и сейчас на рынке он 7 р. Исчезло мыло, порошок для стирки, ситец, сапоги, какие бы то ни было; разменная монета. Когда приезжаешь в город, то потрясают очереди, все улицы уставлены народом. Иностранным туристам велено объяснять, что это стоит беднейшее население, которому все раздается бесплатно.

После заседания жакта. У нас всякая частная организация, жилищно-арендное кооперативное товарищество – казалось бы, частное товарищество нас же самих, жильцов, – становится казенным делом с легким налетом ГПУ[290]290
  Государственное политическое управление, созданное в 1922 г.; с 1923 г. Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ) в составе Народного комиссариата внутренних дел (НКВД); с 1934 г. Главное управление государственной безопасности (ГУГБ); с 1941 г. Народный комиссариат государственной безопасности (НКГБ); с 1946 г. Министерство государственной безопасности (МГБ); с 1954 г. – Комитет государственной безопасности (КГБ). Помещалось на Гороховой ул. (в 1918 – 1927 гг. Комиссаровская, в 1927 – 1991 гг. ул. Дзержинского), с 1932 г. на Литейном пр., д. 4.


[Закрыть]. ‹…›[291]291
  Выписка с указанием цен на продукты в Париже в 1871 г. из кн.: Un anglais à Paris: Notes et souvenirs, Paris pendant le siège de 1871.


[Закрыть]

15 сентября. Цены на частном рынке.

Мясо, телятина – 8 р. за кг.

Масло сливочное и топленое – 11 за фунт.

1 яйцо – 40 коп.

Картофель 1 кг. – 30 коп.

Лук –

Французская булка – 55 коп.

Сахарный песок 1 кг. – 7 р.

Рафинад – 10 р.

Подсолнечное масло –

Официальный курс рубля 13 франков.

1 доллар = 1 р. 94 коп.

24 сентября. Я думала, надеялась, что худшие времена прошли, а они, кажется, уже опять наступили. Опять голод, опять я без прислуги, как в те годы, с 18 по 22-й. Только мне на 10 лет больше, здоровья нет, и надоело, ой, как надоело. И тогда мы не представляли себе вполне трагических последствий голода. А теперь видим их ясно на здоровье детей. И вот опять они на ужасной пище. Доктор говорит: давайте легкое мясо! А курица стоит 12 рублей. И благодаря нелепому ремонту у меня с июля долги, которые меня топят, как привязанные к шее жернова. Вася бледен и худеет. Про Алену я уж и не говорю. Ее велено усиленно питать, только это ее может укрепить. Какое мученье! А в школе этих полуголодных детей посылают в совхоз на Среднюю Рогатку[292]292
  Район, где в XVIII–XIX вв. находилась городская застава и на ночь перегораживалась дорога (с 1962 г. пл. Победы).


[Закрыть] картошку выбирать. Вчера заходила Катя и рассказывала очень занятно. Она служит в столовой на Средней Рогатке, и они обслуживают рабочих совхоза. В 10 часов утра к ним является целая партия в 150 человек: это субботник, работницы и рабочие с какой-то швейной фабрики в Петербурге, идущие выбирать картошку в совхозе, главным образом молоденькие еврейки, девицы с маникюром, в тоненьких туфельках, туфли и чулки мокрешеньки. Они шли пешком; вышли накануне после обеда, где-то ночевали, устали и промочили ноги. Их представитель потребовал чаю для них и воды выстирать чулки, Катя направила их в канаву. Спели «Интернационал» и еще кое-какие песни, попили чай, обсохли, в двенадцатом часу пошли за полверсты в совхоз выбирать картошку. К 2 <часам> вернулись, попели, пообедали, отодвинули столы и стали танцевать. С ними был оркестр в 12 человек и баян. Потанцевали, попели и пошли картошку выбирать. В 6 часов поехали домой, на этот раз уж на поезде. Представитель хвалился, что они набрали 50 мешков картошки за день. Во что же обошлись правительству эти 50 мешков? Пропущенный день на «производстве», чай, обед и молоко. И кому это нужно: шум, реклама и ничего всамделишного. А картошка в земле, и овес до этих пор не убран. Одно сплошное очковтирательство, а зачем? Не пойму.

У нас холодно, дров нет. Меня бы надо взять за волосы да об пол, и так много, много раз, до седых волос дожила, а ума не вынесла. В нашем жилищном товариществе ордера на дрова распределяет комиссия из трех женщин, из которых одна прачка Наумова заведомая воровка, так же как и сын ее, и сожитель. И это курьезно, и для меня необъяснимо: как только общее собрание жакта и выборы в какие-нибудь комиссии, тотчас же несколько голосов предлагают ее. Наш сосед рабочий Кеддо, тоже заведомый вор, состоит кандидатом в члены правления. Чем это объяснить, не знаю. Может быть, бедные перепуганные домохозяйки считают, что если вор, то, по крайней мере, уж наверно политически благонадежен. А может, от страху.

А под шум всякой этой ерунды история с Р.П., а еще анекдот с Палладой. Оттолкнуться бы от этого берега и уплыть, уплыть туда, где живое солнце светит.

Надоело, надоело все, надоел Юрий, надоела зависимость от него.

Была на днях в городе и внимательно рассматривала толпу на Невском, повсюду. Это не народ, не пролетариат, а просто чернь, populace[293]293
  чернь (фр.).


[Закрыть], драная, голодная, больная чернь. Ни одного свежего, здорового лица. Ни одного приветливого, веселого. И я смотрю на себя в зеркало и вижу желтое осунувшееся лицо, синяки под глазами и голодное выражение, одним словом, лицо, как у всей толпы. Такое же лицо и у моего бедного Васяты. Я ужасно за него боюсь.

Очереди в городе до ночи. Я шла около 8 часов где-то в конце Литейной – дождь, грязь; длиннейший хвост, одна женщина уходит из очереди, говоря: «Второй день за мясом стой, кровью это мясо обольется».

Ужасно чувствовать себя мышью.

9 октября. Я устаю. С 8 утра кипячу, развожу примус, варю, чищу, мою, подметаю, и так до 5, потом играю с Аленой, варю ужин, укладываю спать и падаю в кресло, свертываюсь калачиком – только бы заснуть. Холодно. От усталости иногда окунаюсь в XVIII век, читаю de Lignes’a, а вчера просидела до 3 часов ночи над «Рокамболем»[294]294
  Имеется в виду один из большого цикла авантюрных романов (1858 – 1870) французского писателя П.А. Понсон дю Террайля о приключениях Рокамболя.


[Закрыть]. Замерзла так, что еле встала.

У меня теперь впечатления только «очередные». В городе получать что-либо в кооперативе – это один из кругов ада. Бедный Данте этого не предугадал. В последний раз я пробыла ровнехонько 1½ часа в магазине, чтоб получить ½ французской булки за 13 коп. (на 2 детей за 1 день), 200 гр. маргарину и 3 кг сахару! Надо встать в очередь к кассе (предварительно обойдя все отделы, чтобы узнать, что дают). Заплатив и получив талоны, – очередь у хлеба, очередь у маргарина, очередь у сахара. Все злы, измучены. Проходил пьяный – начали издеваться. За мной стоял мужичок. «Эх, – говорит, – ведь с тоски. Тоска, такая тоска, чем же душу-то развеселить, надо же чем-нибудь, вот и пьешь». А как пьют. Так мне жаль, что нету у меня аппарата – сфотографировать очереди у Центроспирта[295]295
  Возможно, имеется в виду завод Цетроспирта (Управления Государственной спиртовой монополии «Центроспирт») на Калашниковской наб., д. 56/58, где осуществлялась также и торговля производимой продукцией; но не исключено, что так Шапорина называет один из более чем сорока магазинов, торговавших алкоголем.


[Закрыть]. Живой Гойя. Распухшие лица, беззубые, калеки, ободранные старые женщины, пьяные – страшно смотреть. И все, верно, тоже с тоски. У всех людей, в особенности крестьян, уничтожена, выхвачена почва из-под ног, в буквальном смысле; что же им остается делать? Паша, Аннушкина сестра, рассказывала, что у них мужики сена не убирали. Не к чему, говорят. Я абсолютно не умею обращаться с современными людьми. Как попробую, так и нарываюсь на жульство. В июне получила заказ на раскраску костюмов к «Золотому веку»[296]296
  Премьера балета Д. Шостаковича «Золотой век» (1929 – 1930) в Государственном академическом театре оперы и балета (основан в 1783 г., в 1860 – 1918 гг. и с 1991 г. Мариинский, в 1935 – 1991 гг. им. Кирова) состоялась 26 октября 1930 г. (постановка В. Вайнонена и Л. Якобсона).


[Закрыть], рекомендовала меня Янишевскому Ходасевич. Красок, брильянтовой насыпи не оказалось в продаже, т. к. все частные предприятия закрыли. «Кубуч»[297]297
  Имеется в виду учебно-техническое издательство при Президиуме Ленсовета по адресу: наб. р. Мойки, д. 53.


[Закрыть] обещал мне их сделать, но тянул это целое лето. Я ездила в город без конца, хлопотала, наконец обещали сдать мне 3 или 4 октября. Я сообщила Плешакову. 4-го покупаю краски, прихожу в костюмерную – Плешаков уже передал заказ своему закройщику, якобы он боялся, что я совсем не приду. Передал тогда, когда узнал от меня, что краски появятся в продажу по моему настоянию. Плешаков – коммунист, активист, в прошлом, говорят, белый офицер, только что съел Янишевского, вообще сволочь. Как много их расплодилось.

Я подала заявление помощнику директора Государственных театров Лохотину (бывший кладовщик). Но как с ними бороться? Схлестнуться – неплохое выражение.

Была у Якуниной. Вот уж une femme courageuse[298]298
  мужественная женщина (фр.).


[Закрыть]. Одна с ребенком и выбивается, выплывает на поверхность. А Левин – по суду – дает на девочку 50 рублей. Тоже… Молодчина она. И не сдается, и духом не падает, и виду не подает, как ей трудно.

11 октября. Единственное мое развлечение, когда я готовлю обед или стираю, это философствовать или мечтать. Помню, в Париже какие блестящие планы я создавала за стиркой Алениного белья. Бодливой корове бог рог не дает.

Рубила капусту для пирога. Неподатливые листья падали на пол, сечка мельчила остальные – коммунизм с нами делает то же самое; мы все время равняемся по низшему, по мелкому: чуть крупный лист – сечка его пополам. И все мельче и мельче рубится капуста. Также и мясорубка.

У нас расстреливают в спину, в затылок, чуть ли не в упор. Можно ли выдумать более подлую казнь, более подлый народ? Меня начинает искренно возмущать, когда во всех бедах обвиняют правительство, большевиков. Народ подлый, а не правительство, и, пожалуй, никакое другое правительство не сумело бы согнуть в такой бараний рог все звериные инстинкты. Я помню этот звериный оскал у мужика при дележке покосов.

До октября, вернее, до середины сентября, хоть все было дорого, но были деньги. А потом деньги пропали. В учреждениях задерживают, в Драмсоюзе задерживают, банки не дают. У меня мучительный ужас: как прокормить детей, чем? Я стала брать конину, но и она не очень дешева – 3 рубля кило. Ой, тоска какая. Единственное счастье – сон. Хотелось бы наесться верона-ла и проспать несколько дней – а Die Pflicht[299]299
  Долг, обязанность (нем.).


[Закрыть], как говорил папа. Папа, па-па. 9-го я служила панихиду в день его смерти. 18 лет прошло с тех пор, и как будто сейчас это все. Мое мучительное путешествие из Рима, встреча с Сашей на Смоленском вокзале, папа в гробу, его худые бледные руки. Боже мой, до чего я его любила и люблю. И до сих пор не могу примириться с его смертью. Как бы он любил моих детей. Какое бы счастье было иметь его около себя. Дорогой мой, дорогой папочка. Невесело он прожил свою жизнь. И теперь так же страдает Саша. Мы, дети, его обожали, он это чувствовал, знал.

13 октября. Обидно, что я пишу дневник только в тяжелые полосы своей жизни. В Париже за все самое лучшее, веселое, милое время, 25-й, 26-й год, я не написала ни строчки. Rue Jules Chaplаin[300]300
  Ул. Жюля Шаплена (фр.) – маленькая улочка в Париже вблизи Монпарнаса, на которую выходили окна знаменитого русского ресторана «Доминик». Здесь жили русские эмигранты – художники, музыканты, артисты и др.


[Закрыть], встреча с Петтинато, дружба с ним, Оля Плазовская в одном доме со мной, Божеряновы, театры – несмотря на массу работы, как было хорошо, даже молодо и весело. Постоянные заказы, веселая работа с Ниной Гойер, дружба с Потемкиными, Мontparnasse[301]301
  Монпарнас (фр.) – район в Париже, место проживания людей творческих профессий.


[Закрыть]. И ни строчки за это время, подлая, не написала. Но я так хорошо помню это время. Дети были здоровы. И все оборвалось с приездом Юрия. Пришлось бросить работу на три недели, и этим потерялась нить. Он загонял меня по Парижу, а мне надо было лежать. Я стала болеть. 21 октября 26-го года умер скоропостижно Потемкин, внутренно умерла Любовь Дмитриевна. Я легла в больницу и вышла оттуда разбитым человеком. И пошло. Болезнь за болезнью. И что дальше? Выкарабкаемся или нет? Сейчас хуже, чем в 18-м году, нету тех сил. Разве бы я смогла теперь, как в 21-м году, вести хозяйство, топить русскую печь, кормить новорожденную Алену и писать по ночам декорации в Театре и еще на фоне увлечений Юрия! Никак. У меня сейчас только хозяйство без прислуги и больная Алена, и я чувствую, как с каждым днем мне все труднее и труднее. Прямо кляча. И досадно и обидно.

21 октября. Четыре года уже, как умер Потемкин. Что-то с Л.Д.? Вечером, когда дети угомонились, читала «Climats» André Maurois[302]302
  «Превратности любви» Андрэ Моруа (фр.). Книга впервые вышла в 1928 г.


[Закрыть]. Какая милая книга. И как в наши звериные времена странно читать такие вещи. Ни ужасов, ни самосудов. Благородные люди, большие чувства, а не физиология. Так будут у нас писать через лет 15. В 12 часов ночи ко мне постучала соседка Елена Ивановна Плен. Елену Ивановну Плен арестовали. Я потом сидела до трех.

23 октября. Жуткое ощущение щупальцев спрута, от которых не уйти. И мы маленькие, маленькие мыши. Если бы просто мыши, тогда не беда. Но у этих мышей душа, Дух. Грех против Духа Святого. Жизни мышья беготня[303]303
  Из стихотворения Пушкина «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы» (1830).


[Закрыть]. И каково это существовать этой жалкой мыши с человеческой Божественной душой? У меня с тех пор все из рук валится, как подумаю о Елене Ивановне.

2 ноября. Уже с месяц, как я никого не вижу и нигде не бываю. И должна сказать, что никуда не тянет. Сейчас люди не верят своей собственной тени, – а вдруг как она служит в ГПУ? В пятницу после ареста Е.И. я зашла вечером к Ш. Никого не было. Они очень милые люди, хорошие, вероятно добрые. Но говорить нам было не о чем. Я знаю, что он думает и что наболело у него, но он не говорит ни звука. Что он – меня боится, что ли? И это ощущение недоверия так противно, что не хочется больше никого видеть. Толстые не заходят, и я не иду. В одиночестве я не скучаю. Устаю и надоедает чернорабочее состояние, но когда я вечером остаюсь одна сама с собой, с книгами и письмами, я особенно остро чувствую всю интересность нашей жизни. Но до чего она трудна и фантастична! Никакой Perrault в описаниях сказочных дворцов, никакая Шахеразада[304]304
  Героиня сборника сказок «Тысяча и одна ночь».


[Закрыть] не додумались до гиперфантастики наших дней. Трагический гротеск. Зашла в кооператив промтоваров. Купить ничего нельзя. Лежат несколько косынок, чулок, сапог, все по ордерам с места службы. Туфли из ярко-зеленой лакированной кожи с светло-желтой. Кто будет такие носить? Да еще по ордеру. Стояла в очереди за керосином. Дают по пол-литра на человека на месяц. На стене портрет Ленина и его изречение: «Всякая кухарка должна уметь управлять государством»[305]305
  Выражение, ставшее одним из пропагандистских лозунгов, в котором трансформирован фрагмент статьи В.И. Ленина «Удержат ли большевики государственную власть?» (1917): «Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством. ‹…›. Но мы ‹…› требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством, нести будничную, ежедневную работу управления в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники. Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управления велось сознательными рабочими и солдатами и чтобы начато было оно немедленно, т. е. к обучению этому немедленно начали привлекать всех трудящихся, всю бедноту» (Ленин В.И. Полн. собр. соч.: В 55 т. М., 1962. Т. 34. С. 315).


[Закрыть]. Воображаю, как он теперь хохочет на том свете, с горки-то ему теперь виднее.

Ездила 28-го в город, чтобы повидать Н. А. Морозова, думала, что он как-нибудь может помочь Е. И. Ему 76 лет. Он свеж и бодр, и глаза так же сияют добротой и теплом, как и 20 лет тому назад. Вот живая реклама царских тюрем! Н.А. сказал мне, что его попросили в ГПУ раз и навсегда ни за кого не хлопотать, «а то идите на наше место». И он ничего не понимает. Ксении не было, она в Кисловодске. Когда я ее вижу, то всегда вспоминаю институт, Maman Mme Бюнтинг и ее слова к Ксении: «Vous devez marcher comme une grande-duchesse»[306]306
  «Вы должны ходить как великая княгиня» (фр.).


[Закрыть], – ее обучали выходить и делать реверанс перед концертом. Она была блестяще одаренной девочкой, не талантливой, а страшно способной. Всю институтскую жизнь она шла первой. На курсах мы очень сошлись с ней и Лилей Сперанской, ее подругой. Потом, вероятно это было в 1905 году, я пошла на лекцию Морозова об откровении в грозе и буре[307]307
  Работая над книгой «Откровение в грозе и буре. История возникновения Апокалипсиса» (1907), Морозов читал лекции на эту тему.


[Закрыть]. Хотелось посмотреть на этого человека, только что вышедшего из тюрьмы; встречаю Ксению Бориславскую: «Это мой муж», – я верить не хотела. Между ними было лет 30 разницы. Потом, году в 7-м или 8-м, я училась в Париже. Они туда приехали. Мы с Ксенией водили Н.А. по магазинам и одевали его. Он кротко покорялся, но без малейшего интереса. Помню, что свидание со всеми эмигрантами произвело на него очень тягостное впечатление. Все ссорились, жаловались, никакого единения не было. В первые дни революции, в феврале или начале марта, я зашла к Морозовым, и мы зачем-то пошли длинными переходами в институт Лесгафта[308]308
  Основанные в 1896 г. П.Ф. Лесгафтом Курсы воспитательниц и руководительниц физического образования; с 1919 г. Институт физического образования (физической культуры) им. Лесгафта. Расположен на Английском пр. (с 1918 г. пр. Маклина), д. 32.


[Закрыть], который был своего рода революционным штабом. Проходя мимо одной комнаты, Ксения заглянула туда и увидала приведенных арестованных городовых. «Не смотри на них, Ксана, как их жалко, они, верно, плачут», – сказал Н.А.

9 ноября. Перед праздниками, 7 и 8-го, пустили в продажу посуду, для людей первой категории, конечно. В городе бабы становились в очереди с ночи и в один день все расхватали. У нас в Детском всякий покупатель кастрюли, чугунка и т. п. обязан был купить ночной горшок, и все детскоселы ходили по городу, по другим очередям, вооруженные ночными горшками. Сахарный песок выпущен в продажу по 2 р. 50 <коп.> за кило, а по карточкам не выдали даже к праздникам. Жить становится все трудней, т. к. за всем прочим пропали и деньги. Мы бы могли сейчас жить неплохо, если бы Юрию выплачивали то, что он зарабатывает. Дети все время хотят есть. Это мучительно. На рынке есть все, даже гигантские груши по 1½ рубля штука. Кто их покупает? На днях вечером заходила к Толстым. Погружены в ремонт дома, мебели. Рассказ Н. В. о Фефе. Это уже просто глупо и недальновидно.

24 ноября. В «Литературной газете» 10 ноября была статья Толстого, смысл которой сводился к словам: «Вся жизнь моя была залогом свиданья верного с тобой». «Я вам – утро человечества, социалистическое строительство!.. – нельзя ли на чаек с вашей милости, домик в пожизненное владение»[309]309
  Имеется в виду статья: Толстой А. Задача: Создание истории эпохи // Литературная газета. 1930. № 52. 10 нояб. В ней сказано, что предшествовавшая литературная работа Толстого была подготовкой к переменам, которые произошли с ним в последнее время: «Моему художественному сознанию пришлось сделать огромный скачок. Я начал работать по эту сторону революции – у меня был скромный багаж довоенного бытописания и вера в то, что великие идеи и дела должны создать великую литературу»; «История нашей жизни, озаренной строительством социализма, – вот почетная задача для художника» и т. п.


[Закрыть]. Некрасиво как-то очень. Может быть, он вдруг уверовал, все может быть, но вера эта – ей грош цена. В прошлом году Мите была взята гувернантка, архирелигиозная, поклонница отца Александра, и был вначале полный восторг. У ней и Алена занималась с Митей до Нового года. А теперь Митя октябренок, а Никита пионер. А за границей Фефа был бойскаутом[310]310
  От англ. boy (мальчик) и scout (разведчик) – член молодежной организации в системе внешкольного воспитания. Основана в начале XX в. в Великобритании. В России отряды скаутов появились с 1909 г. Запрещены после 1917 г.


[Закрыть]. Тут не смена вех, а отсутствие каких бы то ни было вех. Замена убеждений чутьем, где выгодней и безопаснее. Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше. Так и А. Н. Но я больше у них бывать не смогу. Они затратили сейчас на дом, я думаю, тысяч 10 – 15, А.Н. говорил: «У нас будет две ванны, – одна будет замечательная, как у куртизанки, повесим похабные картинки…» Утро человечества. И ведь все равно никто не поверит. А вчера было собрание интеллигенции: профессора, Петров, Толстой говорил речь о вредительстве, еще не было в газетах подробностей[311]311
  Перед процессом «Промпартии» (25 ноября – 7 декабря), по которому проходили 8 инженеров и техников, обвинявшихся во вредительстве и заговоре с целью свержения советской власти, состоялись многочисленные митинги и демонстрации с осуждением подсудимых. 23 ноября в Таврическом дворце (носившем в это время имя Урицкого) прошло собрание ленинградской научной и технической интеллигенции, деятелей литературы и искусства. Выступали артист Н.В. Петров, А.Н. Толстой, Н.С. Тихонов. Собрание постановило: «Несмотря на отдельных предателей в среде интеллигенции, мы заявляем: за чечевичную похлебку социалистического отечества не продадим» (Ленинградская правда. 1930. 24 нояб.).


[Закрыть]. Табесгои[312]312
  Правильно: шабес гои (от: шабад) – неевреи, которые в день обязательного для евреев субботнего отдыха делали запрещенную иудеям работу.


[Закрыть]. Всё это люди, зарабатывающие тысячи, – откуда и преданность. Может быть, я ошибаюсь, но я верю в одно, что не может и никогда этого не было в истории человечества, чтобы религия, основанная на ненависти, на порабощении целой нации, на внедрении в нее враждебных ее существу идей, могла существовать.

А пока что мои дети голодают, и я в самом буквальном смысле рву на себе волосы. Алена вчера не могла заснуть до 12 часов. «Вероятно, мамочка, оттого, что я голодна». А дать нечего. Что делать, что придумать? Продавать мебель – кому? Юрий ездил в Москву и заезжал в Клин, в дом Чайковского[313]313
  Через несколько лет Шапорин поселился в Клину.


[Закрыть]. «Мне казалось, – говорит он, – что я попал на какой-то остров, в другой мир». Какие мы несчастные, что живем в такое время и в такой стране. Голодать, когда Юрий зарабатывает в эти месяцы не меньше чем по тысяче рублей, а выдали ему за ноябрь в Драмсоюзе 165 рублей.

27 ноября. ‹…›[314]314
  Обширная выписка из мемуаров генерала Н.С. Свечина о предложении ему участвовать в покушении на императора Павла I.


[Закрыть]. Свечин отказался: «…voici mon opinion, j’entends rester dans mon rôle et n’en pas changer comme Arlequin au spectacle… Deux jours après je fus nommé le matin senateur et le soir destituté»[315]315
  «…вот мое мнение, я намерен остаться в своей роли и не менять их, как Арлекин на сцене… Два дня спустя я утром был назначен сенатором, а вечером смещен» (фр.).


[Закрыть] – был назначен Пален, и Павел убит. А Англии он был неудобен, потому что он «irrité par I’Angleterre au sujet de l’île de Malte. Paul rappela soudainement ses armées, déchira les traités… et négociations dans lesquelles il se plut à étaler un chalereux enthousiasme»[316]316
  «…был рассержен на Англию из-за Мальты. Павел неожиданно отозвал войска, расторг договоры… и начал переговоры [с первым консулом Бонапартом], в которых проявил большой энтузиазм» (фр.). Возможно, Шапорина цитирует воспоминания Свечина по одному из многочисленных изданий книги: Falloux F. M-me Svetchine. Sa vie et ses oeuvres: V. 1 – 2. (1-e изд.: Paris, 1860).


[Закрыть]. И был хладнокровно раздавлен. И мы еще думаем, что сами делаем свою историю. Те, которых теперь расстреливают, кому-то мешают для колонизации России. Это так же ясно, как простая гамма, и бесконечно стыдно слышать улюлюканье интеллигенции и Подлейшего Максима[317]317
  Имеется в виду статья М. Горького «Рабочие и крестьяне всего мира должны освободить себя от власти капитала» о «наймитах французских интервентов» – членах «Промпартии», организовавших «контрреволюционный заговор против рабоче-крестьянской власти» (Ленинградская правда. 1930. 25 нояб.).


[Закрыть]. Я раскрыла вчера газету, и мне просто стало дурно[318]318
  26 ноября появились первые публикации материалов начавшегося накануне процесса по делу «Промпартии».


[Закрыть], и я расплакалась. Больше не буду читать, так как я не верю ни одному слову. Мы слепые котята, quantité négligeable[319]319
  ничтожество (фр.).


[Закрыть], а вокруг наших недр борются два мира – Европа и Америка, так мне кажется. Кто раньше захватит. И чтобы к моменту захвата ни одного человека не осталось. Только чернь. Боже мой, Боже мой, Ты нас оставил, или это необходимый урок? Любовь к отечеству и народная гордость?