Текст книги "Чудесная осень чародейки Ажбеты. Сказки заповедного леса"

Книга 2 Медвежонок Остап встречает осень

 
ПРИКЛЮЧЕНИЯ МЕДВЕЖОНКА ОСТАПА
В ЗАПОВЕДНОМ ЛЕСУ
Вот и осень, как мокрый щенок у калитки,
И в порывах усталого ветра тоска,
И свинцовые тучи над нами нависли.
И куда-то на юг все спешат облака.
Медвежонок промок и скулит виновато.
Как не хочется снова прощаться с теплом.
Но за нашу беспечность приходит расплата-
Золотистые листья приносим мы в дом.
 
 
Что там было, да только красивая сказка,
Разноцветные бабочки в поле кружили,
Вот и осень, шмелей запоздалая ласка,
Звери стали печальней, о солнце забыли
И цветы, словно память о нежном июле,
Только август закончился как-то нежданно,
Зарядили дожди, нас с тобой обманули
Наши чудные боги, а осень внезапна,
 
 
И усталый художник все золото листьям
Отдает и любуется этой картиной,
Мы постигли полет паутинок и истин,
В Пекле будем ютиться, лес внезапно покинув.
Только Леший в тумане прощается с лесом,
В этой сказке осенней тепло, но тревожно,
А о чем ты, Остап? Да конечно об этом,
О внезапном порыве, о костре, хороводе
 

Мы с вами расстались с медвежонком Остапом и всеми духами заповедного леса в самом конце лета, когда юный и прекрасный бог Купала, отведя свой срок на земле, собирался в Ирий, чтобы отдохнуть и уступить место богу осени Овсеню.

Медвежонок гулял по лесу с ведьмой Ажбетой.

Они говорили о том, что только это время года ему пока еще было неведомо.

– Не грусти, – усмехнулась ведьма, – ты зиму пережил, когда к нам попал, а уж осень тем паче переживешь. Там не так холодно и страшно, и Кащей только в конце появится, осень бывает порой славная, хотя и становится грустно.

– Так в том и дело, что с зимой было проще, там холодно и весело, и деваться некуда. А теперь, когда я уже и весну знаю, и летом побывал, мне совсем не хочется, чтобы все увядало, исчезло, умирало. Это и на самом деле грустно.

Он огляделся вокруг, словно уже наступила осень.

– Но даже если все мы соберемся вместе и будем колдовать и тогда так будет, – уверяла ведьма. – Не может быть все время лета, зато и зимы не может быть слишком долго, мир устроен очень славно, надо просто принять его таким.

– Но я так много не успел, – тяжело вздохнул медвежонок.

– Ничего, подожди немного, лето снова придет. У тебя же все было только в первый раз.

Но ведьма видела, что медвежонок грустит и печалится. Тогда она подошла к озеру лесному, увидела, что там уже черти собрались, кот Макар пожаловал, Баюна пока не видно было, но он наверняка где-то рядом оставался, только прятался или дела какие делал.

И чтобы немного медвежонка развеселить, стала она ему рассказывать о том, как осень в этот мир приходит.

Глава 1 Снова осень в заповедном лесу

– Давно это было, – у меня, как у медвежонка Остапа, это был только самый первый год жизни моей здесь, все красиво, таинственно и печально.

В заповедном лесу в те дни царила осень. Она была такой теплой и красивой, что у любого самого мрачного духа, не говоря о богах, душа радовалась, на нее глядя. И хотя они знали, что все это скоро закончится, но от этого еще теплее и приятнее на душе становилось.

– Но откуда взялась осень? – спросила я тогда у духов.

Когда собрались черти под священным дубом, стали они друг другу сказки рассказывать, кота Баюна дожидаясь.

Он что-то задерживался, а когда на голову одному из них свалился золотистый листок, то стали они сначала прикалываться друг над другом, а потом один из них, самый любознательный чертенок Зосима и спрашивает:

– А кто-то из вас ведает, кому пришло в голову листья так раскрашивать? Откуда осень взялась?

Переглянулись черти, никто из них точно этого не знал, хотя ведь с самого начала они в лесу заповедном обитали. Еще до того, как сами эти леса появились, черти спустились на землю.

Сварог, как только в кузнице своей на небесах работать стал, так и полетели искры в разные стороны. Некоторые из них на землю упали, из них черти в этом мире и народились. Да по всем местам они были разбросаны, чтобы зажигать этот мир, и не давать ему в покое оставаться.

Это ведь потом Велеса – бога всего живого им подбросили, а сначала только черти и были там.

Но не сильно они были внимательными, потому ничего об осени и не знали.

Стали выяснять и спорить, кто из них раньше появился, и когда первый желтый или багряный лист увидели.

Чуть не подрались, только так ничего и не узнали, а тут и Баюн подоспел.

– Что за спор, а драки нет? – поинтересовался кот.

– Да вот, Зосима поссорил нас, интересно ему, когда листья желтые в первый раз появились, и кто их такими нарисовал. Ведь сначала были все зеленые, или желтые сначала?

Глава 2.Сказка кота Баюна про желтые листья

Черти успокоились сразу, а кот уселся поудобнее, и начал он рассказывать ту старую историю.

– Балбесы вы и есть балбесы, и не мудрено, что не ведаете ничего, вы же тогда от Тугарина в болотах зарылись, да и носов с рогами не высовывали, нашествие его было первым и самым сокрушительным в то лето. Озверел он совсем, когда у нас оказался.

Кот умолчал о том, что сам едва спасся, если бы не Яга, то и ему бы на дне того болота оставаться, куда Тугарин их всех вляпал, когда свалился на землю, в деревьях запутавшись. Земля его не носила, тяжел больно был Старый Змей.

Но Яга кота своего из-под ножищи его вырвала, проворная оказалась старушка -то наша. Но на самом деле никакая она не старушка, это она так иногда прикидывается глухой, слепой да немощной, так ей легче со всеми управляться бывает.

– Но дальше дело было так, – продолжал кот Баюн свой рассказ, – Тугарин очень обиделся за то, что с ним поступили так жестоко, хотя никто его сюда не загонял и виноват он был сам во всем. Но когда это Тугарин признавал свои ошибки. И спать, пить, есть не мог, а решил своим обидчикам отомстить жестоко.

Так вот, сел он с Чернобогом в кости играть, да и выиграл у того, а играли они на желание как обычно. Тогда стал его пытать Чернобог, чего ему хочется, Тугарин и сообщил, что должен он духам леса заповедного жизнь красивую устроить.

– А делать – то чего? – поинтересовался Чернобог.

– А чего хочешь, только чтобы взвыли они от ужаса, да навсегда запомнили, что связываться с нами не стоит, хуже будет.

Так и был наказан проигравший темный бог. Пришел он заповедный лес, огляделся вокруг. И так там красиво да тихо было, что долго он очарованный стоял. А потом и вспомнил про то, что должен был что-то страшное сотворить.

Вот он и развел красок черных, других у него не было, и быстро, украдкой начал все деревья в черный цвет закрашивать. Торопился Чернобог страшно, только краски у него меньше не становилось. Болот -то вокруг было видимо-невидимо. Там он грязь свою и добывал для черной работы.

И когда духи заметили неладно, да бросились туда, то от черного цвета уже и деваться некуда было.

А Даждьбог на рассвете том еще и не появлялся. Потому чернота была просто жуткой да страшной очень. Хоть глаз коли – ничего не видно вокруг.

Никогда таким страшным лес наш не был.

Посмотрел на работу свою художник, порадовался, решил, что Тугарин доволен останется. А то, что лес таким стал – тоже хорошо, пусть Чернобога знают.

№№№№№

Проснулась раньше всех в Ирии богиня Лада, взглянула как обычно на землю и глазам своим не поверила. Что там такое, вместо зеленых листьев чернота одна повсюду.

Стала она Даждьбога будить.

– Не знаю, что там у них случилось, приключилось, но что-то точно страшное, – говорила она.

Тот пробуждался долго, но когда осветил он лес, то еще темнее и страшнее сделался он. Черной дырой с небес показался, так, что содрогнулись они от накатившего ужаса.

Переглянулись боги.

Теперь могли они уже разглядеть, как, любуясь сделанным, отплясывали Тугарин вместе с Чернобогом на лесной поляне да в ладоши хлопали, друг друга подбадривая.

На их улице праздник появился тоже.

Но вскочили на колесницу Лада вместе с Даждем – хранителем света, и стали они золотистые краски разводить. Не спал и Перун в это время, он тоже свои молнии достал, чтобы как-то все переменить, не собирался он такого терпеть.

И хотя с солнечными богами ссорился Громовержец часто, но уж на поводу у Чернобога идти тоже не собирался. Из двух зол он всегда меньшее выбирал.

Сначала парочку стрел он по ним пустил.

Задымились одежды на Тугарине и Чернобоге, но ничего им не сделалось. Они только погрозили громовержцу, да и убрались в черный лес, где их не видно было – днем с огнем не отыскать.

И стал метать по деревьям молнии свои Перун. Там, где пролетали они, задевая черные листья, становились те то оранжевыми, то багряными, уже не так страшно и мрачно было.

Только не мог молниями одними расписать лес Перун. Лес большой, тут никаких молний не хватит. Хорошо ночью Чернобог потрудился.

Тогда и разлили золотистую краску Даждьбог с Ладой, и кружились они, расписывали листья до того времени, пока ни одного черного не осталось больше, и засверкали листья, заблестели на солнце еще сильнее.

Духи и глазам своим снова не поверили, такими яркими и красивыми стали их деревья, а сам лес еще краше, чем прежде был, сделался.

И только к полдню спустилась к ним Лада, отыскала Чернобога и строго взглянула на него.

– Попробуй только еще что-то сотворить.

Посмотрел Чернобог на Тугарина, тот тяжело вздохнул да глаза в сторону отвел. Ведь это на нем шапка горела, он все и затеял.

А Чернобог при всех пообещал, что он пробовать ничего не будет, хотя так хотелось ему сорвать все эти листья, чтобы деревья голыми оказались, и не был лес таким красивым.

Но не решился бы он этого сделать.

 
Глава 3 И тогда закружил листопад
 

В то время Стрибог, старший сын Сварога – повелитель ветров, был за лесами и за морями, и рассказали ему теплые ветры летние о том, каким красивым в одночасье лес заповедный сделался.

И так захотелось ему взглянуть на него, да узнать, что там такое творится, что и бросился он туда во всю свою прыть.

Сильным был Стрибог, да что там, могучим казался, и когда влетел он в лес, то стали листья на деревьях обрываться, кружиться в порывах ветра и падать вниз.

Удивились духи такому повороту, и хотя красиво было это все, но не хотели они вовсе, чтобы красота эта облетала да на землю валилась.

– Это не я, я не виноват, я не срывал ваших листьев, – кричал Чернобог, бросившись к Ладе. Он боялся, что богиня на него и подумает.

Но она улыбнулась только, потому что уже увидела Стрибога, который порхал, как огромная птица, и на лес смотрел – любовался.

Но и он не мог знать, что полетят золотистые листья, зеленые-то крепко на ветках держались, а эти от краски тяжелыми и не такими прочными оказались.

И когда спустился он на землю, то и там золотистые листья уже вокруг были.

– Красота-то какая!!! – радостно воскликнул он.

А листья все кружились и падали, и снова к небесам взлетали.

Так первая осень на земле и наступила. А потом, в это время каждый раз, чтобы полюбоваться на золотистый лес, спускались боги, да и разрисовывали его в разные цвета.

И радовались, что у них получалось, а потом звали Стрибога, чтобы пробежался он по лесам и листопад для них устроил.

Хотя после пляски его деревья стояли голыми, и уже не было такой красоты, как прежде, но не очень огорчались духи, ведь им скоро в Пекло надо было уходить на всю зиму. Листопад стал последним праздником перед прощанием. А такой славный праздник никому не помешает

Так черти и узнали как в мир этот осень в первый раз и пришла.

Только откуда кот мог эту историю знать, ведь его тогда еще и не было здесь.

Но они ни о чем не стали Баюна спрашивать.

А кот потом былину сочинил, и распевал ее. Очень красивая, как и сама осень, былина появилась у Баюна

 
Чародей явился в час урочный,
Черный плащ в порывах ветра стыл.
Кисть он взял, и стало днем, как ночью.
В ярости он краски разводил.
Стали листья там еще темнее.
– Золота хотели? Получай.
В страхе мир смотрел на чародея,
Как он лес и землю отмечал.
 
 
И Даждьбог пробиться не желая,
Сквозь туман и тьму уплыл куда-то.
И природа, словно не живая,
Все ждала за страсть свою расплаты.
 
 
И тогда в ладье своей явилась,
Ирий оставляя снова, Дева,
Перед ним в экстазе закружилась,
И о чем-то ласково запела.
Отпуская кисть, смотрел устало,
И поверить он не смел, и видел,
Как от танца солнце заблистало
И огонь лежал на черных листьях.
 
 
И они отчаянно сверкали.
Черноте еще сопротивлялись.
– Осень, милый, места нет печали,
Лада и богини улыбались.
Подхватили снова Чернобога,
Унесли, смеясь его куда-то,
И очнулась мертвая природа,
И была душа тогда крылата,
 
 
Только где-то все еще темнели
Черные полотна с высоты.
Там, где золотились и алели
Нового художника черты.
Так и было в призрачную осень,
Каждый оставлял свой штрих во мгле,
Живописцы, яростные очень
Все стремились к вянущей земле.
 
 
И в сиянье тихо угасали
Страсти лета, но в пылу опять
Светлые богини танцевали
Чтобы грусть и темноту унять.
Глава 4 Зарядили дожди и туманы
Зарядили дожди и туманы,
да такие, легко заблудиться,
Это осень сегодня нежданно
к нам решила с тобою явиться.
 
 
Тихо птицы готовятся снова
к перелету, и духи тоскуют.
Это осень, и в мире по-новому
наши теплые души бытуют.
 
 
От тепла остается лишь память.
И она так легко исчезает.
Словно летом все было не с нами,
Только листья нам ветер подарит.
 
 
И в тиши в пустоте среди поля,
Облака все летят– медвежата,
Ты печален, но в общем спокоен
О Остап, попрощайся до завтра
 

Так на самом деле было в самые последние дни августа, когда медвежонок Остап провожал Купалу.

Весь август он жил в большом городе у Сказочницы Алины вместе с подраставшим драконом, который вылупился в заповедном лесу этим летом.

Но теперь прилетел ворон из заповедного леса и прокаркал, что его там ждут и не дождутся все духи и звери.

– А что случилось? – поинтересовался Остап.

– Да осень наступает. Купала от нас уходит. Ты должен его проводить, а он тебя передаст Овсеню. Такая традиция уже появилась.

Об этом таинственном боге Остап ничего прежде не слышал.

Если про Коляду, Ярилу и особенно Купалу охотно рассказывали все и везде, то тут все было покрытом мраком, тайной и ковром из золотых листьев.

Наверное, просто после теплого и такого радостного лета не хотелось им всем о холоде и о прощании с миром и светом думать. Думы оказались грустными.

– И что же там все так грустно, – спрашивал медвежонок у Водяного.

– Да нет, сначала даже весело – урожай собирают, холода потом начинаются, это когда поздняя осень. Но холодом тебя не удивить.

– Не удивить, – согласился Остап, – только осень, когда все начинается, наверное, это все-таки грустно. Тогда я не видел еще ни цветов, ни бабочек, ни стрекоз, – стал вспоминать он о том, как появился в заповедном лесу. Да и многие духи, даже мои любимые черти в Пекло должны уйти.

Остап знал, что он не пойдет в Пекло и не станет и на этот раз в берлогу ложиться спать.

Он заверил Алину и кота Барса, что переберется к ним, потому что давно пора ему свои истории написать.

Медвежонок уже видел, как это делала Алина, и кот хвастался своими книжками и рукописями сказок. Отставать ему совсем не хотелось.

Но, видя, как расстроился медвежонок, Барс его стал успокаивать:

– И у тебя тоже получится, поздней осенью и зимой ты нас еще догонишь и перегонишь. Столько добрых и веселых историй никто написать не сможет, только ты один.

– Я не хочу, чтобы их было много, – размышлял Остап, – мне нужно, чтобы остались хотя бы самые главные, обидно будет, если они где-нибудь пропадут.

Но кот заверил медведя, что такое не может случиться с ними со всеми.

С того дня и осень уже была не так страшна для Остапа, он мог ее встретить с котом, сказочницей и своими историями.

Только пока он снова вернулся в заповедный лес, без которого успел порядком соскучиться.

Ежик уже бежал к нему со всех ног, на его колючках красовались яблоки – он старательно делал запасы на долгую зиму, чтобы с голоду потом не помереть. А еще он заботился о других и был очень гостеприимным зверем. Ему хотелось угостить яблочком и медвежонка, и всех, кто к нему заглянет на огонек за долгую зиму.

Пока еще в лесу ничего особенно не изменилось. Но ведь это только начало, осень никто не отменял.

Остап отправился к ежику в гости.

Он радовался, как ребенок и почувствовал, как соскучился без заповедного леса и без своего ежика.

 
Глава 5 Хозяйство Ежика перед зимой– заготовки Похороны бабочек и стрекоз.
 

Ежик всегда был рад увидеть медвежонка, а после стольких дней разлуки – особенно. Он прыгал от счастья по немного пожухлой траве, кружился, но вскоре опомнился и тут же напомнил:

– Послушай, нам ведь с тобой давно надо важным делом заняться, я тебя ждал, даже ворону к тебе посылал., так соскучился.

– Это каким? – спросил медвежонок.

– Вот кот Макар подойдет, и мы втроем будем хоронить бабочек, стрекоз и божьих коровок.

У медвежонка на глазах появились слезы, но ежик улыбнулся.

– Все не так страшно, как ты думаешь, их надо просто хорошо пристроить, чтобы они перезимовали в тепле, и Кощей до них не добрался, он тоже любит бабочек, снежинки из них делает. А потом весной они оживут снова. Если мы о них не позаботимся, то они и на самом деле умрут. А пока все не так страшно.

Медвежонок с радостью принялся за дело. Никогда прежде он так бережно не относился к засыпавшим насекомым, даже мух они всех похоронили, считая, что те пригодятся и сохранятся до следующего года.

Остап проводил за этим много времени, и всех чертей привлек к такому занятию, пока была теплая и солнечная погода.

Черти, конечно, иногда суетились и безобразничали, одну стрекозу потеряли и едва нашли, чуть не растоптали, так усердствовали в поисках, но, в конце концов, все было сделано. Похороны завершились ужином у костра перед норой ежика.

Остап даже похвалил чертей —похоронщиков и был уверен, что весной, когда они вернутся в лес, они найдут всех в целости и сохранности, и все у них будет в порядке.

Кот Макар рассказывал Яге, как на этот раз быстро и аккуратно все были похоронены.

– Остап у нас просто молодец, что бы бабочки без него делали, ума не приложу. Про потерянную стрекозу он рассказывать не стал.

Потом около норы ежика они ели яблоки и радовались тому, что все так хорошо у них вышло.

№№№№№№

А ночью Остапу снились бабочки.

Они снова прилетели на полянку и кружились над ним. Они были такие красивые и разноцветные, что медвежонок любовался ими.

– Смотри, как все красиво, я буду ждать лета и обязательно напишу про них самую красивую сказку, – говорил Остап.

Радости его не было предела. Все и на самом деле замечательно, хотя осень остается осенью.

 
Глава 6 Остап прощается с цветами и листьями
Первый желтый листок
Оторвался от ветки.
Были дни так дождливы,
И солнце так редко
Выплывало над лесом,
Укрывшись туманном.
Это осень явилась каким-то обманом.
 
 
Духи так погрустнели
Ежик прячется где-то.
Только птицы запели
Все еще до рассвета.
И костры полыхают.
Нас с тобой согревая.
Где —то птицы взлетают
И кричит, улетая.
 
 
Ежик бродит печальный,
Тучи все тяжелее,
И о бабочках ярких
Лишь Остап пожалеет.
Только бабочки спят,
В снах устало витая,
И над лесом парила
Листва золотая.
 

Когда были похоронены все бабочки и стрекозы и остальные летающие и не летающие насекомые, ежик продолжал делать запасы. Он всегда всего заготавливал больше, чем ему было нужно. А потом угощал всех, кто к нему в это время приходил в гости, если, конечно, он еще не спал или уже проснулся.

Остап тоже ходил с ним по полянкам и по лесу.

Медвежонок ничего не запасал, но он прощался со всеми цветами и листьями.

Цветы к этому времени стали уже такими старыми и вялыми, что оставалось только смотреть на них, и вдыхать слабый аромат.

Трава и та, как-то пожелтела и сникла, и покорно лежала под его лапами.

Грустно было на все это смотреть. Все время вспоминалось веселое лето, и медвежонок вздыхал все тяжелее.

Но самое удивительно случилось тогда, когда он увидел первый желтый листок.

Тот еще был прикреплен к ветке, но при любом порыве ветра готов был закружиться в воздухе и отвалиться

Соловей Разбойник сидел где-то там, в кроне дерева. Он подтолкнул ворона, тот клювом ударил по листку. И золотистый кораблик закружился, чтобы упасть прямо на голову Остапу.

Остап подхватил его и стал разглядывать.

Сказать, что этот лист еще недавно был зеленым он никак бы не смог, хотя и знал, что не было ни одного желтого листа на этом дереве.

– Ничего, это только первый, потом их нарисуют еще много, всяких разных, – с ветки рассказывал ему Соловей, – а деревья станут совсем голыми. Это плохо, я не смогу там прятаться, меня везде будет видно.

И он так тяжело вздохнул, словно это грозило ему страшной бедой. От дыханья Соловья упал еще один лист, и вороненок едва на дереве удержался.

Остап бережно взял лист и понес его с собой. Это был первый золотистый лист в его жизни.

Правда, он еще не знал, что очень скоро он почернеет и рассыплется.

Но пока ведьма Ажбета, видевшая все и слышавшая историю про Соловья, Ворона и желтый лист, не стала ему ничего рассказывать.

Пусть полюбуется немного, а там все сам увидит, а может, не заметит, и этот лист она заменит другим, свежим, зачем медвежонка огорчать.

Он так трепетно относится ко всему, что происходит в лесу.

Таких еще поискать надо.

№№№№№№№

Ночью Остапу снился Дракон, он оставался в доме у Алины, подрастал и набирался там мудрости.

Дракон во сне Остапа спал в большом лукошке, напоминавшем какого-то зверя, и тоже видел красивые разноцветные сны, в этих снах он летал.

Дракон летал высоко и красиво и никак не мог отпуститься на землю.

Какой же это был красивый сон, хотя и немного грустный.

 
Глава 7 Прощание со Змеями и Драконами
 

После того, когда в заповедном лесу и всем остальном мире похоронили самых маленьких и нежных созданий – бабочек, стрекоз, мух, пчел, особенно любимых медвежонком Остапом и всех остальных насекомых, которым особенно опасен был холод и дождь, медвежонок понял, что осень из холода и дождей и состоит, то все обратили свои взоры к земле.

Остап вспомнил, что недаром ему дракон снился. Кот Макар торжественно сообщил, что теперь они будут хоронить больших крылатых и ползающих змеев.

К ним относились Драконы всех видов, каким только в мире были, и змеи – это те, которые по земле ползали. Они все уползали под землю, туда, где земля не промерзала так сильно.

Медвежонок успел заметить, что было их в лесу великое множество, особенно когда на одну такую змею и наступил в самом начале.

Он подумал, что это просто ветка на земле валялась. Когда такая ветка зашевелилась у него под ногами, медвежонок завизжал.

Но змея оказалась мирной, она его кусать не собиралась, а может была просто ленивой и сонной.

Тогда ему кот и объяснил, что не стоит зевать, змеи могут оказаться и кусучими, и ядовитыми, а это уж совсем никуда не годится.

– И что же мне делать? – удивленно спросил Остап.

– Смотреть себе под лапы, Змеи осень обычно мирные, просто так никого не кусают, но если ты на нее наступишь – укусит, тогда нечего на Змею пенять, сам виноват.

Остап с ним согласился.

Больше ничего такого страшного с ним и со змеями не случилось, он и забыл о них, только Горыныч из всех Змеев о себе забывать не давал, а остальные были довольно незаметными.

Но вот сейчас они стали очень важными персонами, их нужно было похоронить – сохранить до следующей весны.

Медвежонок, вспомнив прошлую зиму, а там он был не с самого начала, представил себе, как долго это будет еще продолжаться и загрустил немного.

Но когда последняя змея оказалась под землей, и Леший похвалил их за то, что они всех схоронили, Остап вспомнил о своем дракоше, и ему стало немного грустно, он успел уже без него соскучиться. Но пока еще были дела в лесу, он не мог просто так все оставить и отправиться туда.

– А ты радуйся, – говорил кот Макар, – иногда ожидание встречи бывает даже приятнее, чем сама встреча.

Зато ты столько сможешь ему рассказать о лесе, о том, как змеев всех спасал от холода.

– Но он там скучает, – скулил медвежонок

– Дракон всегда найдет себе работу, ведь там есть и кот, и сказочница.

– Да, кот там должен за ним присматривать, – согласился Остап.

Так они и завершали свои важные дела.

Глава 8 Остап прощается с Купалой

Как мы уже знаем, в определенный день, чаще всего это последний день лета, уходил Купала и на смену ему приходил Освень, как это было и раньше. Но на этот раз все произошло иначе.

Купала где-то задержался, Овсень уже с медвежонком познакомился сам, и они вместе во всю хозяйничали, когда бог летнего солнца неожиданно появился снова.

Конечно, все ему очень обрадовались.

Серые тучи куда-то сразу разбежались, как только его завидели, появилось веселое солнышко, берегини от радости стали танцевать и кружиться снова. Они понимали, что все это очень быстро кончится. Благодаря медвежонку, вообще случайно произошло такое вот странное событие

И хотя говорят у людей, что перед смертью не надышишься, но тут они как раз собирались и дышать, и танцевать и веселиться.

Весь день казался настоящим праздником солнца и света в тот странный день. А когда к вечеру разожгли костры и Купала уже хотел сообщить всем о том, что на рассвете он покинет землю, медвежонок первый бросился к нему:

– А не мог бы ты еще на пару дней задержаться здесь. Велес любит троицу, мы уже всех похоронили, но берегини и духи так веселились, пусть они потанцуют еще немного. От этого хуже никому не станет.

Купала оставаться не собирался, его и так на небесах богини давно ждали, но как он мог отказать медвежонку? И он согласился.

Так с того самого дня, после того, когда всех Змей хоронили, и начиналось бабье лето на землях у славян.

В этот день даже Баба Яга и то выходила из избушки своей, чтобы немного погреться на солнышке, посмотреть на мир и себя показать.

Порой говорили, что в такие дни было еще теплее, чем летом, хотя может быть, это только так казалось.

Но Купала старался им от всех души дарить последнее тепло. И у него это тогда хорошо получалось, ничего не скажешь.

– Бабье лето, родной бабье лето, – распевали на все лады наши Кикиморы, которые тоже приходили в лес, устав от всех житейских дел.

Они вспоминали, как когда-то жили вместе с другими духами в лесу и были свободными и беззаботными, и это теперь казалось им настоящим праздником.

Так однажды явившись в лес, медвежонок Остап и завел новые правила и порядки. И это были очень хорошие дни, ничего не скажешь.

 
Глава 9 Прощай, Купала, здравствуй Овсень
 

Но бабье лето оказалось хотя и ярким, и теплым, было все-таки очень коротким, всего пару дней, да и то, если бы не Остап, оно было бы еще короче, хотя короче уже и некуда.

Это последний всплеск тепла и радости, о котором духи должны были вспоминать в Пекле, а Яга с котом Баюном в лютую стужу в своей избушке.

Теперь уже Купала с ними попрощался окончательно, и Овсень вместе с Усладом вышли его провожать.

Услад – божество наслаждения и пиршества, появлялся вместе со всеми богами, потому что радости всем хотелось в любую погоду. Но на этот раз все оказалось по-другому. Овсень был самым печальными из всех богов. Молодой, красивый и такой печальный оказался. Услад ему был просто необхоим.

Остап присматривался снова к этому высокому и белокурому юноше.

Он спросил у черта Захара:

– А что это с ним, он еще печальнее Купалы, он тоже кого-то потерял в самом начале навсегда?

Медвежонок вспомнил грустную историю про Кострому. Та ведь чуть не украла его в свое время. Только Соловей и другие духи в заповедном лесу и смогли его защитить от этой жуткой девицы. Но он не держал на нее зла, ведь была она такая несчастная.

– Да нет, он просто никого не нашел. Боги наделили его многими дарами, только любви ему совсем не осталось. Считали, что в такое время можно о ней уже и не думать, но ты и не представляешь, что такое жизнь без любви.

– А я думал, что это история про Леля, – вспомнил такую же историю Остап.

Медвежонок вспомнил сказку, которую ему кот Баюн рассказывал

Сыну Лели и богу влюбленных, дарившему всем чудесную музыку, не хватало любви больше всего на свете.

– Да, это верно, но Лель получил свою музыку, она так вдохновенна и прекрасна, что многое заменить ему может. У Овсеня есть плоды, урожай, есть свадьбы, ведь часто их до осени откладывают, а вот любви нет, он остается без нее все время.

№№№№№№№

Но пока они разговаривали, чуть не упустили Купалу. Тот все еще крутился среди Берегинь, с каждой хотел попрощаться, каждую поцеловать, говорил им какие-то теплые и ласковые слова.

Он тоже в последний момент вспомнил про Остапа, повернулся к Овсеную и произнес:

– Береги медведя, без него этот лес уже не будет так хорош.

Он еще что-то хотел сказать, но с деревьев, около которых они стояли, вдруг полетели золотистые листья.

Все удивленно стали смотреть вверх. Там Соловей, с котом Баюном, рассадили птичек и летучих мышей около каждого золотистого листочка, и по их знаку, те стали срывать листья так, что они полетели вниз почти одновременно.

Такого чудного листопада еще не видел заповедный лес. Здесь не нужно было даже Стрибога звать и ждать, они обошлись и без него тогда.

Но все три бога, окруженные духами, стояли завороженные и ловили золотистые листья. А их становилось все больше и больше.

И снова они кружились в каком-то причудливом танце и радовались тому, что происходило в этом мире. Золотистая красота его вдохновляла на стихи и песни. Ранняя осень и тогда и позднее была прекрасна.

Соловей с котом выглядывали из-за листьев, словно хотели узнать, понравилось ли им то, что происходит.

Когда они увидели, что все довольны и счастливы, то тоже спрыгнули на землю, чтобы побыть немного среди духов и животных.

А листья все кружились и летели вниз.

Какой же теплой и красивой была первая осень медвежонка Остапа в заповедном лесу.

Вечером, когда они все-таки попрощались с Купалой, медвежонок принес с домик ведьмы Ажбеты целую охапку золотых листьев и стал из них творить для нее букет.

Надо сказать, что у него это очень хорошо получилось.

Когда ведьма вернулась, она ахнула. Ей показалось, что в доме ее золото было повсюду.

Медвежонок сидел на сундуке и размахивал лапами. Ему очень хотелось посмотреть на то, как Ажбета к этому отнесется.

Как приятно доставлять радость другим… Сколько раз он сам в том убеждался. Но главные праздники были еще впереди. Жаль, что он больше не увидит на них веселого и беззаботного Купалу. С Овсенем до сих пор они не очень подружились.

Но ежик его убеждал, что к каждому он должен отыскать свой подход.

Вот об этом медвежонок в тот вечер и задумался очень глубоко.

А потом Остап стал сочинять стихотворение. Но у него получилась зимняя сказка, наверное, потому что он и появился в мире зимой.

 
А звучала она так:
Сказки зимнего леса
пленили своей красотой,
Мне рассказывал Леший,
что лес умирает зимой,
Засыпают там звери,
и змеи уходят от нас,
Только стало теплее
от сказок, рожденных сейчас.
 
 
Снежный кот потянулся,
и что-то мурлычет тайком,
Белый волк мой вернулся,
к огню он уселся, о нем
Кот с Ягой говорили,
и слушали мышки шурша,
Мертвый лес оживили.
В нем осталась шальная душа.
 
 
Там Кащей проносился,
и снова медведя ругал,
Мертвый лес озарился,
и волчонок в снегу замерзал.
Подхватил его Банник,
и в баню уносит тайком,
Он с Кощеем не сладит,
волчонок играет с щенком.
 
 
И мороз им не страшен,
и так веселит их огонь.
В белой шубке и инее
одиноко бредет средь снегов,
Это кто? Василиса,
сбежала она из дворца,
И опять веселится,
мертвый лес не пройти до конца.
 
 
Это зимняя сказка —
пылает костер на снегу,
Волк взирает с опаской,
щенок утопает в снегу,
Но несется к ней снова,
снежный кот потянулся туда.
Мир ожил, он взволнован,
не страшна ни метель, ни беда,
 
 
Если духи и звери
мертвый лес не оставят вовек,
То, теряясь в метели,
тепло там найдет человек,
Даже в ярости вьюги,
он светлые видит миры,
Сказки мертвого леса —
иллюзии снежной игры.
 

Ведьма Ажбета взглянула на него удивленно.