Текст книги "Русское слово в лирике XIX века (1840-1900). Учебное пособие"

 
Явилась Русь!.. Родной ее призыв
Звучит опять…
Слетел туман! Пред нашими очами
Земле родной – все, что нам Небо дало,
Мы посвятим!..
 

К. С. Аксаков

Свое призвание поэты-славянофилы видели в общественной и гражданской деятельности; в том, чтобы отдать свои лучшие силы русской культуре. Многое сделали в этом направлении братья Аксаковы: Константин Сергеевич и Иван Сергеевич. Еще в 30-е годы К.С Аксаков (1817–1860) написал слова, определившие программу всей его жизни:

 
…Среди народных волн
Восторга пламенного полн
Греметь торжественным глаголом!
И двигать их, и укрощать,
И всемогущим правды словом
Их к пользе общей направлять.
 

(«Зачем я не могу…», 1832)

К. С. Аксаков

Славянофилы остро ставили вопрос о настоящем, прошлом и будущем России. Конечно, они идеализировали многие самобытные исторически сложившиеся начала жизни славян, формировавшие в прошедшие времена уклад их общественного существования: соборность, общину, вече, народный сход, принимающий решение. Возврат этих начал и свет Божественной истины, Православие должны спасти Россию и уберечь ее от невзгод. Именно в таком духе К.С. Аксаков писал в 1858 г. стихи, посвященные России:

 
В Россию веруя, на бой с лукавой ложью
В честь правды и добра, без страха ты идешь.
Верь в истину и свет, люби свободу божью;
Свет нужен истине, мрак прикрывает ложь!
Любовь и истину дать Русь тебе готова,
Любовь и истина надежней всяких уз.
Ты возвратишь, о Царь, земле свободу слова,
И Бог благословит с народом Твой союз!
 

Мысль о Спасителе пронизывала все творчество и Константина Сергеевича и Ивана Сергеевича Аксаковых. «Без Бога нет пути, ни вам, ни всему человечеству – это убеждение прожигает ваше сознание во всем», – так выразил эту мысль К. Зайцев¹¹. Общество должно быть преобразовано, все сословия и слои общества да воссоединятся «в одну великую семью»! При этом необходимо искупление покаянием всех тяжких грехов. Как считал К. Аксаков, грешна не Россия, а те, кто изменил ей в гордыне ума своего. Этот грех поэт относит и к себе.

 
Напрасно подвиг покаянья
Ты проповедуешь земле
И кажешь темные деянья
С упреком гордым на челе.
…………………
Знакомо Руси покаянье, —
О нем не нужно говорить,
С покорностью свои страданья
Она умеет выносить!..
Но есть пленительный для взора,
Несознанный, тяжелый грех, —
И он лежит клеймом позора
И на тебе, на нас, на всех!
………….
 

Причину грехопадения К. Аксаков видел в том, что имело место отступление от Православия; виновато и просвещение, поклоняющееся «золотым цепям» Запада, и равнодушие к «родной земле» и «делам родным». Вскоре К. Аксаков подчеркнет:

Глас народа зовущий я слышал И на голос откликнулся я…

Этим же мыслям соответствовала и острополитическая публицистика К. Аксакова. На страницах основанного им журнала «Молва» в № 9 он писал: «Простой народ есть основание всего общественного здания страны. И источник вещественного благосостояния, и источник внешнего могущества, источник внутренней силы и жизни, и, наконец, мысль всей страны пребывает в простом народе». Будучи не только поэтом, но и лингвистом, К. Аксаков в № 36 опубликовал любопытную статью, внешне как будто на лингвистическую тему – о синонимах, а по существу язвительно-критическую, направленную против паразитирующей части общества. Статья называлась «Опыт синонимов. Публика – народ». В ней, в частности, говорилось: «Публика спит, народ уже давно встал и работает. Публика работает (большею частию ногами по паркету), народ спит или уже встает опять работать. Публика презирает народ, народ прощает публике. Публика преходяща, народ вечен. И в публике есть золото и грязь, и в народе есть золото и грязь; но в публике грязь в золоте; в народе – золото в грязи…». Конечно, «Молва», на страницах которой появлялись такие мысли, вскоре была закрыта.

Поэт умер в 1860 г., заболев скоротечной чахоткой, и западник А.И. Герцен ярче других оценил его значение в статье «К.С. Аксаков». Он писал: «Рано умер Хомяков, еще раньше Аксаков, больно людям, любившим их, знать, что нет больше этих деятелей, благородных, неутомимых, что нет этих противников, которые были ближе нам многих своих». В «Былом и думах» А.И. Герцен развил мысли о том, что вся жизнь К.С. Аксакова «была безусловным протестом против петровской Руси, против петербургского периода во имя непризнанной, подавленной жизни русского народа… Он за свою веру пошел бы на площадь, пошел бы на плаху, а когда это чувствуется за словами, они становятся страшно убедительны»[131]131
  См.: Русские писатели. Библиографический словарь. Т. 1. 1990. С. 21.


[Закрыть].

Младший брат Константина Сергеевича – Иван Сергеевич Аксаков (1823–1886) был также одним из ведущих деятелей славянофильского лагеря и в обществе оставил по себе память не только как литературный критик, публицист, но и как поэт. В его творчестве преобладала гражданская лирика, основанная на христианском мировоззрении. Тема пушкинского пророка была продолжена И. Аксаковым, см. фрагмент из его стихотворения «Пророк»:

 
И мыслит: «Чаемый, молимый
День наступает. Близок срок.
Узрю тебя, досель гонимый,
Но ныне судящий пророк!
Не призрак ты: с костьми и кровью,
Как мы, в плоти идешь ты к нам.
С каким стенаньем и любовью
Я припаду к твоим ногам!
 

И.С. Аксаков

Человек необыкновенно трудолюбивый, жизнелюбивый и наблюдательный, И.С. Аксаков «от младых ногтей» задумывался о программе своей жизни. Как и брату, ему было свойственно, размышляя об окружающем, ясно выражать свою общественно-политическую позицию, не чуждаясь проповеднического тона и некоторой нравоучительности. Интеллектуальная сторона его дарования брала верх над чисто художественной восприимчивостью мира. В этом отношении характерно одно из его стихотворений 1848 г:

 
Не дай душе твоей забыть.
Чем силы в юности кипели,
И вместо блага, вместо цели
Одно стремленье полюбить.
Привычка – зло. Одним усталым
Отраден дух ее пустой…
Стремясь, не будь доволен малым
И не мирись своей душой!..
……………….
 

И далее, в другом стихотворении:

 
Но если цель твоя напрасна,
Но если ложен вывод твой,
Чего ты ищешь ежечасно —
Ввек не достигается тобой!
 

Найдя призвание в общественной деятельности, И.С. Аксаков все силы своего лирического дарования положил на то, чтобы выразить в стихах бесконечную любовь к родине и веру в великое предназначение России. Ивану Сергеевичу Аксакову, в отличие от Константина Сергеевича, были в лирике более близкими некрасовские мотивы. Критическое отношение к тому, что его окружало в чиновной России того времени, Иван Аксаков выражал в гневных и чеканных строках:

 
Клеймо домашнего позора
Мы носим, славные извне,
В могучем крае нет отпора,
В пространном царстве нет простора,
В родимой душно стороне!
 

Эти строки И. Аксаков написал в 1849 г., а в 1868 г. прозвучало близкое по духу некрасовское:

 
Душно! Без счастья и воли
Ночь бесконечно длинна…
 

В своих стихах И. Аксаков использовал разные ритмы и размеры (ямб, хорей). В пейзажной лирике особенно заметно стремление поэта к гармонии ритма и содержания. Так, в прелестном стихотворении зрелых лет, написанном в октябре 1878 г., чувствуется светлая пушкинская грусть, соединенная с радостью и восхищенным восприятием красот природы.

 
Среди цветов поры осенней.
Видавших вьюгу и мороз,
Вдруг распустился цвет весенний —
Одна из ранних алых роз.
Пахнуло вдруг дыханьем мая,
Блеснуло солнце вешних дней,
И мнилось – гостья дорогая
Мне принесла, благоухая,
Привет из юности моей!..
 

Однако более типична для И.С. Аксакова роль поэта-трибуна, публициста и теоретика, ставившего своей целью защиту интересов христианского русского и славянского народов. В сборнике «Теория государства у славянофилов», вышедшем в свет в 1898 г., в котором опубликованы статьи авторов славянофильской ориентации (К.С. Аксакова, Ю.Ф. Самарина, А.В. Васильева и др.), была помещена уже после его смерти и статья И. Аксакова. В ней можно прочитать такие строки: «Как единый, может быть, на земле народ христианский (в истинном смысле слова) – он помнит слова Христа: воздайте Кесарево Кесареви, а Божия Богови…». В произведениях Ивана и Константина Аксаковых сказывалось в полной мере влияние языка церковных текстов, что отчетливо проявлялось и в лирике этих поэтов. В этом смысле стихотворный язык Аксаковых называли «архаичным»: в нем наблюдалась особенно высокая концентрация стилистических славянизмов. Широкому употреблению славянизмов способствовала прежде всего установка на стилизацию, выраженная и в стихотворениях на исторические национально-русские или христианские сюжеты. Однако стилистические славянизмы неизменно применялись и в лирике на личные мотивы. Если сравнить некоторые фрагменты стихотворений братьев Аксаковых, они по общей стилистике стихотворной речи, на первый взгляд, практически не различаются. Несколько примеров:

Константин Аксаков

 
А ты молчишь, народ великий,
Тогда как над главой твоей
Нестройны раздаются звуки
Тобой владеющих теней.
 

Или:

 
Вампира жадными устами
Жизнь из народа тени пьют
И просвещения лучами
Свой греют хлад… Напрасный труд!
Им не согреть свой хлад мертвящий.
Ни просвещенье, ни народ
Им жизни полной, настоящей
Не может дать и не дает.
 

Или:

 
Веселье – образ жизни ясной,
Сердечный спутник чистоты,
Златой удел души прекрасной.
Всегда благословенно ты…
 

Иван Аксаков

 
Господь! Господь! Вонми моленью
Да прогремит бедами гром
Земли гнилому поколенью
И в прах рассыплется Содом!
 

Или:

 
Отвращусь ли от грустной юдоли,
Убаюкаю ль скорбные сны —
Сердцу страшно не чувствовать боли.
Сам своей я боюсь тишины!
 

Или:

 
Но внимет Бог простым сердцам
Сквозь смрад и чад всей этой плесни,
Восходит с долу фимиам,
Несется звук победной песни,
Поющей славу небесам.
 

Или:

 
Пускай поэт – небес избранник,
Но, к долу снидя с высоты,
Он снова узник, раб и данник
Страстей и мелкой суеты…
 

В творчестве поэтов-славянофилов пласт славянизмов был важнейшей составляющей стихотворной речи, литературной нормой, помогающей создавать возвышенную стилистику. Вместе с тем наблюдения показывают, что стихотворная речь Ивана Аксакова со временем эволюционировала. Константин Аксаков ушел из жизни в 1860 г., а Иван Аксаков – в 1886 г. В русской поэзии 50—60-е годы составляли особый этап ее развития в демократическом направлении. Признанным вождем нового движения середины XIX в. стал Н.А. Некрасов с его народным миропониманием, народным взглядом на многие явления и отношения людей. Иван Аксаков по характеру своего дарования был прежде всего гражданским лириком, и с годами в его творчестве все более укреплялись некрасовские, народно-поэтические мотивы. В этом отношении особенно характерна его поэма «Бродяга» (написанная в конце 40-х годов), которая и по теме, и по стилистике, и по языку перекликается с поэмой Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» (1865–1877). В поэме И. Аксакова фигурируют специально подобранные фрагменты народной речи, в частности народная песня:

 
«Ивушка, ивушка, зеленая моя,
Что же ты, ивушка, не зелена стоишь,
Или те, ивушку, солнышком печет!
Солнышком печет, частым дождичком сечет,
Под корешок ключева вода течет!..»
…………..
 

Само повествование поэмы состоит из сцен народной жизни – с сохранением особенностей народной речи и стилистики разговорного диалога:

 
Алешка встал, пошел; пристал к артели
Работников ближайших в тот же день.
Их было семь – все больше деревень
Окрестных, но в числе том было трое
Нетутошних, инакого покроя.
Другая речь, и розная у всех.
«Отколева? – спросил один из тех,
Так худенький, невзрачный, востроносый,
Лет двадцати, такой беловолосый, —
Отколева?»
– «Да из-под Вязников,
Владимирский»…
– «Далече ль?»
– «Будет со сто»,
– «Давно ль?»
– «Дней семь».
– «По паспорту иль просто?»
– «Так, сам собой, пошел да был таков».
– «Что ж, плохо, знать?»
– «Да так, житье постыло»,
А ты отколь?»
– «Ну, я издалека,
Елабужский, починка Бугорка…»
…………….
 

Героем поэмы был беглый крестьянин, убежавший от помещика. В ответ на вопросы III отделения, почему «предметом сочинения» стал «беглый человек», Иван Аксаков ответил так: «Оттого, что образ его показался мне весьма поэтичным, оттого, что это одно из явлений нашей народной жизни, оттого, что бродяга, гуляя по всей России как дома, дает мне возможность сделать стихотворное описание русской природы и русского быта в разных видах…»

Поэтика этого произведения существенно отличается от поэтики всех других стихотворных произведений И. Аксакова и сопоставима разве лишь только со знаменитой поэмой Некрасова.

По приемам и способам изобразительности лирику большинства стихотворений И.С. Аксакова отличает ряд особенностей.

1. Во-первых, он сознательно отталкивался от содержания и приемов изобразительности поэтов чистого искусства (А.А. Фета, Я.П. Полонского, А.Н. Майкова и др.). В программном стихотворении «Голос века» (1844) поэт подчеркнул:

 
… Вижу я: печальный, утомленный,
Свои глаза ты обращаешь вновь
К той области, от мира отрешенной,
Где властвуют искусство и любовь!
Но берегись, чтобы в обмане чувства
Не погубил ты лучших сил своих,
Чтоб в радостях возвышенных искусства
Не позабыл о скорбях ты людских!..
Не время нам теперь скитаться
В «садах Аркадии Златой»…
………..
 

И.С. Аксаков как поэт осознанно сторонился новых, необычных и поражающих воображение метафор, характерных для поэтов-романтиков. Специальными поисками метафорических красот поэт не был озабочен.

На первый план в поэзии для И.С. Аксакова выступала функция отражения действительности, причем чаще всего с целью критического к ней отношения. Интеллектуальный мир И.С. Аксакова составлял основу его поэзии «мысли», преобладая над эстетической стороной выражения чувств. Конечно, И.С. Аксаков широко использовал устойчивые поэтические формулы образного (обычно метафорического) происхождения и фразеологические сочетания с церковнославянским элементом. И то, и другое составляло своеобразный нормативный пласт стихотворной речи 40—70-х годов XIX в. В качестве иллюстрации можно привести некоторые из них. Таковы метафорические выражения: скитаться в «садах Аркадии златой» (в вышеприведенном стихотворении);

Или:

 
Как много, много грустных дум
Встают во мне чредою длинной..:,
 

Или:

 
Нынче целый трудился я день,
Утомленный, сижу без огня,
И покой, и законная лень
Сладкой негой объемлет меня…;
 

Или:

 
Остановись! И для мертвящей жизни
Не отдавай младой души своей…
 

Метонимические переносы:

 
С сонных вежд стряхнув дремоту,
Бодрой свежести полна,
Вышла, с Богом, на работу
Пробужденная страна…
 

Или о пророке:

 
С каким позором зло отпрянет
Перед святым твоим челом!
 

Поэтические фразеологизмы:

 
Там, сквозь пыл и стоны, и рыданья
…………..
Чьих-то крылий слышно трепетанье,
Чье-то дышет мерное дыханье,
Чья-то длань простерлась над землей.
И знай: должна уединенно
Твоя поблекнуть красота,
Промчаться юность постепенно,
Разбиться светлая мечта…
 

Обращает на себя внимание применение поэтом таких тропов, как ирония и гипербола, которые служили поэту в качестве острого сатирического средства. Выразительно выглядит ирония, соединенная с гиперболой, использованная по поводу личной служебной деятельности поэта:

 
Все помыслы, все силы, всю любовь
Направил я, и гром далекий слышал!..
Лгала и ты, о молодая кровь,
Исчез обман, едва я в поле вышел!
И понял я, что спит желанный гром,
Что вместо битв, нередко с бранным духом
За комаром бежим мы с топором,
За мухою гоняемся с обухом!
 

(«Усталых сил я долго не жалел…», 1850)

2. Вторую особенность поэтики И.С. Аксакова составляет необыкновенное богатство экспрессивных фигур, с помощью которых поэт выстраивал синтаксическую структуру своих самых эмоциональных стихотворений, выражая волевую оценку всего, что происходило в окружающей действительности и в нем самом. Лабиринты стихотворной оценочной мысли И.С. Аксаков укладывал в привычные размеры, как правило, с помощью самых разнообразных и многочисленных риторических фигур-предложений: вопросов, восклицаний, обращений, заклинаний.

Так, с помощью риторических вопросов поэт делился с читателем эмоционально усиленными сомнениями и размышлениями. Он сам себе задавал вопросы, не находя ответа: они «теснились в звуки» – «все те же образы и муки сосредоточенной души».

 
Зачем опять теснятся в звуки
Вопросы, спавшие в тиши,
Все те же образы и муки
Сосредоточенной души?
Зачем стиха волшебной чарой
Я не могу облечь сполна
Всю скорбь души, еще не старой,
Всю глубину ее до дна?
 

В форме десяти риторических вопросов И.С. Аксаков выразил в этом стихотворении свои раздумья о цели жизни, о ее путях и преодолениях:

 
Но где звезда? Кто путь укажет?
Кто прорицать событий ход
Дерзнет – и жертвой смело ляжет,
Готовя нам богатый плод?
За опрометчиво прекрасный
Порыв – ужель Господь судил
Пасть не одной младой и страстной,
Высокой жертве в цвете сил?
………….
 

Стихотворение заканчивается риторическим восклицанием:

 
О нет! Страданье благодатно
Пусть наш воспитывает век:
Пусть беспрерывно, безвозвратно
Стремится к цели человека!
………….
Блаженны алчущие духом:
Наступит жданная пора!
 

Фигуры риторического восклицания, риторического обращения и заклинания обычно соединялись в стихотворениях И. Аксакова с другими приемами, усиливающими эмоциональную сторону его произведений. Например, в четырех первых строках стихотворения «К портрету» поэт применил четыре фигуры:

 
Смотри! Толпа людей, нахмурившись, стоит.
Какой печальный взор! Какой здоровый вид!
Каким страданием томяся неизвестным,
С душой мечтательной и телом полновесным,
Они речь умную, но праздную ведут…
 

Риторическое восклицание здесь предваряется риторическим обращением – призывом к адресату («Смотри!»); затем использована фигура вопросительно-относительного местоимения какой, употребленного не в прямом значении. Чтобы создать ироническое восприятие изображаемых героев автор подобрал эпитеты по закону противопоставления: печальный взор – здоровый вид; душа мечтательная – тело полновесное; речь умная – но праздная. Апогей экспрессии и выразительности достигается с помощью фигуры заклинания – настойчивой мольбы, призыва, побуждения к действию, к осуществлению:

 
Но если смутно и темно
В груди таится дарованье,
Да оправдается призванье!
Да будет мир души моей
Высокой думою настроен,
Да не угаснет пламень сей,
Да буду ввек его достоин!
 

(«Языкову», 1845)

Соединение заклинания с полисиндетоном (многократный повтор частицы да, выражающей призыв и пожелание, с однородными членами предложения) усиливает общую стилистическую тональность этого послания. В концовке этого стихотворения поэт фигуру заклинания соединил не только с полисиндетоном (и… и…, и…), но и с ритмичным трехчленом, в составе которого существительные выстроены в форме восходящей градации:

 
Но всюду нам среди пиров
И всяких суетных занятий
Да будут слышны вопли братий,
И стон молитв, и гром проклятий,
И звуки страшные оков!..
 

Особое интонационно-ритмическое звучание стихотворной строфы создавалось за счет использования суггестивных фигур – повторов, ритмических трехчленов, полисиндетонов.

Так, в стихотворении «Голос века» (1844) воздействие на читателя оказывает яркая фигура повтора:

 
Много сил и твердой воли
Ранних лет твоих в бреду.
Отдал ты ничтожной доле,
В жертву ложному труду…
………….
Ваше царство пасть готово,
Ваше благо – вред и ложь,
Ваш закон – пустое слово,
Ваша деятельность – тож!
 

Чтобы передать стремительный, энергичный ритм санного бега, И.С. Аксаков в стихотворении «Санный бег, вечером, в городе» использовал два приема:

1) смену пятистопного ямба двухстопным в смежных строках:

 
Бежит стрелой неудержимо
Озябший конь
Дома, столбы несутся мимо
Блеснет огонь…
 

2) ритмичный трехчлен, который помогал поэту отчеканить строки, отчетливо выделив движение слов в речи:

 
Когда зима здоровьем пышет,
В лицо, и грудь
Смелей, вольней, бодрее дышит, —
Мне весел путь!
……………
И вновь стремлюсь, и не послушен
Своей судьбе,
Отважен, горд, великодушен,
Готов к борьбе!
 

Еще большего эффекта внушения поэт достигал, когда соединял фигуру повтора и ритмичного лексического трехчлена:

 
На жаркий бой, на подвиг испытаний
Все помыслы, все силы, всю любовь
Направил я, и гром далекий слышал!..
……………
Отважных сил не нужно в наши дни!
И юности лукавые порывы
Опасны нам – затем, что все они
Так хороши, так ярки, так красивы.
 

В этих случаях ритм, размер и общая стилистическая тональность стихотворения диктует поэту выбор фигуры: иногда по этой причине должен быть предпочтен четырехчлен:

 
Мы все страдаем и тоскуем,
С утра до вечера толкуем
И ждем счастливейшей поры.
Мы негодуем, мы пророчим,
Мы суетимся, мы хлопочем…
Куда не взглянешь – все добры!
…………..
 

Наиболее интересны случаи осознанного смешения фигур и тропов. Тогда текст приобретает особую силу влияния на наши чувства, особую многозначительность и выразительность:

Обман и ложь! Работы черной

Нам ненавистен труд упорный;

Не жжет нас пламя наших дум,

Не разрушительны страданья!.. Метафора + полисиндетон

Умом ослаблены мечтанья,

Мечтаньем обессилен ум! Хиазм

Поэтический потенциал риторических средств и прежде всего риторических экспрессивных фигур в гражданской лирике поэта был необычайно велик. С помощью этих средств Аксакову удавалось организовать художественное пространство стиха.

В стихах братьев Аксаковых преобладала ярко выраженная общественно-политическая позиция в истолковании различных исторических проблем России, которую не разделяли поэты-европоцентристы. Ни эстетический европоцентризм поэтов-«западников», ни эстетический изоляционизм поэтов славянофильского направления впоследствии в своих крайних проявлениях не утвердились в творчестве поэтов других поколений с такой четкостью, как в поэзии XIX в. Однако и до сих пор можно встретить небезосновательные высказывания о том, что надо перестать глядеть на все «чужими» глазами; необходимо следовать народной точке зрения и не забывать традиций нашей великой отечественной культуры.