Текст книги "Русское слово в лирике XIX века (1840-1900). Учебное пособие"

 
Дышал он грустный, углубленный
В тени ресниц ее густой,
Как наслажденье, утомленный
И как страданье, роковой.
 

Подытоживая лирику денисьевского цикла биограф Тютчева К.В. Пигарев писал: «Тютчевым создан целый, ярко индивидуализированный и глубоко человечный лирический образ – «гордомолодой» женщины, «свой подвиг совершившей // весь до конца в отчаянной борьбе», «судьбы не одолевшей, // но и себя не давшей победить». Этот образ показан поэтом во всей конкретности своей жизненной судьбы и во всей сложности своих внутренних переживаний. Ни до, ни после Тютчева подобного образа в русской поэзии не было»[74]74
  Пигарев К.В. Поэтическое наследие Тютчева // Приложение к кн. «Ф.И. Тютчев. Лирика». I, М., 1965. С. 300.


[Закрыть].

В любовной лирике с неназванным адресатом художественный образ лирического героя или героини предстает перед читателем в обобщенно-типизированном виде. Нередко литературоведам известны прототипы созданных образов, как, например, в иллюстрациях денисьевского цикла Тютчева, но тем не менее для читателя стихотворения с неназванным адресатом всегда остается возможность постижения многозначности, глубины образа, созданного поэтом. Этот аспект важен для процесса восприятия поэтического произведения. Сохраняется многоплановость образа и тем самым – условия для простора творческого воображения и творческой фантазии читателя.

Стилистика темы Эроса в поэзии демократического направления существенно отличалась от лирики романтиков. Ярким примером в этом отношении является творчество Н.А. Некрасова. Идея любви была путеводной звездой всего его творчества. Н.А. Некрасов миссию поэта в человеческом обществе видел в стремлении к спасительным идеалам, согревающим и озаряющим жизненный путь человека – путь к истине, любви и красоте. В стихотворении «Поэту» он писал:

 
Где вы – певцы любви, свободы, мира
И доблести?.. Век «крови и меча»!
На трон земли ты посадил банкира,
Провозгласил героем палача…
Толпа гласит: «Певцы не нужны веку!»
И нет певцов… Замолкло божество…
О, кто теперь напомнит человеку
Высокое призвание его…
…………….
 

Любовь к России, любовь к образу русской женщины никем, кроме Некрасова, не воспетой «с такой чудной силой», – эти темы были ведущими в творчестве поэта. Кажется, нет в России уголка, где бы не знали, не читали или хотя бы не слышали на уроках знаменитый монолог из поэмы «Мороз, Красный Нос», начинавшийся со слов «Есть женщины в русских селеньях…». Многие крылатые слова Некрасова, затрагивающие эту тему, вошли в сокровищницу русского литературного языка: Великое дело любви; Ключи от счастья женского; Пройдет, словно солнцем осветит, Посмотрит – рублем– подарит; Коня на скаку остановит, В горящую избу войдет и др.

Если сосредоточиться на более узкой теме любви, представленной в творчестве Некрасова жанром собственно любовной лирики, то первое, что можно заметить, – ее неоднородность. В раннем творчестве поэт был ближе к традиционной классической манере воплощения этой темы. В годы зрелости Некрасов преодолевал сложившиеся каноны и создавал совершенно новые образы в традициях «натуральной» школы. Период ученичества поэта продолжался примерно до середины 40-х годов XIX в. Почти четыре десятилетия Н.А. Некрасов находился в кругу общественного внимания, «стоял в самом центре сложного переплетения общественных сил своего времени»[75]75
  История русской литературы. Т. 3. Расцвет реализма. Л., 1982. С. 334.


[Закрыть]. Примерно с середины 1845 г. поэт переосмыслил свое назначение, обратившись к вечной для русских писателей реалистического направления – теме совести.

Ранней любовной лирике поэта были свойственны черты романтической подражательности. Это выражалось и в общем традиционно-восторженном настроении в содержательно-семантическом плане стихотворения, и в подборе всей совокупности приемов для создания такого настроения. В этом отношении наиболее типичны стихотворения тех лет «Турчанка», «Смуглянке», «Сердцу», «Незабвенная». Вот фрагменты из стихотворения «Смуглянке», которое по стилистике напоминает стихотворение ВТ. Бенедиктова «Черный цвет».

СМУГЛЯНКЕ

 
Черны, черны тени ночи,
Но черней твоя коса
И твои живые очи,
Ненаглядная краса.
……………..
Вся ты – искры бурной Этны
Да чудесный черный цвет…[76]76
  Ср. близкое по теме стихотворение В. Бенедиктова «Черный цвет»:
В златые дни весенних лет,В ладу с судьбою, полной ласки,Любил я радужные краски:Теперь люблю я черный цвет.Люблю я черный шелк кудрейИ черны очи светлой девы,Воззвавшей грустные напевыИ поздний жар души моей.Мне музы сладостный приветВолнует грудь во мраке ночи,И чудный свет мне блещет в очи,И мил мне ночи черный цвет.

[Закрыть]
 

Стихотворению свойственны черты романтической экзотики, характерные для «ориентальной» (восточной) любовной лирики. Это – гиперболические сравнения, расположенные в «перечислительном» ряду описания портрета героини («тень твоих очей», как тучи; «взоры огнеметные» – как метеоры; «жар дыханья томных уст» – как молния и «вся ты» – искры Этны). В синтаксисе стихотворения использованы самые эмоциональные фигуры изобразительного синтаксиса: риторические восклицания («Как люблю я, как пылаю!»; «Нет, боже мой!»; «Страшно мыслить!…прочь сомненье!»; «Но, о судьба!»); риторические вопросы (Ах, ужель?»; «Если вдруг души влеченье…/ Страсть… безумие… борьба?»).

Если обратиться ко всей ранней любовной лирике Некрасова, в ней можно заметить сплав языковых элементов, составляющих общие места романтической лирики. Это прежде всего устойчивые формулы, бытующие в романтической поэзии типа под гнетом рока и любви; затворник дум– и вдохновенья; струны огненной души; в юдоли плача и скорбей; жизни рок враждебный и под. Не менее широко Некрасов использовал и высокую славянскую лексику в составе поэтической фразеологии: огнь очей; тоски унылый глас; слетает с уст волшебный звук; младая дева; поникнуть главой; прелесть юного чела и т. д. С точки зрения поэтики раннего цикла любовной лирики Некрасова представляют интерес и сложносоставные эпитеты типа черноогненная дева; огнеметные взоры; смертоносный взор; жизнедарный привет; быстролетная ножка. См., например, фрагмент из стихотворения «Турчанка»:

 
Вот стан, но кто не примет стана
Лишь за воздушный круг тумана?
Вот ножка, дивная краса!
Под солнцем нет цветка, дорожки,
Достойных быстролетной ножки…
 

В более позднем творчестве Некрасов отказался от штампов романтической любовной лирики. Более того – в 1840 г. он опубликовал стихотворение-пародию под заглавием «К ней!!!!!» – заглавием с пятью восклицательными знаками, которое Некрасов оценивал как «самое пошлое название, так истасканное нашими поэтами». Пародийная тональность этого стихотворения создавалась игрой на стилистическом контрасте: поэт с насмешкой использовал типичные обороты речи эпигонов романтизма и соединял их с откровенно разговорными, обиходными, «не поэтическими» элементами речи.

Н.А. Некрасов как оригинальный и единственный в своем роде поэт сложился позднее. В 1847 г. было опубликовано одно из его первых программных стихотворений «Еду ли ночью по улице темной…», одно из самых характерных произведений «натуральной», реалистической школы. В стихотворении дана зарисовка городской жизни и грустные размышления о ней:

 
Еду ли ночью по улице темной,
Бури заслушаюсь в пасмурный день —
Друг беззащитный, больной и бездомный,
Вдруг предо мной промелькнет твоя тень!
Сердце сожмется мучительной думой.
С детства судьба невзлюбила тебя:
Беден и зол был отец твой угрюмый,
Замуж пошла ты – другого любя
Муж тебе выпал недобрый на долю:
С бешенным нравом, с тяжелой рукой;
Не покорилась – ушла ты на волю,
Да не на радость сошлась и со мной…
……………..
 

Современников поразила искренность этого стихотворения, непосредственное и полное соответствие грустным реалиям городской жизни бедных людей. Н.А. Некрасов предстал перед читателем как новый, необычный поэт, о ком можно было бы сказать, что это Достоевский в поэзии. И. С. Тургенев писал Белинскому в письме: «Скажите от меня Некрасову, что его стихотворение… меня совершенно с ума свело; денно и нощно твержу я это удивительное произведение – и уже наизусть выучил». Н.Г. Чернышевский в письме к О.С. Чернышевской отметил, что это стихотворение «первое показало: Россия приобретает великого поэта». Стихотворение было положено на музыку, включено в песенники и обычно исполнялось в студенческой среде[77]77
  См.: Некрасов Н.А. ПСС. Т. 1. Стихотворения 1838–1855 гг. Л., 1981. С, 594.


[Закрыть].

Любовная лирика Н.А. Некрасова, относящаяся к этому времени, заняла особое место в программных произведениях реалистического цикла. Этот цикл любовных стихотворений приобрел название «панаевского»: он был лирическим откликом на отношения с А.Я. Панаевой – соратницей и спутницей поэта на протяжении пятнадцати лет[78]78
  К стихотворениям этого цикла относятся произведения 1847 и 50-х годов: «Если мучимый страстью мятежной…»; «О письма женщины, нам милой!»; «Прощанье»; «Давно – отвергнутый тобою…»; «Зачем насмешливо ревнуешь…»; «Тяжелый крест достался ей на долю…»; «Мы с тобой бестолковые люди»; «Я не люблю иронии твоей»; «Так это шутка? Милая моя…»; «Да, наша жизнь текла мятежно…».


[Закрыть]. Для своего времени любовная лирика Н.А. Некрасова была новаторской. Под его пером рождалась новая эстетика русской лирики. В романтической лирике поэты преклонялись перед красотой и внешними чертами своей избранницы, и вместе с тем в стихотворениях не ставилась и не освещалась тема человеческого достоинства женщины, ее духовных качеств как личности – соратницы, друга, единомышленницы, достойной глубокого уважения.

Образ лирической героини «панаевского» цикла поразил современников достоверностью и правдивостью воспроизведения чувств, драматизмом описания отношений – героиня представала перед читателем в конкретной социальной среде со всеми особенностями и недостатками повседневной жизни, борьбой самых разных эмоций – гнева, ревности, насмешки, иронии, страданий, слез…

 
Зачем насмешливо ревнуешь.
Зачем, быть может, негодуешь,
Что Музу темную мою
Я прославляю и пою?
Не знаю я тесней союза,
Сходней желаний и страстей —
С тобой, моя вторая Муза,
У Музы юности моей!
Ты ей родная с колыбели…
Не так же ль в юные лета
И над тобою тяготели
Забота, скорбь и нищета?
 

Авдотья Яковлевна Панаева (1819–1893) была музой поэта в полном смысле этого слова. Она вместе с Н.А. Некрасовым написала романы «Три страны света» (1842–1849) и «Мертвое озеро» (1851); была ближайшей помощницей по изданию журнала «Современник». Своим участием и активной деятельностью объединяла многих писателей вокруг «Современника». Оставила замечательные «Воспоминания», в которых рассказала о четырех десятилетиях русской литературной, общественной жизни XIX в. и о многих писателях и поэтах этой эпохи.

В послании за границу А.Я. Панаевой в стихотворении «Да, наша жизнь текла мятежно…» (1856) Некрасов писал с небывалой откровенностью о сложных переживаниях, сопровождавших глубокое чувство любви.

 
Прошедшее! его волшебной власти
Покорствуя, переживаю вновь
И первое движенье страсти.
Так бурно взволновавшей кровь,
И долгую борьбу с самим собою,
И не убитою борьбою,
Но с каждым днем сильней кипевшую любовь
Как долго ты была сурова,
Как ты хотела верить мне,
И как и верила, и колебалась снова,
И как поверила вполне!
…………………..
Я вспомнил все… одним воспоминаньем,
Одним прошедшим я живу —
И то, что в нем казалось нам страданьем, —
И то теперь я счастием зову…
 

Необычен поэтически детализированный анализ чувств, начатый с именительного представления – «Прошедшее!..» С психологической точностью поэт перечисляет «прозаические» детали отношений: происходит борьба, колебания, суровое недоверие и его преодоление, усиливающийся накал страсти и любви… Точка в этом анализе поставлена антитезой, соединенной с повтором: «И то, что в нем казалось нам страданьем, – И то теперь я счастием- зову…»

Стихотворения Некрасова на тему любви – исповедальны. Некрасов писал их как поэт-реалист, подчеркивая драматизм ситуаций и стремясь вызвать у читателя самые сильные эмоции – сострадания, сочувствия или, напротив, неприятия и осуждения. Так, в стихотворении «Горящие письма», обращенном к А.Я. Панаевой в пору размолвки с ней, поэт писал:

 
Они горят!.. Их не напишешь вновь,
Хоть написать, смеясь, ты обещала…
Уж не горит ли с ними и любовь,
Которая их сердцу диктовала?
Их ложью жизнь еще не назвала,
Ни правды их еще не доказала…
Но та рука со злобой их сожгла,
Которая с любовью их писала!
………………
 

Свои реальные переживания поэт обдуманно облекал в отточенные стилистические формы. Изобразительность риторического восклицания («Они горят!») и риторического вопроса («Уж не горит ли с ними и любовь, / Которая их сердцу диктовала?») усилена фигурами противопоставления (антитезы): ложь – правда; «та рука со злобой их сожгла, / Которая с любовью их писала!» Стихи «панаевского» цикла превратились в популярные романсы и песни еще при жизни автора. Например, стихотворению «Прости» было дано музыкальное истолкование в разное время сорока композиторами. Это стихотворение прекрасно по своему настроению и поэтической тональности:

ПРОСТИ

 
Прости! Не помни дней паденья.
Тоски, унынья, озлобленья, —
Не помни бурь, не помни слез,
Не помни ревности угроз!
Но дни, когда любви светило
Над нами ласково всходило
И бодро мы свершали путь, —
Благослови и не забудь!
 

1856

Другие по содержанию стихотворения – трогательные, страдальческие и трагические одновременно – были посвящены отношениям Н.А. Некрасова с его молодой женой, которая в последние годы жизни не отходила от постели неизлечимо больного поэта. В 1876–1877 гг. Зина (Ф.Н. Викторова) была самым близким, любимым другом и самоотверженной помощницей Некрасова. Ей он посвятил поэму «Дедушка»; к ней же относятся лучшие из последних лирических стихотворений поэта: «Ты еще на жизнь имеешь право…»; «Пододвинь перо, бумагу, книги!..»; «Двести уж дней…».

 
Двести уж дней,
Двести ночей
Муки мои продолжаются;
Ночью и днем
В сердце твоем
Стоны мои отзываются,
Двести уж дней.
Двести ночей!
Темные зимние дни
Ясные зимние ночи…
Зина! закрой утомленные очи!
Зина! усни!
 

1875

В этом стихотворении в превосходной степени выражено восхищение, преклонение поэта перед способностью любимой женщины к состраданию, сочувствию и самым глубоким, духовным и человечным проявлениям любви. Ритмичность и мелодичность этих строк, выразительная простота текста была замечена музыкантами. В 1902 г. композитор Ц.А. Кюи положил это стихотворение на музыку.

Чем же выделялась любовная лирика поэтов демократического направления, и, в частности, каковы отличительные черты поэтики стихотворений Н.А. Некрасова, относящихся к зрелому этапу его творчества? Прежде всего Некрасов смело ввел реалистические и, казалось бы, «прозаические» детали в ткань стихотворной речи (типа «Беден и зол был отец твой угрюмый. ж, или «С бешеным нравом, с тяжелой рукой» и под.). Существенно также было присутствие социального момента в сюжетах некрасовских стихотворений, посвященных женщине. Тут обращает на себя внимание поэтизация глубоко человеческих и целомудренных форм любви у лирических героев из разных социальных слоев общества, иногда даже низших его слоев. В соответствии с особой тематикой стихотворений в речи поэта появляются бытовые оценочные слова – наречия типа насмешливо, весело, тяжело; эпитеты: кровавые слезы, суровые бури, враждебные встречи; друг беззащитный, больной и бездомный; беден отец, муж недобрый и т. п.

Почти все стихотворения любовной лирики Н.А. Некрасова завершаются многоточием – фигурой умолчания, которая подчеркивает незавершенность разговора на какую-либо тему, продолжение ее обсуждения. Неспокойное состояние лирического героя, его волнение и тревоги передаются автором нередко с помощью употребления приемов изобразительного синтаксиса – риторических вопросов, восклицаний, обращений.

Н.А. Некрасов любил трехсложные размеры[79]79
  Любимые размеры Некрасова: анапест ();
  дактиль ().
  Треть всех стихотворений поэта написано этими размерами.


[Закрыть]; они придавали стихам разговорное звучание, наиболее точно подчеркивая специфику русской «естественной» речи. Некрасов утвердил в русской поэзии дактилическую рифму. К таким окончаниям строк (с ударением на третьем от конца слова слоге) он часто прибегал там, где требовалось создать эффект особого лирического напряжения.

Н.А. Некрасов, поэты демократического направления и некрасовской школы, такие как И.С. Никитин (1824–1861), М.Л. Михайлов (1829–1865), Д.Д. Минаев (1835–1889), Л.Н. Трефолев (1839–1905), И.З. Суриков (1841–1880), не отрывались от социального контекста эпохи. В то же время процесс культурного развития общества стимулировал разработки в области полифонии стиха. Томас Стернз Элиот, поэт и теоретик поэзии, обоснованно писал о том, что замысел и творчество поэта зависят «не только от его личных пристрастий, но и от периода истории, в которой ему выпало жить»[80]80
  Элиот Томас Стернз. Назначение поэзии. М., 1997. С. 203.


[Закрыть]. Вторая половина XIX в. характеризовалась в России особенно бурным развитием музыки – самого близкого поэзии искусства.

Особая судьба сложилась у песен Н.А. Некрасова. Критики неоднозначно высказывались о творчестве поэта, нередко сетуя на преобладание у него гражданской темы. Однако народ оценил стихи Некрасова уже тем, что слова многих его произведений были музыкально оформлены, и созданные неизвестными сочинителями некрасовские песни исполняются и в наши дни. Такова, например, одна из самых популярных песен – «Ой, полна, полна коробушка…». Строки ее взяты из поэмы «Коробейники»:

 
Ой, полна, полна коробушка,
Есть и ситец и парча,
Пожалей, моя зазнобушка,
Молодецкого плеча!
 

Поэзии Н.А. Некрасова, в том числе и его песням, свойственна исключительная чуткость к народной жизни. Нельзя не отметить редкостного умения Н.А. Некрасова поэтизировать самые характерные эпизоды народного быта. Сохранив народное миропонимание, интонации народной речи, Н.А. Некрасов сумел найти красоту в таких областях жизни народа, которая не давалась многим другим поэтам. Так, в песне «Тройка» поэт высказал искреннее восхищение красотой русской деревенской девушки, полной ожиданий и достойной самой прекрасной судьбы, но надеждам которой сбыться не суждено.

 
На тебя заглядеться не диво.
Полюбить тебя всякий не прочь:
Вьется алая лента игриво
В волосах твоих, черных как ночь;
………………….
 

В песне «Хорошо было детинушке / Сыпать ласковы слова…» его избранница Катеринушка так реагирует на долгое отсутствие жениха:

 
И у девки сердце падает:
«Ты женись, женись на мне!
Ни тебе, ни свекру-батюшке
Николи не согрублю,
От свекрови, твоей матушки,
Слово всякое стерплю.
……………
 

В отличие от своих собратьев по перу, Некрасов по-новому писал о любви и в лирических стихотворениях, и в тех произведениях, которые стали песнями.

Песня и романс… Чем же они различались? У русской песни сложились, можно сказать, вековые традиции в отличие от романса, который в России как особый лирический жанр расцвел лишь в XIX в. Песня всегда была популярной во всех слоях российского общества – в деревнях среди крестьян, в селах среди поселян, в городах среди горожан, в среде военных и учащихся – и нередко предназначалась и предназначается для хорового исполнения. Романс – произведение камерного жанра для сольного (не хорового) исполнения (с сопровождением фортепиано, гитары, арфы и т. п.). Романс пели в более узком кругу – в гостях, на домашних вечерах, в концертах, на еженедельных журфиксах и приемах в каком-либо обществе.

Писатель В.Г. Короленко в «Истории моего современника» вспоминал о журфиксах, т. е. днях недели, устроенных для приема гостей: «В течение нескольких месяцев эти субботы стали для меня настоящими праздниками… Учительский журфикс светил, точно приветный огонек, в конце скучной и голодной недели». В качестве иллюстрации того, в какой ситуации исполнялись романсы, характерен фрагмент диалога в драме М.Ю. Лермонтова «Маскарад»: [Петков: ] Настасья Павловна споет нам что-нибудь. [Нина: ] Романсов новых, право, я не знаю, / А старые наскучили самой. [Дама: ] Ах, в самом деле, спой же, Нина, спой. [Хозяйка: ] Ты так мила, что, верно, не заставишь / Себя просить напрасно целый час. [Нина, садясь за пианино: ] Но слушать со вниманьем мой приказ, / Хоть этим наказаньем вас /Авось исправишь! (поет)

 
«Когда печаль слезой невольной
Промчится по глазам твоим.
Мне видеть и понять не больно,
Что ты несчастлива с другим…»
 

Романс – лирическое стихотворение на любовную тему. «Романс отличается от баллады, – писал В.Г. Белинский, – решительным преобладанием лирического элемента над эпическим, а вследствие этого, и гораздо меньшим объемом».

Заметим, что слово романс пришло в Россию из Испании, где так называли песни, написанные на испанском языке. В России сначала романсами называли песни, написанные на французском языке. В XIX в. романсы зазвучали по-русски. Композитор А. Варламов (1801–1848) сочинял романсы, напоминающие народные песни (например, романс «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан»), Композиторы М.И. Глинка, П.И. Чайковский, А.Г. Рубинштейн, СВ. Рахманинов писали романсы на стихи А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Ф.И. Тютчева, А.А. Фета, Я.П. Полонского, А.Н. Майкова и многих других поэтов. К концу XIX в. стали появляться романсы не только на традиционные любовные темы (например, на стихотворение М.Ю. Лермонтова «Нет, не тебя так пылко я люблю…» было написано более 40 романсов), но и на темы пейзажной и даже философской лирики (Н.А. Римский-Корсаков написал музыку на стихотворения А.С. Пушкина «Пророк» и М.Ю. Лермонтова «Утес»),

Романс – это жанр, рассчитанный на чуткого сердцем и душой слушателя, это музыка чувств, пробуждение определенных ощущений. Именно поэтому присущи ему проникновенные, доверительные интонации, особенная интимная глубина.

Всеми критиками, исследователями и наблюдателями отмечалось, что жанровые различия, очень строго соблюдавшиеся в XVIII в., со временем размывались. Так, иногда нелегко определить, к какому жанру следует отнести то или иное стихотворение, положенное на музыку: песня это или романс? В особенности это касалось музыкальных произведений, тексты которых были написаны на цыганские темы. Таково, например, известное стихотворение Я.П. Полонского «Мой костер в тумане светит», положенное на музыку Ф. Садовским. Это стихотворение включается в сборники русских романсов, но его иногда называют и песней.

Классическими в репертуаре стихотворений на цыганские темы призваны два произведения Аполлона Александровича– Григорьева: «О, говори хоть ты со мной…» и «Цыганская венгерка». Оценивая приближение этих стихотворений к стихии народной поэзии, А.Блок их называл «единственными в своем роде перлами русской лирики». Оба стихотворения были опубликованы поэтом в 1857 г. в составе цикла под названием «Борьба». Появление этого цикла произведений связано с любовью поэта к Леониде Яковлевне Визард. Эти стихотворения необычайно психологичны и отражают состояние смятения души лирического героя; как Григорьев писал, состояние «ада и рая» и двойственности трагического впечатления – основы глубокого переживания. Леонида Яковлевна вышла замуж за другого, чем вызвала лютую ревность поэта. Его спасала любовь к пению, увлечение цыганами, их песнями и плясками. Поэт с друзьями посещал богемный трактир с экзотическим названием «Волчья долина» и там, освоив гитару – «подругу семиструнную», пел вместе с цыганами народные песни. Под впечатлением всего происходящего и были написаны «Цыганская венгерка» и «О, говори хоть ты со мной, подруга семиструнная!..». В создании мелодии к «Цыганской венгерке» участвовал сам поэт вместе с руководителем цыганского хора Иваном Васильевым.

В этих песнях-романсах выражена мучительная страсть, контрастность чувств, «слиянье грусти злой с сладострастьем баядерки». Все стихотворение достаточно длинное, оно содержит 154 строки. Певцы, исполняющие «Цыганскую венгерку» обычно сокращали слишком длинный текст по своему усмотрению, сохраняя однако накал «цыганского» чувства.

 
Я у ног твоих – смотри —
С смертною тоскою.
Говори же, говори,
Сжалься надо мною!
Неужель я виноват
Тем, что из-за взгляда
Твоего я был бы рад
Вынесть муки ада?
……………
 

Новизна этих шедевров русской любовной лирики А. Григорьева заключалась в урагане неистовых, безудержных чувств, в «цыганском» надрыве. В поэзии Аполлона Григорьева и особенно в этих стихах читателя потрясает мощный энергетический выплеск страсти, подобного которому не было в произведениях других поэтов XIX в.

Как отмечал биограф Аполлона Григорьева Б.Ф. Егоров, «…вся гиперболически страстная, залихватская, трагически-пессимистическая стихия «Цыганской венгерки», вплоть до концовки «Чтобы сердце поскорей / Лопнуло от муки!» – противостоит стыдливой скромности русских народных песен и зато вполне сочетается с содержанием и формой цыганских плясок и пения. А. Григорьеву всегда был присущ именно «цыганский» утрированный максимализм чувств и желаний; как он точно заявил о себе в поэме «Venezia la bella»:

 
Уж если пить – так выпить океан!
Кутить – так пир горой и хор цыган!»[81]81
  Егоров Б.Ф. Аполлон Григорьев. М., 2000. С. 132.


[Закрыть]
 

Цыганское пение и цыганская тема в искусстве и в поэзии развивались в России на протяжении всего XIX в., влияя на стиль русских романсов, их исполнение и тематическое наполнение. Постепенно сложился жанр цыганского романса и цыганской песни. Это направление развития романса в России шло параллельно с другим и основным, не подменяя его.

Циклы любовных лирических стихотворений-романсов создавались многими русскими поэтами романтической ориентации – А.А. Фетом, А.К. Толстым, Я.П. Полонским, Л.А. Меем, А.Н. Апухтиным, И.Ф. Анненским и др. Их произведения по своему музыкальному и стилистическому языковому оформлению относились уже к тому наследию, которое принято называть классическим русским романсом. Именно XIX в. оставил нам несметные эстетические и музыкальные богатства в области русского романса.

Поэты тонко чувствовали «музыку» стиха, и не случайно пение и чтение стихов нараспев – два очень близких способа человеческого общения. «Подобно скульптору, поэт должен быть верен материалу, с которым работает. Из услышанных когда-то звуков он призван сотворить мелодию и гармонию стиха»[82]82
  Элиот Томас Стернз. Назначение поэзии. М., 1997. С. 200.


[Закрыть]. Этому способствует прежде всего ритмический рисунок стихотворения. Поэт, отрабатывая, оттачивая ритмическую структуру стиха, приближается к музыкальной форме. Сама организация словесного материала, проявляющаяся, в частности, и в том, что используются звуковые повороты, рефрены, куплеты, параллельна, по ритму почти тождественна с законами контрапункта в музыке.

Композиторы всегда стремились работать с текстом, в котором находили родственные искусству музыки черты. Так, Петр Ильич Чайковский видел в Фете поэта-музыканта, он писал: «…его часто не понимают, а есть даже и такие господа, которые смеются над ним или находят, что стихотворения, вроде «Уноси мое сердце в звенящую даль…», есть бессмыслица. Для человека ограниченного и в особенности немузыкального, пожалуй, это и бессмыслица, – но ведь недаром же Фет, несмотря на свою несомненную для меня гениальность, вовсе не популярен»[83]83
  Чайковский М. Жизнь Петра Ильича Чайковского. Т. 3. М.; Лейпциг, 1902. С, 266–267.


[Закрыть]. Можно напомнить фрагмент из прелестного музыкального стихотворения Фета, которое как романс, положенный на музыку П.И. Чайковским, исполняется на музыкальных вечерах до сих пор:

ПЕВИЦЕ

 
Уноси мое сердце в звенящую даль.
Где как месяц за рощей печаль;
В этих звуках на жаркие слезы твои
Кротко светит улыбка любви.
О, дитя! как легко средь незримых зыбей
Доверяться мне песне твоей:
Выше, выше плыву серебристым путем,
Будто шаткая тень за крылом.
……………….
 

Это неувядающие стихи о любви, о пении и о музыке, вернее, о том впечатлении, которые эти звуки производят. Стихотворение метафорическое; его трудно пересказывать в прозе. Основу составляют неожиданные, размытые, далекие от реальности ассоциативные образы; некоторые из них вызывали у многих слушателей и читателей в середине XIX в. недоумение: звенящая даль; незримая зыбь; Вдалеке замирает твой голос, горя; Выше плыву серебристым путем,/Будто шаткая тень за крылом…

Немало и других стихов А.А. Фета, ставших известными романсами: «На заре ты ее не буди…»; «Я пришел к тебе с приветом…»; «Только станет смеркаться немножко…»; «Я тебе ничего не скажу…»; «Сияла ночь. Луной был полон сад…». Последнее стихотворение было положено на музыку Н. Ширяевым, и этот романс очень часто исполняли в салонах, на музыкальных вечерах и с эстрады в последних десятилетиях XIX в. и в XX веке.

 
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.
 
 
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна – любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
………………
 

Оба стихотворения – «Певице» и «Сияла ночь…» – как будто бы посвящены одной и той же теме, женскому пению, но как по-разному, с точки зрения стилистики, они написаны! Стихотворение «Певице» импрессионистично от начала до конца: в нем сгущены поэтические впечатления: отражен ряд индивидуальных образных восприятий тех звуков, которые поэт услышал в пении. Второе стихотворение совершенно конкретно. Оно представляет собой детальный рассказ в стихах о произошедшем событии. Стихи написаны в 1877 г. по поводу двух вечеров в «Ясной поляне», на которых Фет слушал пение Т.А. Кузьминской – сестры жены Л.Н. Толстого. Написав эти строки, поэт на другой же день (3 августа 1877 г.) послал их Л.Н. Толстому, сопроводив письмом: «Посылаю Вам вчера написанное стихотворение»… В тексте стихотворения Фет как великий мастер выразительных деталей описывает ситуацию с помощью немногих скупых штрихов: лунные лучи у ног в гостиной без огней; дрожащие струны рояля, пение до зари…

«Все, что занимает, волнует, печалит, услаждает, мучит, успокаивает, тревожит, словом, все, что составляет содержание духовной жизни субъекта, все, что входит в него, возникает в нем, – все приемлется лирикою, как законное ее достояние», – писал В.Г. Белинский в статье «Разделение поэзии на роды и виды». Внутренний мир человека в его самых интимных переживаниях, связанных с чувством любви, составлял основу лирики романсного типа у многих русских поэтов того времени, но художественно-творческое освоение темы у каждого поэта было индивидуальным.

Вспомним три самых известных и прославленных классических романса на тему встречи: стихотворения А.С. Пушкина к А.П. Керн «Я помню чудное мгновенье…»; Ф.И. Тютчева, обращенное к прелестной баронессе А.М. Крюденер «Я встретил вас – и все былое…» и А.К Толстого – «Средь шумного бала, случайно…», обращенное к будущей жене. Тема этих произведений одна и та же, но как по-разному, с эстетической и психологической точек зрения звучат лирические интонации! Эмоциональное впечатление создает особый «дифференциал настроения», по выражению психолога А.С. Выготского. «Эстетическая реакция, – писал он, – …очень напоминает игру на рояле: каждый элемент, входящий в состав произведения искусства, ударяет как бы на соответственный чувственный клавиш нашего организма, в ответ раздается чувственный тон или звук, и вся эстетическая реакция есть эти встающие в ответ на удары по клавишам эмоциональные впечатления»[84]84
  Выготский А.С. Психология искусства. М., 1965. С. 266.


[Закрыть]. Так, необыкновенно популярный в свое время поэт Алексей Константинович Толстой писал стихи, положенные на музыку и ставшие романсами, в разнообразной стилистической манере, вызывая каждый раз новые художественные и эмоциональные впечатления. Из числа написанных им романсов следует упомянуть самые известные: «Не ветер, вея с высоты…», «Ты не спрашивай, не распытывай…», «Гаснут дальней Альпухарры…», «То было раннею весной…», «Коль любить, так без рассудку…» и уже упомянутый часто исполняемый романс «Средь шумного бала, случайно…» (музыка П.И. Чайковского).