Текст книги "Сага о Луисе и Лилиане. Книга первая: «Клятва Луиса»"

Увидев приближающуюся девушку, сэр Луис встал, приветствуя ее, и точным движением вернул клинок в ножны. Сапфир в рукояти благородного оружия сверкнул синим огоньком, холодным и острым, как взгляд рыцаря.

– Едем дальше, мессир? – улыбаясь, спросила Ляля.

– Готов сопровождать вас, прекрасная донна, – ответил рыцарь и помог девушке сесть на коня.

Глава 4

Их ждет Тулуза. При дворе графа Раймонда живут алхимики, астрологи, прорицатели. Ляля не собиралась никому рассказывать свою фантастическую историю, но, может быть, случайные легенда или факт подскажут, какова ее задача в жизни двенадцатого века, и как вернуться назад, в свой двадцать первый? Сидя за надежной спиной рыцаря на крупе его коня, Ляля напряженно размышляла, как вести себя с представителями местной научной элиты. Она так углубилась в свои мысли, что не замечала красоты проносившихся мимо гор, лугов, речек. Солнце клонилось к западу, и сэр Луис объявил:

– Остановимся здесь на всю ночь!

Ляля уже привычно подобрала полы рыцарского плаща, и воин креста опустил ее на землю как пушинку. Девушка присела на травяную кочку, вытягивая уставшие ноги. Место ночлега понравилось Ляле. Речка впадает в маленькое озеро, окруженное соснами. Тростник, лилии, кувшинки, отражаясь в темной воде, свидетельствовали об ее чистоте. Заросли папоротника, ежевики, алычи окружали озеро. Рыцарь расседлал коня, связал несколько деревьев и кустов – получился шалаш. Насобирав хвороста, опытный путешественник развел костер. Умный конь пасся неподалеку. Сэр Луис снял доспехи. Ляля не успела предложить ему свою помощь как благородная средневековая дама куртуазных романов. Рыцарь нагнулся, сделал спиной волнообразное движение, и хорошо подогнанная кольчуга соскользнула по кожаному колету на мягкую траву. Из седельной сумки он извлек тонкую веревочку, сплетенную из волос – конских, женских, или шелка – и привязал к ней крючок – изящное изделие средневекового кузнеца. "Это же леска!" – изумленно подумала Ляля, наблюдая за действиями рыцаря снизу вверх.

– Мы пообедаем печеной рыбой, – сказал сэр Луис и подошел к берегу озера. Ляля захлопотала, устраивая их временное жилье со всем, доступным в их положении, комфортом. Она сделала веник, подмела пол в шалаше и вокруг. Девушка не терпела грязи и неряшливости ни в себе, ни в окружающем ее пространстве, и находила душевные силы для борьбы за чистоту в мире и отношениях между людьми.

Ляля нашла кусты смородины, нарвала листьев, залила их речной водой и поставила горшок поближе к костру – чай будет на славу! Рыцарь оказался удачливым рыбаком. Пока девушка хлопотала у костра, он поймал двух больших рыб, завернул в листья лопуха и зарыл в угли. Ляля присела у костра, из-под ресниц наблюдая за рыцарем. Она впервые видела его без доспехов. Сэр Луис в кожаных штанах и полотняной рубашке выглядел не менее грозным, чем в рыцарской броне. Двигался он плавно и стремительно, не совершая лишних, неточных, неверных движений.

– Я искупаю коня, прекрасная госпожа, – сказал он, положил руку на гриву верному спутнику и увел за кусты. Вскоре конь стоял в воде, а рыцарь чистил его скребницей и ласково разговаривал с ним. Ляля не хотела смотреть в их сторону, отворачивалась, но краем глаза различала силуэт рыцаря, белевший в летних сумерках. Рубашка его осталась на берегу, великолепная обнаженная фигура возвышалась над поверхностью озера. Широкие плечи, узкая талия, мощная спина. Ляля вдруг поняла, что кожа его торса белеет в сумерках, потому что не знала опаляющего солнца Палестины. "Неужели весь крестовый поход он не снимал кольчугу?" – удивилась девушка. Рыцарь выглядел крепким закаленным бойцом. Он весь, казалось, состоял из тугих жил и мышц. Девушка закрыла глаза, считая подглядывание занятием, недостойным прекрасной дамы. Увлечение порнографией она пережила в четырнадцать лет, и с тех пор эти картинки ее не занимали. Ухаживания сверстников не трогали ее, с мужчинами постарше она старалась не связываться. Ее время было отдано изучению искусства, истории, литературы, а сердце до сих пор пребывало в спокойствии. Конечно, идеал мужчины она лелеяла в глубине своей юной души, но в окружающей реальности еще его не встретила. Будущий избранник Ляли должен быть умным, добрым, внимательным, разбираться в искусстве. И, конечно, быть галантным и нежным, говорить на разных языках, уметь поддерживать разговор на возвышенные темы. В родном университете к девушке прицепилось прозвище "Русалка" – за зеленые глаза и холодность. Кое-кто называл её и ледышкой, но шипение злопыхателей не трогало Лялю.

Девушка открыла глаза, услышав топот рыцарского коня и плеск воды, стекающей с него. Помыв коня, сэр Луис отправил его на берег, гибким движением бросился в воду и красиво поплыл. Наблюдавшая за ним из-под ресниц Ляля вспомнила, что плавание – одно из рыцарских умений. Вдоволь накупавшись, сэр Луис подплыл к берегу и встал на ноги. Из воды показались широкие плечи, прозрачные капли стекали по мощному торсу, странно светлому в сравнении с загорелым лицом. Ляля отвернулась, когда молодой человек показался из воды до пояса. Она видела мужскую наготу в произведениях искусства, на фотографиях, в эротике и порнофильмах, и считала, что подглядывание унижает обе стороны. Через несколько минут сэр Луис подошел к костру, уже одетый в мокрую рубашку и кожаные штаны.

– Как вы искупались, мессир? – спросила Ляля.

– Благодарю вас, леди Лилиана, очень хорошо. Я умею плавать с детства, – почтительно ответил рыцарь.

– Вода очень холодная? – продолжала расспрашивать девушка.

– Нет, миледи.

– А какое дно?

– Песчаное, – ответил сэр Луис.

– Вы хотите искупаться?

– Да, смыть с себя дорожную пыль, – сказала Ляля.

– Озеро глубокое, – предупредил рыцарь.

– Я с детства умею плавать, – очаровательно улыбнувшись, произнесла Ляля.

– Позвольте предложить вам мою праздничную одежду – шелковую рубашку и шоссы, – сказал рыцарь.

– Я ценю вашу учтивость и охотно ею воспользуюсь, – ответила девушка.

– Следуйте за мной, миледи, – рыцарь предложил Ляле руку, помогая встать. Он повел девушку к берегу, показал удобный спуск в воду, поклонился и вернулся в шалаш. "Заботится как о родной!" – недовольно подумала Ляля, снимая одежду. Но все мысли вылетели из головы девушки, когда она прыгнула в воду лесного озера, пахнущую свежестью. Она плыла, словно парила в темной воде. Дорожная пыль, усталость смылись в один момент. Девушка, смеясь от счастья, ныряла, вспенивала воду, дрыгала ногами и брызгалась, изображая любимый фонтан попеременно – то льва, то Самсона. Это были мгновения чистого – во всех смыслах – счастья. Она верила рыцарской чести сэра Луиса и не боялась, что он будет за ней подглядывать. Ляля за время пути убедилась, что её спутник не способен на низость. Душа его чиста и тверда, как клинок его меча.

Накупавшись, Ляля подплыла к берегу. Рядом с ее платьем лежала стопка сложенной мужской одежды. Ляля прополоскала, повесила свое платье на ветку куста и подняла рубашку сэра Луиса. Изделие средневекового мастера восхитило девушку – настоящий шелк, белый, гладкий, прохладный, украшен красивой вышивкой по подолу, рукавам, на груди. Но рубашка не имеет воротника и считается нижней одеждой. А шоссы – смешные штаны, похожие на плотные колготки. Одна штанина белая, другая – синяя. Ляля облачилась в средневековую одежду и пошла к костру. Рубашка рыцаря доходила ей до колен, шоссы собирались под коленями, но девушка чувствовала себя чистой и бодрой. Сэр Луис поднялся ей навстречу, пригласил садиться и подал тарелку с аппетитно пахнущим куском запеченной рыбы. Как хорошо вкусно поесть после бодрящего купания в озере! А потом они пили смородиновый чай.

– Расскажите о ваших подвигах в Святой земле, отважный сэр, – попросила Ляля, окончив трапезу. Рыцарь улыбнулся:

– Почему вы думаете, прекрасная госпожа, что я совершал подвиги?

– Весь ваш облик свидетельствует об этом, мессир, – ответила Ляля.

– Я служил Богу и королю, – просто сказал рыцарь.

– Ричард Львиное Сердце – пример для всего рыцарства.

– А у вас, мессир, есть дама сердца? – продолжала Ляля и замерла. Слово было сказано, и почему-то очень важным показалось получить ответ на свой вопрос.

– Конечно, миледи, это блистательная супруга графа Раймонда Тулузского, – произнес рыцарь.

– Вашего двоюродного деда с материнской стороны? – вскричала Ляля.

– Она молода и прекрасна?

– Да, графиня Констанция Тулузская превосходит красотой всех дам своего двора, – восторженно ответил рыцарь. Ляля резко вскочила, и пошла мыть посуду. От ее хорошего настроения не осталось и следа. Она не понимала, почему так расстроилась, когда рыцарь поведал ей о даме своего сердца. У настоящего рыцаря должна быть дама, он совершает в ее честь подвиги и в песнях прославляет ее красоту. Сложив вымытую посуду у входа в шалаш, девушка тихо сказала:

– Я очень хочу спать, сэр.

– Ложитесь, миледи, я проведаю коня, – произнес он и скользнул в темноту. Ляля юркнула в низкий шалаш и, перекрестившись, устроилась на походном ложе. Надувной матрас был бы, конечно, предпочтительнее. Гадая, из чего его можно было бы сделать в двенадцатом веке, девушка тихо погружалась в сон. Она слышала, как сэр Луис молился на ночь, потом рыцарские шаги приблизились, и обнаженный меч в его руке отразил багровые блики затухающего костра. Ляля подскочила на жесткой постели, онемев от страха. Сэр Луис опустился на колено перед входом в шалаш и почтительно сказал:

– Миледи, я лягу рядом с вами.

– Да, мессир, – пролепетала она, холодея от своих, наконец сбывшихся, темных подозрений. В голове ее вертелось ужасное слово "маньяк", и совершаемые им насилия и убийства.

– Мой меч будет лежать между нами, – успокоил рыцарь девушку.

– Как в "Тристане и Изольде"? – прошептала читавшая средневековые романы Ляля.

– Именно так, миледи, – с этим словами сэр Луис положил меч посреди ложа и тихо лег. Девушка застыла безмолвным столбиком, холодеющим от страха и ночного воздуха. Сцены из "Тристана и Изольды" всплывали в ее памяти. Влюбленные скрывались в лесу… Литература, пережившая века, дает прекрасные примеры поведения. Минут через десять Ляля почти успокоилась. Молодой человек лежал тихо, не собирался набрасываться на нее, и девушка осторожно легла рядом, укутываясь рыцарским плащом. Обнаженный меч пугал её. Ведь можно же и порезаться об него в темноте.

– Вы похожи на прекрасную зеленоглазую ирландскую принцессу, – мечтательно прошептал рыцарь.

"Изольда родом из Ирландии", – вспомнила Ляля, замирая от очередного приступа страха.

– Спокойной ночи, донна Лилиана, – произнес рыцарь.

– Спокойной ночи, мессир, – прошептала Ляля. Рыцарь закрыл глаза и тихо заснул. Девушка перестала бояться и немного обиделась. Ей даже не пришлось сопротивляться! Разве ее современник, мужчина в цвете лет и возможностей, мог бы спокойно спать рядом с молодой красивой девушкой? Но не приставать же к нему самой! Еще согласится разделить ее одиночество! И взволнованная Ляля тоже уснула.

Нахальный солнечный лучик пробился в щелочку свода шалаша и осветил сомкнутые ресницы Ляли. Девушка сладко потянулась в полусне и никого не задела. Она села в убогой постели, откинула плащ, осмотрелась, убедилась, что осталась одна в шалаше – ни рыцаря, ни меча – но не успела испугаться. Шаги рыцаря раздавались на полянке. "Наверное, собирает вещи", – подумала Ляля и устыдилась своих ночных страхов и обид. Как она могла сомневаться в благородстве рыцаря? Честь для него не пустой звук и помогает одолеть самый примитивный из основных инстинктов. Ляля поняла, что сэр Луис отличается от большинства ее современников высокими нравственными принципами и уважением к даме, являет собой зерцало всех добродетелей. Ляля почувствовала сердцем, что может находиться рядом с ним в совершенной безопасности.

– Доброе утро, мессир, – сказала Ляля, выбираясь из шалаша.

– Я чудесно выспалась.

– Доброе утро, леди Лилиана, – ответил рыцарь.

– Готовы ли вы продолжать наш путь?

– Только после завтрака, мессир, – произнесла девушка, чувствуя себя свежей и отдохнувшей. Как радостно сознавать утром, что ночь прошла спокойно! Она улыбнулась рыцарю и продолжала:

– Большое спасибо за вашу одежду. Я поеду в своем платье.

Ляля переоделась, помолилась. Молодые люди позавтракали и к обеду сделали большой переход. Местность начала понижаться. Роскошные луга становились протяженнее, травы выше, а лиственные деревья потеснили сосны. Молодые люди остановились на берегу небольшой реки.

– Думаю, что мы вышли на приток Гаронны, – произнес рыцарь, устраивая девушку на берегу.

– Как скоро мы достигнем Тулузы? – жадно спросила она.

– Наверное, через неделю, демуазель, – ответил сэр Луис.

Девушка задумалась, разглядывая свои руки. Она загорела под солнцем Южной Франции, но в краю смуглых людей все же выделялась светлой северной красотой. Сэр Луис обнажил меч и принялся его точить.

– Мессир, могу ли я посмотреть ваше благородное оружие? – спросила Ляля.

Рыцарь опустился на колено и протянул ей меч. Девушка приняла его обеими руками. Полоса металла длиной около метра холодной тяжестью легла в ее ладони, на сверкающем лезвии матовыми пятнами видны разводы, схожие очертаниями с человеческими фигурками. Ей показалось, что она узнала работу. Это же…

– Дамасский клинок! – восторженно выдохнула девушка.

– Да, я добыл его в Палестине! – гордо сказал рыцарь. Ему понравилось, что глаза Ляли сияют восторгом, и он спросил:

– Вы уже видели такие мечи, демуазель?

"В энциклопедиях, музеях и Интернете", – подумала Ляля и ответила:

– Дома. В Ладоге большой торг.

– В Альдейгъюборге? – уточнил потомок викингов. Ляля печально улыбнулась и произнесла:

– Да! Ваш меч прекрасен!

Ее взгляд скользнул по изделию восточных оружейников. Девушка восхитилась их шедевром: клинок тяжелый, отделан с благородной простотой. Рукоять обмотана полоской кожи, и только один полукруглый сапфир украшает на вершине. Это оружие не для похвальбы, а для суровых благородных дел, для битв за честь и справедливость.

Сэр Луис, преклонив колено, восторженно взирал на даму, ласкающую взглядом его верный меч. "Я держу в руках душу рыцаря", – поняла она, вспомнив, что в символике оружия меч означает душу благородного воина.

– Возьмите ваш клинок, мессир. Он так же честен и благороден, как и вы, – тихо сказала Ляля. Сэр Луис принял меч, коснулся губами лезвия и вложил его в ножны.

– Едем дальше, демуазель? – спросил он.

– Да, я хочу быстрее добраться до Тулузы, – ответила девушка.

– Двор графа Тулузского отличается пышностью и великолепием. Вы отдохнете несколько дней, а я найду нам спутников для поездки на Север, – сказал рыцарь.

Ляля вздохнула и подумала, как трудно ей будет расстаться с таким надежным верным спутником, как сэр Луис. Он окружил ее заботой, ничего не требуя взамен. Как он отличается от ее расчетливых циничных современников! В двадцать первом веке честь, благородство, достоинство, целомудрие уже почти ничего не значат, и смешными кажутся высокие красивые нравственные отношения между людьми. Если долго рассказывать, что миром правят голод, фрейдизм и рыночная экономика, то нестойкие люди поверят в это и решат, что отныне им все дозволено, и только инстинкт размножения определяет бытие.

Все больше современников Ляли жаждут получать простые удовольствия от сигарет, казино, выпивки, порнографии, случайных половых связей. Они забывают, что человек рожден не для счастья, а для усилий и свершений. Все мы пришли на эту землю, чтобы делать предназначенное дело и оставить плоды своих трудов будущим поколениям людей так, как предки оставили нам.

Рыцарь подозвал коня, вскочил в седло привычным лихим прыжком и протянул руку девушке. Путешествие в Тулузу продолжилось. Сидя за надежной спиной сэра Луиса, Ляля невольно сравнивала его со своими современниками его возраста. Странствующий рыцарь пришел на помощь незнакомой даме, принял ее под свое покровительство и дал обет доставить ее родителям. Ляля содрогнулась, представив себя на минуту в своем времени, ограбленную, беспомощную, лишенную мобильника и денег. Пришел бы кто-нибудь ей на помощь, и не пришлось бы ей потом отбиваться от этого "благодетеля"? А молодежь, ее сверстники? Конечно, есть приличные молодые люди, тянущиеся к знаниям, целеустремленно получающие образование, мечтающие о хорошей работе в стабильно развивающейся стране. Но сколько таких, которые хотят только расслабления и примитивных радостей. Они заглушают голос своей души выпивкой и наркотиками, презирают учебу, не понимают искусство…

Ляля тихо застонала от этих мыслей и положила голову на плечо рыцаря. Неужели ей надо было попасть из двадцать первого века в двенадцатый, чтобы увидеть глубину проблем своего мира? Ляля закрыла глаза. Что делать ей сейчас с этим внезапно пришедшим прозрением?

– Леди Лилиана, мы подъезжаем к городу! – радостно воскликнул рыцарь.

Девушка открыла глаза и выглянула из-за его спины. На горизонте вырастали очертания сторожевой башни. Тропинка, по которой они ехали, спустилась с гор и превратилась в проселочную дорогу, ведущую к городу.

– Ну, мой боевой друг, будут тебе сегодня овес и теплая конюшня, – сказал рыцарь, похлопывая по шее скакуна. Ляля хихикнула. Рыцарь шутит, странная средневековая жизнь идет своим чередом. Зубчатые городские стены приблизились, тяжелые ворота открыты, как и положено в середине дня. Рыцарь бросил монетку стражнику, потеющему в тяжелой кожаной куртке, и громко спросил:

– Какой постоялый двор здесь самый лучший?

– Он у нас единственный, ваша милость, – ухмыляясь, ответил страж.

– На рыночной площади.

Копыта рыцарского коня застучали по камням городской мостовой. Ляля с любопытством оглядывалась по сторонам. Маленькая темная улочка, грязь, вонь. Высокие дома почти смыкаются крышами, закрывая свет солнца. Но городок процветает, на рыночной площади идет бойкая торговля, красивый собор в романском стиле недавно обновлен, башня ратуши, та самая, сторожевая, соперничает по высоте с собором. Постоялый двор нашелся почти рядом с ратушей. Рыцарь подъехал к самому входу, чтобы Ляля сошла прямо на крыльцо. Конюх, выбежавший из конюшни, поймал поводья рыцарского коня, и сэр Луис почтительно проводил даму за лучший стол. Сам хозяин, низко кланяясь, подошел осведомиться:

– Что угодно знатным гостям?

– Обед и ночлег, – ответил рыцарь.

– Я хочу освежиться с дороги, – произнесла Ляля, стараясь держаться как знатная дама

– Моя жена проводит вас, ваша милость, наверх и покажет вашу комнату, – почтительно сказал хозяин. Подошла его дородная супруга в белом чепце, присела в низком реверансе и предложила:

– Прошу вас, мадам, следуйте за мной, – и повела Лялю наверх по устойчивой деревянной лестнице с перилами. Обычная комната с темным дубовым потолком, кровать под шерстяным пологом, резные сундуки. Ляля скинула рыцарский плащ. Хозяйка очень удивилась, увидев знатную даму в одной рубашке, хоть и красивой.

– Мне нужно купить новое платье, – спокойно сказала девушка.

– Ваш путь был долгим и трудным, ваша милость? – осторожно осведомилась хозяйка.

– Да, милейшая, – отозвалась Ляля.

– Прошу, ваша милость, умойтесь с дороги, я полью вам, – сказала хозяйка. Ляля подошла к умывальнику – оловянныму кувшину и тазу, стоящим на резном столике. Рядом лежало… мыло? Маленькая изящная костяная коробочка открыта, и аромат розового мыла плывет по комнате.

– Какое восхитительное у вас мыло! – воскликнула Ляля, зачерпывая немного душистой массы.

– Да, миледи, наш аптекарь готовит его из восточных снадобий, – гордо ответила хозяйка и взяла кувшин. Ляля вымыла руки, умылась, снова закуталась в плащ и спустилась вниз. Сэр Луис ждал ее за богато накрытым столом – суп, жаркое, несколько сортов сыра, зелень, вино. Ляля попробовала всего понемногу. На десерт хозяин предложил знатным гостям пирог с вишнями, приготовленный его женой. Рыцарь бросил хозяину серебряную монету за обед и предложил:

– Леди Лилиана, не хотите ли прогуляться по рыночной площади?

– С удовольствием, мессир, – ответила девушка.

Рыцарь подал Ляле руку и вывел на улицу. Девушке казалось немного странно наблюдать жизнь средневекового города не на киноэкране, не в компьютерной игре, не по телевизору, не даже с крупа рыцарского коня. Но вскоре средневековый праздник жизни увлек ее. Постоялый двор стоит прямо на рыночной площади, и рыцарь с девушкой быстро смешались с пестро одетой толпой. Ляля крепко держалась за руку сэра Луиса, чтобы не потеряться в сумасшедшей людской толчее. Здесь тесно от товаров и торговцев. В теплом воздухе стоят запахи жареного мяса, фруктов, навоза, пряностей. Покупатели теснятся у прилавков, хорош ряд с тканями – льняными, шерстяными, суконными, есть и шелка с Востока. Ляля осторожно погладила скользкий кусок. Она знала о долгом пути из Китая, который проделывали торговые караваны с шелком. Порой он ценился дороже золота.

– А что вы бы хотели посмотреть, мессир? – спросила девушка, налюбовавшись тканями и оглядываясь на рыцаря.

– Я обещал купить вам платье, демуазель, – ответил он, любуясь румянцем, выступившем на щеках девушки. Глаза ее стали ярко зелеными от волнения.

– Какие цвета ваши, леди Лилиана? – продолжал рыцарь. "Зеленый", – почти ответила девушка, но вовремя вспомнила скабрезную средневековую песенку "Зеленые рукава".

– Можно я все посмотрю, мессир? – проговорила девушка, восторженно озираясь.

– И я хочу приобрести мыло, которое делает местный аптекарь.

– Я буду счастлив, следовать за вами, демуазель, – ответил рыцарь.

На постоялый двор они успели прямо к ужину. Ляля поднялась наверх, рыцарь пошел проведать коня. Покупки уже ждали девушку в спальне. Она получила платья повседневное и нарядное, рубашки, перчатки, шарф, плащ, головной убор, роскошный пояс с кинжалом, чулки, духи, помаду, мыло, гребень для волос и сумку, куда можно положить все эти вещи. Сэр Луис платил, не скупясь. Девушка удивлялась, но не возражала. Переодевшись, она спустилась в общий зал. Аппетитные ароматы супа, жаркого, вина с пряностями витали в воздухе. Сэр Луис поднялся навстречу даме. Теперь она выглядела, как настоящая принцесса, странствующая в поисках приключений. Платье из голубого льна обтягивает ее стан, глубокий треугольный вырез открывает шею и часть груди, длинные рукава висят почти до пола, узкие полотняные рукава нижнего платья завязаны шнурками, на поясе висит кинжал. На голову Ляля накинула легкий шарф, так как убедилась, гуляя по рынку, что порядочные средневековые женщины не ходят без головного убора. Сандалии девушка оставила свои, удобные, кожаные, не решившись доверить нежные ухоженные ноги изделиям средневековых сапожников.

– Вы прекрасны, леди Лилиана, – с поклоном сказал сэр Луис. Она слегка зарделась, а хозяин подал им превосходный ужин – мясо, рыбу, птицу, пирожные на меду. Рыцарь прочел молитву. Ляля ела мало, утомленная ходьбой по рынку. В городе она не чувствовала такого аппетита, как в горах, на берегу весело звенящего ручья, овеваемая свежим ветерком.

– Мессир, мы сходим в собор? – спросила девушка, отодвигая тарелку.

– Я пойду, мне нужно поговорить со священником, – ответил рыцарь.

– Но вы, миледи, устали за сегодняшний день.

– Да, я устала, но хочу посетить собор, – произнесла Ляля.

– Прошу вас, миледи, – сэр Луис предложил Ляле руку. Она легко положила пальцы на тыльную сторону его руки, подобрала подол платья, и молодые люди двинулись по улице, как будто исполняя старинный танец, медленный и величавый. К собору стекались прихожане. Они расступались, вежливо пропуская даму в сопровождении рыцаря. Возвышенное отношение к прекрасным дамам распространялось из замков – центров придворной куртуазии – на все слои общества. Так было в землях графства Тулузского, Лангедока, Прованса. Рыцарь подал Ляле святую воду, она коснулась его руки, перекрестилась, вспомнив эпизод из "Трех мушкетеров" – как Портос подавал святую воду миледи. Сэр Луис подвел прекрасную спутницу к первому ряду скамей и бережно усадил. Собор в романском стиле выглядит просто и величаво. Ляля рассматривала резьбу на капителях колонн, находя знакомые по книжным иллюстрациям сюжеты. Родина готики Париж, но сюда, в земли у Средиземного моря, новый стиль еще не дошел. Здесь все еще сильно влияние античности и ее продолжения – романского стиля. Служба потрясла Лялю суровой торжественностью, так гармонирующей со всем обликом собора – длинная, на латыни, хор пел величаво, но орган еще не звучал. Орган попал в Европу после четвертого крестового похода. Этот инструмент был частью сложного церемониала императорского двора Византии, играл, когда базилевс садился на трон, а в Западной Европе превратился в торжественное сопровождение католического богослужения. Ляля восторженно внимала певчим. Душа ее взлетала в заоблачные выси с их красивыми голосами. После окончания службы священник благословил прихожан. Рыцарь подошел переговорить с кюре, а девушка пошла по церкви, разглядывая каменную резьбу. «Библия для неграмотных»! Ей, как будущему искусствоведу, знакомы эти сюжеты – Ноев ковчег, Вавилонская башня – хотя трудно угадать в маленькой клетушке из хлипких жердочек Вавилонскую башню.

– Какая красивая церковь! – воскликнула Ляля, подойдя к священнику. Сэр Луис сделал пожертвование, молодые люди получили благословение и вернулись на постоялый двор. Девушка поднялась в комнату и сняла средневековое платье. Она еще не привыкла к длинной широкой юбке, затянутой под грудью. Конечно, фасон красивый, женственный, но неудобный. Девушка умылась, воспользовалась новым кремом из луковицы лилии – так ей посоветовал аптекарь – помолилась и легла в широкую кровать под пологом, окружавшим постель со всех сторон. Зимой, чтобы не замерзнуть, его можно задернуть, а в постель для тепла взять жаровню с горячими углями. Как избежать при этом пожара, история умалчивает. Сквозь сон Ляля слышала, что кто-то вошел в незапертую дверь. Наверное, это был рыцарь. Но девушка уже настолько ему доверяла, что не боялась спать в постели втроем – она, рыцарь и меч. Ляля даже не раскрыла глаза, чувствуя себя под надежной защитой. Сэр Луис покинул спальню, когда рассвет еще не окрасил восток. Ляля сладко спала на удобной кровати, давая отдых телу, измученному ночевками в суровых походных условиях.