Текст книги "Близкие звезды"

– Если это было наведение, а не основной залп, с хрена ли нам двигатель снесло? – сказал Джеральд в ответ на предыдущую реплику капитана, которую Джой пропустил. – Ты сам, что ли, подставился?

– Пошел ты, Стрэйк! Я из тоннеля выходил. Эффект преломления в точке перехода…

– Смотрите, – перебил их Кейт, показывая на экран заднего обзора, – мальчики-то, действительно собирались нас на абордаж брать. На жалость давили.

От крейсера за несколько секунд до взрыва, отстрелился целехонький спасательный челнок. Команда облегченно вздохнула. Никому не хотелось брать грех на душу, не исключая и самого капитана, который не зря почти пять лет отработал в Службе спасения.

– Виктор, на твоих рептилий еще кто-нибудь претендует в этом районе, – поинтересовался Серж, – или уже действительно можно лечь спать?

– Несчастные животные! – вздохнул Блохин. – Меня до сих пор мутит. Капитан, сегодняшний день у нас на борту начнется часов в одиннадцать, не правда ли?

– В девять, – ответил Гардон. – Все свободны, ты остаешься в рубке. И если меня сюда еще раз вызовут…

– Сплюнь, капитан, – перебил его Джеральд. – Виктор, садись на место Эдварда… тьфу… Джоя, бери управление. Автопилот сам поставишь.

Когда первый пилот поднялся со своего места, его заметно повело в сторону.

– Уф-ф… Н-нормально… – пробормотал Стрэйк, поймав равновесие. – Рэд, тебе как, острых ощущений хватило или все мне достались?

Из рубки уже вышел Кейт, за ним – Серж с Джоем, шагавшие на негнущихся ногах.

– С избытком, – усмехнулся Рэд. – Я не представляю, как мы будем оправдываться перед Дорвардом.

Он опустил голову и, скрипнув зубами, принялся растирать виски ладонями.

– Эй, пилотажная группа, – негромко сказал Виктор, – вы до кают-то дойдете?

– Дойдем, – кивнул Стрэйк. – Капитан, подъем. В кресле, конечно, тоже спать можно, но лучше – на кровати. Вставай, Рэд!

Гардон внял совету.

– Два-ноль-ноль восемь-пять. Сектор сто восемь, – сказал он металлическим голосом.

– Рэджи…

Увидев озадаченную и напряженную физиономию бортинженера, Рэд вымученно улыбнулся.

– Это поправка. Ты с курса съехал.

И, пошатываясь, поплелся к выходу вслед за Стрэйком.

– Джери, – раздался в коммуникаторе голос бортинженера, – ему сегодня пить больше нельзя, слышишь?

– Слышу. Бухать и в космосе летать вообще вредно. Дальше что?

– Посмотри, чтобы в бар не завернул…

– Не учи ученого.

Когда капитан открыл глаза, было уже 9.07, но видеофон вызова хранил молчание. Комфортабельные каюты командного состава «Моники» являли собой самую совершенную имитацию дома на борту, какую только можно себе представить. Немаловажно для людей, редко навещавших родную планетную систему. Любые технические новинки, призванные хоть как-то разнообразить строгую рабочую обстановку, принимались экипажами с большим воодушевлением.

Сейчас оформленная моделирующими системами комната уже казалась Рэджинальду неотъемлемой частью его образа жизни. Но он хорошо помнил, какое впечатление произвела на него капитанская каюта МНК-17, когда он впервые перешагнул ее порог после серых коморок спасательных рейдеров и катеров, прозванных его бывшими сослуживцами ночлежками. Название, впрочем, соответствовало назначению. Отоспаться в них иногда удавалось, а вот отдохнуть… Когда Блохин уговорил Рэджинальда взять его напарником, Рэд вообще со своего рабочего места не уходил, даже спал в кресле пилота, пока не убедился, что Виктор освоил минимальный необходимый набор летных навыков. Задумываться о комфортности и безопасности летательных аппаратов Гардон начал намного позже. В Службе спасения, существовавшей на строго дозированные бюджетные деньги, пилотам предлагалось самим решать проблемы своего досуга. Психологи пытались им как-то помочь, но в итоге все сводилось к стандартному набору развлечений. В большую проблему массовых психических расстройств, беспробудное пьянство и разврат все это безобразие не выливалось по двум причинам: практически полное отсутствие досуга у спасателей и жесткий контроль руководства. Рэд еще немного повалялся, вспоминая интересные повороты своей карьеры пилота, и наскоро позавтракав, отправился на мостик.

«Моника» шла по бета-радиусу удаленности.

От невидимой сферы, очерченной орбитой самой дальней планеты системы Аналогов, в свое время было предложено вести отсчет удаленности. Эта сфера получила название «альфа-радиус». С тех пор прошло немало лет. «Астрономическим обществом» неоднократно предлагались новые проекты и дважды пересматривались условные границы. Но морально устаревшая система все еще оставалась общепринятой из-за своей простоты и удобства в практическом применении.

Бета-радиус начинался там, где заканчивалась цивилизация, и представлял собой менее изученный район. Здесь встречались колонии переселенцев, находящиеся в юрисдикции системы Аналогов. Пространство считалось освоенным. То есть имелись подробные звездные карты наиболее опасных участков, ретрансляционная сеть и пассажирские трассы вблизи альфа-радиуса. Среди звездолетов, бороздящих этот район, наиболее часто встречались тяжелые транспортники добывающих компаний. Капитаны АСП и других коммерческих организаций предпочитали участки, пограничные с гамма-радиусом, начало которого обозначал последний ретрансляционный буй. За гамма-радиусом без четкого перехода начинался открытый космос, и любые виды работ здесь очень хорошо оплачивались. Ввиду того, что Дорвард ограничил «Монике» время пребывания в поиске, Гардон не стал лезть далеко за внешние маяки. Они не были готовы к рейду в дальний космос, и Рэд справедливо полагал, что им хватит приключений внутри бета-радиуса.

Тем временем в рубке царили веселье и разгул. «Монику» вел Джой, сидевший в кресле первого пилота. Джери расположился на его месте, развернувшись к пульту спиной. Всю рубку занимало объемное изображение морского пляжа и томных девиц, нежившихся на солнышке. Шоколадные девочки ходили по мостику, их достоинства и недостатки громко обсуждались. Экипаж нагло делил полуголых женщин. У центральной панели Виктор и Серж непотребно ругались из-за грудастой блондинки, полулежащей возле пальмы. Или, если соотнести голограмму с реальностью, – возле самого капитанского кресла. Фоном для задушевной беседы штурмана и бортинженера служила песенка, густо пересыпанная низкопробными рифмами и придыханиями. Фил, организовавший просмотр, курил в своем кресле и лениво переругивался с Джеральдом, глядя на Блохина и штурмана.

– Подерутся.

– Не подерутся.

– Подерутся, спорим?

– Ну, спорнем. На кого ставишь?

– На штурмана. Бабы же…

Гардон стоял и смотрел на происходящее. Размышлял он о том, что, наверное, из него получился плохой капитан, который распустил команду, что Фил – классный специалист, а Стрэйк все-таки научил Джоя водить космические корабли. И аппетитная блондинка под пальмой самому Рэджинальду тоже нравилась. Он вздохнул и пошел к своему месту.

– Выспался? – спросил Кейт, пожимая ему руку. – А мы тут рекламные ролики туристических агентств просматриваем перед отпуском.

– Как ты выловил эту порнографию?

– Сферическая интерпозиция голографических трансляций в информационном пространстве. Или, говоря общечеловеческим языком, понятным пилотам, – профессиональная тайна.

– Уговорил.

Серж и Виктор теперь стояли к капитану спиной. Похоже, штурман уже сторговал девицу бортинженеру по сходной цене. Песенка отзвучала. Девочек сменило лицо представителя турфирмы «Магнолия», призывавшего посетить, увидеть и насладиться. Кейт выключил приемник.

– Всем доброе утро. Виктор, как долго мы еще будем таскать твоих поджаренных драконов? – спросил Рэд.

– Час, – ответил Блохин. – Я связался с представителями «Биоса» и договорился, что их транспортник будет в нашем секторе в 11.40 по корабельному стандарту.

– Согласно договору, мы должны были разгрузиться на филиале, – удивился Гардон. – Как ты сумел?

– Дипломатические способности, сэр, у меня наследственные. Я рассказал нашим партнерам о грязном трюме, полном крыс, тяжелых шипастых ошейниках и стальной сетке, падающей на хрупкие тела их любимцев в момент маневра. Я живописал им стоны несчастных животных, и наконец я объяснил им, что дракончики ели на завтрак!

– И что же они ели на завтрак? – заинтересовался Рэджинальд.

– Муку из трупов своих товарищей с картофельно-яичным порошком, замешанную на витаминной шипучке.

– Драконовед! – уважительно произнес штурман.

– Что вы ржете? – обиделся Блохин. – В этом районе полно проходимцев и эскабэшников, гоняющихся за ними. Экипаж «Каскада» наверняка уже подобрали. Так что нам необходимо как можно скорее избавиться от товара. Тем более, что представители компании сомневаются в нашей порядочности. Видимо, кто-то из патруля успел настучать.

– Если бы подобрали экипаж «Каскада» – с нами бы уже связались.

– И связались бы… – подтвердил радист. – Оно тебе надо, капитан? После такой заварухи у нас просто обязаны обнаружиться повреждения антенн дальней связи!

Блохин не ошибся в своих предположениях. Первый вопрос, который представитель корпорации задал капитану, встретившему его у причального шлюза был: правда ли, что все животные погибли от удушья?

– Откуда у вас такие сведения? – удивился Гардон, постаравшись, чтобы голос звучал как можно более искренно.

Представитель тщательно изучил глазами пол и витиевато забормотал о нестойкой структуре информации и ее способности к просачиванию.

Капитан понимающе кивнул и повел гостя в трюм. На сей раз тот был освещен почти празднично и вылизан, как перед смотром. По периметру стояли автопогрузчики, закрепленные в своих нишах. Вдоль стен уложили легкий гибкий крепеж, на случай непредвиденных изменений курса. На самом деле его не хватало, и во время боя ребята Белтса действительно прижали драконов фиксирующей сетью, но заботу о животных в пути приходилось доказывать.

Поэтому техники облили их водой из брандспойта за час до стыковки, и к моменту торжественной передачи дракончики выглядели свеженькими, умытыми и вели себя очень смирно. Увидев, что рабочие бережно, вручную, по одному переносят их через шлюз, Рэд и Блохин переглянулись. Они одновременно вспомнили, как зашвыривали обалдевших от дыма животных в грузовой донный люк катера на планете Джунгли.

– Мне кажется, хозяева недооценивают потенциал выживания декоративных созданий, – шепнул капитану Виктор.

– Лишь бы они очистили трюм и заплатили, – так же негромко ответил Рэд.

Фирма выполнила свои обязательства, и как только корабль компании начал разгоняться, Гардон обернулся к радисту.

– Как поживает твоя коллекция помех и чужих кодов? По-моему, сейчас самое время пообщаться со Службой безопасности.

Кейт скривился.

– Не испытываю никакого желания изнашивать ради них оборудование.

– Созерцание голых женщин более увлекательное занятие? – Рэд бросил взгляд в сторону штурмана.

– Несомненно, – нагло подтвердил тот.

– Долг капитана этой посудины обязывает меня сообщать вышеозначенной инстанции обо всех из ряда вон выходящих происшествиях внутри звездолета и за его бортом, коим мой экипаж и я лично явились свидетелями.

– Что скажешь, Джой? – спросил Виктор, кивнув на Гардона. – Слышал ты у нас на борту что-нибудь подобное до сего дня?

– Не слышал. Но я никогда не сомневался, что любой космолетчик знает Кодекс наизусть. Что удивительного в том, что капитан его цитирует?

– Браво, малыш! – сказал Серж. – Далеко пойдешь. А то, что бортинженер подставляет салагу, не делает ему чести.

– Оставьте в покое второго пилота моего звездолета, – улыбнулся Гардон.

Второй пилот счел своим долгом опустить глаза. Не далее как три дня назад Рэджинальд устроил ему грандиозный разнос за самодеятельность на вахте и выгнал из рубки. Джою, как любому новичку, не давала покоя система виртуального контроля полета МНК-17. Гарнитуру второго пилота «Моники» можно было к ней подключить. В «Вышке» Ив неплохо освоил действующую модель ВИКОНТа и теперь горел желанием сравнить ощущения с истинными. Корабль устойчиво шел на автопилоте. Виктор, несший вахту на мостике, вызвал Джоя и, как это теперь частенько бывало, предложил поделить ночь пополам. Ив всегда соглашался, невзирая на хроническое недосыпание. Втихаря от капитана и Стрэйка он получал уникальную возможность набираться опыта, не опасаясь за собственную задницу. Незаконно покидавшие рубку космолетчики пулей неслись обратно, услышав вызов, никаких претензий стажеру не предъявляли, а как раз наоборот: задушевным голосом объясняли, что он сделал не так и как надо поступить в следующий раз, чтобы не тревожить ветеранов почем зря. Впрочем, это не мешало им орать, когда Джой сдергивал их с постели во время своей законной вахты из-за какой-нибудь ерунды.

Искушение оказалось слишком велико. Решив только подсмотреть одним глазком, Джой нацепил дополнительные элементы снаряжения и тут же забыл о времени и обо всем на свете. Он стоял в центре Вселенной, исполненный собственного могущества, одним лишь усилием мысли приближая и удаляя ее отдельные фрагменты, складывая из них звездные пути своего будущего. Конечно, ему надо было подключиться на обычное совмещение, чтобы одновременно видеть и местоположение корабля, и то, что происходит на мостике. Но тогда космос явился бы призрачной тенью, а не предстал перед ним во всем своем сияющем великолепии. Увлекшийся Джой как раз собирался выяснить, как выглядит в режиме полного виртуального контроля инженерная схема бортовых систем звездолета и не перекрывает ли она картину нарисованных им космотрасс, когда БК сообщил капитану о несанкционированном доступе. Рэджинальд, которого подняли среди ночи, доходчиво объяснил застигнутому врасплох стажеру, а заодно и примчавшемуся на мостик Виктору смысл фразы «капитан на корабле – бог, судья и палач», не стесняясь в выражениях. Так что Гардона Джой теперь слегка побаивался, а краснеть за время стажировки на «Монике» начисто разучился.

– Насобирал себе в команду языкастых балбесов – испортят парня, – как бы про себя заметил Стрэйк и покосился на Блохина, которого недолюбливал.

– Не плачь, он шутит, – хмыкнул Кейт, бросив Виктору увесистую конфету в блестящей обертке. Блохин сунул ее в рот, выпучил глаза и что-то нечленораздельно замычал. Хитрый Фил подбросил ему жевательный ирис с сюрпризом «Наслаждение» и теперь мерзко посмеивался в кулак, довольный результатами диверсии. Джой и Серж давились со смеху. Даже Джери заулыбался при виде отчаянной борьбы бортинженера с продукцией кондитерского автомата «Моники» за право вставить слово в общий разговор. Рэд взял радиста за плечо.

– Так вот. Ты берешь чужие позывные, выходишь с ними в эфир и передаешь примерно следующее: «Только что находились рядом со звездолетом АСП МНК-17 „Моника“ и приняли от них сообщение для СКБ, так как имея значительные повреждения антенн дальней связи… ну и так далее». Дальше мы подробно освещаем минувшие события. Разумеется, в своей интерпретации. Примерный текст я уже набросал. Как тебе?

– Очень хорошо. Только, если кто-нибудь пронюхает, меня лишат диплома, а тебя – звания.

– Мы выберем звездолет, который уже через сутки окажется в гамма-радиусе. Туда с проверкой никто не полезет. Для скандала вполне хватит обманутого патруля, зато мы объясним задержку с рапортом. И так понятно, что мы блефуем.

Кейт пробежался пальцами по клавиатуре, настраивая поиск.

– Зря я имел неосторожность похвастаться своими записями. Ты используешь частную коллекцию в сомнительных целях.

– Твоя коллекция, между прочим, представляет немалый интерес с юридической и правовой точки зрения, если уж на то пошло.

– Шантажист, – вздохнул Фил. – Легко сказать – найти удаляющийся звездолет в гамма-радиусе…

По радиолокационной развертке заскользила мерцающая пеленгующая сеть, высвечивая попадавшиеся в пространстве объекты. Идентификатор не успевал выдавать полную информацию об обнаруженных кораблях и, работая в сокращенном режиме, сообщал только класс и координаты.

– Интересно, – сказал Рэд, – что здесь осталось от радио?

– Принцип, – коротко ответил Кейт, – и абсурдный термин «эфир». Посади штурмана на место. Пусть настроится на пеленгующий блок и прикинет, куда может лететь то, что я нахожу. А то провозимся часа два.

Сент-Фалль, прислушивавшийся к разговору, молча кивнул капитану и уселся в кресло, закинув ногу на ногу.

– Ага, Кейт, спорил со мной? Придется признать, что мои качественные и подробные звездные атласы выгодно отличаются от мутных локационных картинок…

– Серж, – оборвал его Гардон, – Кейт Фил делает нам одолжение, предоставляя для служебных целей частные записи, и я требую к нему уважительного отношения! По крайней мере на ближайшие пять часов.

– Маловато, – хмыкнул Кейт. – Виктор, у меня глубина масштабной сетки выпадает. Глянь.

– Проклятый убийца!

– Займись неисправностью, – сказал Рэд. – Что за настроение сегодня в рубке? Вы где находитесь?

Блохин полез в виртуальную «сбрую» тестирования.

– Нет, вы только посмотрите! Бригада техобеспечения вкалывает, пилоты дурака валяют, а кое-кто еще и покрикивает.

– Кое-кому Дэйв будет голову снимать, когда бригада техобеспечения завалиться квасить в «Млечный путь» на драконьи денежки.

Через полчаса Фил с помощью Сержа нашел то, что искал. В СКБ ушло сообщение от имени экспедиционного звездолета дальней разведки «Альбатрос», чьи позывные имелись у Кейта в копилке.

Дорвард был у себя в кабинете, когда туда ворвался разъяренный полковник Службы космической безопасности.

– Я их пересажаю, к чертовой матери, Пол!

– Кого именно? В чем дело, Артур? – удивился шеф-пилот АСП. – Садись. Добрый день.

Дэйв не пожал протянутую руку, но принял предложение и продолжил уже менее темпераментно:

– «Моника» только что в упор расстреляла боевой крейсер «Каскад». – Дэйв выдержал паузу, наслаждаясь эффектом и считая его своеобразной компенсацией за утренний удар по собственной эмоциональной сфере в момент получения сообщения. – Что же ты не иронизируешь?

– Это боевой звездолет… – сказал Дорвард.

– Угнанный три года назад прямо с выставки вооружений Аналога-1, – подтвердил полковник.

– Послушай, Артур, твои люди ничего не перепутали?

– Нет. Я ничего не перепутал, – отчеканил Дэйв и включил запись.

Бодрый голос капитана Гардона поведал им о злодеяниях коварного «Каскада», подробно изложил, как пираты напали на них ночью (отсчет времени осуществляется на «Монике» исключительно в соответствии с правилами, установленными Департаментом космоплавания), блокировали связь, оставив экипаж без помощи славной СКБ, и, невидимые до последнего момента для радаров, открыли огонь.

Далее следовало красочное описание полученных повреждений антенн и правого маршевого двигателя. Сообщение заканчивалось скромно: «Ответным огнем звездолета МНК-17 „Моника“ крейсер уничтожен. Ввиду неисправности аппаратуры дальней связи сообщение для СКБ передано с опозданием через систему „ретранслятор-объект“.

– Пижон и засранец твой Гардон. – Дэйв слегка стукнул ребром ладони по столу для придания словам большей значимости.

– Нет, погоди, Артур, – растерянно сказал Пол, – они что, в самом деле выиграли бой?

– Оставшаяся в живых часть команды крейсера отстрелилась в челноке за секунду до взрыва. Арестованные дружно утверждают, что события разворачивались совсем иначе. Но, как правильно догадался наглый капитан Рэджинальд, все слишком довольны тем обстоятельством, что дело об угоне и пиратстве «Каскада» можно считать закрытым. Так что речи подследственных вряд ли будут услышаны. Но я вправе требовать суда над экипажем «Моники» и лично капитаном Гардоном за введение в заблуждение органов охраны правопорядка.

– Какого суда? – наконец пришел в себя Дорвард. – Ты же слышал, они не могли с нами связаться сначала из-за глушения, затем из-за неисправности. И потом, я действительно поверю Рэду, если уж обсуждать вопрос, кто первый начал!

Дэйв демонически улыбнулся.

– Да, действительно. Остается только узнать, каким образом гражданский звездолет, к тому же подбитый, как они утверждают, смог расстрелять боевой крейсер-полуавтомат.

– «Моника» тоже корабль последнего поколения, имеющий, кстати сказать, бортовое вооружение. А таких пилотов, как Гардон и Стрэйк – единицы!

– Пол, по-моему, ты забыл, с кем разговариваешь, – перебил Дэйв. – Этот раунд ты проиграл. Такие повреждения, могу сказать не дожидаясь заключения экспертов, можно нанести только тяжелыми стационарными установками. Но я говорил не об этом. Твои чертовы межпланетники обманули патруль службы движения бета-радиуса и нажили себе дополнительного врага в их лице.

– Значит, еще и патруль. Каким образом?

– Всех обстоятельств пока не знаю, но официальная жалоба их начальника лежит у меня на столе.

Дорвард вздохнул и покачал головой.

– Рэд и Джеральд уже давно настрелялись. Кто, кроме капитана и помощника, имеет право открыть огонь? Я ручаюсь головой, они защищались.

– Ладно, – остыл полковник, – верю, что защищались. Сегодня верю. А ты не допускаешь мысли, что твой Гардон когда-нибудь действительно сорвется? Рейтинги организации – дело святое. Клиенты готовы его на руках носить как лучшую гарантию сохранности груза. Тебе все это на руку, я понимаю… Но человек-то искалечен войной морально и физически. Мне все время кажется, что с такой биографией не по силам остаться в здравом уме, что бы там ни писала Изметинская в своих заключениях.

Дэйв говорил почти искренно. И такой же почти искренности ждал теперь от Дорварда. Они были слишком хорошо знакомы, чтобы рассчитывать на полную откровенность друг друга.

– Гардон, конечно, личность своеобразная, – задумчиво произнес шеф-пилот. – Я даже готов признать, что периодически его действительно слегка «заносит». Но не в этот раз. – Голос его обрел прежнюю уверенность. – Капитан звездолета спятил и решил пострелять не куда-нибудь, а в крейсер «Каскад», набитый отпетыми преступниками и случайно проходивший мимо «Моники» встречным курсом? Неубедительно. А насчет патруля, надо еще выяснить, имелись ли у них основания для досмотра.

– Ну хорошо. Если господам пиратам судьи не поверят, я не буду их переубеждать. Раз уж командор Дорвард так горячо заступается за своих подчиненных, я, возможно, его поддержу. – Дэйв многозначительно улыбнулся. – Если господин командор действительно так высоко ценит своих сотрудников…

Дорвард понимающе кивнул.

– Оштрафуйте Гардона за пушки, полковник. Такая самодеятельность недопустима для капитана звездолета.