Текст книги "Симфония Поднебесья"

«Поймал», – подумал Фарфор. Не зря у него название именно лавка, хотя по факту – магазин, этот пройдоха умудряется обманывать даже министерских жмотов и податных налоговиков Гоблинариума.

– Да будет сделка! – крикнул он тут же, чтобы этот полужмот-полуделкан и настоящий вор не натребовал еще чего в придачу.

– Ну что жс, сделка, милейший!

– Вы понимаете, что в случае обмана, я пришлю сюда своих лучших юристов.

– Молодой гоблин, мы, гоблинсы, не обманываем друг друга, – засмеялся хозяин лавки, прикрывая рот рукой. – В наличии один товар, он, как бы мягко вамс сказать, эм, не сертифицирован проверочной комиссией Гоблинариума.

– Что за товар? – поинтересовался Фарфор.

– Пойдемтес, милейший, пойдемтес!

Гоблинс нажал кнопку под прилавком – все ставни мгновенно закрылись, а деревянную дверь, через которую вошли гости, перекрыла железная. Хозяин пересыпал с купюры содержимое в свой золоченый мешочек и пригласил героев пройти за прилавок. Приметив, как ловко Фарфор забрал обратно сто штепселей, он достал связку ключей, перебирая их в поисках нужного. Лукас засмотрелся на стену, к которой была прибита голова страшного существа, отчасти напоминающего гоблина.

– Кто это? – спросил мальчик у Фарфора.

– Это как раз тот, кого бы мы не хотели встретить в канализации, это грамлин, – шепотом ответил Фарфор.

Крупные, желтые, заостренные зубы в открытой огромной пасти. Длинный, широкий, заостренный нос. Верхняя губа располагалась почти в середине высоты носа. Желтые глаза, как у змеи, смотрели прямо на Лукаса. А уши, как у летучей мыши, крупные и рваные. Кожа этого существа бугристая, с впадинами и наростами. Страшное зрелище, особенно в темной, вонючей, исполосованной узкими проходами канализации.

Хозяин нашел-таки нужный ключ и вставил в коробочку на стене. Когда он повернул ключик, отворилась дверца, там была встроена красная кнопка, на которую он и нажал. Непредвиденно из того самого чучела грамлина на стене, прямо из его пасти, отчетливо послышался удар хлыста и жалобный визг гоблина. Здание слегка задрожало, слышна была работа тяжелой шестеренки. Когда все утихло, раздался звук колокольчика, после чего зеленый гоблин отодвинул штору, за которой спрятался лифт.

Все трое зашли внутрь, гоблинс снова нажал на кнопку, и уже из шахты послышался удар хлыста, крик гоблина, и вот лифт с небрежной тряской на деревянной основе (по виду наспех сколоченной) заскрипел, задребезжал по пути вниз. Лукас в страхе обнял Фарфора за ногу, пачкая его брюки.

– Ты, отвали! – ударил тот тыльной стороной выкидного ножа Лукаса прямо по макушке головы. От неожиданной боли у мальчика потекли слезы. Это были не те слезы, которые приносит падение с велосипеда, не те слезы, когда не дают вкусненького, это были слезы неожиданного унижения. Мама Лукаса всегда говорила, что боль от удара проходит, но терпеть боль от унижения не следует никогда. Конкретно в этот момент мистер Тиль не мог различить, какая конкретно была эта боль. В отместку Лукас тихонько отломил кусочек шоколадки и съел ее. Сразу ушла дрожь в ногах, а в руки вернулась сила, а вместе с силой и душевное спокойствие.

Лифт достиг подвала, герои увидели хорошо освещенное помещение, наполненное деревянными ящиками, бочками, картонными коробками, небольшими ящиками с сеном, которые использовались явно для сохранности стеклянных бутылочек. А у стены возвышалось огромного размера чудище с лысой головой. В одной руке оно держало хлыст, а в другой – бутылку неизвестного зелья без этикетки, оно явно прихлебывало из него время от времени.

Хозяин лавки попросил покупателей постоять тут, пока он будет рыться в ящиках и картонных коробках в поисках товара.

– Кто это? – спрашивал Лукас, потирая голову, показывая пальцем на зеленого громилу.

– Это огр! – ответил Фарфор, не сводя взгляда с роющегося в коробках продавца.

Немного заглянув за громилу, мальчик разглядел желтого цвета кожи гоблина, усевшегося на пол возле ноги огра. Он тяжело дышал и пытался набраться сил.

– А зачем тот гоблин валяется? – произнес мальчик, и Фарфор перевел взгляд на огра.

– Некоторые гоблины и гоблинсы до сих пор используют ручную гоблинскую тягу.

– Зачем? – без промедления спросил Лукас.

Фарфор в секунды раздражился и замахнулся, чтобы снова ударить мальчишку, но Лукас не спасовал в этот раз. Он на рефлексе присел, после чего резко подпрыгнул и хлестким ударом ладони шлёпнул гоблина по кулаку. Нож выскочил из пальцев и воткнулся в деревянные лаги. Гоблин от неожиданности испугался и, когда проступила боль, подул на кулак, по которому шлепнул Лукас. Небитой рукой он хотел схватить Лукаса за ворот пахнущего картофельного мешка, но мальчишка каждый раз ловко метался в стороны и бил по руке Фарфора. Застонав от боли, гоблин сдался на милость человеку.

_________________________________________________________________

[1] Сакрийская тилапия – рыбка, обитающая среди земель сакрийских эльфов. Питается абсолютно любой органикой, вне зависимости от ее производной.

[2] Неклюдный договор – согласно статье Гоблинского права, устное согласие на совершение договора. (Аналог земного – конклюдентного договора)

***

– Че тебе надо от меня?

Мальчик аж воспрял духом, когда осознал свою победу.

– Зачем они до сих пор используют гоблинскую тягу?

– Да потому что так дешевле, потому что другие гоблины на это согласны, – отвечал Фарфор, пряча отбитые кисти под свои подмышки.

– Надо сказать ему, что он может отказаться, – уже собиравшийся рвануть к нему Лукас был остановлен Фарфором за шиворот. Лукасу сильно надавила ткань на шею, но он не пикнул, лишь потрогал место, где остались покраснения. Гоблин быстро сообразил, что перебрал, и откинул руки в стороны, будто бы сдается в плен.

– Не надо, он сам знает, зачем он тут.

– Зачем? – настойчиво не отставал человек от гоблина.

Фарфор вытащил из кармана сто штепселей и показал Лукасу:

– Вот, это штэпсели! Это то, что он получит за продажу себя, ради них он тут.

– А они зачем нужны?

– Курс экономики. Штэпсель – это энергия, запечатанная в бумагу. Ты даешь её кому-то, а он взамен делает то, что тебе нужно. Он двигается, что-то создает, энергия! Понимаешь?

– Нет, – виноватыми глазами посмотрел мальчик на гоблина.

– Ему нужны штэпсели, чтобы жить! Жизнь – это движение, за этим он и ходит к нему. А этот огр с хлыстом подгоняет его.

– А он может двигаться без побоев?

– Нет, тут вступает в силу беспощадная и величественная гоблинократия [1] и гедонократия [2]!

– А что… – не успел Лукас спросить дальше, как торгаш подошел к ним, вручая бутылочку зелья.

– Вотс оно, милейшие.

Канипилар в шоке от гоблинократии

Фарфор мгновенно принялся разглядывать товар со всех сторон, читать надписи мелким шрифтом. Колбочка была с зеленоватой жидкостью, она постоянно переливалась красно-зеленым цветом. Чуть потрясти – содержимое мгновенно вспенивается и приходит в исходное состояние. В данный момент в Фарфоре вели войну две личности, так сказать, хозяева правого и левого плеча. Одна говорила: «Да вылей ты все, что есть, человеку на голову, и будь что будет, умрет, так еще лучше, грамлины в подземелье съедят все, что на нем есть, даже холщовый мешок, ну, или на крайняк, отвалятся уши – и то хорошо, поделом ему будет». Но вторая личность напоминала о неоплатном долге перед домом «Бомбису» и что читать требуется повнимательнее.

– Что с товаром не так?

– Всего лишь не облагаемый налогом и все.

– Вижу этикетку с названием, но не вижу с составом и рекомендациями.

– Эмс, еще не успел расклеить, фабрика клея барахлитс.

– Ну так дайте в руки, я прочитаю.

– Фабрика печати барахлитс.

Покупатель и продавец замерли и смотрели друг на друга в минутном молчании.

– Ваши подозренияс меня оскорбляют, давайтес отменять сделк…

– Сделка! – четко отчеканил Фарфор, поправив в отражении ножа прическу и защелкнув его лезвие обратно в ножны, после чего схватил Лукаса за руку и поспешил уходить подальше с этого места.

– Подождите! – захлебываясь произнес хозяин лавки. – А как жес штэпсели?

– Какие штэпсели? У нас же альтернатива, но я готов принять от вас сумму, которую мы ранее обговаривали.

– Вы не такс меня поняли, дорогой, вы мне должны сто штэпселей.

– Ничего не понимаю, мы разве не на бартер договорились?

– Именно такс.

– И в чем тогда суть претензии?

– А в том, что, когда вы высыпали товар, вы забыли, на что его сыпали!

Фарфор ухмыльнулся, покачав головой в стороны, после чего достал сто штепселей и бросил их на пол. В тот момент Лукас уже ждал в лифте в полной решимости нажать на кнопку, покинув этого неприятного торговца.

– Летим наверх! – скомандовал Фарфор, забегая в лифт.

Мальчик послушно выполнил приказ, шмякнув по кнопке.

У стенки, где стоял огр, выдвинулась доска, из которой вышла механическая рука, держащая гирьку. Механизм со скрежетом разомкнул пальцы, груз, привязанный к руке, упал огру прямо на голову. Такое ощущение, что здоровяк совершенно не почувствовал удара и сразу вытащил хлыст. Прозвучала пара хлестких ударов возле уставшего гоблина. Тот снова взвизгнул, заругался, но все же принялся крутить рядом стоящее колесо, чем привел лифт в движение. Механическая же рука завращалась по своей оси, накручивая веревочку с гирькой, возвращая её в исходную позицию.

Оказавшись наверху, Фарфор в поисках разблокировки защиты магазина наткнулся на зелье под названием «Единороговый Экстракт», гоблин знал о его свойствах, как и о побочных действиях. Зелье опасно для ума, и тот, кто его принял, может лишиться разума или даже погибнуть. Его свойства, как и противопоказания, полностью зависели от производителя, и тут приходилось гадать не то чтобы сработает оно или нет, а отравишься ты или погибнешь.

Лукас и Фарфор все же разблокировали систему защиты и сумели выбраться из лавки «Шарлотарня Зелеварникуса». Гоблин первым делом побежал к таксофону, а внимание мальчика привлёк постер, украшающий дряхлую стену. На нем крупным шрифтом было написано «ИнВотэр» и красовалась большая гоблинская физиономия, стилизованная под минимализм.

После взгляд Лукаса притянули жабоголовые – крупные в плечах и тощие в талии и ногах гуманоиды. Они щеголяли в классических костюмах вальяжно и нагло, будто это был их асфальт, по которому они ступают. Также по городу ходили свиноподобные гуманоиды. Тело у них мощное, крупное. Похожее на человеческое, но у всех были кабаньи морды с клыками. Лукас подумал, что это прямо минотавры, только с кабаньими головами. Они не носили одежду, их мех и был одеждой. Кто-то выстригал его под штаны, кто-то под плащаницу. Мех свинолюдей был покрыт разнообразием цветов, похоже они его выкрашивали. Наносили узорные линии, прямо как древние греки на щитах. Потом Лукас заметил человекоподобных котов и собак, носивших занимательные, красивые традиционные одежды.

Фарфор подошел к Лукасу, мальчик перевел взгляд на постер с музыкальной группой, а потом на Фарфора.

– Тебе еще рано, – брякнул гоблин.

– Почему?

– Потому что, это музыка не для людишек снаружи, которые не знают даже, как жить правильно и распорядиться правильно тем, что им дали, вам нужно вырасти, во всех пониманиях.

– Я не понимаю.

– Именно.

– А если все будет хорошо и я подрасту?

– Ну если ты подрастешь и поумнеешь, то я тебя свожу на их концерт, – с ухмылкой произнес гоблин.

– Мама водила меня в театр, там скучно.

– Это другое, это музыкальный концерт.

– Папа водил меня на живое исполнение какого-то Чайковского, я думал, они будут петь про чай.

– Чай пьют, а не поют про него, дубина! – мальчик подвергся критике гоблина.

Глаза Лукаса зацепились за странную пару высоких и жилистых существ, очень похожих на людей. Во всем они были схожи с человеком, но только ноги… Их ноги имели обратный коленный сустав, будто были вывернуты в другую сторону. Сложно было сразу определить, кто из них мальчик, а кто девочка, оба на лицо ангельски красивы.

Длинные волосы и платье из хитина на одном давало намек, что это девушка. Кожа ее была фиолетового цвета, волосы темные, густые. Казалось, что они короткие, по плечи, но на самом деле она их просто так забрала. Небольшой приятный остроконечный нос, ярко выраженная радужка глаз и стройное тело.

Рядом с ней шел практически с такими же внешними данными парень, только кожа у него была синего цвета, но волосы длиннее и забраны в пучок, из которого свисал хвост, падающий на спину. Даже у бабушки по отцовской линии хоть и были волосы до пола, но у этого существа они были еще длиннее. Руки чуть крупнее, чем у девушки. Немного сгорбившись из-за более высокого роста, он шел, держа ее за руку.

– Это троли, – сказал Фарфор.

– Это тролли? – удивился Лукас.

– Нет, троли, – намекал Фарфор.

– Но я представлял троллей страшными, ужасными созданиями, как их мне описывала мама. Неуклюжие, толстые, страшное озлобленное лицо, бесформенный большой нос и длинные острые клыки.

– Возможно, твоя мамаша была права, отчасти.

– Не надо так называть мою маму! – сделал замечание мальчик.

– Ишь ты, какой смелый, слушай дальше. Кто их так назвал среди нас – не ясно, говорят, это был первый гоблин, который смог пробраться в ваш мир. Кажется, его звали Симафор Колунъд. Но до него их называли по общему – тайрили.

– Но эти существа прекрасны, наши тролли сидят под мостами, а ваши тут ходят.

– Это и есть загадка их племени, со временем, когда троль вступает в фазу зрелости, их становится проще различить. Мужчина расправляет плечи, хоть и на морду сладкий, как девка. Женщина же, ну, как бы тебе сказать… эм.

– Что? – непонимающе хлопал глазами мальчик.

– Женственнее становится, не для твоих ушей это, слушай давай главное, – замахнулся гоблин, мальчик чуть вжался, но не дрогнул. – А когда начинается фаза старения, то они становятся безумными, опасными, они не помнят своих предков, культуры. Они становятся опасны для общества. Тело и лицо их становится под стать безумной личности.

– А мои бабушка с дедушкой нормальные, хоть и старые уже.

– А троли вынуждены своих стариков навсегда изгонять с водопадов Трольдена. Они везут их в клетках под охраной на их историческую родину, в Леса Таки.

– Так мы же туда и направляемся! – испугался Лукас.

– Дубина, мы идем в лес Таке. Да не важно это, важно, что бешеные троли живут как животные в лесах, охотятся и убивают каждого, кто забредет туда. Сила их под стать хрюнтусам [3], ловкость под стать кэтам, крепость под стать квакенам, сила духа под стать собакенам [4], но вот с разумом такие же проблемы, как у бесов [5].

– Опасные троли и опасное место, куда их прогоняют.

– Не стоит так беспокоиться: границы, разделяющие лес, охраняются рыцарями Полосатого хвоста.

– Это орден, если это рыцари?

– Типа того.

– А посмотреть на них можно? Хоть глазком.

– Слушай, давай потом. Рыцари совершенно в другом направлении, и нас ждет мой помощник, надо двигаться дальше.

Герои успешно пролезли через люк. Мальчику пришлось съесть остатки батончика «Смикерс» для уверенной перебежки обратно по канатному мосту, ведущему к спуску в канализацию.

Фарфор достал бутылочку с зельем, откупорив крышку. Содержимое сразу отреагировало на попавший внутрь воздух. Пузырьки стали принимать красно-зеленый цвет. Лукас зажмурил глаза и открыл широко рот под смех Фарфора.

– Ты чего исполняешь?

– Готовлюсь выпить зелье, мама всегда ложечкой подавала горькие настои.

– Не все то зелье, что пьется.

Фарфор, покопавшись в рюкзаке, вытащил тряпку и вложил себе в руку. Далее он вылил немного пены на ткань и поставил бутылочку на землю. После тщательного растирания жидкости он принялся протирать кожу Лукаса. Сначала руки, потом шею, потом лицо. В течение минуты Фарфор заметил, как кожа человека зазеленела, а ногти на пальцах заострились. Небольшой нос начал расти на глазах, как у Пиноккио. А уши, и без того довольно оттопыренные, увеличивались в размерах и вытягивались в остроконечную форму.

– Вот, теперь ты гоблин, посмотри на себя, – Фарфор поднес к мальчику скрипящий фонарь и указал на лужу в углу.

Лукас сначала не поверил в то, что увидел, он и в правду принял облик гоблина.

– А зелья превращения в огра не было?

Фарфор рассмеялся сильнее, чем раньше.

– Я представляю огра с мелким и худощавым телосложением, не больше полутора метров.

Гоблин обошел Лукаса и спрятал пузырек в его рюкзаке.

– Зелье меняет лишь внешнюю оболочку, но не меняет её кардинально в размерах. Конечно же, есть зелья, которые полностью смогут тебя превратить, но они очень дорогие, и в том гадюшнике их не купишь.

Герои решили продолжать путь. Фарфор, ухватив фонарь, зажег лампу на стене и двинулся дальше. Лукас шел за ним, стараясь не отставать. Чертовы ботинки Ахау были на пару размеров больше, чем ему надо. В пути мальчик постоянно просил гоблина дать ему покушать, потому что он ослаб и боялся конфет, которых набрал целый подсумок в башне Квадракоптеров. Но гоблин не смог ему ничего предложить, кроме молчания, так как еды они с собой не взяли. Миновав несколько развилок, также поджигая лампы, герои вышли в большой холл, сверху которого бил вниз водопад из помоев.

– Откуда здесь водопад? – поинтересовался Лукас.

– О Дэкс… Как я тебя понимаю, Бам-Бью, – сказал гоблин, обратившись наверх к выдуманным небесам.

– Это не водопад, а центральная канализация: все, что вытекает из города, стекается сюда.

– А потом куда все это девается?

– С тобой никакой кайфухи даже в приключении, ох, Бам-Бью, а ты двоих взрастила. Да прямиком к вам, туда, вы эту гадость нефтью называете.

Вообще гоблины – известные делканы, канализация есть в каждом городе и каждой фактории, более того, они забирают отходы жизнедеятельности у всех по соседству, у всех, с кем живут рядом. Сооружают трубопроводы, насосы, помпы, мусорники и собирают нечистоты со всего Поднебесья, а взамен получают хорошие преференции на торговлю и налоги. Некоторые отходы перерабатываются в хлам, а у гоблинов дешевле золота, штепселей, контрабанды, топлива и лимонной шипучки только хлам. В городах и факториях есть целые рынки с хламом, а на распродажу хлама стекается больше гоблинов, чем на раздачу бесплатной еды. Даже проводятся фестивали хлама, где из кучи сломанного добра они собирают поделки на время; призовые места и количество зрителей не уступают даже гоблинболлу [6].

Гоблиноболл

Лукас и Фарфор томно брели по коридорам канализации, продолжая оставлять за собой след из огней. Они проходили мимо разнообразных дверей, балок, старых механизмов. Бесчисленные разветвления пытались сбить их с пути, но свет зажжённых ламп придавал им уверенность в том, что они не заблудятся, если потребуется обратный путь. Продвигаясь по самому длинному и прямому коридору в канализации, гоблин имел возможность поразмышлять и связаться со своим внутренним я: «Как-то странно на нем сработало зелье, как-то быстро что ли, или как-то качественно для его цены. Обычно проходит до пяти часов среднего качественного зелья».

Достав бутылочку и осветив ее лампой, Фарфор присмотрелся и обнаружил мелкие надписи на обратной стороне этикетки с названием, содержимое прекрасно скрывало их, пока не начнешь им пользоваться. Оно гласило, что ни в коем случае нельзя принимать ванну или иметь контакт с водой, ибо зелье сотрется, а вместе с ним и волшебство.

– Вот паскудная лавчонка, а я все гадал, как же он меня нагреет, забери его Дэкс в Мирлето!

Гоблин так громко разругался, что обитатели здешних мест, канализационные грамлины, закопошились где-то неподалеку.

– О Дэкс, бежим, человек, бежим быстрее! – кричал Фарфор, хватая руку Лукаса.

Вдалеке уже слышно было лязганье металла, а огоньки указывающие обратный путь, один за другим гасли.

_________________________________________________________________

[1] Гоблинократия – система управления и порядка как внутри Гоблинариума, так и в отношениях между другими расами и гоблинами. Также это инструмент сдерживания в особо щепетильных вопросах. Замучаешься подписывать всякие бумажки.

[2] Гедонократия – система незарегистрированных законов для порядочной жизни граждан Гоблинариума. Этот талмуд стоит прочесть, чтобы понять, как же правильно должен жить настоящий гоблин и гоблинс.

[3] Хрюнтусы – свиноподобные антропоморфные существа, называемые Атрапиларами на общем языке.

[4] Собакены – собакоподобные антропоморфные существа, называемые Канипиларами на общем языке.

[5] Бесы – некая смесь всех представителей рас Внутреннего мира, абсолютно разной формы и цвета. На общем языке называются Бафетами.

[6] Гоблинбол – любимейшая дисциплина среди видов спорта Гоблинариума. С разнообразными пинательными аппаратами на плечах спортсменов и мяча в виде гоблина, бегающего от игроков. Кому понравится, если его будут запинывать в ворота противника?

***

Миновав длинный коридор, они вошли в освещенное прямоугольное помещение. Чуть пробежав прямее, они увидели коллектор и еще один огромный слив, Лукас подошёл ближе глянуть в темную бездну. Гоблин еле успел его отодвинуть в сторону, прежде чем наверху из трубных коллекторов полились нечистоты. Это был тупик, а первый грамлин уже виднелся в конце длинного коридора, он яростно ломал светильники, направляясь в сторону героев.

Доломав последний, существо остановилось, а после того как слив отбросов прекратился, грамлин услышал шум, издаваемый Лукасом, который бегал в поисках скрытых проходов. Сильно завизжав, существо побежало к ним. Оно было рядом, и его волновал не только звук, но уже и запах героев. Как только оно вступило в пространство света, то сразу упало, обхватывая глаза руками. Вслед за ним прибежала целая толпа грамлинов, которые остановились перед светом лампы и недовольно заверещали.

Фарфор снова сдвинул Лукаса в сторону, защищая его от волны помоев, сливаемых через трубы, расположенные по обеим сторонам от стенки. Если миновать трубы и вскарабкаться наверх, то можно увидеть, что там виднеется спасительный туннель. При строительстве специально оборудованная лестница, видимо, проржавела и отвалилась, лишь малая часть её предательски сохранилась ближе к верху.

Тут же один из грамлинов с палкой ударил другого по голове, а после содрал с него балахон. Разорвав ткань, он завязал свои глаза и, ощупывая местность той же палкой, медленно двинулся вперед. Через секунду другой поступил так же, второй оглушенный грамлин не успел упасть, как уже следующий ударил другого.

– Нужно туда, наверх и быстро! Есть лишь несколько мгновений до тех пор, пока они не найдут лампу, – подгонял Фарфор мальчика.

Гоблин ловко вцепился в выступ правой трубы, подтянулся, а потом тут же перепрыгнул на левую – подтянулся. В таком темпе он ловко добрался до верха, минуя струи сливаемых нечистот.

Лукас смело забрался на первую трубу. Места было немного, ведь там торчал только кончик, через который и выливалась вонючая жидкость.

Он так же легко подтянулся и вскарабкался на него, как и Фарфор, но требовалось ещё перепрыгнуть на правую трубу, из которой только что вылилась жидкость.

– Живей, перепрыгивай! – крикнул Фарфор.

Лукас так и сделал. Среднестатистический мальчик не осилил бы такого прыжка, но Лукас смог это сделать. Уцепившись за край трубы, он уже с трудом смог подтянуться и перепрыгнуть на другую. Повиснув на следующем коллекторе, мальчик поздно осознал, что с каждым таким прыжком, силы покидают его.

Грамлины же, разбив лампу, не теряя времени подошли к стенке и стали карабкаться на трубу справа и по одному прыгать к левой трубе. Но наших героев выручила струя нечистот, размывавшая этих существ: кого обратно вниз, кого в неизведанную бездну. В это время Лукас нашел последние силы и еле вскарабкался на очередную трубу, готовясь к следующему прыжку. Прыгнув, он немного не долетел и ухватился за низ трубы, а не за верх, как было до этого. Мальчик повис, как сарделька в мясном магазине, силы совсем покинули его, а впереди предстояло ещё шесть таких же прыжков и подтягиваний.

– Ну, давай подтягивайся! – истерил Фарфор. – Тебя сейчас смоет.

– Я не умею, – шептал от бессилия Лукас.

– Ты че, во дворах не подтягивался никогда?

– Нет, – на последних силах промычал мальчик.

– Ты, хлюпик человеческий, давай, тяни свои тонкие ручонки! – ругался Фарфор.

Но Лукас как висел, так и оставался висеть. Руки его ослабли, а сам он дрожал от напряжения. Ни одной ноты голоса Фарфора человек воспринять не сумел, только ощущал вибрацию трубы, из которой неслась струя воды, смывая мальчика вниз. Он плюхнулся прямиком на толпу грамлинов, Фарфор же не теряя ни минуты выхватил револьвер и прицелился сначала в канистру, которую оставил ранее, но, слава богу, передумал и выстрелил рядом, в банду чудовищ.

Те по началу испугались и отпрыгнули в стороны, но, когда поняли что к чему, уже планировали наброситься на мальчика. Лукас протер глаза и, увидав грамлинов, закричал как ошпаренный. Крик его был подобен грому, силой своего голоса он разметал существ обратно, в тоннель, и сразу упал в обморок.

Гоблин, наблюдавший сверху, что происходит внизу, принял решение спрыгивать. Уже снизу он достал заранее припасённую веревку с портфеля Лукаса и обвязал ее вокруг талии мальчика, другой конец привязал к себе. Гоблин так же ловко, как и в первый раз, вскарабкался наверх и, когда повернулся, увидел, как к Лукасу с опаской подходили пещерные грамлины. Они обнюхивали его и аккуратно трогали когтями. Некоторые уже достали ножи, стоит ему потянуть веревку, как они порежут человека, и конец приключению, конец обещанию, конец Лукасу.

В этот момент зеленая кисть нехотя перевернулась, гоблин смотрел на любимое кольцо с желтым камнем, украшавшим его руку долгие годы.

– Ты поможешь мне? – спросил он у предмета.

Грамлины внизу запрыгали, закричали, забились в истерике. Они предвкушали, что сегодня полакомятся доселе неизведанным существом.

– Нет – так, видимо, судьбой начертано умереть ему в канализации, – продолжал говорить сам с собой Фарфор.

Бесноватые существа, начали отталкивать друг друга, чтобы подойди ближе к бессознательному телу Лукаса Тиля.

– Помоги мне Дэкс, что же делать? – продолжал бормотать Фарфор. – Я дал слово Илисе, это неправильно.

Один из Грамлинов чуть воткнул нож в ногу Лукаса. От боли мальчик сразу очнулся и закричал хрипотой, но разметающего эффекта не последовало. Пещерные Грамлины по привычке разбежались в стороны, даруя еще пару секунд для размышлений Фарфору Квадракоптеру.

Гоблин нервно снял кольцо и прижал его к животу, прыгая из стороны в сторону, будто хочет в туалет.

– Раздери меня Мирлето, забери меня в Мирлето, как я ненавижу это существо, за что, Дэкс? За что ты так со мной?

Грамлины опомнились и уверенно подошли к Лукасу. Мальчик забился в угол, пытаясь закричать, но кроме хрипа ничего не произошло. Один из монстров подошел ближе и одним резким движением полоснул мальчика ножом от брови до щеки. Из рассеченной кожи хлынула кровь.

До гоблина донесся мученический детский крик, и только тогда он нашел в себе силы и уверенность, чтобы бросить свое сокровище вниз, прямиком к грамлинам. Существа отпрыгнули в стороны и снова в ужасе убежали, куда могли позволить их подслеповатые глаза. Отбежали все, кроме одного, видимо, самого молодого и туповатого. Видно, этот молодняк еще не успел застать бомбы, которые кидает гоблинский подраздел очистки, и поэтому уверенно остался. Он запустил когтистую руку в серую воду и достал кольцо, приподняв его над головой. Под лучами света, еле прорывающегося с люка наверху, оно блестело и чуть отдавало золотым свечением на весь свод и арку помещения. Другие представители его расы зарычали, запрыгали и напали на молодого грамлина, ведь никого внизу больше не наблюдалось. Гоблин уже старательно поднимал привязанного мальчика наверх. Лукас же безучастно наблюдал, как грамлины били и резали друг друга за обладание Фарфоровским сокровищем. Трудно было винить полуразумных существ за это, ведь не само кольцо манило их потрепанные души, а камень, инкрустированный в оправу. Он действительно обладал определенными мистическими свойствами.

Подняв Лукаса и оттащив его подальше от обрыва, гоблин сел в лужу и заплакал. Мальчик в этот же момент не стал скрывать слез и разревелся не меньше спасителя. Так и ревели они вместе под истошные крики грамлинов, бьющихся друг с другом за самую главную ценность в жизни Фарфора Квадракоптера. Лукас Тиль лежал и чувствовал, что погружается в сон, но это был не тот сон, что застает вечерком возле потрескивающего камина, когда у тебя полный живот горячего чая и свежеприготовленного штруделя. А тот сон, что вызывал беспокойство, сердце мальчика колотилось и готово было выпрыгнуть из груди. Только когда Лукас закрыл глаза и почти покинул этот мир, резкий взвод сердца начал будить его. Оно резко забилось сильнее, а потом тихонько замедляло свой пульс, снова полудрема и снова взвод сердца, как запуск автомобиля. Мальчик открыл подсумок с конфетами и вытащил два кристаллика, первым залетел в рот красный, наполняя его приторно-сладким вкусом. Лукас был бы рад выплюнуть конфету, но с ее соком в его организм поступала пища, которой ему так не хватало. Далее он опробовал зеленую конфету и тут же в рот ударил кислый вкус, он чуть не выплюнул все наружу. Благо спустя пару секунд вкусы смешались и сбалансировались, превращаясь в наивкуснейшую леденцовую конфету, когда-либо попробованную Лукасом за всю его жизнь. Большим и главным бонусом было то, что к телу возвращалась сила, мозг стал соображать лучше.

Со стороны в происходящее трудно было поверить, чтобы сам Фарфор Квадракоптер, статный гоблин в почетном возрасте, издавал истошные вопли и ревел, как ребенок без заботы родителей. Лукас же, напуганный таким состоянием своего напарника, нашел силы взять себя в руки и подойти к нему, чтобы поддержать убитого горем гоблина, чтобы обнять его по-дружески, чтобы хоть как-то разделить с ним горе. Но гоблин агрессивным движением руки отбросил мальчика прямо в грязь.

– Это была моя удача, ты, леприкон-переросток! Забери и раздери тебя Мирлетто. За что? А… За что ты так со мной, Дэкс? В чем я провинился перед тобой?! – яростно завывал гоблин, стоя на коленях, обращаясь к небесам. – Это была моя удача, мне конец, всему конец.

Лукас Тиль стер грязь с лица и пореза, но не почувствовал крови. Более того, рана в ноге и на лице престала ныть и щипать. Попытки посмотреть на себя в отражении воды не увенчались успехом – она была грязная и мутная. Тогда он достал зеркальце из подсумка и посмотрелся в него. Сквозь зеленую кожу просматривалась розоватая. В той битве маскировка смылась, а рана на лице волшебным образом затянулась в шрам.