Текст книги "Лошадь в мифах и легендах"

Глава 24
Жертвенная лошадь

В предыдущих главах мы упоминали о том, что лошадь считалась наиболее приемлемой жертвой для бога солнца и морского бога, но этим вопрос не исчерпывается. Множество людей, разделенных гигантскими расстояниями, независимо друг от друга пришли к заключению, что лошадь – самая предпочтительная жертва для их богов. Почти во всех случаях священной считалась белая лошадь, не потому, что она имела какое-то преимущество в размере, красоте или скорости, но только потому, что с белым цветом всегда связывали понятие святости. Именно из-за цвета белый слон является священным животным в Индии, а в Персии почитают белых ослов.

В главе о Троянском коне мы видели, что принесение в жертву лошадей было важной частью греческой религии. Если же мы проанализируем древние верования турок, персов, скандинавов и тевтонцев, то обнаружим, что они тоже считали лошадь самой подходящей жертвой для умиротворения богов (за исключением, возможно, принесения в жертву человека, которого она часто заменяла). В ведической похоронной церемонии лошадь убивали, чтобы она могла идти вперед и объявить о приходе души хозяина.

Плутарх в «Сравнительных жизнеописаниях» поведал нам чудесную историю о молодой кобыле, которую принесли в жертву вместо девственницы, чтобы заручиться благосклонностью богов в решающем сражении.

В году 371 до нашей эры лакедемоняне находились в состоянии войны с фиванцами, причем настолько превосходили их в силе и численности, что фиванцам грозило полное уничтожение. Пелопид, командир небольшого отряда фиванцев, призванный на совет с другими офицерами, настаивал на том, чтобы принять бой. Поскольку этого командира высоко ценили, было решено последовать его совету. «И вот, когда было решено попытать счастья в бою и фиванцы расположились под Левктрами против спартанского лагеря, Пелопид увидел сон, сильно его встревоживший. На левктрийской равнине стояли надгробья дочерей Скидаса, которых называли Левктридами – по месту, где они были похоронены, подвергшись насилию со стороны чужеземцев из Спарты. Их отец после тщетных попыток добиться в Лакедемоне возмездия за это тяжкое преступление, проклял спартанцев и лишил себя жизни на могиле дочерей. С тех пор предсказания и оракулы постоянно внушали спартанцам остерегаться и беречься левктрийского гнева, но большинство их не принимало в расчет этих предупреждений…

Итак, Пелопиду в лагере приснились молодые женщины, плачущие подле своих памятников и проклинающие спартанцев, и сам Скидас, требующий, чтобы Пелопид, если он хочет одержать победу, принес в жертву его дочерям белокурую девушку. Это повеление показалось ему ужасным и беззаконным, и, поднявшись, он стал совещаться с прорицателями и начальниками…

В то время как предводители были поглощены этим спором, а сам Пелопид находился в величайшем затруднении, молодая кобылица, убежав из табуна, промчалась через лагерь и на полном скаку вдруг остановилась прямо перед совещавшимися. Все обратили внимание на ее светлую масть и огненно-рыжую гриву, на ее резвость, стремительность и мелодичное ржание, а прорицатель Феокрит, сообразив, что это значит, вскричал, обращаясь к Пелопиду: «Вот тебе жертва, чудак! Нечего нам ждать другой девы, бери ту, что посылает бог!» И тут же, взяв кобылицу, они повели ее к могилам девушек, украсили венками и, помолившись, торжественно заклали, а потом известили все войско о сне Пелопида и об этом жертвоприношении».

Вряд ли стоит сомневаться, что фиванцы одержали блестящую победу, убив больше врагов, чем когда-либо ранее.

Греки ежегодно приносили в жертву Марсу лошадь с подрезанным хвостом – equuscurtus. Поскольку подрезывание хвостов лошадям не являлось обычной практикой древних, очевидно, этому придавалось особое значение. Сохранилась маленькая бронзовая фигурка такой лошади, предназначенная, очевидно, для увековечения традиции.

Древние персы каждый месяц приносили лошадь в жертву Киру на его могиле в Пасаргаде. Они считали белых лошадей наделенными особой святостью и наиболее подходящими для жертвенных целей, и, когда их армия выступала в поход, ее всегда сопровождали белые лошади. Дань, получаемая персами с киликийцев, показывает, насколько высоко они ценили белых лошадей, вероятно именно по этой причине. Она состояла из 360 белых лошадей, по одной на каждый день года, и 500 талантов серебра.

У многих народов существовал обычай приносить жертву речному богу прежде, чем перейти реку, поскольку духи воды считались очень опасными, коварными и, если их не умилостивить, вполне могли напасть, посчитав, что в их владения вторглись незваные гости. Геродот рассказывает, когда Ксеркс вел войско персов и они подошли к реке Стримон, Фракия, маги принесли в жертву белых лошадей и выполнили целый набор церемоний, прежде чем войти в воду.[85]85
  В книге VII «Историй» Геродота о реке Стримон сказано только то, что Ксеркс повелел построить через нее мост. Жертвоприношением 1000 быков и жертвенными возлияниями сопровождался переход через реку Скамандр. Церемонии проводились и перед переправой через Геллеспонт.


[Закрыть]

Согласно немногочисленным дошедшим до нас записям византийских историков, древние турки поклонялись одному высшему существу и приносили ему в жертву лошадей, овец и быков. Они также описывают, как Таксандер на церемонии похорон своего отца велел привести из темницы четырех гуннов и убить их на могиле вместе с лошадьми, принадлежавшими его отцу.

Вероятно, в этом случае идея ритуала заключалась не столько в жертвоприношении, сколько в обеспечении покойного всем необходимым ему в другом мире.

Хорошо известна история об ирландской женщине, убившей лошадь своего покойного мужа, а на недоуменные вопросы ответившей: «Неужели вы думаете, я позволю своему мужу идти в мир иной пешком?»

Пеннан рассказывает, как в старые времена богатые владельцы лошадей жертвовали одного из жеребцов у колодца возле Абергеля, чтобы обеспечить благословение остальным.

В древности у скандинавских народов принесение в жертву лошадей было одним из самых важных религиозных обрядов. Дитмар, епископ Мерсбурга, составитель хроник XI века, утверждает, что в этих землях есть место, столица страны, называемой Летра, в районе Селон, где люди привыкли собираться вместе, чтобы принести в жертву своим богам девяносто девять человек, столько же лошадей, а также собак и петухов.

Еще раньше во многих храмах поклонялись богу северян Одину (он же Вуден), особенно в большом храме Упсалы, где проводились самые торжественные праздники и приносились жертвы. Обычной жертвой была лошадь, но во времена национальных бедствий не обходилось и без человеческих жертв, причем однажды даже был принесен в жертву царь, что должно было отвратить голод.

В эпосе «Рамаяна» – истории странствий Рамы – описаны сцены, происходившие в Центральной и Южной Индии примерно двенадцать веков назад. Рассказывается, что Дашратх (Дашаратх), великий и благородный король Айодхьи, имел трех жен, которых звали Кансалья, Кейкейи и Самитра. Ни у одной из них, к величайшему всеобщему сожалению, не было сына, поэтому было принято решение прибегнуть к помощи ритуала Асвамедха, то есть жертвоприношению лошадей, чтобы умилостивить богов. По прошествии некоторого времени у Кансальи родился Рама, у Кейкейи – Бхарата, а у Самитры – близнецы, которых назвали Лакшмана и Сатругхан. Рама стал самым известным индийским царем своей эпохи, и летописцы единодушно называют время его правления золотым веком Айодхьи. После его смерти его сыновья стали основателями могущественных империй.

В том же эпосе рассказывается, как царь и царица вдыхали запах горящего жира жеребца, чтобы родить сына. Более подробно ритуал Асвамедха изложен в главе о конях солнца.

В долине Чамби и других частях Тибета специальные молитвенные флаги, называемые «кони-драконы», укрепляются на высоких шестах, устанавливаемых по сторонам дороги. На этих молитвенных флагах в центре изображена фигура коня с мистическим драгоценным камнем на спине. Вокруг центральной фигуры начертаны письмена, в которых воплощен индийский буддийский мистицизм и китайская мифология. Они должны призвать помощь божеств Ламы и дать благословление тем, кто вывешивает эти флаги, на которых, как правило, указываются их имена или год рождения. Пять божеств, на помощь которых рассчитывали древние, это:

1. Тот, кто дает мудрость (Манджушри);

2. Тот, кто хранит от ада и страхов (Авалокитошвара);

3. Тот, кто спасает от увечий и ран (Ваджрапани);

4. Тот, кто очищает душу от греха (Ваджрасатва):

5. Тот, кто дарует долгую жизнь (Амитайус).

Вероятно, изображение коня – еще один пример замены собственно жертвоприношения символом.

Некоторые люди считают, что деревья являются жилищами духов и, следовательно, священны, а в ряде случаев даже божественны, иначе говоря, достойны «короля жертв» – коня.

В Патагонии, между Рио-Негро и Рио-Колорадо, стоит одинокая старая акация с шишковатым и полым стволом. Индейцы почитают ее как обитель духа. Ни один местный житель не пройдет мимо, не оставив чего-нибудь, даже если это просто пучок конского волоса, который он привязывает к ветке. Но самое очевидное свидетельство святости дерева – это выбеленные скелеты множества лошадей, убитых в честь духа: ведь лошадь – самая ценная жертва, которую индеец может предложить божеству.

Как и древние персы, некоторые американские индейцы приносят в жертву лошадь, если собираются переправляться через опасную реку, чтобы дух реки утратил враждебность и проявил по отношению к ним дружелюбие. Любопытно отметить такую удивительную идентичность действий людей, разделенных гигантскими расстояниями.

У патагонских индейцев есть еще один любопытный ритуал, явно имеющий магическое происхождение, направленный на наделение ребенка человека некоторыми конскими чертами. X. Хескет Причард описывает церемонию следующим образом.

В некоторых случаях при рождении ребенка забивают корову или кобылу, отрезают брюхо, рассекают его и в это еще теплое вместилище помещают ребенка. Остальную часть туши племя съедает во время праздника. Существует вариация этой церемонии, представляющаяся еще более дикой. Если рождается мальчик, племя ловит кобылу или жеребенка: если отец ребенка богат и уважаем среди своих людей – первую, если нет – второго. Лассо обвязывается вокруг каждой ноги лошади, двойня петля накидывается на туловище и на шею. Люди делятся на две группы и берутся за разные концы лассо. Удерживаемое таким образом животное не может упасть. Отец ребенка выходит вперед и рассекает грудь кобылы от шеи вниз. Сердце и прочие внутренности вырываются, и ребенка кладут внутрь. Цель заключается в том, чтобы животное билось в конвульсиях, пока ребенок находится внутри. Считается, что после этого ребенок в будущем станет отличным наездником. Он становится кем-то вроде кентавра – наполовину человеком, наполовину лошадью.

Очень похожий обряд описывается в «Исторических трудах Гиральдуса Камбренсиса», датированных концом XII века. Обряд этот совершался во время инаугурации короля Ирландии и, очевидно, преследовал те же цели, что и у патагонских индейцев. Автор пишет, что на севере, в самом отдаленном уголке Ольстера, конкретнее в Кенил-Канил, существует народ, придерживающийся варварского, отвратительного обычая при инаугурации своего короля. Все население этой местности собирается в одном месте, в гущу толпы заводят белую кобылу. Тот, кто ожидает инаугурации, пока еще не принц, а жестокий тиран, не справедливый король, а лицо, стоящее вне закона; появляется он перед всеми на четвереньках, показывая себя зверем не только дерзким, но и неблагоразумным. Кобылу убивают, разрубают на куски и варят. Из мясного бульона готовят для будущего короля ванну. Сидя в ней, он ест мясо, которое ему приносят. Стоящие вокруг люди тоже участвуют в пиршестве. Он также должен испить бульона из ванны, в которой сидит, не наливая его ни в какой сосуд, даже не пользуясь руками. Если этот неправедный обряд выполнен должным образом, королевская власть считается крепкой.

Очевидно, причащение плоти священного животного и питье бульона имеют магический смысл и должны наделить человека, который публично продемонстрировал свою грубость и прочие непривлекательные качества, божественными чертами, символизируемыми белой кобылой, объединить его с божеством, обеспечить повиновение подданных ему как представителю Бога на земле.

Глава 25
Другие священные лошади

Хотя почти каждая глава этой книги в большей или меньшей степени посвящена священным лошадям, еще остались факты, не поддающиеся классификации.

Как мы уже видели, лошади являлись предметом религиозного почитания с глубочайшей древности. Геродот утверждает, что Кир Великий приказал наказать реку Инд за то, что в ней утонул один из его любимых коней[86]86
  У Геродота, во всяком случае в его русском переводе, этого нет. В многочисленных других источниках упоминается, что Кир обозлился на реку Диала, которая некогда текла по территории современного Ирана, за то, что в ней утонул его любимый конь, и велел ее казнить. Вырыли множество каналов, и реки не стало.


[Закрыть]. В книге VII священные лошади предшествовали Ксерксу в переправе через Геллеспонт. Десять лошадей священной нисейской породы, богато убранные и посвященные Юпитеру, еще более усилили показную пышность его шествия. За ними следовала священная колесница бога, которую везли восемь белоснежных коней, сзади шел возница, придерживая вожжи, – ведь ни один смертный не осмелился бы сесть в такую колесницу. Далее следовал сам царь в колеснице, куда также были впряжены нисейские кони. Белые лошади являлись священными для персов, и почетное место в самом центре их победоносной армии занимали именно они.

Много свидетельств поклонения лошадям найдено у галлов. Богиня лошадей Эпона имела коллегу мужского пола – бога Рудиоба. Бронзовое изображение последнего было обнаружено в районе Орлеана вместе с фигурами боровов и вола.

Ранние христиане считали лошадь благословенным животным, поскольку Спаситель родился в стойле. Следующая легенда повествует о чести, оказанной коню императора Константина Великого примерно в 312 году н. э.

Елена, мать императора, благодаря чуду, ставшему ответом на ее молитвы, узнала о местонахождении священных гвоздей Святого Креста. Став их обладательницей, она не знала, как лучше сохранить священную реликвию. Благочестивый Кириак, епископ Иерусалима, дал ей совет: он предложил сделать из них кольца для уздечки коня ее сына-императора. Это сделает его священным для Господа, священным же станет тот, кого он несет.

Мудрая женщина последовала совету, заказала великолепную уздечку, на которой были закреплены священные гвозди, и отослала сыну. Он получил дар с глубокой благодарностью и предписал, чтобы 24 апреля – день, когда произошло чудо раскрытия тайны священных гвоздей, – почиталось как день Святого Креста.

История происхождения поклонения лошадям в Мексике интересна и поучительна.

Завоевателя Мексики Фернандо Кортеса, отправившегося в 1519 году в свою полувоенную, полурелигиозную экспедицию, сопровождали францисканские монахи, убеждавшие местное население уничтожать своих идолов, а в святилищах мелких божков возводить кресты.

Крест уже являлся древним символом, используемым мексиканскими индейцами, и олицетворял бога дождя. Большие каменные кресты уже стояли во многих частях континента и на соседних островах в его честь, что чрезвычайно удивило миссионеров, которые не сумели разглядеть разницу между ними и христианской святыней.

Среди прочих мест Кортес посетил остров Петен и посчитал, что монахи успешно обратили население в его веру. Уезжая, он оставил лошадь, которая поранила ногу, захромала и потому стала бесполезной в походе. У индейцев, до прихода испанцев не видевших лошадей, это животное стало ассоциироваться с крестом, о котором так пеклись приезжие монахи, а крест – с привычным для них божеством непогоды и солнечного света. Поэтому они наделили лошадь святостью, а когда испанцы ушли, стали приносить ей в дар цветы и готовить для нее трапезы, предлагая роскошные блюда из домашней птицы. К сожалению, подобная пища не понравилась лошади, она захворала и сдохла.

Индейцы были смертельно напуганы этим недобрым знаком. Они изготовили каменную фигуру лошади, установили в одном из храмов и регулярно приносили дары, чтобы задобрить ее священный дух.

Когда в 1618 году туда снова прибыли францисканские монахи, они обнаружили статую лошади, принимающую поклонение индейцев как божество грома и молнии.

Каждая индийская деревня в южной части полуострова, ближе к острову Цейлон, имеет своего собственного дьявола или группу дьяволов, от которых ее следует постоянно охранять. К счастью, там есть также духи-хранители, защищающие посевы и дома местных жителей. Создается впечатление, что эти духи являются увлеченными наездниками, или, по крайней мере, предпочитают не передвигаться пешком, потому что жители деревень снабжают их (чтобы задобрить или дать преимущество над демонами) лошадьми из обожженной глины, на которых они могут преследовать пешего врага.

Лошадей из глины лепят в натуральную величину, но настолько грубо, что часто в комке глины довольно трудно разглядеть изящные линии благородного животного. В первую очередь их преподносят богу Айенару, который слывет превосходным наездником, способным преодолевать любые препятствия и побеждать даже самых зловредных демонов. Этот бог изображается в человеческом облике, с короной на голове, скипетром в руке, знаком саива[87]87
  Саива (шаива) – одна из религиозных сект в Индии, с особым почтением относящаяся к Шиве.


[Закрыть] на лбу и орнаментами на теле. Он представлен то в сидячем положении, то верхом на коне. Он имеет двух жен – Пурани и Пудкату, которые обычно сидят по обе стороны от бога, а ночью объезжают вместе с ним поля и принимают активное участие в изгнании демонов. По этой причине деревенские жители юга Индии не любят находиться в поле после наступления темноты и ни в коем случае не проходят рядом со святилищами Айенара ночью. И это понятно, ведь любой прохожий может быть ошибочно принят божеством или его женами, когда они патрулируют поля, за демона и убит.

После выздоровления от болезни или в благодарность за неожиданно пришедшую удачу деревенские жители приносят дары в виде глиняных (или керамических) лошадей к святилищу божества, которая обычно расположена среди деревьев в западной части деревни. Если деревню поражает чума или холера, вредители уничтожают урожай или происходит какое-нибудь другое бедствие, жители увеличивают число даров. Они стараются задобрить божество кровью свиньи, козла или петуха, приносят в святилище крепкие спиртные напитки и вкусную еду, от чего никогда не отказываются жрецы Айенара, которые обычно очень бедны.

В честь этого бога регулярно устраивается праздник урожая, когда в жертву приносятся животные, а изображения божества украшают, помещают на глиняную лошадь и возят по деревенским улицам. Это можно сравнить с обычаями, связанными с хлебной лошадью.

Глава 26
Освобожденные лошадью

В главе, посвященной морским лошадям, мы изложили легенду об Ипполите – классический пример освобожденного лошадью. Но в древности существовало много и других героев, избавившихся от цепей земного «сна жизни» с помощью своих скакунов.

Какая смерть может быть предпочтительнее для того, кто чувствует своего коня своим вторым «я»? Находясь в полном расцвете сил, занимаясь любимым делом – катаясь верхом на своем прекрасном жеребце, – он неожиданно, не имея времени на ненужные сожаления и грустные прощания, понимает, что перед ним широко распахнулись ворота мира духов и что тело больше не заключает в себе бессмертную душу. Его освободила лошадь! Он никогда не узнает проблем, связанных с пошатнувшимся здоровьем и преклонными годами. Ну что за счастливый человек!

Давайте рассмотрим некоторые известные по легендам и преданиям примеры того, как Господь даровал такую возможность верующим в него. Первые три истории на удивление похожи. Не приходится сомневаться, что, хотя они появились в совершенно разных странах, все же имеют некие общие корни. Причем их не следует рассматривать как иллюстрацию сказанного выше, потому что попытки героев уклониться от воли Бога явно не принесли им счастья. Его можно получить только подчинением божественной воле. Услышанный божественный призыв должен быть принят с благодарностью.

Один из примеров – русское предание о смерти Олега, княжившего на Руси в 879 году. Его можно отыскать в хрониках Нестора[88]88
  «Повесть временных лет» (пер. Д. С. Лихачева).


[Закрыть], киевского монаха, жившего примерно через двести лет после великого князя.

«И жил Олег, княжа в Киеве, мир имея со всеми странами. И пришла осень, и вспомнил Олег коня своего, которого прежде поставил кормить, решив никогда на него не садиться. Ибо спрашивал он волхвов и кудесников: «Отчего я умру?» И сказал ему один кудесник: «Князь, от коня любимого, на котором ты ездишь, – от него тебе и умереть». Запали слова эти в душу Олегу, и сказал он: «Никогда больше не сяду на него и не увижу его больше». И повелел кормить его и не водить его к нему, и прожил несколько лет, не видя его, пока не пошел на греков. А когда вернулся в Киев и прошло четыре года, – на пятый год помянул он своего коня, от которого волхвы предсказали ему смерть. И призвал он старейшину конюхов и сказал: «Где конь мой, которого я приказал кормить и беречь?» Тот ответил: «Умер». Олег же посмеялся и укорил того кудесника, сказав: «Неверно говорят волхвы, все то ложь: конь умер, а я жив». И приказал оседлать себе коня: «Да увижу кости его». И приехал на то место, где лежали его голые кости и череп голый, слез с коня, посмеялся и сказал: «От этого ли черепа смерть мне принять?» И ступил он ногою на череп, и выползла из черепа змея, и ужалила его в ногу. И от этого разболелся и умер. Оплакивали его все люди плачем великим, и понесли его, и похоронили на горе, называемою Щековица; есть же могила его и доныне, слывет могилой Олеговой. И было всех лет княжения его тридцать и три».

Похожая история изложена в скандинавской саге. В ней Орвар Одд, сын Грима, был предупрежден, что его убьет собственный конь. Вернувшись домой после долгого отсутствия, он обнаружил, что его четвероногий друг умер, а тело его похоронили в болоте. Когда он подошел поближе, чтобы взглянуть на коня, из черепа вылезла ящерица и убила его.

Подобные легенды присутствуют и в фольклоре Британских островов, причем некоторые из них восходят к глубокой древности.

Наиболее хорошо известна история о приключениях сэра Роберта де Шурланда, который жил в XIII веке в Шурланде на острове Шеппи и был произведен Эдвардом I в баннереты[89]89
  Баннерет – рыцарь, имеющий право на собственное знамя и собственный отряд рыцарей.


[Закрыть] за отличную службу во время осады Керлаверока в Шотландии. Гробница этого рыцаря – известная достопримечательность церкви аббатства в Минстере. Сэр Роберт изображен на ней лежащим со скрещенными ногами, его голова покоится на шлеме, а рядом – скульптурное изображение головы коня, показавшейся над волнами. Легенда гласит, что сэр Роберт похоронил заживо священника и затем, чтобы получить прощение короля, который плыл мимо острова на корабле, заставил своего коня плыть к кораблю, до которого было больше двух миль. Рыцарь благополучно доплыл на спине коня до корабля, вернулся обратно и, когда уже ступил на твердую землю, с ним заговорила старая колдунья, очевидно находившаяся в дурном настроении, и заявила, что, хотя конь только что спас жизнь своего хозяина, он же станет причиной его смерти. Не желая рисковать, неблагодарный рыцарь тут же отрубил голову еще не успевшему отдышаться коню и посмеялся над колдуньей, обозвав ее лгуньей.

Спустя год сэр Роберт гулял по берегу и неожиданно заметил череп своей лошади, выброшенный на берег волнами. Решив продемонстрировать презрение к несбывшемуся пророчеству, он ударил по черепу ногой, как по мячу, запустив его высоко в воздух. Но при этом в ногу рыцаря впился осколок кости. От небольшой ранки началось заражение крови, и неблагодарный баннерет умер.

Согласно другой версии, через двенадцать месяцев после того, как он разделался со своим верным другом, рыцарь выехал на охоту, его конь споткнулся и сбросил седока на землю, прямо на череп убитого им коня. От сильного удара сэр Ричард расхворался и умер.