Текст книги "Лошадь в мифах и легендах"

Глава 10
Деревянная лошадь[52]52
  Hooden Horse (англ.) – рождественский обряд в некоторых частях Англии с шутками и забавными представлениями.


[Закрыть]

Мистер Перси Мейлем тщательно исследовал и подробно описал обычай в том виде, в каком он существовал в Кенте. Я процитирую ряд отрывков из его работы.

«Тот, кому доводилось провести Рождество в фермерском доме Тэнета – лично мне посчастливилось провести их пять, – никогда не забудет вечер накануне Рождества, когда, сидя у огня, неожиданно слышишь лязганье ворот… и топот ног по усыпанной гравием дорожке, ведущей к дому… и громкое хлопанье. Все вскакивают и говорят:

– Лошадники пожаловали, теперь жди забав.

Распахивается передняя дверь, и вот они все перед нами: «возница», щелкающий хлыстом и ведущий лошадь (человек, исполняющий роль лошади, и называется лошадником), которая нарочито упрямится, щелкает зубами, пятится назад, шарахается из стороны в сторону. В общем, лошадь делает все возможное, чтобы затруднить жизнь всаднику, который пытается на нее взобраться. А в это время возница держит «животное» под уздцы и тщетно его успокаивает. «Молли» тоже здесь. Это парень, одетый в женскую одежду. Он трудолюбиво метет землю за лошадью березовой метлой. Обычно присутствуют еще два или три участника, которые играют на концертино, тамбурине или аналогичных инструментах. Это представление длится некоторое время, и тот из зрителей, у кого появится желание, может попробовать забраться на лошадь и покататься на ней. Обычно это никому не удается. Артисты – скоморохи и фигляры – кривляются и выкидывают забавные номера. Например, Молли стоит на голове, при этом не демонстрируя зрителям деталей своего нижнего белья – только подбитые гвоздями сапоги и плисовые штаны. Раздается пиво и щедрые дары, после чего артисты идут дальше. Пение песен и рождественских гимнов обычно не является частью церемонии, участники вообще почти не говорят.

В Тэнете артисты иногда, но не всегда зачерняют лица. Когда-то свободные платья – наподобие монашеских ряс – были официальной одеждой участников.

Если в доме был большой холл, артистов нередко приглашали внутрь, иногда «лошадь» бесцеремонно распахивала дверь и заходила в холл без приглашения…В канун Рождества трудно соблюдать какие бы то ни было жесткие правила, касающиеся костюма лошади. Обычно он состоит из лошадиной головы, вырезанной из куска дерева (резчиком, придерживающимся традиционной школы) и раскрашенной. Голова надежно закреплена на конце прочной деревянной палки длиной около четырех футов. На ней также держится кусок плотной мешковины, сшитой мешком. Под ней прячется лошадник таким образом, чтобы были видны только его ноги. Он держит палку, на которой закреплена голова, и наклоняется так, чтобы палка касалась земли и служила дополнительной опорой. Нижняя челюсть лошади держится на петлях, и привязанный к ней кожаный ремешок или прочный канат, который лошадник периодически дергает, позволяет нижней челюсти опускаться и подниматься, ударяясь о верхнюю. А поскольку обе челюсти обильно снабжены гвоздями, заменяющими деревянной лошади зубы, получающийся громкий звук весьма напоминает тот, что издает лошадь, грызущая удила».

Мистер Мейлем описал и более мелкие детали костюма лошади. Ее уши выполнены из остроконечных кусочков кожи, а хвост – из конского волоса, перевитого «кейтисом» – так называют яркие ленты, используемые в Кенте для украшения впряженных в коляску лошадей. Грива сделана также из лент. Не обходится и без орнаментальных украшений, которыми декорируют фермерские дома по случаю государственных праздников. Это качающийся медный диск между ушами, круглый медный диск на лбу, а уздечка – длинная кожаная лента с медными заклепками. Полученные деньги обычно кладут между челюстями этого причудливого создания.

Иногда в передней части головы «лошади» имеется два отверстия – глаза, а внутри – полость, куда можно поставить зажженную свечу. В Диле лоб лошади покрывают черным плюшем, который должен изображать ее шкуру, уши делают из того же материала, а глаза рисуют…В этом случае попона имеет темно-зеленый цвет.

Мистер М. Эббот из Кентербери в письме, написанном им в октябре 1921 года в «Оккульт ревью», так описывает лошадь из Тэнета: «Та, что я видел, была черной и украшена медными бляхами и красными лентами. Несущие ее люди были укрыты черной тканью».

Интересный и уходящий корнями в глубокую древность ритуал деревянной лошади, дошедший до нас только в искаженной, гротескной форме, когда-то был широко распространен по всей Великобритании. Судя по всему, он зародился на острове Тэнет.

На первый взгляд сторонний наблюдатель может предположить, что деревянная лошадь – всего лишь местная разновидность известного конька-скакунка, но, хотя происхождение обоих символов весьма неопределенно и теряется в туманных глубинах древности, представляется, что они появились независимо друг от друга и произошли от разных предков. Здесь, как и в случае с коньком-скакунком, возможно несколько версий происхождения.

Существует несколько вариантов написания слова hooden (напомню, обряд называется hoodenhorse). Обратившись к словарю, я выяснил, что переходный глагол hood произошел от среднеанглийского hooden (hoden) и означает «покрывать капюшоном» (как, например, сокола).

Поскольку приведено точное описание деревянной лошади (hooden horse), это, возможно, трансформация термина, но существует и другое предположение. Неиспользуемая «лошадь» оставалась «в стойле» до наступления очередного праздника. Иногда она «бездельничала» весь год. Hodden – это диалект от holden и имеет значение – «хранить, содержать». Получается, что речь идет о лошади, которую необходимо содержать весь год. Кроме того, когда речь идет о лошади, появляется дополнительное значение – «охраняемый, священный предмет». А если мы правы, считая изображение заменой реального животного, тогда, вероятнее всего, его хранили для ежегодного жертвоприношения.

«Европейский журнал» (том LI, с. 358) за май 1807 года дает нам недостающую связь. Автор начинает с подробного описания церемонии (если, конечно, так можно назвать дошедшее до нас ее жалкое подобие) в Рамсгейте, Кент, с черепом мертвой лошади вместо деревянной фигуры. Затем он говорит, что изображение называется hoden (woden) horse, и спрашивает, является ли это «остатком праздника в честь наших саксонских предков, высадившихся в Тэнете, на что, казалось бы, указывает термин woden».

Итак, хотя, по утверждению мистера Мейлема, деревянная голова использовалась уже в 1824 году, о чем говорят надежные «устные источники», и относится к такому «архаичному» типу, что не может считаться «современной заменой», не приходится сомневаться, что когда-то ее использовали вместо черепа лошади. В свою очередь, череп заменил живое (или принесенное в жертву) животное в том, что некогда было торжественной религиозной процессией к алтарю или от него. Или, опять-таки, hoden может иметь то же значение, что Odin (Один – норвежский вариант Вудена[53]53
  Вуден – северный бог, равнозначный Меркурию в классической мифологии. От его имени произошло английское слово Wednesday – среда.


[Закрыть]), поскольку начальная буква h довольно легко появляется и пропадает в разговорном языке менее образованных классов, причем в прежние времена эта тенденция была выражена намного сильнее. Даже если примем за основу имя «лошади» Вуден, за объяснением все равно следует обращаться к богу, а не к материалу, из которого сделана фигура[54]54
  Wooden – произносится «вуден» – деревянный (англ.).


[Закрыть]. Буквальный перевод слова Woden – «яростный, сильный воин», а в среднеанглийском мы находим перевод слова wooden – «безумный, яростный, свирепый».

Предполагается, что в деревянной лошади живет дух Вудена и потому она обладает некоторыми чертами его характера. Отсюда двигающиеся, хватающие челюсти и неорганизованное поведение, что привело к запрету обряда во многих городах. В первоначальных жертвоприношениях голова и шкура лошади, вероятно, использовались в ритуале, чтобы скрыть священнослужителя, поскольку там, где приносятся в жертву животные, обычной практикой жреца было одеваться именно так. Участники обряда должны были вместе с ним отведать плоти исполненного божественным духом животного, тем самым достигнув единства с божеством.

А если мы припомним, что Вуден носил капюшон (чтобы скрыть отсутствие глаза), то отчетливо увидим еще одну связь между деревянной лошадью и божеством.

Даты языческих празднеств, на которых лошади приносились в жертву Вудену, практически совпадали с христианскими праздниками, поэтому вряд ли стоит удивляться, что обычай сохранился и стал одним из христианских мероприятий после того, как поклонение Одину прекратилось.

Примерно в 690 году архиепископ Теодор пообещал покарать всех, кто «во время календ января покрывает себя шкурами животных и надевает головы животных». После этого повсеместно стали применяться искусственные шкуры и головы.

Несмотря на строгий запрет, прежнее обличье лошадей – героев обряда до сих пор существует в некоторых частях Уэльса и соседних областей. Это настоящий череп лошади, завернутый в чехол и украшенный яркими разноцветными лентами, в глазницы иногда вставляются донышки стеклянных бутылок. Он закреплен на коротком шесте, который носят от двери к двери возчик и его спутник; последний поет рождественские гимны и произносит заклинания. Фотография такой пары появилась в «Дэйли мейл» от 29 декабря 1921 года.

В церковном приходе Лимм существует или существовал следующий обычай. Череп лошади, украшенный лентами с кусочками стекла, вставленными в глазницы, устанавливали на шесте-рукоятке. Его носил по улицам человек, покрытый лошадиной попоной. К его носу обычно крепили цепочку, которую держал другой человек. Их сопровождало еще несколько спутников. Если процессию пускали в дом, ее участники устраивали небольшое представление: по команде хозяина – человека с цепочкой – «лошадь» пятилась, открывала рот, становилась на дыбы и т. д. Иногда «лошадь» хватала людей и держала их, пока не получала какой-нибудь выкуп. Но, как правило, она вела себя довольно мирно, потому что, если пленник проявлял бойцовские качества, спутники «лошади» обычно бросали ее без помощи, предоставляя разбираться со всеми сложностями самостоятельно.

В Уэльсе лошадь известна под именем Мэри Лвид, что можно перевести как Бледная Мэри, Чахлая Мэри или Белая Мэри. Здесь очевидна ссылка на Святую Деву или, возможно, на луну – ее символ. Быть может, это попытка христианизировать старый языческий обряд. Но, с другой стороны, утверждает Перси Мейлем, Вирт Сайкс упоминает о традиции, соединяющей этот обряд с заклинанием, связанным с воинственной принцессой, которая некогда якобы процветала в Гвенте и Моргайте. Говорят, что ее до сих пор иногда видят на вершине скалы в Римней-Дингл. Принцесса сидит на своем боевом коне.

Похожие обряды существуют в Германии, причем их тщательное изучение приводит к безошибочному выводу: деревянная лошадь – это лошадь Одина. Тем не менее нельзя не заметить, что мистер Мейлем в своем интереснейшем труде, из которого мы почерпнули большую часть информации, приведенной в этой главе, пришел к совершенно другому выводу. Он считает, что описанная нами лошадь напрямую связана с легендой о Робин Гуде, и приводит доводы в доказательство этой теории.

И тем не менее эти выводы вовсе не противоречат друг другу, поскольку некоторые писатели считают Робин Гуда воплощением бога Одина.

Что же касается присутствия «Молли», оно, вероятно, является напоминанием о времени, когда священнослужителями были женщины. Не приходится сомневаться, что, когда это поле деятельности перешло к мужчинам, они одевались как женщины, о чем нам по сей день напоминают рясы современных священников.

Некоторые авторитетные ученые считают, что обычай носить в Крещение, майские праздники и Иванов день[55]55
  Иванов день – 24 июня.


[Закрыть] оленьи рога восходит к поклонению богине Диане. Правда, в наши дни они часто являются спутниками деревянной лошади, которой я приписал другое происхождение.

Глава 11
Свадебная лошадь

И серьезные ученые, и ценители прекрасного сожалеют о том, что белые кони, бывшие ранее непременным атрибутом английской свадебной церемонии, оказались вытесненными машинами – предметами неромантическими, утилитарными и не имеющими никакого отношения к вековым традициям.

Белая лошадь появилась на свадьбах отнюдь не случайно. Для англичан она с глубокой древности являлась священным символом, и ее присутствие на свадебных церемониях имело глубокий смысл.

Интересно заметить, что в некоторых частях Индии конь присутствует на церемонии обручения в виде плетеной фигуры. Мистер Уильям Льюис, чья фотография плетеного коня была опубликована в ноябре 1921 года в «Дэйли мейл», подробно рассказал о ней.

«Во время, когда я получил эту фотографию, я служил в армии его величества в Индии и воспользовался представившейся возможностью проехать от Агры до Фатипур-Сикри. Возле деревни, расположенной на полпути между этими двумя городами, я встретил процессию индусов, в центре которой находились два таких плетеных коня, на которых сидели пышно одетые мальчик и девочка.

У меня не было времени на длительные расспросы, и я удовлетворился кратким пояснением, что это церемония обручения, и даже не фотографировал ее – слишком уж плотной была толпа. Добравшись до Фатипур-Сикри, я увидел эту «лошадь», которая сохла у дома изготовившего ее ремесленника, и сфотографировал ее. Военные порядки и недостаток времени не позволили мне навести подробные справки, и я больше никогда не видел ничего подобного.

Единственная связь лошади с индийской религией или мифологией, которую мне удалось обнаружить, – это ритуал Асвамедха, или жертвоприношение лошади, о котором упоминается в ранней санскритской литературе».

Мистеру Льюису удалось обнаружить самую суть проблемы. Религиозное почитание, с которым индусы относились к лошадям, добавляло особой святости клятве, принятой сидя на спине этого животного. Ни один истинно верующий не мог бы нарушить такую клятву с легкостью.

Тот, кому это интересно, может вернуться к страницам, на которых изложена история Троянского коня, и вспомнить о клятве, которую поклонники Елены Прекрасной произносили, стоя на кусках плоти убитого и расчлененного животного. Его принесли в жертву только для того, чтобы сделать клятву нерушимой. Ее действительно никто не нарушил, и в результате началась Троянская война.

Свадебный конь, возможно, является образом Мамоджи – фаллического жеребца индусов.

Лошадь как эмблема солнца – это символ созидательной жизни, ее изображение не только придает торжественность клятвам, но и является непроизнесенной вслух молитвой о плодовитости всадников.

Для получения более подробной информации по этому вопросу следует обратиться к главам о жертвенной лошади и солнечной лошади.

Рис. 3. Свадебный конь.

Глава 12
Лошадиная подкова

Так же как Солнце – бог и правитель дня, Луна – богиня и царица ночи. Первый символизирует отца всего сущего, а последняя воплощает материнский принцип, причем известна была в разные времена, в разных странах и под разными именами. И та, которую некогда звали Исис[56]56
  Исис, Исида – богиня плодородия, покровительница женщин.


[Закрыть], теперь Мадонна.

Лошадиная подкова представляет луну в форме серпа и является одним из главных символов, используемых для обращения к небесной Матери, чтобы привлечь ее благосклонность и помощь. Подкову прибивают над дверью, чтобы обеспечить защиту от колдовства и дурного глаза. Но из-за непонимания истинного значения этого символа ее иногда прибивают рогами вниз. В этом случае значение подковы теряется, и даже иногда считают, что это позволяет удаче ускользать. Именно в этом смысле в Библии упоминаются рога алтаря. «Вяжите вервями жертву и ведите к рогам жертвенника». В христианских церквях угол слева от священника, когда он стоит лицом к алтарю, – это рог Евангелия, а справа – апостольский рог, вместе они являются средством, которое позволяет ему с уверенностью предстать перед лицом Всевышнего – символ материнской любви Господа, «рог спасения».

Лошадиная подкова в качестве амулета и сейчас пользуется большой популярностью в Англии, особенно в деревне и в бедных районах городов, но веком раньше она применялась еще шире.

Доктор Брюер, рассказывая о Лондоне, говорит, что в 1813 году на Монмаут-стрит можно было насчитать семнадцать подков, а в 1855 году – семь. Не знаю, осталась ли сейчас хоть одна.

Обри в своем «Альманахе» сообщает, что «вполне обычным считается прибивать подкову над входной дверью. Она заберет силу ведьм, которые захотят войти в дом. На косяках большинства домов в западной части Лондона прибиты подковы. Считается удачей найти подкову». Далее он сообщает, что «под папертью церкви в Станинфилде, Суффолк, я видел черепицу с лошадиной подковой, помещенной туда именно с целью защиты, хотя многие считают, что святой воды было бы достаточно. Мне говорили, что имеется множество других примеров».

Нельсон свято верил в защитные свойства подковы и даже велел прибить одну из них на мачте своего судна «Виктория».

Есть мнение, что обычай прибивать гвоздями подкову к дверному косяку сходен с существовавшим у римлян, которые загоняли гвозди в стены домов в порядке защиты от чумы. Очевидно, это было связано с неприятием феями и ведьмами металла. Особые качества приписывались и гвоздям, с помощью которых прибивалась подкова. Иногда они использовались в качестве лекарства. Например, в Ирландии, если ребенок начинал чахнуть, а причину его заболевания не могли установить, лечение заключалось в изготовлении амулета из старых гвоздей от подковы, куриного помета и соли. Это отпугивало фей, которые желали утащить ребенка из мира людей в свой мир.

Лошадиная подкова – это лекарство, если у заколдованной коровы начинает пропадать молоко. В этом случае подкову следовало прокипятить в небольшом количестве молока вместе с девятью волосками пострадавшей коровы. Когда ингредиенты вскипают, виновник неприятностей начинает болеть, чахнуть, и, если в течение недели у коровы не вернется молоко, злодей умрет.

Святой Дунстан был широко известен своим умением подковывать лошадей. Существует легенда о том, что однажды к нему явился сам Дьявол и потребовал, чтобы тот подковал его «единственное копыто». Но сообразительный святой оказался слишком умным для недалекого Дьявола. Он сразу понял, кто к нему явился. Первым делом кузнец надежно привязал своего заказчика к стенке, после чего приступил к работе, постаравшись причинить несчастному как можно больше боли. Когда же Дьявол не мог больше терпеть и запросил пощады, святой Дунстан взял с него обещание никогда не заходить в дом, где выставлена лошадиная подкова.

Поэт Гей[57]57
  Гей Джон (1685—1732) – английский комедиограф.


[Закрыть] упоминал в своих баснях, что сила лошадиной подковы может защитить от ведьм. Причем ведьма произносит следующие слова:

 
Солома, положенная поперек моего пути, задерживает,
Прибитая лошадиная подкова охраняет каждую дверь.
 

В. Скотт упоминает о том же предрассудке. Один из его персонажей говорит: «Твоя жена – ведьма. Ты должен прибить подкову над дверью комнаты».

Уитьер[58]58
  Уитьер Джон Гринлиф (1807—1892) – американский поэт, аболиционист.


[Закрыть] в поэме «Дочь ведьмы» утверждает:

 
И все еще над соседними дверьми
Она видела изогнутый амулет лошадиной подковы,
Охранявший от силы ее матери.
 

Крестьянство почти во всех странах, где были известны лошади, приписывает подковам возможность влиять на ведьм. Прибитая над дверью, она не дает ведьмам ни войти, ни выйти. Особенно эффективна подкова, случайно найденная на дороге.

По утверждению мистера Дж. Фрейзера, в провинции Конкан Бомбейского округа «существует традиция забивать железные гвозди и прибивать к косяку лошадиную подкову, причем делать это следует в полнолуние или вечером последнего дня месяца, с целью предотвратить доступ в дом злых духов». Этот обычай подчеркивает связь между лошадиной подковой и луной.

Уитьер, очевидно, обладал нешуточной верой в чары лошадиной подковы и в другой поэме – «Демон кабинета» – описывает свои усилия изгнать из своей комнаты «демона, который являлся изо дня в день». Для этого он прибил над каминной решеткой лошадиную подкову, но даже эта действенная мера не помогла, и демон упорно продолжал приходить и усаживаться рядом с хозяином, словно воплощенный наяву ночной кошмар.

Тот же поэт в отрывке из «Легенды Новой Англии» писал:

 
Как романтика Новой Англии промелькнула,
Словно утреннее видение.
Ее обычаи иссякли, хранители мертвы,
Ее жрицы, лишенные страха,
Пробуждают презрение уличных мальчишек.
…………………………………………………………………….
Осторожный обыватель больше не прибивает
Лошадиную подкову на дверь,
Чтобы некая ведьма не попыталась
Примерить свою узду на него.
 

В прежние дни считалось, что папоротник обладает странной притягательностью для лошадиных подков и силой отрывать их от конских копыт. Об этом можно прочесть у Дю Бартаса:[59]59
  Дю Бартас Гийом (1544—1590) – французский поэт.


[Закрыть]

 
И конь, который пасется на заросших травой холмах,
Наступит на папоротник своими подковами,
Пусть даже недавно подкованный, отправится домой без них,
А хозяин будет недоумевать, что стало с подковами.
О папоротник, поведай нам, где ты прячешь кузнеца,
Молоток и клещи, чтобы расковать коня?
Увы, еще не найдено такое железо и инструменты,
Которые могли бы противостоять твоей тайной силе.
И даже самый лучший кузнец не может поставить подкову
С гарантией, что она вскоре не станет твоей.
 

О папоротнике пишет и сэр Томас Браун: «…это растение обладает свойством притягивать железо, силой ломать запоры и срывать подковы лошадей, прошедших по нему…Мне представляется, что это странное, причудливое свойство как-то связано с формой его семян, потому что в них действительно есть что-то, напоминающее лошадиную подкову. Этому, однако, Баптиста Порта придает небольшое значение, считая, что все дело в лунном изображении».

Мы довольно подробно представили взгляды тех, кто считает лошадиную подкову символом Небесной Матери, но есть и диаметрально противоположное объяснение этого мистического амулета, связанное с умиротворением Дьявола.

Одним из сторонников этой теории является мистер Харгрейв Дженнингс. Приведем цитату из его книги:

«Рога шута, рога сатаны, да и рога вообще имеют странную связь в освящении и религии. Лошадиная подкова, повсеместно распространенная как защитный амулет и, будучи закрепленной над воротами конюшен, жилых домов и других строений, используемая как предупреждающий знак, говорит о признании Дьявола, или Злого Духа. Установка магических знаков над дверями амбаров есть продолжение древнего принципа принесения жертвы грозным богам, или своего рода умиротворения Дьявола. Частью термина «лошадиная подкова» является «лошадь», обозначающая духовную силу и связанная с ней. Лошадиная подкова – есть мистический символ ступни волшебника, или sigma, или знака абстрактного «Четвероногого», удивительной тайны, постоянно присутствующей, но так же постоянно ускользающей. Передаваемое в нем магическое значение (огромный кабалистический знак) мы встречаем везде. Может ли быть, что появившаяся на Востоке арка сарацин, похожая на лошадиную подкову, являющаяся основой готической архитектуры, и вообще все арки и купола имеющие форму подковы, коих так много в Азии, имеют отношение к древнему таинственному символу лошади, сверхъестественному и религиозному? Это спорная мысль, но духи и сверхъестественные воплощения, не воспринимаемые нашими ограниченными и простыми чувствами, могут ежедневно, невидимые, находиться среди нас. Вполне может статься, что они иногда случайно сталкиваются и удивляют нас. Мир, хотя и представляется безмолвным, может быть наполнен звуками призрачных шагов. Невидимые посланники могут каждый день находиться среди нас, а мы продолжаем думать, что мир принадлежит только нам. Именно для этого внутреннего мира, о котором мы не подозреваем, предназначены приветственные, примирительные знаки – лошадиные подковы и амулеты. Чтобы грозное присутствие, ничем не оскорбленное, не навредило нам, чтобы ревнивые наблюдатели Невидимого мира, взирающие на нас, удовлетворились таким признанием. Чтобы те, кто невидимо присутствует среди нас, столкнувшись с непроизвольными поступками, за которые человек не может отвечать, не почувствовали себя оскорбленными за проявленную к ним невнимательность, за которую можно понести наказание».

Конечно, от столь проникновенного предостережения мистера Дженнингса не следует с легкостью отмахиваться. Однако необходимое умиротворение высшим силам следует предлагать с любовью, а не из страха. Если мы сможем достичь осознания окружающей всех небесной материнской любви, возможно, мы сумеем помочь нашим невидимым антагонистам подняться до такого уровня, чтобы они тоже стали объектом любви Господа. Вот с какими чувствами мы должны прибивать подкову к нашим дверям – осознавая всеобъемлющую любовь Всевышнего.

Святость креста! Мы больше не удивляемся, почему ничто злое не может войти в ту дверь, которую он охраняет.

Все это и многое другое видится посвященному, когда он в раздумье смотрит на металлическую пластинку, когда-то защищавшую копыто лошади.