Текст книги "Саванна. Книга 2"

– Как же яйца? – спросил Коби. – Это же потенциально опасные убийцы!

– Не опаснее, чем вы.

– Но?

– Живо! – крикнула птица-секретарь на хищников, взмахнув перед ними мощными серыми крыльями. – Еще раз увижу вас здесь, – пеняйте на себя!

Сурикаты непроизвольно вздрогнули от пронзительного крика птицы и тотчас же бросились от нее в разные стороны. Сама же хищница схватила клювом мертвую змею, сделала несколько размашистых шагов и стала разбегаться. Набрав необходимую скорость, оторвалась от земли и полетела к гнезду.

С чувством выполненного долга покидала побережье косой реки птица-секретарь: и не только перед птенцами, для которых она раздобыла еду, но и перед местными обитателями, которых она избавила от коварной убийцы.

* * *

С высоко поднятой головой и щемящей тоской в темных глазах провожала импала солнце за горизонт. Тепло его нежных лучей заботливо грело правый бок антилопы, пока та пережевывала лакомые листья, сорванные со свисавшей над ее головой ветки вахелии.

Но по мере того как остывал бок и гасло зарево на вечернем небосводе, все большее беспокойство одолевало одинокую самку.

Куда менее интересен был закат для леопарда, развалившегося на ветке акации и следившего за импалой сверху.

Еще ни одной антилопы Дамиан не смог поймать с тех пор, как лишился материнской опеки. Пока молодой леопард был ближе к тому, чтобы самому стать жертвой грозных хищников саванны, нежели добиться успеха на охоте.

Все это время он перебивался грызунами и змеями и не брезговал падалью. По ночам прятался на деревьях, стараясь держаться подальше от тех мест, где частил вой гиен или слышался львиный рев.

Дамиан старался не обращать внимания на антилопу. Он неохотно смотрел в ее сторону и даже показательно свесил лапы вниз, давая понять, что не намерен слезать с дерева.

Молодой хищник не столько ленился охотиться на импалу, сколько боялся очередной неудачи. Все, что сейчас он мог сделать для себя, так это выбрать ветку поудобнее, потому как эта была слишком мала и сильно давила ему на грудь.

Леопард нехотя привстал и потянулся к соседней ветке, как вдруг раздался треск. Сук, на котором он стоял, надломился, и хищник вместе с ним полетел вниз.

Приземлился леопард прямо на импалу. Нерасторопная самка загляделась на закат и не успела вовремя среагировать на внезапную угрозу сверху.

Дамиан и здесь едва не упустил антилопу, растерявшись при падении. Благо для хищника, он сломал самке ногу после удачного приземления на нее. И теперь ему оставалось только достойно разделаться со случайной добычей.

Молодой леопард быстро умертвил импалу. Он сразу же сломал ей хребет мощными передними лапами, чтобы она не успела привлечь внимание других хищников жалобным воплем.

Перед тем как приступить к трапезе, Дамиан настороженно огляделся по сторонам, прислушавшись к непривычной сумеречной тишине. Затем леопард перевел взгляд на акацию: ему хотелось как можно быстрее затащить добычу на дерево, где он мог бы спокойно ею насладиться.

Дамиан потянул антилопу за ногу, но та была достаточно увесистой. Раздраженный собственным бессилием, леопард хмуро взглянул на голову мертвой импалы. Немного подумав, обошел антилопу со спины и ухватился за ее шею клыками.

Пока леопард возился с антилопой, подбирая наиболее удобный для разделывания бок неохватной добычи, к нему тихо подкрался крокодил. Это был Джорен.

Сам того не замечая, упрямый самец непозволительно далеко забрался от воды. Он во что бы то ни стало намерен был угодить аппетиту прихотливой молодой самки, ожидавшей его в реке.

Крокодил смело подошел к мертвой антилопе, схватил ее за переднюю ногу и потянул к себе.

Дамиан в недоумении уставился на наглого хищника. После некоторых раздумий подошел к нему поближе и махнул в него лапой, давая понять, что не собирается так просто отдавать добычу.

Но Джорен был непреклонен. Он настойчиво продолжал тянуть импалу, не обращая внимания на неубедительные угрозы молодого леопарда.

Тогда Дамиан врезал крокодилу лапой по рылу. На этот раз Джорен не стерпел хамское поведение хищника. Он оставил импалу и бросился к леопарду, угрожающе выставив перед ним раскрытую пасть.

Дамиан попятился, едва успевая отмахиваться лапами от нападавшего на него хищника. Отступать крокодил явно не собирался. Он погрозил леопарду выброшенным вперед мощным хвостом и сделал уверенный рывок вперед, попытавшись сбить с толку противника.

Молодой леопард уступал крокодилу в напористости. До этого ему еще не приходилось отбивать добычу у других хищников.

Под гнетом раскрытой рычащей пасти крокодила Дамиан растерялся и оставил борьбу за антилопу. Он уже хотел было забраться на дерево, подальше от нахрапистого хищника, как вдруг увидел бегущего прямо на него другого леопарда. Это была самка, – приближавшаяся хищница значительно уступала ему в размерах.

Дамиан не сразу понял ее намерения. Самка пронеслась мимо леопарда, подбежала к крокодилу со спины и, увернувшись от его разящего хвоста, вцепилась в его загривок зубами.

Джорен был довольно крупным крокодилом, чтобы с ним совладала молодая самка леопарда. Однако ее решительность вынудила хищника на время оставить антилопу.

И все же долго сдерживать разошедшегося крокодила самка не смогла. При первой же возможности она спрыгнула с его спины и отбежала в сторону.

– Что смотришь? – нервно прорычала самка леопарду, увернувшись от захлопнувшейся пасти преследовавшего ее крокодила. – Бери антилопу и затаскивай на дерево!

В присутствии самки Дамиан оказался куда более расторопен. Он лихо рванул подрезанное челюстями крокодила бедро импалы и быстро затащил его на дерево.

Однако когда стал слезать обратно на землю, вновь обнаружил рядом с антилопой крокодила.

Леопард насторожился и бегло огляделся вокруг. В сгущавшейся сумеречной темноте он отыскал самку; та не спеша отходила в сторону, прихрамывая на переднюю ногу.

Дамиана охватило чувство стыда, которое он тут же задавил в себе яростью и злобой. Раздраженный собственными страхами и немощью, молодой самец спрыгнул на землю и отчаянно бросился на крокодила.

На этот раз ни широко раскрытая пасть хищника, ни грозное рычание не остановили леопарда.

Потрепал крокодила Дамиан прилично, пока тот удирал от него к реке. Серьезных увечий хищнику молодой леопард не успел нанести, однако наверняка отбил у него желание охотиться на чужой территории.

Возвратившись, Дамиан неожиданно застал у добычи самку. Та даже и глазом не повела в его сторону, продолжая усердствовать над многострадальной тушей антилопы.

Очередное непредвиденное испытание ждало молодого леопарда в этот беспокойный вечер.

– Можешь же, когда захочешь, – прорычала самка, облизнувшись после очередного проглоченного куска мяса.

– Что? – неуверенно спросил у подозрительно ведущей себя хищницы Дамиан.

Самка пристально взглянула на леопарда. В ее взгляде не было ничего необычного, но в то же время она заставила смутиться молодого хищника.

– Присоединиться не хочешь?

– Нет, – ответил Дамиан, хмуро взглянув на испачканную в крови морду самки. – Как ты здесь оказалась?

– Разве это имеет значение?

– Я не мог не спросить, – самец резко отвел взгляд в сторону. – Судя по тому, как ты внезапно появилась в самый неподходящий для этого момент.

– Ты, наверное, хотел сказать – в подходящий момент?

– Наверное.

– Ты сам-то что здесь делаешь?

– Охочусь, – уверенно ответил леопард.

– Оригинальные у тебя подходы в охоте, – насмешливо произнесла хищница, покосившись на лежавший под деревом сук.

Дамиан промолчал.

– И давно ты здесь начал охотиться? – самка перевела взгляд на леопарда. – Ты хоть знаешь, чья это территория?

– Мне какая разница, чья это территория, – вызывающе прорычал Дамиан.

– Попадись ты на глаза Гектору, не думаю, что так спокойно говорил бы сейчас об этом, – предостерегла самка молодого леопарда. – Ты сам вообще откуда?

– Из долины озер.

– Что же там не остался? – удивилась хищница. – Туда сейчас многие хищники стремятся перебраться, учитывая нынешние кочевки зверей.

– Я ненавижу то место!

– Все с тобой понятно, – тяжело вздохнув, сказала самка. – Имя-то у тебя есть?

– Дамиан.

– А я Наоми.

– Как твоя нога, Наоми?

– Какая нога? – переспросила хищница и отвела взгляд от самца.

– Я видел, как ты хромала.

– Что еще ты видел?

Дамиан вопросительно уставился на самку, в исступлении подрагивая вибриссами. Возникшая тишина провоцировала его к потере самообладания.

– Да все в порядке с моей ногой, – успокоила самца Наоми. – Маленькая хитрость, взывающая к твоим инстинктам. Я была уверена, что ты и сам в состоянии разобраться с крокодилом.

Дамиан был польщен тем, что впервые кто-то поверил в его хищную натуру. Теперь леопарду оставалось поверить в нее и самому.

Глава 6

– Доброе утро.

– Доброе, – нехотя отозвался лев на приветствие птицы и продолжил разделываться с добычей.

– Самого бородавочника! – польстил хищнику гриф, разглядывая раны на его хмурой морде. – Это он тебя так?

– Нет.

– Я уж подумал, что тебе от клыков этого зверя досталось.

– Что тебе надо? – раздраженно рыкнул лев на падальщика, нагло наставившего клюв на его добычу.

– Позволь спросить, – гриф учтиво улыбнулся грозному хищнику, впечатлившись упитанностью лежавшего у его ног бородавочника. – Не многовато ли будет для тебя одного?

– Уж не с тобой ли мне поделиться? – лев с неодобрительной ухмылкой на морде покосился на падальщика.

– Я ни на что не намекаю, – непринужденно ответил хищнику пернатый самец и отвел взгляд в сторону. – Все равно же один не осилишь всего бородавочника.

– Знаю я вас. Стоит мне сейчас поделиться с тобой, – как тут же слетится целая стая падальщиков.

– Кроме меня здесь больше нет никого, – заверил льва гриф.

– Я все никак не могу понять. Вы же одни из самых крупных птиц в саванне. Но вместо того, чтобы охотиться и самим добывать себе еду, клянчите ее у других хищников. Что не так-то с вами?

– Клюв не в ту сторону повернут, – сострил гриф, а сам подумал о ногах, которые уже не раз подводили его в борьбе за спорный кусок мяса.

– Да у вас даже орлы отбирают добычу, – продолжил попрекать падальщика разошедшийся лев. – Хотя они уступают вам в размерах.

– Не нагнетай, Алихан! Так и скажи, что просто зажал для меня кусок мяса.

Лев нахмурился. Немного подумав, поднялся и отошел от туши бородавочника.

– Хватай свой кусок мяса, – небрежно прорычал он грифу.

Тот даже зашипел на радостях, подбираясь к заветной поживе.

– Честно сказать, я удивлен, – прокричал вдогонку льву пернатый самец, смахивая огромными крыльями мух с потрепанного мертвого зверя.

– Не стоит благодарности, – откликнулся Алихан. Охотно потянулся и свалился в тени акации, свесив язык на бок.

– Не думал обзавестись собственным прайдом? Самому, наверное, в тягость охотиться с такой-то гривой.

– Не лез бы ты не в свое дело, Оскар, – прикрыв глаза, лениво проворчал лев.

– Слышал про твою перепалку с гиенами в долине озер, – продолжил донимать хищника пернатый самец, ковыряясь в его добыче. – Ты бы полегче с ними, Алихан.

– Тебя не спросил, – огрызнулся лев, отмахнувшись от слетевшихся к его окровавленной морде надоедливых насекомых. – Я их не боюсь.

– Так и не надо их бояться, – замысловато сказал гриф, уставившись на хищника. – Пора бы тебе уже подумать и о друзьях.

– Друзьях? – сонный самец чуть приподнял голову. – Подружиться с кланом убийц, которые с незапамятных времен враждуют со львами?

– Именно. Они могли бы тебе пригодиться в борьбе с Гектором и его прайдом.

– С чего бы это мне бороться с Гектором? – спросил у падальщика лев, хмуро взглянув на запачканные кровью лапы. – У нас с ним разные территории для охоты.

– Территории разные, а земля одна, – рассудил гриф. – Разве ты не заметил, как преобразилась саванна за последние годы?

Лев не ответил. Он слишком увлекся отпугиванием мух, продолжавших слетаться к его испачканной в крови морде.

– И почему за последнее время увеличилось число голов в долине озер? – добавил пернатый самец, вкрадчиво ввергая в сомнения хищника.

– Вам там виднее, с высоты своего полета.

– Ты говоришь, падальщики слетятся, – гриф ухмыльнулся и отвел взгляд от хищника. – Да теперь уже даже не встретишь голодного стервятника. Всем нам сейчас есть чем поживиться. Видел бы ты, как изменилась саванна к югу от долины озер. На предгорной равнине, кроме пыли и трупов, больше не видать ничего. Звери массово мигрируют на север, от безысходности.

– А как обстоят дела у Гектора?

– Не лучшим образом, – ответил льву Оскар. – Благо их там река спасает. Хотя и с ней в последнее время творится что-то неладное.

Лев вновь промолчал. На мух он теперь перестал обращать внимание.

– Ладно, полетел я, – прокричал гриф, шумно размахивая тяжелыми крыльями. – Спасибо за угощение, Алихан. Здесь еще хватит тебе на пару дней. Хотя я на твоем месте подыскал бы чего-нибудь повкуснее. Сейчас в долине озер с этим куда проще, нежели на юге.

Гриф перебил сон у Алихана. Дождавшись, пока падальщик улетит, лев поднялся, потянулся и, зевая, подошел к туше бородавочника.

Еще большим сомнениям подвергся Алихан, когда увидел, что гриф даже не притронулся к его добыче. Лев призадумался. Он никогда бы не подумал, что ему предложит доедать за собой падальщик.

* * *

В зарослях травы, скрываясь от изнуряющих лучей дневного солнца, полз скальный питон.

Молодой хищник старался не привлекать к себе особого внимания, продолжая мирное существование в окрестностях верхних вод Самиры. К концу января здесь уже почти не осталось мест, где он мог бы отлежаться в тени густой травы. В то же время некоторые из местных пернатых хищников были не прочь поохотиться на медлительную змею. Поэтому питон все чаще задумывался над тем, чтобы вернуться в дебри тропического леса, – тесные и мрачные, но куда более безопасные для него, нежели привольные дали саванны.

Пока же питон продолжал бороться за выживание на открытой местности. Многие из его братьев и сестер уже были мертвы: одни стали жертвами хищников, другие случайно попались под ноги крупным зверям или же просто умерли от голода.

Молодому питону непременно надо было как можно быстрее взрослеть, чтобы миновать их участи. Потому он не терял даром времени и охотился при первом же удобном случае, порой хватая довольно крупную для себя добычу.

С недавних пор питон перестал активно питаться. Переваривание увесистой добычи занимало слишком много времени, а медлить было никак нельзя, – побережье Самиры уже было переполнено пасшимися зверями и активно охотившимися на них хищниками.

Путь к тропическим лесам предстоял неблизкий. Многие из тех лесов, что когда-то занимали экваториальные земли, накрыл океан. Другие продолжали редеть из-за нехватки дождей и постепенно превращались в саванны, – не самые благоприятные земли для выживания питонов.

Ко всему прочему, молодого питона с самого утра терзал голод. В окрестностях Самиры хватало живности, которой мог бы подкрепиться хищник. Здесь он и собирался поохотиться сейчас.

Неподалеку от берега реки его острому чутью попался гревшийся на солнце геккон. Выбранная жертва не предвещала особых трудностей змее. Питон подполз поближе к ящерице и затаился, выжидая подходящий момент для броска.

Рядом с гекконом мельтешили насекомые. Поначалу питон не обращал на них внимания. Муравьи были слишком ничтожны не только для змеи, но и для ящерицы.

Однако при появлении питона насекомые стали вести себя слишком подозрительно. Геккона же насторожили мелькнувшие перед глазами мандибулы муравьев, которые выглядели отнюдь не дружелюбно. Как оказалось, насекомые собрались здесь не случайно.

Заметив, что ящерица занервничала, питон больше не стал медлить. Стоило геккону дернуться, как хищник тут же сделал бросок в его сторону. Схватил прыткую ящерицу зубами и инстинктивно начал скручиваться перед ней остальным телом.

С гекконом питону было по силам справиться и без мышц тела. Ящерица оказалась легкой добычей для змеи. Но хищник даже и не подозревал, что эта легкая добыча сейчас могла стоить ему жизни.

Заглотив мелкую ящерицу, питон медленно пополз к ближайшему укромному месту, где собирался спокойно переварить добычу.

Вскоре хищник начал замечать, что носившиеся рядом муравьи проявляют к нему особый интерес. Один за другим насекомые залазили на тело змеи и нещадно кусали ее.

Муравьи жаждали отмщения за геккона, которого нагло перехватил у них скальный питон. Охотясь здесь на эту мелкую ящерицу, он и подумать не мог, что нарвется на одних из самых опасных хищников саванны.

Насекомые дружно атаковали питона, кусая его мандибулами. Укусы становились все более частыми и все более невыносимыми для змеи, подвергнувшейся нападению общества недовольных кочевых муравьев.

– Я глазам своим не верю! – воскликнула ласточка, продолжая наблюдать за атакованной муравьями змеей.

– Тебя это удивляет?

– Нет, – резко ответила Павлина и перевела взгляд на сорокопута. – Но ведь это муравьи!

– А что муравьи? Они такие же обитатели саванны, как птицы или звери. Со своими инстинктами и своими подходами в борьбе за выживание.

– Все на одного?

– Этот питон запросто мог бы избежать встречи с ними, будь он осмотрительнее и умнее.

– Ты их оправдываешь, – недовольно прощебетала ласточка, в ужасе наблюдая за судорожными движениями молодого питона, пытавшегося стряхнуть с себя насекомых. – Как же так? Они ведь такие ничтожные в сравнении с этой змеей.

– Как видишь, здесь порой даже такие ничтожные создания могут найти управу на неугодных им хищников.

– Никогда бы не подумала, что муравьи способны на такое.

– Мы же в саванне, – ухмыльнувшись, напомнил Павлине сорокопут. – Здесь все способы хороши для борьбы за выживание в тех условиях, которые она для нас создает.

– Ой, смотри! – внимание ласточки привлекла птица, пропевшая с верхней ветки мелодичным голосом. – Как на нашего дрозда-то похож!

– Это цихладуса, – уточнил Стивен, присмотревшись к распевавшейся птице.

– Слышал бы ты, как поют наши соловьи, – прощебетала ласточка, внимая пению одаренного самца. – Кстати, они тоже прилетают к вам зимовать. Может, тебе и доводилось встречаться с ними.

– Возможно.

– Вот только их пение ты вряд ли мог здесь услышать. Гнездятся и поют соловьи в родных краях, на севере.

– У нас и своих певцов хватает, – сказал сорокопут. – И не важно, талантливы ли они от природы, или просто подражают талантам. Так или иначе, в пестроте оперения им обычно нет равных среди остальных птиц.

– Не всегда, – возразила Павлина. – Соловей, например, очень скромный как в оперении, так и в поведении. А поет прекрасно.

– Странно. Обычно бывает совсем наоборот.

Ласточка украдкой взглянула на подвергнутого атаке муравьев питона. Для нее подобное обращение насекомых с хищниками было слишком необычным для той среды обитания, в которой она выросла.

Сентиментальная самка больше не могла смотреть на предсмертные страдания змеи. Она резко отвернулась в сторону и сосредоточилась на хохолках венценосных журавлей, вальяжно расхаживавших возле реки. Отливавшие на солнце золотистые перья, торчавшие из голов грациозных птиц, успокаивали ласточку.

– Смотри туда, – прервал сорокопут идиллию ласточки, указав ей крылом на берег реки. – Повадки тех птиц очень схожи с вашими повадками.

– Кто там?

– Щурки. Может, они даже из ваших краев.

– Нет. У этих лбы белые, – отметила Павлина, присмотревшись к пестрому оперению птиц. – Да и не похожи мы, как ты говоришь.

– Ты про оперение?

– Я пчел не очень люблю. А для них это главное лакомство.

– Еще бы! С таким-то клювом пчелиные жала им наверняка не помеха.

Ласточка призадумалась.

– Что с тобой? – поинтересовался у нее сорокопут.

– Что-то я проголодалась от всех этих разговоров о еде.

– Летим со мной.

– Куда?

– Я тебе кое-что покажу. Здесь недалеко.

Сорокопут не стал дожидаться ответа ласточки. Вспорхнул с ветки фикуса и стремительно полетел в сторону Самиры.

Нагнала самца ласточка уже на другом берегу реки. Тот кружил возле зонтичной акации.

– Туда, – Стивен указал крылом на одну из веток акации и подлетел к ней поближе.

Павлина старалась не отставать.

Ветка, на которую приземлился сорокопут, была ничем не примечательной для ласточки. Однако поведение самца уже начало вызывать у нее подозрение.

– И что ты хотел мне здесь показать? – переведя дыхание, спросила Павлина у сидевшего перед ней на ветке и загадочно ухмылявшегося сорокопута.

– А ты обернись.

Ласточка недовольно взмахнула крыльями и огляделась вокруг. На соседней ветке она увидела полосатую мышь, насаженную на одну из колючек акации.

– Какая мерзость! – вскрикнула Павлина и быстро отпрыгнула назад.

– Угощайся, – предложил ей сорокопут. – Это я для тебя приберег.

– Для меня? – возмутилась ласточка. – Мне на это смотреть противно, не то что есть!

– По-моему, так даже аппетитнее смотрится.

– Это по-твоему, – ласточка хмуро посмотрела на самца. – Я тебя недооценивала. Ты и впрямь хищник. Да еще какой!

– В нынешних реалиях борьбы за выживание в саванне все средства хороши.

– Мне кажется, это уже перебор.

– А мне нравится, – сказал сорокопут. Подлетел к мертвой мыши и деликатно вытянул клювом из нее кусочек мяса.

Ласточка не вынесла зрелища и отвернулась в сторону.

– Я, пожалуй, полечу, – торопливо прощебетала она. – Скоро обратно на север. Надо подготовиться, набраться сил перед отлетом.

Но сорокопут был так увлечен добычей, что уже не слышал ласточку.

Павлина аккуратно расправила крылья, стараясь не привлечь внимание обедавшего самца. Вспорхнула и полетела обратно в сторону Самиры, полная незабываемых впечатлений от знакомства со своеобразной хищной птицей саванны.

«Неужели это природа нас делает такими? – думала ласточка, пролетая над рекой. – Клюв, когти и крылья есть у всех птиц, а распоряжаются они ими по-разному. Одни хотят быть хищниками, но не могут. Тогда как другие могут, но не хотят».