Текст книги "Саванна. Книга 2"

Раздосадованная антилопа проследовала в сторону от галдевшего побережья озера. Ей пришлось забраться слишком далеко, чтобы перестать слышать доносившиеся оттуда истерические голоса зверей и птиц и попробовать мысленно отстраниться от суровых реалий жизни.

Недолго длилось блаженное уединение газели. Донесшийся из вечернего полумрака хруст треснувшей ветки отвлек ее от бессознательных мыслей.

Последовавшее за треском сухое рычание заставило сентиментальную антилопу теперь уже и понервничать. Биение ее сердца участилось, мышцы напряглись, зрачки панически расширились. Интуитивно газель уже приготовилась спасаться бегством, если бы не внезапно раздавшееся блеяние.

Фрида замешкалась. Внимательно огляделась по сторонам и застыла в ожидании, стараясь не поддаваться мнимым страхам.

Блеяние повторилось, заставив вздрогнуть подневольную инстинктам газель. Воспротивившись самой себе, антилопа безрассудно сделала несколько шагов к меркнувшим в сумеречной темноте кустам, из которых продолжали доноситься невнятные возгласы.

Она все еще пыталась осторожничать, но тщетно. Предостерегающие хрипы львицы нисколько не смутили антилопу, потому как к тому времени она уже успела заметить в ее лапах брыкавшегося жеребенка. И теперь газель меньше всего волновала собственная жизнь.

Фрида тихо позвала свое дитя. В голосе отчаявшейся матери сочетались нервозность и жалость, тогда как ее взгляд был полон решимости.

Эльса заинтригованно посмотрела на антилопу. Львице так и не удалось понять, хотела ли та разжалобить ее, или же грозила ей как могла.

Жеребенок едва ли мог видеть мать в полумраке. Он, как и прежде, продолжал донимать львицу, брыкаясь в ее неуверенных объятиях.

Эльса с непринужденным видом отбивалась от атак жеребенка на глазах у его матери. Отрешенный взгляд хищницы и внушительные клыки у самой головы сына изводили молодую газель. И львица знала об этом.

Затем она встала, схватила жеребенка зубами за загривок и поднесла к антилопе. Опустила его на землю и небрежно подтолкнула носом к матери.

Выждав паузу, грозная львица надменно отвела взгляд от газели, развернулась и подалась в сторону. Однако тут же остановилась, приметив в траве покатые спины приближавшихся гиен.

Эльсе были ясны намерения хищниц. Сами же гиены вряд ли сейчас могли предугадать поведение львицы, отпустившей прямо у них на глазах столь притягательную добычу.

Львица предостерегла самок гиен рычанием. Однако отступаться от охоты на молодую антилопу и ее жеребенка те явно не собирались.

– Акива, может не стоит? Вдруг она здесь не одна?

– Ее прайд далеко отсюда, – уверенно ответила матерая гиена, приблизившись к львице.

– Эта же сестра Гектора!

– Считай, что уже мертвая сестра Гектора.

Акива тут же оскалилась и смело пошла на львицу. Остальные гиены покорно последовали за предводительницей клана, остервенело подвизгивая ее настрою.

Одна из гиен отбилась от стаи и подалась в обход львицы к прогалине, куда отправились газель с детенышем. Эльса дождалась, пока гиена с ней поравняется, и бросилась на перехват.

Гиена не стала сопротивляться атаковавшей ее львице. Покорно прижалась к земле перед ее мощными лапами и издала визгливый протяжный вой.

К тому времени Акива с двумя другими гиенами уже успели окружить львицу. Стоило Эльсе отвлечься на одну из подступивших к ней хищниц, как тут же пластавшаяся у ее ног гиена подхватилась и сильно укусила ее за лапу. Раненая львица жалобно взревела и попятилась.

За последние несколько дней Эльса слишком ослабла, чтобы в одиночку противостоять стае гиен. Она отдала много сил на возню с жеребенком. И теперь была близка к тому, чтобы отдать за него еще и жизнь.

Гиены легко справлялись с раненой и обессилевшей самкой. Львица едва успевала отбиваться от атак окруживших ее злобных хищниц, каждой из которых не терпелось разделаться с заклятым врагом.

Вскоре Эльса перестала сопротивляться. Гиены безжалостно рвали тело львицы мощными челюстями. Казалось, ее жалобные вопли от боли только раззадоривали лютых хищниц.

Из сумрака донесся вой спешивших к расправе над львицей других гиен из клана. Но те вдруг внезапно стихли, – и раздался громкий, раскатистый рык льва.

Атаковавшие львицу гиены немедля отстранились от нее и разбрелись по сторонам. Только Акива задержалась у лежавшей на земле выдохшейся хищницы, вызывающе задрав кверху хвост.

Льва такое поведение матерой самки нисколько не смутило. С невозмутимым взглядом убийцы и устрашающим гортанным рыком он бросился к гиене и отогнал ее от лежавшей на земле львицы.

Эльса почуяла тяжелое дыхание подошедшего к ней льва. Слышала львица и обращенный к самцу стихавший злобный вой гиен, и сыпавшийся песок с дерна, который он поддел когтями. Но взглянуть на спасителя Эльса так и не успела. Вымотанная и разбитая, она сомкнула глаза и предалась покою.

* * *

– Что он делает?

– Кто?

– Тот слон, – Павлина указала крылом на кигелию, возле которой крутился молодой самец.

– Не знаю, – сорокопут внимательно посмотрел на дерево, затем перевел взгляд на слона. – Наверное, до листвы добраться хочет.

– Да нет же! – оживленно прощебетала ласточка. – Смотри! Он тянется к его плодам.

– Странно. Вроде слоны их не едят.

Молодой слон встал на задние ноги и потянулся хоботом к ветвям кигелии. Сорвал с дерева первый попавшийся плод и вернулся с ним на землю. После чего нервно встряхнул головой и, оттопырив уши, быстрым шагом направился к пасшемуся поблизости черному носорогу.

Увидев бегущего к нему с поднятым хоботом слона, носорог живо задрал голову кверху и занял оборонительную позицию, выставив вперед рог.

Слон остановился прямо перед мордой носорога. Угрожающе протрубил задиристому зверю и махом головы продемонстрировал ему бивни.

Носорог сделал шаг вперед и вызывающе качнул головой перед недовольным слоном, демонстрируя ему в ответ внушительный рог.

– Что это они не поделили? – поинтересовалась у сорокопута Павлина, увлеченная конфликтом двух рослых зверей.

– Думаю, носорог пасся на слоновой тропе, – предположил сорокопут, – и невзначай преградил путь этому молодому слону.

– А обойти никак? – возмущенно прощебетала ласточка. – Места же хватает.

– Для этих двоих теперь это уже дело принципа.

– Вон же взрослые слоны идут и никого не трогают, – Павлина перевела взгляд на стадо крупных самцов с массивными бивнями.

– Наверное, этот молодой самец сейчас в состоянии муста, – насмешливо произнес Стивен и обернулся к ласточке.

– Какого еще муста?

– Такого, который испытывают слоны при чрезмерном влечении к самкам.

– Могла и сама догадаться, – проворчала Павлина, взглянув на рог носорога. – Как бы этот муст сейчас не загубил самого слона.

Уступать носорог явно не собирался. Он продолжал нервно махать рогом перед слоном. Топтался перед ним, вздымая пыль с земли, и раздраженно фыркал с твердым намерением прогнать молодого задиру с пастбища.

После незадачливых попыток устрашить носорога бивнями слон занес хобот над его головой и швырнул в него плодом кигелии. Тот прилетел носорогу прямо в лоб.

Пока носорог приходил в себя от внезапного удара по голове, слон бросился в атаку. Боднул зверя лбом в бок и успел дать оплеуху хоботом, прежде чем тот опомнился.

Носорог отмахнулся от слона, слегка задев его щеку острым рогом. А затем остановился.

Продолжать отбиваться от атак неуступчивого слона носорог больше не хотел. Понимая, что уступает сопернику не только в размерах, но и в сноровке, он отступил.

– Лихо, – прощебетала ласточка, впечатлившись успехом молодого слона.

– Представляешь, что каждый из них мог бы сделать со львом? – замысловато спросил у нее сорокопут.

– Многим из вас, самцов, свойственна эта дурная мания величия, – произвести впечатление на самку какой-нибудь нелепой выходкой, чтобы угодить своему самолюбию. И я не думаю, что самолюбие хищника сильно отличается от самолюбия носорога или слона.

– Таков наш инстинкт выживания: умение превзойти себе подобных для того, чтобы продолжить род.

– Выживания? – возмутилась Павлина и перевела взгляд на возвращавшегося к стаду молодого слона. – В стычках, подобных этим, зачастую все оборачивается как раз наоборот.

– Будь наш мир таким дружелюбным, каким ты себе его пытаешься представить, разве нужны были бы его обитателям рога, копыта, когти и клыки? – спросил у ласточки сорокопут. – Не знаю, как там у вас, на севере, а здесь выживает сильнейший.

– У северян свои рога, копыта, когти и клыки…

– И самолюбие, – перебил сорокопут ласточку. – Сама природа противится тотальному превосходству сильнейших мира сего. И потому не бывать этому миру дружелюбным до тех пор, пока его обитатели не научатся управлять природными инстинктами.

Глава 5

Запах свежего мяса пробудил львицу. Раненая и голодная, Эльса все же отстранилась от лежавшего перед ее носом куска. Да еще и вдобавок бросила на него ненавистный взгляд.

– А ты говорила, голодная она, – послышался львице знакомый голос за спиной.

Эльса тут же подхватилась и, привстав на передние лапы, настороженно огляделась по сторонам.

– Тише, – подойдя поближе, успокоила ее Альмира. – Это мы.

Львицы застали врасплох пробудившуюся самку, в голове которой все еще свежи были воспоминания о свирепых оскалах гиен. Свежи были и рваные раны от их зубов на ее теле.

– Досталось же тебе, – тихо прорычала Альмира, осматривая раны сидевшей перед ней взрослой самки.

– Как вы здесь оказались?

– Нас предупредил гриф о том, что ты здесь, – ответила молодая львица, пригласив взглядом прибывших с ней самок.

– Странно все это, – отозвалась одна из хищниц, подойдя поближе. – Этот гриф даже понятия не имел, кто ты такая.

– А где Гектор? – Эльса вопросительно уставилась на подошедшую к ней львицу.

– Причем здесь Гектор? – спросила Альмира, в недоумении переглянувшись с другими самками.

– Он уже второй день не отходит от буйвола, которого мы завалили возле косой реки, – с ухмылкой на морде ответила ей одна из львиц.

– Странно, – задумчиво прорычала Эльса.

Альмира взяла с земли кусок мяса и подкинула к ногам раненой львицы.

– Что это?

– Газель, – непринужденно ответила молодая самка. – Точнее, то, что от нее осталось.

Эльса в ужасе посмотрела на разодранный шматок от туши антилопы и медленно попятилась.

– Что с тобой?

– Зачем? – непроизвольно вздрогнув от порыва ветра, дрожащим голосом прохрипела раненая львица. – Вы что наделали?

– Ты о чем?

– Что с жеребенком? – с внезапной ненавистью прорычала Эльса, окинув свирепым взглядом собравшихся вокруг нее молодых хищниц.

– Альмира, о чем она?

– Мне откуда знать! – воскликнула самка, обескураженная поведением раненой львицы.

– Почему именно ее, – в отчаянии пробормотала Эльса, склонив голову над злополучным куском мяса.

– Я ничего не понимаю! – возмутилась одна из хищниц. – Мы ей тащим через всю саванну этот кусок мяса, а она нос воротит.

– Точно! – поддакнула ей другая самка. – Рискуя при этом жизнями.

– Подождите, – Эльса окинула нервным взглядом львиц. – Как через всю саванну? Так вы ее не здесь…

– Нет конечно! Это же не наша территория.

– Мы сейчас тут еще подольше поговорим, нам и за этот кусок мяса от кого-нибудь из местных достанется, – вмешалась Альмира, хмуро взглянув на раненую самку. – Ты есть собираешься?

– Да ну вас всех! – взревела растрогавшаяся Эльса.

Подобие судорожной улыбки, проявившееся на морде раненой львицы, привело в еще большее замешательство собравшихся вокруг нее молодых хищниц.

– Я не поняла! Его теперь обратно тащить?

– Да оставь ты его! – рыкнула на молодую самку довольная львица и, стиснув зубы от боли, попробовала встать на ноги. – Давайте убираться отсюда.

С наступлением лета солнце куда более охотно стало выбираться на небо, интенсивно прогревая воздух и безжалостно высушивая те редкие облака, которым удавалось добраться до саванны.

Безнадежно продолжала мельчать косая река, – единственный на всю округу источник воды, у берегов которого еще можно было поживиться свежей растительностью. Рыба в реке все чаще выходила на мель, чем не прочь были воспользоваться местные пернатые хищники.

Приметив с высоты своего полета угодную для себя рыбу в воде, орлан подогнул крылья и стал набирать скорость. Темно-бурое оперение и грациозно вытянутая белая шея предательски выдали парившего в безоблачном синем небе орлана. Однако хищной птице все же удалось остаться неприметной для выбранной ею жертвы.

Орлан подобрал рыбу у самого берега, в теплых песках которого нежилась пара молодых крокодилов с раскрытыми пастями. Перед тем как оказаться в цепких когтях атаковавшего пернатого хищника, рыба успела хлестко пробить хвостом по воде.

Разлетевшиеся в разные стороны брызги ничуть не смутили орлана. Но совсем некстати для него одна из капель залетела прямо в рот лежавшему на берегу крокодилу.

Крокодил сразу же инстинктивно захлопнул пасть, напугав пернатого хищника. Тот вздрогнул и, не справившись с прытью увертливой рыбы, выпустил ее из когтей.

– Ты что наделал? – прорычала Сабина, провожая взглядом набиравшего высоту орлана. – Теперь голодный останется.

– Я нечаянно, – начал оправдываться Джорен. – Это рефлекс.

– Ты попридержал бы свои рефлексы, пока до Ширы не доберемся, – упрекнула самка молодого крокодила. – У меня какое-то плохое предчувствие.

– Отчего же?

– Ты еще спрашиваешь? – Сабина лениво повела рылом в сторону самца. – Думаешь, Мартин так просто оставит нас в покое?

– А что еще ему остается?

– Ты его плохо знаешь.

– Достаточно для того, чтобы понять, чем я рискую.

– Так это ты рискуешь? – рявкнула самка, бросив на крокодила злой взгляд.

– Я нанес Мартину ужасное оскорбление, уведя у него одну из самок.

– Любимую самку, – поправила Сабина молодого хищника. – Ты увел у него любимую самку.

– Одного не понимаю, – Джорен задумчиво посмотрел на частившую солнечными бликами гладь воды. – Зачем тебе все это?

– Вариант с желанием быть твоей опустить?

– Я тебе уже говорил об этом.

– Мало ли, – самка игриво провела хвостом по теплому песку. – Тебе этого все равно не понять.

– А ты попробуй.

– Я просто устала! – в порыве гнева начала Сабина. – Устала от его ревности, его сердитых взглядов в свою сторону всякий раз, когда выбиралась на пляж и занималась баскингом вместе с остальными крокодилами.

– Мартин мудр и силен, ему принадлежит все правое побережье, вплоть до косого изгиба, – крокодил в недоумении уставился на Сабину, словно взывая к ее здравому рассудку. – И это при том, что ни одна самка не остается равнодушной к размерам его тела.

– Он старый, – небрежно рявкнула хищница. – По крайней мере для меня. Мартин сторонится новых мест, новых вызовов. Я ему не раз говорила о том, что хочу в Ширу, хочу спуститься в ее дельту у самого океана и побывать у подножия великого водопада. Хочу выбраться в долину озер, заняться баскингом на пляжах озера Оливия. Хочу предаться новым ощущениям и завести новые знакомства. Я не собираюсь всю свою молодость возиться с кладками яиц на берегу реки, у которой даже и названия-то нет.

– Ты хороша собой, – Джорен окинул беглым взглядом тело самки, восхитившись изысканностью ее кожных пластин, отливавших на солнце насыщенным оливковым оттенком. – Видимо, в этом и есть твоя проблема.

– Я есть хочу! – Сабина решила польстить молодому самцу, показав нужду в его заботе.

– Сейчас чего-нибудь наловлю для нас, – не раздумывая ответил хищнице Джорен и двинулся к реке.

Однако едва успел крокодил добраться до воды, как тут же услышал позади себя капризный рык молодой самки.

– Постой!

– Что еще?

– Я не хочу больше рыбу, – утомленно проворчала она. – Неплохо было бы сегодня вечером разделаться с каким-нибудь копытным.

– Это если они придут сегодня на водопой, – сказал Джорен, продолжая потакать прихотям избалованной самки.

– А если нет? Что мешает тебе самому отправиться на берег и подыскать для нас кого-нибудь повкуснее да посытнее?

«Вот еще! – подумал самец. – Стоит ли рисковать жизнью ради вкусного куска мяса, когда можно обойтись и куда более доступной добычей, выловленной в реке. Тем более что я не имею никакого представления об этих окрестностях и их обитателях».

– Так что? – продолжила давить на молодого хищника самка. – Могу я рассчитывать сегодня на вкусный ужин?

– Хорошо, – пробурчал в ответ Джорен, оставив при себе надуманные суждения и тревоги.

Сегодняшний день для посетителей пляжей у косого изгиба обещал стать особенным. С самого утра здесь как обычно толпились звери в надежде утолить жажду, стараясь при этом не попасться подстерегавшим их у берега крокодилам. Вот только ни один хищник сегодня так и не был замечен в воде.

Многие бегемоты сочли такое поведение сожителей проявлением уважения к Мартину, переживавшему разлуку с самкой. Маломи же придерживалась своего мнения. Она была уверена, что Мартин слишком зрел для того, чтобы предаваться отчаянию из-за непокорной молодой самки. И потому, как и прежде, старалась держаться с детенышем подальше от берега.

К полудню звери осмелели и уже в наглую заходили в воду. Не застав к тому времени крокодилов ни в реке, ни за ее пределами, Маломи уже и сама стала гнать из воды зверей, продолжавших бесцеремонно удовлетворять свои потребности.

Позже самка бегемота обратила внимание и на то, насколько сильно расширилась за последние дни отмель на середине реки, которая еще совсем недавно едва виднелась с берега. Теперь она понимала, куда подевались все крокодилы.

Видели эту отмель на реке и сурикаты, которые вот уже несколько часов бродили по песчаному пляжу с озадаченными взглядами.

Не могли найти себе покоя хищники с тех пор, как узнали о смерти мангуста. Теперь сурикаты старались держаться поближе к своей норе. Однако нынешним беспокойством они были обязаны не столько опасной змее, сколько ее кладке яиц, вкус которых не выходил у них из головы.

– Там ведь еще остались, Рико?

– Ты с ума сошел? Забыл, что эта змея сделала с мангустом?

– Да ладно тебе. Ты же не знаешь наверняка, что это именно черная мамба убила мангуста.

– Но дронго сказал…

– Наврал тебе твой дронго! – самонадеянно пролаял Коби. – Наверное, сам же и позарился на те яйца. А нас пытается сбить с толку.

– Даже если и так. Это яйца одной из самых опасных убийц на нашей земле, – Рико вопросительно уставился на приятеля. – И ты готов рискнуть ради них своей жизнью?

– Не знаю.

– Вот и я не знаю, – прорычал сурикат, одержимый захватывающей идеей.

– Давай так: ты разговаривал с дронго, – тебе и решать.

– Это почему же?

– Тебе виднее, врал он или нет.

– Хочешь на меня возложить ответственность? – возмутился Рико, постепенно начав осознавать неизбежность безумной затеи.

– Нет. Я хочу, чтобы ты принял окончательное решение: идем мы за яйцами или нет.

– Так нечестно.

– Решай!

– Не могу.

– Если ты боишься, – просто скажи! Мы забудем про эту кладку и больше никогда о ней не вспомним.

– Это слишком опасно, – неуверенно проговорил Рико.

– Это твой ответ?

– Да.

– Хорошо, – Коби недовольно фыркнул и отвернулся от приятеля. – Пойдем искать скорпионов.

– Подожди! – прокричал ему вдогонку сурикат.

– Что?

– Обещай, что это в последний раз!

– Обещаю, – ответил Коби с довольной ухмылкой на мордочке. Затем он быстро подбежал к приятелю и, всем своим видом показывая ликование от принятого им решения, добавил: – О змее не беспокойся, даже если это и она убила мангуста. С нами двумя ей не справиться.

Коби не стал дожидаться ответа приятеля, развернулся и подался к баобабам. Недолго думая, Рико отправился вслед за ним.

Сурикат уже предвкушал тот зверский аппетит, с которым будет добираться до лакомого содержимого яйца ядовитой змеи. Только так он мог оправдать риск, на который согласился.

* * *

По возвращении на свою территорию Эльса не стала медлить и сразу же попыталась найти брата.

Ее не было здесь всего несколько дней, однако за это время окрестности косой реки успели заметно преобразиться. Впрочем, ни обмелевшая река, ни исхудавшие баобабы не могли сейчас удивить львицу, накануне побывавшую на берегу мертвого озера.

Самки из прайда стоя приветствовали вернувшуюся матерую хищницу, украдкой разглядывая ее раны и молча переглядываясь между собой. Эльса была их предводительницей на охоте. Теперь же она станет обузой для прайда, – как минимум на ближайшее время.

Прихрамывая, взрослая львица молча прошла мимо самок и направилась к брату, которого приметила в тени зонтичной акации.

– Ты где пропадала? – прорычал Гектор, обратив на подошедшую к нему самку отчужденный взгляд.

– Это долгая история.

– Я никуда не спешу.

Эльса отчетливо слышала натужное дыхание самца, томимого полуденной жарой. Роскошная грива льва не только наделяла его харизмой и придавала величия, но и порой обрекала его на страдания.

– Я хотела тебя спросить, – хищница вопросительно уставилась на брата, словно выискивая на его морде особые, предопределяющие знаки. – Ты был этой ночью в долине озер?

– Нет, – Гектор заинтригованно покосился на львицу. – С чего бы?

– Да так, – непринужденно ответила самка и, придав уверенности голосу, добавила: – Гектор, мне нужно кое-что тебе рассказать. Я видела такое, что даже в страшных снах трудно представить.

– Ты о чем?

– Я о том, – вызывающе прорычала львица, – во что превратятся вскоре эти земли, если не принять меры.

– Какие такие меры?

– Не знаю, – ответила самка, бегло взглянув на увядшую траву. – Для начала надо предупредить зверей о том, чтобы умерили свои аппетиты. По крайней мере до тех пор, пока сюда не вернутся дожди.

– Им надо есть, – возразил лев. – Наши аппетиты напрямую зависят от их аппетитов. Я не хочу давиться костлявыми зверями.

– Смотри, чтобы тебе вскоре не пришлось давиться собственной слюной, когда все они уберутся отсюда из-за того, что самим жрать будет нечего.

– Пусть все идет своим чередом. С голоду здесь пока еще никто не умирал.

– Не умирал только лишь потому, что здесь протекает река, – ответила Эльса и обернулась к реке. – Ты заметил, как она обмелела?

– Она всегда мелеет во время зимы.

– Но не настолько, – львица перевела взгляд на видневшуюся вдали вершину Джакобы, в окрестностях которой находился исток косой реки. – Что-то с этой горой не так.

– Тебе бы сейчас лучше о себе подумать, а не забивать понапрасну голову мыслями о засухах и голоде. Вид у тебя совсем не здоровый.

– Ничего серьезного, – уверила самца львица. – Мне просто надо отдохнуть и набраться сил. Я не ела уже несколько дней.

– Неудивительно, что тебя так чужие аппетиты заботят, – насмешливо прорычал лев, – когда у самой пустой желудок. Видимо, оттого и лезут тебе в голову всякие навязчивые идеи.

– Навязчивые идеи? – переспросила Эльса, возмутившись спокойствием самца. – Оглянись! По-твоему, так должна выглядеть саванна летом?

Львица не стала дожидаться ответа своенравного брата и, покосившись на лежавших за ним молодых самцов, подалась прочь.

– Постой, – рявкнул вдогонку прихрамывавшей самке Гектор. – Это гиены тебя так?

Эльса не ответила. За последние несколько дней она пережила немало испытаний. Однако ни одно из них ее так не угнетало, как разговор со своим упрямым и горделивым братом.

Вдоволь нагулявшись по просторному чистому небу, потянулось солнце к горизонту. Вскоре на его пути объявилось кудрявое облако, – одно из немногих, которому сегодня удалось подобраться к светилу настолько близко.

Умерив пыл солнца, отбросило залетное облако на землю беглую тень. Своей тенью оно случайно застало врасплох сурикатов, спешивших к змеиному гнезду.

– Какое-то нехорошее у меня предчувствие, – прорычал Рико, настороженно оглядываясь по сторонам.

– Смотри туда, – сурикат указал лапкой на видневшийся впереди камень. – Мне знакомо это место. Мы уже близко, Рико!

– Может, не стоит?

– Еще как стоит, – приободрил приятеля Коби. – Давай покажем этой змее, кто здесь настоящий хищник!

– А вдруг она сейчас там и уже поджидает нас? – засомневался сурикат. – Я не хочу, чтобы она меня укусила.

– Мангуст говорил, что черная мамба днем обычно охотится.

– Мангуст мертв! – раздраженно гавкнул сурикат. – И мы с тобой будем мертвы, если недооценим эту змею.

– Опять ты начинаешь? – возмутился Коби. – Мангуст тогда был один, а нас сейчас двое.

Рико не ответил.

– Давай уже наконец покончим с этим! – рявкнул сурикат и смело подался вперед. – Возьмем по последнему яйцу, – и больше сюда не вернемся.

Рико встал на задние лапы и сильно примял передними мягкий подшерсток на урчавшем животе. Он так нервничал, что уже был готов отказаться от заветных яиц.

Солнце выглянуло из-за облака и осветило примятую сухую траву у ног суриката. «Похоже на след, оставленный змеей, – подумал Рико. – Причем оставлен он совсем недавно, судя по тому, что некоторые из травинок все еще пытаются выпрямиться».

Оглядевшись внимательнее по сторонам, Рико сумел таки приметить выглядывавшую из-за камня серую голову змеи. Она смотрела прямо на подбиравшегося к ее кладке суриката.

Коби так увлекся мыслями о лакомой поживе, что не заметил крадущуюся к нему грозную хищницу. Однако стоило только ему услышать предупреждающий об опасности крик приятеля, как он тут же подхватился и без оглядки бросился бежать, – прямо в сторону подползавшей к нему черной мамбы.

Змея оторопела, увидев несущегося на нее суриката. Едва успела раскрыть пасть для защиты от нападавшего хищника. Вот только нападать на змею хищник явно был не намерен, хоть и застал ее врасплох.

– Держись! – прокричал Рико, подбадривая неожиданно оказавшегося перед змеей суриката. – Я уже бегу к тебе!

Коби успел среагировать на первый бросок черной мамбы и вовремя увильнул от ее смертоносных зубов. После этого сурикат стал метаться из стороны в сторону перед змеей, не позволяя ей больше атаковать себя.

К тому времени уже подоспел Рико и отвлек внимание змеи, чтобы дать возможность отдышаться приятелю.

– Она тебя укусила? – спросил Рико, не сводя глаз с затаившейся черной мамбы.

– Нет! – отозвался Коби, с опаской поглядывая на раздвоенный язык змеи. – Рико, теперь ты понял, почему эту мамбу называют черной?

– Сейчас не время! – гавкнул ему в ответ сурикат. – Не дай ей запугать тебя. Она только этого и добивается.

Змея резко бросилась к Коби. Однако тот не растерялся и сумел увернуться от атаки хищницы.

Рико решил воспользоваться уязвимостью атаковавшей змеи и попытался укусить ее за шею. Но проворная хищница своевременно уклонилась от клыков отчаянного суриката, пролетевшего прямо перед ее мордой.

– Ты в порядке?

– В полном, – ответил Рико, подбираясь к змее сзади. – Давай расправимся с этой тварью, Коби!

Черная мамба и сама была не прочь расправиться с сурикатами. Выждав подходящий момент, она вновь атаковала Коби, раскрыв перед ним мрачную черную пасть. На этот раз сурикат не стал ничего придумывать и просто отбежал в сторону от атаковавшей его змеи.

– Я так больше не могу! – пролаял Коби, содрогнувшись от очередного запугивающего кивка черной мамбы. – Рико, бежим отсюда!

– Куда? – предостерегающе прокричал сурикат вдогонку удиравшему от змеи приятелю. – Она ведь только этого и ждет!

Но Коби уже было не остановить. Черная мамба охотно бросилась преследовать отчаявшегося суриката.

Чтобы спасти приятеля, Рико быстро нагнал змею и укусил ее за хвост. Та отвлеклась от погони и резко обернулась к атаковавшему ее сурикату.

Теперь черная мамба была более агрессивна и решительна в действиях. Она смело подалась к Рико, готовая при первой же возможности укусить наглого хищника и впрыснуть в него смертельный яд.

Столь агрессивное поведение черной мамбы ничуть не смутило суриката. Хотя он и понимал, что наверняка погибнет, если сейчас вступит с ней в схватку.

Рико встал на задние лапы и вызывающе посмотрел на змею. Однако этого взгляда сурикату не хватило даже для того, чтобы припугнуть хищницу, которая уже готовилась к смертельному броску.

Черная мамба не преминула воспользоваться опрометчивым поступком суриката и сделала уверенный рывок в его сторону. Сбившийся с толку хищник пропустил бросок змеи.

Однако черной мамбе так и не удалось добраться до суриката. Мощный удар чьей-то прилетевшей сверху ноги прибил атаковавшую змею к земле прямо перед лапами оторопевшего хищника.

Рико тут же подхватился и инстинктивно отскочил назад, где свалился в горстку песка, прикрытую от лучей солнца тенью рослой птицы с хохолком на голове.

Змея все еще была жива. Она сумела вырваться из цепких когтей пернатой хищницы. Ловко увернулась от ее атаки другой ногой и сделала неразборчивый бросок в ответ.

Птица отмахнулась от атаковавшей змеи крылом и вновь ступила на нее ногой.

– Лежать, тварь! Мордой в землю! – прокричала птица-секретарь змее.

Но та продолжила сопротивляться, за что тут же получила от пернатой хищницы сильный удар клювом по позвоночнику.

Какое-то время черная мамба лежала неподвижно. Едва птица ослабила хватку, как змея вновь попыталась выбраться. На этот раз пернатая хищница не стала церемониться и дважды ударила мощным клювом прямо в голову змее.

Рико внимательно наблюдал за расправой хищной птицы с черной мамбой. Убегать сурикат не спешил: зрелище было отменным, да и к кладке змеиных яиц намечался свободный доступ.

Однако увидев обращенный в его сторону пристальный взгляд птицы, Рико тут же засомневался в правильности своего решения остаться.

– Эта змея терроризировала всех в округе, – строго сказала птица-секретарь, покосившись на мертвую змею. – Ее уже не раз обвиняли в злоупотреблении ядом.

– Ловко вы ее, – польстил Рико гордой хищнице, с особым восторгом поглядывая на торчавшие из ее головы темные перья.

– Вы что здесь делаете?

– Ничего, – ответил Рико и быстро огляделся по сторонам. Но так и не застал никого рядом.

– Да, я все это время следила за вами и вашей возней с этой змеей, – пояснила птица-секретарь, важно шагая подле убитой ею хищницы. – Вы были моей наживкой.

– Наживкой? – переспросил Рико.

– Эту змею не так-то легко застать врасплох. Вы с другом пришлись как раз кстати, – птица подозрительно уставилась на суриката. – Что вы здесь вообще забыли?

– Ничего такого! – внезапно показавшись из травы, поспешил ответить Коби. – Просто у нас здесь неподалеку нора находится.

– А как здесь эта змея оказалась, мы не знаем, – поддакнул объявившемуся приятелю Рико, едва сдержав в себе недовольство его циничным поведением.

– Нора, значит, – слукавила птица-секретарь. – Стало быть, вход в нее вон за теми кустами находится. Судя по тому, как вы спешили туда. Верно?

– Да, – неуверенно ответил Коби.

И тут же получил пинок от приятеля.

– Нет, – сознался Рико. – Там кладка яиц этой змеи.

– То-то же, – птица грозно взглянула на сурикатов. – А теперь живо убрались отсюда! Будем считать, я вас здесь не видела.