Текст книги "Новая инквизиция. Кто мешает русскому прорыву?"

Без новых знаний и фантастически прорывных технологий нам – смерть. У нас просто нет ничего другого, чтобы компенсировать невероятные, тяжелейшие потери, нехватку молодых людей, колоссальный провал рождаемости после расчленения СССР.

Но ради того, чтобы искать новые знания и сумасшедшие изобретения, нужно для начала избавиться от научной инквизиции. Ни в коем случае не громя Академию наук и сложившейся науки, нужно заставить их соревноваться с гениями. Надо создать им конкуренцию и не давать подавлять то, что им неугодно по совершенно не научным причинам. С моей точки зрения, и Фоменко с Носовским, и Петрик и Уруцкоев, и многие другие крайне полезны. Понеже оные «лжеученые» задают сложившейся науке «неудобные вопросы», ставя ее перед фактами и заставляя ее искать ответы. Они не дают ей закоснеть в самодовольстве.

Надо кончать с кругляковщиной (по фамилии первого главы Комиссии по лженауке). Ибо времени мало, а запас гениев – уменьшается. Это в СССР их производили в избытке. Нынешняя РФ в этом смысле – болото. Нужно успеть задействовать наши мозги. Ибо если сделать это, то удастся подтянуть к ним мозги из остального мира, разных языков и национальностей. Начав невиданные проекты и снова пожелав невозможного, мы превратим в русских всех, кто приедет к нам, чтобы участвовать в Чуде.

Вот почему нам нужно для начала бороться именно с «кругляковщиной» («александровщиной»), а не с «острецовщиной», не с «петриковщиной», не с «казначеевщиной» и не с «юницкийщиной». Для начала нужно покончить с инквизицией «признанных специалистов», снять кандалы с племени Прометеев. Первыми в мире. Иначе никакого рывка из лап смерти у русских не получится.

Жестоко? Зато правдиво.

Третья парадигма

Самообман – штука опасная. Нельзя рассчитывать на то, чего не существует. Нельзя закрывать глаза на то, что происходит, и то, что так или иначе придется делать.

Друзья мои! Мы можем засвидетельствовать: есть изобретения и открытия, придти с докладом о которых в собрание современных научных мужей (в ту же РАН, например) – все равно, что пытаться рассказать о теории эволюции или об известном теперь строении Вселенной в синклите католических кардиналов году этак в 1410-м. И там, и там тебя объявят опасным еретиком. Правда, в нынешнем мире тебя не поджарят заживо, но это – единственная разница. Есть вещи, существование которыхуже бесспорно и обнаружено вполне научным путем, однако которые начисто отрицаются материалистической наукой нынешнего типа. Совершенно также, как когда-то открытия Галилея, например, преследовались религией, в Средние века вобравшей в себя науку и сделавшей ее служанкой церкви.

Как пишет создатель проекта «Вторая физика» Владислав Жигалов, существует «страх выйти за границы дозволенного. Есть очень распространенный миф: наука смело исследует еще не освоенные территории, и чем смелее, ярче и необычнее полученный результат, тем ближе первооткрыватель к Нобелевской. Здесь общество пребывает в серьезном заблуждении. Вся история науки блестяще подтверждает тезис о том, что истина рождается как ересь, а умирает как предрассудок. Ересь же во все времена строго карается – пропорционально степени этой ереси.

Можно схематично представить зависимость готовности принять научным сообществом новое знание от его смелости и новизны. Эта зависимость напоминает нормальное распределение: самые смелые идеи, находящиеся довольно далеко от ожиданий основной массы ученых, воспринимаются с великим трудом, как и те идеи, которые не имеют вообще никакой новизны. Между ними есть некоторый максимум принятия результатов. Промежуточные по новизне результаты принимаются наиболее охотно. Продвижение в предсказуемом направлении, желательно в некоторой модной в данный момент времени области, – вот проверенный рецепт успеха в современной науке.

Но не дай бог совершить большое открытие там и тогда, где научное сообщество не готово его принять. Победителей будут судить очень предвзято и очень жестко, и в некоторые эпохи могут вынести самый настоящий смертный приговор, хотя чаще всего все ограничивается отказами публикаций в рецензируемых мейнстрим-журналах и заявок на гранты. В наше время существует очень четкая граница в научных исследованиях, переход которой карается отлучением от научной церкви: граница парадигм. И существует очень сильный страх перед тем, чтобы не то что переступить ее, но даже двигаться по направлению к этой тщательно охраняемой границе. Каков механизм этого страха, и где его корень?»

В. Жигалов, как вполне советский ученый, видит, как и мы, три парадигмы развития науки.

Первая – религиозно-мистическая. Ну, то самое состояние науки как служанки церкви. Непререкаемый авторитет Священного писания, отцов церкви и объявление непогрешимой истиной положений философов, признанных церковью. В ту пору, конечно, были величайшие достижения человеческой мысли, но Великая чума четырнадцатого века, опустошившая Европу, показала, что такая наука не в силах решить проблем элементарной санитарии.

Вторая парадигма – материалистическая. Та, что смела религиозно-мистическую и обеспечила человечеству небывалый взлет могущества. Материализм рассматривал сознание как сугубо производное от материального. Объективная реальность (вспомним ленинское определение) есть то, что существует вне зависимости от нашего сознания и дано нам в ощущение.

– Материализм всем хорош, и даже послужил фундаментом для современной западной цивилизации, – говорит Владислав Жигалов. – Однако он до сих пор не смог объяснить феномен сознания человека и сам феномен жизни. И он совершенно не годится для объяснения некоторых твердо установленных научных фактов. Факты эти крайне неудобны для любого материалиста. В основном речь идет о непосредственном влиянии сознания на физическую реальность – то, что стало принято называть психофизикой. Добавим сюда феномены воздействия на физические объекты по их информационному образу (фотографии), и обратный процесс – считывание «скрытых параметров» объекта по фотографии. И это не фантазии, это твердо установленные научные факты, некоторые из которых уже используются на практике в промышленных технологиях. Например, в геологии.

Очередной распространенный среди материалистов миф гласит: телепатии, экстрасенсорного восприятия, телекинеза не существует, так как нет строгих доказательств существования этих явлений. Специалистам, тем не менее, известны тщательно проведенные эксперименты, результаты которых показывают: все эти явления – не обман, не ошибка, а всего лишь необъясненный слой реальности. Вы можете, конечно, быть слепым от рождения и не верить зрячим, считая их описания прекрасного красочного мира бредом и фантазиями. Однако ваша вера никак не может повлиять на результаты экспериментов со световыми источниками и приемниками, которые показывают: свет не менее реален, чем слепые люди.

Но в чем дело, почему так сложно принять эти факты, почему слепые оказались настолько сильны, что поставили зрячих в положение, при котором им приходится оправдываться, как будто ощущение новых сторон реальности – это порочные фантазии, а их изучение – преступление?

По мнению Владислава, причины лежат в сфере чисто человеческой психологии. Ведь люди, дабы понять этот мир, стремятся его упростить. Построить упрощенные его модели. Да и сам неслыханный прогресс науки и техники в последние три века целиком обязан умению строить адекватные модели реальности и применять открываемые явления на практике.

И тут-то вступает на сцену психология. Вернее, те пределы, что она ставит развитию науки. Ведь если появляются факты, противоречащие материалистической стройной модели, то они раздражают ее адептов. Они попросту не верят в них. Человек-то ограничен, как доказывает Жигалов, в своей способности быстро менять модели, в которые он верит. И чем более серьезная смена модели требуется, тем меньше вероятность того, что человек на нее согласится. Есть люди, которые никогда и ни при каких обстоятельствах не меняют свои модели. Их-то и называют консерваторами или даже ортодоксами.

Да, далеко не всем дано преодолеть сугубо материалистическую парадигму под напором новых фактов. Как мы уже знаем, подчас даже талантливые и честные ученые иногда оказываются тут бессильными. Однако мало-помалу это происходит: и под влиянием новых фактов, и в силу личного опыта, но все больше исследователей преодолевают. Более того, обратного перехода назад, в сугубый материализм, не происходит!

– Пару столетий назад, когда религиозное воспитание было нормой, начался переход из первой парадигмы во вторую: из верующих люди становились сознательными атеистами, так как материалистическая парадигма была более передовой, особенно по сравнению с религиозными догмами, некоторые из которых поражают своей дремучестью и отсталостью. Но теперь человечество ушло и от религиозных догм, и постепенно уходит от догм материалистических. Налицо рождение третьей парадигмы – парадигмы синтеза духовного и материалистического аспектов реальности, – считает Владислав Жигалов.

Да, сегодня в муках и в противодействии старого рождается новая парадигма. Та, что, вырастая из материализма, говорит: мир намного сложнее и глубже, чем считают материалисты.

– Главная ошибка ортодоксальных материалистов заключается в том, что они не видят разницы между первой и третьей парадигмой. Между шаманами и новыми учеными. Если смотреть на спираль сверху, видны круги, но не видна высота витков. Если не видеть разницу между витками первой и третьей парадигм, может показаться, что ученый, который начинает задумываться о Боге или решается исследовать психофизические эффекты, делает шаг назад, к мракобесию и ненаучности. Но это все равно что путать того лубочного ветхозаветного Бога, который карает ослушавшихся, с Богом в душе человека, которого очень сложно описать словом, но довольно легко почувствовать, если твое сердце живое. Мертвые же сердца этой разницы не ощущают.

В основном эта путаница происходит из-за духовной невосприимчивости, т. е. некоторой духовной слепоты: видно движение по кругу, но не дано при этом почувствовать третьего измерения, и кажется, будто мир скатывается опять к мракобесию. Но это просто склад сознания таких людей таков, что они не могут почувствовать то, что от рождения чувствуют люди, проживающие свою жизнь с включением в собственную модель мира более высоких ступеней сознания, чем их собственный, – убежден Владислав Жигалов.

– Научное сообщество – самая закрытая из всех известных, социальная группа, – делится своими размышлениями Виктор Петрик. – Ее уникальная закрытость обусловлена специфическими, характерными для данной группы объединяющими факторами. Например, сходство образования: все члены этой социальной группы учились по одним и тем же учебникам, усваивали одни и те же лекции, получали одни и те же профессиональные навыки. Но основным объединяющим фактором выступает главная на данный период времени совокупность научных убеждений – парадигма. В системе данной парадигмы они защищали свои диссертации, воспитывали учеников, писали научные статьи. Конференции, научные беседы, размышления – все проходит в жестких рамках этой дисциплинарной матрицы. Такая общность постепенно приводит к формированию жесткого гештальта – интеллектуальной иллюзии единства личности и матрицы. Любая опасность разрушения парадигмы подсознательно ассоциируется с разрушением личностной целостности и приводит к высокой спонтанной активности всех членов данного сообщества, направленной на ее защиту.

Эти механизмы и приводят к формированию социальной структуры, по своей закрытости не уступающей жреческим кастам. Но, как пишет Г. Эрлих, если у жрецов был Высший Судия, то научное сообщество признает единственный суд – свой собственный. При этом судить приходится нечасто, поскольку, за редким исключением, в этой социальной группе царит поразительное единодушие. Причиной такого порядка является всеобщая преданность единому патриарху – парадигме. И любой инакомыслящий неминуемо зачисляется единственным и безальтернативным судом в разряд «лжеученых». Но, как известно, парадигмы не вечны. Каковы же механизмы разрушения парадигм, и как происходят научные революции? На этот вопрос существует хорошо известный ответ – парадигмы разрушают «лжеученые». Те, которые впоследствии переходят в разряд великих ученых, а просто ученые, которые воспринимают новую парадигму, остаются просто учеными.

Тех, которые не приняли новую научную веру, несмотря на их дипломы о присуждении научных степеней, стаж работы, образ мышления, еще недавно считавшийся истинным, просто исключают из научного сообщества. И это закономерная борьба конкурирующих систем. Однако следует учитывать, что изначально в этой конкурентной борьбе существующая парадигма превосходит наступающую конкурентку и по количеству приверженцев, и по методическому обеспечению, и по многим другим пунктам. Вот почему создание специальных подразделений в защиту одной из систем – абсолютно ненормальное явление!

Третья парадигма – вот что нужно русским сейчас, чтобы не угаснуть и снова вскочить в седло! Нечего мешать новую физику с полуграмотными знахарками и городскими сумасшедшими. Расковать сознание и овладеть совершенно фантастическими технологиями, которых еще нет на Западе. Вот зачем я настаиваю на том, что старую РАН нужно сохранить, но рядом с нею создать вторую Академию и Агентство передовых разработок. Владислав Жигалов предлагает центр верификации (проверки) новых знаний, что, в общем, то же самое.

В случае успеха мы первыми в мире прорвемся в третью парадигму и опередим всех.

С чем бы это сравнить? Подчас прорыв в новую парадигму может спасти ту или иную цивилизацию. Подобное в истории уже было. Например, Запада. Вы когда-нибудь задумывались над тем, как открытие Америки спасло Западную Европу и позволило Западной цивилизации возвыситься над всеми? Именно приток американского золота и колонизация новых земель обеспечили западникам сильнейший рывок вперед в экономическом развитии и в технологиях. Американская эпопея, начатая Колумбом, породила и создание «экономики океанских пушечных кораблей», и начало промышленного переворота, и переход к революции в военном деле. Не случись всего этого – и бедная, голодная, разрываемая социально-религиозными конфликтами Европа с ее крошечными и бардачными «армиями» была бы в XVIMXVII столетиях покорена двумя мощными централизованными империями – Османской (турецкой) и Русской. Сегодня Запад не любит вспоминать о том, что в шестнадцатом веке умы европейцев, например, завораживал пример турок. Ну как же – они же создали огромное веротерпимое государство с единым законом и процветающей торговлей. Империю, где можно было выдвинуться благодаря личным заслугам и способностям, а не благодаря «высокородному» происхождению! Империю, которая могла выставить в поле сотни тысяч бойцов с огнестрельным оружием и очень сильную артиллерию. Европа завидовала богатой Турции, и многие мечтали в ней о заимствовании османских порядков. Легко представить себе вариант истории, где европейцы, лишенные «американского эликсира», погрязают в религиозных войнах – и в нее вторгаются богатые и могущественные турки. Тем более что какие-нибудь протестанты, ища поддержки в борьбе против католического Рима, вполне могли призвать на помощь османов, рассчитывая на их веротерпимость. Ну а там и русские поспевали, начав в 1558-м завоевание Прибалтики. Взяв ее и покончив с поляками, мы выходили уже в Германию…

Открытие обеих Америк круто изменило историю и спасло Запад. Как известно, Колумб основой плана своей экспедиции сделал модель шарообразности планеты и возможности достижения богатой Индии, если идти морем не с Запада на Восток, вокруг Африки, а наоборот, через Атлантику. Конечно, он не знал еще ни об Америках, ни о том, что за ними – огромный Тихий океан. Стремясь в Индию, он открыл Европе новый мир. Но ключом-то к снаряжению его экспедиций испанскими монархами в 1492-м стало признание шарообразности Земли, хотя официально идея о такой форме планеты отрицалась господствующей католической церковью! Само представление о Земле-шаре относилось уже не к первой парадигме (религиозной, церковной), а ко второй, материалистической.

Счастье Запада, что в случае с Колумбом церковь просто закрыла глаза на это несоответствие вере и руководствовалась практическими соображениями. А если бы попы Испании объявили бы Колумба еретиком, а его план – святотатством? Думаю, что в таком случае Америку открыли бы гораздо позже – но уже турецкие адмиралы, из принявших ислам французов или итальянцев.

Сегодня принятие новой парадигмы может спасти нас, русских. Потому что завтра мы, вымирающие, столкнемся с новым вызовом: Чужими, антилюдьми, обретшими почти бессмертие, с их квантовыми компьютерами, нанотехом и высокоточным оружием, с боевыми роботами и изощренными способами влияния на массовую психику. К этому моменту нужно иметь и свои козыри, которые деградировавшая наука РАН дать не может.

Продавить новую парадигму можно только с помощью нового умного государства. Только там мы сдвинем с места махину, не утратив ни лучших достижений материалистов, ни поросли новых знаний.

Без вмешательства государства – никуда. Ибо старая парадигма, причем именно в РФ, будет стоять насмерть, все удушая и подавляя своей неоинквизицией.

Старая, умирающая наука второй парадигмы не пустит носителей новых знаний ни в серьезные журналы, ни к научному оборудованию своих институтов, где можно было бы проверить и развить новые знания…

Частокол, через который не пробиться без помощи извне

Представим себе такую картину. Допустим, во времена Коперника существуют научные журналы. И вот приносит гениальный Николаус свою статью о том, что не Солнце и планеты вращаются вокруг Земли – центра Вселенной, а наоборот. Что Земля – всего лишь одна из семи известных на тот момент планет (включая Луну). Редактор гипотетической «Христианской космологии» передает статью на рецензию паре признанных астрономов начала шестнадцатого века. Ну, и какие отзывы они дадут? Понятно, что они Коперника в порошок растерли бы. Ибо на тот момент в мире долгие века господствует картина мира по Птолемею, незыблемому античному авторитету. Все вращается вокруг Земли! Даже выдающийся астроном Тихо Браге, родившийся три года спустя после смерти Коперника, считал, что тот ошибался. Браге называл модель гениального поляка математической спекуляцией (хотя к Копернику относился с глубоким уважением, держал в обсерватории его портрет и даже сочинил восторженную оду в его честь). Браге предложил свою компромиссную гео-гелиоцентрическую систему мира, которая представляла собой комбинацию учений Птолемея и Коперника: Солнце, Луна и звезды вращаются вокруг неподвижной Земли, а все планеты и кометы – вокруг Солнца. Суточного вращения Земли вокруг своей оси Браге тоже не признавал.

Естественно, попытка Коперника поделиться с миром новым знанием кончилась бы его шельмованием и уничтожением, как ученого. Причем в травле его приняли бы участие самые авторитетные астрономы и космологи его времени. Они бы привели сотни «неопровержимых» аргументов против коперникианства. Коперник умер бы с клеймом «лжеученого».

– Но ведь он же был прав! – воскликнете вы. – Ведь Земля вращается вокруг Солнца!

И, тем не менее, Коперника затоптали бы. Ибо он шел наперекор общепринятым взглядам своего времени и мощнейшим научным школам, давно сложившимся и закостеневшим в заблуждении. Наперекор старой парадигме.

Примерно то же самое ждало бы того, кто в 1851 году принес бы в тогдашние ученые издания статью о возможности радиосвязи без всяких проводов. Ибо электромагнитные волны изучит лишь Генрих Герц. Лжеученым и шарлатаном объявили бы и того, кто в 1890 году принес бы труд о возможности создания атомного реактора или урановой бомбы. Ибо, согласно всеобщим воззрениям ученых тех лет, сама идея ядерной цепной реакции нарушала закон сохранения энергии и казалась чем-то вроде вечного двигателя.

Вы думаете, что сегодня что-то изменилось? Вы считаете, что сейчас новый Коперник, приди он в солидные современные научные журналы, не получит того же самого? Ошибаетесь! Ничего не изменилось.

«… В науке сложилась определенная система. В любом научном журнале есть авторитетные эксперты, которые рассматривают каждую поступившую в редакцию рукопись. Заключение двух и даже трех таких рецензентов обсуждается на редколлегии, где рукопись принимается или отвергается. Это общемировая практика. Если статью не принимают в российских журналах, автор вправе попытать счастья в зарубежных журналах. Только, боюсь, результат будет тот же. Не в Академии наук тут дело, а в том, что автор пытается опубликовать…»

Это глаголит уж покойный ныне глава Комиссии РАН по лженауке Эдуард Кругляков (http://www.rg.ru/2009/10/21/ kruglyakov.html). И он полностью подтверждает наше мнение: любое новое будет отдано на суд нескольким «признанным авторитетам». И они вынесут суждение, не проверяя это новое на практике, а исходя из своих представлений и догм своих научных школ. Везде – и у нас, и на Западе. Вот почему сегодня чаще всего бессмысленно пробиваться в серьезные научные журналы: скорее всего, они объявят открытие «лженаукой». Им, как показывает дело Петрика, и работающие установки – не доказательство.

И ведь нет ничего сложного в такой проверке! Помню, как при мне некий «ученый» утверждал, что всем управляет сознание и что коли загипнотизировать побывавшего на орбите космонавта, внушив ему, что он в невесомости, то вес его тела действительно уменьшится чуть ли не вдвое. В чем проблема? Считаю, что Агентство передовых разработок Максима Калашникова и Комиссия РАН по поиску новых знаний должны провести такой опыт. С космонавтом, весами и гипнотизером. И если ни черта не подтвердится, такой претендент на открытие должен быть «ославлен» в прессе. Чтобы он присоединился ко всяким грабовым и потаповым. Если Грабовой заявляет, что создал телепатофон – пусть несет образец на проверку. Главное – не отвергать все с порога во имя только одного: на тысячу больных психически и обманщиков может сыскаться один истинный гений.

Но РАН создала Комиссию не по проверке необычного, а по лженауке, чохом записав всех в шарлатаны! Читаем то же интервью инквизитора Круглякова «Российской газете»:

«Сейчас почти в каждом городе, где есть серьезная наука, есть наш представитель. Мы получаем множество запросов из администрации президента, из аппарата правительства, Госдумы, Совета Федерации, от губернаторов. За эти годы мы рассмотрели тысячи предложений, и еще не было ни одного случая, чтобы давали положительное заключение…»

(«Российская газета» – Федеральный выпуск № 5023 (199) от 21 октября 2009 г.)

Эка молвил-то! Прямо-таки инквизитор Фонсека, похвалявшийся тем, что спалил заживо несколько тысяч еретиков. А проверить делом что-то не пытались? Все с порога объявляется ересью. В данном случае покойный Кругляков лжет: серьезные организации никогда не обращались, не обращаются и не будут обращаться за консультациями в Комиссию РАН по лженауке. Сегодня любая из государственных структур, уполномоченная финансировать проекты, имеет свой собственный технический совет. Отобранные техническими советами проекты изучаются экспертными советами, в состав которых входят крупнейшие ученые страны, располагающие возможностью использовать для этой цели профильные научно-исследовательские институты. После утверждения проекта экспертным советом, он должен быть одобрен наблюдательным советом. При этом все экспертизы проводятся анонимно.

А есть еще одна сторона – сторона частного соинвестора. И, прежде чем вложить в проект деньги, он проводит свою проверку. Вот почему жизненно важно поднять в стране новую промышленность: тем больше будет спроса на реальные инновации.

Но сейчас, увы, моя страна деиндустриализована – и противопоставить неоинквизиции почти нечего. Принцип обязательных публикаций в рецензируемых журналах работает на все сто процентов.

Так и представляешь картину: «Вы – какой-то Архимед? Открыли закон, по которому погруженное в воду тело вытесняет оной воды как раз в том объеме, что занимает само? Хм-м. А у вас есть предшественники, на работы коих вы опирались? А научные публикации? А в Америке этим занимаются? Вы говорите нам, что открыли это первым на свете, провели опыты и вообще наткнулись на решение, пытаясь измерить объем короны Гиерона. Для нас это, простите, не доказательство. Подите прочь, лжеученый!»

Все это до боли напоминает шестнадцатый век. То время, когда противоречие непререкаемому Аристотелю или Священному писанию по определению считалось преступлением, когда ссылки на опыты никого не волновали. Чем требование обязательных публикаций в признанных научных журналах отличается от той же инквизиции? Ведь и кретину ясно, что редактор и рецензенты в большинстве случаев не допустят публикацию статьи кого бы то ни было, если в ней содержится нечто, противоречащее сложившимся представлениям и устоявшимся теориям. Вам просто не дадут опубликоваться в серьезном журнале, хоть вы в лепешку расшибетесь, пытаясь показать результаты своих реальных экспериментов. Редкие исключения только подтверждают общее правило.

Буквально подкоркой сознавая свое бесплодие, носители старой научной парадигмы стараются затереть все новое, дабы оно своим примером не показало это бесплодие. В конце концов, речь идет о деньгах бюджета и богатых инвесторов/спонсоров. Не отнимут ли у нас, официальных признанных ученых, средства, если вдруг «еретик» покажет работающую установку? Если он окажется прав?

У науки старой парадигмы для этого есть могучее орудие: экспертиза. Ну, пришел изобретатель чего-то необычного, но работающего к государству или к корпорации. Показал свое детище и результаты экспериментов. Заявил: это – несовершенный образец, сделанный на коленке и на последние гроши. А вот если бы денег было вдоволь, то можно создать полноценную установку, новую технологию. Но куда направят новатора на экспертизу чиновники или корпорактократы? В Академию наук (если речь идет о государстве) или к признанным экспертам (в случае с корпорацией). А что скажут академики или эксперты, столкнувшись с необычным? Да моментально смешают его с грязью. Мы, понимаешь, себя считали крутейшими спецами, занимались этими проблемами десятки лет. А теперь, выходит, мы – дураки и шли не туда? Нет, нам такой хоккей не нужен.

Могу только представить, что ждало братьев Райт, вздумай они не сами строить первый аэроплан, а получить деньги, к примеру, от правительства США 1902 года. Куда бы их направили? На экспертизу к тогдашним ученым. А что они тогда говорили? Что летательный аппарат тяжелее воздуха – совершеннейшая чепуха. Ну, и остались бы братья на бобах. А так – сами построили и выиграли. Увы, в РФ у новаторов и изобретателей чаще всего нет возможностей сделать так. Вот они и попадают под нож «экспертов», погибая сотнями и тысячами.

То же самое – и с доступом к хорошо оснащенным лабораториям и научным центрам. Вот где можно было бы провести настоящие, не «на коленке», эксперименты! Благо, третья парадигма логично вырастает из второй. Но сивые академики, трясясь от ненависти, просто не подпустят «лжеученых» к нужному оборудованию. Если кто-то внутри академических институтов наткнется на новое, что не вписывается в замшелые взгляды, – того выкинут прочь, как Великодного. Пробовал Виктор Петрик на свои деньги задействовать вполне официальные лаборатории в научных институтах– так его подвергли массированному информационному уничтожению. И понятно, что ждет теперь те институты РАН или иные заведения официальной науки, что пойдут на совместные с ним работы.

Частокол вокруг нового построен. Из чертовски толстых и дюже заостренных бревен. Снести его можно лишь ударом извне. Но пока этого сделать некому. Даже если чиновники и начнут управлять РАН, уничтожив ее автономию, – это не выход. Ибо чиновники – существа зачастую даже более отсталые, чем академики.