Текст книги "Под белым муаром. Истории людей, ставших Римскими Папами"

Глава 16
Папские подарки

Каждый, кто посещает оплот католической церкви, видит перед собой неповторимый собор святого Петра, центральное и наиболее крупное сооружение Ватикана. Над его созданием трудились многие величайшие мастера эпохи ренессанса: Браманте, Рафаэль, Мадерна. Словно обнимая пришедших, базилика раскинула две полукруглые колоннады работы Бернини. Стоя посередине площади и окидывая взглядом столь величественные и масштабные сооружения, пришедший размышляет лишь о земной славе церкви. Ее сакральная атмосфера довлеет над маленьким человеком. Статные фигуры выходящих из ватиканских строений священников в развивающихся черных сутанах, чьи шеи аккуратно обрамляет белый воротник, а голову венчает широкополая шляпа украшенная плетеными кистями, безусловно добавляют еще больший, совершенно непередаваемый колорит. Кажется, что внутри этих священных стен все пронизано духом молитвы и благочестия. Это действительно так. Но перед нами открывается лишь одна из граней сложного церковного мира. Там, за величественным храмом, располагается множество административных построек. Главной из них является дворец правительства, в котором сосредоточены основные органы управления. За этими дверями действуют уже совсем иные законы.

Сложные иерархические и управленческие структуры подчинены правилам коллектива, взаимоотношениям и этике. Не обходится и без личных договоренностей, а иногда и интриг. Чью кандидатуру продвинуть на тот или иной пост? Какие документы придержать, а каким дать ход? К кому обратиться для решения вопроса? Можно ли идти напрямую? Или стоит проявить уважение к сану и положению нижестоящих? Все эти тонкости не прописаны в священных канонах. Мир церковного закулисья тонкий и неоднозначный.

Дружба дона Джакомо с кардиналом Рамполлой, бывшем много лет фактически архитектором внешней политики Святого Престола, делала положение делла Кьеза несколько неудобным. Не всем нравилось, что простой священник по своим полномочиям вставал фактически в одном ряду со многими маститыми иерархами только из-за того, что обзавелся правильными знакомствами. Были и те, кто считал Джакомо карьеристом и подхалимом.

Когда скончался папа Лев XIII, положение Рамполлы заметно ухудшилось. Новоизбранный понтифик не особо благоволил второму человеку в Ватикане, а потому не стал сохранять за ним его позиции. Многие думали, что такое положение дел неминуемо отразится и на любимце опального иерарха. На самом деле кардинал не был ни в какой опале. Когда папа умирает, все члены кардинальской коллегии автоматически теряют свои полномочия. Продлевать их или нет, является исключительно свободным выбором нового понтифика. Действительно, Пий Х не сохранил за иерархом должность государственного секретаря, но это не было отставкой. Через некоторое время Рамполла занял другую почетную должность при Святом Престоле и стал секретарем Верховной Конгрегации Священной Канцелярии. К дону Джакомо папа тоже отнесся весьма дружелюбно.

Каждое утро святому отцу приносили свежие выпуски газет. Понтифик имел обыкновение пробегать первые полосы за завтраком, чтобы быть в курсе последних событий. На глаза его святейшеству попалась статья, авторы которой пророчили незавидное положение делла Кьеза и считали, что тот в скором времени отправится обратно в Испанию, откуда и приехал вслед за своим покровителем. «Ха! Да они даже не догадываются, кого я намереваюсь сделать следующим архиепископом Болоньи!», – засмеялся в кулак Пий Х.

В скором времени так и произошло. В присутствии членов своей семьи и при сослужении многочисленных иерархов, в том числе и кардинала Рамполлы, дон Джакомо делла Кьеза был возведен в сан архиепископа лично его святейшеством. Во время церемонии понтифик сделал то, чего раньше папы никогда не делали, а именно подарил новоиспеченному иерарху свой перстень и посох, которые использовал, будучи кардиналом. Иначе, кроме как акт благосклонности, трактовать подобный поступок было невозможно. Злые языки тут же начали обвинять Джакомо в подхалимстве. Некоторые говорили, что дружбы с государственным секретарем ему оказалось мало, и он начал подбираться к самому папе. Другие недоумевали, что же такое делал делла Кьеза, что позволяло ему обзаводиться столь ценными отношениями. А он ничего не делал. Маленький и невзрачный, он всегда ощущал неуверенность в своих действиях, старался не высовываться и никуда не вмешиваться. Словом, был самим собой.

Приехав в Болонью, иерарх начал свое управление большой епархией с того, что постарался объехать все храмы. Некоторые особо маленькие располагались в горах, что делало их весьма труднодоступными. Это никак не останавливало архиепископа. Свою главную задачу он видел в посещении приходов и проповеди. В своих обращениях к духовенству и верующим делла Кьеза акцентировал особое внимание на соблюдении чистоты внутри церквей и на безукоризненном совершении богослужений.

Иерарх отличался особой бережливостью, но при этом отнюдь не был прижимистым. Да, он пытался сэкономить на всем, чем только можно. Расточительных священников всегда вызывал к себе и увещевал.

Его самой распространенной фразой стало обращение: «Прошу вас, давайте это сохраним, чтобы раздать бедным». И это не было показной фальшью. Все сэкономленные средства он действительно раздавал малоимущим, регулярно посещая самые бедные кварталы и районы.

Жители Болоньи очень полюбили своего архиепископа. Он всегда был открыт, приветлив и обходителен. Его аристократичные манеры послужили примером для многих горожан. Некоторые, пусть и весьма комично, но пытались копировать поведение иерарха. Обратив на это внимание, делла Кьеза загорелся идеей серьезно реформировать систему образования, сделав упор на классические дисциплины. С головой уйдя в работу, он начал реализовывать свой проект, но не смог завершить его до конца. В 1913 году скончался кардинал Рамполла. Весть о смерти давнего друга очень сильно подкосила Джакомо. В день похорон, он проявил неподдельную скорбь. Многие наконец-то поняли, что никаким подхалимом делла Кьеза не был и что между ним и покойным кардиналом была самая настоящая и искренняя дружба.

Незадолго до этих событий на Ватиканский холм направилась делегация из Болоньи. От лица духовенства и мирян прибывшие просили святого отца даровать их архиепископу кардинальское достоинство. Такой поступок вполне ясно дает понять, насколько сильно любили жители своего иерарха. Папа Джузеппе Мелькиоре Сарто, чья фамилия переводится как «портной», деликатно отшутился, сказав, что у портного пока нет достаточно красной ткани, чтобы сшить сутану для Болоньи. Тем не менее, из уважения к персоне почившего Рамполлы и к личной утрате архиепископа Джакомо папа Пий Х возвел его в сан кардинала, сохранив за ним управление епархией Болоньи, внимая многочисленным просьбам верующих.

Спокойной жизни в новом сане ожидать, впрочем, не приходилось. Когда делла Кьеза возвращался из Рима обратно, по Италии прокатилась волна антимонархических и антирелигиозных восстаний. События выходили из-под контроля. Обрывались телефонные линии, крушились железнодорожные вокзалы, разрушались церкви и часовни. Ото всюду слышались крики, провозглашающие республику. Забастовки захватили множество регионов. Одно из исключений составляла Болонья, граждане которой решительно выступили против такого сценария. Причиной этому стала любовь и огромное уважение к своему архиепископу. Когда до горожан стали доходить агитации в пользу республики и призывы скинуть с себя иго монархии и клерикализма, жители отвечали, что в их городе церковь слышит и уважает свой народ, и они уже живут в республике. Все эти события не останутся незамеченными.

Именно умение сохранить мир, когда вокруг война, голосующие кардиналы назовут главной причиной, по которой стоит избрать на папский престол кардинала делла Кьеза. Так и случилось. Это качество вскоре очень понадобится и ему, и миру. Ведь забастовки кончились и началась настоящая война.

Глава 17
Прежде всего человек

Первый вопрос, который было необходимо решить новоизбранному понтифику, – выходить ли на балкон собора святого Петра для благословения собравшихся верующих. Нельзя сказать, что папа Бенедикт XV серьезно относился к столь неоднозначной традиции, начатой уязвленным Пием IX. Уже предыдущий папа Мелькиоре Сарто вполне был готов покончить с этим странным поведением, но не стал этого делать, убеждаемый кардиналами. Папа делла Кьеза также решил спросить совета у тех, кто только что наделил его высшей властью в церкви. Обсудив вопрос, понтифик решил, что сейчас делать резких движений точно не стоит. Так или иначе, но римский вопрос решен не был, а выйти на балкон означало принять власть Италии. Вводить новый политический посыл в тот момент, когда целые державы воюют друг с другом, было бы крайне опрометчиво. Понтифик был вынужден благословить людей с внутренней лоджии, а значит, он тоже станет тем, кто не покинет Ватикан.

Повторяя путь предшественников, святой отец думал в первую очередь не о том, что отстаивает былое величие пап-монархов. В те годы это уже выглядело ну совсем несерьезно. Понтифик с первой минуты начал взвешивать каждый свой шаг, понимая в каких условиях он занимает трон святого Петра. Дабы избежать рисков и хоть каких-либо нестроений, принимая во внимание все предыдущие события, с которыми ему пришлось столкнуться, папа решает, что его коронация пройдет в приватных условиях.

Тиару на голову Бенедикта XV возложили в Сикстинской капелле при закрытых дверях. Допущены были только доверенные лица и высшее духовенство. Проводить подобную пышную церемонию в соборе было бы опасно. Только недавно улеглись революционные антицерковные настроения и вовсю бушевала война. Древнюю традицию можно соблюсти и без привлечения лишнего внимания. Папа, в конце концов, просто человек.

Став главой всей католической церкви, святой отец продолжил действовать так, как ему казалось правильным все предыдущие годы. Сутаны меняли свои цвета. Фиолетовая, красная, белая. Но сердце под ними оставалось неизменно щедрым. В находящиеся под гнетом войны страны понтифик направлял настолько масштабную финансовую поддержку, что практически истощил казну Ватикана. В отчаянии государственный секретарь умолял папу одуматься и приостановить благотворительные расходы. Кардинала безусловно можно понять. Он не был алчным, но думал о том, что церковь также нуждается в постоянных денежных тратах на многие свои нужды. Бенедикт XV утешал членов курии, просил потерпеть, приводил доводы и всегда оставался дипломатичным и кротким, стараясь покрыть все недопонимания любовью. Служение епископа Рима его святейшество видел не в пышных торжественных церемониях, но в ответственности за свой народ.

Стоит обратить особое внимание на подобное поведение понтифика. Перед нами зарождение самой настоящей революции в истории папства. Впервые тот, кто занимает трон святого Петра, свое правление строит не под титулом наместника Христа на земле, но под кротким наименованием слуги слуг Божьих. Начало этому процессу положил уже вышедший из низов папа Пий Х, но столь значительные перемены произошли только при его преемнике. На этом сложном пути будут и прорывы, и шаги назад, а пока папа Бенедикт продолжал опустошать церковную казну на благо нуждающихся. Его человечность просто не позволяла ему поступить иначе. Папа отвечал на все просьбы о помощи, исходившие от бедных римских семей. Когда его святейшество понял, что такими темпами церковь ожидают серьезные финансовые проблемы, он начал одаривать нуждающихся крупными суммами из своих личных доходов и каждый раз искренне чувствовал себя виноватым, когда не мог помочь. Это приводило понтифика в состоянии меланхолии. Возможность хоть как-то помочь неимущим папа изыскивал до последнего. Доходило до того, что он начал занимать средства у римской курии. Одно из своих собраний с членами кардинальской коллегии Бенедикт XV закончил тем, что попросил иерархов одолжить ему, кто сколько сможет. Курьезность этого поступка повергла кардиналов в настоящий шок. Ничего подобного они никогда не видели. Как это вообще можно сделать? Вот так просто подойти и дать святому отцу в руки деньги, словно нищему на паперти? Царила неловкая пауза. Тогда понтифик попросил тех, кто согласился помочь, просто оставить деньги на столике при выходе из зала и велел церемониймейстеру их собрать и также оставить где-то в папских апартаментах.

Папа Бенедикт взял бы деньги и из рук кардиналов. Всю эту цепочку с посредниками он придумал лишь из уважения. Его самого такая мелочь никак не беспокоила. Всю свою жизнь Джакомо делла Кьеза оставался человеком.

Времена, о которых мы ведем речь в данной книге, настолько интересны, что про период правления каждого папы можно с уверенностью сказать: «такого не было раньше». И когда удивление, казалось бы, достигает своего апогея, история подкидывает новые беспрецедентные события. Каждый понтификат превращается в захватывающую историю. Следующий римский папа так сильно отличается от предыдущего. Вот один теряет свою светскую власть и уходит в затвор. Вот другой сталкивается лицом к лицу перед буйством промышленной революции.

Вот третий, забыв о всех требованиях протокола, так беспечно вытирает ручку о манжеты сутаны и шуршит фантиками от конфет. Исследователю тех увлекательных времен остается только вскрикивать: «немыслимо!». Понтифики нового времени и правда всякий раз оказывались в совершенно нетипичных для себя условиях, но такого кошмара, который охватил мир во время правления папы Бенедикта, и правда не было никогда.

Сейчас, с высоты всех произошедших событий, нам трудно представить состояние папы. Он даже не догадывался, что война, ставшая действительно мировой, в скором времени обретет чудовищную приставку «первая».

Управлять самой крупной христианской организацией на планете в те дни было фантастически тяжело. Каждая из воюющих стран пыталась перетянуть Святой Престол на свою сторону или включить его в свой альянс. Другие закономерно обвиняли церковь в политической продажности. А папа изо всех сил сохранял нейтралитет. Он не отдавал, а в силу своего положения и не мог отдавать, предпочтение никому. Голос святого отца был голосом мира. С самого начала войны он вел переговоры со всеми воюющими сторонами об обмене ранеными и военнопленными, чем спас десятки тысяч людей. Нескольких человек вмешательство его святейшества даже избавило от смертной казни. Он делал все, что мог. Делал постоянно. Свет в окнах его личных апартаментов в Апостольском дворце порой гас самым последним. Часами напролет папа Бенедикт ходил из угла в угол, думал, читал сотни писем и обращений, которые сквозили просьбами о помощи. Он неустанно изыскивал варианты, где, как и кому он мог бы помочь. Особенно потрясен папа был так называемой «воздушной войной». Боевые самолеты наводили на него неподдельный ужас. Человек, родившийся в то время, когда в ходу еще были сабли, при виде железных ястребов, стреляющих огненным дождем, терял дал речи. Понтифик многократно протестовал против таких методов ведения войны, но услышан не был.

Неоднократно святой отец предлагал планы мирного урегулирования, но в Европе каждая сторона видела в нем предвзятость и раз за разом отклоняла его предложения. Бывали дни, когда у папы опускались руки, и он подолгу не выходил из своей спальни. За дверью царила мрачная тишина, и лишь шуршание бумаги говорило о том, что понтифик отчаянно предпринимает какие-то шаги.

Четыре года, три месяца и десять дней проведет Джакомо делла Кьеза в таких условиях. Но любая война заканчивается миром. Прошли ужасы и этой войны. Облегченно вздохнуть папе, впрочем, так и не довелось. Изрядно осунувшись и постарев, он продолжил свое правление в напряженной донельзя обстановке. Боевые действия обострили социальные и экономические проблемы, озлобили людей, унесли миллионы жизней, разрушили десятки городов.

Снова вспыхнули секулярные настроения. Для человека, который всё до копейки отдавал нуждающимся, слышать несправедливые обвинения в адрес церкви было невообразимо больно.

А потом началась испанка. Эпидемия смертоносного гриппа, прокатившаяся по едва живой Европе и множеству других стран, выкашивала людей сотнями в день. Пандемия поразила более полумиллиарда человек. Смертям потеряли счет. Точное количество погибших неизвестно до сих пор.

Снова стали раздаваться вопли отчаяния и крики о помощи. Снова понтифик ночами напролет читал письма и новостные сводки, которым не было конца. Словно древнегреческий Одиссей, плывший на своем корабле между пожирающей все Сциллой и бездонной пропастью Харибды, лавировал папа Бенедикт между кошмарами войны и неудержимой эпидемией, пытаясь принести хоть какую-то пользу всем, кому мог.

Лишь два года своего понтификата, когда улеглись все испытания, выпавшие на его долю, понтифик смог провести в относительном покое. И без того болезненный от рождения вид Джакомо делла Кьеза стал теперь совсем печальным. Высшие куриальные сановники старались взять на себя как можно больше обязанностей, стараясь разгрузить святого отца, и все вопросы, которые возможно, решать без него. Свои последние годы папа Бенедикт XV провел в богослужениях и тихой молитве.

Глава 18
Судьбоносный дождь

В тот вечер святой отец почувствовал, что немного простудился. За ночь он просыпался около двух раз из-за того, что у него пересыхало во рту. От насморка папе заложило нос, вследствие чего во сне он дышал ртом и вставал попить воды.

Наутро у понтифика была запланирована месса в госпитале святой Марфы. На предложения отменить богослужение папа ответил отказом и сказал, что с уже давно обещанным монахиням визитом он и без того затянул.

Утром делла Кьеза обнаружил, что совсем разболелся, но так и не отменил свой визит, пообещав, впрочем, что быстро совершит богослужение и немедленно примет постельный режим. Естественно, делать этого он не собирался. Проявляя, как всегда, свою тактичность, папа просто успокоил придворных, а заодно избавил себя от слушания ненужных ему уговоров.

Обещанная месса все-таки состоялась, но прошла действительно достаточно быстро. Бенедикт XV не мог нормально служить и постоянно пользовался носовым платком. Страстный поклонник стройных богослужебных церемоний, он не выносил подобных недоразумений. Тем не менее, богослужение совершил с присущей ему манерностью.

Так долго ждавшие приезд святого отца монахини, конечно же, не хотели его сразу отпускать. Сестры просили благословения его святейшества, задавали ему вопросы, показывали палаты и комнаты. Всё, что от него ожидали, папа терпеливо и деликатно исполнил.

Решив, что богослужение пройдет как можно проще, понтифик не взял с собой практически никакой свиты. Выйдя из дома святой Марфы в присутствии всего двух священников, Бенедикт XV обнаружил, что кучера, который должен был уже встречать его у дверей, почему-то нет. Как позднее оказалось, тот долго запрягал лошадь, которая отказывалась слушаться. Это было грубейшим нарушением протокола, но подумав, что случилось какая-то неприятность, папа остался на крыльце дожидаться свою повозку. Так он и стоял. Владыка царей земных. Стоял и смиренно ожидал возничего, уговаривая бывших с ним священников не волноваться. Начался декабрьский дождь. Дули сильные промозглые ветры. И без того больной папа промок до нитки. Зонтов с собой никто не взял. Когда кучер наконец-то приехал, понтифик ограничился лишь деликатным замечанием без каких-либо последующих мер и уехал в Апостольский дворец.

Случилось то, что неминуемо должно было случиться. Святой отец заболел гриппом, позже перешедшим в тяжелую форму пневмонии.

Врачи находились при нем неотлучно. Применялись все возможные меры, но улучшение не наступало. Папа угасал на глазах. Измученный бесконечным кашлем, он практически не мог спать, от чего совсем ослаб. Было понятно, что наступает неизбежное. Члены римской курии ежедневно навещали больного понтифика, пока кто-то из иерархов не бросил за дверью неосторожное слово «конклав», которое папа услышал. После этого он уже не нашел в себе сил и желания бороться. Спустя месяц Бенедикт XV сдался болезни и тихо скончался на шестьдесят восьмом году своей удивительной, полной христианского милосердия жизни.

Его погребли в гротах под базиликой святого Петра. Собор был переполнен благодарными итальянцами, многих из которых папа фактически спас от голодной смерти своими щедрыми дарами. Матери получили своих детей, а к женам вернулись мужья. Это произошло благодаря мирным урегулированиям покойного понтифика. Храм утопал в слезах.

В течение долгих десятилетий фигура Джакомо делла Кьеза останется неоцененной за его усилия в деле мира. Но история помнит своих героев, и этот незаурядный человек займет в ней достойное место.

Через много лет в память о папе-миротворце в одном из районов Стамбула возвысится статуя Бенедикта XV, которую поставят не католики и даже не христиане. Ее можно увидеть и сегодня. У подножия монумента выгравированы слова: «Великий папа мировой трагедии…».

Часть VI

Пий XI. Новатор в мире старины.