Текст книги "Исповедь последней слезы"

Глава 3

Не по себе, когда перед тобой пара, в чьих сердцах теплиться искренняя, на что я надеюсь, любовь. В их телах бурлит жизнь, в мечтах надежда на счастливое будущее. А в это время в твоей голове, разрабатываются планы, по свершению самоубийства. В этот вечер, моя сестра выглядела как наркоманка, которая была в завязке долгое время и ей внезапно разрешили употребить свой самый любимый кайф, сказав, что последствий не будет. Коля держался более спокойно, хотя по его поведению было видно, что он в предвкушении идеального будущего, сулившего счастьем.

Что сказать, удачи вам…

Лена сидела на диване в моей комнате, пила пиво и вызывала такси. Николай, будучи спортсменом, баловался одним, но зато огромным бокалом вина и чуть ли не съедал мою сестру глазами. Не знаю, что он в ней нашел. Она, конечно симпатичная, с густыми волнистыми рыжими волосами, но секс бомбой ее назвать нельзя. Стройная девушка, таких миллионы. Я не знаю в каких аспектах моя сестра слаба, а в каких нет, но видимо ее крики, вперемешку с оглушающей музыкой, подействовали на мистера Олимпию должным образом. Да и кто его осудит. Если девушка отдается тебе так, что в этот момент, ты считаешь себя богом и сам Зевс тебе ни чета, разве кто-то устоит перед этим? Разбросанные волосы возле зеркала, после подобных соитий можно простить.

– Звонят! – Лена вздрогнула, и достала из заднего кармана джинсов сотовый.

– Ну ладно, дружище, – Коля обнял меня так крепко, словно догадывался о моем плане.

– Я вас провожу, не переживай, – не обняв его в ответ, сказал я.

Лена затрясла своей задницей, словно кошка, готовящаяся к прыжку, и подбежала к Коле, запрыгнув ему на руки.

– Я тебя так люблю, мой темноволосый зверь!

В следующий момент я отвернулся. Их слюнявые засосы с причмокиванием, всегда вгоняли меня в ступор. Любовь, наверное, это хорошо, как я предполагаю, но не в таком количестве, в котором она проявляется у них. Иногда мне кажется, что она его сожрет. Нельзя так сильно желать человека, как это происходит у них. Хотя, что я могу об этом говорить, у меня подобного ничего не было… теперь уже и не будет.

Загрузив свои вещи в машину, Лена встала передо мной, и на ее глазах проскользнуло маленькое, едва различимое подобие слезы. Старшая сестра есть старшая сестра, все у кого она есть, знают, что это такое. Бесконечный напряг длиною во всю твою жизнь. И вот, наступил момент, когда этот груз должен упасть с моих плеч, но без него я не чувствую себя свободным! Нет ощущения полета. Есть лишь давящая на голову пустота, которую нечем заполнить.

– Братик, – она обняла меня за плечи и поцеловала в лоб. – Мы будем часто видеться. Я обещаю.

Вот он, тот самый момент, о котором я говорил. Моя родная сестра переходит в другой класс. Теперь она становится родней.

– Конечно.

– Не надо так…

– Как?

– Не делай вид, что я тебя бросаю.

Я всеми силами пытался не показывать свой истинный настрой, но она моя сестра и видимо для нее мое настроение было видно как лишний артефакт на фальшивой звуковой дорожке для профессионального звукорежиссера.

– Ну, ты что? – ее объятия стали еще крепче.

– Все хорошо, Лена, – холодно ответил я.

Подошел Коля, наступив ногой в лужу и не обратив на это никакого внимания, пожал мою руку.

– Увидимся, дружище!

– Обязательно, – я махнул ему. – Нарисую ваш портрет, как будет время.

Лена остыла в своих объятиях и села в машину, напоследок одарив меня воздушным поцелуем. Я поднял вверх правую руку и сделал вид, что поймал его. Что-то в этом моменте было запоминающееся.

Вот она. Двухкомнатная квартира в моем полном распоряжении. Для другого парня моего возраста, этот день означал бы новую жизнь. Жизнь, в которой происходило бы множество непонятных половых связей, горы выпитого алкоголя и смешных воспоминаний на утро, валяясь с друзьями на полу, среди пустых бутылок пива.

Для других, не для меня…

Я достал из своего шкафа старый фотоальбом и мельком пролистал фотографии моего детства и юности. В каждой семье есть такой альбом. Пускай его никто не смотрит, но он все равно пылится на дальней полке шкафа, нагло дожидаясь своего часа, показать лицо перед глазами жителей этого дома.

Я посмотрел на нашу семью, в те моменты, когда она еще была полной.

Стандартные фото, как и у тысячи других семей. Ничего особенного, все как у всех. Единственное различие между другими семьями и нашей, в том, что сейчас я смотрю на эти снимки в полном одиночестве, а не с бокалом вина и не в компании родственников, смеющихся над очередной физиономией папы или мамы.

В комнату сестры я не стал заходить. Перед вечной тьмой, или того, что будет по ту сторону, я не захотел запечатлеть снимок пустоты. Из маленького выдвижного ящика я достал бутылек. Это одна из немногих вещей, которая осталась от мамы, перед тем, как она ушла. Не знаю, зачем он ей был нужен, спала эта женщина всегда прекрасно, если мне не изменяет память, но все же, бутылек до сих пор остался, хоть им никто так и не воспользовался.

Наверное, никто бы и не смог предположить, что первым, кто опробует данный продукт, окажется всеми любимый Тихоня. Даже мама называла меня этим прозвищем. Так что на вызовы своих одногруппниц я не реагировал. Даже не посмотрев срок годности, я положил его в карман своего любимого балахона, надел капюшон на голову и вышел из дома.

Не знаю, как другие неудачники, решившие навечно заблудиться во сне, но я не захотел умирать в доме, наполненном одиночеством. Выйдя на улицу, я вдохнул запах свежего вечернего воздуха. Посмотрел на окружающих меня людей, расчехляющих зонтики, так как с неба падали мелкие капли. В моем городе было единственное место, которое для меня что-то значило. Это был парк, с той самой фотографии, на которой была запечатлена вся наша семья целиком.

Купив в ближайшем магазине небольшую бутылку с водой, я направился туда, где был сделан тот самый снимок.

В левой руке горсть белых малюток и путь в неизвестное направление, которое будет ознаменовано концом. В правой – жидкость, не имеющая собственного цвета, для необратимого эффекта этого эпичного финала моей жизни. По лицу стекают капли дождя, вдалеке сверкают молнии, чей звук все никак не может пробраться до моих и без того перегруженных перепонок.

Если бы сейчас я изображал самого себя, находясь в теле другого творца, эту картину, я бы назвал «Чаша воды и смерти». В ней я бы выразил все нутро человека, которому осталось жить несколько мгновений.

Горсть глубоко в глотку.

Жадные глотки воды.

Первый…

Второй…

Маленькие белые предвестники смерти, с трудом пробираются в мое тело, оставляя неприятный привкус во рту.

Все остальное решит время…

Глава 4

Непринужденная легкая музыка, чьи мотивы созданы для поддержания атмосферы и комфорта, доносилась издалека, не привлекая к себе внимания. Стены заведения были украшены большими фотографиями знаменитостей, как отечественными, так и звездами Голливуда. Рядом со столиком, за которым сидели мужчина и женщина, на стене удобно расположился молодой Клинт Иствуд. В ожидании ужина, дама не могла оторвать взгляда от черно-белого снимка знаменитости.

Мужчина вытянул руку над столом и стряхнул пепел сигареты в стеклянную пепельницу. Запонки на его белой рубашке, выступающей из-под черного пиджака, отразились бликом. Он повернул руку тыльной стороной ладони к себе и посмотрел на позолоченные часы с черным ремешком.

– Я проголодался.

Он взглянул на свою спутницу, сидевшую напротив, и сделал еще одну глубокую затяжку, не отводя от нее взгляда. Девушка аккуратно поправила свои светлые волосы, и мило отмахнулась от дыма. На вид ей было около тридцати лет. Вытянутое аристократичное лицо с высокими скулами, ненавязчивый макияж, придающий ее облику чуть больше ярких оттенков. Она положила руку на свое ожерелье, изготовленное в том же стиле, что и ее вечернее платье, а затем провела кончиками пальцев по своей тонкой изящной шее. Ее взгляд опустился вниз, в тот момент, когда пальцы прикоснулись к небольшому шраму, едва заметному из-под пряди волос, спадающей на плечо. Мужчина заметил движение ее руки, сделал последнюю затяжку, и затушил сигарету.

– А ты голодна?

– Да, конечно, – девушка улыбнулась своему кавалеру и отвела взгляд в сторону. – Очень хочется чего-нибудь.

Через пару минут к их столику подошел официант в белой рубашке с закатанными рукавами и принес ужин. Расставив все по местам, с позволения мужчины, он разлил остатки вина из бутылки по бокалам. Все это время официант чувствовал через свои блестящие черные туфли прикосновение девушки. Она была хороша собой и выглядела довольно эффектной женщиной, от чего внутренний мир парня воспылал самодовольством. Но внимательней приглядевшись к мужчине, сидевшему рядом с ней, официант сразу понял, что он птица не их полета.

Этот человек выглядел на редкость собранным и уверенным в себе. Создавалось чувство, что он контролирует все и всех вокруг. Его черные волосы, уложенные гелем назад, с пробором на левой стороне, отражались переливами света. Гладковыбритое лицо, мужественные брови и рельефная шея, добавляли еще больше фактурности. А когда он посмотрел на официанта своими карими глазами, парень вмиг забыл все жесты, которые ему оказывала женщина. Он разлил вино по бокалам и удалился, пытаясь выкинуть из головы этот тяжелый взгляд.

– Отличный сервис, – девушка незаметно убрала ногу обратно под стол.

– Надеюсь, их кухня тоже будет на высоте.

Мужчина отрезал кусочек мяса ножом и изящно положил его в рот, смакуя каждое мгновение. Затем проглотил и посмотрел на свою спутницу исподлобья.

– Ну как? – спросила она.

– А ты знаешь, не плохо.

Женщина сделала глоток вина, поставила бокал на стол и потянулась рукой к ножу, но Мужчина прервал ее движение, положив свою ладонь ей на руку. Другой рукой он пододвинул нож поближе к себе и в отражении серебра увидел свое лицо.

– Позволишь? – по его тону было понятно, что это не вопрос.

Он взял тарелку своей дамы и разрезал ее порцию на маленькие кусочки.

– Держи. Мясо очень вкусное.

– Это было вовсе не обязательно, Юлиан.

Он отложил столовые приборы в сторону и сделал пару глотков вина. Затем, протерев губы салфеткой, аккуратно положил ее на край стола. Из внутреннего кармана пиджака, он достал пачку сигарет, вытащил одну и поджег зажигалку «Zippo». Сквозь небольшое пламя, женщина увидела скользящий лед в его глазах, проникающий в нее с каждой секундой все глубже.

– Ты же знаешь меня, Ксения, – наклонившись вперед, он прикурил сигарету. – Во всем нужен контроль.

Эффектным движением он закрыл зажигалку, и контраст на его лице исчез. Женщина закрыла глаза, глубоко вздохнула и попыталась успокоиться.

– Просто и ты меня пойми, – он выдохнул струйку дыма в сторону. – Ты уже давно просишь, чтобы я сделал для нас двоих особенный вечер. И мне бы очень не хотелось, чтобы он был испорчен какими-то неловкими ситуациями или действиями с твоей стороны. Я понимаю, ты этого не хочешь, но на подсознательном уровне… Кто его знает, верно? Просто ешь и наслаждайся ужином.

Не сводя с него глаз, ерничая, Ксения все же съела кусочек мяса.

– Вот видишь, – улыбнулся Юлиан. – Вечер обещает быть прекрасным.

В зале играла музыка, люди пили вино, ели вкусную еду и веселились. Через несколько столов от Юлиана и Ксении, парень сделал предложение своей девушке. Все, кто успел увидеть или услышать эту сцену, зааплодировали, а новоявленная невеста не сумевшая совладать с чувствами, расплакалась и бросилась своему молодому жениху в объятия.

– Наступит день, Ксения, и я тоже сделаю тебе предложение.

Юлиан выпил вина и облокотился на спинку стула. Девушка, услышав эти слова, горько сглотнула, и ее глаза наполнились влагой.

– Ну что ты? – Юлиан наклонился вперед и большим пальцем смахнул слезинку с ее лица.

Ксения взяла бокал и быстрым движением поднесла его к губам. Одинокая капля вина упала на ее платье и растеклась в еле заметном красном пятнышке.

– Мне нужно в уборную.

На лице Юлиана промелькнула черная тень, в этот момент эмоции отсутствовали, и нельзя было понять, о чем он думает.

– Конечно, – отведя взгляд, он стал рассматривать пепельницу.

Женщина встала из-за стола и уже направилась в сторону уборной, как почувствовала, что Юлиан крепко схватил ее за руку и начал сжимать это место пальцами.

– Я надеюсь, тебе не нужно напоминать, что этот вечер особенный и многое для нас значит?

– Конечно нет.

С каждой секундой Ксения все больше ощущала боль в руке. Наконец, собравшись, она посмотрела ему в глаза и свободной рукой, ласково провела по его подбородку.

– Все будет хорошо, Юлиан. Не переживай, я никуда не денусь.

Хватка на ее предплечье ослабла и Ксения, походкой настоящей модели, направилась в уборную.

– Не заставляй меня ждать! – сказал Юлиан ей в след.

Помещение, выполненное в стилистики черных цветов, с флуоресцентными лампами на потолке, еще больше давило на психику. Ксения посмотрела на свое отражение в этом огромном зеркале и не смогла сдержать слез. Сейчас, в первый раз за долгое время, когда она смогла остаться одна, эти капли из ее глаз, градом пролились на щеки. Включив холодную воду, она ополоснула лицо, сделала глубокий вдох и осмотрелась по сторонам. Довольно стандартное помещение, для подобных заведений. В нем нет окна или еще чего-либо, через что можно было бы выбраться на свободу.

Сердце подскочило к горлу, когда в дверь вошла парочка подружек в нетрезвом виде, громко обсуждая какое-то событие. Обнявшись и хихикая, они подошли к зеркалу, достали свои косметички и начали поправлять макияж на лицах.

– Девчонки, – обратилась к ним Ксения почти шепотом. – Возле двери никакой мужчина не стоит?

– Ты че, мать? – спросила одна из них. – От дружка своего тут прячешься?

– Нет, я не это имела в виду.

– Просто было бы странно, – вмешалась в разговор вторая подружка. – Он у тебя ни чего такой. Прям альфа-самец! Я наблюдала за вами. Я бы с таким о-го-го!

После этих слов, сердце в груди Ксении словно сжали в ладонь. Если бы эти две пьяные дурочки знали, на что способен тот человек, их хмель выветрился бы за долю секунды, а сами они, выходя из туалета, молились чтобы он не посмотрел в их сторону, и тем более не запомнил, как они выглядят.

– Он вроде тоже отошел, – улыбнулась одна из них. – Отлить, наверное!

– Давно? – с бегающими глазами спросила Ксения. Сердце заколотилось, словно ей вкололи адреналин. – Давно, я спрашиваю!?

– Да не гони ты так! Прямо перед тем, как мы сюда заходили. Вроде бы…

– Понятно!

В груди Ксении загорелся лучик надежды. Всего один единственный, тоненький, но все же, это первый раз за год, когда ее сердце забилось не от тревоги за свою жизнь, а от чего-то другого.

Немного приоткрыв дверь, она увидела, что Юлиана действительно нет на своем месте. Каким бы сконцентрированным и собранным он не был, все-таки человеку иногда нужно отлучиться, пусть даже и в туалет. Может так сошлись звезды, и этот момент наступил именно сейчас. Этот шанс нельзя упускать. Второго такого может уже и не быть. Ведь не факт, что завтра она ему не надоест, и он не отправится на поиски другой жертвы, бросив Ксению гнить в подвале.

Последние полгода она всячески ублажала его и делала вид, что искренне любит. Поначалу это было не просто, мерзко и противно, но если другой вариант смерть, то приходится мириться даже с тюрьмой, в которой ты обязана любить своего надзирателя. Она даже и подумать не могла, что он окажется таким монстром, когда только познакомилась с ним. Обаятельный мужчина, сошедший с первых обложек журналов. Харизматичный и тактичный в одном флаконе. И все шло хорошо, до того момента, пока она не провела с ним ночь.

Собрав свои вещи на утро, и прощаясь с ним, Ксения обнаружила, что двери его загородного дома закрыты, а в лице этого замечательного человека, что-то стало не так.

– Юлиан, открой дверь.

На эту просьбу он никак не отреагировал, а лишь продолжал сидеть в своем роскошном белом кресле, куря сигарету.

– Юлиан, мне нужно на работу, я по пути поймаю такси.

– Тебе больше не нужно на работу, любовь моя.

Он поднялся с кресла подошел к ней и взял за руки.

– Теперь я позабочусь о тебе. Теперь ты в надежных руках.

– Что это значит? – Ксения вырвалась из его объятий и подбежала к выходу. – Открой эту чертову дверь, Юлиан! Уже не смешно!

Из кармана брюк, он достал раскладной нож и показал лезвие.

– Иди сюда, – спокойно сказал он.

– Пошел в жопу, больной ублюдок! Я вызываю полицию! – Ксения потянулась в сумочку достать сотовый телефон.

– Я этого не хотел.

Юлиан схватил ее изящное тело и приставил лезвие к шее.

– Теперь ты моя! – он надавил на нож, и металл вошел в кожу, словно в масло, оставляя красный след крови.

Вспоминая все это, Ксения невольно схватилась рукой за шрам на шее. Обрывки памяти выдали эмоции в виде слез, но, глубоко вдохнув, у нее все-таки получилось собраться.

– Так, я не поняла, – обратилась к ней одна из подружек. – Ты что, решила свалить от своего мачо?

– Не твое дело, – холодно ответила Ксения и вышла из уборной.

Проходя мимо столика, за которым еще пару минут назад она давилась мясом, являясь вегетарианкой, ее сердце стало колотиться как барабан на концерте у рок-звезд. В этот момент, Ксения молилась всем богам, которых только могла вспомнить. Сейчас наступит момент икс. От него зависит – выживет она или нет. Уготовано ей будущее, в котором она представляла себя счастливой женщиной, или ей придется остаться пленницей мечтающей о свете.

Глава 5

Теперь я понимаю, что означает выражение «Перед смертью, вся жизнь пролетает перед глазами». Сидя на лавке под дождем, когда рядом проходили счастливые пары, держась за руки, передо мной проносилась вся жизнь. Но этот процесс не занимал всего нескольких секунд, как описывают другие, нет… наоборот.

В моем желудке вот-вот рассосутся белые малышки, которые погрузят меня в сон, а впоследствии прикончат. И теперь мне ничего не остается, как предаваться воспоминаниям.

Прошлое…

Это еще одно слово, от которого меня корежит, каждый раз, когда я его слышу. Все люди любят свое прошлое, наверное потому, что оно у них было интересное, забавное, наполненное яркими кадрами. Все эти семейные праздники, подарки под елкой на новый год, поездки за город на выходных. На сервере, где хранятся базы данных моей памяти, таких счастливых моментов, к сожалению нет.

Нас с сестрой воспитывал отец – мистер никто, и мать – миссис алкоголичка. После ухода отца, мама перестала пить, по крайней мере не так, как раньше. Так что все мое детство я провел с тряпкой в руке, вытирая блевотину с пола. То отцовскую, то его дружков. Затем мамину, благо это продлилось не так долго. Лене было чуть проще, она старше, да и как личность всегда была более стойкой чем я. Скорее бамбуковая трость переломится через ее спину, чем эта рыжая бестия сдастся.

Я же, наоборот.

В детстве я искал любви у своих родителей, но видимо кто-то научил эту любовь слишком хорошо играть в прятки. Отцу было абсолютно без разницы, есть мы или нет нас. Мне кажется, иногда он больше хотел, чтобы нас не было. После работы его интересовала лишь бутылка и телевизор. Мама примерно идентичное ему создание, поступала тем же образом. Иногда я задавался вопросом, на кой черт вы меня рожали?

Когда мне было двенадцать, папа в очередной раз поссорился с мамой и, громко хлопнув дверью, ушел. Это было не первый раз, когда он пропадал, но этот раз стал последним. Больше я его не видел. После этого жизнь стала еще большим дерьмом, чем была.

Бесконечные всхлипывания пьяной мамочки никак не давали мне спокойно продолжать свое существование. Но в один день она взяла себя в руки и мрак, окутавший нашу семью, понемногу рассеялся. Но и это продолжилось недолго. Мама встретила мужчину – именно мужчину, потому что мой отец на мужчину похож не был – и вскоре она уехала с ним в другой город. Не хочется вдаваться в подробности, как все это произошло, просто есть факт, что мы с сестрой остались вдвоем. Лена после колледжа устроилась на работу, а мама, в знак своего оправдания, до сих пор пересылает нам деньги. Об отце я так ничего и не слышал…

– Молодой человек, с вами все в порядке?

Погрузившись в свои воспоминания, я совсем отключился от внешнего мира и не заметил, как ко мне подошла женщина средних лет, в сером пальто и с черным зонтом над головой.

– Вид у вас какой-то больной, – она наклонилась чуть ниже и стала рассматривать мое лицо. – Вы же так насквозь промерзните.

– Со мной все в порядке, – без эмоций ответил я. – Все просто отлично, если вас не затруднит, я попрошу не мешать моему времяпрепровождению в этом замечательном парке.

– Да ты на погоду посмотри! Дождь какой идет. Заболеть хочешь? Воспаление легких ведь обеспечено будет.

В данный момент воспаление легких находится в самом конце списка вещей, от которых я могу умереть.

– Женщина, огромное спасибо вам за вашу заботу, но со мной все будет прекрасно. Я уже собираюсь домой.

– Ты давай не затягивай, парень, здоровье ведь оно одно.

– Благодарю.

После моих слов, женщина потрясла пальцем в знак своей строгости и пошла дальше по тротуару. Надеюсь, в такой дождь, больше не найдется любителей потрепаться с незнакомцем. Еще одна такая словесная перепалка убьет меня раньше, чем то, что сейчас находится в моем желудке.

В голове возник образ сестры. Хоть она и все время вела себя как два разных человека, то сама строгость, то полная противоположность, но все-таки она сумела вытащить нас наверх. Она не заменила маму, если можно об этом подумать, нет. Она осталась той же сестрой, которую иногда хочется придушить подушкой, в моменты, когда она сладко спит в своей кровати. Просто после ухода родителей, отношение к этому человеку изменилось. Как-то выросла она в моих глазах, хоть и осталась все той же рыжей озорницей, которой была всегда. Надеюсь, с мистером Олимпия она найдет свое счастье. Как ни как, она это заслужила больше всех.

Вот он момент, когда начинают слипаться глаза. Еще совсем чуть-чуть и я усну. Смешно лишь то, что перед своим последним сном, в моих ушах звучат крики сестры, перебивающие громкую музыку.

Но, видимо сну, не суждено было забрать меня в свои крепкие объятия, полные тепла. Так как следующее, что я увидел, перевернуло всю мою жизнь…