Текст книги "Первый человек на Марсе"

11. Странный сон его мамы

– Алле?

– Алле?!

– Папа?

– Я.

– Это Дима.

– Здорово.

– Ты что, ешь, что ли?

– Ем.

– Ну, приятного аппетита. Как у вас дела?

– Мать на базар пошла, а Витька в секцию.

– А он что, еще на лыжах ходит?

– Ну, ты даешь, сейчас же лето! Они сейчас бегают просто так, без лыж.

– А мать зачем пошла?

– Да не знаю, сказала просто: «На базар пойду». Сетку взяла, ну и пошла.

– Ага… А у меня тоже все в порядке.

– Понял. На работе что случилось?

– Нет… в общем.

– А что звонишь тогда?

– Я это… спросить хотел.

– Ну.

– Ты всех наших родственников знаешь?

– Родственников?.. Практически.

– Тогда кто такая тетя Женя?

– Какая?!

– Тетя Женя.

– Что-то не помню. А кто она?

– Я сам у тебя хотел узнать. Она вчера приехала, мне звонила на мобильный, говорит, из Тулы – тетя Женя.

– Женя, Женя… Нет, Женя из Самары была, а из Тулы – Люда… Только это, матери не говори.

– ???

– А что хотела?

– Кто?

– Дед Пихто! Тетя Женя твоя.

– А. Говорит, посылку привезла.

– Посылку?

– Да.

– От кого?

– От родственников, говорит, сало и конфеты.

– М-м-м?! Посылку бери!

– Да как я буду брать посылку, если я эту тетю Женю не знаю, и ты вспомнить не можешь, кто это?!

– А тебе какая разница. Она деньги просит?

– Нет… наверное. Не заговаривала на этот счет.

– Ну и ты молчи. Посылку бери и молчи.

– Понял.

– О, мать пришла, разговаривать будешь?

– Давай.

– Ну, пока, матери даю.

– Пока.

– Здравствуй, сынок.

– Привет, мам.

– Как у тебя там дела?

– Нормально.

– Ты хорошо себя чувствуешь, в новостях говорят, у вас эпидемия чумки?

– Это у собак бродячих, их отстреливают. Месячник по отстрелу.

– Ой, господи, ты смотри, не попадись!

– Да не волнуйся, все будет нормально.

– И ради бога, осторожнее на дорогах. У вас такое движение! Кстати, как машина папина?

– Нормально.

– А работа?..

– Мам!

– Что?

– Я это, спросить хотел, ты тетю Женю знаешь?

– Горецкую?

– Да нет, не соседку, а из родственников наших тетю Женю. Она мне звонила вчера на мобильный, говорит, тетя Женя, привезла посылку от родственников.

– От каких?

– Да я откуда знаю, от наших.

– Нет, что-то тетю Женю я не знаю, может, отец, он у нас всех родственников помнит.

– Да я с ним уже говорил.

– Ну и что?

– Сказал, чтобы я посылку брал, а потом разберемся.

– Ну и делай, сынок, как папа говорит. Он же знает…

– Ладно, понял.

– Ты одевайся теплее и звонить не забывай, а то уже неделя прошла, мы с отцом волнуемся. Я думаю, может, что-то случилось. А вчера такой сон приснился, что ты приехал к нам домой и стоишь на пороге. Я тебе говорю: «Сынок, заходи». А ты молчишь. Я так перепугалась, проснулась, отцу говорю, давай Димке позвоним…

– Мама! У меня все нормально.

– Ох! А я так переживаю, так неспокойно у вас…

– Ладно, мам, пока.

– До свидания, сынок, звонить не забывай.

– М-гм.

12. Конец операции

Неопровержимые доказательства преступления легли на водительское сиденье милицейского «уазика». Грудинка в вакуумной упаковке и чайник объемом в полтора литра, прозрачный, из зеленоватого пластика.

Несмотря на завидную скорость, которой блеснул пенсионер после встречи с патрулем, его настигли. Благо один из пэпээсников в прошлом был легкоатлетом-разрядником, но не это подвело Василия Степановича, а чужие белые кроссовки, которые оказались на два размера больше. Перепрыгивая через детскую карусель, он зацепил один из поручней носком кроссовка и растянулся на земле. Грудинка вылетела из рук, чайник закатился в песочницу, карусель со скрипом повернулась на три четверти оборота, и в этот момент на трудовую спину грибника обрушился разрядник. Дубинку он не жалел, потому что был невероятно зол на бородача, который ушел от него, как спортивный болид от самосвала.

И вот, спустя еще пять минут разрядник тяжело дышал, упершись лбом в приборную доску, а его напарник, подоспевший на «УАЗе», обыскивал Василия Степановича красивыми движениями ловких рук. Пенсионер лежал на заднем сиденье лицом вниз, во рту у него торчал кляп, руки были скованы за спиной наручниками, ноги беспомощно торчали из боковой двери машины. Спина чесалась и побаливала.

– Так, а это еще что? – протянул напарник, он засунул руку еще поглубже в карман подозреваемого: – Ну-ка, ну-ка…

В руках у милиционера вдруг оказалась плотная пачка рублевых купюр. Сперва он хотел ее отправить на переднее сиденье к остальным вещдокам, но благоразумно остановился.

– Фрол! – окликнул он разрядника.

– Что?

– Ты это видел?

– Что там? – Разрядник Фрол оторвал голову от приборной доски и обернулся назад. – Сколько?

– Сейчас посчитаем… раз, два… шестнадцать… двадцать два… тридцать… тридцать семь пятьсот! – закончил напарник удовлетворенно и многозначительно кивнул разряднику.

– В других карманах посмотри, – разумно посоветовал Фрол. – Не зря я, блин, за ним два квартала…

– Ага, сейчас. – Напарник буквально влез на пенсионера и начал внимательно его ощупывать.

В итоге на сиденье легли авторучка и очень приличная зажигалка. В последнюю очередь милиционер добрался до паспорта.

– Эй, глянь, этот придурок с паспортом на дело пошел. Только че-то я не пойму, нерусский…

– Кто нерусский? – не понял Фрол.

– Паспорт, – отозвался напарник. – По-нерусски написано.

– Азер, наверное, – предположил разрядник.

– Да не, не азер, я азерские помню, а это какой-то… у-ни-тед кин-дом, – прочитал напарник по слогам.

– Что?

– Киндом какой-то.

– Белый, ты че? – ощерился Фрол. – Какой еще кондом?

– Унитед…

– Ты че, грамотей, кто в паспорте про кондомы пишет, дай-ка сюда.

Белый нехотя протянул паспорт Фролу.

– Так, уни-тед… – протянул тот, – Юнайтед Кингдом! Блин, Белый, этот перец фирмача бомбанул!

– Фирмача? – переспросил Белый, слез с Василия Степановича и подошел к передней двери.

– Иностранца, – озабоченно отозвался Фрол. – Юнайтед Кингдом – Соединенное королевство, Британия то есть. Я в компьютерной игрушке, помню, такое было… А ты на морду посмотри, – перелистнул страницу Фрол.

– Ага.

– Уи-льям Хе… Гектор! Уильям Гектор. Во, блин, попали! Че делать будем, Белый?

– Да выбросим его на фиг и поедем, денег хватит.

– Кого выбросим? – переспросил Фрол.

– Ну… – протянул неопределенно Белый. Он понимал, что спустить на тормозах ограбление иностранца им не удастся. Это был их район, их зона ответственности и получать пилюлей, если что, очень не хотелось. – Слушай у меня идея.

– Какая?

– Давай, – наклонился Белый к разряднику и перешел на полушепот, – оформлять его не будем, а вернем все иностранцу, прямо с этим бородатым чудом. – Он кивнул на заднее сиденье.

– Ну и?

– Что «ну и»? Иностранцу скажем, что поймали преступника, вот вещи…

– А..? – многозначительно указал Фрол на деньги.

– Успел избавиться… Наверное… Мы не видели, короче. Накошмарим фирмача, он никакое заявление писать не будет.

– М-гм, идет.

– Эй, – обернулся Белый к преступнику, – имеешь право хранить молчание, понял?

Василий Степанович приподнял голову и с тоской посмотрел на милиционера. Переплет, в который его заплела судьба, был очень тугим. Пока он лежал здесь на заднем сиденье автомобиля, перед его печальным взглядом успела пролететь вся предыдущая жизнь, такая спокойная и добрая. Никак он не ожидал, что на старости лет будет лежать скованный, в милицейском «уазике» с правом на молчание. Тряпка, которой ему заткнули рот добрые стражи порядка, кислила во рту и резко пахла бензином.

– Давай-ка, – подтянул Белый пенсионера к себе и посадил на сиденье, – если начнешь орать… в глаз дам, – добавил он бесхитростно и вынул кляп.

– Гебята, – прошамкал Василий Степанович затекшими непослушными губами, – я не виават.

– Короче, – не слушая его, произнес Белый, – где квартира фирмача?

– Каво?

– Блин, если будешь ломаться, мы с тобой по-другому поговорим, – уточнил Фрол с переднего сиденья.

– Еще раз повторяю, – произнес Белый, – где квартира, которую ты обчистил?

Пенсионер молчал.

– Слушай, – вдруг смягчился Белый, – если будешь себя хорошо вести, мы тебя отпустим.

– Пвавда? – недоверчиво моргнул ресницами Василий Степанович.

– Правда, – подтвердил Белый. – Сейчас покажешь нам квартиру фирмача, вернешь ему вещи, извинишься, а мы его убедим на тебя заявление не писать. Если прокатит – отпустим, понял?

– М-км, – неопределенно то ли кивнул, то ли покачал головой грибник.

– Где квартира?

– Там, – указал вперед Василий Степанович.

Фрол пересел за руль, а Белый – рядом с пенсионером и захлопнул дверь. Спустя пару минут они были у знакомой многоэтажки. Многократно усилившаяся память пенсионера привела их сюда безошибочно. Подъезд, этаж, квартира – даже не утруждая себя, он запомнил все великолепно! Шпионские лекарства творили чудеса.

– …Ребята! – продолжал уже отошедший от кляпа Василий Степанович. – Я вам точно говорю, меня робот похитил. Вы что думаете, я сам, что ли, сюда приехал?

– А что, не так? – удивился Белый. – Я вас, гастролеров, хорошо изучил. На дело в столицу – шасть! – а потом отсиживаться у себя в деревне.

– Да еще проверить надо, точно ли он из деревни или врет все, грибник, блин, – добавил Фрол в ответ на краткую биографию Василия Степановича, которую он успел изложить родной милиции.

– Я вам говорю, там, возможно, нас роботы ждут, понимаете? – таким тоном, словно это было дело государственной важности, произнес пенсионер.

– Слушай, ты уже надоел, – прямо сказал ему Белый. – Если у тебя уже крыша поехала, что ты нас за собой тянешь? Слышь, Фрол, чего только не выдумают, лишь бы отмазаться.

– Ага, – отозвался тот.

Они вышли из машины, поднялись на лифте, сделали несколько шагов по лестничной площадке и остановились возле обыкновенной черной железной двери, коих тысячи в многоэтажных домах. Фрол протянул свободную руку вперед и позвонил.

– А что, если он еще не вернулся? – спросил Белый, придерживая переступающего с ноги на ногу пенсионера.

– Спустимся, подождем, – резонно заметил Фрол и прислушался. – Слышал?

– Что?

– Да вроде есть кто-то.

Он позвонил еще раз.

– Это робот, – уверенно заявил Василий Степанович. – Слышите, жужжит?!

– Точно, – согласился Белый. – Кто-то копается, звони еще.

– Звоню… – Фрол вдруг обернулся к пенсионеру. – А ты один был? Может, у него там сообщник. Стоит за дверью и обрез приготовил.

В этот момент милиционер-разрядник по кличке Фрол не представлял, насколько он близок к истине!

За дверью, покрывшись холодным потом, отступив от нее на пару шагов, стоял спецназовец английской разведки. Вернувшись на явочную квартиру после того, как отвез врача домой, он застал самый натуральный провал операции. Квартира была пуста, напарник и русский офицер пропали, повсюду профессиональный взгляд видел следы борьбы. Те, что проникли в квартиру, рылись в вещах и забрали документы, деньги, ручку-шифратор и миниатюрную бомбу, вмонтированную в зажигалку!

В их, спецназовском, тандеме рядовой Джо был подчиненным и поэтому сейчас просто не представлял себе, что делать. Он ходил по комнате из угла в угол и тер виски кончиками пальцев. Уже собирался ехать к связному с полным докладом о положении дел, как в дверь позвонили.

Беззвучно пройдя по коридору, он глянул в глазок, и сердце ушло в пятки – у двери стоял тот самый русский офицер, только уже в штатском, его сопровождали два бойца в форме. Они вернулись за ним!

Джо бросился к тайнику и, вынув пистолет, дрожащими руками стал накручивать на ствол глушитель. Теперь, по инструкции, у него был один выход. Рядовой поднялся и рукояткой пистолета разбил стеклышко пожарной сигнализации. Глубоко вздохнул и нажал красную кнопку. Однако обычного в таких случаях звонка не прозвучало, просто в тот же миг по каналам секретной связи, через тайные коммутаторы, замурованные в стенах реле и военные спутники полетел в штаб на пульт управления тревожный сигнал:

«Операция безвозвратно, катастрофически и полностью провалена!»

После третьего звонка в дверь Джо поднялся, мысленно попросил прощения у матери, живущей в пригороде Ливерпуля, отступил от двери и направил пистолет прямо в глазок.

– Это катастрофа! – Лэндис закрыл глаза. Генерал был раздавлен, уничтожен этим известием. За время его долгой и безупречной службы Ее Величеству случалось всякое, но чтобы группа спецназа была взята с поличным на явочной квартире в столице вероятного противника?!

Кромвелл, принесший сообщение о звонке по секретной линии под кодом «Красная угроза», молчал.

– Вы понимаете, майор, что ваши люди, вы и… я втянули страну в скандал международного масштаба?! Наши головы уже завтра покатятся к воротам Букингемского дворца!

– Разрешите не согласиться, сэр! – Майор вытянулся по струнке. – Мои люди никогда не сдаются без боя! Этот сигнал означает лишь…

– Черт подери! – вскипел Лэндис. – Я же вам об этом и говорю! Военные действия в самом центре Москвы – этого вам мало?! Сигнал означает лишь одно – нас крепко взяли за самую задницу…

Возникла пауза, во время которой слышно было лишь, как работает кондиционер в кабинете шефа Восточноевропейского отдела. Ни шифровальщик Кромвелл, ни, тем более, бравый майор не знали, что нужно делать дальше. Решать проблему генералу предстояло самостоятельно.

– Вызовите ко мне полковника, – устало попросил он, подняв телефонную трубку. – Уехал… Спасибо. Ну, что ж, – обратился Лэндис к присутствующим, – пожалуй, нам стоит признать… Постойте, а как же Сеть? Есть информация от Розы?

– Только предварительная, – осторожно сказал Кромвелл.

– Что это значит? – не понял генерал.

– Похоже, она нашла его.

– Кого, Петрова?

– По крайней мере, она прислала сообщение, – кивнул шифровальщик. – Кандидат обнаружен, прикрытие – риелторская деятельность.

– А это уже интересно! – воскликнул Лэндис, откидываясь на спинку кресла, это было очень нужное известие, которое пришло в самый трудный момент и, словно свет далекого выхода в кромешной темноте провала, осветило лицо генерала. – В то самое время, когда наша блистательная гвардия, – он бросил уничижительный взгляд на майора, – терпит фиаско на явочной квартире, наш агент находит Петрова! Что дальше?

– Завтра в 12 по Москве состоится встреча Розы с Петровым, только после нее мы сможем располагать определенными данными.

Лэндис задумался.

– А что! Это шанс. Пожалуй, вряд ли русские знают, что Роза копает у них за спиной, они увлечены людьми майора, а в этот момент… – Шеф вновь замолчал и даже поднес палец к губам. – С другой стороны, у нас нет иного выхода. Только вербовка!

– Господин генерал, – уточнил Кромвелл, – это стоит рассматривать как приказ? Включить «вербовку» в шифрограмму для Розы?

– Нет, она все знает сама… Майор, – изменил тон Лэндис, – я даю вам ровно час на подготовку исчерпывающего доклада по провалу спецгруппы. Если произошло самое страшное и они все-таки начали палить, вы будете лично объясняться с русскими! Проконтролируйте также, чтобы любое упоминание об этих людях исчезло из наших баз данных. Отныне ни вы, ни я, ни кто-либо о них ничего не знает. Эти люди для нас – сумасшедшие, террористы, которые не имеют никакого отношения к МИ-6. Вы меня поняли?

– Так точно, сэр!

– И помните, у вас – лишь один час.

13. Другая сторона медали

Встреча с этой тетей Женей, невесть откуда взявшейся, нарушала все планы Дмитрия Петрова. Вместо того чтобы ехать с утра к Сударину и немедленно распутывать предательский клубок шпионских тайн, он должен был переть на бывшую работу, чтобы получить посылку с сомнительным содержанием. Одно было интересно в этой истории – как теперь запоет Варя, когда увидит своего бывшего возлюбленного (а в своем статусе Димон не сомневался) в новом костюме, полностью целеустремленного и при этом абсолютно безразличного к ее персоне. То есть она, конечно, будет искать его внимания, может, даже про «Макдоналдс» напомнит, но он сделает такой легкий поворот корпусом и скажет: «А-а-а, Варя! К сожалению, поезд уже ушел!» – и легкой походкой направится за посылкой. Быстро решит вопрос с тетей Женей, а потом отправится к Сударину в Красногорск. Как он выяснил в Атласе автомобильных дорог, этот город действительно был чуть ближе к столице, чем Красноярск, но это совсем не повод, чтобы тратить время на страдающую по утраченной любви секретаршу. Теперь, словом, Димон был человек занятой, и ему следовало очень внимательно планировать свой день, чтобы успеть многое.

В итоге, как того и желал, Петров приехал в агентство недвижимости примерно за двадцать минут до полудня. Не оглядываясь по сторонам, прошел прямо к двери своего бывшего офиса, набрал знакомые цифры, открыл дверь и скрылся внутри здания.

Жанна Витольдовна к этому времени уже сидела за мусорным баком в темном углу двора и внимательно наблюдала за обстановкой. Трехэтажный особнячок позапрошловековой постройки, уже современными строителями отделанный дешевыми, кое-где облупившимися материалами, хранил в себе печать молчания. Дворик был небольшим, он колодцем уходил кверху, а из подвалов тянуло сыростью. Прямо по центру была разбита клумба с чахлой растительностью – кто ее возделывал в этом мире безразличных к живой природе офисов, было непонятно. Однако, словно нелюбимое дитя, невзирая на все препятствия, такие, как отсутствие света и должного внимания со стороны случайного садовника, растения все-таки тянули к небу свои кривые стебельки и пустотелые бутоны.

Очень кстати во дворе оказался заваленный доверху пакетами мусорный бак. Это было единственное место, где Розенбольц могла чувствовать себя в относительной безопасности. Пешеходы, идущие в офисы, не могли ее видеть, а если бы кто-то вышел покурить на балкон, то наверняка принял бы сверху старушку, изучающую содержимое контейнера, за представительницу армии бездомных. Здесь ей очень кстати помогали сытые черные мухи, с ленивым жужжанием реющие у нее над головой.

Розенбольц приехала сюда еще раньше и самым тщательным образом изучила местность: где может скрываться группа захвата, возможные места для снайперов, а самое главное, пути своего отхода в случае непредвиденной ситуации. Стоило отдать должное этому Петрову – место было выбрано, как нельзя лучше подходящее для захвата, но абсолютно неудачное с точки зрения побега. Из двора был только один выход – в небольшой проем справа между двумя соседними домами. Все двери подъездов были запаяны в железные двери с антивандальными кодовыми замками. Нижние фаланги двух пожарных лестниц были удалены, и Жанне Витольдовне ни за что было до них не допрыгнуть. Но даже если бы ей удалось подтащить 300-килограммовый мусорный контейнер прямо под лестницу и достать до нижнего поручня, чтобы потом из последних сил карабкаться наверх, ее все равно ждала бы незавидная судьба быть раненной в ногу или предплечье и трагически повиснуть на лестнице, проклиная советскую власть, в ожидании, пока ее не возьмет Альфа. Словом, дворик хорошо просматривался.

Однако Розенбольц была очень тертым калачом и все же нашла лазейку в безупречном плане службистов, если таковой существовал: маленькое подвальное окошко рядом со входом в риелторскую контору. Оно было неприметно и наполовину загорожено старым сервантом, который все никак не могли увезти мусорщики.

Увидев молодого человека в очках, с залысинами, который появился в проеме между домами и прошел дальше походкой, полной внутренних комплексов и противоречий, она вновь присела за контейнер. Незнакомец, на которого она тут же поставила, был одет в совершенно пошлый костюм. Агент Роза мысленно отметила про себя, что в КГБ (или как там это теперь у них называется?) по-прежнему не научились одевать своих сотрудников незаметно. Как всегда, они выделялись в толпе, словно одинокая осина в еловом лесу.

Подождав еще минут пять, Жанна Витольдовна попятилась, стараясь, чтобы потревоженные мухи не привлекли к ней лишнее внимание. Она гуськом прошла мимо бака, вдоль серванта и присела у ступеньки, ведущей к двери в Агентство недвижимости, делая вид, что у нее на шлепанцах развязался шнурок. Оглядела периметр, окна, крыши. Похоже, все было тихо. Петров – если это был он – пришел один. Она поднялась и посмотрела на часы – было без четверти двенадцать.

В это время Димон уже непринужденно барабанил пальцами по секретарскому столу, разбивая Варино сердце. Ведь едва ему стоило появиться, миновав курилку, в которой на сей раз было пусто, как она поперхнулась горячим чаем.

– Привет! – наигранно обрадовалась секретарь. – Какими судьбами?

– А-а-а, привет… – сделал Димон вид, что только сейчас ее увидел и как будто даже запамятовал, как ее зовут, – …Варя. Тетя моя, которая была вчера здесь, она город не знает, поэтому договорились здесь встретиться.

– Где, – Варя обвела взглядом комнату, – здесь?

– Да не, внизу. Потом, может, в «Макдоналдс» пойдем, – добавил Петров мечтательно.

Варя с трудом сдержалась, но виду не подала.

– Только, знаешь, – продолжил он разбивать сердце девушке, – тебя я не могу пригласить…

– Ага, – кивнула Варя с облегчением.

– А как этот? – кивнул Петров на дверь Сереги.

– Сергей Сергеевич сейчас на встрече, будет после шестнадцати, – дежурно ответила секретарь.

– А-а-а, – протянул Димон, – ну, ладно, пойду, а то еще двойную картошку надо заказать и соус… Чтобы макать, – уточнил он.

Варя аж кашлянула. Она недавно позавтракала и такие подробности были ей ни к чему.

– Вот так бывает, – назидательно напомнил Димон, – нужно свой шанс всегда использовать, когда он предоставляется, а когда он уже прошел, тогда его использовать поздно. Пока!

Он перестал барабанить пальцами по столу и, развернувшись на каблуках, направился к выходу. Эффектно задержался в проеме, скользнув рукой по косяку сверху вниз, и оставил Варю горевать и убиваться по поводу упущенных возможностей.

Димон спустился по лестнице, настроение у него было превосходное. Хорошо себя чувствуешь, когда ты на высоте, ведь правда? Он распахнул дверь и с удовольствием вдохнул сырой воздух. Петров блаженно зажмурился и не сразу разглядел старушку с картонной коробкой, перетянутой крест-накрест белой синтетической бечевкой. Эта бабуля словно выросла из-под земли и теперь как-то осторожно, словно уклоняясь от возможного удара, стояла рядом с ним. На ней было цветастое платье зеленоватого оттенка а волосы, крашенные хной. Напряженные поиски последних дней отразились на ее лице. Груды косметики скрывали мешки под глазами, заострившийся нос и впалые щеки. Ярко накрашенные губы придавали ей сходство с Джокером из фильма «Бэтмен возвращается», который он смотрел на видео уже раз десять. Черные внимательные глазки и редкие усики делали их родство с Димоном очень дальним, очень.

– Тетя Женя? – спросил Петров.

– Димочка? – переспросила «тетя Женя», оглядываясь по сторонам. Следовало признать, что при всех несомненных шпионских достоинствах, которые украшали Жанну Витольдовну в прошлом, она со временем слегка растеряла одно из важнейших качеств – хладнокровие и сейчас мучительно пыталась справиться с волнением, вызванным приступом «альфа-фобии».

– Я – тетя Женя с Тулы, – произнесла она таким тоном, словно хотела убедить в этом прежде всего саму себя.

– Я понял, – сообщил Димон и кивнул в адрес картонной коробки, зажатой у родственницы под мышкой. – Посылка?

– А! Да, – кивнула Жанна Витольдовна. – Может, куда-нибудь пойдем, посидим? Расскажешь, как у тебя дела, а то я тебя еще вот таким видела, – показала «тетя Женя» Петрову в область колена ребром ладони четким, отточенным жестом.

Это был очень смелый ход, потому что Дима продолжал серьезно сомневаться, когда это они могли встречаться с этой морщинистой сионисткой. К тому же ее не смог вспомнить папа. Это настораживало. Жанна Витольдовна увидела замешательство Петрова и, в свою очередь, дала задний ход.

– Ну, хорошо, здесь присядем, – указала она на сервант, подошла и действительно прислонилась к выдвинутой полке. Димон остался стоять рядом.

– Тут конфеты родственники передали, – продолжила Розенбольц, все еще не зная, как оценивать собеседника, то ли как хитрого и безжалостного врага, то ли как близорукого индивидуала со склонностью к иждивению.

– Конфеты – это хорошо, тетя Женя, но вы еще тортик обещали, – блеснул Петров великолепной памятью.

– Э-э-это правда, – запнулась «родственница». – Только он у меня остался в гостинице, я же там живу, а на метро ехать – он бы помялся.

– М-м, – разочарованно кивнул Димон. – Ну ладно, посылку хоть давайте.

– Вот. – Жанна Витольдовна легким движением толкнула посылку вперед. По всем законам спецподготовки, Петров должен был ее перехватить стремительным движением, но тот только хлопнул ладонями в то время, как коробка с шумом грохнулась на землю, в ней звякнули какие-то старые запчасти.

– Ух! – выдохнул Димон вслед за своим неуклюжим жестом и наклонился, чтобы поднять коробку. – Осторожнее надо.

«А бабушка-то, с приветом», – подумал он про себя.

– Да это я что-то, – пробормотала Жанна Витольдовна, как бы извиняясь. Однако ее мозг стремительно просчитывал варианты. Полученная информация укладывалась в знакомые схемы, переставлялась на другие места, проверялась на возможность ошибки. Но в этот момент она вдруг приблизилась к решению задачи, ей стало все ясно. Сомнений почти не было. Прямо перед ней разогнулась и теперь пыхтела Большая Случайность. Никакого КГБ здесь не было и в помине!

– Они что, в железных фантиках? – продолжил Димон свою мысль и еще раз тряхнул посылку.

– Дима, дружок, скажи мне честно, – произнесла Жанна Витольдовна совершенно другим тоном, жестким и уверенным, – ты был на даче?

Петров сперва даже не понял сути вопроса, но вдруг ему показалось… Он задержал дыхание, не зная, что ответить, но тут же решительно отмел эту догадку: откуда его тете Жене с посылкой от родственников было знать про дачу генерала Грозина? Ниоткуда.

– На даче, у нас в Туле, – торжествующе уточнила агент Роза.

Точно! Теперь ей было все ясно. Перед ней стоял растерянный неудачник, который случайно вляпался в историю и даже сам еще не понимает, что он натворил. Как он оказался на даче, что он там делал, как проник в погреб – оставались лишь последние штрихи, чтобы прокачать его по полной программе. И она решила делать это незамедлительно. Это как в боксе, где, отправив соперника в нокдаун, следует сразу бросаться на него, чтобы реализовать преимущество и заставить рефери давать счет. Решительность и нападение – вот ключ к победе. Чистой победе.

Однако Димон не только с честью выдержал этот удар, но еще и совершенно невозмутимым тоном произнес:

– На даче под Тулой? По-моему, там я не был, а у вас сколько соток?

Жанна Витольдовна молчала. Это и правда было, как в боксе. Когда ты думаешь, что у тебя преимущество и бросаешься на соперника, чтобы нанести разящий удар, то раскрываешься и неожиданно получаешь хук в самое незащищенное место. Медаль перевернулась, и на ее оборотной стороне был отчетливо выбит хитрый очкастый анфас. Такое спокойствие и самообладание могли быть лишь у человека, который держал ситуацию под полным контролем.

Оказывается, враг был настолько коварен, что даже многоопытнейшая агент Роза заглотила крючок и уже рванула наживку. Она вдруг поняла, что ее следующая фраза может стать сигналом для группы захвата. Что бы она ни сказала про дачу, про Тулу, про сотки, это могло быть использовано против нее в суде. Поэтому у нее было право хранить молчание. И право на побег. Жанна Витольдовна подняла глаза и ласково посмотрела на Димона. Тот непонимающе усмехнулся, думая, что она тоже пытается найти в нем родственные черты. И в этот момент старушка стремительно метнулась в сторону. В два шага была уже у окошка и сиганула прямо в подвал.

Развитие родственной встречи было для Димона столь неожиданным, что он так и остался стоять рядом с сервантом, приоткрыв от удивления рот. Только спустя десять секунд он осторожно подошел к подвальному окошку, в котором скрылась его странная «тетя», и, заглянув в непроглядную тьму с профессиональной улыбкой, произнес:

– Тетя Женя, ау?

Однако Жанна Витольдовна не слышала его. В бешеном ритме она продиралась между трубами водопровода и канализации в уходящий из стены под землю технический тоннель. Она на ощупь ползла в темноту, сбивая локти и колени, разрывая свое лучшее платье и стукаясь лбом о большие винтовые краны. Прочь от группы захвата, к единственному, что у нее пока еще осталось в этой жизни, – свободе.

Димон постоял еще некоторое время, прислушиваясь к далеким скребущим звукам. Потом пожал плечами, поднял посылку от родственников под мышку и пошел к выходу из двора. У него было не так много времени, чтобы тратить его на каких-то сдвинутых теток, понаехавших из Тулы. Сегодня ему предстояло еще решить вопрос с Судариным. А для этого был путь неблизкий – поездка в Красногорск, по его подсчетам, займет не менее полутора часов.