Текст книги "Секс в океане или Тайна зарождения жизни"

Но подобная половая лабильность – вещь рискованная: в мире, где особи день и ночь качаются вперед-назад, туда-обратно на качелях половой принадлежности, определенно расплывается, утрачивается и тонет в пучинах вод всякая упорядоченность в популяции вида: ведь кто есть кто и кто был кем, мы никогда не знаем, и тем более непонятно, кому и что делать дальше. Именно поэтому у голубоглазых бычков – при всей их переменчивости в плане половой идентичности – действуют, в противовес ей, строгие правила, определяющие порядок смены пола. И рыбы неукоснительно следуют уставу своей общины: подчинился – стань самкой; не определился – замри и выжидай.

Но далеко не все перемены пола в подводном животном мире обусловлены сугубо внутривидовыми циклами. У многих видов морской фауны будущую половую принадлежность предопределяют представители других видов – в частности, одним только фактом своего присутствия или отсутствия поблизости. Вот представьте, к примеру, что было бы, если бы нам приходилось менять пол, едва завидев белочек в соседнем лесу… Оценили перспективу? Тогда продолжим.

УРОК ЭКОЛОГИИ ПОТРЕБЛЕНИЯ: СМЕНА ПОЛА КАК СРЕДСТВО ЗАЩИТЫ ОТ ПАРАЗИТОВ И ВРЕДНЫХ ПРИМЕСЕЙ В СВОЕМ РАЦИОНЕ

Диатомеи – микроскопические одноклеточные водоросли – массово присутствуют в фитопланктоне, населяющем поверхностный слой всего Мирового океана, и играют важнейшую роль в фотосинтезе – процессе превращения энергии солнечного света в органические вещества, служащие базовым источником питательных веществ в пищевой цепи биосферы океана. Так что и мы с них тоже кормимся. При этом диатомеи, по всей совокупности их биомассы, еще и вырабатывают около 20 % от общего притока кислорода в атмосферу. Вы, возможно, раньше о них и не слыхали, а они между тем как раз и выработали кислорода столько, сколько вам понадобилось для полного вдоха, на котором вы читаете этот абзац. Будучи настоящими магистрами алхимии, эти диатомеи ко всему прочему диоксид кремния извлекают из водной взвеси – и строят из него блестящие ракушки-панцири. Как у капсулы с лекарством, две половинки панциря плотно притерты, а внутри – жизненное пространство для нежного одноклеточного организма. Под микроскопом капля морской воды с диатомеями превращается в сюрреалистическую галактику: центрические (радиальные) диатомеи плавают в ней прозрачными лимонными дольками; а другие, называемые пеннатными, имеют продолговатую форму и напоминают фантастические, инкрустированные кристаллами звездолеты, рассекающие пространство, одновременно вращаясь вокруг своей продольной оси.

В чем диатомеи истинные волшебники, так это в производстве… боевых отравляющих веществ и ведении с их помощью нешуточной химической войны. Едва ли вы догадывались о наличии у них такого свойства, хотя не исключено, что слышали какие-нибудь байки об этом или что-то такое подозревали, особенно если любите фильмы Хичкока.

Домоевая кислота – так называется нейротоксин, вырабатываемый некоторыми видами диатомей. И она имеет свойство накапливаться в организмах рыб и моллюсков, питающихся планктоном путем процеживания воды. Особенно опасно употреблять в пищу двустворчатых моллюсков (мидий и устриц), собранных в местах цветения воды, – в результате можно заработать кратковременную амнезию, острое желудочно-кишечное расстройство, а при тяжелых отравлениях вероятен и летальный исход. Подвержены риску интоксикации домоевой кислотой и хищники, питающиеся отравленной добычей. Именно такой случай имел место в 1961 году в калифорнийском прибрежном городке Кэпитола, когда одним прекрасным летним утром на него обрушились с моря тысячи ополоумевших серых буревестников, птиц не особо крупных и в нормальных условиях безобидных. Но в тот раз они перебили массу стекол в домах и ламп уличного освещения, да и на прохожих нападали. Этот безумный налет привлек внимание Альфреда Хичкока, любившего отдыхать неподалеку, и вдохновил его… ну да, вы угадали, на съемку триллера «Птицы». Теперь считается, что причиной массового превращения буревестников¹²⁵ в подобие обезумевших летучих мышей стало пищевое отравление домоевой кислотой, попавшей в их организмы вместе с зараженной ею мелкой рыбой, питающейся планктоном.

Не все диатомеи, конечно, столь злонамеренны, чтобы сеять смерть и панику среди мирных обитателей морских вод. Некоторые ограничиваются практическими шутками вроде превращения тех, кто ими питается, в особей противоположного пола. Например, самцы одного вида креветок от избытка диатомей в рационе¹²⁶ досрочно превращаются в самок. В обычном режиме, когда этих коварных одноклеточных в планктоне нет, креветка, изначально вызрев самцом, проводит в этой ипостаси около года, прежде чем преобразиться в самку. Но если личинки креветок в первые дни жизни массово поглощали диатомей, такая диета блокирует их развитие по мужскому сценарию и сразу же запускает у особей процесс формирования женских гонад и гениталий. Что за дьявольское биохимическое зелье производят водоросли, неизвестно, не говоря уже об их мотивации, если таковая имеется. Действительно, какая одноклеточным разница, самец или самка их поглотит и переварит? Так что, вполне вероятно, скоропостижная смена пола у креветок – побочный эффект, а вырабатывают водоросли это вещество либо для какого-то иного целевого воздействия на другие, нежели креветка, виды фауны, либо и вовсе для каких-то неведомых нам внутривидовых нужд самих диатомей. В любом случае эффект запуска смены пола под влиянием рациона питания показывает, насколько зыбка грань между полами и высока склонность к трансформации у некоторых видов морской фауны. И эту их гибкость некоторые особо изобретательные представители других видов научились эксплуатировать.

Доктор Алекс Форд из Портсмутского университета в Англии с особым энтузиазмом исследует именно случаи сбоев в работе механизмов «полового самоопределения» у особей различных видов. В последние годы что-то явно не так пошло у одного из видов рачков-бокоплавов, обитающих у берегов Шотландии. Внешне бокоплавы похожи на креветок, только как бы сплющенных с боков створками лифта. Это жизненно важный источник пищи для водоплавающих птиц и хищных рыб, и обычно соотношение полов в демографическом профиле популяции именно у этого вида сбалансировано строго поровну.

Форд же обнаружил¹²⁷, что численное равенство полов у них соблюдается не повсеместно: в некоторых популяциях самок оказывается в 3–4 раза больше, чем самцов. К тому же у множества самцов-бокоплавов там наблюдались женские признаки, а у самок – мужские. Научиться отличать самцов от самок у этого вида несложно: у самцов на теле имеется похожий на бородавку характерный нарост, а у самок ноги оснащены специальными захватами для удержания яиц. У обнаруженных Фордом «обоеполых» особей часто присутствовало и то и другое. Мало того, и во внутренних половых органах – гонадах – тоже нередко наблюдалась откровенная путаница.

В сочетании с многократным преобладанием самок в популяции эти выраженные признаки гермафродитизма и подсказали Форду ответ на вопрос, что, собственно, происходит. В мире ракообразных паразиты устраивают хозяевам вещи похлеще банального желудочно-кишечного расстройства; заражение паразитами может повлечь за собой смену пола. И всю эту подлость паразиты устраивают хозяевам ради собственного размножения посредством передачи себя-любимых по наследству новому поколению хозяев – так называемое вертикальное инфицирование.

Нам привычно кажется, что паразиты передаются от хозяина новой жертве через кровь, кожный контакт и т. п. Но так происходит не всегда. Некоторые виды паразитов внедряют свои споры в яйца самки-носителя. Гениальная простота (в понимании паразитов): следующее поколение хозяев оказывается автоматически зараженным еще до рождения – прямо в утробе матери, на стадии вызревания икры. Жертвы вылупляются уже инфицированными. Одна беда: паразитам, за разившим бокоплавов-самцов, продолжение рода не светит: нет в организме хозяина яиц, куда можно было бы пристроить споры собственного потомства. Тупик? Ничуть. Дабы не пресекся их род, паразиты с вертикальной передачей исхитряются превращать самцов в самок.

Когда Форд пристально и всесторонне рассмотрел демографическую ситуацию в различных прибрежных популяциях бокоплавов, то обнаружил в тех из них, где наблюдаются аномалии, массовое заражение особей грибковыми паразитами под названием микроспоридии, которые умеют изменять на женский пол не только своих хозяев, но и их потомства. Внедрив спору в оплодотворенное яйцо, этот самореплицирующийся паразит заставляет зародыш развиваться по женскому сценарию, а в результате демография всех последующих поколений устойчиво перекашивается в сторону всевозрастающего преобладания самок.

На самом деле Форд выявил у бокоплавов две паразитарные инфекции¹²⁸, но второй вид паразитов на пол носителей влияния не оказывает. Как именно вторая инфекция влияет на рачков, Форд как раз сейчас и пытается выяснить. Но паразиты – лишь один из факторов, сказывающихся на динамике изменения пола бокоплавов. Форд объясняет, что на пол этих рачков (а также многих рептилий и рыб) влияет еще и экология. Температура воды или песка (как в случае морских черепах), параметры освещенности (в частности, среднесуточная продолжительность пребывания под прямыми солнечными лучами) или количество пищи в воде – от всех перечисленных факторов также может зависеть итоговый пол народившихся особей многих видов рыб и ракообразных. Обусловливать пол могут и феромоны, как у выстраивающихся в многоярусные штабеля колоний улиток-крепидул и даже устриц. Но далеко не всегда это биохимическое влияние на половую принадлежность производится естественной органикой. Всё чаще в ход жизни морской фауны вмешиваются антропогенные загрязнители прибрежных вод и даже открытого океана, и тяжелее всего в таких условиях приходится видам с чутко переналаживаемой под внешними воздействиями половой системой.

Ранее проведенные исследования¹²⁹ показали, что некоторые общеизвестные и широко распространенные загрязнители водной среды, в частности химические вещества, нарушающие работу эндокринной системы, так называемые эндокринно-деструктивные химикаты (ЭДХ), могут вызывать эффект феминизации – формирование вторичных женских признаков у генетических самцов – у множества представителей морской фауны: от крабов до моллюсков и морских ежей. Печально знаменитый пример¹³⁰ – отрастание по всему миру пенисов у самок улиток, наблюдавшееся в 1990-х годах. В данном случае репродуктивные последствия были весьма плачевными: яйцеводы самок оказывались заблокированными аномально разросшимися мужскими шлангами, что приводило к невозможности отложить созревшие яйца и гибели особи. Не удивительно, что многие колонии морских улиток обрушились и погребли под своими руинами целые гидробиологические экосистемы, в которых улитки служили важной кормовой базой. После жарких дискуссий о возможных первопричинах коллапса было установлено, что вышеописанное уродство обусловлено воздействием трибутилолова (TBT), входящего в состав краски для подводной части морских судов и оказавшегося на поверку смертельно опасным для улиток ЭДХ.

Механизм работы ЭДХ заключается в «замещении» собой естественно вырабатываемых гормонов и, как следствие, нарушении внутреннего гормонального цикла организма. Помимо вышеупомянутого трибутилолова к ЭДХ относятся бисфенол A (BPA), фталаты, полихлорированные бифенилы (PCB) и множество других продуктов органического синтеза. Опаснейшие для морской фауны химикаты присутствуют в самых разнообразных продуктах человеческой жизнедеятельности: от промышленных отходов до потребительских товаров, в том числе и в пестицидах, и в средствах личной гигиены, и в противозачаточных препаратах. И всё это в буквальном смысле мутным потоком сливается в море даже через самые современные водоочистные станции, поскольку на молекулярном уровне они ничего не отфильтровывают.

Изучив ситуацию в различных регионах, Форд обнаружил аномально высокую долю бокоплавов с промежуточным женско-мужским фенотипом¹³¹ в местах регулярного поступления промышленных сточных вод от расположенных поблизости нефтехимических, судоремонтных и целлюлозно-бумажных предприятий. Непосредственный загрязнитель им пока не установлен, но случайностью такая корреляция между источниками промышленных стоков по соседству и резким нарушением естественного соотношения полов в популяциях рачков явно не объясняется. Выяснилось, кстати, что именно в зонах высокой концентрации промышленных загрязнений наблюдаются и повышенные показатели инфицирования популяций бокоплавов паразитами. Теперь Форд занят решением головоломки, чтоˊ именно (паразиты или химикаты) и как именно сказывается на бокоплавах столь пагубным для их популяций образом. Не исключено ведь, что паразиты угнетают иммунную систему рачков и делают их беззащитными перед вредоносным воздействием каких-либо загрязнителей. А возможно, всё происходит с точностью до наоборот, и бокоплавы, ослабленные вредными химикалиями, утрачивают сопротивляемость паразитарной инфекции, влекущей за собой смену пола. После четырнадцати лет изучения этой проблемы вопросов у Форда по-прежнему больше, чем ответов. Одно можно сказать наверняка: сама сложность ситуации доказывает, что комбинированное влияние на популяцию природных и антропогенных факторов резко усугубляет и делает труднопредсказуемыми суммарные негативные последствия.

Принадлежность особи к мужскому или женскому полу у многих видов морских животных далеко не столь строго детерминирована, как это имеет место среди хорошо изученных нами млекопитающих. А это значит, что мы оказываем на интимную жизнь и проистекающую от нее репродукцию фауны Мирового океана гораздо большее влияние, чем нам представляется.

АКТ II
Сделать дело. Часть 1. Половые сношения

Длительные, непредсказуемые и полные неведомых опасностей поиски, острое соперничество и яростные битвы с конкурентами, искусные приемы соблазнения и перемены пола, утомительные брачные игры и прелюдии – как же долог путь к заветному продлению себя в потомках, – но дело-то до сих пор не сделано! Даже успешно пройдя все испытания и приготовления, претендентам на увековечивание себя в потомстве еще только предстоит выдержать последнюю и решающую проверку на способность завершить наведение моста через последние метры (или сантиметры) пропасти, отделяющей яйцеклетки от сперматозоидов.

Следующие четыре главы посвящены исследованию великого многообразия способов обеспечения возможности для совершения спермой самца финишного рывка к заветным яйцам самки. У одних видов это сопряжено с интимной близостью, у других скорее напоминает работу служб комплектации заказов интернет-магазина: сперма и икра выметываются в турбулентные воды моря, а там перемешаются и решают вопрос оплодотворения без участия производителей. Такой дистанционный подход лишь в жидкой среде и возможен – и, вероятно, только так на ранних стадиях эволюции и проистекало половое размножение. (Вспомните об этом в следующий раз, когда поймаете на себе клейкий взгляд подмигивающей вам особи противоположного пола.) Но начнем мы с более привычного нам метода оплодотворения яйцеклеток через доставку спермы внутрь или на поверхность организма самки при помощи так называемого копулятивного органа, любезно предоставленного природой в распоряжение самца. Если кто-то не понял, что кроется за этим мудреным наукообразным термином, поясню: у человека функцию копулятивного органа выполняет пенис, он же мужской половой член – первопричина превеликого множества тревожных расстройств, десятилетий самообмана психоанализом и неуклонно скатывающегося к полной и бесповоротной безвкусице дизайна легковых автомобилей. Но в жизни морской фауны пенис часто исполняет еще более интересные и причудливые роли.

4. Песня о пенисе: секс как контактный вид спорта

ПРИЧУДЫ СЕКСОМОРЬЯ: ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО…

Улитка умеет сбрасывать и заново отращивать пенис, как ящерица хвост.

Самый впечатляющий (относительно размеров тела) половой член в восемь раз длиннее тела самца. Догадываетесь, кто является счастливым обладателем столь внушительного мужского достоинства?

Название одного из видов ископаемых морских ракушковых рачков переводится с греческого как «потрясающий пловец с большим пенисом».

Самец аргонавта оплодотворяет самку прицельным метанием в нее отрывного полового члена.

Фехтование на пенисах – дело серьезное, это вам любой трахнутый плоский червь подтвердит.

МЕЛОДИИ И РИТМЫ СЕКСОМОРЬЯ:

1. “The Penis Song” – Monty Python.

2. “I’ve Got You Under My Skin” – Cole Porter.

3. “My Ding-a-Ling” – Chuck Berry.

4. “Sledgehammer” – Peter Gabriel.

...Прибор. Уд. Хрен. Член. Шишак. Шланг. Штык… И даже разящая стрела Купидона… Каких только эвфемизмов мы не используем для обозначения пениса – а функциональное его назначение от этого не меняется ни на йоту. Столь раскидистый и цветистый словарный куст обиходных синонимов, используемых для обозначения главного из мужских причиндалов, в общем-то, вполне соответствует колоссальному разнообразию всевозможных строений мужских копулятивных органов, которыми оснащены самцы всяческих видов морских животных: от криля до китов. Даже при самом беглом ознакомлении с модельным рядом имеющихся в Мировом океане penes (именно так образуется множественное число от слова penis по правилам латинского языка, правда, редко кто это правило соблюдает) бросается в глаза, что они варьируются от длиннющих и тонких до толстенных обрубков, от полностью обездвиженных до гибко-ухватистых, от каменно-твердых до нежнейше-мягчайших. Не существует в Мировом океане такой вещи, как типичный или хотя бы «среднестатистический» пенис. И вся эта глава, собственно, посвящена воспеванию этого жизнеутверждающего факта. Мужские гениталии (как, впрочем, и женские) – вероятно, самая богатая по разнообразию строения и механизмов функционирования категория физиологических органов на планете. Объединяет их все лишь одно: всякий пенис по определению служит каналом выпуска спермы. Но, помимо этой банальной спусковой функции, пенис может быть задействован в исполнении массы других нужных и полезных обязанностей, таких как: выскребание остатков спермы предыдущего самца; приманивание самки и побуждение ее к спариванию посредством механической или биохимической стимуляции; причинение самке телесных повреждений, препятствующих последующему спариванию с другими самцами; и даже встревание в половой акт между другим самцом и самкой с целью присовокупления собственной спермы к помету.

Важнейшим предназначением пениса у морских животных может являться реализация функционала внутреннего оплодотворения или, как у кальмаров, оплодотворения, близкого к внутреннему¹³² (о мочеиспускании мы тут особо говорить не будем, поскольку функцией «брандспойта» пенис дополнен только у млекопитающих). С точки зрения самца фаллос обеспечивает возможность доставки сперматозоидов как можно ближе к яйцеклеткам и в относительно ограниченную по объему полость, что способствует резкому повышению концентрации спермы и благотворно сказывается на развитии эмбрионов, обеспечивая, в частности, защиту от хищников и создание регулируемой среды, оптимальной для роста зародышей.

Самкам внутреннее оплодотворение также выгодно – как до, так и после секса. В частности, у них появляется возможность для придирчивой отбраковки неподходящих половых партнеров и их спермы. При внешнем (экстракорпоральном) оплодотворении икры подобное невозможно, поскольку волны и/или течения беспорядочно перемешивают сперму и икру (хотя у некоторых видов сами яйцеклетки обладают избирательностью по отношению к сперматозоидам, но об этом позже).

И для самцов, и для самок секс при помощи пениса открывает расширенные возможности для постановки процесса оплодотворения под свой контроль. Но он же и всячески осложняет процесс совокупления (да и жизнь в целом).

Сам факт, что проникновение (пусть даже частичное, как у некоторых видов) полового органа самца в нутро самки оказалось наиболее выигрышной стратегией совокупления, выглядит удивительным. Ведь у самцов многих видов остроконечные, ороговевшие, а то и вовсе рогатые головки пенисов проникают в тело самки на изрядную глубину и несут с собой риски инфицирования и травматических повреждений внутренних органов партнерши. Проникновение внутрь организма чужеродных тел вообще-то в нормальных условиях небезосновательно считается серьезной угрозой для здоровья потерпевших (вспомним о паразитах). Вдобавок далеко не у всех видов морской фауны принят подход «сунул-вынул и бывай». У очень многих акт совокупления с проникновением самца в самку носит затяжной характер и требует достаточно длительного пребывания пары в состоянии предельной интимной близости, часто в весьма неловких позах, что делает занятую любовью парочку беззащитной перед хищниками.

Не верите – спросите у самца королевского стромбуса[28]28
  Королевский, или гигантский, стромбус (Lobatus gigas) – крупный брюхоногий моллюск, обитающий в тропическом поясе западной Атлантики и нещадно истребляемый на раковины-сувениры, из-за чего редко успевает дорасти до заявленных автором размеров.


[Закрыть].

На залитом ярким солнечным светом мелководье Карибского моря эта приметная улита доживает порою и до тридцатилетнего возраста, выращивая к тому времени на себе впечатляющую витую раковину до 35 сантиметров длиной. Вне брачного периода самцы и самки этого вида ведут полностью независимое и обособленное существование, таская на собственном слизистом горбу добровольно взваленные на него увесистые дома-трейлеры и попутно поедая придорожные, точнее, придонные водоросли. Но как только приходит пора спаривания, они начинают искать общества друг друга и собираются иногда весьма многочисленными группами. Да вот незадача: имея за спиной, вернее на спине, огромный и надежный персональный известковый бункер-бомбоубежище, довольно проблематично вступить в тесный контакт с особью противоположного пола. Впрочем, это только так кажется, поскольку у самца стромбуса есть готовое решение – впечатляющей длины выдвижной пенис, так называемый жезл.

В действии этот жезл выглядит как потревоженный дождевой червь, только черный и толщиной с карандаш: извиваясь по-всячески, этот змий выползает из-под раковины самца и зигзагами находит путь по донному песку к сводчатой входной дверце в задней части раковины самки. А сразу за нею и расположены внутренние покои ее генитальной полости, где и происходит оплодотворение яиц.

Но это отнюдь не легкая, а очень даже рискованная прогулка: вытянувшийся почти на полкорпуса из-под раковины самца к домику самки ползучий жезл-червячок рискует стать легкой добычей крабов и прочих хищников, бдительно следящих за телодвижениями потенциальных жертв. Так что при ближайшем рассмотрении любая зрелая мужская особь стромбуса с большой вероятностью оказывается инвалидом с частично ампутированным пенисом, пострадавшим при исполнении репродуктивного долга. Впрочем, увечья подобного рода у этих моллюсков, как и у многих других, не носят необратимого характера. Со временем эти гигантские улиты заново отращивают пенисы не короче отхваченных хищниками.

Ну а пока стромбусы сражаются с крабами за сохранение при себе погонных дециметров отращиваемых ими шлангов, представители некоторых других видов не щадят своего мужского оружия на междоусобных дуэлях за право воспроизвестись в потомстве именно на отцовских ролях.

ФЕХТОВАНИЕ НА ФАЛЛОСАХ

……………………………………………………………………………………………

Подобно иссушенным ветрами дорогам старого доброго Дикого Запада, свободно простираются по-за неведомые блеклые горизонты незаезженные бескрайние донные песчаники. То там, то тут изредка взметываются смерчи неведомого происхождения, проплывают тучами спутанные клоки водорослей… Но вдруг слышится – или это только кажется? – еле уловимый сигнал «к бою!». И ты медленно, но непреклонно взбираешься на гребень песчаной ряби, который для тебя подобен горной гряде… И там, на вершине, тебя охватывает трепет.

Из-за далекого, голубизной размытого горизонта начинает проступать расплывчатый поначалу контур соперника. Постепенно прорисовываясь, спускается он со своей песчаной горы, ожидая твоего подтверждения, что ты действительно видишь в нем достойного противника. Затем дистанция между вами сокращается, и вы приступаете к решительной схватке. Взметнувшись вверх, лицом к лицу, гребень к гребню, вы извлекаете из ножен свои мечи-кладенцы… Пусть и выкованы эти клинки природой отнюдь не из стали, сражаются самцы на самом драгоценном из отпущенных им видов оружия не на жизнь, а на смерть.

……………………………………………………………………………………………

Вот пришла бы киношникам-макаронникам в голову мысль вместо штампованных вестернов с замыленными ковбоями снять экшен с плоскими червями в главных ролях… Совсем другое кино получилось бы!

В волшебном морском царстве мужское достоинство, полученное плоским червем в дар от природы-матери, – единственное и незаменимое оружие. Двое соперников просто сходятся в честном поединке и схлестываются своими могучими мужскими клинками в беспощадном поединке за главенство, и каждый так и норовит насадить другого на свой кукан.

Только в отличие от человеческих дуэлей, где проигравший обычно расплачивается жизнью, плоские черви ставят своей задачей не убить соперника, а, напротив, высечь из него искру жизни.

Самые сноровистые в природе фехтовальщики эти плоские, как блин, черви: в честном поединке один на один они оспаривают право… осеменить противника¹³³¹³⁴. Дело в том, что эти сражающиеся на пенисах беспозвоночные – синхронные гермафродиты. Обитают они на мелководье в тропических широтах, в частности на барьерных рифах Океании. На протяжении большей части жизни они медлительно и изящно скользят над самым дном за счет волнообразных движений внешних кромок тела. Но учуяв открывшуюся возможность спариться, плоские черви преображаются и раскрываются во всей красе.

Демонстрируя впечатляющую спортивную форму, эти почти что двумерные создания проворно вздымаются королевскими кобрами. Балансируя на хвостовых частях тела, они резко отрывают передки от песка, встают на дыбы и обнажают свои прозрачно-белые двуглавые пенисы, которые в научных кругах метко окрестили стилетами. Раскачиваясь взад-вперед, каждый из бойцов высматривает уязвимое место на теле противника, прежде чем ринуться в атаку. Будучи беспозвоночными, они извиваются и изгибаются под немыслимыми углами и кажутся такими же текучими, как окружающая среда, так что подвижность их ограничена лишь предельной длиной тела. Многие выпады цели не достигают: соперники ловко парируют удары друг друга или не менее ловко уворачиваются от них. Никто не хочет быть пронзенным, и ленточки их тел плоятся рябью, струятся, напряженно изгибаются, свиваются в пружину и распрямляются в стремительном ударе, скручиваются и извиваются, расправляются и ускользают на новую позицию… И выносливость этих червей не менее поразительна, чем их же изворотливость: схватка может продолжаться вплоть до часа, а по ее завершении на теле обоих бойцов часто остаются колотые раны. Весьма жестокая стратегия спаривания, если учесть, что у представителей этого вида имеется всё необходимое для куда более щадящего самооплодотворения. Так почему они вместо этого устраивают гладиаторские бои?

Выясняется, для начинающих плоских червей осеменить самого себя – задача не из легких¹³⁵. Яйца и сперма у многих видов хранятся в разных полостях тела, что делает самооплодотворение сложнейшим гимнастическим упражнением. Недавнее исследование прозрачных плоских червей вида Macrostomum hystrix показало, что для доставки собственных сперматозоидов к собственным яйцам им приходится демонстрировать невероятную изворотливость – вплоть до прокалывания собственной головы. Оставшись в полном одиночестве, эти черви оказываются всё-таки способными на столь акробатический акт самооплодотворения. Расположенным ближе к хвосту стилетом они как-то исхитряются, сложившись пополам, проклюнуть себе темя. А из головы сперматозоиды, предположительно, протискиваются по внутренним каналам к яичникам и там довершают процедуру оплодотворения.

На счастье червей, этот рискованный трюк они держат про запас на совсем уж черный день. При наличии же возможности для спаривания эти полупрозрачные существа благополучно протыкают друг друга ближе к хвосту – и надобность в самопальном пирсинге головы отпадает. Получается, что впечатляющий акробатический аттракцион со складыванием пополам отнюдь не предпочтительный способ осеменения. В целом, имея такую возможность, большинство червей-гермафродитов, включая вышеописанного сверхгибкого гимнаста, предпочитают себя не осеменять. Самооплодотворение, похоже, припасено в их репертуаре действительно на самый крайний случай, когда фаллос-стилет просто некуда больше воткнуть, а от семени распирает – и уж во всяком случае, столь пронзительно острым их пенис сделался в процессе эволюции не ради возможности воткнуть его себе же в голову… Впрочем, к этому вопросу мы вернемся чуть позже и рассмотрим его с теоретической точки зрения. Пока же отметим, что старое доброе смешение генов – это именно то, ради чего природа и придумала оплодотворение через спаривание и размножение половым путем. И этот способ остается предпочтительным и для самых что ни на есть плоских и примитивных червей, поскольку помогает разнообразить генофонд популяции и избегать негативных последствий инбридинга (не говоря уже о такой его крайней форме, как самооплодотворение). Синхронный гермафродитизм в этом плане – хорошее подспорье, поскольку избавляет от необходимости искать партнера противоположного пола: любой подойдет. Паре герма-фродитов остается только определиться, кто из них сегодня исполняет роль самца, а кто – самки.

Впрочем, перед представителями некоторых видов и эта дилемма не стоит, поскольку у них практикуется взаимное оплодотворение посредством одновременной передачи спермы к яйцам в обоих направлениях. Морские зайцы[29]29
  Род Aplysia.


[Закрыть] – похожие на картофелины с глазками беспанцирные брюхоногие моллюски – способны и вовсе выстраиваться в длиннющие цепи и заниматься сексом «паровозиком», вставляя расположенные спереди пенисы в находящиеся в задней части тела впереди идущих особей влагалища. У некоторых средиземноморских видов плоских червей распространено совокупление «валетом»: каждая из составивших пару особей вводит свой пенис в женскую полость партнера, и таким образом они образуют своеобразную петлю положительной обратной половой связи. При таком взаимном оплодотворении мужские и женские гениталии обеих особей играют присущую им от природы роль, но при этом сразу оба спаривающихся животных исполняют функции и самца, и самки одновременно.