Текст книги "Драконы весеннего рассвета"

5. «ОДНАЖДЫ Я УЖЕ УБИЛ ЕГО…»

«А то я не вижу, что вы с ним делаете! Вы хотите убить его!..» -кричал Карамон. Ему не было дела до того, что перед ним стоял не кто иной, как Пар-Салиан, полновластный хозяин Башни Высшего Волшебства – той самой, стоявшей в глухом и таинственном Вайретском лесу. Пар-Салиан, глава Ордена, величайший из магов, ныне живущих на Кринне.

Двадцатилетнему воину казалось, что он одним пальцем мог бы сокрушить иссохшего старца, облаченного в белоснежные одеяния. И, право же, его брало все большее искушение именно так с ним и поступить. Вот уже два дня он только и делал, что терпел. Но все имеет пределы.

«Мы – не убийцы, – негромко ответил Пар-Салиан. – Твой брат вполне представлял себе, на что идет, отваживаясь на Испытания. Он знал, что заплатит жизнью в случае поражения…»

«Да, представлял… Но не вполне, – смутился Карамон и провел рукой по глазам. – А может, в тот момент ему было просто все равно! Его… Его любовь к магии иногда доходит до безрассудства…»

«Любовь?.. Нет, не любовь, – грустно улыбнулся Пар-Салиан. – Я бы не решился назвать это любовью».

«Ну, я не знаю, как это назвать… – пробормотал Карамон. – Да не в том дело! Разве ж он знал, что вы тут над ним учините! Что все это настолько серьезно!..»

«А как же иначе? – мягко проговорил Пар-Салиан. – Скажи, воин, что бывает с теми, кто ввязывается в бой, не научившись сперва рубиться мечом?»

«Не выкручивайся!» – нахмурился Карамон.

«Что с ним случится?» – настаивал Пар-Салиан.

«Его убьют, – тоном величайшего долготерпения сказал Карамон. Так разговаривают со старцами, начинающими впадать в детство. – Ну вот что, волшебник…»

«И добро бы просто убили, – гнул свое Пар-Салиан. – Его друзья могут погибнуть из-за ротозейства одного человека. Ведь так?»

«Так», – нетерпеливо буркнул Карамон. Открыл рот, чтобы продолжить горячую речь в защиту брата… И снова закрыл, так ничего и не сказав. «Значит, понял, куда я клоню, – по-прежнему негромко продолжал Пар-Салиан. – Мы не требуем, чтобы Испытания проходил каждый, кому вздумается попробовать себя в магии. Многие, наделенные способностями к волшебству, счастливо проживают свою жизнь, довольствуясь несколькими простенькими заклинаниями, каким учат в школе. Для повседневной жизни довольно и этого, а к большему они не стремятся. Но иногда появляются и другие – такие, как твой брат. Магический дар для них – не просто средство чуть-чуть помочь себе в жизни. Это сама жизнь. Они взыскуют вершин. Они алчут знаний и силы, которая таит в себе немалую опасность – и не только для того, кто ею пользуется, но и для всех окружающих. Потому-то мы и подвергаем Испытаниям всех тех, кто стремится к высотам истинной Силы. Испытания отсеивают малодушных и недостойных…»

«Вот вы и сделали все, чтобы „отсеять“ моего брата! – зарычал Карамон. – Он не малодушный и не недостойный. Он просто слабенький. Он таким родился. И вот по вашей милости он ранен, а может быть, и умирает!» «Ты прав, малодушным его никак не назовешь. Скорее наоборот. Твой брат, воин, держался отлично. Он победил всех своих противников. Он бился мастерски. Я бы сказал, даже слишком… – Пар-Салиан задумчиво покачал головой. – Я вот думаю, не заинтересовался ли кто твоим братом…»

«Мне-то почем знать, – сказал Карамон, и в голосе его зазвучала твердокаменная решимость. – А хотя бы и так! Да я плевать хотел!.. Я знаю только, что пора это прекращать. Прямо теперь!»

«Ты не сможешь этого сделать. Тебя не допустят. И потом, он вовсе не умирает…»

«А вот и смогу, – с бесшабашной отвагой заявил Карамон. – И попробуйте только меня остановить! Магия, ха!.. Знаю я эти ваши штучки. Детские фокусы. Истинная Сила!.. Подумаешь! Есть из-за чего голову класть…»

«А вот твой брат верит, что есть из-за чего, – тихо ответил Пар-Салиан. – Показать тебе, насколько он верит в свою магию? Показать тебе Истинную Силу?»

Не обращая внимания на слова старика, Карамон шагнул мимо него. Он был твердо намерен положить конец измывательствам над своим братиком… Но этот шаг оказался для него последним. По крайней мере, на какое-то время он утратил способность передвигаться. Его словно приморозило к месту. Карамону стало страшно. Впервые в жизни он испытал на себе действие волшебства. Беспомощность и ощущение того, что твоим телом полностью завладел кто-то другой, оказалась намного страшней полудюжины гоблинов, размахивающих боевыми секирами.

«Смотри внимательно! – И Пар-Салиан принялся нараспев произносить какие-то странные слова. – Это будет видение, но оно покажет тебе то, что вполне могло бы случиться и наяву».

И Карамон вдруг увидел себя самого входящим в Башню Высшего Волшебства! Он изумленно заморгал… Да, вот он переступил порог… Вот ступени привели его в какие-то странные и жутковатые коридоры… Видение было настолько реально, что Карамон испуганно опустил глаза, оглядывая собственное тело: неужто оно и вправду было там, а не здесь?.. Уф-ф! Все на месте. Значит, он присутствовал одновременно в двух местах. Истинная Сила… По спине воина потек горячий пот. Потом ему стало холодно.

Карамон – тот, что в Башне, – разыскивал своего брата. Он брел пустынными коридорами и звал его по имени. И наконец увидел его.

Юный маг лежал на холодном каменном полу, и изо рта у него текла кровь. Рядом с ним лежало мертвое тело темного эльфа. Рейстлин убил его силой своей магии. Но за победу была заплачена дорогая цена. Юноша, казалось, и сам был близок к смерти.

Карамон со всех ног бросился к брату. Могучие руки легко подхватили тщедушное тело. Рейстлин умолял оставить его, но Карамон, не слушая, нес его к выходу из проклятой Башни. Он унесет своего братика из этого поганого места. Хотя бы это было последним, что он вообще сделает в своей жизни… И вот, когда они были почти уже у двери, ведшей наружу, перед ними появился призрак. Еще поединок, мрачно сказал себе Карамон. Ну что ж, на сей раз за Рейстлина есть кому постоять. Бережно опустив брата на пол, воитель повернулся лицом к врагу.

То, что произошло дальше, было попросту невероятно. Карамон – тот, что остался с Пар-Салианом, – не верил собственным глазам. Он увидел себя… Творящим магическое заклинание!!! Бросив меч, он схватил какие-то непонятные предметы и пошел вовсю чесать на волшебном языке, которого никогда прежде не знал!.. Злой дух завопил и растаял в воздухе… Карамон – реальный – одичало оглянулся на Пар-Салиана. Но маг только покачал головой и молча указал на образ, висевший у воина перед глазами. Испуганный, растерянный, Карамон стал смотреть… Он увидел, как Рейстлин медленно приподнялся.

«Как ты сделал это?..» – спросил он, приваливаясь спиной к стене.

Реальный Карамон не знал, как он это сделал. Сделал то, что его брат изучал годами! Карамон иллюзорный ударился в многоречивые объяснения. Реальный увидел на лице брата жестокую муку. И унижение.

«Нет! Рейстлин, нет! Это все обман!.. – закричал он. – Старик обманывает тебя! У меня и в мыслях не было красть твои знания! Никогда!..» Иллюзорный же – развязный и самодовольный – нагнулся к Рейстлину, чтобы снова поднять его. Не дрейфь, мол, меньшой, сейчас я тебя спасу. Спасу от себя самого… И тогда Рейстлин поднял руки. И вытянул их навстречу брату. Но не затем, чтобы обнять его. Нет. Юный маг, раненый, ослабевший и снедаемый бешеной ревностью, произнес заклинание – последнее, на которое у него еще должно было хватить силы.

Его руки окутало пламя. Волшебное пламя. Потом оно рванулось вперед – и поглотило его брата.

Реальный Карамон следил остановившимися глазами за тем, как огонь пожирал его иллюзорного двойника… И за тем, как оседал на холодный каменный пол его тщедушный, слабенький братик…

– Нет!.. Рейст… Ласковые, прохладные руки гладили его лицо. Он слышал чьи-то голоса, но слова были бессмысленны. То есть он понял бы, о чем они говорили… Если бы захотел. Но он не хотел. Он не открывал глаз. Он мог бы открыть их, но не хотел. Прислушаться или открыть глаза – это значило облечь плотью свою боль.

– Мне надо передохнуть… – услышал он свой собственный голос. И вновь погрузился во тьму.

Перед ним опять была Башня. Совсем другая Башня. Звездная Башня Сильванести. И снова рядом с ним был Рейстлин – только на сей раз в Черных Одеждах. И теперь уже не Карамон ему помогал, а он – Карамону. Великан-воин был ранен. Кровь толчками уходила из раны – вражеское копье чуть-чуть не оставило его без руки…

«Мне надо передохнуть…» – снова простонал Карамон.

И Рейстлин бережно усадил его, заботливо оперев спиной о холодный камень Башни. И… Пошел прочь.

«Рейст! Погоди!.. Не бросай меня!..» – закричал Карамон.

Раненый великан был беззащитен. А вокруг толпились полчища неупокоенных эльфов – призрачных воинов, с которыми они бились в лесах Сильванести. Они только и ждали случая наброситься на обессилевшего богатыря. Лишь магия его брата принуждала их до поры до времени держаться на почтительном расстоянии.

«Не бросай меня, Рейст!..» – отчаянно закричал Карамон.

«Ну как? – тихо спросил Рейстлин. – Понял теперь, каково быть беспомощным и одиноким?»

«Рейст!.. Братик…»

«Однажды я уже убил его, Танис, и могу сделать это вновь…»

– Рейст! Нет!.. Рейст…

– Карамон! Ну, пожалуйста, Карамон… Опять этот голос. Просящий, ласковый, нежный. Мягкие руки коснулись его.

– Карамон! Ну, пожалуйста, проснись, Карамон! Вернись, слышишь! Вернись ко мне! Ты мне так нужен!..

Нет. Карамон отрешился от зовущего голоса и отпихнул прочь мягкие руки. Не буду я возвращаться. Не хочу. Я устал. Мне больно. Мне надо передохнуть… Но голос – и руки – никак не отпускали его. Они упрямо тащили его из черных глубин, в которые он так хотел погрузиться.

Он падал. Падал в страшную багровую тьму. Чьи-то костлявые пальцы хватали его. Мелькали глаза, лишенные век, рты, разинутые в беззвучном крике. Ему удалось вздохнуть… И кровавая волна захлестнула его. Полузадохшийся, смятый силой течения, он все-таки выплыл еще раз на поверхность и снова глотнул воздуха. Рейстлин!.. Нет, он же исчез с корабля. Друзья… Танис? Тоже исчез. Он видел, как его смыло. Корабль… Корабля не было. Его раскололо надвое. Кровь погибших матросов смешалась с волнами Кровавого Моря… Тика!.. Только она по-прежнему была рядом с ним. Он притянул ее вплотную к себе. Она задыхалась, и он не мог удержать ее. Водяной вихрь разлучил их и унес Карамона вниз, в темноту. На сей раз он не смог вырваться на поверхность. Легкие рвались и горели. Это смерть. Это отдых…Желанный, блаженный… Руки. Опять эти руки. Они тащили его назад к ненавистной поверхности. Заставляли его дышать обжигающим воздухом. Нет! Не хочу!

А потом появились еще одни руки. Твердые и надежные. Они протянулись навстречу ему из окровавленной глубины. И увлекли его вниз, вниз… В благословенную тьму. Кто-то прошептал магические слова, и он вновь обрел способность дышать. Только теперь он дышал… Водой. Он закрыл глаза. Такая теплая, ласковая вода. Он снова почувствовал себя ребенком… Но чего-то недоставало. Его брата-близнеца.

Нет!.. Пробуждение было бы слишком мучительным. Оставьте меня плыть в темных глубинах сна. Это лучше, чем боль, от которой нет и не будет спасения… Но руки крепко держали его, а голос продолжал звать:

«Вернись, Карамон… Ты так нужен мне, Карамон!»

Тика…

– Я, конечно, не жрец, но думаю, что теперь с ним будет все хорошо. Пускай поспит.

Тика торопливо вытерла слезы. Надо было выглядеть сильной и собранной.

– Что с ним… Было? – Она кое-как заставила себя говорить спокойно, хотя ее так и трясло. – Может быть, его зашибло на корабле? Ну, когда нас втянуло в водоворот?.. Он уже несколько дней в таком состоянии. С тех самых пор, как ты нас нашел…

– Нет, на ушиб не похоже. Будь он ранен, морские эльфы сразу вылечили бы его. Это… Скорее, это что-то внутри. Кто такой этот «Рейст», которого он все время зовет?

– Его брат-близнец, – нерешительно ответила Тика.

– А что случилось? Он умер?

– Н-нет… Я, собственно, толком не знаю, что там произошло. Карамон… Он очень любил брата, а тот… Словом, Рейстлин предал его. Бросил в беде…

– Теперь понятно. – Мужчина серьезно кивнул. – Да, это нередко случается… Там, наверху. А ты еще удивляешься, почему я предпочел поселиться здесь!

– Ты спас ему жизнь, – сказала Тика. – А я не знаю даже, как тебя звать.

– Зебулах, – улыбнулся мужчина. – И вовсе не я спас ему жизнь. Он вернулся, потому что любит тебя.

Тика опустила голову – огненные завитки скрыли лицо.

– Надеюсь, – прошептала она. – Я-то его очень люблю. Я бы сама с удовольствием померла, только бы его выручить.

Уверившись, что с Карамоном и в самом деле все будет хорошо. Тика принялась с удвоенным вниманием разглядывать своего необычного собеседника. Это был человек средних лет, чисто выбритый, и глаза у него были такие же ясные и искренние, как и улыбка. На нем были алые одеяния, а на поясе он носил несколько кошелей.

– Ты – Маг! – сказала Тика. – Как и Рейстлин…

– Вот теперь действительно все понятно, – улыбнулся Зебулах. – Юноша увидел меня и вообразил в бреду, что я – его брат.

– Но что ты здесь делаешь?.. – Тика озиралась по сторонам, можно сказать, впервые присматриваясь к тому, что ее окружало.

Собственно, она и раньше все это видела – она провела здесь уже несколько дней, – но от волнения и беспокойства почти ничего не замечала. Только теперь Тика осознала, что находится в каком-то полуразрушенном здании. Спертый воздух был влажен; в сырости и тепле буйствовала растительность. Старинная мебель, которой была заставлена комната, пребывала в состоянии столь же жалком, как и все остальное. Карамон, например, лежал на трехногой кровати – вместо четвертой ножки ее подпирала стопка старых, обросших мхом книг. По каменной стене, блестящей и скользкой от постоянной сырости, тонкими ручейками стекала вода. Ручейки извивались и чем-то напоминали маленьких змей. Сырость была повсюду -странный зеленоватый свет, испускаемый мхом на стенах, играл на влажных поверхностях. Мха было невероятное количество – всех мыслимых разновидностей и цветов. Темно-зеленый, золотисто-желтый, кораллово-красный, он карабкался по стенам и по сводчатому потолку…

– Как я тут очутилась?.. – пробормотала Тика. – И где это – «тут»?

– Это… Знаешь, лучше говори просто «тут», – доброжелательно посоветовал Зебулах. – Вас принесли сюда морские эльфы. Они не дали вам утонуть.

– Морские эльфы? Никогда про таких не слыхала… – И Тика любопытно завертела рыжей головой, как будто одно из таинственных созданий должно было прямо сейчас выпрыгнуть из какого-нибудь чулана. – И я не помню, чтобы меня спасали какие-нибудь эльфы. Только такую большущую, ласковую рыбину…

– Здесь ты их не увидишь, – засмеялся Зебулах. – Они побаиваются КрииаКВЕКХ – на их языке это значит «дышащие воздухом», – и не больно-то им доверяют. Те «рыбы», о которых ты говоришь, и были морские эльфы. Только в этом облике показываются они КрииаКВЕКХ. Вы называете их дельфинами… Карамон пошевелился и застонал во сне. Тика поспешно коснулась его лба, отводя мокрые волосы, успокаивая его.

– Если они так не любят дышащих воздухом, зачем же они спасли нас?

–спросила она.

– Тебе случалось когда-нибудь встречаться с эльфами? – вопросом на вопрос ответил Зебулах. – С теми, что обитают на суше?

Тика сразу вспомнила Лорану и тихо ответила:

– Да.

– Стало быть, ты знаешь, что все эльфы боготворят жизнь.

– Понятно, – кивнула Тика. – И, наверное, морские эльфы, как и сухопутные, скорее повернутся к миру спиной, чем станут ему помогать…

– Они помогают чем могут, – строго упрекнул девушку Зебулах. – Не берись судить о том, чего не понимаешь.

– Прости, пожалуйста… – покраснела Тика. И решила переменить тему разговора: – Но ты-то ведь человек. Почему…

– Почему я живу здесь?.. Знаешь, у меня нет ни времени, ни охоты рассказывать тебе свою историю, тем более что ты все равно не поймешь. Как и все остальные… У Тики перехватило дыхание.

– Ты сказал – остальные? Ты видел еще кого-нибудь с нашего корабля? Кого-нибудь из наших?..

Зебулах передернул плечами.

– Здесь всегда кто-то есть. Руины обширны, и в них есть множество мест, где держится воздух. Мы стараемся размещать спасенных в ближайших строениях. Что же касается твоих друзей… Если они были на том корабле, боюсь, им уже не поможешь. Утешься тем, что морские эльфы всегда заботятся об умерших и с честью провожают их души… – И Зебулах поднялся на ноги. -Я рад, что твой парень выжил. Еды здесь в достатке – большинство растений, которые ты видишь вокруг, съедобны. Захочешь погулять по развалинам -пожалуйста. Я наложил заклятие, с тем чтобы вы не могли попасть в воду и утонуть. Приберись в комнате, если будет настроение. Поищи мебель, какая получше…

– Погоди! – всполошилась Тика. – Нам нельзя здесь оставаться! Нам надо наверх… На поверхность! Должен же быть какой-нибудь выход отсюда?.. – И ты о том же, о чем все, – в голосе Зебулаха послышалось легкое раздражение. – В общем-то, ты права. Выход есть. И люди порой находят его. Но есть и такие, которые решили не уходить. Как я. У меня есть друзья -они живут здесь уже много лет… Ладно, дело твое. Смотри только, не забреди куда-нибудь, где опасно… И он повернулся к двери.

– Постой! Не уходи! – Тика стремительно вскочила, перевернув ветхий стул, на котором сидела, и побежала следом за магом в алых одеждах. -Может быть, ты еще встретишь наших. Передай им…

– Вот уж сомневаюсь, – перебил Зебулах. – Правду сказать – только не обижайся, пожалуйста! – я и так по уши сыт твоей болтовней. Чем дольше живу здесь, тем меньше мне нравятся КрииаКВЕКХ вроде тебя. Вечно спешат, вечно им не сидится на месте… Ну подумай сама, насколько счастливее были бы вы – ты и твой парень – здесь, а не наверху! Так нет же, из кожи вон лезете, только бы вернуться назад. Что там хорошего? Сама же говоришь -сплошное предательство!

И он оглянулся на Карамона.

– Там война идет! – страстно выкрикнула Тика. – Люди страдают! Неужели это тебя нисколько не трогает?

– Люди наверху только и делают, что страдают, – ответствовал Зебулах, – и лично я ничего не могу с этим поделать. А значит, не стоит и волноваться. Тебе вот до всего есть дело – и что хорошего это тебе принесло? А ему?

И, сердито указав на Карамона, Зебулах вышел из комнаты, хлопнув едва державшейся дверью.

Тика двинулась было следом – может, следовало догнать его, вцепиться в алое одеяние и держать мертвой хваткой?.. Так или иначе, он был единственной ниточкой, еще связывавшей их с миром наверху. Куда их занесло, она по-прежнему себе не представляла.

– Тика…

– Карамон! – мгновенно забыв про Зебулаха, Тика кинулась к великану. Тот силился приподняться в постели.

– Во имя Бездны! Где это мы?.. – пробормотал он, озираясь и изумленно тараща глаза. – Что случилось? Корабль…

– Я… Сама не очень-то поняла, – замялась Тика. – Ты думаешь, ты уже достаточно окреп, чтобы сидеть? Может быть, ляжешь?..

– Да ну тебя! – рявкнул Карамон. Но тут же увидел, как больно ранила ее его резкость, дотянулся и заключил девушку в объятия. – Прости, Тика… Я не хотел… Я просто… И беспомощно замотал головой.

– Да все я понимаю, – тихо ответила Тика. Прильнув головой к его широкой груди, она стала рассказывать ему о Зебулахе и о морских эльфах. Карамон только моргал в полном смятении. Рассказ Тики с трудом укладывался в голове. Он хмуро смотрел в пол…

– Жалко, что я был без сознания, – проворчал он наконец. – Спорю на что угодно, что этот, как его, Зебулах точно знает выход наружу. Уж я бы из него вытряс…

– Не уверена, – усомнилась Тика. – Он маг, как и… Она торопливо прикусила язык. В глазах Карамона стояла боль. Тика подняла руку и погладила его по щеке. – Знаешь, Карамон, – сказала она, – а ведь в чем-то он прав. Мы действительно могли бы быть счастливы здесь. Подумай только, мы ведь с тобой впервые одни. Понимаешь? Вместе – и совсем одни. И потом, тут так спокойно и тихо… И даже красиво, если немножко привыкнуть… Мох светится… Так неярко и таинственно, не то что солнечный свет, который глаза режет… Слышишь, вода шепчет? Она поет нам песенку. И мебель тут есть… И эта смешная кровать… Тика умолкла. Она почувствовала, как Карамон крепче сжал ее в объятиях. Его губы коснулись ее волос. Тика замерла. Нахлынувшее чувство переполнило ее. Она обвила руками шею Карамона, прильнула к нему и ощутила, как колотится его сердце.

– Карамон… – выдохнула она одними губами. – Давай… Будем счастливы… Пожалуйста… Я знаю, что когда-нибудь нам все равно придется отсюда уйти… Надо будет разыскать наших и возвратиться с ними наверх… Но сейчас… Пока мы тут совсем одни…

– Тика!.. – Карамон стиснул ее в могучих объятиях, словно желая навеки слиться с нею в одно целое. – Как же я люблю тебя. Тика!.. Помнишь, я… Когда-то сказал, что не должен быть с тобой, пока не смогу посвятить себя тебе целиком… И я… Все еще не могу…

– Можешь! – Тика была сама ярость. – Можешь! – Высвободившись из его рук, она пристально посмотрела ему прямо в глаза. – Рейстлина больше нет, Карамон! Живи своей собственной жизнью!

Карамон медленно покачал головой.

– Рейстлин – по-прежнему часть меня, как и я навсегда останусь его частью. Понимаешь?..

Понять это она была не в силах. Но все-таки кивнула – а что ей еще оставалось? И повесила голову… Карамон улыбнулся и вздохнул, содрогнувшись всем телом. Взял девушку за подбородок и заставил поднять голову. Какие чудесные у нее глаза, подумалось ему. Зеленые с карим. В глазах стояли слезы. От жизни на свежем воздухе щеки Тики покрывал густой загар и, казалось, на них стало еще больше веснушек. Как она стеснялась этих веснушек. Она с радостью отдала бы семь лет жизни за гладкую сливочную кожу, как у Лораны. Но Карамон любил каждую ее веснушку, каждый завиток рыжих волос, в которых тонули его пальцы… Все это Тика явственно увидела в его глазах – и перестала дышать. Он притянул ее к себе.

– Я могу подарить тебе только часть себя. Тика… Как бы я хотел быть безраздельно твоим… Его сердце билось все чаще.

– Я тебя люблю… – только и сказала она и обняла его за шею.

Он хотел увериться, что она правильно его поняла.

– Тика, – начал он, – послушай…

– Не надо, Карамон. Не надо мне ничего объяснять…