Текст книги "Драконы весеннего рассвета"

– Карта, – перебил Танис.

– Ну да, карта, – вздохнул Тас. – Пожалуйста. Папина, если память мне не изменяет. Мы с Фисбеном думаем, что мы находимся вот тут. А вон там -Обитель Богов.

– Что хоть это такое?

– Древний город. Он совсем разрушен, его ведь бросили во время Катаклизма…

– И наверняка кишит драконидами, – договорил за него Танис.

– Я совсем не про ту Обитель. – Тонкий пальчик Таса путешествовал по горам, что окружали точку на карте, обозначавшую город. – То место тоже называется Обителью Богов, но дело-то в том, что его так прозвали еще когда там городом и близко не пахло. Это мне Фисбен рассказал.

Танис посмотрел на старого мага, и тот согласно кивнул.

– Много веков назад люди верили, что Боги живут именно там, -проговорил он торжественно. – Это очень священное место.

– И потом, оно спрятано, – продолжал Тас. – Оно скрыто в горной долине посредине большущего хребта. Вот тут, видишь? Фисбен говорит, туда никто не заглядывает. Никто, кроме него, не знает потайной тропы. У меня помечена какая-то тропа, по крайней мере, в те горы она точно нас приведет…

– Говоришь, туда никто не ходит? – обратился Танис к Фисбену.

Глаза старого колдуна раздраженно сузились.

– Никто.

– Кроме тебя?

– Есть у тебя год времени, Полуэльф? – запыхтел Фисбен. – Если есть, я, пожалуй, успею поведать тебе про некоторую часть мест, где мне довелось побывать! – И он погрозил Танису пальцем. – Не ценишь ты меня, юноша! Без конца в чем-то подозреваешь! И это после всего, что я для вас сделал…

– Ой, не напоминай ему лучше об этом, – поспешно встрял Тас, видя, как потемнело лицо полуэльфа. – Пойдем, дедушка… И они зашагали вперед по тропе, причем борода Фисбена продолжала возмущенно топорщиться.

– А что. Боги правда жили там, куда мы идем? – спросил Тас, желая отвлечь своего спутника и опасаясь, что в ином случае тот опять сцепится с Танисом.

– Мне-то почем знать? – ершисто осведомился Фисбен. – Или я, по-твоему, смахиваю на Бога?..

– Ну…

– Говорил тебе кто-нибудь, что ты ужасающее трепло?..

– Да почти все говорят, – ответил Тас жизнерадостно. – Слушай, я тебе еще не рассказывал, как я повстречал волосатого мамонта?..

Танис отчетливо расслышал стон Фисбена… Потом мимо него пробежала Тика

– она спешила вдогонку за Карамоном.

– Идем, Флинт? – окликнул Танис гнома.

– Сейчас, – отозвался гном и… Неожиданно опустился на камень. -Мешок уронил, – ворчливо пояснил он Танису. – Ступай вперед, я сейчас подойду… Танис разглядывал на ходу карту кендера и не заметил состояния Флинта. Не расслышал странной ноты, прозвучавшей в голосе старого друга, не увидел гримасы боли, на миг исказившей его лицо…

– Поторопись, – рассеянно сказал он гному. – Смотри, отстанешь.

– Иду, сынок, – тихо сказал Флинт, сидя на камне и ожидая, чтобы боль в груди улеглась, как это обычно бывало. Танис все дальше уходил от него по тропе. Он двигался несколько неуклюже – никак не мог как следует освоиться с трофейными латами. Смотри, отстанешь…

– Иду, сынок, – чуть слышно повторил Флинт. Зачем-то провел узловатой рукой по глазам, поднялся и пошел следом за всеми…

3. ОБИТЕЛЬ БОГОВ

Весь тот долгий и утомительный день они провели в совершенно бесцельном хождении по горам – по крайней мере, снедаемому нетерпением полуэльфу оно казалось бесцельным.

Нельзя передать, до какой степени у него чесались руки задушить Фисбена. В особенности после того, как в течение каких-нибудь четырех часов он дважды подряд заводил их в слепые каньоны. Если Таниса что и удерживало, так только то обстоятельство, что старик все-таки вел их в правильном направлении. Сколько раз ему начинало казаться, что они ходили кругами, сколько раз он мог бы поклясться, что они вот уже третий раз идут мимо одного и того же валуна… И тем не менее, всякий раз, находя взглядом солнце, Танис убеждался, что они упрямо двигались на юго-восток. Только вот солнце проглядывало на небе чем дальше, тем реже. В воздухе уже не чувствовалось леденящего дыхания зимы; ветерок доносил даже запахи молодой зелени, но вскоре небо затянули свинцовые облака и закапал дождик – мелкий, но настырный, из тех, от которых не спасает и самый толстый плащ.

К середине дня все без исключения выдохлись и приуныли – даже Тассельхоф, все утро яростно споривший с Фисбеном о том, в какой стороне находится Обитель Богов. Таниса это тем более выводило из себя, что ни тот, ни другой явно не могли сколько-нибудь точно сказать, где же они находились, – Фисбен, тот вовсе довольно долго разглядывал карту, держа ее… Вверх тормашками. Спор проводников кончился тем, что Тассельхоф спрятал карты в футляр («Да чтоб я их еще когда-нибудь вынул!..»), а Фисбен пригрозил заклинанием, которое должно было неминуемо превратить Тасов хохолок в лошадиный хвост.

Досыта наслушавшись их пререканий, Танис отослал Таса в «тыл» -остывать,

– а сам принялся успокаивать Фисбена. Хотя больше всего ему хотелось бы запереть обоих в какой-нибудь уютной пещере и там позабыть. Безрадостный и явно бесцельный поход мало-помалу сводил на нет то душевное спокойствие, которое он чувствовал в Каламане. Теперь-то он понимал, что спокойствие это приносила ему деятельность, необходимость принимать решения и сознание того, что он наконец-то что-то предпринимает для спасения Лораны. Эти мысли держали его на плаву, не давая погрузиться в глубины тьмы – так же, как морские эльфы спасали их в Кровавом Море Истара. Зато теперь он чувствовал, что тьма снова была готова вот-вот сомкнуться у него над головой… Лорана!.. Танис беспрестанно думал о ней. Вновь и вновь звучали у него в ушах казнящие слова Гилтанаса: она сделала это ради тебя! И хотя Гилтанас его, похоже, простил, Танис знал, что сам себя не простит никогда. Что они сделали с Лораной в Храме Владычицы? Была ли она еще жива?.. Танис запрещал себе об этом гадать. Конечно, она была жива!

Владычица Тьмы не станет ее убивать. По крайней мере, до тех пор, пока ей нужен Берем… Танис нашел взглядом Берема, шедшего впереди, подле Карамона. Я все сделаю, чтобы только спасти Лорану, молча поклялся полуэльф и крепко сжал кулаки. Все, что потребуется! Пожертвую и собой, и… Погоди, одернул он сам себя. Неужто я вправду выдам ей Берема? Выдам Владычице Вечного Человека и тем самым отброшу мир в пучину тьмы, куда уже вовеки не пробьется свет?..

Нет, твердо сказал себе Танис. Да и Лорана скорее согласится умереть, чем пойти на такое… Так он принимал непоколебимые и окончательные решения, чтобы всего через несколько шагов переменить их на противоположные. Да пусть остальной мир катится куда подальше, говорил он себе. Пускай сам разбирается. Мы обречены: как ни бейся, победы нам не видать. Ничто, кроме жизни или смерти Лораны, более не имеет значения. Ничто… В мрачной задумчивости пребывал не только полуэльф. Тика шла с Карамоном, и в сером бессолнечном мире ее огненные завитки были единственным пятнышком, излучавшим свет и тепло. Только вот в глазах Тики больше не было света. Карамон был с нею неизменно добр и участлив… Но так и не обнял ее ни единого разу со времени того краткого мига волшебного счастья в подводной стране, когда они с такой любовью дарили себя друг другу. А теперь?.. Одинокая ночь следовала за ночью, и Тика приходила в отчаяние: что же она в действительности значила для Карамона? Может быть, он просто воспользовался ее любовью, чтобы на время забыть свою боль?.. Если так и дальше пойдет, думала Тика, я его брошу! Брошу, как только это закончится! Тем более, что в том же Каламане был юный вельможа, прямо-таки не сводивший с нее глаз… Так было по ночам, днем же, при виде Карамона, с вечно опущенной головой устало шагавшего рядом, девичье сердце оттаивало. Она трогала его за руку, и он поднимал глаза, чтобы улыбнуться ей… А провалились бы все они в Бездну, эти молодые вельможи!

Флинт топал и топал вперед, не жалуясь и почти не подавая голоса. Если бы Танис был поменьше занят собой, он разглядел бы в этом недобрый знак… Что же до Берема – о чем думал Вечный Человек и думал ли он вообще, не знала ни одна живая душа. Только то, что, чем дальше продвигались путники, тем больше он нервничал. Голубые глаза – юношеские глаза на лице немолодого мужчины – так и бегали… На второй день путешествия по горам Берем бесследно исчез.

Утро началось не так уж и скверно: Фисбен объявил, что до Обители Богов осталось совсем немного, и друзья отчасти приободрились. Но вскоре всем вновь сделалось не до веселья. Дождь усиливался. А потом в течение одного-единственного часа Фисбен трижды увлекал их напролом сквозь мокрые кусты с обрадованным криком «Ну вот, пришли!» – и только затем, чтобы угодить в болото, выйти на берег пропасти или – на третий раз – уткнуться в глухую скальную стену.

Тут уж Танис почувствовал, что душа его вот-вот расстанется с телом: Увидя его лицо, даже Тассельхоф встревоженно попятился прочь. Танис отчаянно пытался взять себя в руки… И тут-то до него дошло, что Берема не было видно поблизости.

– Где Берем? – спросил он, охваченный неожиданным холодом, который вмиг выстудил весь его гнев.

Карамон, которому было поручено присматривать за Вечным Человеком, растерянно заморгал, ни дать ни взять вернувшись из какого-то одному ему ведомого мира. Торопливо оглядевшись кругом, он повернулся к Танису с пылающим от стыда лицом.

– Я… Я не знаю, Танис, – выговорил он беспомощно. – Только что был тут… Рядом…

– Без него нам в Нераке делать нечего, – ответил Танис сквозь зубы. -Если они там еще не убили Лорану, так только из-за него. Если они доберутся до него раньше нас… Он не договорил – горло перехватил спазм, к глазам подступили слезы. Кровь бешено застучала в висках, не давая сосредоточиться…

– Не убивайся, сынок, – ворчливо утешил его Флинт и дружески похлопал полуэльфа по плечу: – Вот увидишь, мы сей же час разыщем паршивца.

– Это я виноват, Танис, – пробормотал Карамон. – Я тут опять все думал про… Про Рейста… То есть я знаю, что не должен бы…

– Твой сволочной братец. Бездна бы его забрала, умудряется строить нам пакости, даже когда его здесь нет!.. – яростно выкрикнул Танис. Но тотчас же спохватился: – Ох, не обижайся, Карамон… Не вини себя: мне тоже следовало бы следить… Да и всем нам, если уж на то пошло… Что ж, делать нечего, пошли назад, если, конечно, Фисбен не в состоянии провести нас сквозь скалу… Нет, нет, старик, не смей и думать об этом! Берем не мог уйти далеко, и мы, должно быть, скоро отыщем его след. Может, рулевой он и ничего, но леса не понимает!

Танис оказался прав. Примерно час они шли назад по своим собственным следам, но потом на глаза им попалась уходившая вбок узенькая звериная тропка, которую, проходя здесь в первый раз, никто из них не заметил. Следы Берема на тропе разглядел Флинт. Покричав остальным, гном кинулся сквозь подлесок. Он без труда различал след – отпечатки ног были четкими и ясными. Друзья поспешили за Флинтом, но догнать его оказалось не так-то просто – неожиданный прилив сил так и нес гнома вперед. Флинт втаптывал в землю цепкие плети лиан и прорубался сквозь кусты, мчась без остановки, словно охотничий пес по горячему следу. Вскоре спутники начали отставать…

– Флинт!.. – то и дело окликал Танис. – Постой! Подожди нас!..

Тем не менее, еще через некоторое время они вовсе потеряли его из виду. Другое дело, что следы Флинта были еще четче тех, что оставлял Берем – его тяжелые башмаки так и вминались в мягкую землю. Не говоря уж о выдранных с корнем лианах и обломанных ветках… Кончился сумасшедший бег совсем неожиданно.

Спутники уткнулись в очередную скальную стену, только на сей раз в ней был проход – узенькая дыра, в которую если и возможно было проникнуть, так разве на четвереньках. Гном проскользнул легко – его следы были видны по-прежнему отчетливо. Рослый Танис с большим сомнением взирал на отверстие…

– Берем тут как-то пролез, – мрачно сказал Карамон, указывая на пятно свежей крови на камне.

– Может, и пролез… – Танис, однако, не слишком был в этом уверен.

–Ну-ка, посмотри, Тас, что там хорошего на той стороне!

Еще не хватало лезть в эту крысиную нору впустую.

Тассельхоф безо всякого усилия юркнул в дыру… Вскоре с той стороны долетел его пронзительный голосок – кендер вслух изумлялся чему-то необыкновенному. Слов, однако, было совершенно невозможно разобрать из-за эха, вовсю гулявшего в скалах.

И тут Фисбена осенило.

– Так вот же она!.. – ликующе вскричал старый волшебник. – Нашли! Нашли наконец! Обитель Богов!.. Откуси я собственную голову, если она не там, за этой стеной!

– А другого пути нет? – спросил Карамон. Узкий лаз нисколько не вдохновлял широкоплечего богатыря.

– Дай припомнить… – задумался Фисбен.

– Танис!.. Скорее сюда!.. – внезапно очень ясно и отчетливо долетело из-за скалы.

– Хватит с нас тупиков, – решительно сказал полуэльф. – Проберемся как-нибудь и здесь… – И добавил про себя: – … Может быть.

Один за другим спутники на четвереньках поползли в дыру. В глубине скалы ход и не думал расширяться; кое-где им приходилось ложиться плашмя и по-змеиному ползти через грязь. Могучему Карамону приходилось заметно хуже других; был момент, когда Танис начал уже подумывать, не оставить ли великана снаружи. Тассельхоф ждал их с той стороны. Он нетерпеливо заглядывал в лаз, окликая ползущих.

– Я что-то слышал, Танис, – повторял он то и дело. – Флинт кричал… Там, впереди. А какое тут место, Танис! Закачаешься!..

Танису, однако, некогда было ни прислушиваться, ни оглядываться кругом, пока все его друзья благополучно не одолели тоннель. Но вот наконец соединенными усилиями выволокли наружу изодранного, в кровь исцарапанного Карамона…

– Ну? Что я говорил? – самодовольно заявил Фисбен. – Пришли!

Только тогда полуэльф обернулся и обвел глазами легендарную Обитель Богов.

– Вообще-то, будь я Богом, я бы вряд ли здесь поселился, – негромко заметил Тассельхоф. И Танис вынужден был с ним согласиться.

Они стояли на краю круглой вмятины посередине горы. И первое, что поразило здесь Таниса, было физически ощутимое чувство заброшенности. Пока они шли по горной тропе, спутников все время окружала хлопотливая жизнь: на деревьях распускались почки, зеленела трава, сквозь грязь и остатки сугробов пробивались цветы. А здесь… Здесь было пусто. Серое дно каменной чаши, абсолютно ровное и гладкое, было безжизненным и бесплодным. Величавые пики, громоздившиеся кругом, казалось, нависали над странной долиной, прямо-таки вдавливая путешественников в крошащийся камень под ногами. А какое здесь было небо! Они еле вспомнили о том, что снаружи шел дождь; над Обителью Богов сияла чистейшая ледяная лазурь – ни солнца, ни птиц, ни облаков. Ни дать ни взять синее немигающее око глядело наземь с высоты… Содрогнувшись, Танис поскорее отвел глаза и еще раз осмотрел «чашу». Посередине ее виднелся круг, выложенный из громадных бесформенных валунов. Необработанные камни удивительно точно прилегали один к другому: с того места, где он стоял, Танису никак не удавалось рассмотреть, что же охраняли эти безмолвные стражи. А кроме них, в усыпанной каменной крошкой долине ничего не было видно…

– Как же здесь грустно! – прошептала Тика. – То есть я не то чтобы боюсь

– зла здесь, по-моему, никакого нет, только печаль. Если Боги вправду приходят сюда, то, наверное, затем, чтобы поплакать над горестями мира!..

Фисбен обратил на Тику пронизывающий взор и, казалось, собрался что-то сказать, – но не успел.

– Танис! – раздался истошный крик Тассельхофа. – Смотри!..

– Вижу! – И полуэльф помчался бегом.

По ту сторону чаши смутно виднелись два силуэта – один маленький, другой повыше. Они боролись. По крайней мере, Тассельхофу так показалось. – Это Берем! – верещал Тас. Его-то острые кендерские глаза ясно их различали. – Ой, кабы он чего над Флинтом не учинил!.. Скорей, Танис!.. Подгоняемый страхом, полуэльф и так несся со всех ног. И на чем свет стоит костил себя на бегу за то, что допустил подобное, за то, что не присмотрел как следует за Беремом, за то наконец, что не вытряс из него всего того, о чем тот явно недоговаривал… Друзья что-то кричали ему, но Танис не слышал. Он видел только тех двоих, и чем ближе, тем яснее.

Он видел, как гном повалился наземь, а Берем остался стоять над ним. – Флинт!! – завопил Танис.

Сердце с такой силой колотилось в груди, что глаза подернула багровая пелена. Легкие горели огнем; дышать было нечем. И все-таки полуэльф знай прибавлял шагу. Вот Берем обернулся к нему. Казалось, он пытался что-то сказать: Танис видел, как шевелились его губы, но слов разобрать не мог из-за бешеного стука в висках. Флинт лежал у ног Берема. Гном не открывал глаз, голова его безжизненно клонилась к плечу, а лицо было пепельно-серым…

– Что ты наделал?! – не своим голосом закричал Танис. – Ты же убил его!..

Горе, ярость, отчаяние и чувство непоправимой вины взорвались в нем не хуже огненных шаров старого мага, наполнив невыносимой болью все его существо. Кровавый туман заметался перед глазами… Он не помнил, как выхватил меч, – холодная сталь рукояти словно сама собой оказалась в ладони. Мелькнули глаза Берема: в них не было страха, лишь глубокая скорбь. Потом глаза округлились от боли, и тут только Танис понял, что вгоняет меч в податливое человеческое тело.

Клинок вспорол плоть, рассек кости и проскрежетал по скале, к которой Берем прижимался спиной… Горячая кровь хлынула Танису на руки. Жуткий крик резанул уши. Потом на него навалилась какая-то тяжесть, едва не сбившая его с ног… Судорожными движениями Танис пытался выдернуть меч, чтобы рубить еще и еще… Чьи-то сильные руки тащили его прочь, но обезумевший полуэльф вырвался. Когда он наконец высвободил меч, тело Берема сползло наземь. Кровь хлестала из чудовищной раны в груди, чуть-чуть ниже камня, лучившегося зловещим сиянием… Позади звучал чей-то гулкий бас, слышались женские всхлипывания и пронзительные, тонкие крики, полные горя. Танис в ярости крутанулся – кто смел помешать ему?.. Он увидел рослого мужчину с искаженным горем лицом и заплаканную рыжеволосую девушку. Он не понимал, кто это такие. А потом перед ним появился древний, древний старик. Лицо его было спокойно, а глаза, неподвластные течению лет, – полны печали. Старец чуть улыбнулся Танису и положил руку ему на плечо.

Его прикосновение было словно прохладная вода для сжигаемого лихорадкой. Танис ощутил, как к нему постепенно возвращается разум, а перед глазами рассеивается багровая пелена. Он выронил окровавленный меч и, рыдая, скорчился у ног Фисбена. Старец нагнулся и ласково погладил его по голове.

– Соберись с силами, Танис, – сказал он тихо. – Ты должен попрощаться с другом, ибо ему предстоит долгий путь.

– Флинт!.. – выдохнул Танис.

Фисбен скорбно кивнул, мельком глянув на распростертое тело Берема:

– Пойдем… Здесь тебе все равно больше делать нечего.

Глотая слезы, Танис кое-как поднялся на ноги. Отпихнул с дороги старого мага и пошел, спотыкаясь, туда, где лежал на камнях Флинт. Голова гнома покоилась на коленях у Тассельхофа.

Завидя полуэльфа. Флинт улыбнулся. Танис повалился подле него на колени и крепко стиснул узловатую руку старейшего своего друга…

– Он чуть не удрал от меня, Танис, – сказал гном и свободной рукой легонько постучал по своей груди: – Берем как раз собирался нырнуть в такую же дыру по ту сторону, когда мое старое сердчишко некстати надумало-таки лопнуть. Наверное, он услышал, как я вскрикнул: он вернулся, подхватил меня на руки и уложил…

– Так значит, он… – Язык почти не слушался Таниса. – Он тебя… Он тебя не…

– Он меня!.. – Удивительно, но Флинт еще сумел фыркнуть. – Он меня! Да он мухи не обидит, Танис! Он же кроткий, точно Тика… – И гном улыбнулся девушке, склонившейся над ним с другой стороны. – Ты уж присмотри за этим здоровым олухом, ладно? – сказал он ей. – Ага, а вот и он…

– Обязательно присмотрю. Флинт… – и Тика снова заплакала.

– Ну что? По крайней мере больше не будешь пытаться меня утопить,

–проворчал гном, с любовью глядя на Карамона. – А если все-таки разыщешь своего братца, повышиби пыль из его красного балахона… От моего имени… Хорошо?..

Карамон только мотнул головой, не в силах ответить.

– Пойду… Посмотрю, как там Берем… – выдавил он наконец. Бережно поставил на ноги Тику – и увел девушку прочь.

– Не уходи. Флинт!.. Не смей никуда уходить без меня!.. – причитал Тас. – Ты же только и будешь делать один, что влипать во всякие неприятности!..

– Хоть отдохну от тебя, несносного, – пробурчал гном. – Вот что, ты все-таки забери мой шлем… Тот, с плюмажем из гривы грифона… – И на всякий случай он наградил Таниса суровым взглядом, потом вновь посмотрел на плачущего кендера. Вздохнув, Флинт потрепал его по руке. – Ладно, не принимай близко к сердцу, сынок. Я, если разобраться, совсем не плохую жизнь прожил… Какие друзья у меня были… Много я повидал злого, но ведь и доброго тоже… А теперь в мир явилась надежда… Жалко мне от вас уходить.

– Тут его быстро тускнеющий взор обратился на Таниса. – Причем именно тогда, когда я вам так нужен… Хорошо хоть, я успел научить тебя всему, что знаю, мальчик мой. Все будет хорошо… Я-то уж знаю… Все… Будет… Хорошо… Голос его угас, он прикрыл глаза, трудно дыша. Танис крепко держал его за руку. Тассельхоф безутешно уткнулся лицом в плечо старого гнома… Подошел Фисбен и остановился у Флинта в ногах.

Гном открыл глаза еще раз.

– Теперь я знаю, кто ты такой, – тихо сказал он, глядя на Фисбена неожиданно прояснившимися глазами. – Не проводишь меня, а? Хотя бы в начале пути? А то… Чуток боязно одному… Я так долго путешествовал среди друзей, что совсем отвык… От одиночества…

– Я пойду с тобой, – пообещал ему Фисбен. – А теперь отдохни. Флинт. Заботы этого мира более не коснутся тебя. Ты заслужил отдых.

– Поспать… – улыбнулся гном. – Да, поспать не помешает… Разбудите меня, когда буду нужен… Хорошо?

Веки его опустились. Он легко вздохнул и… Танис прижал к губам руку старого гнома.

– Прощай, старый друг, – прошептал полуэльф. И опустил руку Флинта на неподвижную грудь.

– Нет! Флинт! Нет!!! – И Тассельхоф, неистово крича, рухнул на тело, уже не принадлежавшее гному. Танис взял кендера на руки и поднял, как ребенка. Сперва Тас отчаянно вырывался, но Танис держал крепко, и Тас, выдохшись, постепенно затих. Обхватил Таниса за шею – и горько заплакал. Сидя на камнях, Танис гладил его длинный каштановый хохолок… Потом поднял глаза.

– Погоди! Что ты делаешь, старик? – закричал он.

Ссадив Таса с колен, он поспешно вскочил: хлипкий старик – и откуда только сила взялась? – поднял тело Флинта и понес его туда, где стояли, выстроившись ровным кругом, непонятные камни.

– Остановись! – велел ему Танис. – Мы должны похоронить его честь честью… Устроить могилу… Фисбен обернулся к нему. Лицо старого мага было сурово. Гном был довольно тяжелым, но волшебник без видимого усилия держал его на весу.

– Я обещал ему, что он отправится в свое странствие не один, -ответил он просто.

Повернулся – и вновь зашагал к скалам. Танис помедлил немного, потом побежал следом за ним. Карамон, Тика и Тассельхоф стояли, точно пригвожденные к месту, и только смотрели в спину удалявшемуся волшебнику… Танис полагал, что легко догонит старика, несущего немалую ношу. Фисбен, однако, двигался с удивительной быстротой, как если бы и он сам, и гном у него на руках совсем ничего не весили. Зато Танис вдруг показался себе самому ужасно тяжеловесным и почувствовал себя так, будто взялся ловить струйку дыма, уходящую в небеса. Все же он не бросил погони и поравнялся с магом как раз тогда, когда тот вошел в круг стоячих камней. Танис проскользнул внутрь следом за ним, сознавая только одно: надо настичь сумасшедшего старика и отнять у него тело усопшего, чтобы… Он остановился, потрясенный увиденным. Сперва он решил, что это было озеро, чью неподвижную гладь не беспокоило даже дуновение ветерка. Но потом разглядел, что перед ним расстилалась не вода – озеро было из гладкого, как стекло, черного камня! Когда же Танис заглянул в его аспидную глубину, он испытал еще одно потрясение, увидев там… Звезды. Они горели так ярко что Танис невольно посмотрел вверх – уж не наступила ли ночь, – хоть и помнил, что до вечера было еще далеко… Небо над головой, беззвездное и бессолнечное, сияло прежней синевой. Внезапно ослабев, Танис поник на колени у края озера и снова всмотрелся в его непроглядную глубину. Да, там вправду были звезды и луны – три луны! – и душа полуэльфа содрогнулась, ибо он впервые узрел Нутари, черную луну, дыру тьмы в небесах, являвшуюся лишь могущественнейшим магам Черных Одежд… Он различил даже зияющие провалы на тех местах, где прежде проплывали в небе созвездия Владычицы Тьмы и Доблестного Воителя… «Оба, Танис! – вспомнились ему слова Рейстлина, сказанные когда-то. – Она вернулась на Кринн, и он сошел с небес, чтобы сразиться с нею…»

Фисбен ступил на каменное небо, по-прежнему держа тело Флинта на руках.

Полуэльф хотел было последовать за ним, но так и не смог заставить себя переползти через край. Это было все равно, что прыгать прямиком в Бездну. Зато он видел, как старый маг, двигаясь так осторожно, точно боясь разбудить спящее дитя, вышел на самую середину черного озера.

– Фисбен!.. – окликнул его Танис.

Старик не остановился и не оглянулся, продолжая шагать среди мерцающих звезд. Танис почувствовал, как к нему подполз Тассельхоф. Танис ощупью нашел его ладошку и крепко стиснул ее в своей.

Между тем старый волшебник достиг середины озера… И исчез.

Танис сдавленно ахнул. Тассельхоф прыгнул вперед, прямо на зеркально-гладкую поверхность, но Танис перехватил его.

– Нет, Тас, – тихо проговорил полуэльф. – В это путешествие он все-таки отправится без тебя. Ты не можешь последовать за ним. Пока не можешь. Останься со мной, пожалуйста. Ты очень мне нужен.

К его некоторому удивлению, кендер послушался. Отступив от края, Тас вытянул руку.

– Смотри, Танис! – дрожащим голосом прошептал он. – Созвездие!.. Оно вернулось!..

И Танис увидел, как в черной бездне вновь засияло созвездие Доблестного Воителя. Сперва оно мерцало, потом вспыхнуло в полную силу, наполнив темное озеро иссиня-белым сиянием. Танис быстро вскинул глаза… Но нет, небо над ними было пустынно по-прежнему…