Текст книги "Генеральный"

Холодильник был битком забит продуктами. Экономка Германа, судя по всему, была ответственной дамой. К стыду своему о рационе Буцефала Алена имела гораздо лучшие представления, чем о том, что предпочитает Герман на завтрак. Он и сам прекрасно готовил и задача усложнялась.

Переставив пару продуктов в холодильнике и пролазив кухонные шкафчики, Алена убедилась в наличии всех необходимых ингредиентов, для приготовления своего самого любимого блюда – блинчиков.

Она взбила яйца, залила их сначала кипятком, из чайника, которому Алена не позволила засвистеть, закипая, чтобы ненароком не потревожить сон хозяина. Затем она добавила холодного молока, муки, соды и сахар.

Алена повертела в руках разогретую сковородку. Самый главный секрет вкусных блинчиков заключался не в тесте, а в правильной сковороде. Блинница Германа была девственно чистой, скорее всего на ней никто ни разу не жарил блинов.

Алена выдохнула и вылила на сковороду первый половник с тестом. Первый блин вышел совсем не комом, и остальные получались быстро, она не заметила, как израсходовала все тесто.

Алена выложила в фарфоровые розетки джем, сметану и мед. Готовить кофе в турке не стала – лучше, чем у Германа, у нее все равно не получилось бы.

Заварила чай и приготовила чашки. Аккуратно расставила все на подносе и на цыпочках, осторожно перешагивая по ступеням, поднялась в спальню.

Он спал, но уже не глубоко, а чутко. Шорох и звук отворяющейся двери заставили Германа открыть глаза.

– Доброе утро, Гера, – негромко произнесла Алена.

– Доброе утро! – он приподнялся на постели. – Что это ты там такое выдумала?

– Это завтрак, – она, улыбнулась и прикусила нижнюю губку.

– Завтрак в постель, м-м-м, – оживился Герман. – Спасибо, родная!

Они устроили поднос на постели и принялись за трапезу.

Начало дня ознаменовало все грядущее воскресенье – они практически не покидали постели весь день до самой ночи, отвлекаясь от любовных ласк лишь на редкие перекусы и душ.

Алена совсем загостилась у Германа и никак не могла попасть к себе домой, эта странная тенденция продолжалась целую неделю. Они прощались утром в доме Германа, разъезжались по делам, а к обеду уже не могли оторваться от переписки и звонков, он писал ей сообщения даже во время совещаний, иногда не подозревая, как на его лице расплывается незапланированная улыбка.

Они включились друг в друга неожиданно глубоко и за короткий срок.

Вечером в понедельник он приехал к проходной ее завода только лишь на поцелуй. Преподнёс очередное произведение цветочного искусства.

– Где ты берешь такие потрясающие букеты? – она втянула носом аромат цветов.

– Один знакомый флорист помогает, – Герман склонился и поцеловал ее руку. – Пойдем в машину, я требую свою законную награду!

– М-м-м, негодяй, – довольно промурлыкала Алена, вкладывая свою руку в предложенную для опоры ладонь Германа.

Они сели на заднее сиденье. Герман забрал у нее букет и, отправив его на переднее кресло, нетерпеливо прижал к себе Алену.

– Я соскучился, – бормотал он, кусая ее губы.

– Я тоже…

– Поедем ко мне! – упрашивал Герман.

– Нет, надо отдохнуть друг от друга, – слабо отпиралась Алена.

– Кому надо? Мне не надо, – он не отрывался от ее губ.

Руки проникли под строгую юбку, и, отодвинув трусики, его пальцы нарушили границы тонкого кружева.

– М-м-м, – не сдержалась Алена, разводя бедра.

Точечные массажные движения его пальцев заставили ее стонать. Они проникали внутрь все настойчивее. Она часто кончала, когда Герман делал так. Неровное учащенное дыхание Алены предвещало скорый оргазм. Он остановился. Поправил ее юбку.

– Говоришь, нам стоит отдохнуть друг от друга? – ехидно осведомился Герман.

– М-м-м, Гера, так не делают! – сдавалась Алена. – Ладно, поехали, но я отомщу тебе, сегодня же!

– Я в предвкушении, – довольно заявил он.

Их тянуло друг другу со страшной силой. Чашечка чая по-соседски во вторник тоже обернулась утренним пробуждением в его объятьях.

К себе домой Алена не приглашала, это немного удивляло Германа, но раздумывать об этом всерьез он не стал.

Вот уж в среду Алена была твердо уверена, что проведет ночь в своей кровати. Она дежурила в клубе, и Герман приехал помогать, а заодно и проехался на Буцефале. Возвращались поздно, затянувшееся прощание в машине вновь привело Алену на любимый диван в доме Германа.

– Я хочу тебя, ты хочешь меня, зачем мучить друг друга из-за кем-то придуманных условностей, – рассуждал Герман.

– Думаешь, стоит пользоваться моментом? – улыбалась Алена.

– Это похоже на какое-то сумасшествие, и оно мне определенно нравиться, – ответил он.

В конце концов, Алена сдалась, всю неделю проводя вечера и ночи с Германом у него дома, больше противиться собственным желаниям они не стали.

В пятницу Германа вновь вызвали на работу. Экстренная видеоконференция с Москвой.

Алена ждала его дома, занимая себя приготовлением ужина. Они хотели запечь рыбу в духовке, но теперь это мероприятие ей предстояло осуществить в одиночку.

Он приехал поздно. Хмурый и уставший.

– Голоден? – спросила Алена, встречая его у порога теплыми объятиями.

– Если честно, я так устал, что даже есть уже не хочу, – вздохнул Герман. – Так пахнет вкусно, ты опять сотворила волшебный ужин. Старалась. Прости.

– Не страшно. Мы попробуем его потом. У меня есть отличный способ расслабиться, – прошептала она. – Иди в душ, я буду ждать тебя в спальне.

Герман принял контрастный душ, чтобы взбодриться. Накинул мягкий махровый халат на голое тело и прошел в спальню.

В полумраке комнаты, вытянувшись на шелковой, бардовой простыне, его ждала Алена. На ней была черная сорочка на тонких бретельках с красивым кружевом, и он подозревал, что это единственный предмет одежды, который выбрала Алена.

– Как ты относишься к массажу? – прошептала она, по-детски потянув его за указательный палец.

Алена усадила его на кровати, подложив подушки под спину. Сама расположилась между его ног, поджав колени.

– Это какой-то особенный массаж, как я понимаю? – уточнил Герман, предвкушая нечто приятное.

– Должен расслаблять и наполнять энергией. Сейчас проверим…

Алена выдавила из флакона ароматное масло и интенсивно растерла его по ладоням.

Ее теплые руки нежно гладили его грудь, спускаясь ниже, через область паха на внутреннюю поверхность бедер.

Алена обхватила его возбужденный орган правой ладонью в самом вверху и плавно опустила ее вниз к основанию. Прежде чем убрать правую руку, она повторила все то же самое левой рукой – сверху и вниз. Ладони, смазанные маслом, легко скользили, не создавая особого трения. Она повторяла эти действия непрерывно, сменяя руки, будто карабкаясь по канату.

Герман закрыл глаза от удовольствия.

– Это называется «Бесконечный вход», – прошептала она. – А сейчас будет «Спираль».

Она обхватила горячими ладонями его член сверху и у самого основания, совершая вращательные движения по спирали вверх-вниз.

Такой массаж не подразумевал интенсивной стимуляции и скорого оргазма, он был признаком любви и уважения к партнеру. Поклонением его мужскому началу.

Каждый раз, когда дыхание Германа учащалось, Алена сбавляла темп и ее стимуляции становились нежнее и медленнее.

Германа будто погрузили в мягкий приятный гель. Во всем теле ощущалась расслабленность и невесомость. Сознание затуманилось, как после хорошей порции виски. Приоткрывая глаза, он любовался на красивую женщину и ее плавные движения. Сначала он едва сдерживался, чтобы не накинуться на нее в страстном порыве, но затем мир томящей неги забрал его в свои объятия.

Ладони Алены безраздельно завладели им, то лаская его член пальцами, будто играя на дудочке, то заключая возбужденный орган в тугое кольцо, скользящее по всей длине, то зажимая в тугую власть обоих рук.

Вся усталость, напряжение и нервозность минувшего дня покинули его тело вместе с бурным семяизвержением, которым все-таки закончился массаж Алены.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – в полубреду прошептал он, прижимая ее к себе и проваливаясь в глубокий сон.

11. Леонид

Леонид подошел к окну и посмотрел вдаль. Сочная зелень аккуратно выстриженного газона упиралась в березовую рощу. Стройные белоснежные стволы деревьев, один к одному, с голыми ветками и едва начинающими набухать почками, являлись неким незримым ограждением действительности Леонида. Пейзаж, созерцая который, русская душа наполнялась щемящей любовью к родине, вбитой в голову еще в начальной школе словами классика: «Белая береза под моим окном…», Леонид изучил этот пейзаж досконально.

Двумя неделями ранее Лео прибыл из столицы в загородный дом своих родителей. Те редкие встречи с солистами фортепьянного трио, на которых они с упоением репетировали и доводили до совершенства свою игру, стали невозможны. В период пандемии нового вируса классическая музыка не попадала под определение стратегически необходимых сфер жизни. В чести были медики, полицейские, курьеры и уборщики. Пианистов же заперли в столичных квартирах.

О концертах и выступлениях не могло быть и речи. Остались одни воспоминания о манящих залах, именитых, таких как Кремлевский и Ледовый дворцы и провинциальных, с тесными и зачастую холодными гримерками, о благодарной публике, щедро купающей в овациях молодых пианистов.

Публика эта встречала их теплом в независимости от статуса концертной площадки. Эти аплодисменты, та самая, неосязаемая награда, тот стимул, ради которого стоило с отличием окончить консерваторию, репетировать, не зная усталости, раз, за разом прогоняя одно произведение за другим, ради которого они проводили половину жизни в переездах и перелетах, полюбили маленькие гостиницы, научились высыпаться сидя и еще много чем пожертвовали.

Гастрольная жизнь Леонида теперь оказалась лишь воспоминаниями, с каждым разом все более и более далекими.

Неделю он слонялся по квартире, развлекая себя утренней гимнастикой, с фантастическим количеством подтягиваний и отжиманий, редкими вылазками в ближайший супермаркет и выносом мусора. Мысль, взять собаку на прокат у соседа, и просто прогуляться с ней по улице, пускай даже в радиусе ста метров от места регистрации, уже не казалась ему такой уж идиотической.

Недра, некогда шумного и переполненного метро, манили его возможностью оказаться рядом с друзьями в любимой студии за своим верным фортепиано, но были недоступны. Теперь, чтобы проехаться в столичном метрополитене требовался электронный код. Получить заветный код можно было лишь по веской причине, коей у Леонида не обнаружилось.

Обмануть эту, ставшую за считанные дни, хищной, систему, обеспечивающую должную степень самоизоляции граждан оказалось непросто.

Оказавшись перед воротами родительской дачи, Леонид вдохнул полной грудью. Воздух казался густым и вкусным, от него кружилась голова, и тянуло улыбаться.

Он поднял голову. Пушистые белоснежные облака уплывали по своим делам, паря на голубом небосводе. Птицы захлебывались собственным пением, вторя, и перебивая друг друга. Где-то вдалеке трудолюбиво стучал дятел. Жизнь продолжалась!

Его рабочее место было обустроено возле окна с видом на березовую рощу. Электронное фортепьяно стояло так, что отрывая руки от клавиш и поднимая голову, взору представал великолепный пейзаж.

Леонид не оставил утренних тренировок. Теперь он мог позволить себе любимые пробежки. В сопровождение музыки, звучащей из наушников он исследовал тротуары и дорожки элитного поселка, сворачивая иногда с асфальта, на недавно вытоптанные тропинки, уводящие в поля. Каждый раз он выбирал новые маршруты и непременно обнаруживал на своем пути что-то приятное взору. Раскидистый, судя по всему почетного возраста, дуб, одиноко рос на краю проселочной дороги, прямо посередине поля. Летом, в часы полуденного зноя, под его тенью, наверняка, отдыхали и наслаждались прохладой уставшие путники. Чуть дальше плотные заросли камыша наводили на мысль о скрытом водоеме, озерце или болотце. Так и оказалось. Утром от болота доносилось знатное кваканье, греющихся на солнышке лягушек.

Леонид выключал музыку, и складывал наушники во внутренний карман спортивной куртки, когда добегал до окраин поселка. Он вслушивался в звуки природы, в гул ветра, шелест травы, постоянно возникающие бряканья, кваканья и птичьи возгласы.

По возвращении с прогулок Леонид плотно завтракал и садился за фортепиано. Он работал над написанием собственно музыкального сборника. Эту идею Леонид вынашивал давно, и вот теперь ему представился шанс попробовать себя в роли композитора.

Его пальцы перебирали клавиши и аккорды, он то замирал в глубоком раздумье, то принимался играть-играть и дом наполнялся музыкой. Она кружила вальсами, замирала и вспыхивала, словно женщина в струящемся светлом платье, с оголенной спиной, грациозно несущая букет к его роялю, полная решимости и смущения одновременно. Такая незнакомая и в то же время такая родная, с завитком на черной пряди волос, постоянно лезущей ей в лицо, со знакомым взмахом головы, которым она откидывала мешающий локон, со звонким смехом, словно у юной девчонки.

Музыка все чаще показывала ему образы черноволосой красавицы, на которую, с замиранием сердца, любовался весь Кремлевский дворец, пока он играл танго, посвященное ей одной.

Леонид прекратил игру, взял мобильный телефон, некоторое время он крутил его в руках, погруженный в раздумья. Затем все-таки позвонил, как и прежде автоответчик продекламировал: «В настоящее время абонент занят. Попробуйте позвонить позднее».

Это продолжалось без малого полгода. Отправленные сообщение не доходили, социальные сети были закрыты, а звонки заблокированы. Почему Амалия так поступила?

Леонид еще некоторое время повертел телефон и набрал уже другой номер. Пара гудков и послышался женский голос:

– Привет, Лео!

– Здорово, Крис!

– Как неожиданно! Ты же самоустранился в деревню?!

– Соскучился и потом это не деревня. Приедешь?

– Приглашаешь проведать юного композитора?

– Почему нет?!

– Когда?

Леонид взглянул на циферблат наручных часов.

– Да хоть сейчас.

– М-м-м, сейчас я не смогу. Меня не выпустят.

– Сердце мое разбито! А как же папин спец пропуск?

Она что-то щебетала в свое оправдание, но он уже не слушал.

Леонид достал из бара бутылку коллекционного вина, откупорил ее и отправился принимать ванную. Кристина перезвонила через четверть часа.

– Я все решила. Водитель привезет меня через час, – заговорчески, шептала она в трубку.

– Жду с нетерпением, милая!

Обернув бедра в бархатное полотенце, он вышел из душа. Налил себе фужер любимого французского сухого вина и вытянулся на диване. В доме Лео находился один. Отец его занимал важную должность при правительстве, и не мог позволить себе отлучиться из столицы, а мать, приученная годами ссылок по гарнизонам, привыкла находиться рядом.

Кристина, заядлая поклонница Леонида, давно добивалась его расположения. Она ставила лайки всем его постам в социальных сетях, писала, похвальные комментарии и не пропускала последних концертов. В конце концов, они познакомились. Стандартный сценарий не принес как приятных неожиданностей, так и неприятных сюрпризов. Рестораны, прогулки, дискотеки, вечер у нее дома, Кристина отдалась ему при первой же возможности. Красивое тело радовало традиционными удовольствиями.

Леонид открыл дверь, на пороге стояла она, высокая, стройная девушка с длинными черными волосами. Её карие глаза светились восторгом.

Кристина повисла не его шее в приветственных объятиях. Недолгая беседа очень скоро перешла в поцелуи. Леонид планировал включить ей свои новые произведения, но до этого дело не дошло. Страстная девушка увлекла его в сумрак родительской спальни.

Облачившись в бархатные полотенца, они вышли из душа. Кристина прижалась к его груди, словно маленький котенок. Леонид обнял ее могучей рукой, отвлеченно играя с темными локонами.

Плен других карих глаз был сейчас перед ним. Равномерная бардовая радужка и зрачок – маленькая черная точка, расплывающаяся неровными краями, в широкий круг, под гипнозом его взгляда.

Он встряхнул головой и переспросил. Вопрос Кристины остался за пределами его слуха.

Она охотно повторила:

– Ты скучал без меня?

С готовностью он подтвердил, что скучал по ней и, безусловно, будет скучать и дальше. Папин водитель уже трижды звонил Кристине.

Она спешно одела свое короткое платье, втиснула красивые ноги в туфли, накинула куртку, чмокнула Леонида в губы и торопливо побежала к машине.

Он стоял возле ворот, пока автомобиль не скроется из виду. Хорошие манеры прививались Леониду с детства.

Вернувшись в дом, Лео налил себе очередной бокал сухого вина, и включил на полную громкость написанное сегодня произведение.

Вновь вытянулся на огромном диване в гостиной, уже не сопротивляясь настигавшим его образам. Женщина с черными, рассыпавшимися по плечам волосами, кружилась в обнимку с ним по старой площади Праги, морщила нос от острых национальных колбасок в старом пабе, пила взахлеб холодное чешское пиво и хохотала над его шутками, словно это было самое смешное, что ей приходилось слышать в жизни. А вечером, выйдя, их душа она отпускала тяжелый край полотенца, и ее нагое тело представало перед ним во всей красе. Она разгуливала так по номеру, перед самым его носом, отпивая из запотевшего фужера холодное шампанское, до тех самых пор, пока терпение окончательно не покидало Леонида, и он вновь заключал ее в плен своих объятий.

Лео закрыл глаза и провалился в сон. Там его продолжал преследовать образ Амалии.

Первое, что Леонид сделал утром – позвонил дяде. Олег Геннадьевич занимал влиятельный пост в крупной нефтяной компании. Леонид просил сделать ему вызов в небольшой провинциальный городок, как будто он ценный сотрудник и направляется туда в командировку, по неотложным вопросам компании.

Последний раз, когда Лёня о чем-то просил дядю, и по совместительству своего крестного, была железная дорога. Леониду исполнялось пять лет.

Тогда он получил в подарок от крестного огромную коробку с красным бантом, которую детские ручки не в состоянии были удержать. Собранная железная дорога занимала весь зал в служебной квартире родителей. Паровоз ехал, издавая солидные гудки, переливаясь и мигая яркими лампочками.

Прошло уже двадцать лет, а желания повзрослевшего Леонида вновь были связаны с поездами. Олег Геннадьевич не отказал любимому крестнику.

Авиасообщение между городами были закрыты. Леонид стоял на перроне в ожидании, когда подадут железнодорожный состав. Он был вооружен всеми необходимыми документами для того чтобы покинуть столицу и вернуться обратно. Лео предстояло провести ночь в дороге, зато уже утром он окажется на вокзале родного города Амалии. Леонид не знал ее адреса, зато помнил, где работает Лия. Отыскать директора завода в небольшом городе не такая уж сложная задача.

Отец лишь презрительно фыркнул, узнав о неожиданном отъезде сына. Практичному вояке с трудом удавалось понимать тонкую, творческую натуру своего сына.

А вот крестный, напротив, даже не уточнив цель отъезда Леонида, порекомендовал ему хорошего ювелира, работающего в городке исключительно на заказ и для привилегированных клиентов.

Старый мастер удивился, что в один и тот же день получил заявку от двух важных клиентов на один и тот же бриллиант. Жизнь научила старого еврея, что таких совпадений не бывает.

12. Встреча

Иногда, для принятия решения требуется целый мозговой штурм, долгие мучительные мытарства и душевные терзания, а иногда решение изменить свою жизнь приходит подобно озарению, и начинает осуществляться само, до того как его успевают осмыслить.

Алена не придала значению словам Германа, мужчине после ее необычного массажа и не такое могло прийти в голову.

А вот Герман, отлично помнил, о сделанном Алене предложении, более того, он не намерен был отказываться от этой идее, даже по пришествии ободряющего утра.

Оставалось только подготовиться. Герман не любил излишней напыщенности и пафоса, ему ближе было бы сделать все максимально проще, но Амалия, которую он так и продолжил по привычке звать Аленой, безусловно, заслуживала всего самого особенного.

Оказавшись на работе, Герман первым делом вызвал к себе заместителя.

– Петр Сергеевич, у меня к тебе вопрос личного характера, – осторожно начал Герман, после того как они обсудили все рабочие моменты.

– Слушаю, Герман Эммануилович!

– Мне нужно достать ювелирное украшение, я в этом не силен, но это должна быть изящная вещь со вкусом и дорогая.

– Мда, ювелирные магазины закрыты, а по интернету так и не выберешь, – задумался зам. – Я так понимаю, речь идет о кольце?

Герман смущенно кивнул.

– Есть у меня на примете один ювелир, – зам листал контакты в своем телефоне. – Недавно, кстати, его уже разыскивали, представляешь, давний коллега из столицы позвонил, лет десять не общались.

– Ты можешь решить любой вопрос, Петр Сергеевич, даже не касающийся работы, это всем известно.

– Ну, уж, не льсти, – расплылся в довольной улыбке зам. – Вот, записывай, Яков Соломонович Левинштейн.

– Одно имя, уже говорит о многом, – улыбнулся Герман.

– Зря смеешься, особенный мастер, для особенных клиентов. Все ювелирки города итак его, но старик еще берет индивидуальные заказы.

Яков Соломонович внимательно выслушал Германа. Для подобного заказа ювелир попросил о личной встрече и предоплате.

Герман с готовностью отправился по указанному адресу, обнаружив красивый особняк в пригороде, окруженный высокими высоковозрастными туями. О своей безопасности ювелир заботился не хуже известных политических деятелей: высокий кирпичный забор, камеры по периметру, охранник на входе.

Германа проводили в небольшой кабинет, массивный дубовый антикварный стол занимал центральную его часть, возле стола два изящных стула в стиле рококо, спинка и сиденья обтянуты мягкой полосатой тканью, вдоль стены старинный книжный шкаф.

Герман присел на предложенное место. Несколько минут он ожидал ювелира в полной тишине и некотором недоумении.

Скрипнула ручка входной двери, не спеша в кабинет вошел пожилой мужчина. Размер диоптрий на его очках говорил о сильно падающем зрении.

– Рад приветствовать вас, Герман Эммануилович!

– Здравствуйте, Яков Соломонович!

– Сразу хочу предупредить, вы можете быть со мной предельно откровенны, Герман Эммануилович. Жизнь научила меня хранить чужие секреты. Все мои клиенты уважаемые и известные люди. Они дарят украшения женам, любовницам, наследуют от бабушек и матушек, закладывают от безысходности и пагубных привычек. О, сколько переплетений жизней и судеб я видел на примере перемещения ювелирных изделий, – рассуждал ювелир, присаживаясь за свой стол. – Если вы прямо скажете мне кому, и по какому поводу подарок, это в разы упростит выбор, друг мой.

– Я хочу сделать предложение. Она зрелая, состоятельная женщина. Амалия Анатольевна, возможно, вы знакомы?

– Да, город не большой, я знаю, о ком вы говорите. Помолвка мой самый любимый повод для создания кольца. Посмотрим несколько вариантов.

Яков Соломонович достал из сейфа коробку, открыл кодовый замок, и извлек из нее несколько небольших бархатных коробочек.

– Вот, взгляните, вариант первый: овальный бриллиант в один карат, обрамим его россыпью мелких бриллиантов по кругу и пустим вокруг пальца двойной обруч, один из золота, второй так же инкрустируем бриллиантами.

Герман кивну, внимательно рассмотрев камень и модель будущего изделия на планшете ювелира.

– Вариант второй: оговорюсь сразу, это будет копия кольца принцессы Дианы, сейчас это кольцо принадлежит Кейт Миддлтон, оно подарено ей на помолвку принцем Уильямом. В середине сапфир, прекрасного качества и степени чистоты, по краю, как вы можете видеть бриллианты.

Герман снова кивнул.

– Третий вариант, минимализм и лаконичность, если эти определения применимы к уникальному, прямоугольному бриллианту. На камень есть все сертификаты и паспорта. Это лучший бриллиант, имеющийся у меня в наличии в данный момент. И такой камень не требует дополнительных украшательств. Мы посадим его в корону, и само кольцо сделаем шире, так форма камня впишется лаконичнее.

– Мне он нравиться, – кивнул Герман.

Камень каким-то необъяснимым образом манил прикоснуться к нему. Так же как и сама Амалия.

Договорились о сроках и оплате. Яков Соломонович обещал выполнить заказ в самый короткий срок.

Позже, уже вернувшись в дом ювелира за заказом, Герман столкнулся в дверях с выходящим из кабинета клиентом: молодой, красивый юноша с длинными светлыми волосами, явно был не местным, от него веяло аристократизмом и столицей.

«А старый ювелир, оказывается, пользуется популярностью» – отметил про себя Герман.

Флорист была удивлена, ее постоянный клиент на это раз хотел «просто красных роз и побольше». Она выбрала самые свежие и самые красивые цветы, которые только имелись в наличии в магазине. Вес букета получился приличный.

Сегодня вообще был странный день, часом позже невероятно красивый блондин с длинными волосами скупил у нее такую же охапку белых роз. В городе сегодня будет как минимум две счастливицы.

Леонид вышел на перрон небольшого провинциального городка. Вполне себе тривиальный вокзал не произвел на него ни положительного, ни отрицательного впечатления. Он заказал такси и стал ожидать машину на площади возле памятника советских времен, выкрашенного отвратительной серебряной краской. Номер в гостинице он забронировал заранее, пока ехал в поезде. У Амалии сегодня обыкновенный рабочий день, некрасиво будет отвлекать ее, к тому же ему еще предстоит привести себя в порядок после дороги, забрать кольцо и приобрести букет цветов.

Встретить Амалию лучше всего вечером после работы, прямо у проходной ее завода.

Герман приехал к проходной завода заранее. Солнце пригревало уже не по-весеннему мягко и согревающее, а палило по-летнему настойчиво и жарко. Несмотря на комфортный кондиционер, Герман вышел из машины и несколько раз прошелся по площади туда-сюда. Похлопал ладонью по карману пиджака – сигарет там не оказалось. Он бросил курить несколько месяцев назад, а привычка тянуться за сигаретой, когда нужно было подумать или успокоиться осталась.

Сейчас он бы с удовольствием вытянул ее из пачки зубами, прикурил от своей любимой черной зажигалки и сделал глубокую затяжку, наслаждаясь, как никотин, проникает в его легкие, и расслабляет.

Герман прокручивал в голове, что и как следует говорить и с каждым разом получалось все хуже. Подъехало такси. Из машины вышел светловолосый парень в светлых брюках и голубом хлопковом пиджаке. В руках у него был огромный букет белых роз. Точно такой же, лежал на заднем сидении в машине у Германа, только розы темно бардовые.

Герман уже видел где-то этого юношу, но сейчас он слишком нервничал, чтобы сразу вспомнить – они столкнулись в доме ювелира несколько часов назад.

Никаких аналогий между собой и молодым человеком Герман не провел. Забавно, что парень тоже ждет свою избранницу, возможно и повод у них один и тот же.

Через проходную выехал черный мерседес. Герман достал из машины розы. И приготовился встретить Алену, как обычно. Юноша тоже проявил интерес к автомобилю и подошел ближе.

Вышла Алена. Сегодня на ней было элегантное красное платье. Впервые Герман видел, чтобы она так ярко одевалась на работу. Она прошла навстречу несколько шагов, приветливо помахала Герману, видя в его руках огромный букет роз. Он улыбнулся в ответ.

– Амалия! – окликнул светловолосый юноша.

Она развернулась. Несколько секунд недоуменно рассматривая юношу, спешащего подойти к ней.

Алена испуганно обернулась на мерседес.

– Ты не узнаешь меня как будто? – опешил Леонид. – Или я не вовремя?

Он перевел взгляд на подоспевшего Германа с букетом и маленькой бархатной коробочкой в руках, точно такой же, как сжимал в руке и сам Леонид.

Герман молчал, неприятно сощурившись и поджав губы.

Алена хлопала глазами, глядя попеременно то на одного, то на другого мужчину и не произнесла ни слова.

По всем признакам выходило, что Герман всерьез вознамерился сделать ей предложение, и светловолосый парень, судя по всему тоже.

Что же делать ей одной с ними двумя? Алена вновь растерянно обернулась на свой служебный автомобиль.

Дверка мерседеса отворилась. Водитель поспешно выпрыгнул и подал руку выходящей даме. Острая шпилька на изящной ноге грациозно опустилась на рябой асфальт. Женщина не менее грациозно вынырнула из автомобиля и направилась к растерянной Алене. Строгий костюм, пиджак по фигуре, волосы забраны в красивый пучок на затылке, красивая походка. Дама была точной копией стоящей перед мужчинами Алены, только в другой одежде.

Герман опустил букет и выдохнул. Это была та самая «фарфоровая статуэтка» из мэрии.

– Ну, ничего себе! – прокомментировал Леонид.

– Здравствуйте! Давайте знакомится друзья, меня зовут Амалия Анатольевна, я генеральный директор теплоэлектроцентрали. А это Елена Анатольевна, моя сестра, самые близкие называют ее Аленой. Как вы уже успели заметить мы близнецы. Алена владелица сети цветочных магазинов и конного клуба. Я ничего не упустила, сестренка?

Алена нервно сглотнула и кивнула. Герман все это время стоял молча. Скулы на его лице нервно подергивались.

– Предлагаю всем поехать к нам домой и поговорить спокойно, – предложила Амалия.

Герман молча развернулся и пошел прочь.

– Гера! – закричала Алена и побежала за ним. – Подожди, я все тебе объясню.

Какое то время он продолжал идти дальше, не обращая внимания на ее слова, затем обернулся, неожиданно и резко.

– Знаешь что, мне надоели эти ваши игры! – злобно процедил он сквозь зубы. – Забавляетесь с сестрой на пару?

– Нет, Гера, это не забавы…

– Я промолчал в прошлый раз, но сейчас, – он швырнул ей в лицо тяжелый букет, – это уже перебор!

– Герман, позволь мне все объяснить…

– Я не хочу больше ничего слышать, Алена или как там тебя!

Он сел в автомобиль и громко хлопнул дверкой. Через секунду, поднимая облако пыли, машина унеслась прочь.

Алена осталась стоять, сжимая букет, по щекам ее потекли слезы.

– Лёнь, – Амалия, наконец, посмотрела не Леонида. – А ты зачем здесь?

– Лия, – он выдохнул, собираясь с мыслями. – Я приехал чтобы…потому что… – Леонид встал на одно колено прямо на пыльный асфальт, раскрыл голубую бархатную коробочку и протянул ее Амалии. – Стань моей женой?

Она молчала несколько секунд. Затем присела, их глаза оказались на одном уровне:

– Чего?!

– Амалия, стань моей женой – повторил Леонид, борясь с волнением.

– Поднимись быстро! И. и…и это какой-то бред! – заикаясь говорила Амалия. – Что у тебя случилось?

Он поднялся, обнял ее с такой силой, что шипы от роз больно впились и в ее и в его руки.

– Я не могу без тебя…

– Я только-только стала забывать тебя… – простонала Амалия.