Текст книги "Сиротка. Слезы счастья"

– Ты что, рехнулась? Я никогда не спала с Овидом. Никогда! Я слишком сильно люблю Тошана. Он бы меня не простил.

Они, стоя лицом к лицу, затараторили шепотом, каждая оправдывая саму себя. Первой сдалась Шарлотта.

– Мимин, прошу тебя, не отталкивай меня. Это как раз тот момент, когда ты можешь доказать, что ты для меня и в самом деле немножко сестра, что ты моя настоящая подруга и по-прежнему любишь меня так, как любила, когда я была маленькой. Я сожалею о том, что совершила, и я пожертвовала бы чем угодно ради того, чтобы вернуться в то время, когда родился Томас, на берег Перибонки. Если бы мы не уехали, между мной и Людвигом ничего бы такого не произошло.

Они услышали, что кто-то приближается к ним легкими шагами. Это была Лоранс.

– Я услышала ваши голоса. Бабушка вас зовет, а вы даже не откликаетесь! Что вы делаете здесь, среди сорняков?

– Мы разговариваем, дорогая моя, – сказала Эрмин.

– Все уже готово, пойдемте.

Атмосфера за столом была довольно мрачной. Лоранс с наступлением темноты зажгла свечи, но Шарлотта настояла на том, чтобы включить также и наружную лампу, чтобы та отвлекала на себя комаров. Вопреки усилиям Лоры и Онезима, рассказывавшего различные истории про Валь-Жальбер, всем было как-то тягостно – главным образом из-за мыслей о Кионе. Жозеф Маруа вообще не переносил того, что он называл «драмой».

– Когда я подумаю о ситуации, в которой оказался Жослин, мадам Лора, у меня пропадает аппетит! – заявил он в тот момент, когда Мадлен принесла пирожные. – Если бы мне раньше сказали, что Киона осмелится сбежать с каким-то там парнем, я бы над этим заявлением просто посмеялся. Мне все еще не верится, что это правда. Не верится. Этот индеец ее просто похитил – так, как это произошло однажды с Луи, когда тот был маленьким. Вы помните, мадам Лора?

– Ну конечно! Какая мать смогла бы забыть о таком трагическом событии? Я думала, что его найдут мертвым. Такое вполне могло произойти. Если бы не Тошан, который не побоялся добраться до пещеры Феи, мой сын был бы обречен.

– Вовсе нет, бабушка! – возразила Лоранс. – Там были люди, которые прятались, чтобы их не призвали в армию. Они не допустили бы, чтобы маленький ребенок погиб.

– У них имелась вполне серьезная причина для того, чтобы прятаться. Они не отправились на эту бойню и не погибли на ней! Проклятая война! – пробурчал Жозеф Маруа. – Она забрала у меня двух сыновей.

– Успокойся, – сказала Андреа.

– Не трогай меня, Андреа. Ту рану, которая у меня вот здесь, в сердце, не вылечить никому. Моя маленькая колдунья сделала эту рану менее болезненной, но полностью не исцелила.

Нежность и уважение, которые чувствовались в словах этого бывшего рабочего о Кионе, заставили всех снова вспомнить о ней.

– Она сыграла прекрасную роль в ту эпоху, появляясь в снах нашего бедного маленького Луи, – отметила Эрмин. – Она чувствовала недомогание, потому что ему угрожала опасность, и утешала его, как могла. Она повторяла ему, что ее брат Тошан его спасет.

– Киона всегда казалась мне похожей на ангела, – сказал Людвиг с задумчивым видом.

– Странный она ангел, если взяла и удрала с парнем, да еще и с проходимцем, – возразила Иветта. – Послушать вас – так ее хоть сейчас в рай возьмут, но на самом деле она такая же, как и все остальные девчонки ее возраста.

Эти слова вызвали у присутствующих замешательство. Лора смущенно откашлялась, Лоранс улыбнулась какой-то загадочной насмешливой улыбкой, а Мадлен воспользовалась воцарившимся молчанием для того, чтобы изложить свою точку зрения.

– Что бы там ни говорилось в святых книгах, нам известны далеко не все ангелы. Индейцы верят скорее в добрых духов, которые могут помочь людям и утешить их, а Киона – ангел она или нет – обладает удивительной способностью утешать других людей. Не так ли, месье Маруа?

Жозеф в знак согласия кивнул и что-то пробурчал. Шарлотта почти не слушала разговор. Прежде она думала, что расскажет о своих несчастьях Эрмин не раньше, чем через несколько дней после своего возвращения, и теперь, поторопившись, она лишь с трудом заставляла себя делать вид, что у нее в семейной жизни все хорошо. Сидя рядом с Людвигом, она тайно ждала какого-нибудь проявления нежности с его стороны (может, он положит ладонь на ее бедро или плечо), однако он на нее даже не смотрел.

Констан и Адель, игравшие под навесом возле дома, вдруг сбежали вниз по ступенькам со встревоженным видом.

– Мама, в кустах какой-то зверь! – воскликнула девочка.

– Да, и я думаю, что это злой зверь! – добавил мальчик.

Онезим тут же встал и стал всматриваться в темноту.

– Вообще-то тут в округе бродит лось, – сказал он. – Самец. Если он и дальше будет подходить так близко к домам, я шандарахну по нему дробью из ружья.

Людвиг посадил дочь себе на колени, а Констан бросился в объятия своей матери. Затем все увидели, как из колючих кустарников появилось маленькое четвероногое существо, которое тут же бросилось, тявкая, в сторону стола.

– Да это же Фокси! – удивилась Лоранс. – Вот так злой зверь! Иди сюда, мой песик. Как ты здесь оказался?

Пару мгновений спустя на краю светового пятна, в центре которого находился стол, появился Жослин, про которого все думали, что он находится в Робервале. Следом за ним шел Овид Лафлер.

– Боже мой, что случилось? – воскликнула Эрмин испуганным голосом. – Какие-то плохие новости?

– Черт побери, опровергать это твое предположение я не стану! – прогремел ее отец. – В противном случае я бы сюда не приехал.

Оба мужчины, вид у которых был мрачный и встревоженный, быстро со всеми поздоровались.

– Я приехал в Роберваль, как только смог это сделать, – стал рассказывать учитель. Лоранс смотрела на него не отрываясь. Ее привело в восторг его такое эффектное – как в театре – появление. – Мне хотелось рассказать вам о том, что удалось узнать в резервации, но я нашел там только месье Шардена. Поскольку он заявил, что ему нужно к вам приехать, я повез его сюда. К сожалению, в моей машине на региональной дороге закончился бензин, и нам пришлось преодолеть остаток пути пешком.

– Жосс, у тебя ужасное выражение лица. Садитесь оба за стол и расскажите нам побыстрее все то, что вам известно! – прошептала Лора, хватая своего мужа за руку.

– Да-да, садитесь за стол, Овид. Мадлен, тебе, наверное, уже пора пойти уложить детей спать. Они устали.

– Хорошо, Мин, я поднимусь с ними на второй этаж, – сказала индианка с озабоченным видом. – Я буду молиться за нас всех, пока они будут засыпать.

Овид сел на стул, который освободили для него рядом с Лоранс, а та в глубине души этому очень обрадовалась. Жослин сел на деревянную скамью рядом с Лорой.

– Нужно что-то предпринять, черт побери! – сдавленно сказал он.

– Из-за детей частенько приходится сильно нервничать и портить себе кровь, да? – проворчал Жозеф Маруа.

Этих двоих мужчин уже давно связывали крепкие узы дружбы.

– Да. Просто ужас какой-то! – признался несчастный отец.

– Муки небесные, – не выдержал Онезим, – вы собираетесь рассказать нам, что произошло, или не собираетесь?

Шарлотта, которую подобное появление здесь Жослина и Овида заставило на время позабыть о собственных горестях, поддержала своего брата:

– Да рассказывайте же вы, в конце концов.

– Расскажите им сами, Овид. У меня не хватает мужества, – сказал Жослин.

Лора, сильно побледнев, перекрестилась. Она морально подготовилась к самому худшему, хотя поведение мужа убедило ее по крайней мере в одном: Киона не погибла, потому что в противном случае Жослин не мог бы ни стоять на ногах, ни даже дышать. Его сердце, как ей казалось, не выдержало бы.

– Итак, – начал рассказывать Овид, – я пообещал навести справки, и я это сделал. Для индейцев, живущих в Пуэнт-Блё, характерна солидарность. Они никогда не выдадут никого из своих, однако Делсена они своим, в общем-то, не считают. Его дядя, хотя он тоже индеец монтанье, пользуется очень дурной репутацией, потому что частенько мошенничал в делах с соплеменниками и обманывал их. Короче говоря, когда я сообщил, что Киона, дочь Талы и правнучка уважаемого шамана, удрала с Делсеном, языки развязались. Киону в этой округе знают и относятся к ней очень хорошо, хотя многие ее ни разу не видели. Так вот, я еще раньше говорил Лоранс, что этот Делсен совершил много мелких правонарушений, в том числе краж, и, возможно, участвовал в драках. Однако оказалось, что он виновен и кое в чем похуже. Прошлой зимой один старый священник приехал в резервацию, чтобы давать уроки Закона Божьего тем индейским детям, родители которых приняли крещение и стали католиками. Делсен в тот вечер выпил много спиртного и набросился на этого милого старика, стал наносить ему удары ножом. Раны, правда, были неглубокими, поскольку его сутана ослабила силу ударов. Полиция, конечно же, стала подозревать в содеянном всех индейцев, но никого конкретно, а реальный виновник, как принято говорить, испарился. Делсену нет смысла снова появляться в Пуэнт-Блё. Его там встретят весьма недружелюбно, потому что он доставил неприятности всем обитателям резервации.

– Боже мой, какой ужас! – воскликнула Эрмин. – Овид, как получилось так, что вы не знали ничего этого раньше?

– Я же вам сказал: у индейцев действует своего рода закон молчания! Кроме того, прошлой зимой я находился в Сен-Фелисьене.

– Полицейские, которых я видел в участке, мне тоже ничего не сказали! – сердито пробурчал Жослин.

– Они не смогли выяснить, что данное правонарушение совершил именно Делсен. Он, кстати, часто меняет свое имя. Я думаю, что на строительной площадке в Онтарио он поступил точно таким же образом и записался под другой фамилией.

– Но Киона так поступать не стала бы, – заявила Лора. – Если она все еще рядом с ним, они должны были ее узнать! У нее ведь довольно специфическая внешность. Овид, вы, похоже, колеблетесь. У вас есть какие-то еще новости такого же рода и такие же неутешительные?

Учитель смущенно покосился на Лоранс, которая делала из хлеба маленькие шарики и раскладывала их на скатерти.

– К сожалению, есть! – признался он. – Мне было бы неудобно говорить об этом в присутствии юной девушки, но Лоранс вообще-то уже взрослая. Думаю, это не вызовет у нее шока.

Эрмин данное заявление Овида очень не понравилось: он, получалось, обратил внимание на то, что Лоранс в своем физическом развитии уже перестала быть всего лишь подростком. «Нет, это все глупости, у меня просто сильно напряжены нервы. Он произнес эти слова просто так, без какой-либо задней мысли. Господи, какие еще испытания ты для меня приготовил? Шарлотта предала любовь Людвига, Киона убежала с каким-то вспыльчивым безумцем, который к тому же еще и алкоголик, а Тошан так до сих пор и не приехал».

Все смотрели на учителя с любопытством, смешанным с тревогой. Жослин, которому все уже было известно, стал набивать трубку дрожащими пальцами. Овид стал объяснять тихим голосом:

– Одна крещеная индианка, назвавшаяся Марией, сообщила мне в завуалированной форме, что Делсен совершил… э-э… порочные действия по отношению к тринадцатилетней девочке. Малышка рассказала об этом лишь этой женщине, отличающейся незаурядной мудростью. У девочки нет родителей, и она живет у своего дяди. Данное признание вызвало у меня серьезное беспокойство и даже ужас, и я подумал, что обязан поставить вас в известность. Киона не сможет оказать сопротивление этому мерзкому типу, если он вдруг напьется и начнет действовать безрассудно. Думаю, он подговорил ее сбежать с ним отнюдь не из любви к ней.

Эрмин побледнела и привстала было со стула, но затем снова опустилась на него. Ей, похоже, как и восемь лет назад, захотелось немедленно помчаться спасать свою сводную сестру.

– Овид! – воскликнула она. – Мы не можем сидеть сложа руки и болтать о прегрешениях, которые совершило это дитя демонов, как его называла бабушка Одина. Прошу вас, помогите мне. Давайте позаимствуем у моего папы автомобиль, который находится в прекрасном состоянии, и поедем в Онтарио. Мы обследуем те же самые места, которые обследовала полиция, то есть железнодорожные вокзалы и строительные площадки. Тошан вернется не раньше чем через две недели. Я так долго ждать не могу. Мы когда-то уже спасали Киону. Давайте попробуем сделать это еще раз.

Овид посмотрел на нее ошеломленным взглядом. Его смутило, что Эрмин напоминает ему о поездке, которую они совершили вдвоем осенью 1942 года и в ходе которой они искали Киону, отнятую у ее матери представителями местных властей. Перед его мысленным взором предстала комната на постоялом дворе в поселке Перибонка. Когда они находились в этой комнате, Эрмин, ничуть не стесняясь, прижалась к Овиду. Она, видимо, вдруг возжаждала тогда нежности и физического наслаждения. Но он оттолкнул ее, проявляя тем самым уважение к ее статусу замужней женщины и матери семейства и опасаясь, что станет любить ее еще больше, если они соединятся физически.

– На этот раз поиски ни к чему не приведут, – ответил он натянутым тоном.

– Вы отказываетесь! А ты, Онезим, ты мне поможешь? Я тебе потом за это заплачу. Ты согласишься отвезти меня в Онтарио? – умоляющим тоном спросила Эрмин.

– Я не смогу этого сделать, – отрицательно покачал головой гигант. – Будет лучше, если ты поедешь туда вместе со своим мужем, когда он вернется. У меня ведь полно работы на поле. Уже давно пора окучивать картошку.

Людвиг хотел было вызваться помочь Эрмин, но тут же передумал, чтобы не вызывать неудовольствия у Шарлотты, которая могла бы усмотреть в этом пренебрежительное отношение к ней с его стороны. Лоранс начала испытывать угрызения совести по отношению к Кионе, на которую раньше злилась из-за ее побега. Ее юная тетя имела полное право удрать со своим возлюбленным и жить с ним, избавившись от всех препятствий к этой своей любви, но вот подвергать себя опасности – это уж, извините, нет. Лоранс сказала громко:

– Но ведь Киона является нам, когда она страдает или боится. А сейчас она до сих пор никому еще не явилась. Мама, ты со мной согласна? Вполне может быть, что у нее все хорошо, что Делсен ее действительно любит и не причинит ей никакого вреда.

– По правде говоря, я считаю, что она способна подчинить своей воле кого угодно, – заявила Лора. – Я, конечно, тоже очень переживаю, но вообще-то Киона – умная и осмотрительная. Если она уехала с этим парнем и ничуть его не боится, она, видимо, знает, что делает. Или я неправа, Жосс? Эрмин?

– Любовь может творить чудеса! – сочла уместным добавить Шарлотта.

– Чудеса! – пробурчал Жослин. – Муки небесные, моя малышка стала слепой и глухой! Мне кажется, мы ее не уберегли. Она последовала за Делсеном, полагая, что об этом бедняге нужно заботиться… Лично я еду с тобой, Эрмин. Если необходимо, то хоть этим вечером.

– Нет, Жосс, ты сейчас не в состоянии вести машину, – резко возразила Лора. – Ты весь дрожишь, у тебя неровное дыхание. Давайте не будем терять голову! Нужно снова съездить в полицейский участок. Овид может рассказать там о том, что он узнал. А ты, Эрмин, поставь в известность Тошана. Ему следует вернуться побыстрее, на самолете. Просто сесть на один из ближайших рейсов и прилететь. Может, даже завтра. И веди себя немножко серьезнее. Ты собираешься рыскать по всей провинции Онтарио? Ну-ну! Но это ведь не такой регион, как Лак-Сен-Жан. Онтарио – провинция немаленькая. Это будет все равно что искать Киону в нескольких странах Европы, не имея никакого адреса.

Эрмин – нехотя и с тяжелым сердцем – согласилась с доводами Лоры, но пробормотала, что не может пытаться связываться по телефону с Тошаном, потому что во Франции сейчас три часа ночи.

– Тем более что в Валь-Жальбере телефон имеется только у мэра, – добавила она.

– Ну и что? Он ведь спать еще не лег, – пожал плечами Онезим. – Я поеду с тобой в мэрию, Мимин.

– Но я не уверена, захочет ли дежурный администратор в гостинице в Париже будить Тошана. Ну да ладно, поехали! Я, к счастью, взяла с собой записную книжку, где есть нужный номер телефона.

Шарлотта с раздосадованным видом посмотрела вслед уходящим Онезиму и Эрмин. Она надеялась, что эта вечеринка пройдет совсем по-другому. «Я рассказала бы про Германию, мы поели бы с аппетитом, а Мимин нам бы спела. Ну почему Кионе обязательно нужно было так поступить по отношению к своим близким?»

Овид, поддавшись настояниям Лоранс, согласился съесть кусок холодного жареного мяса. Лоранс подала ему блюдо с очень любезной улыбкой, а затем еще положила на край тарелки Овида лист салата, корнишоны и немножко горчицы. Ее сердце трепетало от радости – так, как, наверное, трепещет сердце птицы при наступлении весны. Колено Овида касалось ее колена под скатертью, покрывавшей стол. Вообще-то их колени встретились совершенно случайно, однако они не стали отодвигать их. Их обоих охватили волнующие чувства от этого телесного соприкосновения.

Мэр с удовольствием согласился оказать содействие Соловью из Валь-Жальбера, являющемуся, по его словам, национальной гордостью. Предложив Онезиму бокал карибу (коктейля, который жена мэра готовила не только зимой, но и летом), он увел его в кухню.

Оставшись в одиночестве в уютной и обставленной дорогой мебелью гостиной, Эрмин прождала довольно долго, прежде чем ее соединили с Парижем. Когда наконец трубку взял дежурный администратор, она попросила его разбудить ее мужа.

– Будить его не придется, мадам, потому что месье Дельбо находится в нашем баре. Я пойду скажу, что вы ему звоните.

Администратор, будучи неболтливым и осмотрительным, не стал уточнять, что Тошан пьет ликер в обществе очень красивой особы.

– Мин? – удивился Тошан, взяв трубку и услышав голос своей жены. – Что-то случилось? Ты вообще знаешь, который час?

– Час, в который ты уже давно должен был бы спать, – огрызнулась Эрмин. – Но это даже хорошо, что ты не спишь. Тошан, дорогой мой, прошу тебя, вернись сюда как можно скорее. Кионе угрожает опасность, можешь мне поверить. Я не могу сейчас рассказать тебе, в чем заключается эта опасность, потому что рассказ займет уж очень много времени, но я просто умоляю тебя: возвращайся немедленно. Нам с тобой необходимо поехать вдвоем в Онтарио, чтобы разыскать Киону.

Слова Эрмин вызвали у Тошана такое замешательство, что он ответил не сразу. Он почувствовал по дрожащему голосу своей жены, что ее охватило отчаяние и что ситуация и в самом деле серьезная.

– Не переживай, Мин, я решил сесть на самолет в понедельник утром. Я уже купил нам билеты.

– Вот и замечательно! – пробормотала Эрмин. – Но не оставайся на два-три дня в Квебеке, как ты планировал, чтобы пообщаться с Мари-Нуттой. Сразу пересаживайся на другой самолет и лети в Роберваль. Поверь мне, события развиваются так бурно, что мне без тебя не обойтись.

Эрмин даже не обратила внимание на то, что Тошан упомянул о билетах во множественном числе. Тошан же, поняв, что допустил досадную оплошность, стал кусать себе губы.

– Мин, дорогая, мне необходимо поговорить с тобой кое о чем важном. Я перезвоню тебе завтра утром.

– Поговори со мной уж лучше сейчас. Мы находимся в Валь-Жальбере, и я звоню тебе от мэра. Сегодня мы будем ночевать в Маленьком раю, и я пока даже не знаю, в какое время вернусь в Роберваль.

Тошан столкнулся с трудной дилеммой. Как сообщить Эрмин, что он привезет в Квебек сестру Симоны, тем более что она, Эрмин, находится сейчас, похоже, в состоянии паники? Однако, если он умолчит про эту встречу и приедет с Эстер, не сообщив о ней Эрмин заранее, это может привести к семейному скандалу. Тошан решил отложить принятие решения на следующий день.

– Мин, дорогая, в таком случае я позвоню завтра вечером в дом твоих родителей. Не переживай уж слишком сильно по поводу Кионы. Она такая же сильная, какой была моя мама. Я тебя люблю, моя маленькая женушка-ракушка.

– Тошан, любовь моя, когда ты приедешь сюда, я уже не буду ничего бояться.

Они обменялись еще несколькими ласковыми фразами, а затем Эрмин, успокоившись, положила трубку. Она настояла на том, чтобы мэр принял у нее деньги, необходимые для оплаты этого телефонного разговора, а затем, еще раз его поблагодарив, вернулась вместе с Онезимом в Маленький рай.

«Какой прекрасный вечер! – подумала она. – На небе светит луна, а воздух такой нежный, как хлопок. Киона, моя маленькая Киона, прошу тебя, будь сильнее Талы. Да, ты должна быть намного сильнее Талы-волчицы. И вернись к нам, Киона, вернись!»

Роберваль, понедельник, 17 июля 1950 года

Эрмин, изнывая от нетерпения, ждала звонка Тошана. Она сидела в плетеном кресле под молодой липой, растущей в углу сада и возвышающейся там над всеми другими растениями. Понимая, что, скорее всего, и сама услышит, сидя в этом кресле, металлическое треньканье телефона, она тем не менее попросила Мирей немедленно позвать ее, если телефон зазвонит. Рассеянно листая лежащий на коленях журнал мод, она терзалась мрачными мыслями.

День клонился к вечеру, и было очень тихо. Со стороны озера доносился тихий плеск волн, которые непрерывно накатывались на берег и там со всем знакомым шелестом умирали.

«Тут, в общем-то, нет ничего особенного, – едва слышно сказала сама себе Эрмин, – но тем не менее это место мне нравится».

Она посмотрела на великолепные розовые кусты, которые тянулись длинной полосой вдоль границы леса и вдоль стен дома, выкрашенных в коричневый цвет. Легкий бриз доносил до нее опьяняющий запах их цветов. Коротко подстриженная ярко-зеленая трава, устилавшая землю плотным ковром, казалось, так и звала поваляться и покувыркаться на ней – так, как кувыркаются маленькие дети.

«Ну чем там занят Тошан? – начинала злиться Эрмин. – Если он не позвонит до шести часов, я позвоню ему сама».

Лоранс и Лора отправились прогуляться вместе с детьми по бульвару Сен-Жозеф, намереваясь выпить лимонада на террасе «Шато-Роберваль» – большого отеля, в котором Эрмин дебютировала на сцене. Жослин, сославшись на то, что ночь в Маленьком раю была тяжелой, устроил себе долгий дневной отдых. Только Мирей хлопотала по хозяйству. Она заявила, что чувствует себя лучше и что ноги у нее снова стали такими, как в молодости, благодаря таблеткам, которые ей дала Лора.

Радуясь тому, что может теперь без затруднений ходить куда угодно, Мирей частенько выходила на порог за наружной застекленной дверью кухни и, держа в руках тряпку, вдыхала свежий воздух. Ветер дул со стороны озера. И вот старая служанка в очередной раз появилась на пороге с широкой улыбкой на устах.

– Ты все еще отдыхаешь, Мимин? Да, ты и в самом деле нуждаешься в отдыхе после всех тех неприятностей, с которыми столкнулась вчера вечером в Валь-Жальбере.

– Да, я спала там очень плохо. Я даже не сходила к водопаду. Иди сюда, Мирей, тебе следует посидеть и отдохнуть возле меня вот в этом кресле. Береги себя, даже если тебе и полегчало. Мы поболтаем вдвоем.

– Нет, мне нужно кое-что сделать. Мне хочется, чтобы всем тут, в моем маленьком мирке, было уютно. Я готовлю большой и вкусный пирог со свининой. Вышла подышать свежим воздухом, потому что до этого резала лук и у меня стало щипать глаза. А еще я прислушиваюсь, не зазвонит ли телефон.

– В таком случае я тебе помогу. Время будет тянуться для меня не так медленно, если я займу чем-нибудь руки.

Эрмин – с распущенными светлыми волосами, ниспадающими на плечи, – пошла вслед за Мирей легким шагом. Эрмин была одета в голубое шелковое платье, широкая юбка которого колыхалась в такт ее движениям.

– Хм, пахнет аппетитно! – сказала она.

– Я варю курятину, свинину и говядину порезанными на маленькие кусочки. В этом случае они варятся быстрее… Мимин, мне никто ничего не рассказал. Наша Лолотта, она хорошо устроилась?

– Лучше всех. Шкафы у нее набиты. В них там еды недели на две. В Маленьком раю чисто, его хорошо проветрили.

Мирей, будучи женщиной проницательной, всмотрелась в лицо Эрмин, однако его выражение не сказало ей практически ничего. Тон ее голоса тоже был необычно бесстрастным.

– Мимин, у Шарлотты какая-то проблема? – спросила Мирей. – Я тебя хорошо знаю. Ты сейчас разговариваешь как-то смущенно.

– Нет, никаких плохих новостей. Я просто очень встревожена. Только и думаю, что про Киону. Мне без нее нет жизни, моя дорогая Мирей, я хочу ее найти, хочу привезти ее сюда, к нам. Вчера вечером было то же самое, я потеряла аппетит. Мне было грустно, очень грустно! По правде говоря, я не смогла в полной мере порадоваться возвращению Шарлотты. Когда все снова станет так, как должно быть, я смогу вздохнуть спокойно и съездить снова в Валь-Жальбер.

Мирей покачала головой, помешивая большой ложкой поджаривающиеся кусочки мяса. Ничего больше не говоря, она стала подбрасывать тонко нарезанный лук.

– Хочешь, я замешу тесто? – предложила Эрмин.

– Я уже замесила его сегодня утром, когда ждала вас. Я разнервничалась из-за того, что провела ночь одна. Здесь, кроме меня, не было никого, даже собаки! Сейчас, черт возьми, так много тревог и волнений, и все из-за Кионы! Да, из-за нее. Впрочем, она хорошая девочка. Если бы ты только знала, как она обо мне заботилась! Я, Мимин, молюсь утром и вечером о том, чтобы с ней не произошло никакого несчастья. Твой отец просто с ума сходит. Он уже по полдня проводит в постели.

Эрмин, чувствуя, как к горлу у нее подступает ком, ответила шепотом:

– Да, именно так, Мирей. Мадлен тоже молится и вкладывает в свои молитвы всю душу. Она сейчас в церкви… Но давай сменим тему. Что я могла бы сделать? Шоколадный торт?

Мирей с лукавым видом разгладила ладонями свой фартук с узором из фруктов и овощей и сказала:

– Десерт уже стоит в холодильнике! Ванильные сливки, политые карамелью.

Эрмин, растрогавшись, обняла Мирей, жаждая утешения и нежности. Эта крепкая низенькая женщина, родом из Тадуссака, в течение многих лет заботилась о ней, как мать заботится о своей дочери.

– Крепись, малышка, – тихо сказала Мирей. – Твой муж уже завтра будет здесь. А на Тошана вполне можно положиться.

В этот миг зазвонил телефон. Эрмин чмокнула Мирей в щеку и побежала в гостиную.

– Тошан? Тошан, это ты?

Из телефонной трубки раздавались какие-то жуткие звуки, свист, треск и бульканье – как будто на другом конце провода вопила целая орава каких-то горластых зверей. Эрмин показалось, что иногда слышался и голос Тошана, но она не была в этом уверена. После нескольких минут подобной какофонии ей пришлось положить трубку.

– Черт возьми! – ругнулась она. – Наверное, где-то сильная гроза.

На лестнице, ведущей в прихожую, появился Жослин. Он спускался в домашнем халате, бледный, непричесанный. В общем, вид у него был жалкий.

– Есть какие-нибудь новости? – поинтересовался он, когда Эрмин, испытывая сильное разочарование, подошла к нему.

– Нет, ничего не было слышно. Как назло! Думаю, это звонил Тошан… Папа, смотри, полицейские.

Поскольку погода стояла очень жаркая, передняя дверь была распахнута настежь. Эрмин и ее отец могли видеть часть сада и дорожку, окруженную желтыми розами и ведущую к калитке в форме арки.

– Входите, господа! – крикнула Эрмин полицейским, чувствуя, что сердце у нее сжимается от дурных предчувствий.

У обоих полицейских было мрачное выражение лица – как у тех, кто пришел сообщить плохие новости. Жослин уперся дрожащей рукой в стену.

– Начальник полиции! – пробормотал он. – Моя бедная Мин, я чувствую себя совсем уж плохо.

Эрмин, которая предпочла бы устремиться навстречу полицейским, была вынуждена подойти к отцу, чтобы его поддержать.

– Добрый вечер, господа, – сказала она слабым голосом. – Проходите в гостиную.

Тот из полицейских, у которого было более высокое звание, показал жестом, что в гостиную они заходить не станут. В руке он держал листок бумаги.

– У нас есть некоторые новости, – сказал он. – Нам позвонили коллеги из Онтарио. В лесу неподалеку от строительной площадки компании «Редфорд» было обнаружено тело молодого человека. Бригадиру сообщили о том, что там лежит это тело, в записке, которую подбросили под дверь его кабинета. Было проведено расследование, и выяснилось, что тело принадлежит некоему Делсену, внешность которого соответствует тому описанию, которое дано в вашем заявлении, месье Шарден. По словам китайской семейной пары, фамилия которых Фан, у них на кухне работала молодая девушка, говорившая, что ее зовут Киона. Они наняли ее на железнодорожном вокзале в Шамборе. Так что все сходится.

– Получается, ваши коллеги из Онтарио плохо выполнили свою работу, когда ездили на эту строительную площадку! – проворчал Жослин.

Он вздрагивал, рот его был приоткрыт, а глаза – вытаращены. Эрмин попросила его сохранять спокойствие.

– А этот молодой человек… Вы упомянули о его… теле. Он что, мертв? – спросила Эрмин, чувствуя, что у нее перехватывает дыхание.

– Нет. Его доставили в больницу в коматозном состоянии. Медики, осмотревшие его, полагают, что он выживет. У него в черепе глубокая рана – по-видимому, от удара топором, который валялся на земле в том месте, где произошел данный инцидент.

– А Киона? Где она? – снова задала вопрос Эрмин.

– Судя по первым результатам расследования, она украла у своих хозяев велосипед и пустилась в бега. Именно она и написала ту записку, о которой я упомянул. Девушку сейчас активно разыскивают. Мы будем держать вас в курсе. Если эта девушка появится здесь у вас, вы должны сообщить нам, чтобы мы могли ее задержать. Она рассматривается как подозреваемая и как важный свидетель в данном деле, потому что эти двое молодых людей утверждали, что они муж и жена.

Эрмин и Жослин, оторопев от изумления (но при этом и чувствуя некоторое облегчение), молча слушали начальника полиции Роберваля. Из кухни к его словам прислушивалась и Мирей. Сообщив все, что намеревались, полицейские ушли.

– Боже мой! – вздохнула Эрмин. – Что там произошло? Папа, иди-ка лучше присядь. Мы теперь, по крайней мере, знаем, что Киона жива и здорова. Она вернется, вот увидишь.

– Иисусе милосердный, у меня от такого известия аж во рту пересохло! – заявила Мирей, заходя в прихожую. – Это тем не менее хорошая новость. Да, месье? Да, Мимин?

– Даже и не знаю, – процедил сквозь зубы Жослин. – Вполне возможно, что череп этому проходимцу раскроила моя малышка. Ее посадят в тюрьму.

– Нет, папа, ты ошибаешься. Делсен, должно быть, подрался с каким-то другим рабочим на этой стройке. Киона вряд ли смогла бы совершить подобный поступок. Лично я в этом уверена. Как только сюда приедет Тошан, мы отправимся в Онтарио и разыщем ее. Она не могла исчезнуть бесследно. Я даже уверена в том, что она позвонит нам либо сегодня вечером, либо завтра.

Она закрыла на пару мгновений глаза. Очень скоро они узнают правду, и очень скоро она обнимется со своей сводной сестрой.